Адара Малфой и кольцо Уробороса

Январь 1992

Первый раз, когда Гарри усомнился в словах Хагрида, был в вечер Хэллоуина — тролль ворвался в подземелья, где плакала Гермиона из-за грубых слов, которые Рон так небрежно бросил ей после урока профессора Флитвика. Гарри поймал испуганный взгляд друга, когда директор Дамблдор пытался успокоить учеников и инструктировал старост, чтобы те отвели младшекурсников в спальни своих факультетов. Воспользовавшись суматохой и всеобщей паникой, им с Роном удалось выскользнуть из Большого зала незамеченными и смело ринуться в туалет, где должна была находиться Гермиона. В тот момент Гарри корил себя как никогда — Гермиона могла погибнуть из-за сказанных от обиды слов Рона, а он ничего не сделал, чтобы заступиться за нее. Верным признаком того, что они на правильном пути, был запах убойной вони, который распространился по подземельям. И спустя мгновение Гарри с открытым ртом наблюдал, как четырехметровый, сложенный как дом тролль, врезался в каменную стену замка. Тролль издал мучительный рев боли, который эхом отозвался в пустых коридорах. Его огромное тело с маленькой головой с грохотом сползло по стене, а дубина выпала из его рук, откатываясь в сторону. И там, в проеме туалета стояла та самая девочка, которую Гарри встретил в Косом переулке. Ее рука не дрожала, крепко сжимая палочку, а один взгляд ее голубых холодных глаз мог мгновенно убить тролля перед ней, отчего по спине Гарри пробежал холод. Гарри услышал, как Рон рядом с ним что-то вскрикнул, держа палочку в руке, и мог лишь наблюдать, как слизеринка — об этом ясно говорил герб факультета на ее мантии и серебристо-зеленый галстук — произносила неизвестные ему заклинания одно за другим, сражаясь с троллем. Прилив желания помочь ей заставил Гарри наконец-то сдвинуться с места, и он совершил прыжок из чистого импульса и повис на шее тролля, видя, как в ужасе и замешательстве исказилось лицо слизеринки. После другого заклинания у тролля подкосились ноги, и он плашмя упал на пол, отчего Гарри налетел на слизеринку, которая тут же скинула его с себя. Гарри болезненно потер свой затылок, по которому только что получил сильную оплеуху, и расфокусированным взглядом уставился на ее силуэт, слыша, как она отчитывает его за совершенную глупость и протяжно шипит «Поттер». — Ада! Гарри резко дернул голову в сторону знакомого голоса — там, за спиной Малфоя стояла Гермиона, которая с нескрываемым ужасом и одновременно любопытством разглядывала тролля. Малфой непривычно близко стоял к слизеринке, но та и бровью не повела, когда он начал цепляться за ее мантию, с безумными глазами оглядывая ее. Прибывшие спустя пару минут профессора прояснили ситуацию, разбираясь с троллем, и Гарри ошеломленно смотрел, как Снейп назвал неизвестную до этого слизеринку «мисс Малфой». — Она Малфой, — с сожалением думал Гарри, не отрывая взгляда от девочки с платиновыми волосами, которая невозмутимо беседовала с профессором МакГонагалл. Она холодными глазами оглядела тролля, следуя словам Снейпа, и успела скрыться в подземельях прежде, чем Гарри смог позвать ее. — Малфой! — когтевранец недовольно обернулся на зов Гарри, и Поттер сожалеюще встретился с ним взглядом. Его пронзительные серые глаза словно пригвоздили его язык к нёбу, мешая говорить. — Я был неправ, когда отказался от твоей дружбы. Я должен был думать своей головой. Если бы ты был таким, как твоя семья, то не пошел бы за Гермионой. Собрав в кулак знаменитую гриффиндорскую смелость, Гарри нашел в себе силы извиниться и протянуть Малфою руку дружбы, которую тот пожал. Его ладонь приятной тяжестью легла в руку Гарри, и в этот момент на сердце Гарри стало тепло — он знал, что принял верное решение. С того момента Малфой стал Регулусом. Гермиона находила забавным, что названный в честь ярчайшей звезды из созвездия льва, Регулус попал на факультет Когтеврана, и Гарри только тогда заметил, насколько они были близки. Регулус ни разу не пасовал перед Гермионой, вступая с ней в жаркий спор, когда у них оказывались разные взгляды на одни и те же вещи, — особенно часто это случалось на трансфигурации. Профессор МакГонагалл часто довольно слушала их дебаты, пусть это и занимало время от урока. Было весело наблюдать за их препирательствами, однако Рон продолжал лишь хмуро бросать взгляды на его нового друга. Конечно, Уизли извинился перед Гермионой за свои слова, но с бараньим упрямством упирался, когда дело касалось Регулуса. Правда, когтевранец сам не оставался в долгу и с издевкой комментировал каждое действие и слово Рона, нисколько не помогая наладить отношения между ними. Если Хагрид был бы прав, то Регулус должен был бы насмехаться над Гермионой и считать ее ниже грязи под ногами, как Паркинсон. Если Хагрид был бы прав, то Регулус не пошел бы утешать Гермиону после слов Рона. Если Хагрид был бы прав, то Регулус бы не попал на Когтевран. Все эти мысли вновь и вновь возникали в голове Гарри, когда он изредка прогуливался в одиночестве по территории Хогвартса, исследуя старинный замок. Любимый маршрут Гарри проходил через внутренний двор Хогвартса к совятне, где он иногда часами сидел с Буклей, делясь своими переживаниями и мыслями. — Регулус и Рон все еще терпеть не могут друг друга, — нежно поглаживая перья своей совы, поделился Гарри. — Рон объясняет это тем, что у их семей кровная вражда, но мне кажется, что