Глава 1. В гробу с заколоченой крышкой.
- Мне не нужен он, чтобы одержать победу! – Я пару раз стукнул носком ботинка. – Я добьюсь всего сам без помощи Бога! – Мой кулак устремился в небо. Подхватив коробку с исследованием (едва ее не уронив) мне следовало бы попрощаться. Лицо Старика я запомнил на всю оставшуюся жизнь. Бледное, исхудавшее, болезненное. Его угасшие огни в глазах украшали темнеющие мешки под глазами. Его измученный вид вселял в мою маленькую, неокрепшую душу дикий, животный страх. Когда я вернулся, то Бьякуя исчез. Увидел его я спустя неделю. Только теперь он лежал в деревянном, лакированном гробу из темного дерева. Его лицо было обезображено страдальческой маской – он умер в мучении. Позже мне рассказали, что его забрала пневмония. Вместо лечения он молился богу. Меня поглощало жгучее чувство в душе, пожирающее мое тело и разум. Я наблюдал за тем, как к гробу подходят мои сверстники, чтобы проститься с отцом. Ватные ноги подкосились, я не смог сделать ни шага. В гроб, пропитанным толстым еще не просохшим слоем лака, шершавым и неровным от пузырьков воздуха так и не убранных никем забили ржавый гвоздь. Липкое, мерзкое чувство схватило меня за глотку ледяной, когтистой лапой. Казалось, я задохнусь от удушья, воздух застрял где-то в горле. С каждым новым забитым гвоздем он отдалялся от меня все дальше, а щемящее чувство в душе стало невыносимым. На крышку гроба ссыпали землю. Каждый упавший клочок земли звенящим гулом стоял в ушах. Я не мог унять дрожь во всем теле, желудок сводило жуткой болью. Глаза будто накрыло пеленой. В голове была лишь одна мысль: «бежать». Опомнился я только когда рухнул голыми коленями на деревянный пол в старой библиотеке. Это место было единственным, куда я мог уйти от мира исчезнув. Огромные, дубовые шкафы с въевшейся в них пылью, убитые временем книги с вырванными желтыми страницами и огромный, резной сундук с ржавым замком. Я вжался в стену, поджимая под себя коленки с уродливыми, черными ботинками, покрытыми толстым слоем гуталина от которых по-прежнему воняло клеем. Уют библиотеки улетучился вместе с Бьякуей, видно он исчез между шестым и седьмым гвоздем, вбитым в крышку. На меня, как и сейчас глядел чернеющий, огромный сундук. Никто не знал о нем кроме меня и Бьякуи. Тогда еще он вселял в меня страх, но когда прошло пять лет, и вновь взглянув на него, я могу лишь скривиться от ужасно неумелых рук мастера. Выжженный рисунок был уродливым и не симметричным. Я потянулся до ржавого замка, от сундука веяло могильным холодом и гнилью. По телу прошлась волна мурашек. Тяжелый замок упал на старый пол. Крышка открылась с мерзким скрипом. С косого угла сундука свисала паутина, на дне лежала книга в черном, кожаном переплете. Потянувшись за ней, я всколыхнул пыль осевшую внутри деревянной коробки. Из-за образовавшегося облака грязи у меня засвербело в носу. Мое лицо раскраснелось от чихов, глаза щипало от слез, но, не смотря на это, я чувствовал запах гнили исходящий от книги. Рукопись была потрепанной, страницы желтые от старости. Текста были на латыни, некоторые страницы я не мог разобрать от слова совсем. Слог был мне не ясен, у меня не получалось разобрать ни строчки. Будто бы под гипнозом я рассматривал страницы, меня прервала тихая, легкая мелодия. Ровно полдень. В это время в церкви репетирует оркестр. Впопыхах я засунул книгу в поясную сумку, набрав скорость и не рассчитав расстояние, я врезался в дверь. Лоб ссадило, но времени на раздумья у меня не было. С улицы веяло прохладой и легким цветочным ароматом. Сердце колотилось как бешенное, бока сжимало болью, горло пересохло, дыхание сбилось. Я остановился, когда добрался до кладбища за церковью. Выровняв дыхание, я медленно прошел вдоль могил. Я отшатнулся, перед глазами пронеслась тень. С ажурного, черного забора на могильную плиту спрыгнула черная кошка. Сестры гоняют ее с территории церкви, но она всегда возвращается. Ее любил Бьякуя. - Рей! – Только сейчас я смог скинуть с плеч напряжение, нависшее на меня камнем с самого утра. Кошка только шикнула, вильнула вздыбленным хвостом. Я бросил сумку под дерево у могильного камня. Белое надгробие, будто камень с черными, продавленными именем, фамилией и датой. Рождение и смерть Ишигами Бьякуи. Я приходил к нему каждый день. Рассказывал, обо всем на свете как раньше. Глаза щипало от слез, но я не проронил ни одну. Моя рука медленно обводила буквы, трещины, неровности, от них будто веяло родным мне теплом. За спиной послышался грохот. Я дернулся, прижимаясь к куску камня, нервно оборачиваясь. На могильной пустоши заволоченной сизым, непроглядным туманом не было ни души. Лишь шелест листьев разносился по всему кладбищу. Возле корней дерева сидела кошка, нахально рывшаяся в моих вещах. Я агрессивно шикнул не нее, но ожидаемой реакции не получил. Убежала она, когда я выхватил сумку, из нее выпала книга из сундука и мусор из недр поясного кармана. Холод вновь пробрал до костей, усевшись у могилы отца и подложив сумку под бок, я раскрыл книгу. - Что это, Бьякуя? – я не узнал свой голос из-за хрипоты. Наконец мне удалось прочитать одну строчку. Я сморщился, оно звучало неправильно. Я произнес его вслух, пробуя на звучание, но ничего не изменилось. Громкий, бешеный шелест деревьев сливался в гул. Резко поднявшийся ветер, завывающий с деревьями будто дуэтом. Он нещадно гонял туман, закручивая, ломая его. Начерченные рисунки на страницах книги засветились. Я отбросил ее, сжимаясь от холода и пробирающегося по костям страха. Туман сгустился, грозовые тучи заволокли небо. На большом могильном кресте сгустился туман, с каждой минутой он становился плотнее. Фигура стала напоминать человеческий силуэт. В нос ударило сильным запахом лаванды и мяты. Силуэт двинулся, будто потягиваясь, обретая черты лица. Черно-белые волосы, челка, развивающаяся на сильном ветру и блестящие азартом глаза. Небесной стрелой сверкнула молния. Будто оповещая о прибытии дьявола.