Тайный Санта для Этери

      Женя не смотрела на дорогу. В этом не было смысла. Машина едва протискивалась между густыми деревьями, растущими вплотную к узкой полоске, которую с натяжкой можно было назвать дорогой. Снег укрыл землю, но колеи, продавленные несколькими машинами, указывали путь. На перекрёстке, где сходились три дороги, Даниил, не колеблясь, выбрал одну. Женя заметила: эта тропа выглядела неестественно, словно её специально проложили, чтобы запутать следы. Но куда она вела?       В салоне царила атмосфера сосредоточенности. Этери, склонившись над раскрытым ноутбуком, внимательно слушала чёткие, отрывистые команды Даниила. Казалось, языки программирования были для него не просто профессией, а чем-то глубоко личным, едва ли не вторым родным языком после русского. Оставалось загадкой, когда он успевал совмещать своё хобби с поглощающей время работой.       Он диктовал каждое слово, каждый символ с математической точностью, не забывал ни одной детали. А Этери, слегка нахмурившись от напряжения, старалась не упустить ни единого звука, записывая строчку за строчкой в редакторе кода. Женя, подавшись вперёд с сиденья, с невольным любопытством наблюдала за этим почти магическим процессом. Впрочем, магии в привычном понимании здесь не было. Никаких сверкающих неоновым зелёным букв, никаких мерцающих символов, парящих в воздухе. Всё происходило на экране обычного ноутбука, в окне простой, почти минималистичной программы с базовыми вкладками.       Текст программы разрастался, заполняя экран строчка за строчкой. Даниил, напоминая робота, продолжал диктовать, не сбиваясь и не запинаясь, словно наизусть знал весь код. Только когда последняя строка была записана, он с облегчением выдохнул, и Этери, не отрывая взгляда от монитора, нажала кнопку "Запуск".       Программа начала компилироваться. Практически сразу же выскочили сообщения об ошибках. Одна, вторая, третья… Они принялись исправлять их вместе. При этом Даниил, несмотря на происходящее на экране ноутбука, ни на мгновение не отрывал взгляда от дороги, продолжал вести машину по сложной лесной трассе. Ошибки, к счастью, оказались довольно банальными — досадные опечатки, пропущенные скобки или точки с запятой. Но из-за внушительного объёма кода на выявление и исправление всех недочётов ушло ещё около получаса. Женя почувствовала, как её начинает неудержимо клонить в сон. Она, вероятно, так и уснула бы, если бы на экране ноутбука не появилась заставка с хорошо знакомым фоном телефона Дианы и полем для ввода пароля. Конечно, как же без этого? Диана не любила когда вторгались в её личное пространство. — Жень, опять удивишь? — с лёгкой, едва заметной усмешкой спросил Даниил, бросив на неё быстрый взгляд. Он, кажется, взял себе за негласное правило поддразнивать девушку каждый раз, когда выдавалась подходящая возможность, напоминая о том мимолётном поцелуе, свидетелем которого он невольно стал. — Можно не при всех? — прошептала Женя, чувствуя, как краска заливает щеки. — Правда, Диана меня за это не простит, даже если будет стоять на пороге смерти.       Этери взглянула на Женю понимающим, чуть печальным взглядом, в котором, однако, не было ни тени упрёка. В её глазах читалось скорее сочувствие и какое-то молчаливое принятие ситуации. Без единого вопроса или намёка на осуждение она протянула ей ноутбук. Экран по-прежнему освещала заставка — попавшая в кадр сова на фоне ночного неба, усыпанного яркими звёздами. Этот безмятежный пейзаж, казалось, контрастировал с напряжённой атмосферой, царившей в салоне машины. Пальцы Жени, едва заметно дрожа от волнения, коснулись клавиш. Она быстро и уверенно, словно наизусть зная эту сложную комбинацию букв, цифр и символов, ввела пароль. Каждое нажатие отдавалось тихим щелчком в наступившей тишине. Мгновение напряжённого ожидания — и замок, символизируемый маленьким значком на экране, спустя мгновение щёлкнул, открывая доступ к содержимому ноутбука. Экран сменился, демонстрируя рабочий стол с папками и файлами. — Шестнадцать символов? — удивлённо