Завтра было вчера

После крепкого сна и порции лекарств жить стало не так уж тошно. Конечно, головная боль всё равно вернулась, но Джек уже почти привык к ней. Это давящее чувство, будто терновый венок, обвивающий череп, сжимается всё сильнее и сильнее, превращаясь в ядовитую змею, которая однажды его убьёт. Джек смирился с этой мыслью. Доктор Карсон, доброй души человек, изо всех сил пытался уговорить его на осмотр, говорил об опасности и возможных последствиях. Волновалась и Хейзел, умоляя его принять помощь врача. Джек отказался. Плевать сколько ему осталось, если он сумеет осуществить задуманное. Если они сумеют. Джек постучал и зашёл в комнату, не дожидаясь ответа. Как и почти каждый раз Саймон стоял возле окна и, сцепив руки в замок за спиной, угрюмо смотрел во двор сквозь покрытые пылью стёкла. Казалось, Саймон никогда не сидит, вообще. Он постоянно в движении, постоянно чем-то занят, что-то обдумывает или планирует. Джек никогда не видел, чтобы Саймон отдыхал, а уж тем более, чтобы пил в гостиной вместе с остальными Спасителями или любым другим способом «прожигал время», как это называл сам мужчина. Саймон — это сжатая пружина на спусковом крючке, которая только и ждёт момента привести механизм в действие. Джек покачал головой, поспешно отгоняя странные мысли и нелепые сравнения. Саймон обернулся, но, одарив гостя лишь беглым взглядом, снова обратился к окну. — Как самочувствие? Вопрос для проформы. Было бы странно, если бы он не спросил, учитывая в каком состоянии вчера находился Джек. — Всё отлично, — отозвался парень тем же дежурным тоном. Саймон кивнул, но ничего не ответил. Его хмурый взгляд сверлил одну-единственную точку на заднем дворике, руки крепко сжимали друг друга, в худощавых плечах замерло напряжение. — Что случилось? И это был правильный вопрос. Саймон едва заметно вздрогнул, будто его укололи в плечо, и обернулся. Джек хорошо знал этот взгляд. Чёрные глаза чуть прищурены, щётка усов под носом неуловимо шевелится, точно мужчина присматривается, принюхивается к собеседнику, пытаясь прикинуть — можно ли ему доверять? Ответ был очевиден. Саймон вздохнул и наконец отошёл от окна, однако руки его по-прежнему сжимались в яростной схватке с желанием всё здесь разнести к чертям. — Ты ведь знаешь, мы вчера ездили нанести дружеский визит нашим друзьям, фермерам из Хиллтопа. Мы поехали, нашли их, довольно мило побеседовали. Саймон принялся расхаживать взад-вперёд по комнате, как зверь загнанный в клетку. Он не смотрел на Джека. Казалось, Саймон в принципе никого не видит и только озвучивает накопившиеся в голове мысли, которым стало слишком тесно. — Я был вежлив, не срывался, убил всего одного человека, как и просил Ниган, несмотря на то, что они сделали с нашим домом. Я дал им чёткие указания, даже подарил им гроб, чтобы они могли похоронить убитого. Уж не знаю, что