Умница

"Это было... интересно". - Думала Настя, лëжа на широкой кровати, положив руки на грудь, быстро поднимающуюся от частого дыхания. Еë животище урчал и лоснился от пота, как и всë обширное тело. Посмотрев на дорого украшенную комнату и разбросанную одежду с бельëм, она вспомнила, что было два часа назад. Выйдя из туалета, Настя прошла к барной стойке. Попросив двухлитровую бутылку воды, она посмотрела на дверь, из которой вышла Женя. Еë волосы были более растрëпаны, отметила Настя, потягивая воду и отметив также, что новый имидж Женя оставила, разве что низ платья обратно спустила. Смотря, как к ней ожидаемо подкатил Илья, Настя залпом осушила бутылку, и твëрдым шагом пошла к ним, расталкивая выпускников. Ростом в два метра, Илья одной рукой толкнул Женю к стенке и начал сыпать намëками на перепихон. - Нет. Я подумала, и решила, что пока не готова... - всë ещё не уверено, но более твëрдым голосом ответила Женя, дыша через раз из-за перегара. - А ты чë... Ну, это... Девочка, чтоль? - Спросил Илья, оглядываясь, будто бы это было чем-то постыдным. - Да, и что? - Чеканя слова, ответила Женя, шагнув в бок, стремясь вырваться из его общества, мысленно благодаря Настю за открытие глаз. Тут сзади как раз подоспела Настя. Взяв Женю за руку, она вытащила ту на танцпол под тупым взглядом Ильи. - Молодец, - перекрикивая музыку, сказала Настя. - Не пойми меня неправильно, я не считаю, что все мужики - козлы, просто по его взгляду любой бы догадался, что ему нужно по жизни. Ты ещë найдëшь достойн... Ой! Схватив Настю за локоть, Илья потащил еë к той стене. - Ты чо, а? - Взревел тот, разозлившись, что его лишили законной добычи. - Думаешь, по-бырому в одиннадцатый класс перешла, значит, умнее всех? Она со мной с седьмого класса водится. Ну-ка, пойдем выйдем, я те за Женьку поясню... Спокойно слушая это быдло, как в клубе, так и на улице, Настя в конце пьяной тирады прокашлялась от запаха и ответила: - Я с тобой пересплю. Отрывистое рычание слышалось по всей квартире, а одежда от вибраций кровати разлетелась по комнате. Взмыленный Илья, добившись своего, входил в Настю с изяществом мамонта. Нависнув над ней и жамкая еë грудь свободной рукой, он хотя бы сумел обезопаситься, о чем Настя с облегчением вспомнила, когда его порыв чуть спал, и она не билась макушкой о мягкую спинку кровати. - Ну, как? - Дëргаясь взад-вперëд, крикнул Илья. - Нравится? Настя кивнула, фальшивым стоном давая понять, насколько. Правда, она уже пять лет справлялась руками, а на шестнадцатый день рождения тайно кое-что приобрела, так что эти дрыганья были для неë лишь таким же процессом, только с участием другого человека. Хотя, думала она, что такому суждению также способствовало пересыщение роликами подобного содержания, которые она смотрела в период с двенадцати по четырнадцать лет и из-за которых два раза пришлось сисадмина вызывать. Так или иначе, первый секс еë не впечатлил, хоть и был каким-никаким жизненным опытом. Наконец, кончив, Илья обмяк на еë мягком пузе, но Насте было донельзя противно. Выбравшись из-под него и из него, еë чуть не вырвало от того, что увидела, и она рванула в ванну. Она всë про это знала, но каждый ведь реагирует по-разному. Вернувшись и сев на кровать, она стала натягивать трусы на живот, но тут сквозь сон Илья подал голос: - Понравилось? - Да, очень. Оказывается, ты - прирожденный любовник! - Врала она, думая, что уж лучше поголодает, чем позволит этому скоту ещё и изнутри осквернить еë тело. Но живот так не думал, сильно зарычав, потребовав тем самым отмщения за хозяйку. Покачав головой, Настя, оттянув резинку трусов, шлëпнула ей по ненасытному брюху, но желудок так зарычал, что его вибрации достигли кожи, и та слабо завибрировала, повторив тем самым распространённый приëм обозначения голода в рисованных мультиках. - Ладно! - Ответила Настя животу, садясь на колени, и морщась от запаха ног. Решив, что она больше не позволит этому животному буквально поматросить, и бросить ещё одну несчастную. - Но если что, тебе же мучится. - Закончила она, пнув живот снизу коленом. Тот буркнул, а Настя, прыснув от того, что разговаривает с животом, зажала нос пальцами и закрыла глаза. Заведя ноги в рот, еë чуть не стошнило, но она пересилила себя. Затягивая свободной рукой Илью, она вдруг ухватилась за то, что у него заменяло мозг. Вытащив ноги изо рта, Настя сморщилась так, словно откусила лимон. - Хрен с тобой, золотая рыбка! - Зло сказала она. Вытерев руки о простыню, она снова приступила к еде, простыней пододвигая еë к себе. Вот в глотку полезли ступни, потом колени. Когда в сантиметрах от Настиного носа оказался виновник этого ужина, она нахмурилась и, закрыв глаза, резко рванула простыню. Бëдра оказались во рту, но Илья