присвистнул Даниил, словно всё это время он машинально подсчитывал количество введённых знаков. — Боюсь, Тери, твоя дочь там как минимум формулу ядерного оружия прячет. — Да Глеба она там прячет, — буднично, с лёгкой иронией, словно речь шла о чём-то совершенно очевидном, отозвалась Этери. Её взгляд был устремлён куда-то вдаль, за тёмную стену заснеженного леса. В её голосе не звучало ни раздражения, ни обиды, лишь простая констатация факта. Казалось, она давно смирилась с этой ситуацией, слишком хорошо зная свою дочь, чтобы тратить силы на бесполезные упрёки. — Как будто я не вижу. — Как давно вы знаете? — вопрос невольно сорвался с губ Жени, прежде чем она успела его обдумать. Они с Дианой так тщательно всё скрывали, в надежде, что Этери не узнает об отношениях этих двоих. Им казалось, что они выбрали самый надёжный способ, оградив Этери от любых подозрений… Хотя, разве можно что-то утаить от женщины, которая вместо бессмысленного листания ленты в социальных сетях предпочитает разгадывать сложные кроссворды и головоломки, оттачивая свою наблюдательность и аналитические способности до невероятного уровня? — Невозможно не знать, — Этери грустно улыбнулась, и эта улыбка была наполнена одновременно теплом и тихой печалью. В её глазах мелькнула тень воспоминаний, доступных только ей и её дочери. Что-то важное, что-то, к чему ни Женя, ни Даниил, ни Кодекс не имели ни малейшего отношения. Это был их с Дианой секрет, их общая, негласная тайна, выходящая за рамки понимания посторонних. В этой грустной улыбке читались и безграничная материнская любовь, и глубокое принятие выбора дочери, и лёгкая, щемящая грусть от осознания того, что её девочка выросла и у неё есть своя, отдельная от матери, жизнь, свои собственные тайны, в которые она не всегда готова посвящать даже самого близкого человека. — Вы бы на тренировках ещё громче болтали. — Кстати, Медведева, — с лукавой усмешкой обратился к Жене Даниил, словно внезапно вспомнив нечто крайне важное, — могла бы хоть иногда просвещать общественность о своих планах касательно личной жизни. А то ходим тут, гадаем, как на ромашке. — Вот ещё! — фыркнула Женя, демонстративно сложив руки на груди, немало уязвлённая этим заявлением. Ей не нравилось, когда её личную жизнь пытались выставить на всеобщее обозрение, а особенно раздражало, когда об этом говорили в обществе Этери. — Тогда уж проще сразу на лбу татуировки делать с именами тех, кто нравится. Чтобы наверняка все видели! Можно даже с подсветкой, для пущего эффекта. — Неслыханный ужас! — Даниил рассмеялся, запрокинув голову, отчего машина едва не угодила в дерево. — Представляю, идёшь по улице, а у людей на лбу целые списки! Вот это был бы цирк! — Он повернулся к Этери, подмигнув ей. — Да, Этери Георгиевна? Сколько же времени мы потеряли, не внедрив эту гениальную идею в массы! Могли бы уже миллионерами стать, продавая лазерные татуировки для лба! — Если бы ты сейчас не сидел за рулём, мы бы потеряли ещё и тебя, — с сарказмом, но уже с лёгкой улыбкой на губах уточнила Этери. Она прекрасно понимала, что Даниил просто шутит, и не собиралась обижаться. — Ты бы сейчас так размахивал руками от восторга, что мы бы точно вылетели в кювет. — Она покачала головой, но в её взгляде уже не было и намёка на раздражение. Скорее, лёгкая снисходительность к неугомонному Даниилу.       Женя почувствовала, как напряжение немного отступает, и немалую роль в этом сыграла мягкая, успокаивающая улыбка Этери. Сейчас её поддержка была как никогда важна. Её присутствие словно излучало спокойствие и уверенность, что, конечно, не могло не действовать на Женю. Она дала себе обещание не зацикливаться на этом, не питать никаких иллюзий относительно их отношений. Скорее всего, их поцелуй был мимолётным порывом, вызванным стрессом, чем настоящими чувствами. Ведь иногда влечёт не светлая влюблённость, а тёмный страх и отчаяние. Но разве можно было полностью отбросить надежду, когда Этери была так близко? Когда она с улыбкой отвечала на шутки Глейхенгауза, тем самым как бы посылая недвусмысленный сигнал: "Я не жалею о том, что произошло между нами. Или хотя бы не отрицаю этого".       