Завтра было вчера

Сегодня в общей гостиной было шумно и тесно как никогда. На прошлой неделе Толстый Джо починил старый магнитофон, а у Билли, главного по охране, как раз нашлись кассеты с музыкой AC/DC, Deep Purple, Red Hot Chili Peppers и некоторых других легенд рока. Гремела музыка, гудели люди и вся гостиная была забита под завязку, среди толпы даже затесалась парочка простых рабочих. Ведь сегодня в настольный хоккей играла Регина против Билла. Посреди комнаты стоял игральный стол, немногим больше обычного кухонного, только у этого стола были бортики, внутри которых простилалось настоящее поле для хоккея. Белоснежный пластик с расчерченными линиями, пластиковые фигурки игроков, подвешенные на железных палках, и маленькие воротики на противоположных концах поля. Но даже общий гомон, несвязная гуща из музыки и голосов, не могли заглушить тот грохот, стук пластика и скрип стола, который разносился от жаркой игры. Крохотная шайба носилась по полю с такой скоростью, что уследить за ней было практически невозможно. И лишь периодические крики то с одной, то с другой стороны комнаты служили ориентиром счёта. Шла ожесточённая битва. На лицах обоих участников проступила испарина, но ни один из них не собирался сдаваться. Болели все. Хейзел и Джек находились в первом ряду и оба поддерживали Регину, Толстый Джо раздобыл где-то кусок бумаги и написал на нём «Регина, вперёд!». Даже вечно скучающий Джед болел за любимую начальницу. — Давай, Регина! Покажи ему! — громче всех кричал Джед, находившийся сбоку от стола, в самом выигрышном месте. — Надери ему зад, давай! Билли хмурился. Его густые брови почти вплотную сошлись на переносице, а борода, больше напоминающая львиную гриву, давно растрепалась. Напряжённо звенели пластиковые фигурки. Каждый раз казалось, что вот-вот один забьёт гол другому. Но и Регина не отставала. Крохотная шайба ни на секунду не покидала поля зрения её острых глаз. По большей части шайбой управляла именно она. Напряжение. Бросок. Ложный вскрик толпы. Фигурки Билла ведут шайбу, удар и… И Регина перехватывает шайбу и точным ударом отправляет её прямиком в чужие ворота. Толпа взревела от восторга. Люди начали бессвязно кричать, хватать, обнимать друг друга, словно это была не настольная игра, а настоящий футбольный матч, почти как раньше. В общей суматохе Джед подхватил Регину, наспех чмокнул в щёку и закружил на руках. Женщина рассмеялась, крепко прижимаясь к мужчине. Вдруг сквозь общий шум донёсся треск рации и послышался голос босса: — Саймон, Гэвин и Регина, — от требовательного тона Нигана все разом притихли, будто на спортивном канале резко выключили звук, — хватит прохлаждаться и тащите свои задницы ко мне. Немедленно! Чтобы через пять минут вы и ваши бойцы стояли в полной боевой готовности у ворот. Код красный. Я повторяю: код красный! Конец связи. Даже когда голос босса стих, ещё несколько секунд никто не решался двинуться, так и замерев в прерванном торжественном моменте. Первой из оцепенения вышла Регина. Они с Джедом почти одновременно разомкнули руки и отошли друг друга, будто ничего и не было. Регина достала рацию и ответила: — Принято, шеф. После женщина обернулась к остальным. За считанные секунды к ней вернулось самообладание и вот уже перед растерянной толпой стоит не их азартная подруга, а главный лейтенант Нигана — уверенная и хладнокровная Регина. Женщина окинула толпу строгим взглядом и нахмурилась. — Ну, что встали? Приказ все слышали. Кого назвали — за мной, остальные свободны, — коротко кивнула Регина и начала протискиваться к выходу, впрочем люди сами перед ней расступались, не желая попасть под горячую руку. Всё закрутилось в считанные секунды. Люди начали выходить и собираться у ворот, всем раздавали оружие и указания, как им пользоваться, в основном приказы звучали как «Слушай внимательно и думай головой, а не своей трусливой задницей». Всех разбили на небольшие группы по отрядам, и