ему проще воспринимать Регулуса, как Малфоя, а не как Регулуса. Я бы очень хотел, чтобы они перестали ругаться. — Букля сочувственно ухнула, ластясь к его руке, и Гарри слабо улыбнулся, продолжая баловать своего самого первого друга. — Спасибо за утешение, мисс Букля, — усмехнулся он, получая в ответ уханье полярной совы, которая села на его плечо и начала перебирать спутанные волосы на голове. Во время одной из таких прогулок Гарри встретил сестру Регулуса во внутреннем дворике Хогвартса — та стояла с другой слизеринкой и пуффендуйкой? Гарри удивленно посмотрел в их сторону, рассматривая Малфой перед собой. Она была одета в теплую черную мантию с гербом Слизерина, ее светлые — почти белые — волосы были завязаны в хвост и смутно напоминали оттенок волос тети Петуньи и Дадли, но Гарри помотал головой, отгоняя от себя эти мысли. Она была совершенно не похожа на семью Дурслей, где тетя Петунья походила на лошадь, а Дадли — на круглый шар для боулинга. Если бы дядя Вернон узнал, что он посмел сравнивать его семью с ведьмой, то побагровел бы от гнева и начал громко орать, изрыгая из своего рта очередную клевету и мерзость про волшебников. От этих мыслей Гарри болезненно поморщился — сейчас ему меньше всего хотелось вспоминать Дурслей, когда он был за безопасными стенами Хогвартса. Сестра Регулуса была по-аристократически красива со своими острыми чертами лица, пронзительными голубыми глазами, в которых блестел хитрый огонек, и теплой улыбкой. Гарри до сих пор помнил, как она улыбнулась ему в магазине мадам Малкин — в ее глазах не было ни капли неприязни или презрения к нему, хотя Гарри знал, что он выглядел как грязный беспризорник, которым, по словам дяди Вернона, он и был. Она напоминала ему леди со старинных картин, которые он видел в музее на экскурсии в начальной школе. И сейчас Гарри мог сказать, что будь она такой же, как описывал семью Малфоев Хагрид, то она бы не общалась со своим братом, против которого открыто высказывалась Паркинсон, называя Регулуса «предателем крови», не защитила бы Гермиону от тролля и не стала бы утешать его перед зеркалом Еиналеж. От этих воспоминаний на щеках Гарри выступил румянец — он расплакался перед сестрой Регулуса, Адарой Малфой, как маленький ребенок. Пристыженный собственными чувствами Гарри неловко тупил глазами в пол каждый раз, когда сталкивался с ней лицом к лицу в коридорах Хогвартса. Он не плакал с четырехлетнего возраста, когда дядя Вернон выпорол его за плач глубокой ночью, — тогда Гарри приснился ночной кошмар со странными зелеными вспышками и душераздирающим женским криком. От этого воспоминания Гарри крупно вздрогнул, но в следующую минуту на его плечо легла чья-то рука, отчего он испуганно подпрыгнул, оглядываясь назад. — На что смотришь, Гарри? — раздался озорной голос одного из близнецов Уизли, который оперся своим телом на плечо Гарри. — О, Гарри, неплохой выбор, — подмигнул ему Уизли, отчего Гарри покраснел от смущения. — Малфой, да? Она самая настоящая красавица. — Я никуда не смотрел, — буркнул себе под нос Поттер, стряхивая со своего плеча руку Уизли и пытаясь ускользнуть. — Да ладно, Гарри, — остановил его другой близнец, обнимая за плечи первокурсника, — молодая любовь так прекрасна. Не нужно стесняться, что тебе может кто-то нравиться! Верно, Фред? — громко сказал он, отчего на них кинули любопытные взгляды проходящие мимо студенты. Гарри забился в руках Джорджа, краснея всем лицом и в мыслях надеясь, что никто его не заметит. — Хватит придумывать себе всякую глупость! — возмущенно огрызнулся на близнецов Гарри, чувствуя на себе чужие взгляды. К счастью Адара Малфой так и не обратила на них внимания, продолжая разговаривать со своими подругами, но другая слизеринка кинула на них любопытный взгляд, выглядывая из-за её плеча. — О, на нас смотрит Розье, — присвистнул Джордж, зазывая руками слизеринку, которая закатила глаза на выходки Уизли. — Розье, ты сегодня восхитительно выглядишь! Прекрасна как лесная нимфа! Он смело подошел к ней, поигрывая бровями, пока та смущенно покрывалась краской, и по-джентльменски поцеловал ее руку, отчего другие студентки заворковали. Гарри с открытым ртом наблюдал за одним из близнецов — о чем тот только думал? Он уже мысленно застонал, представляя в своей голове нытье Рона, как только тот узнает о выходке одного из близнецов. — Уизли, кто разрешил тебе лобызать мою руку? — брезгливо вытерла ладонь о свою мантию Розье, хмуро смотря на гриффиндорца. — Или ты настолько вбил себе в голову гриффиндорскую вседозволенность, что решил без спроса подходить ко мне? — Ой, Элиз, как будто ты против, — хихикнула пуффендуйка, подмигивая Джорджу, отчего тот гордо надул грудь. Малфой тоже находила сцену забавной — было видно по искрам смеха в ее глазах, что она наслаждалась выходкой близнецов. — Я не буду терпеть эту глупость, — прошипела себе под нос Элиз, скрывая пунцовое лицо копной черных волос, и развернулась в сторону замка, почти убегая от них. Помахав на прощанье близнецам, пуффендуйка последовала за ней, и лишь Малфой ненадолго задержалась, бросив: — Хорошая попытка, Уизли. — Вот так нужно показывать, что тебе кто-то нравится, Гарри, — поучительно изъяснил ему Фред, отчего Гарри захотел провалиться под землю от смущения и стыда. Мерлин, он никогда не сможет смотреть Адаре Малфой в глаза, не покрываясь краской с головы до самых пят.

