Умница

Солнце и море. О таком, казалось, им можно было и не мечтать, но он справился. Перебиваясь подработками, - и только недавно найдя постоянную работу - он все же наскрëб на отпуск. Теперь, лëжа на тëплом песке, он был самым счастливым человеком в мире, смотря на то единственное, что оставила ему жизнь. Недалеко от берега плескалась его дочь, Настя. Резвясь вместе с другими детьми, она была в полном восторге. И было от чего - завтра её День рождения. Вот только папа был не совсем этому рад. Десять лет назад он и его жена, строя себе загородный дом, нашли в земле клад. Разумеется, его тут же отобрали, оставив им их "законную" долю, как нашедшим. Однако, чем дальше живешь от столицы, тем хуже, и им досталось только то, что не осело (или не успело осесть) в кармане мэра. Этих денег хватило на то, чтобы достроить дом и даже немного наладить жизнь, но беда не приходит одна. Спустя девять месяцев после рождения Насти папу сократили, и деньги ушли очень быстро. Пока мама, днями валяясь на диване, изображала из себя мученицу, новоиспечённый папа трудился за двоих на разных подработках. Всего этого едва хватало на жизнь, и когда в ход пошли сбережения на чëрный день, жена ушла из дома, обвинив мужа, что он сам виноват во всëм. Да, врачи предупреждали о том, что ей нельзя рожать, так как это приведёт к проблемам у роженицы, но, как обычно, голос логики был заглушен эмоциями. Теперь же, сидя на берегу моря своей страны, худощавый с мешками под впалыми глазами человек смотрел, как радуется жизни его умница, которая умом превзошла сверстников ещё в первом классе. Перейдя во второй класс, Настя неслыханно обрадовалась новости, что "папе дали премию, и что на еë день рождения они поедут на море". Расчистив им место на замусоренном подобии пляжа, он отпустил свою умницу в воду, что была немногим лучше берега. А ведь ему когда-то говорили на работе, что с его инженерным складом ума надо поскорее уезжать из страны, но тот не послушал, до последнего надеясь на лучшее. Теперь уже было поздно, а обучаться новому у него уже не было ни сил, ни желания. Единственной его радостью была Настя, у которой, он был уверен, хватит способностей сделать то, чего он не смог по причине полного отчаяния. Солнце уходило за тучу, и только папа собрался позвать Настю из воды, как среди детей прошёл визг, а последовавший сильный всплеск совсем их испугал. Дети разбежались к своим родителям, а Насти всë не было, но брызги продолжались. Папа нырнул в воду, и увидел, как она плывëт к горе валунов, что выглядывали из-под воды, образуя небольшой остров. Перейдя буйки, он увидел, как из-под воды вынырнула что-то удерживающая Настя. Шумно и долго вдохнув, она снова ушла под воду, а после - вынырнула рыбина с Настей, прицепившейся ей за хвост. Папа просто стоял, не в силах сдвинуться с места, как снова вынырнул, уже рядом с валунами... рыбий хвост с руками, торчащими из воды! Левая рука вцепилась в камень, а правая стала судорожно бить во хвосту. Затем тоже вцепилась в валун, и на камни выползла Настя. Только папа вышел из оцепенения, и кинулся было к дочке, как та повернулась, и папа снова впал в ступор. Изо рта Насти торчала та самая рыбина! Махая хвостом, она пыталась вырваться изо рта, но тем самым только помогала Настиной глотке проталкивать вынужденный обед. Через пять секунд плоский Настин животик, запакованный в голубой слитный купальник, стал растягиваться. У папы перехватило дыхание, когда Настя, прыгая, заталкивала рыбу внутрь. Тут от сильного движения рыбы она наклонилась к воде, но устояла и, сильно прыгнув, всë же проглотила еë. Отдышавшись, Настя тут же упала, от непривычного веса. Сев, посмотрев вниз и потрогав свой ходящий ходуном живот, Настя прослезилась от понимания, что она сделала, и завопила: - Папа! Через полчаса папа вëз заснувшую от такого впечатления Настю домой, всю дорогу смотря в зеркало заднего вида на живот дочери. Тот активно усваивал столь неожиданный обед, который продолжал дëргаться, натягивая купальник своей пленительницы. Папа так и забрал Настю, плачущую, и мокрую, с пляжа, и вëз еë домой, несмотря на оплаченный отель. Разумеется, забрав с собой все их вещи. На утро папа сидел, и обдумывал увиденное вчера. Сгоняв в магазин и купив какой-никакой торт, он ждал, когда проснëтся Настя, чтобы... что? О чëм с ней теперь говорить? И что будет с ней теперь? Дверь в кухню открылась. - Привет... О, это мне? - Да, умница моя! С Днём рождения. Настя почувствовала в папиных словах что-то, но виду не подала. Пойдя в ванну, она ойкнула. Она стала чуть выше, бëдра - круглее, и даже немного проступила грудь. А живот! Настя покраснела, потрогав небольшой жирок. Как она могла так преобразиться за одну ночь? Да ещë при условии, что они жили почти впроголодь? Не найдя ответа, она пошла на кухню. - Как ты себя чувствуешь? - Спросил папа, ставя Насте кусок трота. - Да нормально всë, - ответила та, ковыряясь в шоколадной помадке, - вот только... - Что? - Да сон приснился странный, будто бы я рыбу проглотила... Нормально, да? Папа кивал, улыбаясь, хоть и чувствовал от дочки рыбный запах, ещë не перебитый тортом.