Адара Малфой и кольцо Уробороса

Август 1992

Гарри чувствовал, что каждый раз выставлял себя безнадежным дураком перед Адарой Малфой. Он до сих пор помнил ее жгучий и испуганный взгляд, когда застрял в том несчастном шкафу, второпях крикнув «Косой переулок!» и прыгнув в зелёное пламя камина. Сквозь щелку Гарри наблюдал за ней и ее отцом, невольно подслушивая разговор между владельцем магазина и мистером Малфоем, — Рон был прав, в доме Регулуса действительно хранились тёмные артефакты! Рука до сих пор чувствовала тепло ее удивительно мягкой кожи. Внешне Адара Малфой выглядела настоящей фарфоровой куклой и стала за лето еще красивее, чем раньше — теперь она возвышалась над ним на целую голову, заставляя Гарри чувствовать себя уродливым гоблином из банка Гринготтс в выцветшей, растянутой одежде и носом в каминной саже. Ее волосы стали длиннее, слегка завиваясь у лица и доходя до поясницы, а глаза были все также остры и проницательны. Иногда Гарри казалось, что каждый раз, когда они встречались взглядами, она непременно залезала ему в душу, неведомой магией ускоряя сердцебиение, перехватывая дыхание и заставляя желудок делать кульбиты. Его руки предательски дрожали, становились влажными, и Гарри надеялся, что она не заметила, какими потными и грязными были его ладони в момент драки ее отца с мистером Уизли. Его макушка все еще болезненно ныла от прилетевшего тогда тома по трансфигурации, но Гарри никогда не забудет удивленного и живого взгляда Адары Малфой в этот момент, когда он без малейших сомнений принял на себя удар. Гарри мог практически чувствовать ее дыхание на своей щеке, а его взгляд зацепился за еле заметные золотые веснушки на кончике ее носа. Она смотрела на него таким удивленным взглядом, словно не могла поверить, что перед ней Гарри Поттер. Однако рука Гарри также всё ещё ныла от ее сильного щипка, который оставил приличный синяк. Он быстро зажил, не оставив и следа, благодаря зельям миссис Уизли. Мерлин, Гарри порой забывал, какой Адара Малфой может быть сильной и властной. Неделю назад Гарри почувствовал, что впервые в жизни вышел победителем, получил лучший подарок на день рождения, когда сбежал из замурованной маленькой спальни на втором этаже дома номер четыре по Тисовой улице. Рон, беспокоясь, что с ним могло что-то случиться в доме магглов, не стал ждать письма от Гарри и вместе с близнецами приехал за ним на летающей машине! Старый форд утробно рычал и громыхал в ночи, а мигающие фары больно резали глаза Гарри, когда он спешно собирал свои вещи под нервное пыхтение Рона: — Гарри, живее, давай! Вернон Дурсль проснулся, как и Гарри, от потрескивания двигателя старенького форда и света фар и покраснел от ярости, завидев в окне своего дома летающий автомобиль. Он закричал громче, чем когда их камин засыпало письмами из Хогвартса! Вернон наверняка разбудил парочку соседей, которые утром начнут перемывать косточки семье Дурслей и шушукаться за их спинами к тихой ярости тети Петуньи. Даже когда тот странный эльф по имени Добби уронил торт во время ужина с каким-то важным начальником с работы дяди Вернона, он не заливался таким поросячьим визгом: — Как ты смеешь, Поттер! Ты никуда не пойдешь! — Вернон крепко вцепился в ногу Гарри, запыхавшись от бега и наполовину высунувшись из окна. Гарри с ухмылкой до ушей пнул дядю Вернона ногой, когда выпрыгивал из окна спальни на заднее сиденье форда, тяжело падая на свой сундук. Рёбра больно ударились об острые углы сундука, отчего Гарри болезненно поморщился. Букля истошно закричала в своей клетке, когда упала под ноги Рону, который с силой захлопнул дверь машины. — Жми! — закричал Рон на Фреда-или-Джорджа. Тот, не долго думая, вжал педаль газа в пол, и дядя Вернон мешком вывалился из окна под оханья и плач тети Петуньи. Единственное, что спасло Дурсля от серьезных травм, — клумбы, которые Гарри исправно пропалывал и поливал с начала лета. Гарри неверяще дышал, переглядываясь с Роном, и на его губах расцвела улыбка до ушей, когда тот подметил: — Редж удавится от зависти, когда узнает, что мы сделали. Гарри тупо кивнул, вынимая из-под ног друга клетку с Буклей. — Извини, девочка, — попросил прощения у нее Гарри, на что сова благосклонно ухнула и завозилась с замком на своей клетке. Букле не терпелось наконец-то вылететь из клетки, в которой ей пришлось провести больше месяца. — Сейчас я тебя выпущу, — потребовалось несколько попыток, в которых ни Гарри, ни Рон не преуспели, пока клетку с Буклей из рук Гарри не выхватил Фред. Он минуту поколдовал с проволокой в замке, тот глухо щелкнул, и Букля с громким счастливым уханьем вылетела на свободу впервые с окончания первого курса. Гарри спокойно откинулся на спинку сиденья, чувствуя, как его отпускают эмоции и подставил лицо свежему утреннему ветру. Наконец-то он был свободен от семьи Дурслей — до следующего лета он не услышит ни воплей дядюшки Вернона, ни комментариев тетушки Петуньи, ни капризов Дадлички. Конечно, миссис Уизли — полноватая, но очень милая и добрая женщина с огненно-рыжими волосами — разошлась в громком визге, когда узнала, что вытворили ее сыновья, но неожиданно для Гарри приняла его с распростёртыми объятиями и семейным теплом. Его вкусно и обильно накормили, и Гарри не стеснялся набивать щеки едой, которую от него всячески прятали в доме Дурслей. В какой-то момент он растерянно посмотрел на свою тарелку, задумавшись, не превратится ли он в Дадли, если продолжит такими темпами? Низкий и толстый, вдобавок в уродской и растянутой одежде — рядом с Адарой Малфой флоббер-червь будет выглядеть красивее, чем Гарри Поттер. Во второй раз поймав себя на мысли об Адаре Малфой и ее мнении, Гарри нахмурил брови — с какой стати его вообще должно волновать, что она думает? Она была сестрой Регулуса, не больше. Его мысли прервала суетящаяся на кухне Молли Уизли, которая хлопотала над своим гостем, гремела посудой и не переставала накладывать еду Гарри в тарелку, приговаривая: — Святой Годрик, ты такой тощий, Гарри! Ешь-ешь, ты растущий мальчик, тебе нужно хорошо питаться, — она обернулась именно в тот момент, когда Рон прямо под носом у Гарри захотел взять куриную ножку. — Рон! Оставь еду Гарри, ты уже должен выгонять садовых гномов из сада вместе с Джинни! — Да, мам, — хмуро пробурчал Рон, вставая из-за стола. Гарри присоединился к нему через двадцать минут, когда миссис Уизли убедилась, что он наелся и его не унесет при первом же порыве ветра. Однако ничто не готовило Гарри к тому унижению, которое он испытал во время своей второй поездки в Косой переулок. Гарри сгорал со стыда, когда стоял, как посмешище, перед гудящей толпой и пожимал руку Локхарту, из-за которого он и оказался в этой ситуации. Не будь миссис Уизли его поклонницей, Гарри бы и носа не сунул в этот кишащий волшебниками магазин, хотя ему и нужны были учебники для нового учебного года. Под множеством взглядов Гарри хотелось сжаться в крошечный комок и забиться в угол, но он старался держать себя в руках под пристальным взглядом Адары Малфой, которая явно забавлялась сложившейся ситуацией. От ее взгляда Гарри чувствовал, как у него горят уши. Сердце болезненно сжалось, когда привычно веселый взгляд Регулуса за лето стал мрачный и холодным, эмоции скрылись за ледяной маской безразличия. Его волосы были непривычно уложены гелем, отчего он выглядел