Хейзел с Джеком пришлось разделиться. Парня отправили прямиком к Саймону, а Хейзел осталась стоять неподалёку от фургона и неловко переминаться с ноги на ногу с винтовкой в руках. Вскоре показался и сам Ниган. В своей любимой кожанке, с закинутой на плечо битой и совершенно без настроения. Было видно, что вся эта ситуация совершенно ему не нравится. При виде босса, бойцы встали на колено и склонили головы, однако Ниган быстро дал отмашку. — Этим утром одно поселение решило дать нам отпор, — заговорил Ниган. — Эти недоумки убили троих наших посыльных и ясно дали понять, что больше не желают с нами сотрудничать, — сказав это, мужчина выдержал небольшую паузу, позволив волне негодования шёпотом пройтись по рядам. — Что ж, тогда нам придётся навестить их с дружеским визитом. Сначала мы попробуем договориться мирно, мы ведь не животные, но им всё равно придётся заплатить за смерть Марка, Вилли и Крейга. Однако если и такой расклад их не устроит… — Ниган замолчал, ожидающим взглядом окинув подчинённых. — Мы их прикончим! — закричал кто-то из толпы. — Размажем как насекомых! — поддержал ещё голос. По толпе прокатился одобрительный рокот. Ниган сдержанно кивнул. — Так точно. А теперь по машинам! Нас ждёт весёлая поездочка, — хмуро добавил мужчина. Сердце бешено колотилось у самого горла, грозясь выскочить в ту же секунду, как девушка откроет рот. Хейзел оглядывалась по сторонам, всматривалась в толпу, однако всё равно не могла увидеть ни одного знакомого лица. В голове пульсирующей болью отзывались вопросы. В том, что она сможет убить незнакомцев, если этого потребует Ниган, девушка не сомневалась, но вот что делать? Куда идти? Сколько в той группе человек? Что, если всё пойдёт не по плану? Вдруг совсем рядом промелькнула знакомая стрижка коротких светлых волос. — Регина! — Хейзел схватила женщину за руку прежде, чем успела что-нибудь придумать. Однако Регина поняла её и без лишних слов. — Это твоё первое задание? — спросила женщина, чуть нахмурившись. Хейзел кивнула. — Тогда идём, поедешь со мной. Среди общей толкучки и неразберихи идти за Региной, внимательно следя за тем, чтобы копна зачёсанных назад волос не отдалялась слишком далеко, оказалось чем-то настолько успокаивающим, словно идти за свечой в полной темноте. Они сели в один из внедорожников. К удивлению Хейзел за рулём был вовсе не Джед, а совершенно незнакомый мужчина, бритый под горшок, с выдвинутой вперёд челюстью, как у бульдога. Регина села спереди, а Хейзел и ещё двоих посадили сзади. Вскоре Ниган подал сигнал и вереница из пятнадцати автомобилей тронулась в путь. Хейзел всё время беспокойно крутилась, смотрела в окно и то и дело заламывала между пальцев лямку от винтовки, попутно с этим Регина периодически задавала ей вопросы, стараясь то ли успокоить девушку, то ли убедиться в своём выборе. — Тебе когда-нибудь приходилось убивать людей? — Да, и не раз. — Значит, стрелять умеешь? — Да. — Ниган попытается решить всё мирным путём, но если придётся стрелять в людей, ты ведь не убежишь с поля боя? — Ни за что. — Хорошо, — наконец расслабленно выдохнула Регина, — потому что наша задача — защищать Нигана. Так что под пули лишний раз не кидайся, для этого есть другие люди. Хейзел кивнула, однако напряжение от этого никуда не делось. Оставшийся путь они ехали в полной тишине, и каждый глубоко в душе надеялся, что всё и правда пройдёт мирно, но на всякий случай готовился и к тому, что придётся умереть или убить. Время тянулось хирургическим лезвием по канату нервов. Сколько они ехали? Час? Полтора? По ощущениям прошла целая вечность, а затем скрутилась в петлю и прошла ещё раз. Целая вереница автомобилей остановилась посреди поля. Высыпали люди. Кто с автоматами и винтовками, кто с ножами, но у всех на лицах читалось угнетающее ожидание. На другом конце поля прямо перед недавно выстроенным забором из всякого хлама — палки, дверцы от автомобилей, куски брезента — выстроилась