«Шордич»

Для оставшихся дома – преступник, свой холодный покинувший край, ты всего лишь мятежный отступник от покорного шествия в рай. А. Мельник

      Лифт спускался невыносимо медленно и тошно. Азирафэль, слегка покачиваясь с пятки на носок, нервно мял пальцы, сгорая от нетерпения узнать, как же там, на земле среди смертных, на самом деле. Сплетни, разочарование в жизни, депрессии, снова сплетни, ложь, самолюбование, самоуверенность, конфликтность, чьи-то страхи, тончайшие манипуляции – всё это было безумно интересно! Там, на верху, пространство до тошноты стерильно. Архангел не видел ничего, кроме бумаг, белых стен, белого письменного стола, белых колон, белый, белый, б е л ы й… он ненавидел этот цвет. Даже писарь, облачённый в пастельные цвета, с идеально уложенными волосами, безупречной осанкой и вечной вежливой улыбкой, в какой-то момент начал раздражать Азирафэля, что было совершенно не свойственно и не положено столь высокопоставленной особе. Тогда, он впервые увидел, как улыбка дрогнула, а из-под пушистых ресниц на него бросили взгляд, на дне которого было… удивление? Точно не знал, как это назвать.       Данная миссия – лишь возможность чудным образом сбежать. На небесах он прослыл весьма суровым, но справедливым судьёй. Сколько подчинённых и нижестоящих рангом низвергнул и загубил не по своей воле, а по деяниям, которые не прощались, не сосчитать. Не сказать, что ему это нравилось, но делал же. Сначала мутило от данного факта, а потом ничего, привык. А что, работа не пыльная: если кто-то нарушает законы или пытается каким-то чудным образом пойти против воли прочих архангелов — пять судей собираются на своё закрытое совещание и выносят приговор. Азирафэль входил в ту пятёрку, многие, зачастую, прислушивались к нему и слово его, было решающим. Он сам вызвался разыскать на земле Рафаила. Многие столетия уже минули, но никто не смог выполнить данное поручение и все, кто самоуверенно вызвались, уже давно подверглись низвержению или понижены в ранге до такого уровня, откуда уже не подняться назад. – Всё получится! – с уверенностью произносит архангел, прежде чем двери лифта открылись.       Нога в белоснежном ботинке ступила на мокрый асфальт. Первым делом, многочисленные запахи смешались и безжизненной пеленой захватили носоглотку, и отдельные, наглые от своей пестроты ароматы то и дело ударяли по легким сквозь смрад мира. Они уже не пленяли своей яркостью, а уничтожали, губили. Пахло везде и всюду. Он шествовал вверх по улице, а со всех сторон сыпались рекламные призывы, магазины пестрят красивыми упаковками новых моделей различных устройств, названия которым даже не знал. Люди куда-то спешили, толкались, и всё делали молча, словно проглотили язык. – Извините, – Азирафэль аккуратно коснулся кончиком пальца плеча одного из мужчин, что стоял на остановке, уткнувшись в телефон, совершенно не слушая своего собеседника, – как называется данное место?       Незнакомец окидывает его внимательным взглядом и брови медленно ползут наверх, а губы искажаются в презрительной ухмылке. – Сектант что ли? Иди от сюда, дядя, – фыркает, поворачиваясь к нему спиной. – Мы должны страшиться не сектантов и не папистов, а этих лицемерных плебеев, втирающихся в наше сословие, этих беспринципных оппортунистов, у которых нет истинных религиозных убеждений, – тут же подхватил стоящий рядом, по-видимому, его компаньон.       Ангел смотрит вниз, осматривая своё облачение. Оно действительно было немного… выбивающимся из реалий данного мира. Щёлкает пальцами и богемная тога, превратилась в костюм цвета мокрого песка, примерно по моде Англии 20-го века, на голове оказался высокий цилиндр, пальцы, обтянутые белой перчаткой, сжимали трость. – Так лучше, – довольно улыбается, поправляя головной убор, взирая на своё отражение в ветрине. Ему очень нравился новый образ, который освежал. – Какого х… – Не сквернословьте, – ведёт пальцами по воздуху, – Посмотрите лучше, как прекрасно это место, столько всего интересного, к чему несли зло?       Отправляется дальше, пока незнакомые ему мужчины с восторгом обтирали остановку, восхищаясь скамейкой и рекламным щитом под всеобщие косые взгляды, кто-то озвучил предложение вызвать полицию, так как они казались не вменяемыми. Азирафэль остановился на перекрёстке осматриваясь, решая, куда ему податься дальше. Абсолютно всё привлекало его внимание, как погремушка для ребёнка. До ушей долетели какие-то непонятные шумы, они были приятными и создавалось впечатление, будто бы переживания, чувства и идеи выражались ритмически и интонационно организованными звуками. Любопытство привело его на порог чайной. – «Шордитч. Для любителей чая и хорошей музыки» – читает с зелёной вывески, хмыкает и переступает порог открытой двери.       