_________

Регулус разочарованно застонал, плюхаясь за стол, за которым сидела его сестра и проверяла пергамент в своих руках. Она недовольно зачеркнула что-то на нем и перевела взгляд на книгу перед своими глазами, игнорируя бурчание Регулуса. Ивон и Элиз также не повели ухом, продолжая заниматься своими делами, — они делали домашнее по трансфигурации в окружении книг, корпя над эссе о превращении кроликов в туфли. Адара наконец бросила взгляд на своего брата, понимая, что Регулус не начнёт ничего объяснять, пока она первой не спросит его, что произошло. Сделав глубокий вдох, Адара отодвинула в сторону свои заметки по зельеварению и задала вопрос: — Что случилось? — Я не могу найти ничего о Николасе Фламеле! — сразу вспыхнул Регулус, активно жестикулируя руками и усталыми глазами смотря на нее. Мадам Пинс сурово окинула его взглядом со своего рабочего места, и когтевранец понизил голос. — Я пересмотрел все: травологию, зельеварение, трансфигурацию, сборник магических существ, чары. Ни в одной из этих книг нет ни одного упоминания о Николасе Фламеле! Почему не существует заклинания, которое могло решить такую проблему? Я перерыл всю библиотеку, мадам Пинс скоро выгонит меня отсюда. — Если ты продолжишь так орать, то будешь стоять за дверью в течение ближайших минут, Малфой, — сухо напомнила ему Элиз, отвлекаясь от своего эссе и одаривая его насмешливым взглядом. — Пинс уже навострилась. — Я стараюсь быть тише, — как змея прошипел Регулус, кипя от гнева и разочарования. Он провел в библиотеке все праздники, но ни на шаг не приблизился к разгадке тайны имени Николаса Фламеля. Перерыв все книги, которые хоть как-то были связаны с директором Дамблдором, Регулус не смог найти упоминания об этом волшебнике, и это начинало порядком его злить. — Он как-то связан с Дамблдором, но у него так много работ и упоминаний, что я не могу найти нужную книгу… — Дамблдор? — любопытно повторила за ним Ивон, кидая взгляд на Регулуса. Она задумчиво полезла в сумку под вопросительные взгляды Регулуса и Элиз, и достала свой альбом, в котором находились все ее коллекционные карточки из-под шоколадных лягушек. — Мне все не давало покоя знакомое имя. Я уже где-то слышала имя Николаса Фламеля. Возможно мы найдем подсказку в самом неожиданном месте… — Она радостно улыбнулась, находя заветную карточку: — Альбус Дамблдор, в настоящее время директор школы «Хогвартс». Считается величайшим волшебником нашего времени. Профессор знаменит своей победой над темным волшебником Грин-де-Вальдом в 1945 году, открытием двенадцати способов применения крови дракона и своими трудами по алхимии в соавторстве с Николасом Фламелем… — Алхимия! — счастливо подорвался с места Регулус, хлопая себя по лбу. — Как я не догадался! С этими словами он выскочил из-за стола, направляясь в нужный отдел библиотеки. Адара все это время молча слушала слова Ивон, круглыми от шока глазами смотря вслед Регулусу. Николас Фламель. Теперь она вспомнила, где слышала это имя раньше. Известный французский алхимик, создавший единственный в своем роде философский камень, который способен превращать любой металл в золото и производит эликсир вечной жизни… На этой мысли Адара опрокинула чернильницу от резкого движения руки — теперь все стало на свои места. Та темная магия, что сочилась из Квиррелла; то, что он хотел убить Поттера на глазах у всей школы; то, как тролль оказался в подземельях, — все это связано с философским камнем, который сейчас был спрятан в стенах Хогвартса.

