Тайный Санта для Этери

Я не могу, я бы спасла тебя, но не могу; Я бы спасла тебя, но мир искривлён; Я бы спасла тебя, но не могу.

      Женя почти заставила себя идти вперёд, то и дело оглядываясь через плечо на подруг, которые мгновенно затихли, словно по команде. Праздничная суета и веселье остались позади, а тишину теперь разрезала лишь навязчивая новогодняя музыка, которая из беззаботной и радостной превратилась в тревожную и гнетущую, наполняя пространство напряженным ожиданием. Этери, на удивление, встревоженной не выглядела. Скорее наоборот, она казалась непривычно оживлённой и даже в приподнятом настроении, но Женя уже достаточно хорошо знала её, чтобы понимать: за внешним спокойствием этой женщины могло скрываться что угодно — от истинного праздничного настроения до глубокого недовольства. И это ощущение только усиливалось по мере того, как они продвигались вглубь дома.       Девушка впервые оказалась в "обители Этери", как за глаза эту часть дома называли не только подруги Дианы, но и некоторые из друзей её матери. Этому прозвищу способствовали несколько факторов: во-первых, в эту часть дома, где располагались три комнаты, практически никого не пускали, и, по словам Дианы, даже она сама бывала там крайне редко; во-вторых, сама таинственность, окружавшая это место, порождала множество предположений и догадок. И вот, Женя оказалась здесь, готовая своими глазами увидеть, что же скрывается за этими стенами, но совершенно неуверенная, что жаждет познать чужие тайны.       Этери провела Женю в просторный кабинет. Вдоль стен тянулись полки, буквально заставленные разнообразными криптексами — от больших и громоздких, словно вышедших из средневековых замков, до маленьких и изящных, напоминающих ювелирные украшения. От этого зрелища Женя замерла на пороге, зачарованно разглядывая собрание диковинных предметов. В некоторых из них безошибочно угадывались благородные металлы — золото или серебро, другие же, покрытые ржавчиной и, судя по всему, скрипящие при малейшем движении, казались грубыми подделками. Разнообразие поражало: от изысканной работы до грубой ковки, от блеска золота до тусклой ржавчины. Этот контраст завораживал и одновременно настораживал. Женя чувствовала, что за этими загадочными предметами кроется нечто большее, чем просто коллекция. Она погрузилась в изучение этой необычной экспозиции, словно пытаясь разгадать тайну, заключенную в каждом из них. Она бы наверняка простояла так ещё долго, увлечённая процессом, если бы Этери не прервала её созерцание, мягко направив к стоявшему неподалёку креслу.       Несмотря на то, что в кабинете, по слухам, почти никто не бывал, здесь имелось удобное кресло для посетителей. Женя сразу же его оценила: чёрное, кожаное и, на вид, довольно комфортное. Оно располагалось напротив деревянного массивного стола, заваленного бумагами, среди которых Женя заметила списки и имена фигуристов "Хрустального". Этот беспорядок, однако, не создавал впечатления хаоса, скорее, свидетельствовал об активной работе. Стало очевидно, что именно здесь Этери работала с бумагами, предпочитая на льду обращать внимание только на фигуристов. "И когда она все успевает?" — невольно подумала Женя. Эта мысль промелькнула в её голове, когда взгляд скользнул дальше по кабинету и девушка едва сдержала смех, замечая аккуратный ряд идентичных кактусов, выстроившихся на одном из подоконников. "Большая коллекция Этери-кактусов" — вспомнилась ей их с Алиной шутка, брошенная на льду. Она мгновенно улучшила настроение девушки, отчасти потому что её предположение оказалось верным, отчасти потому что это было весьма мило. Женя тут же задалась вопросом, знает ли об этих растениях Диана.       