другая группа людей, но даже с такого расстояния было видно их грязные лица, рваную изношенную одежду и решительные взгляды. Ветер трепал и гнул под собой высокую траву, вокруг поля угрожающе шелестел листьями лес, а над головой серое небо хмурило свои предгрозовые тучи. Казалось, напряжение между группами людей обрело физическую оболочку. Ниган выбрался из машины, неспешно потянулся и взглянул в сторону чужаков. — Кажется, нам не слишком рады, — усмехнулся мужчина. — Давайте же их развеселим. Ниган лишь коротко кивнул, но группа почти из семидесяти человек поняла и покорно двинулась следом. Регина схватила Хейзел под руку и потащила за собой. Вскоре они шли по обе стороны от босса с винтовками наперевес. И в этот момент Хейзел подумала, как же глупо это всё выглядит: две группы выживших в мире, полном оживших мертвецов, вместо того, чтобы сотрудничать или помогать друг другу, собираются устроить кровопролитие. Где-то в глубине души девушка по-прежнему, как и в самом начале апокалипсиса, верила в то, что каждая жизнь сейчас бесценна, но другая её часть понимала — нарушители правил должны понести наказание. — Что, новенькая, боишься? — хмыкнул Ниган, видимо, неправильно истолковав хмурую тень на её лице. — Нисколько, — решительно отозвалась Хейзел. Ниган кивнул, довольный ответом. — И правильно, бояться должны они. По мере приближения Хейзел смогла рассмотреть их лица, оружие. В основном это были самые обыкновенные мужчины и женщины разных наций и возрастов, затесалось среди них и пару подростков. Уставшие люди с грязными лицами и в потрепанной одежде, но они из последних сил держали пистолеты, винтовки и ножи, готовые драться за свою свободу до последней капли крови. Хейзел взглянула на главаря, и сердце в груди перестало биться. Высокий плечистый брюнет с пронзительно-голубыми глазами. Он заметно окреп и возмужал с тех пор, когда они виделись в последний раз. — Ну здравствуй, Эрик! — во все тридцать два улыбнулся Ниган, раскинув руки словно для дружеских объятий. — Вы вышли нас встретить? Как мило с вашей стороны. Эрик нахмурился, сильнее сжав автомат в своих руках. — Мы уже сказали, что не собираемся работать на тебя, Ниган! Убирайтесь отсюда по-хорошему, нам не нужны жертвы! Мужчины спорили, а Хейзел беглым взглядом осматривала людей, одновременно желая и боясь найти среди них знакомые лица. Большую часть общины девушка всё же не знала, однако побледневшую Эмми, старательно закрывающую собой Сэдрика, Хейзел всё же узнала. В горле встал удушающий ком. — Ох, ну ничего себе тёплый приёмчик! — усмехнулся Ниган и вполоборота обернулся к своим людям, те отозвались глумливым смехом, как гиены. — Эрик, кажется, ты плохо усвоил предыдущий урок. Нам не нужно ваше разрешение или согласие, ваше мнение тоже ничего для нас не значит. Вы — работаете, мы — забираем половину. Объяснять это в третий раз я не намерен, — тон мужчины стал угрожающе спокойным и размеренным, как Тихий океан, обманчиво зазывающий путника, чтобы потом потопить его во время шторма. — Сейчас у вас есть два, я повторю — только два варианта. Первый: вы быстренько придумываете невероятно искреннее душещипательное извинение за убийство моих людей и мы убивает всего лишь трёх из вас. Второй вариант — мой самый нелюбимый и я от души советую выбрать первый. В противном случае мне придётся убить вас всех, а мне бы чертовски этого не хотелось. Эрик слушал слова мужчины серьёзно и внимательно, однако Хейзел видела, как то ли от гнева, то ли от страха у него подрагивает губа. Вдруг Хейзел поймала на себе чей-то взгляд. Эмми. Она заметила её. Во рту мгновенно пересохло, руки стали ледяными. Хейзел попыталась покачать головой, дать знак, чтобы Эмми не сообщала остальным, но слишком поздно. Девушка дёрнула женщину спереди и что-то горячо зашептала ей на ухо, та женщина передала следующей и цепная реакция начала свой процесс. — Я уже говорил до этого и скажу ещё