Умница

После пробуждения и десяти минут в ванной комнате Настя была готова к новому дню. Оглаживая выпяченное брюхо, она прошла на кухню и села топлесс за стол. - Пап, это просто охренительное платье! - Кричала Настя, придерживая грудь на верху живота, чтобы от еë эмоций та не дëргалась от частого дыхания и не расплескала воду в поставленной ей бутылке. - Оно мне сильно помогло. В подтверждение еë слов выглядывающий из-за стола живот довольно забурчал, всë ещё переваривая Илью. Да, пищеварение у Насти было как у всех, поэтому еда на недели, а то и на месяц находилась в желудке, медленно усваиваясь. Хорошо ещё, что сок и Настин организм справлялись с ненануральными предметами, какие постоянно залетали в живот с каждым человеком. - Отлично, умница моя. Только вот... - Пап! - Только вот как же витамины? А то всë мясо и ненатуральные предметы. А как же фрукты там, овощи? Хмыкнув, Настя подняла со стола блюдо фруктов, опрокинула их в рот и разом проглотила. Из живота донеслись плески, словно в болото упали камни. - Проблема решена! - Довольно сказала Настя, пошлëпав по верху брюха. Папа хихикнул, а Настя продолжила: - Кстати, ты хотел мне сделать сюрприз на восемнадцать лет. Так? - Так, умница моя. Вот. Когда Настя увидела бумаги, то от радости чуть не проглотила папу, - так сильно был открыт рот для вдоха - а потом чуть не оглушила криком радости. Они уезжают из города! В столице, оказывается, находился мамин родственник, и он продавал двухкомнатную квартиру. Собирая вещи, Настя ухмыльнулась: в который раз жизнь показала, что так называемая удача - это ни что иное, как замолвленное словцо, нужные связи и состоятельные родственники. Но, едя в электричке, Настя чуть было не разочаровалась - везде стояли либо панельки, либо коммерческие здания безвкусного дизайна. Вокзал был, конечно, красивее их "станции" - плит из железобетона, на которых стоял деревянный домик по продаже билетов и съестного с вечно недовольной билетëршей. - Признаю, здания впечатляют, - говорила Настя, проходя с папой мимо архитектуры старых времëн и архитектуры современной. - Но это... - Сморщилась она, указав вдалеке на панельки. - Ну, что поделать. Везде есть хорошее и плохое... В маршрутке Насте мигом уступили место, приняв за беременную. Поблагодарив, она, держась за живот, уселась в кресло, хоть ей и было слегка стыдно. Прошлая жизнь это чувство мигом заглушила, и Настя откинулась на спинку, поглаживая своë пузище, "беременное" Ильёй. Заехав в квартиру в недавно построенном современном доме, Настя чуть не заблудилась в комнатах. У папы было точно такое же чувство. - Я в полном а... восторге! - Воскликнула Настя, рухнув на кровать, достаточно широкую, чтобы вместить и еë саму, и по-прежнему огромное брюхо, которое так выгодно иметь в мегаполисе, хитро заметила Настя, когда им почти везде уступали. - Ну что, пап? - Спросила она, сев на кровати, и побарабаня по пузищу. - Что скажешь? Папа просто стоял перед ней, радуясь, что его умнице всё нравится, о чём он и сказал. Рассмеявшись, Настя потянула его на сверхмягкую - после еë матраса в катышках - кровать, обняла его и положила его руку себе на живот, так как она только ему разрешала еë трогать. Илья не в счëт. Папу это тоже не смущало - в конце концов, он видел Настю вдоль и поперëк с момента рождения. - Ну всë, Настя, - сказал он после десяти минут лежания, и Настя мигом отстала от него, зная, что называние еë по имени означало что-то серьезное. - Повалялись и хватит. Теперь мы, можно сказать, в другом мире, и здесь, как мне говорили, надо вертеться. Так что разбираем свои вещи и начинаем вертеться. Настя кивнула, икнула, и их новая жизнь началась. Папа устроился на работу по профессии сразу на высокой должности, исходя из стажа, а Настю по-настоящему увлекла архитектура. Исписав не один цифровой холст и наделав кучу 3D-моделек, она всë же нашла работу помощником архитектурного художника. Папа