Адара Малфой и кольцо Уробороса

Декабрь 1990

Адара пыталась заснуть под тихий стук колес, когда алый Хогвартс-экспресс сквозь снежную метель вез учеников на вокзал Кингс-Кросс, где их должны были ждать родители на рождественские праздники. Она слышала рядом сопение Улисса, который грелся в своей клетке после вчерашнего полета в Кардифф к родителям Ивон с письмом, в котором объяснялось, как им попасть на зачарованную платформу. Элиз и Ивон редко переговаривались, пробуя конфеты, недавно купленные в тележке со сладостями. Было приятно услышать, что Ивон не повелась второй раз на дражже «Берти Боттс» к огромному разочарованию Элиз, которая обладала волшебной способностью всегда выбирать хорошие вкусы. Прямо сейчас она ела дражже со вкусом клубники. — Как думаете нам еще долго ехать до вокзала? — тихо спросила Ивон, доедая шоколадную лягушку. — Мне снова попалась Мирабелла Планкет! — разочарованно простонала она, смотря на карточку с рыжей девушкой с треской в руках. — Она знаменита тем, что превратилась в треску. Почему она вообще есть в наборе карточек? Рыжеволосая девушка услышала ее слова и попыталась бросить треску в девочку, а после — разгневанно ушла с карточки. Ивон без капли сожалений выкинула ее к остальному мусору, несмотря на то, что она занималась коллекционированием карточек от шоколадных лягушек. Тем временем Элиз довольно усмехнулась, показывая подруге свою карточку из только что распакованной шоколадной лягушки: — Посмотри, кто попался мне. — Ивон открыла глаза от изумления, видя перед собой карточку, которой еще не было в ее коллекции. — Клиодна, ирландская друидесса, ставшая знаменитой благодаря открытию свойств лунной росы, — прочитала описание она. — Она была анимагом, вау. Волшебница на карточке гордо поправила черные волосы, стоя на фоне полной луны с фиолетовым зельем в руках. — Я могу ее забрать? — жалобно попросила Ивон, мечтательно смотря на карточку. — Конечно, — соблаговолила Розье, манерно отдавая карточку Ивон, которая уже привыкла к такому отношению со стороны слизеринки. Пуффендуйка радостно достала свой альбом из дорожной сумки и убрала новую карточку в специальное окошко. — Думаю, мы приедем через полчаса, — подала голос Адара, наблюдая за знакомыми пейзажами окрестностей Лондона. — Мы уже заехали в Лондон. — Мы думали, что ты спишь, — сказала Элиз, пока Адара поправляла свои волосы и осматривала клетку с питомцем. Меньше всего сейчас она хотела выйти к Люциусу Малфою с неряшливым внешним видом и выслушивать его комментарии о неподобающем отношении дочери к своей внешности всю дорогу до Малфой-мэнора. Она искренне надеялась, что он был в это время в Министерстве. — Я пыталась, но не получилось, — пожала плечами Адара, поворачиваясь к Ивон. — Ты знаешь, что в Косом переулке есть магазин коллекционных карточек из шоколадных лягушек? Ты могла бы там обменять свои повторяющиеся карточки на те, которых у тебя пока нет. На этих словах Ивон отрицательно покачала головой и отрыла карточку Мирабеллы Планкет обратно, пряча ее в карман. Послышался громкий свист пара, и поезд начал замедляться, а в коридоре послышались голоса и топот ног. Девочки заметили в окно заполненный перрон и принялись быстро собирать свои вещи, раскиданные по всему купе, и уже через пару минут Адара вышла с небольшим чемоданом на платформу, выискивая в толпе знакомые светлые волосы. Спустя почти четыре месяца она увидит свою маму и брата, по которым скучала в стенах Хогвартса. — Ада! — услышала она свое имя перед тем, как в нее сбоку врезался брат, почти сбивая ее с ног. — Я скучал по тебе! — искренне улыбнулся Регулус, вжимаясь в теплый бок своей сестры. — Я тоже, Реджи, — в ответ обняла его Адара, отмечая, что теперь Регулус стал с ней одного роста. — Где мама? — спросила она и поспешила отойти в сторону, чтобы дать выйти из поезда другим студентам. — Кто это? — спросила за ее спиной Элиз, вопросительно смотря на Регулуса. — Это мой младший брат, Реджи, — нежно отозвалась Адара, взъерошивая черные волосы мальчика. Регулус драматично закатил глаза, поправляя свои волосы, и в ответ уставился на слизеринку. — Реджи, мои друзья — Элиз Розье и Ивон Купер, — представила сокурсниц она. Ивон солнечно улыбнулась и помахала мальчику, который смущенно покраснел, а Элиз одарила его сухим кивком. — Приятно познакомиться, — буркнул себе под нос Регулус, вцепившись в школьную мантию сестры. — Мама ждет нас около выхода, пойдем! Адара успела помахать на прощание Ивон и Элиз, когда они с Регулусом протискивались сквозь заполненную людьми платформу. К счастью, гордая Леди Нарцисса Малфой непоколебимо возвышалась над шумной толпой, находясь в паре шагов от зоны аппарации, и Адара почувствовала, как увлажнились ее глаза. Она скучала по своей маме сильнее, чем предполагала — было усладой для глаз видеть ее такой здоровой, сильной, счастливой. Ее голубые глаза заискрились радостью, хотя на лице оставалась хладнокровная маска чистокровной Леди Малфой. Она крепко обняла дочь, убирая с ее лица выбившуюся прядь светлых волос, и ласково поприветствовала ее: — Моя милая, я так рада, что ты наконец-то вернулась. Мы очень скучали по тебе. — Я тоже скучала, — прошептала ей в шею Адара, вдыхая знакомый цветочный аромат французских духов. Она так скучала по тому, когда все было просто и обычно, когда самой большой проблемой Магической Британии были праздничные фестивали и рождественские подарки. — Пойдемте в зону апарации, пока там не оказалась вся эта толпа, — снисходительно кивнула в сторону людей Нарцисса, палочкой уменьшая чемодан своей дочери и убирая его в карман своей мантии. Спустя пару минут они оказались перед величественными воротами Малфой-мэнора, которые радостно отозвались на магию своих владельцев и отворились перед ними, впуская их внутрь. Регулуса немного мутило после аппарации, и