Адара Малфой и кольцо Уробороса

Август 1986 — сентябрь 1986

Лорд Абраксас Тибериус Малфой умирает одиннадцатого августа тысяча девятьсот восемьдесят шестого года в семейном коттедже на берегу Франции от резкого приступа драконьей оспы. К концу своей жизни Абраксас мало походил на грозного Лорда магической Британии — его лицо и тело покрылось струпьями, кожа была нечеловеческого красного цвета, а сознание не узнавало лица семьи и друзей. Похороны не удалось провести в семейном кругу, слишком много политических союзников и врагов семьи Малфоев пришли узнать, что представляет собой Люциус Малфой, новый член Визенгамота и Лорд Малфой. Погода была ужасной — дождь бил крупными каплями по земле, отчего та размякла и превратилась в слякоть, ветер неистово качал деревья, и поминальный костёр горел только благодаря родовой магии Малфой-мэнора, который защищал прах умершего члена семьи. Адара чувствовала, как её ноги мокнут под чёрной мантией от сильного дождя, но тихо стояла рядом с родителями и братом в процессии, провожающей Лорда Абраксаса Малфоя в иной мир. Адара крепко сжимала руку Реджи, который пытался сдержать слезы, боясь получить в ответ унижающий комментарий отца, и кипела внутри от ярости и бессилия. Они дети, их не должно быть здесь, выставленных на всеобщее обозрение в момент глубочайшего семейного горя, но Люциус Малфой должен был отстаивать публичный образ исправившегося человека, и детские слезы в его руках превратились в величайшие оружие перед магическим сообществом. Она поджала губы, позволяя слезам скатиться по щекам, — Абраксас Малфой был хорошим человеком, достойным своего имени и долга. Ужасающий стыд сжирал ее, но она неодолимо страшилась того будущего, что готовил для мира Люциус. Сейчас у него было достаточно власти, чтобы вмешаться в предстоящие выборы министра магической Британии и управлять Корнелиусом Фаджем так же, как он делал в прошлом. Фадж будет прекрасной пешкой в ловких руках Люциуса Малфоя, которая откажется верить в самый большой страх любого волшебника, в то, что он смог вернуться. Они с Регулусом казались муравьями, ничтожными даже для взгляда чистокровных семей, притворяющихся сочувствующими горю семьи Малфоев. Куча волшебников в траурных мантиях пожимали руку Люциуса, целовали кисть Нарциссы, которая искренне горевала по смерти отца своего мужа. Ее голубые глаза покраснели и иссохли, кожа покрылась пятнами, а одежда впервые не соответствовала строгому перфекционизму женщины, мантия была смятой и запачканной по подолу влажной землей. Регулус выглядел ненамного лучше — такие затравленные глаза Адара видела на когда-то своем лице в дни перед битвой за Хогвартс. Он жался к телу матери и сестры, стараясь защититься от хищных взглядов посторонних людей, и искусал губы до крови, смело держа лицо наследника знаменитой семьи. Однако Адара широко распахнула глаза и забыла, как дышать, когда перед четой Малфоев из толпы в своей мерцающей фиолетовой мантии вышел директор школы Чародейства и Волшебства Хогвартс Альбус Дамблдор. — Драко, ты не убийца, — она слышала голос из прошлого, как будто он был под толщей воды, тихий и умоляющий. Липкий пот стекал по её спине, взгляд туннельным зрением сфокусировался на живом директоре Дамблдоре — она почувствовала, как горло жгла желчь, как сердце гоняло кровь с бешеной скоростью. Ее руки дрожали, и Адара резко ощутила, как ее дернули с удивительной силой. В своей голове Адара услышала громкий выкрик своего имени, и перед тем, как ее тело упало на землю в бессознательном состоянии, она встретилась взглядом с Альбусом Дамблдором. Проснулась Адара в своей кровати, уже вымытая и одетая, в компании целителя Селвина, который дал ей успокаивающий тоник и проверил здоровье. Люциус холодно держался в стороне, о чем-то переговариваясь с Северусом Снейпом, примчавшемся, как только почувствовал зов магии, но Нарцисса с огромным облегчением крепко прижала к себе дочь, целуя ее голову и давая ей снова заснуть под нежный шепот. С похорон проходит неделя, и только тогда Нарцисса находит в себе силы оставлять дочь одну, но Адаре не нужно слышать рядом с собой тихие шаги и слабые причитания, чтобы понять, что за ней присматривает домовуха матери. Реджи немигающе наблюдает за каждым ее шагом, словно боясь, что она снова рухнет перед ним, и тенью следует за сестрой, которая куда охотнее пускает его в свое личное пространство, чем непрошенного домового эльфа. Он каждую ночь проскальзывает в ее спальню, нарушая запрет Люциуса, вечно причитающего, что его сын слишком привык цепляться за юбку, и засыпает под тихое сопение сестры. Регулус намного сострадательнее и добрее, чем когда-либо был Драко Малфой, и это согревает сердце Адары даже в холодные ночи траурного августа. Поминальный