Не враги, не друзья

Холодный ветер шумел в ушах и трепал полы одежд. Ледяная морось, замерзшая где-то на пути с неба, колола лицо. Дилюк прикрыл ладонью глаза от сильного порыва ветра, но упрямо продолжал путь. Ему обещали самое ценное — информацию. Погода на северном склоне Драконьего Хребта всегда отличалась особой суровостью, но в этих краях Дилюк бывал крайне редко. И сейчас основной проблемой были даже не ветер и ледяная крошка с неба. Такая тяжесть ощущалась в ногах, что каждый шаг требовал усилия. Над каждым хотелось подумать, а не повернуть ли назад. Дилюк не привык в своих решениях сомневаться, и это он уже принял, но сейчас, казалось, даже меч за спиной обрел невыносимую тяжесть и тянул назад. И грустно как-то, пусто на душе от мысли, что он собирался сделать. Ощущать себя же предателем — ладно, пусть так, это мелочи, информация все еще ценнее и важнее. Подъем здесь крутой, и Дилюк остановился под сосной перевести дух. Вытянул ладони перед собой. Красная ткань перчаток напоминала кровь, а не пламя. Скольких он лишил жизни? Можно ли вообще посчитать каждую отобранную им жизнь кого-то из Фатуи? Они — враги, все, до последнего. Тот, кто встречает его в условленном месте — тоже. Рыжие волосы, припорошенные снегом, мундир, неуместно оголяющий краешек живота, сдвинутая набок маска. И ухмылка — все, как сплошной тревожный знак, как метка-раздражитель, и руки сами потянулись к мечу. Он пока — не враг. Одиннадцатый Предвестник, тот, кто наделен властью и знанием, тот, кто ему полезен и сможет дать нужные ответы. Тот, кто сам предложил сотрудничество, и как бы это ни претило, разум велел соглашаться. Даже если это ловушка. Дилюку нечего было терять. — Ты все-таки пришел! Я даже не сомневался. Нужно быть глупцом, чтобы отклонить такое предложение — голос Предвестника звучал раздражающе звонко, в нем искрило непозволительно много эмоций, словно только что встретились два добрых друга. Чайлд — так он представился. Сложенные на груди руки, задранный подбородок, поза важная и глупая. Стоял на склоне, глядя сверху вниз. Фатуи? Больше походил на молодого искателя приключений, полного задора и веры в свои силы. Сглаживал впечатление только взгляд, голубые глаза словно потухли, хоть и смотрели с вызовом. — Ты предлагал информацию, — спокойно ответил Дилюк. Надо было с чего-то начать, и закончить это поскорее тоже надо, никакого желания проводить с ним здесь много времени, общаться, даже видеть лишний раз. И дело не только в том, что они — враги, по сути. Самоуверенный взгляд, попытка покрасоваться и поставить себя выше — все то, что Дилюк не переносил. — Держи, — Чайлд спрыгнул с уступа и в руки Дилюку упала бумажка. Карта. Там были отмечены сразу три крестика, еще и подписи, где что расположено. Лагеря Фатуи! Дилюк вцепился в бумажку обеими руками, словно Чайлд мог передумать и отобрать ее. — Условия ты помнишь. Да? — продолжал тот, расхаживая рядом. — Держи меня в курсе своего расследования. На самые крупные заварушки тоже зови. Я люблю поразмять клинки! Я и с тобой не прочь сразиться. — Мне не интересно, — сразу отрезал Дилюк, убирая бумажку в походную сумку. -Ты просто еще не осознал, насколько я хорош, — Тарталья коротко рассмеялся. Он уже вызывал раздражение. Выходки, показная несерьезность, отношение к Дилюку — буквально все, чтобы между ними не смогло наладиться хотя бы нейтральное партнерство. Тем лучше. — Я согласен, — голос снова прозвучал глухо, ослабленный воем ветра. Но Чайлд услышал то, что ему нужно было, судя по широкой улыбке. — Отлично! Так и думал, что с тобой мне будет весело. Весело?.. Слово отдалось мурашками по спине и опущенными уголками губ. Предатель — никогда это ощущение не было настолько явным. Но теперь изнутри давила и какое-то упрямство, помноженное раздраженем. Предатель? Это он-то? А этот? Разве не продал он только что собственных людей? А ради какой цели? И это Дилюк еще себя в чем-то корил?! Собственная требовательность к себе, серьезное отношение к ситуации, холодная трагичная решимость — все как-то незаметно сгорело в новом чувстве. Осталось желание показать этому Фатуи, какой он жалкий позер. Вспыльчивость, которую, как ему казалось, он давно подавил, перерос, оставил в подростковом возрасте, восстала, словно феникс из пепла. — Я прямо сейчас собирался в подземелье, — неожиданно для самого себя заявил Дилюк, — можешь отправиться со мной. — Да? Ну вот, отлично, — ухмыльнулся Чайлд.