раз, — заговорил Эрик, — вы — преступники! Мы не станем на вас работать даже под угрозой смерти! Мы… — парень замолчал на полуслове. Мужчина, стоявший прямо позади Эрика, похлопал его по плечу и что-то передал. Глаза Эрика заметно округлились. Парень начал судорожно рыскать взглядом по толпе Спасителей, однако долго искать не пришлось. Побледневшая как мел Хейзел стояла по правую руку от Нигана. Эрик расплылся в улыбке и протянул руки в её сторону, словно только девушка могла понять и спасти их. — Хейзел! Хейзел, скажи ему! Ты ведь сама нас учила: бороться за свою свободу и безопасность, — с придыханием сказал Эрик, повернувшись к девушке. — Мы усвоили твоё учение, в полной мере! Все взгляды обратились на Хейзел, даже Ниган, не скрывая удивления, уставился на девушку, явно ожидая хоть каких-либо объяснений. Сама же Хейзел сначала полностью побледнела, а затем щёки её предательски покраснели, но девушка молчала, пока Эрик продолжал изливать ей душу. — На нас напали, Хейзел, — продолжил парень. — Во Флориде наш лагерь разгромили, многие погибли, но мы справились. Мы вспомнили, чему ты учила нас, и смогли выжить. Мы многое пережили и не готовы сдаваться сейчас. Убей или будь убит. Хейзел не знала, что сказать. Все смотрели на неё, ждали ответа или объяснений, а она молчала, мечтая лишь провалиться сквозь землю в этот самый момент. — Да вы издеваетесь! — наконец не выдержал Ниган. — Ты управляла этими сектантами? Была типо местным Иисусом? — усмехнулся мужчина, глядя на девушку. Хейзел почувствовала, как кровь снова отливает от лица. — Да. То есть нет. Не совсем, — залепетала девушка, а затем поспешно обратилась к Эрику, лишь бы не видеть взгляд пронзительных глаз босса. — Эрик, вам придётся сдаться. У нас преимущество. Сдавайтесь — и спасёте свои жизни снова. Сейчас правило играет не в вашу пользу. Эрик разочарованно опустил взгляд. Повисло напряжённое молчание. Хейзел никогда не была верующей, но сейчас она была готова молиться всем богам этого мира, лишь бы Эрик принял верное решение. Ей совершенно не хотелось убивать этих людей, до сих пор они были ей как не самые удачные дети, которые вместо колледжа и престижной работы выбрали мордобой с библией за пазухой. — Что ж, — наконец вздохнул Эрик, — тогда мы принимаем свою судьбу. С этими словами парень поднял винтовку, но не успел он выстрелить, как Хейзел спустила курок. Выстрел получился чуть смазанным. Эрик обронил оружие, схватившись за живот, где медленно пускало свои смертельные корни алое пятно. Парень поднял на девушку неверящий взгляд, но Хейзел покачала головой. Он сделал свой выбор, а она — свой. — В атаку! — завопил кто-то из группы Эрика. Началась пальба. В первые секунды Сектанты замешкались, не сразу сообразили, что произошло, и почти семьдесят автоматов разом открыли огонь. Число противников резко сократилось. Кто-то кричал, многие бросились бежать. В воздухе плотным куполом стоял запах гари, пороха и свежего сена. Хейзел не отставала от остальных и тоже стреляла по врагам, благо больше знакомых лиц она не видела. Вдруг в толпе промелькнула копна кудрявых волос. Хейзел замерла, глядя вслед убегающей девушке. Какой-то Спаситель сбоку выстрелил, но промахнулся. Появилась идея. — Я догоню их, — сказала Хейзел и бросилась за девушкой. Кудрявая девушка и седой старик бежали без оглядки, стараясь как можно скорее укрыться среди веток и листвы, за ними гналась Хейзел. Джек попытался окликнуть девушку, но вокруг было слишком шумно. Чертыхнувшись, парень ногой оттолкнул убитого, вынул нож из его груди и кинулся за подругой. Джек старался держаться чуть в стороне, в тени деревьев. Мешать не хотелось, но и бросить Хейзел наедине с двумя врагами он тоже не мог. Чем дальше Хейзел бежала в лес, тем плотнее становились ряды деревьев и тем больнее и чаще когтистые ветки царапали в самое лицо. Под ногами путались корни деревьев, мшистая поверхность то утопала под ногами, то вырастала