Поспешно усаживаясь в кресло, она заметила, как пальцы Этери нежно скользят по поверхности одного из криптексов. Этот экземпляр заметно отличался от остальных — он был гораздо меньше и изящнее, словно созданный несколько веков назад в качестве изысканного подарка для дамы. Подарок, конечно, довольно специфический, но других объяснений его создания у Жени пока не было. — Это из-за льда? — нарушила тишину Женя, не отрывая взгляда от Этери. Ее щеки слегка порозовели от смущения, ей казалось, что Этери читает её мысли, как открытую книгу. Она нервно перебирала пальцы, но никак не могла найти для них удобное положение. Всё-таки находиться в одном помещением с ней было хуже пытки. — Вы меня уже и в тираны записали? — Этери скрестила руки на груди, обращая всё своё внимание на девушку. — Меньше всего хочется работать после работы, так что пока можешь не беспокоиться, до утра как минимум, — Этери сделала короткую паузу, и Женя почувствовала, как по спине пробежал лёгкий холодок от этих слов. "Надеюсь, она не говорит это всерьез", — промелькнуло у нее в голове. — Я вот о чём, — продолжила Этери уже более будничным тоном, — что Диана на Новый год хочет? — В смысле... подарок? — Женя удивленно вскинула брови, но тут же расслабилась, поняв, что Этери, кажется, ни о чем не догадывается — ни о её участии в делах "C.O.F.K.", ни о её собственных, тщательно скрываемых чувствах. Еще больше её удивило то, что женщина, похоже, не знала о желаниях собственной дочери. Неужели так сложно было просто спросить, а впрочем, какое ей до этого дело? — Она ждёт какую-то игру, которая вот-вот должна выйти, её уже сейчас можно купить по предзаказу. Еще у Ди в интернет-магазинах целые корзины забиты, а в прошлый раз она засматривалась на новые модели телефонов. — Мне нужны ссылки, — Этери подошла к своему рабочему компьютеру и включила его. Экран вспыхнул холодным светом, отбрасывая блики на её лицо. — Телефон остался в гостиной, там музыка играет, но я могу и по памяти.       Женя подошла к компьютеру Этери, осознавая, какую большую ошибку она, возможно, совершает. Находиться так близко к ней, чувствовать тонкий аромат её духов: смесь ветивера и чего-то неуловимо пряного… Конечно, она и раньше оказывалась рядом с Этери, но на тренировках всё было иначе — как будто обе чувствовали формальность отношений и важность соблюдения профессиональной дистанции. Сейчас же эта дистанция исчезла, оставив Женю наедине с собственными, внезапно обострившимися чувствами. В голову Жене вдруг пришла почти абсурдная мысль — сделать шаг вперёд, чтобы между ними произошло неизбежное прикосновение, случайное касание руки или плеча. От одной этой мысли по телу пробежала дрожь, но она тут же отбросила эту безумную идею. Это было неправильно. Нельзя.       Сосредоточившись на экране, Женя начала дрожащими пальцами вводить названия нужных сайтов, безошибочно подбирая пароль Дианы, надеясь, что подруга не обидится на этот небольшой взлом. Каждая буква, каждый символ вводились с предельной аккуратностью, как будто от этого зависела судьба мира. Это помогало отвлечься от близости Этери, от её присутствия, которое ощущалось почти физически. В конце концов, всё это ради подарка… Да и Этери всё равно будет заказывать товары со своего аккаунта, а здесь просто информация. Диане бы это точно понравилось. — А вы… криптексы… это коллекция? — поинтересовалась Женя, стараясь придать своему голосу непринужденность. Вопрос звучал вполне естественно, учитывая огромное количество этих диковинных вещиц, заполонивших кабинет. — Безделушки с барахолки, — не раздумывая, с лёгкой усмешкой сообщила Этери, но её взгляд, скользнувший по Жене, был холодным и отстранённым. Женя не поверила ни единому слову, хотя ответ прозвучал настолько быстро и уверенно, что не оставалось сомнений — это была заготовленная, официальная версия для всех любопытствующих. — А внутри что? Это как лотерея? — продолжала расспросы Женя, намеренно