он делал глубокие вдохи-выдохи, чтобы его не стошнило на заснеженную дорожку. Адара сочувственно погладила его по спине — она помнила, как Скорпиуса также мутило при аппарации, но к сожалению это был только вопрос времени. Чем больше ты аппарируешь, тем меньший эффект на тебя оказывает магия перемещения. — Ты чувствуешь себя лучше, дорогой? — позвала его Нарцисса, видя, как к щекам сына возвращается прежний румянец. — Да, мам, — ответил ей Регулус, выпрямляясь. Они зашли на территорию Малфой-мэнора, наслаждаясь зимним пейзажем, — сейчас земля была скрыта за толстым слоем снега, но Адара шла по расчищенным, ухоженным дорожкам и могла различить на горизонте сад своей матери, в котором находились драгоценные цветы Нарциссы и их с Регулусом маленький садик. Солнечный свет отражался от чистого снега, немного слепя глаза, но это не мешало видеть украшенное огнями многовековое поместье. Регулус убежал дальше по дорожке, пытаясь быстрее добежать до теплых комнат поместья, и Адара заметила, как ее мать тепло улыбнулась такому ребячеству наследника Малфоев и подмигнула ей. — Он очень сильно скучал по тебе, милая, — тепло сказала ей Нарцисса. — Каждое твое письмо он ждал с нетерпением, правда Улиссу не очень нравилось летать так далеко каждый день, — на этих словах сова согласно ухнула из клетки в руках Адары. — Не думаешь выпустить его, милая? — Улисс яростно захлопал крыльями, выдавая свое согласие, и Адара открыла клетку, из которой он стремительно вылетел. Он громко прокричал в полете и через пару минут скрылся в совятне Малфой-мэнора. Прихожая Малфой-мэнора сияла от изобилия рождественских украшений — кругом расположились композиции из падуба, остролиста и ели, украшенные резными свечами, волшебные гирлянды мигали золотистым светом, а с потолка как будто падали настоящие снежинки, мягко переливаясь геометрическим узором под приглушенным светом. Адара радостно отряхнула ботинки от снега, любуясь магией своей матери, которая гордо смотрела на свое творение и движением палочки убрала весь снег со своих детей. — Наверное, ты устала от поездки, — улыбнулась волшебница. — Отдохни пока у себя, но не забудь про ужин. Эльфы сегодня приготовили целый пир, а Винки специально испекла твои любимые канеле, — подмигнула Нарцисса, отдавая дочери ее багаж. Возвращаться в свою комнату было приятно — она была чистой и пахнущей порошком и хлопком, а накрахмаленные простыни приятно хрустели, когда Адара решила прилечь перед ужином. Регулус щебетал где-то на фоне, задавая кучу вопросов, но вскоре поумерил пыл, видя свою сестру в полусне. Сняв мантию, он залез к ней под одеяло и вслушивался в мирное дыхание Адары. Удобно расположившись на соседней подушке, мальчик скоро тоже провалился в сон — в конце концов, он не спал почти всю ночь, ожидая момента поездки на вокзал Кингс-Кросс, чтобы вместе с матерью встретить сестру. Адара проснулась от тихого хлопка домового эльфа Винки, который по приказу хозяйки пришел убедиться, что они успеют подготовиться к ужину, на котором будет присутствовать Люциус Малфой. — Просыпайся, Реджи, — тормошила брата Адара, вставая с кровати, на которой развалился ее брат. — Отец не должен увидеть нас в таком виде, живее! — Да-да, я проснулся, хватит бить меня подушкой! — закричал он, отплевываясь от попавших в рот перьев, вылетевших из подушки. — Ада! — увернувшись от очередного удара, он вскочил на ноги под довольный взгляд своей сестры. — Ты сделала это специально, — сощурил глаза он. — Иди в свою комнату и переоденься, пока отец не заметил тебя в таком виде, — прошептала ему Адара, начиная копошиться в своих вещах. Прямо сейчас она должна была выглядеть идеально перед Люциусом Малфоем, который должен был только что вернуться из Министерства магии, — в ее памяти были еще свежи заголовки Еженедельного пророка, в которых скандально известная репортерша Рита Скитер разочарованно освещала непринятые законы Визенгамота. Она знала, что ее отец будет зол, но она не могла знать, насколько он мог сдерживать свои эмоции. Лучше всего будет слиться с фоном и сухо отвечать о своей учебе с надеждой на то, что ужин закончится как можно скорее. Выбрав темно-синюю строгую мантию, Адара быстро переоделась, привела в порядок волосы, оставив их по итогу распущенными, и умылась, чтобы окончательно проснуться. Идя по пути в столовую, она чувствовала, как холодеют ее пальцы от неприятного предчувствия, несмотря на безмятежного Регулуса шедшего рядом. Адара замерла, когда вошла в столовую, и сразу ощутила на себе тяжелый взгляд серых глаз Лорда Малфоя, направленного на нее. — Вы уже пришли, — безмятежно поприветствовала своих детей Нарцисса, по всей видимости не замечая изменений в поведении своего мужа, который сидел во главе стола, или предпочитала их игнорировать. — Нам нужно обсудить твои успехи, дорогая, — улыбнулась она, когда Адара хотела сесть рядом с ней, но ее остановило хладнокровное шипение Люциуса: — Я бы хотел, чтобы моя дочь сегодня сидела рядом со мной, — от его тона Адара почувствовала, словно ее окатили ведром ледяной воды. Люциус Малфой был в бешенстве. Она покорно села рядом с отцом, краем глаза видя, как его руки были крепко сжаты в кулаки, а на лбу пульсировала вена. На стол подали еду, и Адара искренне позавидовала Регулусу, который оставался в блаженном неведении и не замечал повисшую напряженную атмосферу над их головами, которую можно было разрезать ножом. Видя перед собой любимую вырезку кролика, она принялась елозить ей по тарелке, чтобы создать иллюзию трапезы, — сейчас ей кусок не лез в горло. — Недавно мы получили письмо от профессора МакГонагалл, — решила начать диалог Нарцисса, видя сложившуюся ситуацию. — Она приятно удивила нас твоими промежуточными оценками, Адара. Многие профессора положительно отзываются о твоей академической успеваемости и