_________

На следующий день Регулус почти бежал в библиотеку после своих занятий — на его носу все еще было немного грязи из теплиц профессора Стебль, когда он из любопытства нагнулся к самой земле, чтобы рассмотреть во всех красках крупные белые цветки асфоделя. Завидев густую копну, присущую Гермионе, и рыжие волосы Уизли, Регулус сразу направился к ним и открыл рот, когда увидел толстенный фолиант, который Гермиона с грохотом положила на стол. — Что это такое? — пораженно спросил он, ловя хмурый взгляд гриффиндорки. — Ты взяла это чудовище с собой на каникулы? Ты в курсе, что на них нужно отдыхать, Гермиона? — Это была книга для легкого чтения, — уязвленно пояснила она, краснея под взглядами друзей. Регулус круглыми как у совы глазами уставился на нее, словно впервые ее увидел, а Гарри с Роном смущенно переглянулись. — Это? Легкое? — растерянно переспросил ее Уизли, получив в ответ укоряющий взгляд Гермионы. — Не думал, что когда-нибудь скажу это, но здесь я согласен с Уизли. — Вот! — драматично воскликнула она, когда открыла книгу на нужной странице, начиная читать. — Николас Фламель — единственный создатель философского камня! — Чего? — в один голос переспросили ее Гарри и Рон, отчего Регулус приложил руку ко лбу. Он всеми силами старался принять гриффиндорское невежество и неумение смотреть дальше собственного носа, но с каждым разом это становилось все сложнее и сложнее. — Уизли, Поттер, вы хоть что-то читаете или постоянно притворяетесь? — сказал Регулус, кидая многозначительный взгляд на открытые книги перед гриффиндорцами. Гарри смущенно покраснел, доставая из-под учебника трансфигурации «Квиддич сквозь века». — Ясно, — емко подметил Малфой, переводя взгляд на книгу Гермионы. — Николас Фламель — создатель философского камня, единственного в своем роде камня, способного превратить металл в золото и создать эликсир бессмертия. — Бессмертия? — повторил за ним Рон. — Будешь жить вечно, — поучительно ответила ему Гермиона, отчего Уизли уязвленно надулся. — Не надо меня учить! — Единственный такой камень принадлежит алхимику Николасу Фламелю, которому в прошлом году исполнилось шестьсот шестьдесят пять лет, — закончила читать Гермиона, пока мальчики растерянно переглядывались между собой, услышав возраст алхимика. — Вот, что охраняет Пушок на третьем этаже! Вот, что под люком! Философский камень! — Вот, что пытается украсть Снейп! — в шоке воскликнул Гарри, на что Регулус одарил его вопросительным взглядом. — Я не знаю, какие у тебя отношения со Снейпом, Регулус, но ты не можешь вечно прикрывать его! — Я скорее стану еще одним Уизли, чем профессор Снейп украдет философский камень, — упрямо заявил ему Регулус Малфой, заканчивая их разговор.

Февраль 1992

Февраль пришел в Хогвартс с сильными морозами и вездесущим льдом, который покрывал каждый доступный сантиметр древнего замка. Все новогодние украшения давно были убраны до следующего праздника, и все с нетерпением ждали прихода весны с ее солнечными днями, тающим снегом и запахом распустившихся цветов. Весь Слизерин замер в ожидании матча Когтевран — Слизерин, и Элиз жутко нервничала перед своим первым выходом на поле — совсем недавно Монтегю заболел слабым штаммом драконьей оспы и теперь находился в больничном крыле под пристальным присмотром мадам Помфри, которая боялась вспышки инфекции в школе. — Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно уточнила у нее Адара, видя, какой бледной стала за последние пару дней Элиз. Совсем скоро должен был состояться матч, и она с каждым днем становилась все более рассеянной и взволнованной. Только недавно она чуть не перепутала плотоядные растения в теплице профессора Стебль, которая успела вовремя ее остановить. — Как будто меня стошнит, — честно призналась Элиз, переставая неотрывно смотреть в чашку чая. — Теперь я понимаю, что чувствовал Блетчли в прошлом году. — Ты зря себя накручиваешь, — отозвалась Адара, принимаясь за завтрак. — Матч через неделю, и ты великолепна на метле. Уверена, что ты прекрасно выступишь на поле и в следующем году войдешь в основной состав команды. И спустя неделю, стоя под снегопадом в замотанных по самые уши шарфах, Адара и Ивон смотрели, как субботним утром Элиз Розье в первый раз выступала в команде факультета Слизерин. Она выглядела миниатюрной на фоне остальной команды, и лишь ловец Когтеврана — Чжоу Чанг — могла сравниться с ней по комплекции. Ивон постоянно ерзала на протяжении всего матча, испуганно смотря, как опасно близко к Элиз подлетали охотники Когтеврана в попытке отобрать квоффл, отчего Адара периодически напоминала ей о способностях Розье. Элиз прекрасно играла и принесла своей команде не один десяток очков, отлично синхронизируясь с Флинтом, который приятно удивился ее навыкам. — Она великолепна! — радостно захлопала Ивон, когда Элиз сделала крутой вираж, забивая квоффл в кольца Когтеврана. Хиггс тем временем парил над стадионом, выискивая снитч, а Чанг следовала за ним по пятам, решив воспользоваться глазом более опытного игрока. Адара разочарованно наблюдала за ней, еле сдерживаясь, чтобы