медленно и аккуратно подбирая нужный пароль к аккаунту подруги. Она прекрасно понимала, что любое неверное движение или неосторожное слово могло заставить Этери просто выставить её за дверь, но пока ей была нужна помощь, она чувствовала, что может воспользоваться своим положением. — Тебе нравятся головоломки? — Этери задала вопрос таким тоном, словно сомневалась в самой способности Жени к логическому мышлению, словно за всю жизнь она не высказала ни одной разумной мысли. Но за этой внешней насмешкой Женя уловила и нотки тревоги, даже лёгкого страха, что она может случайно вторгнуться в личное пространство Этери, раскрыть что-то, что должно оставаться скрытым. Женщина ведь не знает, насколько глубоко они копнули внутрь её личной жизни. — Не особо, — пожала плечами Женя, стараясь выглядеть как можно более невинно. — Просто такие же в фильме были. Это все ссылки, — закончила она, отправляя в корзину аккаунта Этери все выбранные для Дианы подарки. Да, у Дианы определённо будут отличные новогодние праздники, а Жене хотелось как можно скорее покинуть кабинет Этери. Она чувствовала, что явно переступила границы дозволенного, а потому лучше не задерживаться. — Только вы скажите, что именно покупаете, а то я тоже собираюсь ей подарок заказывать, не хочется повториться.       Женя поспешно вышла из кабинета Этери, с облегчением выдохнув. Колени дрожали так сильно, что она едва держалась на ногах, не говоря уже о том, чтобы идти. Девушка медленно отдалялась от кабинета, все еще ощущая на себе тонкий, приятный аромат ветивера, который преобладал в парфюме Этери. Женя едва сдерживала слезы, мучительно желая остаться с этой женщиной хотя бы на несколько мгновений дольше. Но, несмотря на бушующие внутри эмоции, она, собравшись с силами, спустилась по лестнице, почти падая в объятия взволнованных подруг, которые тут же налетели на нее с вопросами. — Она знает? — спросили Диана и Алина почти в один голос. В их глазах читалась не праздничная радость, а скорее настороженность. Женя лишь отрицательно покачала головой. Она понимала, что если сейчас заговорит, слёзы неминуемо хлынут из глаз, и она уже не сможет их остановить. Поэтому она подошла к телефону и поставила новогодний плейлист на паузу, и немного помолчала, прежде чем ответить. Алина и Диана следили за каждым ее движением с таким пристальным вниманием, словно она была шпионом, вернувшимся с опасного задания с чрезмерно важной информацией. — Это… в общем, она ничего не знает, — начала Женя, стараясь говорить как можно спокойнее. — Мы говорили о... Будет нечестно рассказывать сейчас. Нужно немного подождать. Но, Ди, — она повернулась к подруге, — у нее весь кабинет уставлен криптексами. — Что значит "весь"? — переспросила Алина, не совсем понимая масштабы кабинета. — Ну… на всех книжных полках вдоль стен. Там, наверное, больше сотни, — тихо ответила Женя. — Мы должны это проверить, — прошептала Диана, в ее голосе звучало не столько предвкушение, сколько серьезная решимость. Она уже, кажется, начала строить планы, как проникнуть в кабинет, пока Этери будет отсутствовать, но Женя не разделяла её энтузиазма. Что им делать с этими криптексами, которые Этери, возможно, открыла ещё много лет назад? Лежат они себе спокойно, и вряд ли там хранится что-то действительно важное. Да и что, собственно, может быть там такого важного? Женя изначально всего лишь хотела сделать подарок для Этери, а не становиться личным шпионом, влезая в чужие тайны. В конце концов, Этери могла хранить в этих загадочных штуковинах нечто сугубо личное, пусть и не представляющее никакой материальной ценности. Какое им дело до этого, если это не позволит ей понять, чего хочет эта женщина. — В пятницу, когда мама уедет, собираемся у меня, — шепотом закончила Диана, и Женя поняла, что у них, похоже, нет выбора.