ещё можно было сделать, чтобы быть с этими ублюдками максимально дружелюбным. И к чему это всё привело? — спросил Саймон и резко остановился, взглянув на парня. Джек растерянно пожал плечами. — Не знаю. Саймон презрительно сощурился и так поджал губы, будто Джек лично был виноват во всех его проблемах. — Они прислали нам гроб обратно этим утром. Не пустой. И с гаденькой подписью: «У нас ещё 38 заложников». Джек не знал, что сказать. Где-то в глубинках души, на самых затворках, куда обычно не проникал свет осознания, Джек чувствовал, как злость скалит зубы и царапает стальные двери, желая выбраться наружу и разорвать в клочья тех, кто так высокомерно плюнул в лицо в ответ на благородный жест. Правда, последнее время злость и слепое желание кого-нибудь прикончить стали его вечными спутниками. Не получив должной поддержки, а может, от невозможности долго стоять на одном месте, Саймон вновь принялся расхаживать взад-вперёд, заломив руки за спиной. — Ниган слишком мягок с ними, — наконец произнёс Джек. Саймон остановился. Замер, будто и не надеялся в своей жизни услышать такое смелое заявление. — Я давно об этом думаю, — признался Саймон, с осторожностью взглянув на парня. — Ты ведь понимаешь, что у таких высказываний нет пути назад? Джек уверенно шагнул вперёд, как будто только и ждал, когда их диалог свернёт в такое опасное русло, однако терпеть дальше было просто невозможно. — Понимаю, но мы не можем больше раздавать поблажки ценой жизней наших людей. Саймон понимающе кивнул. И только. Джек с трудом сдержал вздох разочарования, когда мужчина снова повернулся к окну. — Гляди на них, — неожиданно заговорил Саймон и кивнул, как бы говоря парню подойти поближе. Джек подошёл и тоже взглянул во двор, только сейчас осознав, куда же столько времени смотрел Саймон. На заднем дворике собралось множество Спасителей, все они под предводительством Нигана потрошили ходячих на заборе. Стояли целые вёдра, наполненные гниющими кишками. Джек поморщился и собрался было спросить, зачем они это делают, как ответ пришёл сам собой. Один из Спасителей подошёл к ведру с кровью и обмакнул в него свой нож. Джек поднял на Саймона удивлённый взгляд. — Мы собираемся в Хиллтоп. Очередной дружеский визит, — с открытым пренебрежением процедил Саймон. — Не думаю, что у Нигана действительно хватит духу применить это оружие. — Тогда пришло наше время действовать! — пылко отозвался Джек. Саймон лишь терпеливо покачал головой. — Это система, Джек. Огромная и сложная машина. Нельзя просто так вынуть из неё главный механизм и надеяться, что всё продолжит работать. Джек нахмурился, глядя на трудящихся людей за окном. — И что ты предлагаешь? Саймон немного помолчал, а затем пожал плечами и ответил: — Ждать. Ждать и выжидать. Это всё, что нам остаётся. Такой ответ не вызвал у Джека восторга, но и спорить он не осмелился.