как самодовольный болван. Гарри прикусил язык, видя, как на его каменном лице отражается тихая злость и затаенная обида, и молча проклинал Добби, который украл все его письма. Неужели Регулус так злился из-за того, что он ему не писал? В горле у Гарри застыл ком от обиды — черт возьми, он был не виноват, что Добби всё испортил! Хотя внутри Гарри теплилось облегчение и тихая надежда. Редж не забыл о нем, он скучал по нему, пусть и злился. В этот момент даже заносчивый Локхарт не мог испортить Гарри настроение, подбивая его под камеры журналистов для лучшего кадра. После первая страница газеты получила еще одну новость — Лорд Малфой и мистер Уизли подрались прямо в магазине, и миссис Уизли поспешила увести их в Нору. Уже вернувшись в дом Уизли, Гарри долго рассматривал старый потолок в комнате Рона и размышлял под громкое сопение друга. В голове крутились пугающие слова Добби и его панический взгляд. — Вам нельзя в Хогвартс, сэр! — вспоминал он тревожный голос неуклюжего эльфа, от стресса заламывающего руки. — Нет, нельзя, нет-нет! Опасно-опасно! Гарри Поттер в опасности! Гарри Поттеру нельзя в Хогвартс, нельзя! Что такого могло случится в Хогвартсе, что Добби всеми силами пытался отговорить его возвращаться? Неужели Волан-де-Морт снова попытается вернуться? От этих вопросов у Гарри пухла голова и появлялось лишь всё больше вопросов. Утро наступило быстро, и из-за бессонной ночи Гарри проспал почти до обеда — его разбудил Рон по просьбе миссис Уизли, которая не хотела, чтобы он пропустил ещё и обед. Приведя себя в порядок и пообедав, Гарри вышел на задний двор Норы с тяжёлой от бесконечных мыслей головой. Было приятно жить в Норе, где его единственной обязанностью было вкусно есть, ложиться вовремя спать, несмотря на нытье Рона, делать домашнюю работу и изредка выгонять гномов из сада. Почти каждый день они играли в квиддич, и Гарри не мог дождаться, когда снова взлетит в небо и выиграет матч, поймав юркий снитч. Он даже жил в одной комнате с Роном, разве не мечта? Даже маленькая комнатка Рона была лучшим местом, где жил Гарри, особенно после чулана под лестницей и голой комнаты на втором этаже, — она отражала индивидуальность Рона, хотя Гарри и посочувствовал его выбору квиддичной команды, Пушки Педдл, которые стабильно плелись в конце турнирной таблицы. В Норе было весело и шумно, мистер и миссис Уизли были милы и гостеприимны, хотя Джинни всячески избегала его и прятала глаза за волосами. Гарри поджал губы, сев на мягкую, цветущую траву на заднем дворе Норы, и краем глаза наблюдал за тем, как Рон с Джинни в очередной раз выгоняют гномов из сада. Было весело наблюдать, как эти мелкие засранцы вразвалку, словно пьяные, вышагивают с заднего двора, забыв, где находятся их норы. Однако Гарри помнил, как их острые зубы впивались в его пальцы, когда он присоединялся к Рону в этой летней рутине. К сожалению, рефлексы ловца не спасали его от зубов этих паразитов, и Гарри потребовалась неделя, чтобы наловчиться избегать их укусов. Все письма, что отправил Регулус Рону, Гарри перечитывал по нескольку раз, но Рон сказал, что слишком опасно отправлять ему весточку от Гарри. Рон в тот момент непривычно серьезно говорил: — Мне повезло, что его не поймал отец, Гарри. Ты же видел Люциуса Малфоя? Мы можем сильно подставить Регулуса. — Но ты же как-то отправлял письма, — озадаченно возразил ему Гарри, вспоминая отца Регулуса. Мистер Малфой был высоким и светловолосым, одетым в дорогую и хорошо сшитую мантию. Но его утонченное и аристократическое лицо портила гримаса полного презрения и отвращения, словно ему под нос поднесли что-то гнилостное и мерзкое. Из-за этого Гарри ощущал себя грязью под его ногами, — в этот момент был разителен контраст с его дочерью и сыном. Люциус Малфой был похож скорее на жабу, и было странно знать, что он отец Регулуса и Адары. Может, они больше пошли в мать? — Ну, я и не впал в немилость к его сестре, — честно признался Рон, сочувствующе похлопав по плечу Гарри, который удрученно скривил лицо. Из-за Добби и его воровства Адара Малфой навряд ли захочет им помогать. — Хотя я и не знаю, как Редж отреагировал на фингал у своего отца от папы, — с усмешкой добавил он. — Он это заслужил за свои слова о Джинни. Гарри ничего не сказал, когда Рон опустил слова мистера Малфоя о бедности семьи Уизли. Неужели Рон стеснялся небольшого достатка своей семьи? Будь у Гарри возможность вернуть своих родителей, он бы ни минуты не думал и отдал все золото из своего хранилища — ведь в чем смысл этих денег, когда он сирота? Гарри разочарованно крутил письмо в руке, которое переписывал не один раз, — мысль каждый раз бежала впереди пера, и в итоге получалась несвязная бурда. Гарри так хотел написать Регулусу, как он гостит у Рона, про их игры в квиддич и гостеприимство семьи Уизли — ведь это было его первое весёлое лето! Ему не нужно было вставать с первыми лучами солнца, готовить для семьи Дурслей, ровнять и стричь газон, белить забор и пропалывать клумбы от сорняков! Он также написал про Добби, который украл его письма, и надеялся, что Регулус ему поверит. В голове непроизвольно вспомнился строгий голос Гермионы, когда Гарри корпел над письмом, и на пятый раз письмо не только вышло текстом, но и почерком. Смотря на свои заляпанные чернилами руки, Гарри тяжело вздохнул, когда неожиданно рядом с ним плюхнулся Джордж, — он более-менее смог различать близнецов, проводя с ними больше времени, хотя они и вечно прятались в своей комнате. Джордж, хоть и был явным пособником и активным участником всех шалостей, являлся голосом разума для Фреда и часто вел себя куда более спокойно, чем брат. — О чем печалишься, Гарри? — весело хихикнул он и лег на траву, лукаво наблюдая за ним ленивым взглядом. — Я думаю, как отправить письмо другу, чтобы он не пострадал, — разочарованно выдохнул Поттер. — Уверен, что не подружке? Смотри, продолжишь, и может такая ледяная королева, как мисс Малфой, оттает под твоим страстным взглядом, — кокетливо промурлыкал он, приподнявшись на локтях и с улыбкой наблюдая, как лицо Гарри вспыхнуло, а из ушей чуть не повалил пар. — Хватит все придумывать! — взъерепенился Гарри, ощетинившись. Его зеленые глаза прожгли Джорджа, который лишь нагло улыбнулся. — Мне не интересна сестра Регулуса! — поспешно добавил он, слегка запнувшись от смущения. Глаза Джорджа довольно блеснули. — Конечно-конечно, Гарри, — отмахнулся он. — Хотя ты не можешь отрицать, что слизеринки просто прекрасны. Эх, одна Элиз Розье чего стоит… — мечтательно выдохнул Джордж, смотря в летнее безмятежное небо. — Если ты хочешь передать письмо Малфою, то можно сделать это через Элиз Розье, они дружат, — предложил он Гарри, который сразу загорелся. — И я уверен, они нашли способ обхитрить Люциуса Малфоя. — Ты правда можешь это сделать? — взволнованно спросил Гарри. — Конечно, — расплылся в улыбке Джордж, вставая с земли. — Пойдем в дом, сейчас все организуем. Малфой получит твое письмо уже к завтрашнему утру! Гарри не нужно было верить Джорджу Уизли, тот нагло наврал ему в лицо — он знал только адрес Элиз Розье, которая прислала ему в ответ длинное письмо, обругав непутевого Уизли на чем свет стоит, и крепкого филина, который принес старую и немощную семейную сову Уизли в своих когтях. Бедная Стрелка явно не смогла бы перелететь Ла-Манш во второй раз.