не закатить глаза, — снитч был прямо у нее под носом, у трибун Когтеврана, но та даже не взглянула по сторонам. Поистине орлиное зрение ловца. Видимо именно так она втюрилась в Поттера на пятом курсе, потому что Адара не знала, что такого привлекательного могло быть в шрамоголовом идиоте, вечно лезущим на рожон. Трибуны Когтеврана также не отличались большим энтузиазмом — большинство с усталостью наблюдали за тем, как их кольца превращаются в решето, и саркастические реплики Джордана никак не помогали ситуации. Игра длилась уже больше часа, но снитч все еще носился по полю, и все хотели поскорее оказаться в теплых залах Хогвартса. — Действительно, — слабо улыбнулась Малфой, краем глаза смотря на судейскую трибуну. Сегодняшний матч судил профессор Квиррелл, и Адара всю игру ждала его хода, но тот лишь безмятежно переговаривался с остальными профессорами, пока МакГонагалл изредка одергивала Ли Джордана с его знаменитыми острыми комментариями. После окончания игры, которая закончилась пойманным Хиггсом снитчем и разгромным счетом в пользу Слизерина, Элиз вышла с широкой улыбкой на лице, в изумрудной квиддичной форме и влажным от пота лицом, чтобы принять поздравления. Флинт сильно взъерошил непослушные черные кудри Розье, отчего они стали еще более неряшливыми, но это не помешало Ивон заключить подругу в крепкие объятия. — Мерлин, пуффендуйская мягкотелость делает тебя сентиментальной, Розье, — фыркнула Адара, когда Элиз закатила глаза и под недовольные вопли обняла Адару в грязной и вонючей форме под громкий смех Ивон. — Фу-у, Элиз, уйди от меня! Однако за всеобщей радостью факультета Адара не спускает глаз с главной причины своего присутствия на матче — Квиррелл продолжает вести себя как обычно, выставляя себя неловким учителем с ужасным заиканием и чесночным зловонием. Спустя пару дней Адаре удалось вынюхать из разговора третьего курса, который громко обсуждал выбранные предметы в гостиной факультета, что раньше Квиррелл был преподавателем Маггловедения. Что такого могло случиться с учителем-магглолюбцем, что он решил нацелиться на Избранного, победившего Того-Кого-Нельзя-Называть? — Что могло случиться с Квиррелом в том путешествии, раз он попытался убить Поттера? — разочарованно думала Адара, пока перед ней кипело зелье на медленном огне. Сейчас она стала изредка помогать Северусу с зельями для Больничного крыла, и профессор Зельеварения довольно часто пользовался ее услугами, зная ее способности и умения. — Я не помню Квиррелла в рядах Пожирателей смерти, так почему он все это делает? Зачем ему смерть Поттера? И в чем причина скрывать философский камень в стенах Хогвартса? — Мисс Малфой, — раздался резкий голос за ее спиной с характерным для Снейпа протягиванием гласных. — Прошу вас отвлечься от своих мыслей. Еще немного и костерост для мадам Помфри выльется из котла, — Адара спешно убрала котел с огня, краснея от такой глупой ошибки новичка. Снейп взмахом руки убрал с ее стола все ингредиенты и инструменты, кидая многозначительный взгляд на дверь своего кабинета, и Адара поняла, что он отсылает ее прочь. К сожалению, Северус обладал удивительной способностью видеть ее насквозь — мысли Адары походили на огромный спутанный клубок из разных вопросов, на которые та не могла найти ответы. — Дядя Северус, вы не находили поведение профессора Квиррелла немного странным? — на этом вопросе Снейп замер, медленно поднимая свой взгляд на нее. Черные глаза напряженно посмотрели ей прямо в душу. — Профессор Квиррелл? — прошелестел за ней мужчина. — Помимо очевидного недостатка в его речи, он очередной профессор Защиты от Темных Искусств, попавший в Хогвартс на один год из-за милости Дамблдора к убогим магического мира, — фыркнул он себе под нос. — Но в прошлом году он преподавал совсем другой предмет, — возразила его словам Адара, чувствуя, как в теле Северуса нарастает напряжение. Ему явно не нравилось, что она так любопытствовала, и на то была причина — Квиррелл хотел прилюдно убить Поттера, а она пыталась выяснить, почему. — Профессор Квиррелл в прошлом году преподавал Маггловедение. Так почему сейчас он стал профессором Защиты от Темных Искусств?.. — Решения директора Дамблдора находятся не в моей компетенции, мисс Малфой, — сурово перебил ее Северус, за секунду оказываясь рядом и угрожающе нависая над ней. — Видимо вы плохо помните устои Салазара Слизерина. Не суйте свой любопытный нос туда, куда вам не стоит его совать, — холодно добавил он. — Особенно после вашей выходки с горным троллем. — Решением Дамблдора было спрятать философский камень в стенах Хогвартса! — огрызнулась Адара, с удовольствием наблюдая, как глаза Снейпа резко распахнулись от удивления. — Он находится здесь на третьем этаже, верно? Поэтому нам запрещено туда ходить! Неужели это все связано с тем ограблением банка Гринготтс… — Наказание, мисс Малфой! — резко рявкнул на нее Снейп, зло смотря в лицо слизеринки. — Задержание до конца учебного года с Филчем! А теперь вон из моего кабинета! Адара выбежала из кабинета профессора Снейпа, напоследок со всей силой хлопнув дверью.