***

— Ну что, все готовы? — громогласно спросил Ниган, прохаживаясь вдоль выстроенных в ряд бойцов. — Да! — отозвалась толпа Спасителей. Ниган кивнул и всё же взгляд его серых глаз с холодным прищуром останавливался на каждом лице, словно лидер пытался найти среди них трусов и лицемеров. Но Спасители были настроены решительно как никогда. Прямые спины, крепко поджатые мышцы, глаза уверенно смотрят вперёд — туда, где будущая победа, туда, где царствует справедливость, а головы бунтовщиков шевелят ртами на заборе. — Напоминаю: наша цель не убить, а ранить. Оставьте как можно больше фермеров истекать кровью, подарите им надежду на исцеление, чтобы потом в полной мере они осознали, в какое дерьмо сами себя закопали. Спасители вновь зашлись в согласном улюлюканье. Послышался звон отравленных орудий. — Мы Спасители, а не Терпилы! — неожиданно воскликнул кто-то слева. Соседи смельчака замолчали первыми, с лёгким запозданием осознали выходку и остальные. Ниган медленно развернулся, ища взглядом самого побледневшего, но, к общему удивлению, босс нисколько не разозлился. — Именно, Биф, — слабо улыбнулся Ниган и хмыкнул. — Ладно, по машинам! По привычке дождавшись, чтобы большинство людей расселись по машинам, Саймон и сам направился к своему старому фордику. Хмурая тень не сходила с лица мужчины с самого утра, но после речи Нигана стала только ещё мрачнее. И дело было вовсе не в словах. Говорил Ниган правильные вещи, а вот его лицо, всё его нутро выражали с точностью да противоположное. Несмотря на уверенный тон и громкие слова, Ниган выглядел уставшим стариком. Ссутулившимся, измученным, утратившим свою былую искру. И это порождало лишь раздражение где-то глубоко в душе, скребущее и зудящее. «Что смысла тянуть? Ты ведь и так знаешь, к чему всё идёт» — подзуживало это дьявольское искушение. Однако Саймон терпел. Терпел и ждал. Хлопнула пассажирская дверь. Рядом плюхнулся Джек и устало вздохнул. Саймон пропустил этот жест мимо ушей и вставил ключ в зажигание. На заднем сидении ремнями безопасности было приковано ведро, в котором плескалась кровь мертвецов и звенели ножи. Под такой аккомпанемент колонна машин неспешно двинулась. В салоне стояла непривычная тишина: ни тебе музыки, ни дежурных разговоров. Каждый смотрел на дорогу и молчал о своём. Вокруг сменялись пейзажи. Полулесок перешёл в просторные поля, затем обернулся длинной полосой шоссе. Только когда за окном показался первый из двух придорожных городков, Саймон заговорил. — Как успехи с твоей… «Потаскухой» — хотел было сказать Саймон, но вовремя прикусил язык. — … подружкой? Ещё не надумал от неё избавиться? Джек пожал плечами, глядя в окно. — Не знаю. Я правда не знаю, что с ней делать. Саймон хмыкнул. — Не знаешь что делать или не хочешь? — Не знаю, — повторил Джек с лёгким раздражением. — Она, вроде, вернулась и это хороший знак, но… Хейзел стала такой мягкотелой. Уж не знаю, это так деревенщина на неё повлиял или она всегда была такой, а я не замечал. Джек вздохнул и снова уставился в окно. Хмурая тень на его лице стала ещё мрачнее. Зато Саймона такое положение дел заметно развеселило. — Не понимаю, чему ты так удивляешься? Во-первых, она всё-таки девчонка, а значит идеи гуманизма будут для неё всегда превыше логики. А во-вторых… — Саймон взглянул на парня и сочувственно улыбнулся. — Она влюблена в этого кретина с арбалетом, а потому, Джек, Хейзел уже никогда не будет полноценно на нашей стороне. Теперь все её действия, все её помыслы будут происходить с оглядкой на Александрию. Так какой смысл оставлять её в живых? Она твой балласт, я давно тебе об этом говорю. Джек прижался лбом к холодному стеклу. В отражении на него смотрело бледное, измученное лицо и опустошенный взгляд глубоких карих глаз, будто всю душу из них давно вытрясли. — Но с ней мне хотя бы не так тошно, — едва уловимо отозвался Джек и замолчал. «Всё равно мне недолго осталось» — добавил парень уже мысленно и тут же поёжился. Саймон лишь усмехнулся и покачал головой, как бы говоря: «Вот придурок!». Внезапно позади машины послышался грохот. Визг тормозов, громкий металлический лязг, точно кто-то поцарапал железо. Саймон быстро глянул в боковое зеркало. Машина Нигана, которая ехала прямо за ними и замыкала колонну, пропала. Через секунду послышался треск рации. — В чём дело? Куда делся Ниган? — раздался встревоженный голос Арат. Саймон среагировал быстрее, чем успел всё обдумать, точно он миллион раз прокручивал такой сценарий в голове. — Это ловушка! Продолжаем ехать! Никому не останавливаться! — приказал мужчина, зажав кнопку ответа. Саймон обернулся к Джеку и посмотрел на побледневшее лицо парня с торжествующей улыбкой. — Это наш с тобой шанс, приятель.