костер затухает спустя месяц со смерти Абраксаса Малфоя, и семья снимает траурные одежды, пытаясь вступить в светскую жизнь с изысканными холодными масками. В свете уже распустили слух, что юная Адара Малфой не выдержала горя на похоронах любимого дедушки и упала в приступе сумасшествия перед погребальным костром, что с распростертыми объятиями подхватил и раздул Ежедневный пророк. Нарциссе Малфой оставалось лишь холодно улыбаться на подобные замечания, отмечая, что ее дочь пребывает в добром здравии под надежным присмотром семейного целителя. Люциус Малфой предпочитал хранить гробовое молчание перед прессой, не давая комментариев и лишь в тишине дома принимая заключение, что его дочь находится в здравом уме и памяти. — Я ненавижу их всех, — в сердцах огрызается Реджи, когда они остаются одни в его комнате. Он вернулся в приступе ярости спустя полчаса, как по настоянию родителей ушел в гости к семье Гринграсс. — Как они смеют обсуждать тебя за спиной? Дедушка умер совсем недавно, а у них хватает смелости и наглости пускать слухи, что ты сошла с ума! — негодующе возмущается он. — Почему отец ничего не говорит?! Он яростно рвет копию Ежедневного пророка, ошметки которого медленно падают на дорогие дубовые полы поместья, и тяжело дышит, когда Адара крепко обнимает его. — Мне все равно, что обо мне говорят, — тихо отвечает она, чувствуя, как Регулуса бьет крупная дрожь. — Не надо отвечать злом на зло, потому что это делает нас самих хуже, — Адара вытирает лицо мальчика от слез, убирая с его лица волосы и смотря ему прямо в глаза. — Ненависть имеет свойство отравлять даже самых честных и великодушных людей, и я не хочу, чтобы она добралась до тебя. — Но… — Регулус, пожалуйста, — с мольбой в голосе просит она. — Это не то, ради чего стоит тратить свое время. Оставь эти жалкие пересуды. — Хорошо, — с тяжелым сердцем произносит он. Ему становится лишь немного легче, когда Адара одаривает его слабой улыбкой.

Март 1987 — апрель 1987

Проходит полгода, и жизнь постепенно возвращается в привычное русло. Адара прилично прибавляет в росте и теперь еще больше возвышается над своим младшим братом, который вернулся к своему недовольному бухтению, закатыванию глаз и наглым комментариям. Совсем недавно была опубликована новостная сенсация магического мира — профессор Зельеварения Северус Снейп усовершенствовал зелье Аконита, и новое зелье давало на тридцать процентов лучший результат, чем такое же зелье, но приготовленное по оригинальному рецепту. Адара мягко улыбается, читая статью, восхваляющую мастерство Северуса, и предчувствует, что сейчас начнется спор, когда в библиотеку входит Регулус. Его серые глаза молниеносно сужаются, когда он видит, что находится в руках его сестры. — Почему ты читаешь эту дрянь? — злобно шипит он, плюхаясь в кресло, которое стоит напротив нее. — Будь моя воля, на месте этой газеты не осталось бы и мокрого места. — Регулус постукивает пальцем по столику, и на нем через секунду появляются две чашки с горячим шоколадом и тарелка с печеньем. Адара улыбается, прикрываясь газетой, когда Реджи берет чашку с бо́льшим количеством зефира. — Следи, пожалуйста, за своим языком, — мягко предупреждает его Адара. — В этом доме слишком много ушей, чтобы ты мог так фривольно ругаться. Если не будешь осторожен, мама узнает о твоем сквернословии, — смеется она, складывая газету и кладя ее на столик. — Мастер Снейп опубликовал наконец-то свою работу по зелью Аконита, надо будет его поздравить. — Действительно? — удивился Регулус, хлопнув глазами. — Он наконец-то сделал это? — На его лице расплывается широкая улыбка, и он хватает со стола газету, жадно вчитываясь. — Дорогой Мерлин! Он сделал это! — Приятно радоваться, когда долгая и кропотливая работа приносит плоды, — отзывается она. Адара помнила долгие переписки профессора Снейпа с мистером Белби, как Северус злобно сжигал его письма, не желая уступать и пяди своих заслуг. В конце концов, спустя три года их сотрудничество принесло плоды, и Министерство уже отправило контракт для больницы Святого Мунго на приобретение усовершенственной версии зелья. Адара знала, что ее родители подготовят ценный подарок Северусу, и Люциус не упустит возможности воспользоваться выгодной для себя шумихой, но все равно решила тем же вечером написать сердечные поздравления успеху Северуса от себя и Регулуса. Они раскидали пергамент по всей огромной кровати Реджи, когда прытко-пишущее перо, купленное по прихоти наследника Малфоя в Косом переулке, резво записывало поздравления, наперебой диктуемые детьми, и с утра отправила семейную сову с запечатанным конвертом. Ответ не заставил себя долго ждать, и Адара вслух зачитала полученное письмо от профессора Снейпа, сидя с братом и матерью в саду Малфой-мэнора.

