Тайный Санта для Этери

— Тутберидзе, ты совсем больная? — прошипел Даниил, когда они смогли оторваться от настойчивой погони и укрыться в старой, покосившейся лачуге, которую им согласились предоставить в личное пользование за символическую плату. Удивительно, что нашёлся человек, которого не смутили ни поздний, или скорее ранний, час, ни внезапные ночные гости, ни, откровенно говоря, щедрое предложение. Но разве впервые им с Этери встречать странных людей, слишком любящих звонкую монету, чтобы беспокоиться о последствиях или о собственной безопасности? В конце концов, мир полон тех, кто готов закрыть глаза на многое за хорошее вознаграждение. — Зачем ты стрелять начала?       Внутри лачуги пахло затхлой сыростью, смешанной с запахом пыли и старого дерева. Казалось, что здесь не ступала нога человека уже много лет. Единственным источником света служила тусклая, едва мерцающая лампочка под низким потолком, отбрасывая длинные, зловещие тени по стенам, покрытым паутиной. Обстановка была более чем скромной: пара шатких табуретов, грубый деревянный стол, покрытый толстым слоем пыли, и старая, продавленная кровать в углу, застеленная грязным одеялом. Всё это создавало гнетущую атмосферу безысходности и укрытия от внешнего мира. — Я начала? Он направил оружие на Медведеву, — голос Этери дрожал, выдавая её сильное волнение. Она сидела на табурете, а её руки тряслись так сильно, что она едва удерживала в них чашку с остывшим чаем, боясь расплескать содержимое. Тёмные круги под глазами и бледное лицо говорили о бессонной ночи и сильном стрессе. — А теперь она у них. Вместе с Дианой… — Спорим, они нам скоро позвонят и попросят, чтобы мы их забрали? — попытался разрядить напряжённую обстановку Даниил, хотя сам выглядел не лучше. Он нервно расхаживал по тесной комнате, то и дело поглядывая в окно. — Когда эти двое вместе, я готов с работы уволиться. Тери, давай мыслить логично, от нашей смерти ни одной, ни второй легче не станет. — Не знаю, что там со смертью, но одну из них я сама убью, — резко ответила Этери, её взгляд стал жёстким и решительным. — Это же придумать такое, Дань! Пойти в руки к "Кодексу", да ещё и с криптексом. — Будь я Женей с её-то влюблённостью, и сам пошёл бы, — усмехнулся Даниил, бросив быстрый взгляд на Этери. — Ты бы определилась. Любишь — целуй, не любишь — не трогай. — Дань, вот что я ей дам? Паранойю? Чтобы она бегала, проверяла, закрыты ли двери, и по улицам от людей пряталась? — в голосе Этери звучала горечь и отчаяние. Она поставила чашку на покосившийся стол, и та едва не упала на пол вместе с криво стоящей мебелью.       Даниил не ответил. В глубине души он понимал, что Этери права. Таким, как они, людям, хранящим знания, обременённым ответственностью за судьбу этих знаний, не до любви и не до отношений. Любовь — это роскошь, которую они не могли себе позволить. С другой стороны, он осуждал её за то, что она не пошла искать кого-то, кому слово "любовь" будет чуждо, так же, как и ей самой. Поцеловать Медведеву… это было не просто неразумно, это казалось каким-то сдвигом в матрице, чем-то на грани сумасшествия. И, возможно, в другой ситуации он бы решился кричать, осуждать, высказать всё, что думает. Но в случае с Этери этого и не требовалось. Она и сама прекрасно справлялась с самобичеванием, копаясь в себе настолько глубоко, что Женя порой принимала это за безразличие. В этот момент Даниил видел, как Этери мучается, как её разрывают противоречивые чувства, но помочь ей не мог. — Можешь хоть иногда не думать о практичном? — тихо спросил Даниил, его голос звучал устало. — С Дианой ты всю жизнь живёшь. Авербух, конечно, та ещё сточная крыса, но пока Ди не в курсе была, он её и не трогал. Он не стал бы её использовать, если бы это не касалось... — Но коснулось же. Я сразу тебе говорила, что коснётся. — Этери помнила, как ещё много лет назад провела много бессонных ночей, раздумывая о частных школах для дочери и даже о приёмной семье. Уже тогда она погрязла в этой игре настолько, что просто выйти и исчезнуть не удавалось. Но даже несмотря на всё это, она не могла найти в себе сил, чтобы отказаться от Дианы, оставить её с чужими людьми. Даниил знал