предлагают проводить дополнительные академические занятия для тебя. — Мы уже говорили об этом, Нарцисса, — холодно перебил ее Люциус, громко поставив кубок на стол, отчего Регулус выронил вилку из рук, и она громко ударилась об пол. В гробовой тишине столовой стук серебра о камень был сродни пушечному выстрелу. — Поведение твоей дочери меня беспокоит больше, чем ее успеваемость, — Адара кожей ощутила полный ярости и гнева взгляд Люциуса и судорожно сглотнула ком в горле. Она не покажет ему, что боится. — Мы поговорим об этом позже, Люциус, — сурово ответила ему женщина. — Мы не можем игнорировать успехи Адары, несмотря на ее, — она замялась, подбирая слова, — особенности в общении. — Так ты называешь то, что она якшается с грязным маггловским отребьем и почти нищей семьей Розье? — выплюнул Люциус. — Чистокровная девушка семьи Малфоев смеет придумывать глупые песни на всеобщее обозрение, позоря честь своего факультета! — Адара боится поднять взгляд, зная, что таким образом может спровоцировать Люциуса. — Майлз Блетчли — наш король! Как жалко так прославлять сына предателя крови, посмевшего испортить древнюю магическую кровь соитием с грязной шлюхой, — Нарцисса сердито поджала губы, крепко сжимая в руке столовые приборы. — Следи за своим языком перед нашими детьми, Люциус! — совершенно неэлегантно рявкнула она, заставляя Регулуса панически переводить глаза с матери на отца. Адара сжала губы, сдерживая гнев внутри себя и проглатывая шовинистские высказывания Люциуса. Она не хотела, чтобы Регулус видел, как его отец поднимет руку на собственную дочь. — После ужина я жду тебя в своем кабинете, Адара, — приказал Люциус, поднося ко рту кубок с вином. Нарцисса покорно вернулась к ужину, оставляя Адару смотреть в свою тарелку. За весь ужин она ни разу не притронулась к еде. Стоя перед кабинетом отца, Адара раз за разом прокручивала в своей голове давние воспоминания. Она помнила, как за этими дверьми стоял воскресший Волан-де-Морт, как в этом кабинете ей выжгли на коже позорное клеймо под сумасшедший смех Беллатрикс, как ей дали самоубийственное задание убить Дамблдора, чтобы восстановить честь Малфоев в глазах своего хозяина. Как жалко осознавать, что Люциус Малфой умолял своего шестнадцатилетнего сына в Азкабане с безумными глазами выполнить миссию Темного лорда. К ее горлу подкатила тошнота, и только благодаря силе воли она не выплюнула желчь на дорогой ковер перед кабинетом. Внутри ее уже ждал Люциус, расположившийся в привычной расслаблено-открытой позе, но Адара знала лучше — никогда не стоит доверять Люциусу Малфою. Мужчина нарочито медленно подошел к ней, кружа как коршун и пытаясь заставить ее ерзать, но получил в ответ лишь твердый взгляд голубых глаз. В ту же минуту, когда их взгляды встретились, в комнате прозвучал громкий шлепок, и голова Адары дернулась в сторону. Ее щека окрасилась в ярко-красный цвет в виде отпечатка руки. — Ты не посмеешь бросать мне вызов в моем доме, — прошипел Люциус, доставая палочку из своей трости. — Я знал, что отец слишком многое спускал тебе с рук. Моей дочери пришлось ждать восьмилетия, чтобы заключить брачный контракт. И с кем? Жалкий наследник вшивой семьи чистокровных любителей швали. В ушах Адары стоял звон от силы удара, и она с широко открытыми глазами осознавала, что ей только что дали пощечину. — Протягивай руки, Адара, — резко приказал мужчина. Адара покорно засучила рукава, прекрасно зная, что ждет ее дальше. Это было далеко не первое ее наказание, но ее руки трусливо била дрожь в предвкушении боли. — Ты больше не посмеешь общаться с грязнокровками! Раздался хлесткий удар, и нежную кожу рук обожгло ударом магического кнута, который по краям разорвал кожу до крови. — А-а-а! — громко закричала она, чувствуя жгучую, давно забытую боль в руках, но в это же мгновение кожу украсил второй хлесткий удар. Из глаз Адары упали крупные слезы, когда зубодробительная боль сильнее въелась в ее тело, пробивая до самых костей. — Ты больше не посмеешь общаться с презренной полукровкой! — нанес третий удар Люциус, игнорируя крики боли своего ребенка, который пытался спрятать руки. Он выдернул их вперед, не давая дочери прижать руки к груди, и ударил невидимой плетью раз-два-три раза. — Ты не посмеешь выставлять семью Малфоев на посмешище, — Адара не могла ничего видеть за пеленой слез и боли, она забыла, насколько Люциус был искусен в своих наказаниях, и теперь платила за это. Видимо удовлетворившись причиненной болью, он откинул от себя Адару, которая тут же упала на каменный пол, безвольно лежа с онемевшими от боли руками. На нежной детской коже ядовитыми змеями плелись красные следы от ударов, в некоторых местах порвалась кожа, и темная кровь сочилась на чистый пол. Она чувствовала, как захлебывается в собственных слезах, и ненавидела ощущать беспомощность перед лицом Люциуса Малфоя. — На сегодня мы закончили, — хладнокровно изрек Люциус, садясь за свой стол. — Завтра я жду тебя в своем кабинете в это же время, дорогая дочь. Я вобью в тебя уважение к нашей семье, сколько бы на это не потребовалось времени. Адара в этот момент захотела заново умереть. Адара чувствовала себя отвратительно, стоя на рождественском приеме в зале Малфой-мэнора, когда ее плечо змеиной хваткой сжимал Люциус Малфой. Она была одета в подчеркнуто изумрудную мантию с серебряными украшениями в виде змей и старалась элегантно улыбаться гостям, скрывая дрожь в руках. Адара чувствовала, как кровь из ее предплечий впитывается в бинты, как заживляющая мазь пытается восстановить кожу, но все это было бесполезно — Люциус специально дал ей неправильно приготовленную мазь, которая лишь сильнее жгла раны. Регулус беззаботно играл со своими друзьями, и лишь голубые глаза Нарциссы видели болезненные спазмы дочери, но она была также беспомощна перед Люциусом, как и Адара.