_________

Регулус Малфой ненавидел свой двенадцатый день рождения — идеально выхолощенный внешний вид не отражал ни капли той смеси чувств, что бурлила внутри него. Только вчера он получил подарок от Гермионы, набор шоколадных лягушек и книгу о магии в Восточной Европе, которую они по возможности обсуждали в переписке. Регулус не знал, как Адаре удалось протащить подарок Гермионы в Малфой-мэнор, но был ей благодарен — лишь благодаря письмам Гермионы и коротким передышкам у Терри он не сошел с ума под вечными нотациями учителя и отца. Но вместе с ним шло письмо, при прочтении которого Регулус дрожал от бессильной злобы и безысходности.

Дорогой Регулус,

Мне так жаль, что я не смогу присутствовать на твоем дне рождения. Я знаю, что это не твоя вина, и хочу искренне поздравить тебя. Я уверена, что ты на пути к тому, чтобы стать сильным и добрым волшебником! Жду нашей встречи в Хогвартсе, мне нужно с тобой так много обсудить!

Однако мои родители против нашего общения. Мистер Уизли после драки с твоим отцом серьезно поговорил с папой и мамой, и они так изменились в лице. Они испугались, Реджи. Я никогда не видела папу таким. Что такого страшного сделал твой отец? (Не могу сказать, что я хочу защищать его! Он очень некрасиво оболгал семью Уизли, бедная сестра Рона, она так испугалась тогда!)

Но мне кажется абсолютно надуманным и глупым прекращать нашу дружбу. Ты был первым, кто помог мне. Ты стал моим первым другом, Реджи. Ты пришел за мной, когда мне было больно. Не важно, что мне говорят мама и папа, я останусь твоим другом. Только благодаря тебе я нашла общий язык с Гарри и Роном.

Рон недавно написал письмо, они с братьями спасли его! Гарри в порядке, он сейчас у Рона в гостях! Я так волновалась за него! Его семья — ужасные люди, я уверена, что он уже не раз рассказывал тебе это. Я рада, что сейчас он с Роном в безопасности.

С наилучшими пожеланиями на день рождения, Гермиона Грейнджер.