эту историю не хуже Этери и соглашался с её исходом. Наверное, если бы не дочь, Этери о своей безопасности и думать бы забыла, а так, Диана пусть и неосознанно, но возвращала Этери домой живой и невредимой. Только в этот раз всё пошло не по плану. — Должно было коснуться, Тери, — Даниил открыл свой ноутбук и ввёл сложный пароль. Он действовал с осторожностью, но в то же время опрометчиво. В строке ввода ввёл свой никнейм, а Этери как и всегда отвернулась. Они уже много лет были в одной команде, но даже будучи её частью, не решались знать самое сокровенное, ведь если придётся отвечать перед Кодексом, гораздо проще не знать всех ответов. — Найдём их обеих. — Это ведь так просто, — хмыкнула Этери, глядя куда-то в пустоту перед собой, словно размышляя вслух, — давай, удиви меня. Ты что, установил на криптекс жучок? — И где ты раньше была с этой идеей? — мужчина, казалось, искренне расстроился. — Это же гениально! Почему мне это сразу в голову не пришло?       Этери бросила на Даниила полный недоверия взгляд, затем медленно выдохнула. Возможно, жучки из шпионских фильмов и не были самой ужасной из их идей. Сейчас, когда Женя пропала, Этери понимала, что это был бы их единственный шанс — крошечный, но всё же шанс — узнать, где скрывается Кодекс, выследить их логово. Они упустили эту возможность, и теперь расплачивались за это мучительным неведением.       Этери снова и снова прокручивала эту ситуацию в голове, используя её как способ самобичевания, как болезненное напоминание о том, как она необдуманно рискнула всем, что ей было дорого. Даниил тем временем сосредоточенно барабанил пальцами по клавишам своей клавиатуры, что немало раздражало Этери. Она понимала, что он отчаянно пытается найти хоть какую-то информацию, вероятно, связывается с другими Хранителями, но этого казалось ничтожно мало, как капля в море. Бывают моменты, когда хочется перемотать время вперёд, к тому моменту, когда всё плохое уже закончится, когда буря утихнет и можно будет спокойно выдохнуть. Именно об этом сейчас и думала Этери. — А если этого дневника нет? Подумаешь, обрывок, — Этери подошла к окну, разглядывая, как серое утро медленно, неохотно разгоняет ночную тьму, окрашивая верхушки деревьев в неясные, размытые тона. Тяжёлые тучи, нависшие над городом, казалось, вот-вот разразятся дождём, усиливая и без того гнетущую атмосферу. — Зачем я решилась записать всё это? — Что значит зачем? — Даниил оторвался от экрана ноутбука, бросив на Этери быстрый взгляд, но тут же вернулся к рассматриванию чего-то на экране. Его лицо было сосредоточенным и напряжённым. — Тери, ты сделала это, чтобы раскрыть преступления Кодекса. Уже тогда, много лет назад, они переступили грань, нарушив все мыслимые и немыслимые правила. — А теперь они не просто грань переступили, Дань. Они забрали Женю и Диану. Этот дневник… он не стоит их жизней. "Ничто не стоит", — мысленно добавила она. — Тери, Авербух, конечно, та ещё змея, и он может сколько угодно состоять в этом Кодексе, но даже у него есть инстинкт самосохранения, есть голова на плечах. Он не станет без причины рисковать жизнями медийных личностей. Заметил Даниил, хотя Этери и не понимала до конца, верит ли он в свои слова. — В любом случае, нам придётся штурмовать их штаб. — Довольный собой Даниил вывел на экран изображение, временами нечёткое, с помехами, слишком смазанное, но явно демонстрирующее вертолёт тёмного зелёного оттенка с какой-то едва различимой надписью на двери. — Как сказал один умный человек: "Нужно быть совсем идиотом, чтобы использовать вертолёт в таком деле. Его же за километр видно". Ты когда-нибудь задумывалась, что в лесу могут быть установлены камеры наблюдения?       Этери сначала посмотрела на нечёткое изображение на экране, затем перевела взгляд на Даниила, который вроде и шутил, но в то же время был предельно серьёзен. Кому вообще могло понадобиться устанавливать камеры в глухом лесу? Или эта часть леса считалась частной территорией? А впрочем, разве это сейчас важно, когда благодаря этой случайной находке, этому нехитрому приспособлению, они пусть и ненамного, но всё же приблизились к поиску местонахождения Кодекса?       