небольшими холмиками. Бежать было трудно, но далеко впереди маячили спины убегающих и это придавало духу. Наконец удача, переменчивая сука, улыбнулась и девушке. Как бы Эмми не старалась тащить на себе старика, подбадривать его и торопить, Сэдрик был явно не в той форме, чтобы преодолевать такие марафоны в лесной чаще. Мужчина упал и подвернул ногу. — Давай, Сэдрик, поднимайся! Ну, пожалуйста! — едва не плакала Эмми, изо всех сил пытаясь поставить мужчину на ноги. — Они убьют нас! Надо бежать! Сэдрик кряхтел, но встать на больную ногу оказалось невозможно. Шапка-ушанка съехала на самые глаза и ещё сильнее затрудняла положение. В какой-то момент мужчина сдался. Выпустив ладонь Эмми, он поправил шапку и смирно расселся на земле. — Я больше не могу бежать, Эмми, я устал. От меня всё равно толку мало, спасайся сама. Эмми хотела воспротивиться, хотела что-то сказать, но заговорить ей не позволил щелчок, раздавшийся прямо за их спинами. — Я облегчу вам задачу — никто никуда не пойдёт, — сквозь зубы процедила Хейзел, наставив пистолет на бывших друзей. Эмми ахнула и невольно отшагнула, но тут же успокоилась и вновь подошла к Сэдрику. Несмотря на всю ситуацию, на всё, что совсем недавно происходило на поле, Эмми вовсе не выглядела напуганной. Немного расстроенной или разочарованной, пожалуй, но никак не напуганной. Как всегда непоколебима. — Ты нас убьёшь? — только и спросила девушка. Рука с направленным пистолетом предательски дрогнула. Хейзел вздохнула и опустила оружие. Она понимала, что должна поступить так, как велел Ниган, понимала, что не имеет права проявлять слабость и отпускать людей, но и убить тех, кто когда-то был ей дорог Хейзел тоже не могла. — Я должна, но не могу, — сказала она. — Хейзел, ты и не должна этого делать… — вступил в разговор Сэдрик. — А вы не должны были покидать Флориду! — взорвалась Хейзел. — Почему? Зачем вы приехали в Вирджинию? Эмми и Сэдрик непонимающе переглянулись. — Потому что во Флориде стало невозможно жить, — тихо отозвалась Эмми. — Нас грабили, убивали. Нападать стали так часто, что нам пришлось уехать. Хейзел, во Флориде остались только бандиты и мертвецы. — Но почему именно Вирджиния? — спросила Хейзел дрогнувшим голосом. И все прекрасно поняли, что вопрос на самом деле звучал по-другому. Почему всё получилось именно так? Но ответа никто не знал. Повисло тягостное молчание. Где-то вдалеке по-прежнему гремели выстрелы, а воздух даже здесь пах гарью и порохом. — А почему ты с ними, Хейзел? — спросила Эмми. Хейзел печально усмехнулась. — У них оружие, куча людей и припасов, отличный лидер. Глупо сбегать из такого места. — Но они же бандиты! — воскликнул Сэдрик и наконец поднялся с земли. — Такие же, что напали на нас во Флориде на дороге, помнишь? Варвары и убийцы! Хейзел взглянула в глаза старика и улыбнулась. — Возможно, но я впервые в жизни чувствую себя на своём месте. И снова неловкая тишина. Вроде бы, прошло не так много времени, всего полгода или чуть больше, а они так изменились. Или они всегда были слишком разными, просто не замечали этого. — Значит, ты не пойдёшь с нами? — без особой надежды спросила Эмми. Хейзел покачала головой. — Нет, но вы можете идти спокойно. Никто не станет вас искать. Эмми шагнула навстречу и слегка приподняла руки, собираясь, видимо, обнять девушку, но Хейзел отступила и покачала головой. — Я рада, что с вами всё хорошо, — сказала она напоследок, вымученно улыбнувшись. Джек наблюдал за ними из-за кустов и всё ещё не мог поверить в происходящее. Она отпустила их. Догнала, остановила и отпустила. Джек сам не заметил, как с силой сжал колючую ветку кустарника. Острые шипы пронзили кожу насквозь, на пальцах и ладони проступили маленькие капельки крови, а ветка хрустнула и безвольно повисла, но Джек не обратил на это никакого внимания. Сейчас его волновало только то, что Хейзел вновь проявила слабость, позволила этим людям уйти… Ну ничего, он всё исправит.