Регулус немигающе перечитывал письмо несколько раз, чувствуя, как обида с бешеной скоростью разрастается в его теле и жжет сильнее огня. Как он мог знать, что магглы Гарри ужасны, когда тот и слова ему не сказал про них? Почему он ничего ему не сказал? Неужели Гарри не доверяет ему? И теперь он у Рона, но до сих пор не написал ни строчки? Ноздри гневно раздулись, когда Регулус зло захлопнул учебник по Травологии, который использовал для передачи писем. Однажды письма Гудды чуть не перехватил домовой эльф отца, Добби, и в этот момент Регулус испытал поистине животный страх, поняв, что совиная почта слишком опасна. Регулус не знал, что сделает с ним отец, если узнает, что он переписывается с магглорожденной, и так в последнем полете Гудды к Гермионе он передал ей учебник, объяснив, как можно использовать его для их переписки. — Милый, ты готов? — раздался в дверях нежный голос матери, и Регулус спешно отодвинул в сторону учебник, запихивая его под подушку. Рука коснулась мягкого переплета дневника, который отец подкинул младшей Уизли в котел, но Регулус не понимал одного — зачем? Он был абсолютно пуст, на пожелтевших страницах не было написано ни строчки. Нарцисса легко скользнула внутрь комнаты, когда Регулус поднялся на ноги и засеменил к ней. Ее холодные руки ласково убрали за ухо выбившуюся черную прядь. Регулус ненавидел гель, который навязал ему отец, — теперь его голова все время чесалась из-за него и стала напоминать яйцо. Однако это было лучше, чем наглухо закрытая мантия. — Да, мама. — Вы так быстро растете, — прошептала себе под нос Нарцисса, поправляя воротник его синей мантии, отделанной серебром. — Совсем скоро ты будешь стоять с отцом наравне, как его наследник, — от этих слов Регулус болезненно нахмурился. Отец явно хотел себе не такого сына, как он, предателя крови и позор рода. — Выше голову, Октавиан, — пальцы матери скользнули ему под подбородок. Их взгляды встретились, голубые глаза, которые унаследовала Адара, были строги, но нежны. — Ты — Малфой, Октавиан, наследник древнего рода. Нас не волнуют чужие перешептывания и сплетни. Регулус покорно кивнул, не веря своим глазам, — в такие моменты его мать становилась воистину статной и грозной ведьмой. Неужели она так уважала отца, что ставила его слово выше своего? От этого обида на нее стремительно росла, сжимая горло, — где она была, когда отец наказывал Адару? Куда делась ее гордость и сила в этот момент? — Я люблю тебя, — неожиданно призналась ему Нарцисса, мягким взглядом смотря на сына. — Поэтому чти свое наследие. Сегодня твой праздник, наслаждайся им со своими друзьями, — Регулус зло прикусил себе язык, его друзья сейчас были на расстоянии многих миль от него. Праздник было решено организовать в цветущем саду Малфой-мэнора по желанию Регулуса, и совсем скоро сад заполнили множественные беседки, украшенные синими и серебряными лентами. Серебро в честь семьи, синий в честь факультета, — отец неохотно принял это решение своей жены. Уже со вчерашнего вечера домовые эльфы делали заготовки, гремели посудой и всецело погрузились в свои обязанности, убирая до скрипа половиц поместье, и это было единственной отрадой Регулуса. По крайней мере, ему удастся вкусно поесть, пока чистокровные семьи по очереди будут плясать на костях его неудачного поступления не в Слизерин и играть на нервах отца. — Реджи, — знакомый голос сестры прозвучал совсем рядом, и Регулус вздрогнул, оборачиваясь к ней, — ты в порядке? Ее зеленая мантия выступала ярким контрастом рядом с его собственной мантией, отчего сердце болезненно закололо. Раньше любимым ребенком у отца всегда был он. Теперь же фокус Люциуса Малфоя сместился к его сестре, несмотря на ее выбор друзей из кругов полукровок и магглорожденных. Чувство стыда и зависти обожгло уши — Регулус не хотел и не думал ревновать к своей собственной сестре, это было глупо. Но как же тяжело было держать свои чувства в узде, его голова вечно пухла над вопросами, на которые Регулус никогда не найдет ответы. Что было бы поступи он на Слизерин? Отец бы гордился им, он учился бы на одном факультете с Адарой и друзьями, которые сейчас плевались на него и за глаза называли предателем крови. Его бы не сторонились в Когтевране, он бы не играл роль белой вороны, выделяясь в общей гостиной своим одиноким существованием. Регулус помотал головой, отгоняя от себя эти мысли, — шляпа ясно сказала, что Когтевран его дом. Не попади он туда, Гермиона бы так и осталась без друга, а Гарри Поттер не пришел бы к нему с дружбой. Он бы не подружился с Энтони и Майклом, а Терри так и остался бы лишь навязанным женихом для Адары. — Реджи, — настойчиво позвала его сестра, ее голубые глаза тревожно окинули его взглядом. — Все в порядке, — угрюмо буркнул он. Его руки чесались, желая коснуться своей волшебной палочки, которая лежала в футляре на его бедре. — Я просто волнуюсь, — придумал на ходу отмазку Регулус, но по фырканью Адары он быстро понял, что она ему не поверила. Иногда было страшно осознавать, как умело она могла читать язык его тела. — Sois honnêt avec toi-même, — сказала Адара, явно не желая, чтобы кто-то их услышал. — N'essayez pas de leur plaire, vous connaissez votre valeur. Ne vendez pas un galion pour le prix d'une noix . — Vendez un knut pour le