***

      Новогодняя суета успешно вытесняла из памяти мысли о криптексах, таинственных сайтах и прочей ерунде, которая еще сутки назад казалась такой важной. До тренировки оставалось всего пара часов, а Женя стояла на другом конце Москвы, с двумя пакетами, полными подарков, и задумчиво смотрела на витрину очередного магазина. В обычный день времени хватило бы с лихвой, чтобы добраться до "Хрустального". Но предновогодние пробки многократно осложняли передвижение по городу, к тому же девушка планировала купить небольшие, скорее символические, но все равно приятные подарки и для младших фигуристок. Делать подарки Женя любила, особенно когда удавалось точно угадать желания человека и увидеть на его лице искреннюю радость. В "Хрустальном" вот уже несколько лет существовала негласная традиция обмениваться небольшими презентами, и Женя всегда с удовольствием её поддерживала. Именно поэтому, предновогодняя суета в торговом центре, куда она отправилась за подарками, её нисколько не тяготила. Напротив, она чувствовала приятное волнение в предвкушении праздника и возможности порадовать близких.       Нагруженная покупками, она толкнула ногой дверь, впуская себя в просторный и ярко украшенный торговый центр. Первым делом Женя направилась к камере хранения, чтобы оставить там пакеты хотя бы до вечера. Все ячейки оказались заняты, что свидетельствовало о том, что не она одна решила воспользоваться этим сервисом. К счастью, кто-то как раз освобождал одну из ячеек, и Женя, почти с неприличием, обогнав других ожидающих, успела занять её и затолкать внутрь свои пакеты, тут же захлопнув дверцу.       Однако, несмотря на предпраздничное настроение и успешно сданные на хранение покупки, время поджимало. Вслед ей донеслось недовольное ворчание женщины, тоже рассчитывавшей на свободную ячейку, но Женя была слишком взволнована, чтобы обращать на это внимание. У других было полно времени, а у нее оставалось меньше двух часов до тренировки, и она уже опаздывала. Этери не простит опоздания, даже если она придумает самую душераздирающую историю о спасении мира. Женя почти слышала её скептический вопрос: "Медведева, это не могло подождать до начала выходных?".       Она шла дальше по торговому центру, рассеянно разглядывая украшенные гирляндами и блестящими шарами витрины. На некоторых красовались яркие красные цифры "50% скидка" и другие заманчивые предложения, весьма успешно привлекавшие покупателей. Перед ней открывались разные варианты, но большинство магазинов продавали одежду, а девушке было нужно совсем другое. Женя свернула в небольшой магазин с новогодними сувенирами и безделушками, зная, что это обязательно порадует ее младших подруг. Она взяла небольшую плетеную корзинку и начала рассматривать стенд с ёлочными игрушками, когда кто-то коснулся ее плеча. — Санта, — раздался мужской голос прямо у нее над ухом. Женя вздрогнула от неожиданности и резко обернулась. Перед ней стоял мужчина. Его лицо, наполовину скрытое глубоким капюшоном, казалось высеченным из камня, с тонкими, строгими чертами. Единственной видимой деталью была татуировка полумесяца на лбу — бледная, словно отпечаток древнего клейма. Он был одет во всё черное, но это была не просто темная одежда толпы. Ткань его длинного пальто, казалось, струилась, как тень, а высокие сапоги, скорее, напоминали ритуальную обувь, нежели обычную. В его облике чувствовалась некая вневременность, как будто он принадлежал не этому веку, а какой-то давно ушедшей эпохе.       В его глазах, когда он окинул Женю взглядом, читалась не просто оценка, а глубокое знание, как будто он видел её насквозь, видел не только внешность, но и нечто сокрытое внутри. Женю пробрал озноб, она ощутила, как внутри неё зарождалось неприятное, липкое чувство страха. Она не знала, стоит ли поднимать сейчас шум рядом с этим человеком, недвусмысленно сообщившим, что знает что-то, чего знать не должен. С одной стороны, больше всего ей сейчас хотелось закричать, позвать на помощь, поскорее найти утешение в толпе, с другой — холодный расчёт подсказывал, что любая неверная, резкая реакция может спровоцировать этого странного человека на непредсказуемые действия. Женя поймала себя на мысли, что стоило бы позвонить Этери, хотя бы потому что она тоже была ввязана в это дело и возможно понимала, как реагировать, но телефон остался в камере хранения, а до торгового центра не меньше часа пути. Да и глупо будет надеяться, что этот человек пойдёт выбирать ёлку, пока они придумает, что делать дальше. Женя сглотнула, впервые за всё время она поняла, что жалеет о том, во что ввязалась.       