***

Всё произошло в считанные секунды. Ниган даже не успел толком ничего понять. Дорога была скучной, однообразной. Из-за треклятого ведра с кишками мертвецов в салоне стоял запах крови и гнилой плоти, будто кто-то похоронил дохлую кошку прямо в воздухозаборнике машины. Ещё и Люсиль пришлось засунуть в этот чан с вонючей жижей. Ниган бросил взгляд на свою биту. Из старого ведра торчала лишь отполированная рукоятка дубового цвета, остальная же часть скрывалась в зловонной крови, что булькала и плескалась при каждой неровности на дороге. Мужчина слабо улыбнулся. — Ничего, красотка, скоро настанет твоё время. Только Ниган вернул взгляд на дорогу, как откуда-то сбоку, буквально из ниоткуда, на него вылетел чёрный седан. Машину резко крутануло. — Блять! — закричал Ниган, изо всех сил вцепившись в баранку руля. Мужчина попытался выровнять машину, но удар был слишком сильный. Всё вокруг закрутилось, завертелось, смешавшись в одно сплошное пятно. Ниган отчаянно выкручивал руль, но автомобиль уже несло в куда-то в сторону. И было даже непонятно, летит ли он в стену близлежащего дома, в кювет или на соседнюю дорогу. В какой-то момент Нигану показалось, что так всё и закончится, так он и умрёт в нелепой аварии по пути к дурацкой общине фермеров. Внезапно что-то попало под колёса. Какой-то камень или обломок. Крутящуюся машину подкинуло и перевернуло в воздухе. Ниган не успел ничего сделать. Всё растворилось во тьме.

***

Только выйдя из машины, Рик осознал, что же он натворил. Мужчина резко выдохнул, запустив пятерню в кудрявые волосы и с силой сжав их. «Нет! Нет-нет-нет! Что ты наделал?» — вопил голос разума. Красный додж Нигана лежал на боку. Искореженный, помятый. Из-под капота валит дым, а выбитые стёкла разбросаны вокруг и игриво подмигивают в тусклом солнечном свете, точно праздничный серпантин в честь его животной ярости. «Поздравляем, ты снова сорвался!» — хохотали осколки. И с одной стороны, Рик хотел чувствовать торжество и радость, ведь — вот, злейший враг наконец повержен. Даже если нет, подойди и добей его, делов-то. Но это неправильно Это то, как поступил бы сам Ниган, но Карл в своей предсмертной записке просил не об этом. Не за такой новый мир они все сражаются. Пересилив отвращение, Рик подошёл к перевёрнутому доджу. Первое, что он заметил — кровь. Повсюду кровь. Кровь в салоне, кровь за пределами машины, кровь на лобовом стекле. На какую-то секунду мужчине показалось, что это конец, что эту ошибку уже невозможно исправить. По спине скатилась капля холодного пота. Рик тяжело сглотнул и подошёл ещё ближе. В помятом салоне лежал Ниган. Его залитое кровью лицо украшали тысячи крохотных осколков. Однако только сейчас Рик смог вздохнуть с облегчением. Кровь вокруг принадлежала не Нигану. Неподалёку от головы главного Спасителя валялось перевёрнутое ведро, из которого торчала любимая бита Нигана. И именно в этом ведре, непонятно зачем и для чего, Ниган вёз кровь. От такой находки Рик невольно поморщился, да и запах от машины раздавался соответствующий — смесь бензина, крови и гнили. Сам же Ниган не выглядел тяжело раненным или уж тем более убитым. На какую-то секунду, глядя на такое расслабленное и безмятежное лицо своего главного врага, рука сама потянулась к кобуре пистолета. «Просто убей его, и всё закончится! Отомсти за Гленна, Абрахама, за всех убитых, за всех, кого он притеснял и обкрадывал. Сделай это!» — подзуживал голос из самых тёмных глубин подсознания. Пальцы нащупали холодную рукоять пистолета. И казалось бы, что уж проще. Вот Ниган, прямо перед ним, лежит такой беспомощный и беззащитный. Всего одно движение пальца, одно нажатие и всё закончится… «Убийство не заканчивает круг насилия, а порождает его» — одёрнул Рик сам себя. Рука разжалась, и пистолет вновь оказался на своём месте. Мужчина вздохнул и открыл помятую дверь со стороны водителя. Ниган и правда оказался цел, не считая пары царапин и синяка на скуле, однако это несоизмеримо с тем, что он натворил. Рик вытащил мужчину из салона. Кряхтя и проклиная всё на свете. Кожаная куртка Нигана лишь цеплялась и скользила, добавляя лишних трудностей. Рик уже был не рад своей великодушности и всё же потащил заложника прочь от искорёженной машины.

