Скажи, что не так?

Листья на ветках громадных деревьев колыхались на ветру. Изредка доносились звуки проезжающих по узким улочкам машин. В воздухе пахло рассветом, хотя до него оставался как минимум час. Вода в небольшом прудике мягко переливалась, подсвечиваясь низкими фонариками. Создавалась очень удобная для романтики атмосфера, что не нравилось мне. Особенно в данный момент. Я сидела на лавочке, затягиваясь уже третьей сигаретой, и думала о том, как будет злиться Рафаэль, когда я приду домой рано утром, так и не ответив ему на звонки и сообщения. Но это будет потом, а сейчас я тут, практически в полном одиночестве смотрю куда-то вперёд, а боковым зрением улавливаю дьявольское лицо соседа по сидению. - Почему не идёшь домой? - спросил парень, поворачивая голову в мою сторону. - Не хочу. - коротко ответила я, не желая поддерживать с ним беседу. - Ты дрожишь от холода и уже практически засыпаешь, но все равно сидишь тут? - Да. - Ты можешь заболеть… - не успел закончить парень, будучи перебитым мной. - Если ты пришёл сюда читать мне морали, могу сразу сказать, что мне абсолютно плевать, - сделала акцент на последнем слове. - Да мне то все равно, но кто тогда будет писать нам тексты и книгу? - спросил он. - Я могу писать в любом состоянии, - ответила я. Я действительно умела писать абсолютно всегда. Пусть я буду избитой, изнасилованной или в истерике, карандаш всегда будет выводить строчки на любую тему. - Ты странная… - задумчиво произнёс фронтмен. - Ожидал, что приедет зубрилка, боящаяся слово сказать? - ухмыляясь спросила я. - Да, а приехала самая настоящая ведьма. - ответил парень, смотря в мои глаза. - почему ты согласилась писать для нас песни, если сама говорила, что не умеешь делать это? - Мне нужны деньги, мама затеяла ремонт дома, - ответила я. - Ты живешь с родителями? - спросил парень, удивляясь. - Что в этом странного? - поинтересовалась я. - Просто такие девушки как ты обычно стараются как можно раньше свалить от своих родственников. - сказал Дамиано. - Это получается только у тех, кто может засунуть руку в тумбочку и достать оттуда пачку зелёных, а я еле наскребаю на одежду и мобильный интернет. - немного раздраженно ответила я. - Но ты же работаешь в издательстве, пишешь охрененные работы… - непонимающе произнёс фронтмен. - Не всегда твой труд ценится так, как ты заслуживаешь. - ответила я. Парень промолчал, смотря куда-то вдаль. Его выражение лица показывало мне то, что он все равно не понимает того, что происходит с моими финансами. Но я не могла рассказать ему, что мне приходится отдавать половину своей работающей за двоих матери. Из-за крон деревьев было еле заметно выглядывающее солнце. Я часто встречала рассвет, сидя тут, на этом месте. В полном одиночестве, с сигаретой в одной руке и карандашом в другой. Такая обстановка была максимально пропитана одиночеством, свободой и спокойствием. И даже сейчас, будучи не одной и без предмета для письма, я ощущала тоже самое. - Ты понравилась Артуро… - тихо сказал Дамиано, переводя тему раннего разговора. - Мне плевать, - громко ответила я. - У тебя кто-то есть? - Ага, куча проблем и сигареты в сумке. - Что за проблемы? - непонимающе спросил парень. - Работа с тобой, - язвительно ответила я. Дамиано посмотрел на мои направленные вдаль глаза. Боковым зрением я улавливала его раздражимость от моих слов, но мне это даже нравилось. Не знаю, почему, но мне приносило удовольствие бесить его. - Почему мы не общаемся нормально? - спросил парень после небольшой паузы. - Наверное потому, что ты всегда ищешь повод сделать мне замечание и начать доказывать, что моя идея - полное дерьмо, а в итоге сдаёшься, потому что не можешь переспорить меня. - спокойно ответила я. - Потому что ты все время язвишь и не желаешь выслушивать мои идеи. - раздраженно сказал парень. - Да, я не умею работать в паре. Если тебя это не устраивает, можешь поменять помощника. - Мне нравится то, как ты пишешь. Какой смысл вкладываешь в каждую строчку. Не думаю, что найду другого человека, чьи работы мне будут казаться достойными. Но с твоим поведением будет сложно ужиться, и это может привести к чему-то не очень хорошему. - Боишься, что я сломаю тебе нос? - ухмыляясь спросила я. - Боюсь, что рано или поздно мы переспим. - ответил парень. Я ничего не ответила, лишь громко засмеялась с того бреда, который только что сказал фронтмен. - О Боже, не надейся, все, что я могу дать тебе - это леща, - успокоившись ответила я. - Ты сдашься, рано или поздно. Поймёшь, что влюбилась по уши, и станешь слабее. - произнёс парень, забирая у меня из пальцев закончившуюся сигарету. - А что, если наоборот? Не я в тебя, а ты в меня? - спросила я, смотря парню в глаза. - Ну тогда я растоплю лёд в твоём сердце, - тихо сказал парень. - И как же? - улыбаясь, спросила я. - Вот так… - сказал парень и притянул мою голову к своей. Чужие обветренные губы мигом накрыли мои, покусанные во время стресса. Я почувствовала жар, распространяющийся по всему телу, и медленно выдохнула, замечая легкую улыбку парня. Дамиано, в свою очередь, углубил поцелуй, проникая в мой рот своим горячим языком. Одна его рука сжимала мое бедро, другая лежала на шее, стараясь ещё ближе притянуть к себе. Будто он хотел полностью закрыть меня от всего мира, и мне это нравилось. Я зарылась пальцами в его волосы, медленно оттягивая слипшиеся от лака пряди. Возможно, если бы не выпитые мною две бутылки пива, я бы сразу оттолкнула его и дала смачную пощечину, но сейчас я понимала, что мне не хватало того тепла, которое стало заполнять каждую мою клеточку, пока язык парня изучал мой рот. Легкая волна возбуждения ударила меня по голове, и я вмиг опомнилась. Я никогда и никому не позволяла трогать своё тело, ведь каждый раз вспоминала, что со мной творит отчим. И эти вспышки, часто пробирающиеся в мою голову, буквально отрезвляли разум. Именно поэтому, я быстро убрала свои руки с тела Дамиано, слегка отстранилась от него и скинула его ладонь со своей шеи. - Не надо, отравишься. - протянула я и, скидывая с плеч пиджак, любезно принесённый дьяволом, встала с лавочки и быстрым шагом пошла в сторону выхода из парка. Я чувствовала его взгляд, провожающий меня до самого поворота, и услышала тихое «уже», вырвавшееся из его уст. Я позволила себе дать слабину, позволила ему воспользоваться этим. Мне было безумно неприятно от самой себя, но до жути приятно от этого поцелуя. На толстой каменной оболочке моего наглухо забитого страхом и ненавистью сердца появилась еле заметная трещина. И пока я шла домой, легкая улыбка вырисовывалась на моем бледном лице. А мысли так и крутились вокруг его образа и его довольного собой голоса, который уже завтра начнёт сносить мою крышу. Если, конечно, я не возненавижу себя и его ещё сильнее.