ангел-предохранитель

Тёплая летняя ночь. Небольшая, но уютная квартира в спальном районе города. За открытыми настежь окнами видно звёзды; ветерок лениво покачивает тонкую занавеску. Единственный на всю комнату источник света — настольная лампа, которую, видимо, забыли выключить перед сном. Под ней среди скомканных тетрадных листов белеет один — слегка помятый, исписанный мелким почерком. Шариковая ручка покоится сверху, не давая ему соскользнуть со стола от лёгких дуновений. Пепельница на подоконнике заполнена выгоревшими на солнце окурками. Привет, друг. Мне так жаль Не знаю, зачем это пишу Где ты сейчас? Ты, конечно, никогда не прочитаешь моё послание, потому что я пишу его только для себя. Такой вот я эгоист. Однако, если быть полностью откровенным, меня заставили это сделать. «Заставили» не в смысле «я сижу в подвале под дулом пистолета и вывожу эти буквы на мятом обрывке газеты», а в смысле «в моей группе Анонимных Алкоголиков выдали такое задание». Да, представь себе. Делаю домашку как примерный ученик. Спустя какое-то время после того, как ты исчез, я поступил в университет, поэтому домашки теперь хоть отбавляй. Долго думал над выбором специальности — в итоге остановился на психологии. Ты на моём месте точно замахнулся бы на кардиохирургию или психиатрию, но у меня попросту не хватит терпения учиться столько лет. А конечность моего существования, мягко говоря, вынуждает немного пересматривать приоритеты… …Хотя знаешь, если подумать, ты бы не стал заморачиваться учёбой. Ты бы просто нашёл место, где в тебе нуждаются, и продолжил помогать людям, потому что у тебя это всегда получалось даже лучше, чем у меня. Понятия не имею, зачем трачу чернила на эту пустую болтовню — но, видит Бог, каждый день я разговариваю с тобой у себя в голове и отвечаю самому себе от твоего лица, будто ты никуда и не уходил. Постоянно разыгрываю в своём воображении сценки, прикидывая, как бы ты повёл себя и что бы выбрал... Совершенно идиотский спектакль, который становится ещё хуже, когда я замечаю, что твой голос затихает. Ты будто отдаляешься от меня, чтобы в один прекрасный день просто исчезнуть бесследно, прямо как это произошло в реальной жизни. Иногда мне кажется, что я забываю твои черты, и это пугает меня сильнее всего. Так вот... В одну из наших встреч ты сказал мне, что я не предал своего призвания. Думаю, ты бы тоже не предал своего, будь у тебя хоть шанс вырваться из ловушки, в которую ты угодил — не по своей вине, не по вине подопечного, а просто по стечению обстоятельств. Теперь я понимаю тебя чуть больше, но это всё ещё не то, о чём я хотел написать. Я хотел сказать, что мне постепенно становится легче. Это непросто — быть смертным существом, обречённым всю оставшуюся жизнь хранить лишь память о тебе — но я стараюсь. Я пытаюсь перестать искать виноватых, перестать винить себя, выдумывать сотни сценариев, в которых я мог бы всё предотвратить. Я учусь отпускать тебя заново — каждый день после нашего ночного разговора. Иногда я злюсь, но чаще — плачу. Самое важное, что мне довелось понять — я не одинок в своей печали, и многие люди проходили через те же самые испытания, что и я. Вместе мы можем поддержать друг друга и обрести веру в себя, равно как и в то, что мы не просто так появились на этой Земле. Кстати, после твоего исчезновения я ушёл в свой первый запой и начал курить, но к этому моменту уже успел бросить, так что не переживай за моё здоровье. Учитывая наше общее прошлое прозвучит странно, но я как будто впервые открываю для себя духовный мир. Если даже мы, ангелы-хранители, никогда не видели своего Бога, а только трактовали всё плохое, что с нами происходило, как его наказания, то почему бы нам не посмотреть на всё это немного иначе? Например, перестать думать о себе как о провинившихся блудных сыновьях, и начать — как о любимых детях... Расскажу, пока не уснул прямо за столом — я больше не работаю на скорой. Теперь я ассистент в том же центре, где прохожу лечение. Думаю, после окончания обучения смогу устроиться туда ведущим группы либо пойду на горячую линию психологической помощи. Чем не работа для падшего ангела-хранителя? Мысли мои начинают путаться, и, наверное, я не смогу больше ничего добавить. Не знаю, что я успел тебе выложить и сколько раз повторил одно и то же — спустя дюжину черновиков всё сливается в один ужасно длинный и витиеватый монолог. Как бы там ни было, я верю, что мы ещё встретимся. Нам точно есть, о чём поговорить. С любовью, Падший