начал прилично зарабатывать по их меркам, хоть для их нынешнего места проживания это было почти ничто. Но им, привыкшим к лишениям, хватало, да и Настя начала немного приносить в дом со стажировок. Правда, в первые дни благодаря животу художник, у которого она стажировалась, давал ей побольше денег, хоть она и твердила, что не беременна. - Может, мне постоянно поддерживать такой образ? - Риторически спросила Настя папу, сыпя на голое брюхо первые заработанные тысячи и "моя" ими своë огромное тело. За полтора (!) месяца, что Настя проглотила Илью, он, наконец, переварился, благодаря чему она стала действительно огромной. Ничего нового в плане знаний она от него не получила, даже наоборот, подзабыла несколько ненужных вещей из школьной программы. "Даже его тогдашний алкоголь пошëл мне на пользу". - Думала она, взвешивая на руках свои бидоны, грудью их больше нельзя было назвать. По крайней мере, без лифчика, что сшили по заказу Насти. Спустя год после приезда сюда папа получил прибавку за упорный труд, а Настя - место преподавателя. Это был комплекс, где трудились художники разных направлений, расписанный разными способами и стилями, а располагался он возле реки. Впервые в жизни она была так счастлива! Даже переезд казался бледной тенью, когда в том здании оказалось всë, что нужно для реализации своих самых смелых дизайнерских решений. В конце первого месяца еë новой должности она принимала проекты у одной подающей надежды студентки еë класса. Когда Настя вошла, там воцарилась тишина. Слыша тихие комплименты вроде "мечта поэта", она раскраснелась и задышала чаще, отчего восторженного гула стало больше. Всë ещё сытая после Ильи, Настя телом разительно отличалась от того, по которому сходила с ума вся школа. Толстые, но сильные ноги, одетые в зелëную юбку оканчивались сверху большими ягодицами, распирающими ту самую юбку. Почти гигантских размеров брюхо натягивало кофту и поддерживало непомерно огромную грудь восемнадцатого размера, удобно лежавшую в кофте, молния которой физически не могла сойтись наверху, образовав тем самым глубочайшее декольте. Покруглевшее лицо по-прежнему обрамляли длинные волосы, а чуть полные руки лежали на верхе пузища, чуть прикрывая ладонями два десятикилограммовых арбуза. Сев за стол, стул к которому она спроектировала сама с учëтом еë габаритов, Настя принялась рассматривать проекты той самой участницы. - Так... Это, это, это не то... Это вообще ужас... Так, а эти можешь подавать на разработку. - Сказала она, протягивая картонки с бумагами, на которых здания от руки были нарисованы молодой худенькой студенткой. - Но, Анастасия Алексеевна... - Чуть хриплым от волнения голосом пискнула тоненькая девушка в круглых очках. - Я так вижу здания, по-другому не могу. Что вы откинули - это, по-моему, лучшие работы. - Я понимаю, у каждого своë мнение по поводу будущего, - Настя откинулась на стуле, скрестив руки на верху живота, - но и ты меня пойми. Это - не будущее, что ты нарисовала, а настоящее. Это как если бы взять кирпич, поставить его горизонтально или вертикально, раскрасить в весëлый цвет и назвать будущим. Яна, эти здания почти сплошь и рядом. - Но... Я просто не знаю другого. - На прошлой неделе ты показала просто отменные рендеры, их с руками оторвали. Дизайн, использование пространства, цветовая гамма - всë это у тебя было на своëм месте. А теперь? Да, я говорила много раз, что настоящий художник может творить хоть под градом пуль, чиркая ножом по земле, лишь бы было желание. Но ты для начала попробуй вспомнить то состояние, ту обстановку, в которой ты творила и у тебя всë получится. - В том-то дело. Ноутбук сгорел, рендеров нет, только бумаги. А только на ноуте я могла работать, где угодно... Настя протëрла глаза. "Сколько раз я говорила ей, что здесь можно рендерить, сколько хочешь, но нет, мне дома лучше и точка. Что ж поделать"... - Эх, ладно. Яна, останься со мной после уроков.