Вокруг толпились люди, громко разговаривали, смеялись, выбирая подарки, откуда-то доносилась приглушенная, навязчивая музыка, создавая фоновый шум, в котором их, казалось, никто не замечал. Этот шум, обычно такой привычный и незаметный, сейчас давил на Женю, усиливая чувство изоляции и уязвимости. И именно в этот момент, когда она пыталась хоть как-то осмыслить ситуацию, он забрал её рюкзак. Он сделал это одним резким, уверенным движением, словно привык обращаться с чужими вещами, — как будто это было его собственное, законное право.       Лямка рюкзака легко скользнула с плеча Жени, прежде чем она успела хоть что-то сообразить. Мужчина ловко перехватил рюкзак одной рукой, а другой уже расстёгивал молнию. Он быстро заглянул внутрь, выудил оттуда полупустую пластиковую бутылку с водой и, небрежно отставив её в сторону на ближайшую полку, даже не посмотрев, куда именно ставит, пальцами ощупал содержимое рюкзака, убеждаясь, что ткань достаточно плотная, чтобы выдержать вес. Затем он достал из-под своего пальто небольшую, но довольно объемную коробку чёрного цвета, которая, казалось, неестественно выпирала под его одеждой всего мгновение назад, и, ловко орудуя обеими руками, поместил её внутрь рюкзака, аккуратно уложив поверх остальных вещей.       Он действовал быстро и бесшумно, словно профессиональный карманник, хотя в его движениях не было ни суетливости, ни нервозности — только холодная, расчетливая уверенность. Удовлетворённо кивнув, он так же быстро застегнул молнию и вернул рюкзак Жене, повесив его обратно на плечо, словно ничего необычного не произошло. Этот неожиданный поступок окончательно выбил Женю из колеи. Она застыла, оглушенная не столько самим действием, сколько его внезапностью и полным отсутствием объяснений. Её мозг отказывался обрабатывать происходящее, словно столкнулся с чем-то совершенно невозможным. Единственная мысль, за которую изо всех цеплялась Женя была об Этери: "Какого чёрта ты не увлеклась макраме?".       Затем незнакомец открыл её бутылку, открутив крышку одним щелчком пальца, сделал небрежный глоток, словно пробуя напиток, и взял её под руку крепким, но не грубым хватом, уводя, как давнюю знакомую. Он повел её прочь из магазина, а Женя следовала за ним, как марионетка, подчиняясь чужой воле, не в силах сопротивляться, из страха сделать только хуже. Разум отказывался воспринимать эту реальность, подкидывая кадры из фильмов. Одни герои сопротивлялись, другие нет. Кому из них было хуже? Женя не могла вспомнить, но продолжала идти. — Кто ты? — Женя резко оттолкнула мужчину, одновременно боясь привлечь к себе излишнее внимание и не желая оставаться незамеченной в случае опасности. Она не знала что заставило её так резко среагировать, возможно то, что они шли в сторону леса, где вдали велась стройка, но сейчас на ней не было ни единого человека. Если они пройдут ещё дальше, голос Жени утонет в тишине и никто её не услышит. Шанс был один, медлить было нельзя. Женя не могла скрыть своего удивления, когда он сделал шаг назад, словно показывая, что не собирается причинять ей вреда. — Успокойся, — почти равнодушно пожал он плечами, словно речь шла о погоде. — Я — Хранитель. — Кто? — Нервный смешок застрял у неё в горле, не находя выхода. Вся ситуация казалась абсурдной, нелепой, как будто она попала в низкопробный спектакль. Но что-то в его спокойном, уверенном тоне, в холодном взгляде, скользившем по ней, как по экспонату, подсказывало ей, что дело гораздо серьёзнее. Он знал её никнейм, а значит, у неё не оставалось другого выбора, кроме как выслушать его. Хотя бы потому, что она не доверяла ни этому сайту, ни людям, разработавшим его. — Есть люди, с которыми работать сложнее, и ты одна из них, — продолжал Хранитель, не обращая внимания на её реакцию, словно говорил заученный текст. Он уводил Женю подальше от толпы, не торопясь, но и не