Уважаемые мистер и мисс Малфой,

Мне бесконечно льстит, что Вы изволили выразить свои радостные порывы при помощи прытко-пишущего пера и позволили себе усомниться в моих навыках зельеварения, но в следующий раз при виде такого отвратительно-сумбурного письма я отправлю его Вашему преподавателю по каллиграфии.

С уважением, профессор С.Т. Снейп

— Как ему удается жить с таким раздутым эго? — нагло фыркнул Реджи, на что получил подзатыльник от матери. — За что? Я же ничего не сделал! — Дорогой Мерлин, Октавиан, — помассировала переносицу Нарцисса. — Твой бескостный язык — твой самый худший враг! Следи за тем, что ты говоришь! — На этом она вернулась к своей почте и остывшей чашке чая, пока Адара кормила сову Северуса дорогими угощениями. Медленно наступает поздняя весна, и в воздухе начинает пахнуть теплом и первыми цветущими растениями. Нарцисса большую часть времени ухаживает за садом поместья, отдав своим детям небольшой участок для растений, которые они смогли бы выращивать для занятий с Северусом. Именно с этой целью они должны были отправиться в Косой переулок ближайшую субботу, и Адара с нетерпением ждала этого дня, пока в последний момент к ним не решил присоединиться Люциус Малфой. Юная мисс Малфой отработанным движением поправила юбку, вставая рядом со своим отцом у камина, и Люциус поприветствовал ее отчужденным взглядом серых глаз, заставив Адару мысленно надеяться, чтобы эта долгожданная поездка закончилась как можно скорее. Спустя пару мгновений к ним вышла Нарцисса, которая посветлела при виде своего мужа, и ласково поприветствовала его легким поцелуем в уголок губ. Следом за ней влачился Регулус в темно-синей повседневной мантии, который удивленно моргнул, поднимая глаза на отца. — Отец, ты пойдешь с нами в Косой переулок? — задал вопрос он, вставая рядом с сестрой. — Разумеется, — ответил Люциус. — В связи с работой в Визенгамоте я не смог уделить вам должного внимания, — он гордо смотрит на Регулуса, который смущенно переводит взгляд с него на Нарциссу. — Однако за вашу прилежную учёбу вам разрешено выбрать сегодня любой подарок, — Регулус ярко улыбается при этих словах, восторженно подпрыгивая. — Даже гоночную метлу? — сразу в лоб спрашивает Регулус, и Нарцисса обреченно вздыхает, когда Люциус утвердительно кивает: — Только самое лучшее для наследника Малфоев, — Адара еле сдерживает себя от того, чтобы закатить глаза от бахвальства отца. Эта покупка идеально совпадала как с интересами Реджи, так и с интересами Люциуса. Она станет показателем статуса семьи Малфоев, их богатства и престижа, а также прямо укажет на то, что Октавиан Малфой станет членом команды по квиддичу, как только достигнет второго курса школы. Люциус Малфой любил делать громкие заявления, давая для начала волшебникам и ведьмам построить догадки и пораспускать слухи. Адара только надеется, что это не усилит давление на Регулуса, на котором и так слишком сфокусировано множество взглядов. — Нам следует выдвигаться, дорогой, — отзывается Нарцисса, ладонью подзывая к себе детей. Люциус берет в руку горсть летучего пороха, громко произнося «Дырявый котел!», и исчезает в зеленом пламени. Они следуют вслед за ним, выходя из камина шумного бара, и Нарцисса обменивается приветствиями с владельцем заведения прежде, чем они ступают на главную торговую улицу магического мира. Адара делает глубокий вдох, грустными глазами смотря на яркие огни Косого переулка, — улица была пропитана теплой магией, вокруг царил гул, волшебники торговались за товары и было слышно так много красок и смеха. Она могла почувствовать, как на ее лице появляется улыбка, просто наблюдая за шумной толпой на улице магической Британии. Регулус перед ней светился как солнце, мчась вперед к магазину «Все для квиддича», и Люциус неторопливо последовал вслед за ним, отделяясь от жены и дочери. — У