prix d'un galion et vous serez très bien, — с тенью улыбки добавил Регулус. Было приятно знать язык, на котором разговаривало чрезвычайно малое количество волшебников даже в среде аристократов. Благодаря ненависти англичан к французам почти все учили либо итальянский, либо немецкий. Не будь у их семьи французских корней, они бы и не стали изучать его. — Думаешь, мне стоит ждать чего-то хорошего? — Я уверена, что сегодня будет хороший день, — улыбнулась ему сестра, и Регулус почувствовал, как улучшилось его настроение. Возможно, этот день действительно будет не так плох, как он думает? Регулусу было рано радоваться, хотя все началось действительно хорошо. Волшебники и представители разных семей все прибывали и прибывали к воротам Малфой-мэнора, наполняя шумом обычно тихий особняк. Мужчины вальяжно распивали огневиски в компании отца, от них чувствовался еле заметный запах сигар, а леди важно переговаривались о своих благотворительных фондах и хвастались наперебой успехами детей. Адару моментально забрала мать, вручив в руки Терри, который уже привык к такому отношению. Сейчас они должны были проверить, как поживают любимые павлины отца — Нарцисса боялась, что птицы Люциуса каким-то образом вырвутся из вольера и нападут на гостей. Регулус мысленно рассмеялся — он уже успел представить, как истошно будет кричать Дафна, которая боится птиц, и многие уважаемые леди. Регулус сразу зацепился глазом за темную макушку Тео и потянул его за рукав мантии, вклиниваясь в разговор между ним и Винсом, который заметно вырос за лето. Тео облегчённо выдохнул, завидев его, и, казалось, на глазах повеселел, румянец свежо лег на его бледное лицо. Под глазами у него были синие мешки, словно он долго не спал, отчего Регулуса пробрало до костей — Лорд Нотт был известен жестокостью и своими фанатичными взглядами даже в их кругах. Хотя Тео и выглядел с иголочки — в новой мантии фиолетового цвета и зачесанными волосами, — Нотт болезненно скривил лицо, оглядывая друга: — С такой прической ты похож на болвана, — Винс громко засмеялся, а Регулус лишь стиснул зубы. Что он мог возразить? Даже зеркало раскритиковало его новую прическу, заявив, что это настоящее преступление — скрывать такие кудри. — Я знаю, что похож на идиота, — фыркнул Регулус, закатывая глаза. — Твои слова, не мои, — подколол его Теодор, за что получил удар локтем в бок. Праздник проходил легко и весело, было радостно впервые за долгие месяцы провести день в компании гостей. Регулусу даже было плевать на подарки, куда важнее было простое человеческое общение. После выигранного Регулусом третьего подряд раунда в Плюй-камни Блейз разочарованно собрал камни и умело бросил один из них в лоб Регулуса: — Ты и твоя дракклова удача, Малфой, — нахально улыбнулся он. — Не зря меня за мозги отправили в Когтевран, — в ответ сказал ему Регулус, потирая лоб. — И Малфои всегда побеждают, Забини. — Малфои и их самомнение, — фыркнул Тео, когда его на полуслове прервал знакомый звон стекла. Перед гостями важно вышел Люциус Малфой рука об руку со своей женой. Регулус напряженно замер, наблюдая за родителями, в надежде, что они произнесут ничем не обязывающий тост, и праздник продолжится. Он не хотел чувствовать на себе липкие взгляды и слушать чужие комментарии — с ним не всегда будет Адара, чтобы спрятать его под своей юбкой, как уже успела уколоть его Пэнси. Глаза Регулуса против воли скользнули в сторону Паркинсон, но та лишь чопорно сидела со своими родителями, с насмешкой наблюдая за ним. — Как вы знаете, уважаемые гости, моему наследнику, Октавиану Малфою, сегодня исполняется двенадцать лет! — громко огласил Люциус Малфой, привлекая к себе внимание гостей. — С этого момента начинается важная веха в его жизни! С этого дня, — он сделал паузу, смакуя нетерпеливые взгляды, — Октавиан наследует кольцо наследника! Октавиан, подойди к нам, — позвал его отец. Регулус оторопело шагнул вперед, боясь дышать, в голове бешено закрутились мысли, когда он шел к родителям. Разве кольцо наследника передают не в тринадцать лет? Его сердце загнанно колотилось от радости и счастья, он будет первым, кто вступит в наследство! Но что будет, если кольцо отторгнет его? Что если не признает? Регулус оторопело протянул вперед руку, чувствуя, как на палец скользит крупное кольцо с печаткой в виде герба их семьи. Оно кольнуло палец, крепко сжало, отчего Регулус болезненно прикусил нижнюю губу. Кольцо жадно и оголодало пожирало его магию, напитываясь досыта, отчего у Регулуса на секунду помутнело в глазах, а в ушах зазвенело. Прошли бесконечные минута-две-три, и кольцо отступило, стало ярче, темные камни засияли под светом летнего солнца. Оно идеально село на руку хозяина, признавая его наследником. — Поздравляю, милый, — улыбнулась ему Нарцисса, ее голос дрогнул от облегчения. — Мы гордимся тобой, Октавиан, — неожиданно тепло прозвучал голос Люциуса, и Регулус в шоке округлил глаза, когда посмотрел в лицо своему отцу. Он действительно выглядел счастливым. Неужели ему удалось все сделать правильно? — За Октавиана Малфоя! — в воздух были подняты бокалы, кругом были крики радости и восхищения. — Вау, — пораженно выдохнул Тео, когда Регулус вернулся к ним. — Ты теперь официально наследник. Я в первый раз видел, чтобы кто-то вступал