***

— Что произошло? Где Ниган? Что нам теперь делать? Взбудораженные голоса перепуганных Спасителей сливались в сплошной гомон, в котором было не различить ни единого голоса, а весь этот шум лишь отвлекал. — Тишина! — наконец не выдержав, гаркнул Саймон и с чувством стукнул по капоту собственной машины. Голоса разом притихли. Около двадцати пар глаз уставились на мужчину с выжидающим интересом. Саймон вздохнул. Они остановились чуть поодаль от того места, где некто сбил с курса машину Нигана. И сейчас, огородив небольшой переулок фургонами с двух сторон, чтобы создать для людей безопасное место, Спасители дружно решали что делать дальше. — Я понимаю, что все сейчас напуганы, это нормально. И всё же не стоит поддаваться панике. Я предлагаю следующий план действий: сейчас я, Джек и Дуайт пойдём искать Нигана, остальные останутся здесь. Пусть двое человек встанут с каждой из сторон, — Саймон махнул в сторону фургонов, — и будут следить за обстановкой. Всем ясно? Спасители заметно подуспокоились, получив чёткие инструкции, и теперь, пристыженные своей минутной слабостью, покорно ждали дальнейших распоряжений. Вопросов, впрочем, ни у кого не возникло. И только Джек, услышав, что с ними пойдёт ещё и Дуайт, принялся буравить Саймона осуждающим взглядом. Однако мужчина на него не смотрел, полностью обратив своё внимание к людям. — Гарри, ты остаёшься главным по охране, — продолжал Саймон. — Регина, следишь за порядком. После того, как все согласно кивнули, а новых вопросов не возникло, Саймон махнул Дуайту, как бы говоря, чтобы мужчина следовал за ним. Для Джека отдельного приглашения не последовало, но ясно было и без слов. Недовольно поджав губы, Джек поплелся следом, нарочно оставаясь чуть позади. Дуайт заметно нервничал. Ни он, ни Саймон не говорили ни слова, но Джек видел, как едва уловимо постукивают кончики пальцев по бедру, как по-птичьи острые глаза Дуайта судорожно бегают по сторонам, словно в поисках помощи, а его обожжённая половина морщится ещё сильнее из-за лёгкого прищура. Дуайт закурил. От этого жеста Джек беззвучно фыркнул и закатил глаза. Это означало, что нервы у Дуайти сдали окончательно, но, казалось бы, из-за чего так нервничать? Если Ниган и правда сгинул, Дуайт должен быть в числе первых, кто захочет станцевать ламбаду на могиле шефа, но Дуайт напряжен. Возможно, его пугает сама мысль неожиданных перемен, а может, он боится остаться в Святилище рядом с Саймоном и Джеком. Слишком углубившись в свои мысли, Джек и не заметил, как они дошли до перевёрнутой машины. Саймон выбросил руку вперёд, преграждая остальным путь. Сначала Джек не понял из-за чего, но, подойдя поближе, и сам растерянно замер. Красный, красный, красный. Повсюду красный. Он бросается в глаза, он режет и кричит, привлекая к себе внимание. Красный додж Нигана, разбитый и помятый, красные брызги и красные океаны