Однако разговор вскоре затих, и в машине воцарилась всё та же гнетущая тишина, вернув всё на круги своя. Женя, повинуясь внезапному порыву, открыла нужную папку со ссылкой, безошибочно найдя её среди других файлов, подписанных чаще смешно, чем серьёзно. Затем она подняла глаза на Этери, которая в этот момент что-то сосредоточенно искала в своём телефоне, вероятно, проверяя сообщение или пытаясь найти нужный контакт. — Так мне перейти на сайт или как? — спросила Женя, не до конца понимая, что ей делать. Ей не хотелось действовать без чётких указаний, она боялась совершить ошибку. — Подожди немного, мы скоро приедем. Не стоит рисковать ноутбуком, — предостерёг Даниил. Он говорил так серьёзно, что не оставалось сомнений, речь шла о чём-то крайне важном.       Женя лишь пожала плечами, не зная, что и думать. "Ноутбуком нельзя рисковать, а чем тогда можно?" — промелькнуло у неё в голове с горькой иронией. Казалось, что в этой ситуации риску подвергалось не только оборудование, но и нечто гораздо более ценное.       Они выехали на трассу, и вскоре перед ними показалась дорожная табличка, на которой должно было красоваться название города. Однако вместо ожидаемого текста на табличке зияла пустота. Краска, видимо, облупилась или её намеренно закрасили, то ли ради шутки, то ли чтобы сбить с толку путешественников. Женя, наблюдая за происходящим, начинала понимать логику. Если нужно скрываться, то огромные мегаполисы, столь любимые авторами остросюжетных триллеров, — далеко не лучший выбор. Скорее всего, дело в повсеместных камерах наблюдения, которыми напичканы современные города. В маленьких же городках, где на первом месте стоит экономия, а не безопасность, подобные излишества встречаются гораздо реже. А значит, спрятаться здесь проще.       Городок оказался неприметным, простым и серым, словно сошедшим со старой чёрно-белой фотографии. Невысокие, однотипные дома тянулись вдоль почти пустынных улиц. Ни ярких вывесок, ни броских рекламных баннеров, ни шумной толпы. Лишь вдалеке виднелась небольшая кофейня, единственное работающее и хоть сколько-нибудь приметное заведение на всю округу. Машина плавно остановилась неподалёку у обочины. Даниил осторожно забрал с коленей Жени ноутбук и с почти нежной заботой уложил его в рюкзак, словно это был хрупкий и ценный артефакт. Интересно, волновался ли он так же за свою компанию или при первой же возможности сдал бы их всех Кодексу, лишь бы сохранить драгоценные игрушки? — Здесь должен быть небольшой отель, — пояснил он, оглядываясь по сторонам. — Придумайте какую-нибудь правдоподобную историю, чтобы вас заселили. Жень, с Этери это, конечно, будет непросто, но постарайтесь не привлекать лишнего внимания, — с усмешкой добавил мужчина. Было не совсем понятно, что он имел в виду: их известность или недавний поцелуй на улице. Возможно, и то, и другое. — И ещё, — Даниил посмотрел на Женю с серьёзным выражением лица, — если с моим ноутбуком что-нибудь случится… можете начинать бежать. И бежать как можно дальше. Я буду пострашнее любого Кодекса. — Да знаем мы, знаем, – пробормотала Женя, закатив глаза. Она не видела, как отреагировала Этери, но могла поклясться, что та сделала точно такое же движение, прежде чем взять из рук Даниила рюкзак с ноутбуком и выйти из машины.       Женя колебалась, не желая знакомиться с этим местом, но всё же вышла из авто и подошла к Этери, в попытке примириться с холодом и сыростью. Снег в этом городе вряд-ли был синонимом счастья и новогодних выходных, и Женя, невольно вспоминая о праздниках, расстроилась. Сколько оставалось до последней тренировки? Сколько дней до тайного Санты? Как сейчас живут другие фигуристы? Должно быть занимаются с Дудаковым и знать не знают ни о каких опасностях. Все они готовятся к соревнованиям и держат форму, пока Женя нещадно теряет весь арсенал своих прыжков, разъезжая по самым унылым местам.       