***

Когда Хейзел вернулась на поле, грохоты выстрелов уже давно стихли. Тишина, нарушаемая лишь редким смехом и болтовней, казалась просто оглушающей. Ветер мягко трепал высокую сухую траву и разносил по округе оседающий дым с запахом пороха. Тут и там сновали люди. Кто-то добивал раненых врагов и не позволял им обращаться, кто-то собирал оружие, но всё же большая часть людей разбирала бывший лагерь Сектантов по кусочкам. Брезенты и палатки отправятся разведчикам. Одежда, припасы, обувь, оружие — такие ценности пойдут в Святилище. Тряпки, вёдра, самодельные свечи и прочий хлам тоже могут пригодиться. В Святилище всему найдётся применение! Хейзел ходила то туда, то сюда, всё время вглядываясь в толпу, но Джека нигде не было. Она нашла ребят, с которыми ехала в машине, заметила Регину, накладывающую повязку на руку Джеда, даже успела помочь управиться с парочкой Сектантов, что начали обращаться, однако Джека нигде не было видно: ни среди мёртвых, ни среди живых. Вдруг на плечо опустилась чья-то тяжёлая ладонь. Хейзел обернулась, едва не вздрогнув от неожиданности. Позади стоял Ниган. Чуть потрёпанный и уставший, но целый и невредимый. — А ты неплохо справилась для первого раза, — усмехнулся мужчина и похлопал девушку по плечу. — Не струсила, не убежала, не умерла. Ниган рассмеялся, и Хейзел пришлось улыбнуться в ответ. — Рада стараться. Однако то ли тон был недостаточно искренний, то ли на её лице застыла маска тревоги, но Ниган перестал улыбаться и взглянул на девушку со всей серьёзностью. — И всё же мне очень хочется знать, что это за история с Сектантами? Хейзел растерянно раскрыла рот, не зная, что сказать, как вдруг её спас Гарри. Здоровенный Спаситель с татуировками на все руки с несвойственной ему аккуратностью прижимал к груди крохотный комочек, укутанный в старое одеяло. — Босс, у нас тут ребёнок! — прервал Гарри их разговор и подошёл к Нигану, демонстрируя малыша. Розовощёкий младенец крепко спал, прижав крохотные кулачки к щёчкам, и сопел, совершенно не подозревая, что совсем недавно он стал сиротой. И никакие чужие грубые голоса, яркий свет и незнакомые запахи не смогли разбудить дитя. Лишь когда Ниган аккуратно провёл пальцем по голове, где только-только начали пробиваться светлые волосы, малыш поморщился во сне и начал ёрзать, требуя оставить его в покое. Хейзел смотрела на ребёнка, как завороженная. Она никогда не была фанатом маленьких карапузов и никогда не мечтала завести своих, но сейчас этот крохотный человечек выглядел как настоящее чудо посреди всего кошмара. — Что с ним делать, босс? — спросил Гарри, и прикрыл малыша уголком одеяла, чтобы солнечный свет его не тревожил. На секунду, на какое-то ужасное мгновение, Хейзел почувствовала, как сердце сжалось от боли. И правда, что они делают с чужими детьми? Убивают? Скармливают мертвецам? А может, оставляют, чтобы те сами умерли от холода, голода или зубов ходячих? Однако Ниган ответил почти сразу, даже не задумываясь: — Забирай мальца с собой. Уверен, в Святилище найдутся те, кто приютит его. И это звучало так естественно, так непринуждённо, как нечто само собой разумеющееся, что Хейзел невольно вздохнула, отогнав те ужасные картины, что уже так любезно подбросило воображение. Ребёнок не умрёт, о нём позаботятся и найдут семью. За одно только это Хейзел поняла, что готова и дальше верно служить Нигану. В конце концов, далеко не каждый сейчас может думать не только о своих потребностях. Вдруг девушка заметила, как в кустах неподалёку что-то зашевелилось. Странное, мимолётное движение. Но никто не показался, не вышел из кустов. Хейзел прищурилась, стараясь разглядеть, что же там такое. И заметила. Чёрное дуло винтовки смотрело прямо в их сторону из самых кустов. Всё произошло в одну секунду, слившуюся в мучительную бесконечность. — Ниган, берегись! — только и успела крикнуть Хейзел, отталкивая босса с линии прицела. Раздался выстрел.