в наследство в двенадцать. Обычно это происходит к тринадцати или четырнадцати годам. — Ты что, это же Малфои, — с ухмылкой на лице похлопал по плечу Регулуса Блейз. — Они во всем должны быть первыми. — Завидуй молча, Забини, — не остался в долгу Регулус, чувствуя на себе завистливые и жадные взгляды. Особенно желанен был взгляд Пэнси, которая до хруста стекла сжала бокал и скривила лицо под стать троллю. Однако он не долго наслаждался всеобщим вниманием, через полчаса его выловила Адара и грозно зашипела на него: — Сними это чертово кольцо, — Регулус удивленно дернулся и завел руку за спину, чувствуя ее ледяной взгляд. Адара никогда раньше так с ним не разговаривала, ее лицо было пугающе серьезным. — Регулус, — жестко сказала она. — Сейчас же сними его. — Почему? — болезненно отозвался он, словно ему дали под дых, в глазах против воли защипало. Его признало кольцо! Он сделал так, что его родители им гордились! — Ты завидуешь? Завидуешь, что теперь я снова получил внимание от отца? — не сдержал свой язык Регулус. Адара застыла и нахмурила брови. — Ты думаешь, что меня это волнует? — пораженно сказала она, широко распахнув глаза. — Ты слишком мал, чтобы носить его! Ты прекрасно знаешь об этом, твоя магия не может пока подпитывать кольцо! Поэтому его и наследуют в тринадцать лет! — Как видишь, отец решил по-другому, — огрызнулся на нее Регулус. — И с каких пор ты слушаешь отца? — резонно спросила у него Адара, заставив Регулуса дернуться. — Ты прекрасно обходился без его одобрения раньше, что же случилось сейчас? — Мне хочется быть большим, чем разочарованием семьи. Я хочу, чтобы мама мной гордилась. Я хочу, чтобы отец видел во мне наследника, а не предателя крови, — болезненно прошипел он. — И я сделал это, кольцо приняло меня! — Отец лишь заработал себе очки перед другими лордами и министром! — А ты все знаешь лучше всех? Как всегда думаешь, что умнее всех? Что ты всегда права просто потому что? — рявкнул ей в ответ Регулус. — Уж извини, что в глазах родителей мне приходится стараться больше, чем тебе! Что отец только сейчас посмотрел на меня, как на сына! Ты же всегда была идеальной! Ты поступила на Слизерин, ты не была изгоем на своем же факультете! Ты вообще не знаешь, что я чувствую! — Он пораженно замер, увидев на лице сестры проблеск боли. Она поджала губы и дернулась, словно ей дали пощечину, но в следующую минуту окинула Регулуса гнетущим взглядом. — Я думаю, что тебе нужно хорошенько подумать, Октавиан, — холодно осадила его Адара, разворачиваясь. В ее глазах мелькнуло разочарование, и от этого желудок Регулуса болезненно сжался. Его пальцы заскользили по шелку ее мантии, не в силах зацепиться за него, и она ускользнула от него в глубину поместья. — Подожди, стой, Ада!.. — О, неприятности в раю, малыш Реджи? — Спина Регулуса напряглась, глаза горели от непролитых слез, руки сжались в кулаки. Он прерывисто задышал и обернулся на голос, смотря в лицо Пэнси Парксинсон. Та насмешливо выгнула бровь, облокотившись спиной на стену поместья. — Что тебе нужно, Паркинсон? — рявкнул на нее Регулус, чувствуя себя полным идиотом и неудачником. — Так холодно, наследник Малфой, — смаковала его статус Пэнси, подходя ближе, и Регулус напряженно сузил на неё глаза в ожидании привычной подлянки. — Любимая сестренка не порадовалась за тебя? Как неприятно и больно, — как змея зашипела она ему на ухо, покружив вокруг. Рука дотронулась до его напряженного плеча, отчего Регулус крупно вздрогнул. — Хотя я бы на ее месте тоже не стала радоваться, — она остановилась, больно сжав его руку. — Предатели крови не заслуживают такого статуса. Ты ничтожество, а не наследник. Где Уизли, чтобы разделить с тобой этот титул? Или грязнокровка Грейнджер? — Не трогай Гермиону! — зарычал на нее Регулус, отступая назад. Он загнанно задышал, ощущая кожей след от чужой руки. — Не противно прикасаться к предателю крови, Паркинсон? — Признаюсь, отмывать от тебя руки будет мерзко, — пожала плечами она, нарочито вытирая руку об мантию. — Удачного лета, урод, — толкнула его плечом Паркинсон, отчего Регулус болезненно врезался в стену. В глазах горько защипало от слез обиды и гнева — Регулус чувствовал, как кипит его кровь от бессильной злобы. Адара не понимала его, для нее все было легко и просто! Он тяжело шагал в свою комнату, желая, чтобы его шаги были слышны в каждой комнате поместья, назло его сестре. Сейчас ему было плевать на ту оголтелую толпу, что теперь лебезила перед ним. Регулус стремительно несся в свою комнату, желая спрятаться от осуждающих взглядов и забыть все, что он услышал. Рука привычно зашарила под подушкой, выхватывая книгу, и перо яростно заскрипело по пергаменту, размазывая по рукам чернила и оставляя крупные кляксы: — «Ненавижу, ненавижу, ненавижу! Я ненавижу всех! Ненавижу Паркинсон, Адару, чертова Поттера и Уизли!..» — «Столько ненависти и гнева, поразительно.» Регулус потрясённо замер, смотря на появившиеся слова на пергаменте, и с замиранием сердца понял, что по ошибке схватил тот самый дневник, который он вытащил из котла Уизли. Он сглотнул ком в горле, решаясь, и дрожащей рукой написал: — «Кто ты?» — «Меня зовут Том Реддл, когда-то это был мой дневник. Я удивлен, что кто-то нашел его спустя столько лет. Как тебя зовут, милый друг?»