останавливаясь, словно вёл её по заранее намеченному маршруту, намеренно сворачивая на полупустую автомобильную стоянку, вместо изначального пункта назначения. Стоянка была плохо освещена, лишь редкие фонари бросали тусклый свет на ряды машин. Это место казалось идеальным для тайной встречи, и от этого у Жени по спине пробежали мурашки. — Не знаю, откуда вы с подругами взяли эту информацию, но вы в игре. — Ты можешь объяснять нормально? — прошипела Женя, стараясь говорить как можно тише, чтобы не привлекать внимания редких прохожих. Она крепче сжала лямки рюкзака, чувствуя, как тяжёлая коробка внутри давит на плечи. Размышляя об этом, Женя не могла решить, как ей поступить. А что, если в той коробке взрывчатка? Эта мысль пронзила её, как ледяной укол, и она невольно оглянулась по сторонам, ища глазами выход. — О какой игре идёт речь? — Действительно, о какой? — мужчина почти толкнул Женю, заставив её сесть на большой, всеми забытый гранитный вазон. Он достал из кармана трость, которая легко разложилась, и нарисовал ею на клумбе два квадрата. — Есть две организации — одна уничтожает знания, другая — сохраняет. Как ты понимаешь, мы — те, кто сохраняет, собирая по всему миру людей, готовых к тому, что хранится внутри криптекса. — Подожди, что значит "готовых"? А те другие? А… — Женя не могла остановить поток вопросов, в ее голове царил настоящий хаос. Она чувствовала, что не может усидеть на месте, желая получить ответы. — А ты кто? — Я Хранитель, — выдохнул мужчина, повторяя одно и то же уже во второй раз. В его голосе сквозило не только раздражение, но и усталость, как будто он уже тысячу раз сталкивался с подобными ситуациями. Он пытался не подавать вида, но лёгкая дрожь в пальцах, сжимающих трость, выдавала его внутреннее напряжение. — Наставник, понимаешь? Я передаю криптексы, помогаю разобраться с возникающими проблемами. Пожалуйста, помолчи, — Попросил он, как только девушка открыла рот, чтобы задать очередной вопрос. Хранитель опустил взгляд на нарисованные квадраты на асфальте. Он обвел их тростью, словно указывая на что-то важное, скрытое в этих простых фигурах. В его понимании любопытство было хорошим качеством, но со временем оно начинало утомлять. — В основном, проблемы начинаются после открытия криптекса. Не знаю, как, но вторая организация, «T.S.C.», обнаружит тебя гораздо быстрее, чем ты можешь себе представить. Они как тени. Появляются из ниоткуда и исчезают в никуда. — Хорош хранитель, — скептически заметила Женя, скрестив руки на груди. Её взгляд был полон недоверия и вызова. — Даже защитить не может. — Да чего же ты такая сложная? — Хранитель вздохнул, закатив глаза. Казалось, он борется с желанием просто развернуться и уйти. — Над этим работают каждый день, понимаешь? Мы собираем реальную историю. Ты хоть раз задумывалась, сколько раз переписывали школьные учебники? Замечала, как разнятся данные в старых и новых книгах? Он говорил это с горечью в голосе, словно это была его личная боль. — Нет. — На самом деле Женя в этот момент пыталась понять, зачем всё это нужно Этери. Разве ей не проще было жить своей обычной жизнью, тренировать фигуристов, радоваться успехам дочери? Какое ей дело до исторических фактов? Эта мысль сверлила её мозг, но она решила пока не задавать этот вопрос, чувствуя, что сейчас важно получить ответы на другие, более насущные вопросы. — Ну а если я одна из них? И ты собственноручно даёшь мне информацию. — Информация не в единственном экземпляре, да и они с ней знакомы лучше других, — он окинул девушку скептическим взглядом, полным снисходительности. — Было бы неплохо, если бы они взяли на работу таких дилетантов. — В его голосе прозвучала ирония, но в то же время и предостережение. — Когда они окажутся рядом, хотя бы убежать попытайся, а уж спутать... их ни с кем не спутаешь. — Его взгляд стал серьёзным и напряженным. В нём мелькнуло что-то похожее на страх. — Хочешь сказать, что я бы не смогла справиться с этой ролью? — Негодующе отозвалась Женя, чувствуя, как внутри закипает злость. Ей не нравилось, когда её недооценивали. — С ролью истребительницы знаний? — Хранитель усмехнулся, но усмешка была горькой и безрадостной. Он сложил руки на груди, затем резко опустил их и снова указал тростью