Кодекс явно серьёзно просчитался, когда решил, что вертолёт в провинциальном городке — штука обыденная, да ещё и с таким феерическим приземлением в месте, где нет и намёка на посадочную полосу. Это было настолько вызывающе, настолько демонстративно, что не могло не привлечь внимания. Наверняка чуть позже кучка зевак всё же вышла на улицу, привлечённая шумом винтов, чтобы понаблюдать за этим неожиданным происшествием, да ещё и со стрельбой. Понятно, что уйти Кодексу нужно было как можно быстрее, замести следы, но разве не проще и незаметнее было использовать обычную машину? Это было бы гораздо менее рискованно и не вызвало бы столько вопросов. Впрочем, Авербух явно хотел произвести впечатление, показать свою силу и безнаказанность, словно намеренно бросая им вызов. Эта демонстративность, эта показная бравада казались Этери непростительной глупостью, которая могла им дорого стоить. — А камеры-то чьи? — задумчиво поинтересовалась Этери, отгоняя навязчивые мысли. Она забрала компьютерную мышь из рук Даниила и приблизила изображение. Передвижение вертолёта было зафиксировано уже за пределами леса, на открытой местности, в такой глуши, что… Этери начинала уставать от этих бесконечных загадок. Она даже думать не хотела о том, кто и что может охранять в этом Богом забытом месте, и уж точно не хотела случайно задеть другую организацию с подобным посылом и своей армией вооружённых людей. — А это… — Даниил пожал плечами, — хотят базу отдыха здесь построить. Инвесторы, все дела. Камеры уже установили, скоро и забор поставят, шлагбаум. Типичная история, которая сейчас только на руку. — Так у нас действительно есть шанс? — Этери посмотрела на друга с надеждой, смешанной с глубокой усталостью. Она чувствовала себя измотанной до предела, ей было слишком плохо и тревожно, чтобы мыслить ясно и логично. Вопреки своему желанию, женщина всё чаще ловила себя на мысли о том, как сильно ей хочется просто уснуть, забыться хотя бы на несколько часов. Сколько ещё адреналин позволит ей оставаться на ногах? И как теперь, в этом состоянии полудрёмы, не пропустить что-то действительно важное? — Мы выступим против них, обязательно выступим, но не сейчас. Нужно подготовиться, с Хранителями связаться. Вдвоём против Кодекса идти бессмысленно. — Даниил неуклюже покачался на табурете, едва не свалившись с него, что его, впрочем, ничуть не смутило. — Ты мне вот что скажи, Тери, неужели после всего этого, после того, что она сделала, Медведева не заслужила хотя бы малейшего шанса? — Дань, пожалуйста, давай не будем сейчас об этом, — устало попросила Этери, отводя взгляд. Ей не хотелось ворошить эту тему, и без того слишком много всего навалилось сразу. — Ну а целуется-то хорошо, признайся? — с ухмылкой поддел её Даниил, не унимаясь. — Заткнись, — бросила Этери раздражённо, но Глейхенгауз ничуть не расстроился, а через секунду заметил и лёгкий румянец, проступивший на щеках Этери. Она тут же попыталась списать его на духоту и температуру в помещении, но Даниил всё видел.       Быть может, если бы там была только Женя, реагировать на шутки друга было бы гораздо проще, можно было бы отмахнуться или ответить тем же. Но Кодекс забрал обеих, не разбираясь в её чувствах, не делая скидку на её личные переживания.       Этери волновалась не только за Женю, но и за Диану. Она не знала, что за всё это время Кодекс успел вложить в голову её дочери, какие факты из её жизни они переиначили, исказили или, возможно, даже выдумали, чтобы переманить Диану на свою сторону? Захочет ли она вообще общаться с ней после всего, что произошло? Поймёт ли она её или осудит? Этери не находила себе места, терзаясь этими мучительными мыслями, и потому старалась отогнать от себя мысли о Жене. Здесь и без всяких влюблённостей было предостаточно проблем. Она боялась думать о том, что Женя могла почувствовать, оказавшись в руках Кодекса, боялась представлять, что они могли с ней сделать. Страх за дочь и вина перед Женей разрывали её изнутри, создавая невыносимое напряжение. Этери посмотрела на друга почти с мольбой, с немой просьбой сказать ей, когда этот ад закончится, но Даниил молчал. Не все вопросы имели ответы и не всё зависело только от них.