тебя есть какие-нибудь пожелания, дорогая? — мягко обратила на себя внимание дочери Нарцисса. — Ты выросла за последнее время, нужно будет отвести тебя в «Твилфитт и Таттинг» и подобрать новые мантии, — задумчиво отметила она. — Сначала я думала зайти в аптеку мистера Малпеппера, — отозвалась Адара, начиная идти к магазину через толпу. — У него сейчас должны быть в продаже нужные для занятий профессора Снейпа саженцы растений, — Нарцисса ласково улыбнулась ей, вслушиваясь в голос дочери, и они вошли в магазин. В светлом магазине с множеством всевозможных полок, на которых расположились склянки, контейнеры с ингредиентами и уже готовые зелья на все случаи жизни, стоял стойкий запах тухлых яиц и гнилых кабачков, и Адара сразу же подошла к стенду с представленными в горшках растениями, которые предусмотрительно разделили по секциям. Она строго осматривала листья каждого куста, отмечая вялость некоторых растений, и спустя короткое время подозвала к себе продавца. — Запакуйте, пожалуйста, горшок с вот этой китайской жующей капустой, — указала она, проходясь по мысленному списку. — Вот эту нерасцветшую моли, прыгучую луковицу и еще кустик чемерицы, — продавец удивленно посмотрел на Нарциссу, которая утвердительно кивнула, и молодой парень принялся упаковывать выбранные растения. — Отличная работа, милая, — отозвался он, широко улыбаясь, отчего на его щеке появилась милая ямочка. — Очень хорошие экземпляры! — Разумеется, — горделиво вздернула нос Адара, когда Нарцисса оплачивала покупку и убрала уменьшенные растения в карман мантии. — Как можно аккуратнее, мама! — возмущенно воскликнула она, когда они выходили из магазина. Они были уже на полпути в магазин «Все для квиддича», когда незаинтересованные голубые глаза девочки скользнули по витрине мрачного магазина, и Адара резко остановилась, ошеломленно уставившись на множество клеток с различными совами и филинами. В верхнем углу витрины расположилась насупившаяся молодая сова, которая с презрением наблюдала за людьми своими золотыми глазами и подозрительно впилась взглядом в светловолосую девочку перед собой. Адара практически вбежала в магазин и с открытым ртом уставилась на птицу — дорогой Мерлин, это была ее сова, которую ей купили перед поездкой в Хогвартс. — Мерлин, Адара! — в магазин спешно зашла Нарцисса, недовольно смотря в спину своей дочери. — О чем ты думала? Ты могла легко потеряться здесь, мы с отцом предупреждали тебя не отходить от нас! — возмущенно воскликнула она, не замечая, как Адара подошла к нужной клетке. — Привет, старый друг, — тихо позвала она, отчего сова в клетке яростно распушила свои перья и заухала. Её коричневая голова с интересом крутилась перед незнакомым человеком, и Адара достала из кармана немного совиного печенья — привычка, оставшаяся со времен Хогвартса. — Вот, — сова взглянула на угощение с подозрением, но уже в следующую секунду довольно разгрызала его клювом. — В моем магазине нельзя кормить птиц! — хмуро отозвался из-за кассы пожилой мужчина, когда совы в соседних клетках начали кричать и бить крыльями, требуя лакомства. Он вышел из-за стойки, подходя к нарушительнице спокойствия, когда Нарцисса в защитной манере положила руку на плечо своей дочери. — Мы приносим свои глубочайшие извинения, мистер Илопс, — успокаивала его женщина. — Мы уже уходим… — Мама, я хочу купить эту сову, — заявила Адара, поворачиваясь к ней лицом. Она протянула палец сквозь петли клетки, и сова задумчиво уставилась на него — Адара надеялась, что угрюмый характер этого мерзавца еще не проклевался до конца, и он не покусает ей палец, как в их другую первую встречу. Сова ухнула от такой наглости и легонько прикусила кожу, отчего владелец магазина за ее спиной чуть не оттолкнул ее от клетки, но уже в следующую секунду Адара смогла погладить голову совы. — Ах, вот какое