Январь 1991 — февраль 1991

Возвращение в Хогвартс было долгожданным облегчением после Рождества в Малфой-мэноре, и Адара всеми силами старалась не переходить на бег, чтобы поскорее оказаться в спасительном алом поезде, который увез бы ее в далекую Шотландию за магические многовековые барьеры школы магии. Однако она твердо стояла перед родителями, крепко обнимая на прощание младшего брата и игнорировала пульсирующую боль в руках. Эта была не та боль, которую она не смогла бы вытерпеть. — Помни о своем месте, Адара, — сухо заключил Люциус Малфой, сжимая черными перчатками свою трость в беззвучной угрозе. — Не заставляй меня наказывать тебя за непослушание. — Разумеется, отец, — Я похожа на собаку, чтобы ты мог отдавать мне приказы? — Поезд скоро отходит, я поспешу найти своих однокурсников. — До встречи, милая, — попыталась улыбнуться ей Нарцисса, но Адара развернулась, не желая видеть сожаление в глазах Нарциссы Малфой. Она слишком хорошо знала Люциуса Малфоя, чтобы верить в то, что дальше будет лучше. Адара радостно забежала в полупустой поезд, выбирая пустое купе в задней части Хогвартс-экспресса, и рухнула мешком на сиденье — она слишком устала за время, проведенное в поместье. Рождественская вечеринка была ужасной — ее публично заставляли танцевать с Терри Бутом в узком зудящем платье перед толпой чистокровных семей, под змеиным взглядом Люциуса Малфоя. Тогда он оставил ее без еды на всю ночь, объяснив это ее собственной забывчивостью, и Адара лишь покорно сжала челюсти, зная, что был еще один способ наказать ее. Ей также все еще нужно придумать оправдания для Ивон и Элиз, которые писали ей письма во время каникул. Любимым развлечением Люциуса Малфоя тогда стало публично зачитывать содержимое писем перед своей дочерью, а после — сжигать пергамент в ярком огне камина. Самодовольная ухмылка Люциуса отпечаталась на подкорке сознания Адары, когда она смотрела, как в огне медленно тлеет фотография Ивон с родителями в праздничных свитерах. Она просидела в одиночестве недолго — спустя десять минут в купе с широкой ноги зашла веселая Элиз Розье с крупной клеткой в руках, из темноты которой горели ярко-желтые глаза. — Что это такое? — отодвинулась от нее Адара, осторожно наблюдая за животным в клетке. Она не помнила, чтобы Элиз питала такую же странную любовь к опасным животным, как Хагрид. — Это штырехвост? — Это чистокровный книзл! — возмущенно ответила Элиз, ставя питомца на сиденье и садясь у окна. — Как ты посмела сравнить Кримпафф с поросенком! — Кримпафф? — прыснула от смеха Адара, звонко смеясь. — Ты назвала ее так? — Она сочувственно посмотрела на книзла. — Боже, мне так жаль тебя, Кримпафф. — Это не смешно! — краснела Элиз. — Ей подходит такое имя, у нее шерсть такого же цвета как у пирожного. — Конечно-конечно, — отозвалась Малфой, наслаждаясь возмущениями своей сокурсницы. Было так странно вернуться к спокойной жизни в Хогвартсе после мучительных недель в Малфой-мэноре — она даже больше не чувствовала тянущей боли под свежими бинтами. Они переговаривались о домашнем задании и путешествии Элиз во Францию, когда за пару минут до отбытия поезда в купе ворвалась запыхавшаяся Ивон Купер с розовыми щеками и набитым чемоданом наперевес. Она ярко улыбнулась при виде своих подруг, которые смущенно уставились на нее, и сказала: — Мне так много вам предстоит рассказать! Моя мама передала вам свитера, которые связала лично, а папа пытался впихнуть мне так много выпечки, что я почти не могла поднять чемодан этим утром!.. Адара сердечно приняла связанный собственными руками свитер миссис Купер — он был крупной вязки, выглядел по-деревенски, но в нем чувствовалась та любовь и теплота, которую носила в себе Ивон и ее семья. На красном фоне был рисунок из белых медведей, и Адара точно знала, что зачарует нитки свитера, чтобы он оставался ей в пору еще пару лет. Элиз же получила темно-зеленый свитер с оленями, который та с гордостью носила в гостиной слизерина в свободное от учебы время. Выпечка оказалась просто божественной — булочки с разными начинками таяли во рту, и в итоге они приехали на пир наевшимися до отвала и вместо этого решили посидеть во внутреннем дворике Хогвартса. Чтобы подойти к Северусу, Адаре потребовалось две недели. Лишь первого числа февраля она нашла в себе силы постучать в дверь своего крестного отца, который застыл, увидев ее на пороге своих личных покоев. Он сурово бросил на нее взгляд темных глаз, отмечая неестественную бледность мисс Малфой, и жестом пригласил зайти внутрь. В нос сразу же ударил запах трав, знакомый по кабинету зелий, и Адара отмерла, когда увидела, как перед камином появились две чашки с ароматным запахом. Адара сразу почувствовала от чая мягкий аромат пустырника, из которого варили успокаивающий тоник. — Чем обязан столь позднему визиту, мисс Малфой? — сел в свое любимое кресло Северус, внимательно наблюдая за слизеринкой. — Мне нужен экстракт бадьяна, — прошептала Адара, решая сразу перейти к сути, и услышала, как звякнула чашка в руках ошеломленного профессора Зельеварения. Он широко открытыми глазами посмотрел ей в лицо, но Малфой не почувствовала вторжения в свои мысли, когда встретилась с ним взглядом. Он крепко сжал губы, ставя чашку обратно. — Что же такого произошло, что вы не обратились к мадам Помфри? — деликатно полюбопытствовал он, когда Адара закатала рукава своей мантии, открывая его глазам свои забинтованные руки. — Какого дракла?.. — пораженно выругался Северус, видя кровавые пятна за бинтами на тонких детских руках. Лицо Адары выглядело непроницаемым, пока она выставляла на обозрение травмы, нанесенные Люциусом Малфоем. — Кто это