вдруг пробудился. С ужасом в глазах он посмотрел вниз и увидел Настю, глаза которой выражали то же самое. - Фы ваплафифь ва фсë, олвоëв конфевый... - с Ильëй во рту, прошипела Настя. Его пальцы ног, свисавшие сверху желудка, заставили последний с треском забурчать, подготавливая "питательный" сок для долгожданного гостя. Настя, собрав глаза на том, чем Илья разбил сердца десятков дам, рванула простыню, и бëдра альфонса исчезли во рту. Илья хотел было шевелением ног разорвать Настю изнутри, но еë глотка и пищевод за годы такой еды утолщились настолько, что его потуги привели только к ускорению спуска в желудок, на дно которого уже встали ноги. - Ага! - Зло вскрикнул Илья. Уперевшись ногами, он стал их разводить в стороны, но его ждало разочарование. Грудная клетка Насти из-за еë образа жизни развилась шире грудной клетки взрослого, чтобы уберечь лëгкие и сердце от таких вот покушений еды на хозяйку. От невозможности лëгких растягиваться Настя не могла ни в кардио, ни в бег, и жир от каждой пирушки неизменно оставался на теле, что, правда, только радовало её. Настя, выгнув бровь, потрясла своим животом, и желудочный сок облил ему ступни. Илья вскрикнул от боли и расслабил ноги. Вздохнув, Настя встала с ним во рту, и начала прыгать. Красные ступни соскользнули, и Илья продолжил своë путешествие. Живот, наконец, начал расширяться. По мере продвижения Ильи в обширный желудок, кожа на животе растягивалась, принимая очертания коленей. Красная от сока, кожа ног начала лопаться, что приводило Илью в ярость, которую он решил выпустить через мат. Настя продолжала прыгать, безразличная, тогда он пустил в ход кулаки, что находились вровень с головой. Только вот Настины руки были намного сильнее рук Ильи, подëрнутых жиром. Сломав ему кисти, она завела их в рот. - Э, Насть! Может, не надо, а? - завопил медленно уходящий в последний путь Илья. - Может, договоримся? Я, чесслово, забуду Женьку. Она мне ваще не нравилась. Отпусти, а? Естессно, о тебе никому. - Ооощай, ууак с уэм уеффо вовгов. Она прыгала, смотря, как в глотку утекает этот биомусор, от которого, возможно, Женя бы так настрадалась, что Настя никогда бы себе не простила. Её живот растягивался всё больше по мере поступления Ильи, который всё засыпал Настю предложениями выкупа его никчëмной жизни. Шея горела от долгого растяжения его широкими плечами, но и они с влажным хлопком исчезли в глотке. Зажав зубами голову, Настя посмотрела на него жалобными глазами, и только Илья подумал, что она смилуется, и выпустит его, как Настя одним шумным глотком похоронила эту надежду. Наконец-то, это закончилось. Но Илья всë ещё находился сжатым пищеводом. Опустив голову к раздутому животу, который шевелили ноги, Настя, сжав кулаки, стала часто глотать. Из груди снова послышался мат Ильи, на голову которого лилась слюна. Однако, благодаря ей он стал быстрее продвигаться вниз. Через две секунды Настя буквально вздохнула полной грудью - эта сволочь упала в желудок! - Всё кончено... - Прошептала Настя, рухнув на кровать. Еë трусы сползли ещë от шевелений ног в животе. Часто дыша, она положила руку на грудь. Вспомнив ощущения от секса, - ради чего Илья и похитил Настю - она подумала: "Это было... интересно". В животе, тем временем, Илья в исступлении молотил в темноту Настиного желудка. Надутый живот снаружи ходил ходуном, а из него слышались проклятия на Настину голову, на папу, на маму, на всех родственников и, конечно же, молитвы всем ему известным богам. - Тихо там! - Настя подтолкнула огромное пузо ногой. Хлопнув по тому месту, где виднелись очертания головы, она встала. Ходить с раздутым и шевелящимся брюхом ей было не впервой, и она спокойно пошла в ванну. Смыв с себя всю мерзость Ильи, она вернулась обратно. Натянув трусы на верх живота, Настя нашла платье. Оборки растянулись, свободно обхватив толстенное от здорового Ильи брюхо, что немного успокоилось, хоть и продолжало двигаться. Покружившись перед зеркалом в коридоре, Настя посмотрела на часы и притворно ужаснулась - два часа ночи! "Надо срочно быть дома", - думала Настя, специально медленно идя вниз по лестнице, - " А то папа убьëт". Вернувшись домой в пол-третьего и ожидаемо не увидев в СВЧ еды для неë, Настя разделась перед своей кроватью и рухнула на брюхо, из которого донëсся глухой предсмертный крик, и громкий влажный хруст костей. Перед тем, как провалиться в сон, она достала из тумбочки ручку и бумажку. - Ну, что моя умница принесла сегодня? - Утром по привычке задал папа вопрос, который он задавал с конца второго класса, когда Настя приходила домой с неизменно новыми знаниями в голове и новым человеком в животе. Вместо ответа он увидел на раздутом брюхе дочери записку от руки:

"Секс - это пустая трата сил и времени".