×××

Обшарпанные двери, стёртые ступени и вытертые деревянные поручни освещаются рассветными лучами. На лестничной площадке в просторном горшке красуется чудом переживший суровую зиму фикус. В парадной тихо, но жители дома вот-вот проснутся и засобираются на работу или учёбу. Солнечный свет медленно ползёт по одной из стен, будто ощупывая свежую надпись, сделанную чёрным маркером поверх осыпающейся краски. Сбоку от непривычно длинного текста оставлена иллюстрация — наручники с разорванной цепью. Бабушка в огромных очках, вышедшая на ранний на приём в поликлинику, охает при виде исписанной по всей длине стены. Привет, друг! Как странно выглядит здесь эта пара слов — их до ужаса мало, чтобы заполнить разрыв в несколько лет, в течение которых меня не было рядом. А ещё они подозрительно легко легли на «холст», несмотря на то, что я давно не писал от руки. Быть может, я сплю? Неважно, наяву или во сне — я пишу тебе письмо. Навряд ли я его отправлю, ведь конверты с марками таких размеров не продают. Да и, наверное, так будет лучше для нас обоих. Ты отпустил меня, и я благодарен тебе за это. Благодарен за всё, что ты для меня сделал, и ещё больше — за то, чего не сделал, потому что я тебя об этом не просил. Я не решился сразу уйти, мне казалось, что во мне ещё оставалось что-то, достойное спасения, и я позволил тебе позаботиться обо мне... Какая щедрость! Мне больно вспоминать искру надежды в твоих глазах, потому что эта надежда была ложной. Я просто не смел обрывать свою жизнь, зная, что это разобъёт тебе сердце, но в конце концов моя решимость перевесила моё сострадание. В тот день я ушёл. Я долго не решался вернуться сюда и постучать в твою дверь, но, когда всё-таки вернулся, тебя уже не было здесь. На самом деле я не знаю, переехал ли ты, был ли ты тут изначально — моё восприятие пространства и времени немного изменилось... Об этом позже. Я просто хотел убедиться, что у тебя всё в порядке, и попросить прощения. За то, что пропал, за то, что лгал тебе, даже если это была не ложь, а умалчивание истины. Я вернулся к тому, от чего ты так рьяно желал меня уберечь: снова жил на улице, снова принимал наркотики, снова искал способы лишить себя жизни. И нашёл, только — веришь ли? — ко мне снова прилетел самый настоящий ангел-хранитель. У меня была зафиксирована клиническая смерть, но меня вытащили благодаря тому, кто вызвал скорую. Я даже не знаю, кто это был; был ли это ты, кто-то знакомый или кто-то совершенно посторонний, но именно этот человек не позволил мне со всем покончить. Когда я очнулся, я был в ярости, плакал и проклинал доброго самаритянина — вот как я отплатил за своё спасение! После моей смерти началась моя вторая жизнь. Мне дали адрес приюта для бездомных людей, и я, движимый какой-то сверхъестественной силой, пришёл туда. Там было тяжело. Меня лечили от зависимости, приводили в порядок мой разум, душу и тело. Я бы сравнил это место с нашим чистилищем. Потом мне помогли найти работу и жильё. Я до сих пор возвращаюсь туда, но уже не как пациент или подопечный, а как доброволец. Против природы не попрёшь — я подчиняюсь своему предназначению помогать людям, кем бы они ни были, и у меня порой даже получается. Иногда мне кажется, что мир, в котором мы встретились и мир, в котором я очнулся после передозировки, это два разных мира, две параллельные вселенные. Это объяснило бы твоё отсутствие на прежнем месте и некоторые другие детали, но я не буду вдаваться в подробности — из-за моего размашистого почерка тут осталось не так много свободного места. Всё, что я хотел тебе сказать, можно уместить в одно предложение. До встречи — в этой жизни или в следующей, твой (уже кучу лет как бывший) Ангел