сделал? — разъяренно рявкнул он, отчего Адара крупно вздрогнула. — Это неважно… — Кто, Адара? — грубо перебил ее Северус, и Адара круглыми глазами посмотрела на своего крестного отца. Северус Снейп был в ярости. Его ноздри раздулись, руки крепко сжали палочку, а стихийная магия разбила неприметную статуэтку на каминной полке. Он сделал пару глубоких вдохов, успокаиваясь: — Ты уезжала на зимние каникулы домой, как это могло произойти? — Северус нежно взял одну из ее рук и с молчаливого согласия начал осматривать зарубцевавшиеся раны. Адара крепко зажмурила глаза, не в силах смотреть, как запекшаяся кровь с трудом отходит от здоровой кожи. — Им не больше недели, — он резко остановился, внимательно вглядываясь в побои, и в его глазах блеснуло узнавание. — Это был Люциус, не так ли. Он бережно очистил руки девочки, заботливо промывая лечебным тоником раны, и дал ей заветное зелье из своих запасов. Той ночью Адара ощутила последнюю боль от магии Люциуса Малфоя, чувствуя, как сшиваются мышцы и вырастает кожа. Утром кожа стала идеально чистой, и Адара смогла вздохнуть с облегчением — наконец-то ей не нужно будет стараться скрыть боль на занятиях. После завтрака она с Элиз направлялись к кабинету Чар, радуясь, что класс пройдет в паре с Пуффендуем. Уже около кабинета их ждала Ивон, которая была неестественно хмурой и держалась поодаль от своих сокурсниц, что радостно щебетали между собой. — Все в порядке? — спросила Элиз, видя неестественное поведение подруги. — Они опять к тебе придирались? — зло ощетинилась она, доставая из кармана палочку. — Если это так, то мы сделаем это нашими методами, Элиз, — остановила ее Адара, сжав ее руку. — Ты ведешь себя странно, Ивон. Что-то случилось? — Нет-нет, все в порядке, — тряхнула головой Ивон, пытаясь улыбнуться, но стала выглядеть еще более уставшей. Ее глаза были припухшими и слегка красными. — Профессор Флитвик сегодня будет объяснять заклинание Geminio, я хотела потренироваться, но из-за ограничения на магию я не смогла сделать это на каникулах… Весь урок прошел напряженно — Ивон пыталась делать вид, что все было как обычно, но Адара видела, как она избегала разговора с ней или Элиз и старалась больше общаться со своими соседями по дому. Профессор Флитвик снова радостно кружил над мисс Малфой, раздавая ей баллы за успешно выполненное заклинание, и весело проводил занятия. В конце концов, он отпустил их с эссе в один фут по Бытовым чарам, которое нужно будет сдать на следующей неделе. Сразу после окончания урока Элиз потребовалось бежать на дополнительный факультатив для отстающих у профессора Стебль, но по ее взгляду Адара сразу поняла, что она тоже заметила странность в поведении Ивон. — Поговори с ней, пока она не ушла, — шепнула она перед уходом, кивая головой в сторону пуффендуйки. — Ивон! — громко позвала ее по имени Адара, видя, как та почти убежала в конец коридора. Малфой распихала локтями стоящих посреди коридора старшекурсников, пробиваясь к Ивон, которая удивленно посмотрела на нее. — Что случилось? Ты никогда не избегала нас раньше! — Я не избегаю вас! — резко возразила пуффендуйка на ее слова. — Я думала, что ты избегаешь меня! Ты не ответила ни на одно мое письмо, а потом в поезде вела себя как обычно! — Черт возьми, — мысленно выругалась Адара. Она знала, что все так и будет, но дотянула до самого конца. — Все не так, — прошипела она, чувствуя спиной чужие взгляды. — Нам надо поговорить в другом месте, — с этими словами Адара повела Ивон за собой, поднимаясь на верхние этажи по меняющим положение лестницам. Она ловко перепрыгивала ступеньки-обманки, и Ивон поняла почему, когда провалилась по колено в одну из ступенек лестницы. — Адара! — в ужасе позвала ее Ивон, цепляясь за перила, когда Адара помогла ей подняться. — Почему в этих лестницах есть дыры?! — Спроси это у Кандиды Когтевран, — весело ответила ей слизеринка, когда они закончили подниматься по последней лестнице и оказались на восьмом этаже. — Пусть она не будет занята, пожалуйста-пожалуйста, — повторяла себе в мыслях Адара, проходя несколько раз по знакомому коридору. Ее нос почувствовал несуществующий запах гари и дыма, и она глубоко вдохнула, пытаясь контролировать чувство страха, — Адара прекрасно помнила жалящие языки Адского пламени, которые лизали ее ноги, и истошные крики за ревом огня. — Адара? Что мы тут делаем? — непонимающе крутила головой Ивон, наблюдая, как Малфой вышагивала посреди пустого коридора на восьмом этаже. — Что это? — ошеломленно спросила она, когда посреди коридора появилась большая резная дверь, и Адара потащила ее внутрь. — Это Выручай-комната, — усмехнулась Адара, когда пуффендуйка с открытым ртом смотрела на один из величайших секретов Хогвартса. — Самая волшебная комната Хогвартса, которая принимает вид места, которое просит волшебник, требующий помощи. — Она оглядела комнату, которая была похожа на сиреневую гостиную Малфой-мэнора, где они с Регулусом играли в детстве. — Откуда ты про нее знаешь? — пораженно спросила Ивон, подходя в дивану и трогая подушки, набитые перьями павлинов. — Мои родители были старостами Хогвартса, — легко солгала она. Адара не могла сказать, что в этой комнате она починила Исчезательный шкаф, через который в Хогвартс ворвались Пожиратели смерти под предводительством Беллатрисы Лейстрендж. — К тому же, многие поколения моей семьи учились в Хогвартсе и передали многие секреты замка свои детям, — уже с теплотой отозвалась Адара, вспоминая, как ее мама рассказала ей о кухне замка. — Однако нам нужно серьезно поговорить, Ивон. — Я не понимаю, — смущенно отозвалась она. — Это разговор не для чужих ушей, — сурово сказала