на квадраты. — Историю переписывают, чтобы скрыть неудобные факты в угоду текущей ситуации. Люди слишком быстро все забывают, — мужчина ткнул тростью в один из нарисованных квадратов, словно активируя какой-то скрытый механизм. — "Кодекс Тишины" считает, что вся истинная история должна кануть в Лету, а новые факты должны соответствовать сегодняшним представлениям граждан. Его голос стал тише, почти шёпотом, как будто он делился страшной тайной. В воздухе на секунду повисла тяжелая тишина, нарушаемая лишь отдалённым шумом машин. — Послушай, Хранитель или как там тебя, — Женя глубоко вздохнула, понимая, что сейчас самое время всё объяснить. — Я нашла ваш сайт, потому что хотела сделать подарок человеку, которого люблю и который… — она запнулась на мгновение. — Если бы не это, я бы никогда во всё это не ввязалась. Мне просто нужен был этот криптекс. Я хотела удивить, а не… Может, для тебя история и важна, но мне сейчас нужно правильно выполнить выезд на льду, подготовиться к олимпиаде и победить. — А через сотню лет они скажут, что ты никогда не побеждала на олимпиаде, и отдадут победу кому-то другому, — мужчина скрестил руки на груди. — Они перепишут историю, уберут факты из общедоступных источников, чтобы наладить отношения с другими странами. Тебе будет всё равно, а таким, как мы, — больно. — Я не герой, — тихо произнесла Женя. Она прекрасно понимала, что сейчас выглядит, как в каком-то глупом, до боли клишированном фильме, где главный герой в самый ответственный момент отказывается от своей миссии. Но она ничего не могла с собой поделать. Вся её первоначальная мотивация испарилась, как дым, оставив после себя лишь ощущение страха и растерянности. Женя потянулась к рюкзаку, расстёгивая молнию, чтобы вернуть криптекс. Даже ради Этери она не была готова идти на такой риск.       Девушка протянула коробку Хранителю, тот взял её, но вместо того чтобы спрятать открыл и достал криптекс. Он оказался гораздо меньше, чем Женя представляла. Серебристый металл, из которого была сделана головоломка, мягко поблескивал, отражая редкие лучи зимнего солнца, пробивавшиеся сквозь облака. Вместо привычных букв на его поверхности были выгравированы цифры — всего четыре. Женя сразу поняла, что ей нужно отгадать год. Задача казалась не слишком сложной, по крайней мере, на первый взгляд. Похоже, они не стремились сразу же ошеломить новичков непосильными головоломками, а предпочитали обучать постепенно, от простого к сложному. Эта мысль натолкнула Женю на предположение, что у Этери за плечами, вероятно, уже был немалый опыт в подобных делах, ведь в её кабинете слишком много криптексов. — Никто из нас не герой, Санта. Хотя бы попытайся. Головоломка слишком простая. Когда ты пришла в "Хрустальный"?       Женя знала эту дату лучше, чем дату своего дня рождения. Она врезалась ей в память, оставаясь тёплым воспоминанием, познакомившим её с подругами, с тренировками, с Этери... Она вздохнула, понимая, что на нужный автобус наверняка опоздала, а следующий ждать почти час. Перспектива торчать на остановке в одиночестве, разглядывая серые дома и прохожих, не вызывала ни малейшего энтузиазма. Так почему бы не попробовать? Эта мысль промелькнула в голове, как искра, разжигая угасающий интерес. Без особой цели, просто из скуки, чтобы хоть как-то убить время. Ей захотелось удовлетворить своё любопытство, закрыть этот гештальт, чтобы потом спать спокойно, убедив себя, что криптексы ничего интересного внутри себя не хранят, по крайней мере для неё. Эта мысль была скорее защитным механизмом, попыткой заранее обезопасить себя от разочарования.       Большой палец скользил по холодным металлическим колёсикам криптекса, ощущая мелкую насечку на их поверхности. Движения были медленными, сосредоточенными, каждое вращение сопровождалось тихим, едва слышным скрипом. Женя чувствовала, как внутри нарастает напряжение, смешанное с любопытством. Она тщательно выставляла нужные цифры, одно за другим, словно набирала код от сейфа, зная, что ошибка недопустима. С каждой введённой цифрой сердце билось все сильнее, а дыхание становилось прерывистым. И когда девушка ввела последнюю цифру, она услышала тот же отчётливый, сухой щелчок, который некогда слышала, когда Этери разгадала свою головоломку. Этот звук эхом отозвался в её сознании, мгновенно стирая грань между прошлым и настоящим.       