Кроме того, девушка понимала, что близятся выходные и скоро её родители начнут задавать вопросы. Конечно, можно сказать, что она у Дианы. Но было две основные проблемы — у неё не было телефона, чтобы позвонить и в который раз эта фраза могла и не сработать. К тому же, выходные были их временем, совместными посиделками, которые пропускать не хотелось. — Ты голодна? — спросила Этери, заботливо натягивая Жене на голову её же шапку и выпуская наружу несколько прядей волос, обрамляющих лицо. На улице действительно было довольно холодно, пронизывающий ветер забирался под куртку, но Жене показалось, что в этом простом жесте кроется нечто большее, чем обычная забота. — Если Даня тебя достаёт, ты говори. Я ему устрою. — Да нет, он хороший, — тут же ответила Женя, немного удивившись этому неформальному обращению. Хотя, если подумать, это было вполне логично. Даниил с Этери работали вместе, провели немало времени бок о бок, так почему бы не общаться более непринуждённо и даже дружить? — А вы… вы жалеете... ну, о нас? — вопрос вырвался прежде, чем Женя успела его обдумать.       Этери пожала плечами, и вопреки ожиданиям Женя не получила немедленного ответа. Даже не удивилась этому вопросц, как будто ожидала, что Женя поинтересуется этим ещё раньше. Впрочем, сейчас было бы глупо настаивать на каком-либо объяснении. На лице Этери застыло сложное выражение, в котором смешались печаль, отчаяние и что-то ещё, неуловимое, что Женя никак не могла разгадать. Она почувствовала, что допустила ошибку, затронув эту тему с поцелуем так рано, и поэтому молча пошла рядом с Этери, стараясь не привлекать к себе внимания, разглядывая старые, обветшалые многоэтажные дома, тесно сгрудившиеся по обе стороны дороги. — Я не то чтобы жалею, Медведева, — внезапно заговорила Этери, нарушив затянувшееся молчание. Её голос звучал ровно и спокойно. — Что было, то было. — Не жалеете, но и не хотите повторить? — уточнила Женя, хотя на самом деле это был скорее утвердительный вопрос. Она видела ответ в холодных, отстранённых глазах Этери. Видела, что женщина не заинтересована в продолжении или начале этих отношений. Прочла в её глазах почти что извинение, некую исповедь: "Тогда мне просто нужно было расслабиться. Прости". — Видишь, ты умная девочка, — Этери слабо улыбнулась, и эта улыбка была скорее формальной, чем искренней. — А теперь давай найдём здесь отель и, возможно, небольшой местный каток, пока ты окончательно не разучилась стоять на коньках.       Женя огляделась вокруг, с трудом сглатывая подступивший к горлу комок. Любое из этих невзрачных зданий вполне могло оказаться местным катком — настолько всё здесь выглядело однообразно и непримечательно. Девушка опустилась на ближайшую скамейку, пытаясь нащупать в рюкзаке кошелёк, но, кроме массивного криптекса, там ничего не оказалось. Впрочем, чему удивляться? Она ведь собиралась всего лишь недолго потренироваться и сразу же вернуться домой, не планируя никаких длительных поездок.       Женя совсем не хотела, чтобы за неё платили, и ещё больше она не хотела оказаться в одном номере с Этери. Она просто не выдержала бы этого. Не смогла бы находиться рядом с ней ещё дольше, постоянно напоминая себе о случившемся. По щекам невольно покатились слёзы, но ей было всё равно. Этери же тактично отвернулась, глядя в другую сторону, словно понимая, что любые её слова сейчас будут только усугублять ситуацию. Да и что она могла сказать? Извиниться за то, что не отвечает на чувства? Убеждать, что Женя обязательно встретит кого-то другого, кто сможет… Даже думать об этом было глупо и бессмысленно. Влюблённому человеку с разбитым сердцем бесполезно толковать о чувствах, приводить рациональные доводы и утешать банальными фразами.       Она потеряла ощущение времени, провалившись в омут тягостных раздумий. Минуты тянулись мучительно долго, а может, пролетели незаметно — она не знала. В голове царил хаос, обрывки мыслей и чувств сталкивались друг с другом, не давая сосредоточиться. Она сидела неподвижно, уставившись невидящим взглядом в одну точку, словно пытаясь отыскать ответы на свои вопросы в унылом городе, куда её привезли, ничего не объясняя. Внутри зрела смесь горечи, обиды и страха, сдавливая грудь и мешая дышать.       