Адара. — Мне нужно рассказать тебе о своей семье. — Семье? — Тебе что-нибудь объясняли о статусе крови? — в лоб спросила Малфой. Ивон отрицательно покачала головой, она понятия не имела о чем говорила подруга. — Ты когда-нибудь слышала слова «чистокровный», «полукровка» или «магглорожденный»? — Барбара говорила, что она полукровка, — смутно припомнила Ивон. — Но что это значит? Я думала, что это связано с тем, что её мама — француженка. — Дело в том, что Магическое общество очень консервативно, — начала объяснять Адара. — С пятнадцатого по семнадцатый век по всей Европе были массовые гонения магов, которые устраивали магглы в страхе перед волшебниками и ведьмами. Пострадали многие семьи, в том числе и члены моей семьи, — несчастная ведьма Сильвия Малфой, которую выдала церкви завидующая ей чистокровная наследница. Она была последней девушкой, рожденной в нашей семье. — Тогда волшебный мир не был скрыт как сейчас, и многие легенды и мифы разных стран включают в себя тех магических существ, которые там проживают до сих пор. — То есть драконы существуют? — шокировано спросила пуффендуйка. — Они очень даже реальны, но обладают скверным нравом и ужасающей силой, — кивнула Адара. — После этих событий было основано Министерство магии и принят Статут о секретности волшебного мира, которому все волшебники обязаны следовать. — Твоей семье пришлось скрываться… — сочувственно сказала Ивон. — Мне очень жаль. — Из-за этого многие чистокровные семьи — семьи, в которых все члены были волшебниками — пренебрежительно относятся к магглам и считают их ниже домового эльфа, — продолжила слизеринка. — Однако многие волшебники также рождались в семьях у магглов. Их называют магглорожденными, а детей от союза чистокровного и магглорожденного волшебников — полукровками. Это вызвало конфликт в магическом обществе. Всё это достигло пика, и в конечном итоге в магическом мире разразилась война. И моя семья сражалась на темной стороне, — призналась Адара, смотря на растерянную Ивон, которая, казалось, не понимала всю серьезность ее слов. — Мой отец ненавидит магглов, а магглорожденные волшебники для него ничего не стоят, — грустно закончила она. — Он сжег все письма, которые ты мне отправила, а я не смогла ему ничего сказать. — Это же случилось из-за того, что я магглорожденная, верно? — тихо уточнила Ивон, грустно улыбаясь. — Хорошо. Адара почувствовала, как увлажняются ее глаза, — Ивон так просто сказала это, как будто для Люциуса Малфоя она не была грязью под ногтями. — Хорошо? — повторила за ней Адара. — Я никак не смогу это изменить, — пожала плечами Ивон. — Мне все равно как меня зовут в этом мире. Самое главное для меня — это то, что ты и Элиз всегда рядом со мной. Если бы ты ставила слова своего папы выше нашей дружбы, мы бы сейчас не разговаривали, — счастливо улыбнулась пуффендуйка. — Ты мой первый друг в волшебном мире, Адара. Я от тебя так просто никуда не денусь, — Ивон обняла Адару, которая шокировано застыла. Адара счастливо уткнулась мокрым носом в плечо Ивон Купер — девочки, которая не отвернулась от нее.

Март — май 1991

С начала наступления весны снег стремительными темпами начал таять, принося в залы Хогвартса веселье и аромат первых цветов, а также — к огромному раздражению Филча — многочисленные следы грязи. Близнецы Уизли уже успели с утра запрятать несколько навозных бомб в его кабинет, отчего все студенты убегали от старого завхоза, но вышедшая из-за угла в этот момент профессор МакГонагал сумела поймать двух гриффиндорцев, назначила им наказание и сняла баллы. Адара скрыла улыбку, хотя остальные слизеринцы с наслаждением наблюдали за шоу. Сегодня должен был состояться матч Гриффиндор — Пуффендуй, и Адара с Элиз планировали встретиться с Ивон после завтрака и отправиться на трибуны, чтобы поболеть за факультет подруги. — Ты принесла нам шарфы Пуффендуя? — брезгливо спросила ее Элиз, смотря на атрибутику Пуффендуя в руках подруги. — Я не буду это надевать! — Я носила на матче Слизерина зеленый шарф, так что надевай, — закатила глаза Ивон, кидая ей в руки канареечно-черный шарф. — Какое предательство, святой Салазар, прости меня. — Я уверена, что ты переживешь это. В конце концов, игра продлилась недолго — всего пятьдесят минут, когда Чарли Уизли поймал снитч, принося победу своей команде. Элиз недолго дулась в стороне, теребя кончик чужеродного шарфа из-за матча, когда Адара задумчиво наблюдала за ловцом Пуффендуя, Нимфадорой Тонкс. Она была хорошим ловцом и капитаном, и благодаря этому охотники Пуффендуя смогли набрать очки своей игрой. Ее золотистые волосы были убраны в короткий хвост, и она что-то говорила своей команде, ярко жестикулируя после матча. Счет был двести — сто, но благодаря легендарной способности Гриффиндора терять баллы факультеты сравняли счет. Все это время Адара думала о том, стоит ли ей подходить к Тонкс или нет — в последний раз она довольно четко обозначила свою позицию. Решив оставить эти размышления на потом, Адара погрузилась в рутину. Было до ужаса просто выполнять задания для первого курса, поэтому в качестве дополнительной нагрузки Северус открыл ей доступ к кладовой Хогвартса, чтобы подготавливать ингредиенты для зелий мадам Помфри. Так проходили недели, и Малфой чувствовала себя Поттером, который преследовал ее на шестом курсе. Она знала расписание Нимфадоры Тонкс до мельчайших деталей: во сколько она завтракала, тренировалась, какие предметы сдавала для ЖАБА. Ей требовалось лишь подгадать момент, когда она останется одна. Ровно через неделю Адара поймала выходящую из Большого зала Тонкс и последовала за ней, еле успевая в теле ребенка за взрослой девушкой. Она