дело, — понимающе хмыкнул мистер Илопс, и Нарцисса непонимающе уставилась на него. — Самая строптивая сова этого магазина наконец-то перестанет бросаться из клетки на посетителей. — Что? — воскликнула Нарцисса. — Что это должно значить? — Она недовольно посмотрела на свою дочь. — Адара, ты слишком мала для того, чтобы иметь собственную сову! Тебе всего семь! — Отец сказал, что мы можем выбрать любой подарок, — резко возразила ей Адара. — Неужели наша семья не может позволить себе сову? — Нарцисса недовольно поджимает губы, прищуривая глаза. — Я смогу справиться с уходом за ним, мама, — начала причитать девочка. — Ты же знаешь, что я справлюсь! — Адара, — недовольно протянула Нарцисса, — мое слово в этом вопросе — нет. Эта сова может наброситься на тебя! — Вот это очень сомнительно, — не согласился с ней хозяин магазина, наблюдая за девочкой, к которой добровольно приблизилась сова. — Даже если его кто-то купит, он вернется к вашей дочери. Он выбрал ее своей хозяйкой. — Что?! — ошеломленно вскрикнула Нарцисса, прикрыв рот рукой. — Сколько? — отозвалась Адара, смотря на мужчину. — Пять галлеонов, и я больше никогда в жизни не увижу эту чертову сову, — на эти слова птица в клетке истошно закричала, и Адара протянула деньги в руку мужчины, заканчивая покупку. Уже через пять минут она шла по Косому переулку с широкой улыбкой на лице под хмурый взгляд матери, а на ее плече сидел молодой самец очковой совы, поклевывая пряди в ее заплетенных косичках. Адара помахала рукой, привлекая к себе внимание Регулуса, который стоял рядом с Люциусом и сжимал в руке уменьшенную копию Кометы-260. — Сова? — удивленно уставился на сестру Регулус. — Ты могла выбрать что угодно, но купила сову? — Это не я его купила, — покачала головой Адара. — Он сам меня выбрал, — на эти слова сова довольно ухнула, взлетая в небо и чуть не попадая крылом в лицо Люциуса, который возмущенно посмотрел ей вслед.

Июнь 1987

Улисс быстро становится любимцем Регулуса, который при любом удобном случае возится с угрюмой и гордой совой. Адара находила их взаимодействие, как минимум, уморительным — умная птица каждый раз оскорбленно смотрела золотыми круглыми глазами на мальчика перед собой, который пытался привлечь ее внимание. Она любила в летнее время открывать окна библиотеки, впуская внутрь свежий воздух, и читать богатую коллекцию семьи Малфоев — особое внимание она уделяла темным искусствам и защите от них. Хогвартс во время ее обучения был далеко не самым безопасным и приветливым местом, и лучше она начнет вспоминать весь материал сейчас, когда у нее есть на это свободное время и безграничный источник информации. Регулус в первое время не расставался с метлой, хотя она и была зачарована не разгоняться на полную скорость, но спустя месяц поумерил свой пыл — Адара не испытывала особого удовольствия от игры в квиддич и полетов, а к друзьям его стали отпускать намного реже, чем раньше. В политическом мире магической Британии становилось нестабильно в связи с голосованиями за пакет законопроектов, предложенных в прошлом чтении и набравших достаточное количество голосов среди населения, и Люциус предпочитал держать своих детей в поместье под защитой родовой магии. Нарцисса в это время вовсю заканчивала последние приготовления ко дню рождению своей дочери — она даже заказала шелковые мантии василькового цвета с расшитыми по подолу мерцающими золотом лилиями. Естественно, они были сшиты на заказ и на огромную сумму галлеонов, но Люциус не моргнул и глазом, выписывая чек в ателье. В конце концов, его дочь не могла носить что-то менее стоящее, чем требовало того высшее чистокровное общество. Адара не испытывала большого возбуждения от своего дня рождения — будь ее воля, то она бы отпраздновала его в компании брата и матери в дальнем углу сада за чашечкой травяного чая, а не в бальном зале