вокруг, от машины тянется кроваво-красный след, будто водителя тащили силой. Или он полз, обратившийся, с оторванным торсом, оставляя красную полосу за собой. Джек встряхнул головой и присмотрелся повнимательнее. В салоне не было тела. Ни раненого, ни живого, ни частичного. Лишь разбрызганная кровь ходячих из перевёрнутого ведра, одинокая бита Люсиль, да пустота, отзывающаяся гулким звоном где-то в ушах. Чуть подумав, Джек подошёл к машине и высвободил из салона Люсиль. Что бы ни случилось с Ниганом, это вещь легендарная, таким не раскидываются. Первым заговорил Саймон. — Что думаете? — спросил мужчина, обернувшись к своим компаньонам. Джек понимал, что босса скорее интересует мнение Скользкого Дуайта, но слова сорвались сами собой: — А что тут думать? — хмыкнул парень. — Очевидно же, что Нигана больше нет. Саймон снова замолчал. Уперевшись руками в бока, мужчина чуть сощурился, глядя куда-то в свои мысли. — И что мы скажем остальным? Тела-то у нас нет. Это косяк. Джек понимал, что остальные Спасители не захотят отступать так просто и настоят на поисках Нигана, ведь если нет тела, то есть шанс, что босс просто бродит где-то по округе, раненый и уставший. Или его взяли в плен александрийцы, устроившие такую подлую засаду. Нужно было придумать что-то более убедительное, что-то с чем не возникло бы сомнений… — А что думаешь ты, Дуайт? — неожиданно спросил Саймон после очередной паузы. — В конце концов, Ниган считал тебя одним из своих лучших бойцов, но у тебя больше, чем у всех нас, причин ненавидеть его, я понимаю. Всё-таки он увёл у тебя жену и сотворил с тобой это… — Саймон неопределённо махнул рукой, вполне чётко давая понять, что имеет в виду шрамы от ожогов на лице мужчины. И снова небольшая пауза, минутка на переварить. — Что думаешь? Сообщим остальным, объявим поиски или наконец возьмём власть в свои решительные руки? Джек с восхищением взглянул на мужчину, но тут же жадно впился глазами в Дуайта. Поведётся ли тот на такую грубую манипуляцию или нет? Дуайт ещё ни разу не давал никому повода сомневаться в своей верности Нигану, однако если Саймон углядел в нём бунтовщика, то, может, так и есть. Сам же Джек каждый раз вспоминал фразу, брошенную Хейзел после их первой встречи: «Он выглядит как человек, которому я бы ни за что не одобрила кредит». Дуайт затянулся и выпустил в воздух грязное облако дыма. Подумав всего с секунду, мужчина взглянул на растёкшееся пятно бензина у машины и одним точным щелчком пальцев отправил тлеющий окурок прямо в горючее топливо. Саймон довольно ухмыльнулся. Красивый ответ. Однако времени на дружеские рукопожатия нет. Все трое обменялись лишь дежурными кивками, будто они только что договорились встретиться в следующие выходные, а не разделить между собой настоящую империю Нигана. Мужчины поспешили удалиться, а за их спинами вовсю полыхала машина бывшего босса.