Сентябрь 1992

Ненависть к отцу расцвела как будто заново, и Адара с презрением наблюдала, как он купил любовь Регулуса одним теплым взглядом и злосчастным кольцом. Кольцо не зря наследовалось в тринадцать, именно в это время магия в юных волшебниках созревает, ядро крепнет. Люциус Малфой же наплевал на это, поставив свое политическое влияние и эгоизм выше здоровья сына, — им повезло, что кольцо не отвергло Регулуса на глазах у толпы. Если бы Регулус был слаб магически, то перешептывания опустились бы до разговоров о том, что Нарцисса родила сына не от мужа. Адара кисло наблюдала за кольцом на пальце Регулуса. Он был слишком мал, но она ничего не могла сделать — кольцо мог снять только глава семьи или его непосредственный носитель. В этот раз прощание с родителями прошло быстро и безболезненно — Люциус был слишком окрылен успехом своего наследника, чтобы читать нотации. Хогвартс-экспресс был почти пуст, по станции бродило лишь несколько семей, но всего через десять-пятнадцать минут платформа заполнится шумом и гамом волшебников, ухающих сов и мяукающих кошек. Хогвартс-экспресс крикливо свистнет паром, металл колес блеснет искрами, и начнется новый учебный год в Хогвартсе. — Милая, ты не забыла разрешение на посещение Хогсмида? — уточнила у нее Нарцисса, когда Адаре почти удалось ускользнуть в поезд. — Оно в сундуке, — резче, чем хотела ответила Адара. Она виновато опустила плечи — меньше всего ей хотелось срываться на матери. — Удачного пути, — выдохнула Нарцисса, смотря за тем, как ее дети уходят с перрона и садятся в поезд. Грудь силком сдавила вина, после дня рождения Октавиана отношения между детьми ухудшились. Октавиан стал непривычно замкнутым и много времени проводил за чтением, постоянно что-то записывая в черный дневник. Материнское сердце билось беспокойно, словно понимая, что что-то случится. — Я поеду один, — холодно фыркнул Регулус, уходя в пустующее купе. Адара кисло смотрела в его уходящую спину и мысленно ругала себя за то, что отвернулась от Регулуса из-за пары обидных слов: — Я не должна была уходить, мне не следовало оставлять тебя одного. Я должна была пересилить себя. Она поджала губы, заходя в соседнее купе, и поставила клетку с Улиссом на сиденье. Сова призывно ухнула, знающими глазами смотря на хозяйку, и Адара сквозь петли клетки погладила перья своего питомца. Где она успела все так испортить? Чувство вины сжимало горло, душило сильнее адского пламени, а страх прошлых ошибок гнетущим призраком следовал за ней. Его хмурый взгляд и суровое выражение лица, язвительные комментарии, все это пробирало ее до костей — она так боялась, что он пойдет по следам Драко Малфоя. В коридорах поезда было слышно все больше голосов, платформу заполняло все больше и больше людей, и за десять минут до отправки на перроне было так много народу, что и яблоку негде было упасть. Адара хмуро пролистала «Фантастические твари и места их обитания», делая заметки, и липкими руками переворачивая страницы. Наследник Слизерина — тайна за семью печатями, оставшаяся не разгаданной для всех слизеринцев. Монстра в Хогвартсе должен был кто-то контролировать, иначе он бы сжирал всех подряд, не щадя ни полукровок, ни чистокровок. И этот кто-то откроет Тайную комнату в этом году спустя пятьдесят лет. Адара хмуро свела брови — для начала ей нужно выяснить, кто имеет хоть малейшее родство с Салазаром Слизерином. И выловить Добби, этот домовой эльф вечно крутился под ногами у отца, и из-за бдительных взглядов Люциуса она не могла позвать его. Но если ему удавалось ускользнуть к Поттеру, у нее есть шанс поймать его с поличным. В вихре мыслей о том кто может быть Наследником Адаре на ум пришел Поттер, который оказался чертовым змееустом, из-за чего она в двенадцать лет устроила настоящую истерику. Золотой мальчик и тут обставил хваленого Драко Малфоя, выставив того идиотом! Хотя Поттеру это явно не льстило, с того момента он стал гордым обладателем титула Наследника Слизерина. Адара разочарованно захлопнула книгу — Поттера можно было смело вычеркнуть из списка претендентов на титул, он бы ни за что не стал устраивать нападения на студентов Хогвартса. — Адара! — дверь купе распахнулась, на пороге появились Ивон и Элиз. Кошка Элиз громко мяукнула, когда та поставила ее клетку на сиденье и откинула назад волосы. Ивон постучала палочкой по своему сундуку, уменьшая его, и запихнула его под сиденья. — Как прошло твое лето? Элиз не верит, что ты навестила меня в Кардиффе! — Ну, это правда, — пожала плечами Адара на озадаченный взгляд Элиз. — Мне ужасно повезло, что мой жених проживает в этом городе, — с ухмылкой добавила она. Лицо Элиз повеселело, ее голубые глаза игриво блеснули. — Уже называешь его женихом, — проворковала Элиз. — Я думала, он пока в касте «идиотов». — Ради Мерлина, Розье, — застонала Адара, когда та рассмеялась. — Это не мешает ему быть и тем, и тем. Какие факультативы вы выбрали? — перевела тему она. Поезд свистнул в последний раз, колеса щелкнули, и уже через пару минут Хогвартс-экспресс тронулся, двигаясь в направлении Шотландии. — Нумерология, Древние руны и Уход за магическими существами, — перечислила Элиз. Адара болезненно поморщилась, ее силком не вытащить на ту поляну, где паслось стадо гиппогрифов. Пусть в инциденте с Клювокрылом и была ее вина, девушку ни капли не прельщало снова оказаться перед этой гигантской курицей с огромным эго. — А ты, Ивон? — Древние руны, Уход за магическими существами и Маггловедение, — отозвалась она, плюхнувшись на место у окна. Элиз озадаченно выгнула бровь. — Твои родители — магглы, разве нет? Зачем тебе учить то, в чем ты итак хороша? — Мне интересно, как волшебники представляют магглов, — пожала плечами Ивон, ее веселый взгляд метнулся на Адару, и та смущенно покраснела. — Мне сказали, что профессор Бербидж очень милая. — Так, хватит! — перебила ее Адара, слыша, как дрожит ее голос при упоминании имени профессора Маггловедения. — Мне нужно ненадолго отойди, — она поспешила выйти из купе и громко хлопнула дверью. Ей надо было привести мысли в порядок, не испытывая стыда из-за безобидных слов Ивон. Мысль узнать магглов получше была приятной, отец сквозь пальцы посмотрел на ее факультативы, но мысль о Маггловедении заставила ее сердце бешено заколотиться, а легкие загнанно хватать воздух — она не сможет смотреть на профессора Бербидж без кома в горле. Ее срывающиеся предсмертные всхлипы и стоны, умоляющие просьбы эхом раздавались в голове Адары, становясь все громче с каждым шагом, пока она практически не перешла на бег. Стены коридора сходились все ближе, сдавливая тот узкий проход, который она видела перед собой. Адара тяжело задышала, когда налетела на кого-то и с криком упала на пол. Ее голова шумно ударилась об окно, и она закрыла глаза, пытаясь успокоить бешеный ритм сердца. — О, ты словила мозгошмыга, — сочувственно произнес зефирный голос над Адарой, и она непонимающе сдвинула брови. Над ней раздались громкие хлопки. Адара приоткрыла глаза и замерла, смотря на Луну Лавгуд. Она хлопнула руками прямо перед носом у Адары, которая удивленно моргнула. — Вот и все! — Лавгуд? — одними губами прошептала Адара, чувствуя, как ее отпускает, и Луна удивленно наклонила голову, ее большие радужные очки скосились на бок. Бусы зазвенели, когда камни ударились друг о друга. — Ты знаешь меня? — Мой брат читает Придиру, — поднялась на ноги Адара, отряхивая юбку. Луна засияла, на ее лице появилась яркая улыбка. — О, я так рада, мой папа — редактор! Он будет рад, что его газету читают, — заворковала маленькая девочка. — Приятно познакомиться! Полумна Лавгуд. Адара проглотила ком в горле — она помнила, как издевалась над ней, как сжигала и закидывала ее вещи на ветки Гремучей ивы. Лавгуд была изгоем в Когтевране, ее мечтательная и оторванная от реальности натура вызывала насмешки и перешептывания за спиной. Смотря сейчас на нее, хрупкую малышку с тонкими белыми волосами и большими голубыми глазами, Адара чувствовала к себе только отвращение. У Луны было куда больше чести и храбрости, чем у нее, раз она вступила в Армию Дамблдора. Лавгуд была заперта в подземельях Малфой-мэнора. Вынуждена стать заложницей для того, чтобы заставить молчать её несчастного отца, который был готов на все ради своего единственного ребенка. Но Адара помнила, как она пыталась шутить и поддерживала дух угасающего от постоянных допросов мистера Олливандера. Луна каждый день улыбалась, спрашивая о новостях, когда она приносила еду, и в такие моменты совесть жгла сильнее и болезненнее — Лавгуд точно слышала, как она пытала магглов в поместье Crucio под завывания тетушки Беллы. — Твои глаза такие старые, — прервала ее мысли Луна, одаряя Адару, которая затаила дыхание, проницательным взглядом. Ее руки задрожали. — И твои нарглы тоже очень взрослые. Странно… — Да, — замялась Адара, чувствуя себя некомфортно под мечтательным взглядом Луны. — Мне следует идти, удачной учебы в Хогвартсе, Лавгуд.