поместья Малфоев. Сейчас же она сидела за туалетным столиком в своей комнате, когда приглашенная волшебница занималась укладкой ее волос. — Ты сегодня так красива, дорогая, — улыбается в отражении ее мама, когда Адара пытается выдавить ей слабую улыбку в ответ. Волшебница заканчивает вставлять жемчужные шпильки в низкий пучок и отходит в сторону, позволяя оценить свою работу. — Прекрасная работа, мисс Левин, можете быть свободны. — Рада стараться, Леди Малфой, — отзывается она, в реверансе покидая личные комнаты юной мисс Малфой. — Ты волнуешься? — обеспокоенно шепчет Нарцисса, поправляя ожерелье на шее своей дочери. Адара всегда казалась такой собранной, холодной и слишком взрослой, но Нарцисса знала, что в ее дочери было слишком много от семьи Блэк, — она видела, как Адара не выдержала своих эмоций, когда умер ее дедушка. Она знала, что сердце Блэков слишком хрупкое, хотя и очень страстное. — Нет, — холодно ответила она. — Меня не прельщает разговаривать с наследниками семей, которых на мой праздник пригласил отец. — Адара, — тяжело выдохнула Нарцисса, — послушай меня внимательно. — В зеркале девочка зло поджимает губы. — Это твоя судьба, когда-нибудь ты выйдешь замуж за одного из этих мальчишек, — женщина ласково убирает пряди со лба дочери, — поэтому постарайся вести себя как идеальная леди. Я знаю, что ты сможешь сделать это. Поверь, выбирать лучше из моря задобренной рыбы, чем распуганной. — Я бы предпочла вообще не выбирать, — мысленно фыркнула она, вставая из-за столика. За дверьми ее спальни их ждал Люциус Малфой, и под громкую музыку оркестра Адара Малфой спускалась по ступенькам винтовой лестницы под руку с отцом, холодно смотря в лица подростков и детей, для которых их семьи хотели выторговать ее руку. Они открыли бал венским вальсом, и весь танец Адара хотела сбежать из крепких объятий Люциуса. Она чувствовала, как потеют ее ладони, а юбки несуразно кружатся при каждом выпаде. Когда музыка остановилась, она услышала голос своего отца у самого уха: — Я настоятельно рекомендую, чтобы сегодня ты уделила больше времени нашим гостям, дорогая дочь, — Адара подняла взгляд голубых глаз и смело посмотрела ему в лицо. — Октавиан справится самостоятельно со своим развлечением. С этими словами Люциус оставляет её в центре зала, удаляясь в знаменитый в узких кругах черный кабинет Малфой-мэнора — место, куда пускали только сторонников фракции семьи Малфоев и влиятельных деятелей из множества сфер магического мира. В нём проходили обсуждения политической и экономической ситуации магической Британии, за этими дверями проходили беседы членов Визенгамота, именно за этими дверьми когда-то восседал Тёмный лорд под покровительством своих приспешников и манипулировал Министерством магии. Следом за ним удалились ещё несколько мужчин — предположительно, Лорд Гринграсс и мистер Бэгмен, — и Адара оказалась в центре внимания Леди чистокровных семей и их многоуважаемых наследников. Она холодно улыбнулась подошедшему к ней мальчику, который неловко сжимал руки под грозным взглядом своей матери. — Эм, п-привет, — запнувшись, поздоровался он с ней. Его карие глаза были влажными, и Адара боялась, что он расплачется прямо перед ней. — Меня зовут Терри Бут, — уже увереннее представился он. В голове Адары мелькнуло знакомое имя — этот мальчик учился с ней на одном курсе, но на другом факультете, Когтевране. Она удивлённо посмотрела на него, заново изучая. Он был почти одинакового роста с ней, каштановые волосы ровными прядями лежали в строгой причёске, а зеленая мантия была безукоризненно отглажена. На его лице было непонятное выражение, но Адара отмахнулась от этого, понимая, какое давление на него сейчас оказывалось. — Приятно познакомиться с вами, мистер Бут, — присела в элегантном реверансе Адара, поднимая полы пышной юбки. — Меня зовут Адара