догнала ее в пустынном коридоре и громко крикнула: — Нимфадора! Та резко остановилась и огрызнулась, разворачиваясь на голос: — Не называй меня так! — ее желтые глаза широко распахнулись, когда она увидела перед собой первокурсницу. — Что ты здесь делаешь? — Изучаю магию, — съерничала Адара, наблюдая на лице Нимфадоры замешательство. — Я хотела поговорить с тобой. — Ты уже это делаешь, — закатила глаза пуффендуйка. — Что тебе нужно, Малфой? — презрительно фыркнула она. Адара крепко стиснула челюсти — она ничего не получит, если сейчас начнет огрызаться. — Твоя мама — Андромеда Блэк? — на этом вопросе в глазах Тонкс блеснул страх, и она схватила в руку волшебную палочку. — Они с моей мамой сестры, верно? — Откуда ты узнала? — прошептала Нимфадора, пораженно смотря на одиннадцатилетнюю девочку. — Мы с тобой двоюродные сестры, — продолжила Адара, напирая на застывшую от шока Тонкс. — Семья, — в этот момент Нимфадора отмерла, холодно смотря на Адару. — Мы никакая не семья! — рявкнула она. — Моя семья — это не сборище Пожирателей смерти! Адара замерла, как будто ей дали пощечину, и грустно покачала головой на эти слова. Она бы очень хотела, чтобы это было не так. — И ты думаешь, что я одна из них, не так ли, — печально посмотрела на нее Адара. Нимфадора смущенно посмотрела на стоящую перед ней Адару Малфой, на которую она подозрительно косила глаза с момента прибытия в Хогвартс, — она должна была быть редкостной мерзавкой и сразу утвердиться в Слизерине, унижая «грязных» в понимании ее семьи волшебников, а вместо этого постоянно ходила с одной из ее магглорожденных подопечных. — Поэтому я сейчас разговариваю с тобой? Если это так, то я паршивый Пожиратель смерти, — с этими словами Адара резко развернулась, уходя от Тонкс. В тот день она прогуляла уроки, валяясь на кровати в их с Элиз комнате, — Адара не думала, что ее так ранят слова из уст Нимфадоры Тонкс. Однако в одном она была права, потому что Драко Малфой действительно был Пожирателем смерти. Она унижала Поттера, Грейнджер, всю семью Уизли, смеялась над их страданиями и прилюдно глумилась над их болью. Она была ужасным человеком. На то, чтобы заново зализать старые раны потребовалось около недели. Она видела, какие взгляды бросали на нее Ивон и Элиз, — последняя особо сильно пыталась растормошить ее, но Адара легко отмахивалась от ее вопросов, переводя разговор на другую тему. Кримпафф всегда пристально смотрела на нее в эти моменты. Желтые глаза книзла не отрывались от нее, а пушистый хвост хлестал по бокам, пока та лежала на соседней кровати. В тот момент Адара ненавидела способность этих магических животных чуять ложь. В субботний день Адара решила посидеть в библиотеке одна, чтобы разобрать домашнее задание по зельеварению и привести в порядок почту. Вопреки ожиданиям Адары Регулус все также писал огромные письма, которые приходили с угощениями матери семейными совами. Улисс теперь летал только к родителям Ивон и заслуженно отдыхал в совятне Хогвартса после напряженного первого семестра. Перелистывая новый выпуск «Тонкое искусство обработки растительных ингредиентов», Адара лениво конспектировала нужную информацию на свой пергамент, когда рядом с ней раздался голос: — Я могу присесть? Малфой резко вскинула голову, смотря на стоящую перед ней Нимфадору Тонкс, которая нервно теребила ремешок своей сумки. Она сделала пару глубоких вдохов, успокаивая мысли, — ей нужно было воспользоваться этой возможностью и перестать смотреть в зубы дарёной лошади. Возможно, Нарцисса Малфой и Андромеда Тонкс встретятся намного раньше, чем в ее прошлой жизни. — Да, — кивнула головой Адара. Тонкс неловко уселась напротив нее, и на ее лице отражалась смесь мыслей: растерянность, волнение, сожаление. — Что тебе нужно от Пожирателя смерти? — без капли жалости к самой себе спросила она. Было бы глупо отрицать слова Тонкс, когда она просто констатировала факт. — Не называй себя так, — вздрогнула от ее слов девушка, сжимая переносицу. — Слушай, то, что я тогда сказала… Это было ужасно, — призналась Нимфадора, с сожалением смотря в лицо Адары. Адара Малфой сочетала в лице все черты чистокровных семей Британии, и Тонкс было немного чуждо смотреть в лицо, которое было настолько сильно похоже на лицо ее матери. На нее смотрел тот же взгляд, которым одаривала ее Андромеда Тонкс за очередную проказу. — Я не должна была говорить таких слов, — она нервно облизнула губы. — Я вижу по твоей дружбе с Ивон, что ты не такая, как я думала. — Рада за тебя, — фыркнула себе под нос Адара. — Тебе потребовалось на это много времени. — А вот и змеиные зубки, — весело рассмеялась Тонкс, получив в спину грозный взгляд мадам Пинс. — Но мне действительно жаль, что я назвала тебя так. Это было несправедливо. — С таким чувством благородства ты должна была оказаться в Гриффиндоре, — слабо улыбнулась ей Адара. — Шляпа мне предлагала, — озорливо подмигнула она. — Но кухни Хогвартса из рассказов папы мне нравились куда больше, чем старая вонючая башня, — на этих словах Адара затряслась от смеха, стараясь держать себя в руках, когда библиотекарша прошмыгнула мимо их стола. — Ты была права в том, что мы семья, — грустно сказала Тонкс. — Очень сложная, запутанная, с кучей заблуждений и противоречий, но семья… — А семья превыше всего, — закончила за нее Адара. — Семья Блэк может и забыта сейчас, но в нас все еще течет их кровь. — Тогда думаю, нам стоит познакомиться заново, — радостно улыбнулась Тонкс, протягивая руку для рукопожатия, и Адара крупно вздрогнула, смотря на открытую ладонь. Когда-то она также предлагала Поттеру свою дружбу. — Нимфадора Тонкс. — Адара Малфой. Они пожали руки.