Март — апрель 1992

Вторая неделя марта ознаменовала матч Гриффиндор — Пуффендуй, и Регулус в очередной раз пытался понять, что он делает на трибуне Гриффиндора в окружении Гермионы и Уизли. Лонгботтом удивленно охнул, увидев его, и чуть не выронил бинокль из своих рук — тот бы гарантированно разбился с высоты трибун. Регулус чувствовал себя некомфортно — он был единственным синим пятном в море красного, — но терпеливо игнорировал чужие любопытные взгляды. Гермиона радостно сидела рядом с ним, иногда дергая его за руку в предвкушении матча, а Уизли на удивление весело поприветствовал его с утра, когда он подошел к Гарри с пожеланиями удачи на предстоящем матче. Соседние трибуны были заняты желто-черной атрибутикой Пуффендуя, но вдалеке Регулус привычно нашел два зеленых пятна — его сестра и ее подруга, Элиз Розье, преданно посещали каждый матч Пуффендуя по просьбе Ивон Купер. — Это твоя сестра? — шепнула ему на ухо Гермиона, любопытно высматривая неестественно светлые волосы Адары Малфой. — Да, — подтвердил Регулус, — они пришли поддержать команду Пуффендуя. Ее подруга, Ивон, с этого факультета. — Пуффендуй? — сунул свой любопытный нос Уизли, озадаченно смотря на Регулуса, как будто не в силах поверить его словам. — Она же слизеринка, верно? И она дружит с пуффендуйкой? — Да, Уизли, — резко ответил ему когтевранец, насупившись. — Я не вижу никаких проблем с тем, чтобы моя сестра дружила с учениками других факультетов. Знаешь, не все, что связано со Слизерином, — зло. В конце концов, именно она спасла нас с Гермионой от тролля. Последние слова по реакции на лице Уизли вызвали у него укол совести, и он грустно посмотрел на Регулуса своими голубыми глазами. Рон открыл рот, чтобы что-то сказать, когда мадам Хуч громко свистнула. Команды вылетели на поле, и Регулус с завистью смотрел на Гарри, который уже выступал за команду Гриффиндора и делал это просто великолепно. У Гарри был глаз настоящего ловца — он так легко входил в ложный финт, обманывая ловца другой команды, что его можно было принять за профессионального игрока в квиддич, если бы не его возраст. Видеть мастерство Гарри было горькой пилюлей для Регулуса. Сколько сил и труда было потрачено на то, чтобы хотя бы хорошо начать играть в квиддич, и все это оказывается перечеркнуто природным талантом. Матч заканчивается разочаровывающе — через пять минут Поттер ловит снитч, и Регулус поддается всеобщей радости Гриффиндора, которые празднуют с таким заразительным энтузиазмом, что на его лице отражается широкая улыбка. Его руку ярко тормошил радостный Уизли, отчего Регулус чувствовал себя растерянной вороной в самом логове льва. И все было хорошо до следующего дня, пока трио гриффиндорских идиотов не нашло его в библиотеке, чтобы в очередной раз рассказать несусветную чушь о Снейпе. — Он угрожал Квирреллу! — с огромными глазами шептал Гарри под твердые взгляды Уизли и Гермионы. — Снейп пытался заставить его помочь украсть философский камень! — Это бред, Гарри, — трясясь от ужасающего бессилия пробиться через твердую голову Поттера, шипел на него Регулус. — И что за глупость, пытаться заставить Квиррелла помочь Снейпу? Он профессор Защиты от Темных Искусств или кто? — Я думаю, Регулус тут прав, приятель, — подал голос Уизли. Регулус удивленно округлил глаза, по-новому смотря на него. Только что Уизли встал на его сторону? Должно быть в где-то Запретном лесу сдох гиппогриф. — Все равно надо присмотреть за Квирреллом, — упрямилась Гермиона. — Мы не знаем, на что Снейп готов пойти ради желаемого. Смирившись с тем, что он не переубедит их, Регулус почетно принял свою участь и весь март пристально следил за каждым движением Квиррелла, отчего Майкл и Энтони смотрели на него как на сумасшедшего. В очередной раз такой слежки Энтони не вытерпел: — Я хочу, чтобы ты перестал общаться с гриффиндорцами. Они идиоты и тянут тебя за собой. — Если не я, то они вляпаются в какую-нибудь передрягу, — оправдывался Регулус под смех Терри и понурый стон Майкла. В начале апреля все профессора сходят с ума и заваливают их таким объемом домашнего задания, что Регулус каждый день допоздна проводит в библиотеке в компании Гермионы, которая уже полным ходом расписывает материал для итоговых экзаменов. Ее блокнот был полон заметок и неизвестных ярких маркеров, отчего Уизли каждый раз хватался за голову, представляя, сколько им нужно будет знать перед экзаменами. Регулус отказался от попыток переубедить гриффиндорку — она была упряма как дракон в вопросе учебы, и при каждом споре Малфой все ждал, когда у нее из ушей пойдет пар. — Но ты когтевранец, — непонимающе сказал Уизли, когда рядом с ним с видом мученика над своим пергаментом корпел Гарри. — Почему ты не такой же помешанный на учебе, как Гермиона? — Потому что ум заключается не только в чтении книг, Рон, — терпеливо объяснял Регулус. — Мы можем найти выход из любой ситуации при помощи своего ума, мы любопытны к миру. Книги только помогают узнать нам гораздо больше. Вы же знаете, что многие чары были созданы именно когтевранцами? — Теперь я чувствую, что перестаралась, — с красными щеками призналась Гермиона, откладывая