Женя почувствовала лёгкое прикосновение к своему плечу. Этери. Она даже не заметила, как та подошла и села рядом. Этот жест поддержки сейчас казался Жене лицемерием, попыткой загладить вину, не прилагая настоящих усилий к тому, чтобы понять её боль. Она чувствовала себя отвергнутой, словно её чувства были ничего не значащими, словно её потребность в близости и понимании была проигнорирована. В этот момент обида на Этери затмила всё остальное. Женя чувствовала, как внутри неё возводится стена, отделяющая её от этой женщины, которая ещё недавно была ей так близка. Она больше не смотрела на Этери, отвернувшись и уставившись в окна чужой квартиры, пытаясь сдержать подступающие слёзы. Внутри неё боролись противоречивые чувства: желание высказать всё, что накопилось, и страх показаться слабой и уязвимой. Но главное — она чувствовала глубокое разочарование в человеке, которому, как ей казалось, она могла доверять. — А в душ один я хочу, — попытался разрядить обстановку Даниил, но, увидев, что его шутка не произвела должного эффекта, тут же присел рядом с Женей и взял её за руку. — Не всегда любовь бывает как в сказке, Жень, но в этом мире есть ещё много всего прекрасного. Не стоит зацикливаться на одном. Идём, я тебе кое-что покажу.       И как ни странно, Женя послушно поднялась и последовала за Даниилом. Они перешли дорогу и оказались перед неприметным зданием, которое скрывалось в тени голых, зимних деревьев. На тусклой вывеске виднелось простое женское имя — заезженное и банальное название для отеля. Но сейчас это не имело никакого значения. Какая разница, как называется это место, если оно даёт хоть какую-то надежду на временное укрытие от душевной боли?       В холле, на грязной, исцарапанной плитке, по которой прошли сотни, если не тысячи людей, стояли картонные коробки, набитые всяким хламом. За стойкой регистрации мужчина средних лет, с усталым видом, углубился в чтение газеты и поначалу даже не обратил на вошедших никакого внимания, возможно, решив, что они, как и многие другие, просто ошиблись дверью. Даниила это ничуть не смутило. С неизменной, почти дежурной улыбкой, которая, казалось, никогда не сходила с его лица, он направился к стойке и о чём-то негромко заговорил с владельцем гостиницы. Женя тем временем поспешно вытирала рукавом куртки непрошеные слёзы, а Этери, которой Даниил только что передал новый телефон, сосредоточенно возилась с настройками. Женя отошла в сторону, разглядывая огромный вазон с кактусом, размером, пожалуй, с приличную подарочную коробку. Такое зрелище было довольно необычным, и девушка, поддавшись внезапному порыву, осторожно прикоснулась к колючему растению. В этот самый момент мимо проходила работница отеля в строгом чёрном платье и неловко задела Женю рукой. Тихое извинение тут же смешалось с пронзительным "ай", и на пальце девушки выступила капелька крови. Даниил тут же обернулся, заметив её гримасу, но Женя лишь натянуто улыбнулась и попыталась сделать вид, что всё в порядке. Этери, закончив с телефоном, подошла ближе. — Так и норовит в колючки залезть, да, Медведева? — с лёгкой укоризной проговорила она, доставая из своей сумочки пластырь и аккуратно перевязывая Женей палец. — Не туго? — Нет, — буркнула Женя, чувствуя себя немного обиженной, и спрятала руку в карман. — Зачем кактус трогала? — укоризненно повторила Этери, но вместо ответа Женя достала из кармана смятый листок бумаги, которого там точно не было раньше. На её лице отразилось полное недоумение, отчего она на мгновение потеряла дар речи. Когда эта женщина успела? Неужели никто не заметил?       