Она ощутила тот же внезапный прилив адреналина, тот же азарт, что и Она… те же самые эмоции, до мельчайших деталей. В этот момент Женя почувствовала странную, пугающую связь с Этери, словно их сознания на мгновение слились воедино. Это было не просто любопытство, это было что-то гораздо большее — предчувствие, осознание того, что она стоит на пороге чего-то важного, возможно, опасного. Этого чувства Женя испугалась, как будто осознавала, что есть моменты, которые заставят её стать частью игры. С одной стороны, она хотела стать ближе к Этери, с другой понимала, что правильно выбрать спокойную жизнь.       Дрожащими пальцами, не глядя на самодовольного хранителя, Женя достала кулон на цепочке, в форме маленького серебряного свитка, с тонкой гравировкой, повторяющей узор на криптексе. Вместе с ними она достала маленький клочок бумаги, на котором красивым, но дрожащим почерком сохранились слова: "Они повсюду. Я чувствую их дыхание за своей спиной. После Оклахомы всё изменилось. Все говорят о взрыве, о теракте, но это ложь. Это была просто приманка, отвлекающий манёвр. Настоящая охота началась потом. Они ищут нас, уничтожают архивы и людей. Тех, кто помнит. Тех, кто знает правду". — Они… Кодекс?.. — Женя оглянулась по сторонам, инстинктивно ища опасность в пустой улице и её тенях.       Она удивлялась, как Хранитель мог быть таким спокойным. Его безмятежность пугала даже больше, чем возможная угроза. Человека едва не убили, а он стоял перед ней и, кажется, даже улыбался, тонкая, едва заметная усмешка тронула уголки его губ, но в глазах по-прежнему не было ни капли веселья — лишь холодный, расчетливый блеск. Он смотрел на Женю, как смотрят на шахматную фигуру, которой только что предоставили следующий ход. Он читал в её глазах замешательство, страх, непонимание, но не останавливал, не давал никаких объяснений, позволяя ей самой барахтаться в этом водовороте неизвестности. Где-то глубоко в памяти, на самом дне сознания, всплывало слово "Оклахома", как обрывок старой песни. Она чувствовала, что это важно, что это ключ к чему-то, но пока не могла вспомнить, откуда появилось это воспоминание. Оно дразнило, ускользало, словно сон на грани пробуждения. — Почитай об этом и если захочешь играть — зайди на аккаунт, — тон Хранителя был ровным и бесстрастным, словно он раздавал инструкции к бытовому прибору. Мужчина выбросил коробку, просто бросил её подальше, как ненужный мусор, словно она ничего не значила. — Если откажешься от игры, закрой криптекс. Выследят — отдай. Нет — выбрасывай. — В этих коротких, рубленых фразах звучала угроза, скрытая за внешней безразличностью, а мужчина тем временем уже шёл в сторону торгового центра.       Женя осталась стоять посреди пустынной улицы, держа в одной руке клочок бумаги, исписанный мелким, торопливым почерком, словно автор боялся не успеть дописать, а в другой — открытый криптекс и красивый, но теперь уже зловещий кулон. Невысказанным остался только один, мучительный вопрос, эхом отдающийся в её голове: "Где сейчас автор этих слов? Жива ли она, или теперь она — только часть истории, ещё одна забытая страница, которую пытается стереть "Кодекс Тишины"?".       Этот вопрос терзал её, как незаживающая рана. Она закусила губу, наблюдая, как Хранитель, не оборачиваясь, растворяется в сумерках, словно тень, исчезающая с первыми лучами солнца. Затем, недолго думая, словно приняв важное решение, Женя быстрым, решительным шагом направилась туда, где сновали люди, не желая ни секунды оставаться наедине.       Пока Женя шла к камере хранения за телефоном, в голове настойчиво звучала одна и та же мольба: "Ди, забери меня. Я придумаю отговорку для Георгиевны" — Праздничная атмосфера вокруг только усиливала её тревогу. Каждый прохожий казался ей потенциальной угрозой, и она невольно оборачивалась, боясь любого приближения. Слова Хранителя о том, что криптекс можно просто отдать или выбросить, не приносили облегчения. Женя нутром чувствовала, что "Кодекс" не остановится. Она уже вступила в игру, и теперь для них не имело значения, было ли это случайностью или осознанным шагом. Они будут искать её.