Сразу у входа, слева, стоял современный проигрыватель виниловых пластинок, рядом с которым возвышалась внушительных размеров кипа пластинок. Это было помещение средних размеров, с залом для гостей заведения, погруженное в небольшой полумрак. Всюду, куда ни глянь, он натыкался на белые цветы, что украшали столики и подоконники. Они светились, как маленькие фонарики, и своим золотым светом озаряли выдержанный в темно-зеленых тонах интерьер. Полупрозрачные занавески покачивались от легкого ветерка, доносящегося со стороны входа. Это место ему сразу понравилось. Краем глаза заметил, что в одном из окон, выходящего на внутренний дворик, рос превосходный сад. Мебель была в стиле Прованс в коричневой обивке, а круглые столы, были явно рассчитаны на нескольких человек. Сочетание, казалось бы, не сочетающихся вещей. – Доброго вам дня, сэр!       Азирафэль поворачивает голову в сторону прилавка, за которым стоял мужчина средних лет, облачённый в чёрную форму, лишь волосы по цвету выбивались из общей картины: они были тёмно-медными. Давно он тут? Поправляет одежду и с широкой улыбкой на лице подступает к нему. – А можете мне сказать, сэр, что это за звук? – говорит не слишком громко, будто бы его мог кто-то подслушать и ведёт пальцем по воздуху, указав в итоге на непонятный для него аппарат. – Вы имеете ввиду, что это за песня? – мужчина кидает быстрый взгляд в сторону проигрывателя, – Это Nickelback - She Keeps Me Up. Старьё, знаю, но мне по душе. – Мне тоже… по душе, – стараясь перенять манеру общения, аккуратно добавляет архангел, радуясь, что успешно контактирует со смертным, – по душе эта песня. – Я рад, что вам нравится. Что будете заказывать?       В ответ он лишь растерянно улыбнулся, заскользив глазами по лицу продавца, пухлые губы нерешительно дрогнули и с них сорвалось робкое: – Заказывать? – Да, – мужчина стоял, уперев одну руку в бок, а другой постукивал тонкими пальцами по стойке, выжидающе смотря на странного посетителя.       Глаза Азирафэля перескочили на витрину, где лежали свежеиспечённые булочки с клюквенным джемом, печенье с шоколадом и кремовой начинкой, многое другое, что очень аппетитно пахло. – Это, – ткнул пальцем в первое, что наиболее казалось необычным, хотя чего уж там, ему ничего из представленного не было знакомым. – Отличный выбор, сэр, – одобрительно кивнул продавец. – Правда? – архангел заметно воодушевился, чуть ли не светясь от счастья, – Спасибо, сэр. – Вам сколько? – Что? – Сколько блинчиков с ежевичной начинкой, которые вы выбрали? – посмотрел на него из-под бровей. – Один? – неуверенно повёл плечом, надеясь, что это был правильный ответ. – Хорошо, займите любой удобный для вас столик, я принесу ваш заказ, – мужчина ловко подхватил аккуратную маленькую тарелку и положил в него блин, присыпав сверху пудрой. От пищи исходил еле заметный пар, что говорило о том, что она только-только была приготовлена, – Что-нибудь из напитков желаете? Чайная карта слева от вас.       Пробежался взглядом по непонятным названиям и отрицательно покачал головой, после чего, как ему и предложили, занял один из столиков. Атмосфера в заведении действительно была притягательной, настолько, что не хотелось покидать его. На какое-то мгновение, Азирафэль даже совсем позабыл своё истинное предназначение: он должен был отыскать Рафаила, а не забавляться со смертными, тем более что в человеческой пище, совершенно не нуждался. Только собирался покинуть чайную, как к столику подошёл тот самый работник заведения, поставив перед ним заказ. – Вы должно быть иностранец? – поинтересовался мужчина, деловито спрятав руки за спину, – Очень фактурный персонаж, а этот костюм... просто глаз не оторвать. – Иностранец это… – Прибыли из другой страны, – тут же помог с термином. – Да, – архангел натянуто улыбается, уткнув взор в свою тарелку, изредка поднимая глаза на назойливого мужчину. – Откуда, если не секрет?       Ну всё, ему это надоело. Прячет руки под столом и незаметно ведёт пальцами по воздуху, решив сотворить небольшое чудо, чтобы помочь самому себе. Вредить этому человеку не хотелось, а потому небольшого отвлекающего манёвра было бы вполне достаточно, нужно лишь внушить правильную мысль. – С этого момента, ты перестанешь задавать глупые вопросы, ответы на которые совершенно не для твоего ума. Мне кажется, что сейчас ты уйдешь за свой прилавок, ни проронив более ни слова в мой адрес и так будет до тех пор, пока я не покину это место. – Как вам будет угодно, сэр.       Мужчина действительно уважительно поклонился и удалился, но… он ведь должен был молчать, так? Неужели чудо не сработало? Азирафэль щёлкнул пальцами, заставив блинчик исчезнуть с тарелки, подхватил свою трость и направился к выходу, вновь окунаясь в суету города. Владелец чайной проводил своего странного посетителя взглядом, пока тот не скрылся из виду. Губы расползлись в хитрой ухмылке. Конечно, он узнал архангела, ведь от того за версту несло тошнотворным запахом Небес. «Что же, до новой встречи, мой дорогой мистер Фэл.»