***

В общем зале царила замогильная прохлада, будто холодные руки нежити, которые ещё недавно разгуливали здесь, касались и пытались утащить за собой каждого. Но, конечно, мертвецов здесь не осталось. Группа зачистки справилась на отлично. Хотя вонь гнилья, что пропитала собой помещение, теперь будет трудно вывести, как и многочисленные кровавые следы на полу, брызги на стенах и отдельные части ходячих, разбросанные по всем углам общего зала. Людей набилось столько, что приходилось тесниться плечом к плечу и Спасителям, и простым рабочим, но недовольства это ни у кого не вызывало. Все люди тихо перешёптывались, а их голоса, переплетаясь между собой, больше напоминали шелест листвы, будто настоящий осиновый лес пророс сквозь неживые стены бетона. Больше сотни глаз впились в самопровозглашённую сцену, которой служила лестница. Люди ждали. Толкались, шептались, но терпеливо ждали, пока наконец появится лидер и всё объяснит. Когда из двери служебного выхода показался Саймон, толпа замолчала. Но не от успокоения, тень немого вопроса застыла на их лицах. Все ждали Нигана. Нигана и объяснений. Следом за Саймоном показался Джек, ещё бледнее, чем раньше, и с более явными синяками под глазами. Казалось, ему становится хуже с каждым часом. Завидев этот тандем, Хейзел поспешно обернулась и нашла взглядом Юджина, ища не то поддержки, не то утешения, но здоровяк и сам выглядел не менее растерянным. Джек остался стоять чуть позади, предпочитая оставаться в тени и с неприязнью поглядывая на толпу, а Саймон вышел вперёд, понуро опустив голову. Его опущенные плечи, сжатые в замок руки говорили о том, что новости не самые лучшие. Даже вечно бойкий, глядящий только с вызовом и только вперёд, взгляд его заметно потух. Саймон прочистил горло и заговорил: — Я знаю, что у вас всех много вопросов, но я обещаю, что постараюсь ответить на большую часть из них. Знаете, я бы очень хотел собрать всех вас вот так же, чтобы наконец сообщить хорошие новости, поздравить нас всех с победой, но до этого ещё далеко. А пока у меня для вас весьма печальные новости, — вздохнул Саймон. Создавалось ощущение, что новости эти настолько тяжелы, что у мужчины попросту не осталось сил, чтобы поднять взгляд на толпу. Хейзел непроизвольно нахмурилась. Всё это попахивало дешёвой театральщиной с плохими актёрами. Где Ниган? Почему выступает Саймон? И уж тем более, какого чёрта он ломает при всех комедию? А Саймон продолжал: — Нигана больше нет с нами. Мужчина выдержал приличную паузу, подарив людям достаточно времени, чтобы все могли ахнуть и переглянуться. Хейзел снова бросила взгляд на стоящего неподалёку Юджина, но тот не отрывал глаз от Саймона на сцене, а его побледневшее лицо говорило о том, что он верит каждому слову. — Александрийцы устроили подлую засаду и напали на нас тогда, когда никто этого не ожидал. Напали подло, исподтишка, как они уже нападали на Святилище. Они убили Нигана. Народ притих. Теперь уже никто не переглядывался и не шептался, все взгляды прилипли к Саймону. И только Хейзел смотрела на бывшего заместителя, который ныне возомнил себя лидером. Смотрела и не могла поверить. Конечно, все люди смертны, а как говорил Булгаков, более того, порой человек внезапно смертен. Но то всё простые люди, к Нигану это никак не может относиться, он же… Ниган. Не просто человек, идея. — Они думали, что таким образом смогут остановить, сломить нас, — продолжал вещать Саймон, однако глаза его перестали пристыженно изучать пол, теперь он с вызовом, с распыляющимся пламенем во взгляде осматривал толпу, — но знаете, что? Ниган никуда не делся. Я — Ниган! — практически закричал Саймон и с чувством ткнул себя в грудь пальцем. — Вы — Ниган. Мы все — Ниган! И пока мы живы, пока стоим на ногах и имеем хоть каплю крови, чтобы продолжать бой — мы будем продолжать. Жестче, решительнее. Мы отомстим за Нигана, отомстим за каждого убитого Спасителя, мы вернём былое могущество! Саймон практически перешёл на крик, однако разгудевшаяся толпа лишь сильнее распаляла его пыл и от него же загоралась сама. Кто-то рядом начал скандировать, с другого конца зала тоже что-то кричали. Началась настоящая давка в безумии страстей. Один из рабочих попытался было схватить Хейзел в объятия, затащить в несвязную кучу народного единства, но девушка увернулась и принялась, стиснув зубы, протискиваться к выходу, за что тут же получила локтем в челюсть от одного верзилы, размахивающего руками. Хейзел громко выругалась, однако благой мат её потонул и растворился в общем гомоне восторга. Когда перед глазами перестало искрить, Хейзел бросила последний взгляд на импровизированную трибуну лестницы. Там Саймон продолжал что-то выкрикивать, воинствующе вскинув обе руки в воздух, а Джек по-прежнему оставался чуть позади, казалось, он не просто стоит в тени, он и есть тень. Окинув толпу взглядом, Хейзел даже не стала скрывать своего недовольства и направилась к выходу, однако теперь тщательно защищая себя руками от случайных ударов, а на ум пришла старая как мир песня:

Страны небывалой свободные дети, Сегодня мы гордую песню поём О партии самой могучей на свете, О самом большом человеке своём. Славой овеяна, волею спаяна, Крепни и здравствуй во веки веков Партия Ленина, партия Сталина Мудрая партия большевиков!

Над общим залом не хватало только растяжки с надписью «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», настолько несло из общей давки потом и единством. Выйдя из зала, Хейзел сплюнула сгусток крови во рту и, промокнув разбитую губу рукавом, девушка бросила на толпу озлобленный взгляд и решительно направилась прочь. Прочь от предателей и безумцев!