Июнь — июль 1991

Конец первого года обучения в Хогвартсе выдался бурным — Адара сердечно прощалась с Ивон и Элиз в купе поезда, прекрасно понимая, что не сможет сделать это на платформе. Она краем глаза смотрела, как Ивон встречают радостные родители, а Элиз забирает пожилой мужчина, который нежно гладит девочку по черным кудрям. Адара позволяет себе насладиться этим — ей предстоит лето под пристальным взглядом Люциуса Малфоя, который точно был проинформирован о ее общении с магглорожденной. Ради Ивон она готова вытерпеть любое наказание Люциуса Малфоя. — Ты так ничего и не поняла, — резко прошипел мужчина, когда он вызвал ее в свой кабинет, как только Адара переступила порог Малфой-мэнора. — Я не знал, что у Нарциссы настолько неразумная дочь. Какое разочарование, — цокнул он. — Моя цель — это взаимовыгодное сотрудничество, — имела смелость ответить ему Адара, отчего Люциус застыл на месте. — Пустить пыль в глаза, заставить всех поверить в свою искренность, — Адару тошнило от того, что она говорила. — Держи друзей близко, а врагов еще ближе, — процитировала она. — С какой стати у тебя прорезался голос! — резко схватил ее за нижнюю челюсть Люциус, пристально смотря в голубые глаза Адары. Она учащенно задышала, видя перед собой взгляд, полный яда. — Ты не посмеешь позорить наш род, — он сильно сжал челюсть ребенка, и Адара боялась услышать хруст собственных костей. — Твое наказание начинается с сегодняшнего дня, вытягивай руки. Нарцисса Малфой пресекла телесные наказания спустя неделю истязаний, считая, что ее дочь выучила свой урок. Она не поддерживала Адару в общении с грязнокровкой, но и не хотела смотреть, как Люциус срывал свою неконтролируемую злость на их ребенке. Его наказания могли сломать Адару безвозвратно. Хуже всего пришлось Регулусу, который увидел свою сестру в собственной кровати с суетящимся отцовским домовиком Добби, который перевязывал руки девочки. Серые глаза пораженно распахнулись, когда он дрожащим голосом спросил: — Это сделал отец? Адара отвернулась, но поняла, что ее брат все понял по тому, как он засопел. Его глаза горели от слез, и он на дрожащих ногах подошел к сестре, всматриваясь в кровавые следы. Она спрятала руки за спиной. — Ты не должен был этого видеть, — прошептала она. — Люциус не должен был этого делать, — резко бросил ей в ответ Регулус, с болью смотря на состояние своей сестры. Адара крупно вздрогнула — Реджи никогда раньше не называл отца по имени. С начала июля ситуация в Малфой-мэноре становится спокойнее, но в воздухе все еще чувствуется напряжение. Однако Люциус отвлекается на Регулуса, который сам с нетерпением ждет свое письмо из Хогвартса, и Адара молится самой Магии, чтобы он не оказался в Слизерине. Она знала, что этот факультет не подходил ее брату, и боялась, что шляпа не выслушает его. В среду последнего дня седьмого месяца Адара оказалась в центре Косого переулка, ненавидя толпу волшебников, решивших в этот день выбраться за покупками. Регулус сейчас был у мадам Малкин, и Адара локтями проложила себе путь, замечая в толпе высокую фигуру Хагрида, и озадаченно выгнула бровь — что лесничий Хогвартса делал здесь в такое время? В итоге она покачала головой, заходя в знакомый магазин, и тепло поздоровалась с мадам Малкин, которая вышла к покупателям на звон колокольчика. — Мисс Малфой! — радостно проворковала волшебница. — Стандартный комплект мантий для второго курса, верно? Твоя мама заботливо отправила нам твои мерки, дорогая. Мы также почти закончили с твоим братом, подожди немного! Адара вымученно улыбнулась швее — Нарцисса отправила мерки для того, чтобы никто не увидел состояние ее еще не заживших рук. В конце концов, Адара уселась на небольшой пуфик у входа в магазин и принялась терпеливо ожидать заказ, когда через пару минут раздался тихий звон и в магазин зашел маленький мальчик. Выглядел он неопрятно — спутанные как воронье гнездо волосы, растянутая и огромная для такого худого ребенка одежда, побитые и склеенные чем-то круглые очки. Если бы Адара не знала лучше, она бы подумала, что перед ней человеческая версия нюхлера, измазавшегося в черноземе. — Мне нужен комплект мантий? — сам у себя спросил шепотом мальчик, растерянно смотря на сидящую перед ним девочку. — Ты пришел по адресу, — улыбнулась ему Адара. — Мадам Малкин немного занята, но скоро она подойдет. Хогвартс, верно? Мальчик озадаченно кивнул, подозрительно смотря на нее знакомыми зелеными глазами, но Адара отмахнулась от этого — в конце концов, магический мир был тесно переплетен, а зеленый цвет глаз довольно распространен. — Да, — сухо кивнул ей мальчик. — Я совсем недавно узнал, что я — волшебник. — Значит, магглорожденный, — заключила Адара, наблюдая за несговорчивым первокурсником. Она вспомнила свою первую встречу с Ивон, когда та безудержно сыпала на нее свои вопросы, и тепло улыбнулась воспоминаниям: — Тогда добро пожаловать в волшебный мир, — мальчик удивленно посмотрел на нее, хлопая глазами. — Я уверена, что ты станешь отличным волшебником. Адара решила, что она все сделала правильно, когда на его лице засияла широкая улыбка, а зеленые глаза загорелись счастьем.