пергамент в сторону. Она в замешательстве нахмурилась, смотря в сторону стеллажей с книгами. — Хагрид? — Хагрид? — в один голос повторили за ней мальчики, поворачиваясь в ту сторону, куда она посмотрела. Полувеликан стоял у полки с магическими тварями, что-то бормоча себе под нос. — Хагрид! Что ты тут делаешь? — громко позвал его Рон, отчего лесничий растерялся и попытался что-то спрятать за своей спиной. Регулус сощурил глаза, стараясь незаметно подглядеть книгу, которую тот взял, но за огромным телом Хагрида, который выглядел очень неуютно среди узких книжных полок, не смог ничего разглядеть. — Ничего особенного, ищу книги по уходу за больными нюхлерами, что нашел недавно в лесу, — затараторил Хагрид, в безуспешной попытке солгать. — А что вы тут делаете? — подозрительно задал вопрос он, недовольно щурясь на первокурсников. — Надеюсь, вы бросили свои поиски Николаса Фламеля? — О, мы поняли, кто это, — беспечно растрепал ценную информацию Уизли, отчего Регулус сильно ударил его ногой под столом. — Ау, Редж! — злобно прошипел он, стискивая зубы от боли. — Николас Фламель — создатель философского камня, — Прекрасная работа, Поттер, вы с Уизли достойны друг друга со своими длинными языками. — Вот, что охраняет Пушок, верно? — Глаза Хагрида стали в три раза шире, когда он в панике шикнул на Поттера и огляделся по сторонам. — Не говорите об этом в таком людном месте, — разумно посоветовал им лесник, бросив взгляд на Рона, который все еще потирал свою больную ногу. — Приходите ко мне позже, я расскажу вам, что смогу, но не обсуждайте это здесь, — он кивнул головой в сторону других студентов, которые с интересом наблюдали за их странной компанией. — Тогда увидимся позже, — попрощался с ним Гарри, и Хагрид быстро выбежал из библиотеки, как будто его вот-вот поймают за воровство книг. Гермиона резко вышла из-за стола, подходя к полке, на которой что-то искал Хагрид. Регулус торопливо последовал за ней и в ужасе открыл рот, увидев содержимое полки. Название говорило само за себя — «Руководство по уходу, воспитанию и укрощению драконов». Они с Уизли синхронно ахнули, пока Гарри растерянно переводил взгляд с них на полку. — Драконы?! — неверяще прохрипел Рон. — Зачем Хагриду эти книги? — Хагрид говорил, что всегда мечтал о драконе, когда мы с ним встретились, — поделился с ними Гарри, отчего рыжие брови Уизли сравнялись с линией волос от шока. — Но драконы запрещены Министерством! — в панике заговорил Рон. — Существование драконов было скрыто, когда приняли Статут секретности магического мира. Драконы очень опасны, им ничего не стоит сожрать или сжечь неподготовленного волшебника. Мама чуть не сошла с ума, когда Чарли приехал с ожогами на каникулы из Румынии. Венгерская хвосторога чуть не подожгла его до хрустящей корочки! — Надеюсь, что у Хагрида будет только один сюрприз для нас, — сглотнул ком в горле Регулус, когда Гарри и Гермиона с бледными как у призраков лицами слушали друга. В тот же вечер они отправились в хижину Хагрида, и первое, что заметил в ней Регулус, была нестерпимая жара. От духоты в помещении он сорвал с себя шарф, чувствуя, что вот-вот сварится в собственном поту, пока Хагрид расхаживал по дому в плотных прихватках. — Так что философский камень делает в Хогвартсе? — с порога начал сыпать вопросы Гарри на бедную голову Хагрида. — Кто его охраняет? Неужели единственная преграда для Снейпа — это Пушок? — Конечно нет! — отрицательно замотал головой полувеликан. — Он под охраной всего персонала Хогвартса! И Снейп также приложил свою руку к защите философского камня! — Что? — возмущенно воскликнули гриффиндорцы, безумными глазами смотря на него. — Даже если бы Снейп хотел его украсть, — решил подыграть их бурной фантазии Хагрид, — то он бы не смог пройти защиту директора Дамблдора, — на этих словах их лица сморщились, как будто они съели лимон. Регулус проигнорировал их диалог, окинув взглядом печь, которая почти плевалась огнем, и его серые глаза почти выскочили из глазниц — там, в самом эпицентре огня лежало большое черное яйцо. — Чертовы подштанники Мерлина! — в ужасе воскликнул Регулус, хватаясь за волосы. — Откуда у тебя появилось драконье яйцо! — Что? — на этот раз гриффиндорцы мигом посмотрели в огонь, находя в нем причину странного появления Хагрида в библиотеке. — Дракон в деревянной хижине, Хагрид? — вопросительно уточнила у него Гермиона. — Он запросто может сжечь ее, как только вылупится! — Все в порядке, — отмахнулся от ее слов полувеликан, с величайшей нежностью смотря на яйцо. — Уверен, что он или она не причинит проблем. — Как ты достал дракона в Британии? — прохрипел осипшим голосом Рон. — Разведение драконов у нас строго запрещено министерством! Так как у тебя оказалось яйцо Норвежского горбатого дракона? — Ох, эм, — замешкался Хагрид под своей густой бородой. — Я выиграл его в баре у торговца. Мы с ним так хорошо разговорились, он отлично разбирался в магических существах! Он еще очень много спрашивал о трехголовых собаках. Очень хорошие сторожи, но так сладко засыпают под хорошую музыку… — Что ты ему рассказал?! — в ужасе закричал Регулус, отчего Уизли и Гермиона