_________

Регулус был зол, гнев раскаленной лавой растекался по венам, отдаваясь в висках, и он не понимал, почему он так злился? Его настроение портилось за считаные минуты, он превращался в раздражительное и обиженное существо словно по мановению волшебной палочки. Регулус каждый день чувствовал себя болезненно, глаза тяжело открывались, его вечно клонило в сон. И сколько бы он не спал, легче не становилось — Регулус чувствовал бесконечную усталость и тяжесть в конечностях. Его руки покрылись темными синяками от постоянных пощипываний, которые через раз приводили его в чувство, но хуже всего была возмущенная совесть, которая скрежетала все сильнее при виде Адары. Регулус боялся и трусливо убегал от нее, чувствуя себя жалким идиотом. Стыд грыз его изнутри, он наговорил ей столько обидных слов, но не мог найти в себе сил извиниться. Регулус стыдливо прятал взгляд, не решаясь посмотреть ей в глаза и увидеть в них разочарование. Регулус хотел потянуться к дневнику, излить душу Тому, но сейчас молча сидел в Большом зале, копошась в своей тарелке. Сортировка уже закончилась, и Регулус брезгливо поморщил нос, когда прямо перед ним села странная девчонка с сережками в виде брюквы, на ее шее зазвенели бусы из галечных камней. Дорогу до Хогвартса он разделил с Терри, Майклом и Энтони, а после его нашла Гермиона, которая обеспокоенно вытащила его из купе в поисках двух идиотов-гриффиндорцев с фамилиями Поттер и Уизли. — Мы можем вернуться? — нетерпеливо огрызнулся Регулус, когда они прошли весь поезд от и до. Гермиона поджала губы, хмуро оборачиваясь и возмущенно смотря на него: — Они наши друзья, Регулус! Что если они опоздали на поезд?.. — И что мы тогда сделаем? — фыркнул он, скрестив руки. — Их нет в поезде. Точка. Ты можешь обойти Хогвартс-экспресс еще раз, но результат от этого не изменится. — Но что если Гарри и Рон в опасности? Что если?.. — непонимающе спросила Гермиона. — Мы в любом случае не можем им ничем помочь, — смягчился Регулус, видя, как покраснели глаза Гермионы. Грудь кольнула совесть, вина сжала сердце, и Регулус тяжело выдохнул. — Пойдем в купе, хорошо? Уверен, что с ними все будет в порядке. — Гермиона тихо засопела, но покорно пошла за ним. Том понимал его, не осуждал и поддерживал. Он не читал нотаций, не говорил, как ему поступить, пока Гермиона пилила его несчастным взглядом. Было приятно, что его могли выслушать, и с каждым разом Регулус все больше и больше рассказывал Тому о своих чувствах — о гневе на Поттера и Уизли, о трусости по отношению к сестре, которую всячески избегал. Адара не раз пыталась поймать его, но Регулус быстро выучил все ходы своей сестры и ловко убегал от нее. Все резко замерли в Большом зале, гам прекратился, когда с улицы послышался дикий треск и болезненный вой. Профессор МакГонагалл и Северус тут же сорвались с учительского стола, выбегая на улицу, и перешептывания тут же закипели за столами. Регулус раздраженно закатил глаза, сердито насаживая колбасу на вилку, и бросил злой взгляд на бесившую его первокурсницу, которая невинно размазывала хлеб по тарелке ножом для масла. — Твои нарглы боятся магии вокруг тебя, — мечтательно произнесла она, отчего Регулус растерянно подавился воздухом. Он нахмурил брови, рассеяно моргнул. — Хотя вокруг тебя плавает так много мозгошмыгов… Они могут размягчить твой мозг, и ты начнешь постоянно что-то забывать. — Мозго… кто? — в замешательстве спросил Регулус. — О, это волшебные существа, — как ни в чем не бывало продолжила она. — Чтобы их увидеть нужно носить специальные очки! Хочешь попробовать? Регулус скривил лицо, смотря на радужные очки, которые та ему протянула: — Я воздержусь, благодарю. — Очень жаль, — пожала она плечами, возвращаясь к своему куску хлеба. Поттер и Уизли врезались в Гремучую иву на чертовой летающей машине, поставив на уши министерство и преподавательский состав Хогвартса. Регулус растерянно захлопал глазами, когда эта новость дошла до него через уста Майкла. Уже через пару минут в дверях Большого зала появились взъерошенные Поттер и Уизли, и Регулус сразу же поймал их оживленный взгляд, отчего его кровь мгновенно забурлила от ярости. Его пальцы до хруста суставов вцепились в кубок с тыквенным соком, а губы сжались в тонкую линию. — Ты сейчас прожжешь Поттера насквозь, — бросил ему Энтони, оторвавшись от своего завтрака. — Чем он заслужил такой взгляд? — Своей дырявой башкой, — прорычал Регулус, и Энтони тут же заткнулся, испуганно переглянувшись с Терри. Регулус сразу ответил на письмо Гермионы, когда та написала ему о встрече у Черного озера, и взмахом палочки собрал свои вещи в сумку, выходя из библиотеки. Шла первая неделя занятий, наступила первая пятница и второй день обучения. Его шаги эхом раздавались по коридорам, и Регулус чаще задышал, когда шел к берегу Черного озера. Вдалеке была видна рыжая копна долговязого Уизли и уродливые очки Поттера. Гермиона с беспокойством встретилась с ним взглядом, делая шаг вперед, и от этого Регулус почувствовал новый прилив злости — она защищала Поттера! Его зубы зло заскрежетали, глаза метали молнии, но Гермиона не дрогнула. — Регулус? — обеспокоенно сказал Поттер, запнувшись, когда Малфой бросил на него ненавидящий взгляд. — Поттер, — практически выплюнул он. — Эй, приятель, что случилось? — растерянно спросил Уизли. — Ты выглядишь как бешенный садовый гном. — О, со мной все в порядке, — рявкнул на него Регулус, чувствуя, как разгорается огонь внутри него, а магия трещит в руках. — Мне было так приятно знать, что великий Избранный плевать хотел с высокой колокольни на мои письма! Великий Гарри Поттер не нашел и минуты, чтобы написать мне и строчки! — Что за бред?! — тут же завелся Гарри, и Гермиона испуганно переводила взгляд с него на Регулуса. — Ты хоть знаешь чего нам с Роном стоило отправить тебе письмо?! Черт возьми, нам пришлось писать Розье, потому что твоя сестра бы ни за что нам не помогла! — О, это письмо, где ты бахвальствовался своим праздным существованием в семье Уизли, — как настоящая змея прошипел Регулус, он бы скорее удавился, чем признался самому себе в дикой зависти. Глаза Гарри угрожающе блеснули за очками, его ладони сжались в кулаки. — Пошел ты, Поттер. Ты такой же придурок, как в… — А ты такой же как твой отец, — не остался в долгу Поттер, ведясь на провокацию. — Что же он делал с твоей сестрой в Лютном переулке? Глаза Регулуса метнулись к Гермионе, которая отвела взгляд в сторону, а Уизли заинтересованно дернулся, вероятно, в первый раз услышав эту информацию. — Вас это не касается, — холодно отрезал Регулус, нос к носу стоя к Поттеру. — Особенно тебя, Уизли. — Да неужели? — насмешливо запротестовал Поттер. — Боишься, что мистер Уизли найдет темные артефакты в твоем доме? Ведь именно это твой отец пытался продать, верно? Ты сам знаешь, что твой отец был Пожирателем смерти! Спешишь пойти по его стопам? — Зубы Регулуса гневно стиснулись, на лбу от притока крови запульсировала вена. — Он мой отец, ты, шрамоголовый придурок, — зарычал Регулус. — Думаешь, я выбирал свою семью? И чего ты ждешь от меня? Что я преданно расскажу все Уизли, чтобы его отец перевернул мой дом вверх ногами? Чтобы моя мать плакала ночами? Не слишком ли ты раскатал губу? — Твой отец был последователем того, кто убил моих родителей! — бешено заорал на него Поттер, его глаза помутнели за пеленой ярости. — Он следовал его приказам, а ты защищаешь его! Мои родители сражались и умерли, защищая меня, пока твой отец как послушная шавка выполнял приказы Волан-де-Морта! — Ты даже не знал своих родителей, а требуешь от меня предать своего отца! Регулус не успел ничего добавить — он тяжело рухнул на землю, кулак с хрустом костяшек прилетел ему в челюсть. Зеленые глаза Поттера горели яростным огнем, когда он раз за разом наносил удары. Регулус резко потянул его за галстук, сдавливая горло Поттера, и ответил ударом в живот, а после повалил Поттера на землю и бесконтрольно бил его по лицу. Гермиона громко закричала, Уизли всеми силами пытался оттащить его от Поттера, но Регулус, ведомый бушующей яростью, лишь наносил удары снова, снова и снова. — Мистер Малфой! Мистер Поттер! — последнее, что услышал Регулус, был голос Минервы МакГонагалл в тот самый момент, когда он разломал очки Поттера, а тот вырубил его точным ударом в голову.