Малфой. Мальчик перед ней смущённо покраснел, хватая ртом воздух. Он повернулся лицом к своей матери, не зная, что ему делать дальше. — Ах, мисс Малфой, — поспешно подошла к нему среднего роста женщина в золотистой мантии, которая подходила под цвет её волос. — Мой Терри хотел пригласить вас на танец, но растерялся при виде вашей красоты, — на этих словах лицо мальчика загорается как факел, и краем глаза Адара видит, как прищуривает серые глаза её брат, который абсолютно случайно оказывается рядом с ней, беседуя с Теодором Ноттом и Блейзом Забини. — К моему удовольствию, ваш сын не первый, кто лишается дара речи при виде меня, — самодовольно отзывается Адара, на что миссис Бут натянуто улыбается. — Я буду рада вашему приглашению на танец. Услышав это, Терри собирается и отработанным движением протягивает руку, когда становится слышна первая мелодия. Он довольно уверенно ведет их танец, когда решается продолжить с ней диалог: — Вам нравится квиддич, мисс Малфой? — Совсем немного, — про себя посмеялась она. — Мерлин, неужели я тоже когда-то была так зависима от квиддича? Это немного жутко. — Может быть у вас есть любимая команда? — продолжил задавать вопросы Терри, видя, что они нашли общую тему для разговора. — Я предпочитаю Стоунхейвенских Сорок, — честно ответила она, вспоминая, что совсем скоро у этой команды начнется новая серия победных матчей. Особенно приятно было приобщить Регулуса к любви к этой команде — он был сражен на первом же матче и всю неделю без умолку твердил о том, что тоже станет охотником, как только ему разрешат сесть на метлу. — Это тоже моя любимая команда! — радостно воскликнул мальчик, когда они развернулись в танце. — К тому же, их символ похож на ворона, а наша семья много поколений подряд училась в Когтевране. Музыка заканчивается, и Адара, пользуясь ситуацией, ведет мальчика к компании своего брата, который хмуро смотрит на ее спутника. Однако при виде выражения лица сестры Регулус закатывает глаза, прекрасно понимая, что она хочет сделать. — Могу я представить вас моему брату? Октавиан Малфой, — ладонью указывает она. — Это мой спутник, Терри Бут. — Для друзей моей сестры просто Реджи, — уточняет он, и Терри загорается яркой улыбкой, переключая свое внимание на разговор с наследником Малфоев. Если быть до конца честной, Адара посчитала, что знакомство с Терри Буттом станет хорошей альтернативой для Регулуса — их семья была более открытой к магглорожденным волшебникам и придерживалась другого факультета Хогвартса, Когтеврана. К тому же, уже спустя пять минут их диалога Адара могла видеть, как изменилось поведение ее брата. Он куда более заинтересованно беседовал с новым знакомым, и она надеялась, что это новое знакомство подкрепит его тягу к знаниям. Она воспользовалась шумом зала, проскальзывая за спиной своего брата и выходя на открытый балкон. Адара тяжело выдохнула, облокачиваясь на стенку, когда услышала рядом с собой девичий голос: — Ты же знаешь, что не сможешь вечно убегать? Адара подняла взгляд, удивленно подпрыгивая, когда увидела перед собой высокую девочку в красной мантии. Ее темные волосы мягко обрамляли овальное лицо, а бледность кожи подчеркивали темно-карие глаза, которые с сочувствием смотрели на Адару. — Я предпочту оттягивать этот момент так долго, насколько мне это позволит сделать отец, Дафна, — призналась Адара, прекрасно осознавая, что единственный буфер между ее брачным договором и выбранным Люциусом наследником знаменитой семьи — Нарцисса Малфой. — Мой тебе совет — выбирай, пока у тебя есть возможность, — твердо сказала она, замолкая на несколько мгновений. — Иначе этот выбор сделают за тебя. — С этими словами наследница семьи Гринграсс удалилась в бальный зал, заставляя Адару поджать губы в попытке сдержать эмоции. Адара Малфой спустя столько лет снова почувствовала себя беспомощной.