подпрыгнули в шоке. — Ты дал ему секрет к тому, как обойти защиту камня! — Ох, — похолодел Хагрид, только что осознав, что он сказал. — Эм, я сомневаюсь, что он сможет проникнуть на территорию Хогвартса, Малфой. — Я очень на это надеюсь, — прошипел Регулус, когда Гарри успокаивающе положил руку ему на плечо. — Нам надо сохранить это в тайне, — серьезно объявил Гарри, смотря на яйцо. Ожидание вылупления дракона заставляло Регулуса обеспокоенно просматривать все книги, хоть как-то связанные с Норвежскими горбатыми драконами, и полученная информация не вселяла радости. Данный вид в настоящее время был одни из редчайших во всей Европе и по понятной причине. Они были агрессивны даже по отношению друг к другу, а самки особенно отличались чрезвычайно скверным характером. Регулус лишь молился самой Магии, чтобы дракончик в яйце Хагрида оказался самцом. К счастью, им не пришлось долго ждать, и за неделю до конца апреля им пришла записка от Хагрида с коротким посланием: «Он вылупляется». Тем же вечером их компания наблюдала, как на столе Хагрида в деревянной хижине из черного яйца вылезла маленькая злобная тварь, плюющаяся огнем. И по крохотному красному гребню на макушке было ясно, что малыш Норберт оказался самкой. Регулус разумно заткнулся под грозным взглядом Гермионы, решив не комментировать выбор имени Хагридом. И вдобавок момент вылупления дракона застала не кто иная как Пэнси Паркинсон. Регулус обессиленно застонал, стискивая зубы, а Гермиона судорожно бормотала про отчисление. Гарри и Рон были на удивление спокойны, и за это Регулусу хотелось дать им оплеухи — сейчас Хагрида от Азкабана отделял только дырявый рот Паркинсон. — Ты должен отдать его, Хагрид! — в который раз повторяла ему Гермиона, смотря на подросшего дракончика. — Норберт с каждым разом становится все больше и больше! Совсем скоро она перерастет твой дом, Хагрид! Ты не можешь прятать ее вечно! — Я написал Чарли, — подал голос Рон, когда Хагрид понуро опустил голову к своему малышу. — Он сказал, что сможет принять ее в заповеднике в Румынии. Норберт будет под присмотром, за ней будут ухаживать. Подумай об этом, Хагрид. Слава Мерлину, проникновенная речь Уизли дала свои результаты — особенно после того, как Норберт укусила того за руку. Конечность гриффиндорца пугающе опухала, но тот упрямо отказывался идти в Больничное крыло, пока Питер — старшего Уизли-старосту зовут же именно так? — не оттащил его туда за ухо. В итоге им втроём нужно было доставить Норберт на Астрономическую башню субботним вечером, где их должен будет ждать Чарли Уизли со своими друзьями. — Я положил для Норберт немного крыс в дорогу, — сквозь слезы прошептал Хагрид. Регулус знал, что они все делают правильно, но вид горюющего Хагрида разрывал ему сердце. — И плюшевого мишку, если ей станет одиноко. Регулус сомневался, что этот мишка переживет полет Норберт до Румынии. — Пока-пока Норберт! Мамочка будет по тебе скучать! — говорил последние слова Хагрид, когда Гарри, Гермиона и Регулус наложили нужные чары левитации на ящик, в котором сидела до ужаса злая Норберт. — Мамочка? — озадаченно повторил Гарри, с ужасом смотря на Хагрида. Под грозный взгляд Гермионы они дружно накинули мантию-невидимку на себя и свою ношу, начиная медленно продвигаться в коридорах Хогвартса. Даже с чарами ящик с диким драконом прилично весил, и Регулус презирал тот факт, что он — наследник чистокровной семьи — носил на своем плече чертового дракона как какой-то плебей. — Если нас поймают, то определенно отчислят, — тихо ныл под мантией Регулус, когда они тащили ящик по винтовой лестнице Астрономической башни. — И физический труд… Даже имя моей семьи не спасет меня от отчисления, если меня найдут с драконом. — Уверен, что твой отец достаточно расщедрится, чтобы ты остался в Хогвартсе, — фыркнул на его жалобы Гарри. Они дошли до самого верха без происшествия и в течение пяти минут ждали появления брата Уизли — тот появился с тремя своими друзьями в ночной темноте, и Регулус сразу понял, что все они до единого были тупоголовыми гриффиндорцами. Пока Чарли показывал упряжь для Норберт, Регулус безумными глазами смотрел, как дракон бился в ящике. — Вы будете забирать то, зачем прилетели, или дальше рассказывать истории? — огрызнулся на них Регулус. Было холодно, и он ужасно хотел вернуться в башню Когтеврана, в свою кровать. — Годрик, ты еще один дракон? — захохотал Уизли, но — о счастье — забрал Норберт вместе со своими друзьями. Они исчезли на горизонте, относя дракона в тихую сытую жизнь в Румынии. Уже спускаясь вниз, Гермиона поделилась с ними уморительной ситуацией. Паркинсон назначила отработку МакГонагалл, не поверив в ее россказни о драконе в хижине Хагрида и участия в этом Поттера. В приподнятом настроении они спустились в самый низ и готовы были разделиться, чтобы прошмыгнуть в свои спальни. И именно в этот момент из темноты коридора показал свое старческое лицо Филч, оскалив желтые зубы под светом фонаря. — Так-так, кто у нас тут? Гуляете после комендантского часа, кучка наглых студентов? И в этот момент Регулус понял, что они забыли мантию-невидимку наверху Астрономической башни.