Даниил тем временем заканчивал формальности с регистрацией, и Этери, едва заметно подтолкнув Женю к лестнице на второй этаж, жестом показала, что пока лучше молчать о находке. Женя крепко сжала записку в кулаке, и как раз вовремя: пожилой хозяин гостиницы уже поднимался по лестнице, готовый проводить их в номер. Он даже не посмотрел не посетителей, видимо равнодушный к тем, кто способен увидеть красоту этого унылого города. По пути он что-то рассказывал о местных достопримечательностях и истории города, но с искренним интересом его слушал только Глейхенгауз, который попутно задавал уточняющие вопросы и не умолкал до тех пор, пока хозяин, с явным облегчением, не скрылся за дверью соседнего номера. Он явно не любил эти рассказы и всегда надеялся, что посетители попросят замолчать.       Оказавшись в комнате, Женя протянула смятый листок Даниилу. В этот раз никаких тайн и шифров. На помятом листке в клеточку были напечатаны лишь дата и время. Девушка с облегчением выдохнула, опускаясь в продавленное кресло. Значит, скоро всё это закончится. Значит, скоро она увидит Диану, вернётся домой и сможет забыть обо всём этом, как забывала о неудачных падениях с прыжков, которых в последнее время становилось слишком много. Этери тем временем протянула Жене новенький телефон — слишком дорогой, чтобы принадлежать ей. — Считай это наградой за участие и за то, что твой телефон сгорел в пожаре, — Даниил подошёл к окну и резко задёрнул грязные шторы, после чего зажёг тусклый светильник. От его жёлтого света и без того унылая комната с тремя скрипучими кроватями стала выглядеть ещё более жалко. Мужчина открыл дверцу мини-бара и наполнил дешёвым виски стакан, на котором от прошлых постояльцев остались некрасивые разводы. Он сделал вид, что не заметил этого, видимо и сам устал от постоянного напряжения. Этери от алкоголя отказалась. — Родителям твоим скажем, что это новогодние подарки от Федерации фигурного катания.       Женя рассеянно кивнула. Ей, в общем-то, было всё равно, от кого эти "подарки". Она лишь мечтала, чтобы весь этот кошмар поскорее закончился. Да и телефон был не подарком, а скорее ещё одной обузой — необходимостью продолжать эту опасную игру, от которой Женя порядком устала. Девушка отошла и села на дальнюю кровать, прежде чем зайти на сайт, как и обещала ранее, ведь именно ему она обязана покупкой новенького гаджета. В первые же секунды на экране появилась зловещая надпись: "Мы знали, что ты вернёшься, Санта". Женя пролистала сайт до конца, пытаясь найти хоть какую-то полезную информацию, но картинка изменилась и теперь выглядела совсем не так, как раньше. Как будто кто-то намеренно убрал раздел с вопросами и другими нужными деталями.       Впрочем, первоначальное негодование быстро сменилось недоверием, а затем и удивлением. Ей пришло сообщение. Делиться им с Даниилом, а тем более с Этери, почему-то совсем не хотелось, и Женя, оглянувшись, быстро открыла его. Писал "Хранитель", и, судя по фотографии профиля, это был именно тот человек, который встретил её в магазине — практически тот, с кого всё и началось. Его сообщение оказалось коротким, напутствующим и почти обидным: "Иногда лучше остаться наблюдателем за сценой, чем актёром в пьесе".       Женя несколько раз перечитала сообщение. Получается, Хранитель действительно знал о том, что происходит? Но почему он не остановил её раньше? Или почему не остановил Этери, которая всё глубже и глубже втягивала её в эту опасную авантюру? Из-за того, что они обе втянули в это Диану? Заставили стать её частью этого?       Женя хотела написать ответ или задать вопрос, но как только коснулась строки ввода текста, диалог исчез, а сайт перебросил её на страницу с подробным описанием важности криптексов и их различий. Информация касалась в основном стран-изготовителей и того, как менялся дизайн этих устройств в зависимости от эпохи. Женя не стала вчитываться. Ей было всё равно, и она, заблокировав телефон, легла на кровать, уставившись в потолок. Даниил, как и обещал, первым отправился в душ, а Этери… она взглянула на женщину, которая делала вид, что увлечённо изучает что-то в телефоне, но на самом деле, Женя видела, что она едва сдерживает слёзы.       