Январь 1988 — февраль 1988

Люциус Малфой объявляет о помолвке своей дочери с сыном Эдварда Бутта, главой департамента магического траспорта, четырнадцатого января в Малфой-мэноре. После этого Нарцисса смогла выдохнуть спокойно, и Адара расслабилась, чувствуя, как рука Люциуса перестает сжиматься на ее шее. Единственным, кто остался недовольным данной ситуацией, был Регулус, который устроил грандиозную по своим масштабом ссору с отцом, выпуская на свободу дикий всполох магии, который разбил окна в столовой Малфой-мэнора. — Почему ты обручил Адару?! — в гневе кричал на отца Регулус. — Она виделась с ним только один раз! Он недостоин ее! — Люциус зло сжимал челюсти, и Адара с беспокойством наблюдала, как на его лице играли желваки, а рука сжимала трость. — Твоя сестра, — огрызнулся на своего наследника Люциус, — прекрасно осознает свои обязанности, в отличие от тебя. — Регулус дернулся, как будто ему дали пощёчину. — И ты не будешь больше подрывать мой авторитет, — ядовито прошипел он в лицо сына. — Воспитывай своего ребенка лучше, Нарцисса. С этими словами Люциус удалился в своей кабинет, оставляя Регулуса в гневе крушить семейную столовую вспышками магии. Адара мягко положила руку на его плечо, призывая его успокоиться, и по лицу Регулуса полился град слез. — Почему он делает это?! — в отчаянии цеплялся за сестру мальчик, ненавидя, как Адара молча принимала все, что требовали от нее родители. Как они могли так с ней поступать? Она была их дочерью! — Октавиан, милый, — нежно зовет его Нарцисса. — Твой отец делает все это в интересах твоей сестры… — Хватит мне врать! — истерично восклицает он, серыми глазами прожигая лицо Нарциссы. — Он делает это только для себя! — Этого достаточно! — неожиданно резко осаждает его мать, и холод в ее голубых глазах пробирает Адару до костей. Регулус ошарашенно замирает, круглыми глазами смотря на нее. — Идите в свои комнаты, на сегодня хватит беспочвенной драмы. Уже в своей комнате Регулус кричит в подушку, пряча в ней свое красное от злых слез лицо. Адара тихо садится на край кровати и кладёт ладонь на спину брата, который спустя время поднимает на нее несчастные серебристо-серые глаза. Она слабо улыбается ему — ей было все равно на эту помолвку, она уже пережила подобный договорной брак и даже смогла найти в нем любовь. К тому же Терри Бутт был не самым плохим выбором. — Почему ты просто принимаешь это? — сердито спрашивает ее Регулус, садясь на кровать. — Неужели тебя это устраивает?! — Конечно нет, — категорично отвечает ему Адара, и мальчик пристыженно опускает глаза, видя на лице сестры грусть. — Это предварительная помолвка, и она не обязательно закончится браком. Однако мой избранник — не самый худший выбор. По крайней мере, это он младше меня, — после этих слов с лица Регулуса исчезает цвет, и он сдерживает в горле подступившую желчь. Он бы никогда не позволил, чтобы что-то подобное произошло с его сестрой. — Думаешь, ты сможешь разорвать помолвку? — с надеждой в голосе умоляет Регулус, на что Адара качает головой. — Единственные, кто может это сделать, — это наш отец и мистер Бутт, — просто говорит Адара. С того дня проходит две недели, и в Ежедневном пророке на первой полосе красуется фотография Люциуса Малфоя рядом с Корнелиусом Фаджем под громким заголовком о принятом Визенгамотом пакете законов. Адара зло разрывает газету под удивленный взгляд брата и кладёт фотографию отца под насест Улисса, который не стесняется использовать газету по своему вторичному предназначению. Они сидят в библиотеке в зимний день, прячась от вездесущего взгляда матери, которая отчаянно пыталась контролировать буйное поведение сына. — Что там было написано? — любопытствует Регулус, боясь попасть под руку сестры. — Они утвердили это безобразие! — яростно кричит Адара. — Они утвердили это! — Что? — побелел от ужаса мальчик. — Но это же просто ужасно! — Они запретили гоблинам выдавать денежные займы волшебникам напрямую! — причитает она, вскидывая руки от эмоций. — Это ужасный законопроект! Это просто не позволит магам с низким доходом покупать жильё или начинать бизнес, если у них нет полной суммы денег! — Улисс сочувственно ухает со своего насеста, поддерживая хозяйку. — Единственное, что они смогут сделать, — это взять кредит в магловских банках, где обязательно будут бешеные суммы переплат из-за конвертации валют! — Думаешь, отец сделал это специально? — похолодел Регулус. — В последнее время он чаще говорил об Уизли… — Тогда он отвратительный мерзавец! — в сердцах воскликнула она. — Подписывать подобные документы, чтобы вогнать в нищету семью, которой хватило смелости поставить его на место, — низшая степень его мелочности! Тяжело дыша, Адара плюхнулась в свое кресло, поджимая под себя ноги, и Улисс перелетел к ней, прося, чтобы погладили его перышки. Она усмехнулась, принимаясь почесывать голову птицы: — Любой Ваш каприз, Ваше Величество. — Ты думаешь, он остановится на этом? — обеспокоенно спрашивает ее Регулус, смотря в ревущее пламя камина. — Я не знаю, — грустно отзывается Адара. — К сожалению, это не самое худшее, что еще сделает Люциус Малфой, но я обещаю, что тебе не придется отвечать за его ошибки, как когда-то это пришлось делать мне.