Женя сжала в руке край пледа. Как бы там ни было, смотреть на слёзы Этери она просто не могла, поэтому, вопреки внутренней обиде, подошла к ней сзади и осторожно обняла. "Пусть лучше оттолкнёт или начнёт кричать, только бы не плакала", — подумала Женя. Ей хотелось сказать, что всё будет хорошо, хотелось убедить, что скоро всё закончится. Но разве можно говорить такое той, кто посвящён в эти тайны меньше всех? Той, кто не знает, как действовал Кодекс и насколько он на самом деле был опасен? Женя закрыла глаза, пытаясь насладиться этим коротким мгновением спокойствия. — Не надо, Жень, потом только жалеть будешь, — прошептала Этери, мысленно проклиная Даниила за то, что он не позаботился об отдельных номерах. Женя отшатнулась, словно от удара, обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь, и больше не смотрела в сторону Этери. В груди зияла пустота, острая, невыносимая боль пронзила всё тело. Одиночество навалилось тяжёлым грузом, сдавливая грудь, отчего дышать стало трудно. В голове билась лишь одна мысль: "Как же не хватает Дианы". Не раздумывая больше ни секунды, словно повинуясь инстинкту, она достала телефон и начала набирать сообщение. Пальцы дрожали, буквы путались, но она упорно продолжала, словно это было единственным способом спастись от нахлынувшего отчаяния. И пока она писала, она понимала, что подруга ей не ответит.       Каждая буква, каждое слово, словно капля яда, медленно просачивалось в её измученное сердце. Она писала о том, что произошло, о предательстве, о разбитых надеждах, о той бездне, в которую её столкнула собственная доверчивость. Писала о том, как ей страшно, как она устала от этой лжи и постоянного напряжения. И самое главное — писала о том, как сильно она скучает по Диане, по её теплу, по её поддержке, по той простой и понятной жизни, которая осталась где-то далеко позади.       Закончив писать, Женя долго смотрела на экран, не решаясь отправить сообщение. Внутри боролись противоречивые чувства: отчаянное желание выговориться и страх никогда не получить ответа. Но боль разрывала изнутри, и она чувствовала, что больше не может держать её в себе. С глубоким вздохом Женя нажала кнопку "Отправить".       В ту же секунду в комнате раздался оглушительный треск, словно лопнула перегруженная электрическая сеть, и свет мгновенно погас. Помещение погрузилось в непроглядную тьму, которую лишь изредка прорезали слабые, лучи уличных фонарей, пробивавшиеся сквозь плотно задёрнутые шторы. Женя вздрогнула от неожиданности и невольно отступила на шаг, ощущая, как по спине пробежал неприятный холодок. В наступившей тишине отчётливо слышалось тяжёлое, сбивчивое дыхание Этери, которая, судя по звуку, находилась где-то совсем рядом. — Медведева, ты как? Отключи телефон, — прошептала Этери, её голос звучал напряжённо и испуганно. Она осторожно, наощупь, передвигалась по комнате, стараясь не задеть мебель и не шуметь.       Женя не ответила. Она стояла, плотно прижавшись спиной к холодной стене, и напряжённо вглядывалась в непроницаемую тьму, пытаясь различить хоть какие-то очертания предметов. Внезапно её взгляд упал на экран телефона, который слабо светился в её руке, словно маяк в этом мраке. На экране появилось новое сообщение. От Хранителя. Всего одно слово, написанное крупными, словно выкрикнутыми буквами, разрывающее тишину: "БЕГИ".       И в тот же миг, словно в подтверждение этого леденящего кровь предостережения, раздался резкий, звенящий звук разбивающегося стекла. Осколки с шорохом посыпались на пол, а в комнату ворвался порыв ледяного ветра, принеся с собой едкий запах гари и дыма. Сердце Жени бешено заколотилось. Она почувствовала, как чья-то рука почти грубо схватила её за запястье и потащила прочь из комнаты, в зловещую темноту коридора. Всё вокруг мгновенно погрузилось в хаос: крики, обрывки панических фраз, звон разбитого стекла, топот бегущих ног — всё смешалось в единый, оглушительный, кошмарный гул. В этом аду, в этой сюрреалистической, граничащей с безумием ситуации, Женя с ужасом осознала одну простую и страшную истину: игра окончена. Началась отчаянная борьба за выживание.