***

Непутёвые беглецы продолжали всё дальше и дальше углубляться в лес. Джек позволял им. Пока что. Он прекрасно знал эту местность, знал, куда ведёт эта тропинка, ведь не так уж и давно сам был здесь. Интересно, останки Томпсона по-прежнему лежат там или его решили похоронить? «Навряд ли кому-то был дорог этот идиот» — отозвалось сознание. Джек усмехнулся, продолжая медленно идти следом. Осторожно, не спеша, скрываясь в тени деревьев и кустах. Когда Хейзел ушла, у Джека возникла одна идея. Он до сих пор не был уверен в том, насколько этот план хорош, да и сработает ли вообще, но попытаться стоит, всё равно эти двое уже в списке мёртвых. Пока что они шли правильным путём. Выбирали нужные развилки, держались верного курса, но если чуть собьются… Кудряшка то и дело помогала Старику. Поддерживала, не давала упасть, уверенно вела за собой. Они так мило и непринуждённо беседовали, словно ничего и не случилось. Словно не было никакого нападения, словно никто не ворвался в их лагерь и не уничтожил всех его жителей, сравняв это место с землёй. И почему-то это ужасно бесило Джека. Каждый раз, когда эта кудрявая девушка заходилась в заливистом смехе или просто улыбалась, Джек с трудом подавлял желание пристрелить её прямо сейчас. Он не понимал, в чём дело, но искренне ненавидел эту девушку, с которой даже не был знаком. Старик его тоже раздражал. Немощный, дряхлый, бесполезный… Но с этим ещё можно смириться. Наконец, остановившись на очередной развилке, случилось то, чего Джек так не хотел, но одновременно с тем жаждал всем сердцем. Чуть поразмыслив, Кудряшка потянула Старика направо вместо того, чтобы свернуть налево. Джек вздохнул и перезарядил пистолет, даже не сдерживая ухмылку предвкушения на своём лице. Парень вышел из тени деревьев и сделал несколько шагов навстречу беглецам. Он не хотел, чтобы его услышали, не хотел, чтобы они оборачивались раньше времени, но ветка под ногой предательски хрустнула. Эмми обернулась. И последнее, что она увидела, были карие глаза, которые смотрели на неё с такой холодной яростью, что по спине пробежали мурашки, прежде чем пуля прошла сквозь сердце. Девушка рухнула на землю. Её кудрявые волосы растрепались и рассыпались по плечам, как маленькие угольки. Старик закричал. Он упал на колени, стал звать её по имени и плакать. Плакать, как маленький ребёнок, на глазах которого убили мать. Старик настолько растворился в своём горе, что не заметил, как убийца подошёл к нему. И только когда холодный металл прислонился к виску, Сэдрик поднял взгляд. — Поднимайся, нам пора идти, — равнодушным тоном приказал Джек.

***

За окном медленно опускалось солнце, демонстрируя миру свой красный зад и как бы говоря: «Скажите спасибо, что вообще в живых остались!». А это и правда было настоящим чудом. Ниган вздохнул и прикрыл глаза, оперевшись руками об подоконник. Хотелось поскорее вновь оказаться в своей уютной спальне, опрокинуть пару стаканчиков виски, выкурить сигарету и просто лечь спать, чтобы этот злоебучий день поскорее закончился. Ниган открыл глаза и заглянул в небольшое окошко двери медкабинета. Доктор Карсон копошился в своём кабинете, носился как сумасшедший от одного больного к другому, а два увальня, присланные ему в помощники, казалось, доставляли больше хлопот, чем помощи. Да, без работы доктору тут скучать не придётся. Ниган усмехнулся и вернулся к окну. Вдруг по коридору раздалось приближающееся эхо торопливых шагов. Разумеется, кто-то на всех парах спешит доставить ещё неприятных новостей. Ниган обернулся и увидел перед собой одного из Спасителей. Он точно его видел сегодня на поле боя, но имени его не знал. Кучерявый паренёк-латинос с огромными синяками под глазами ни чем не выделялся из общей толпы. — Ниган, сэр, у меня для вас новости, — затараторил парень, нервно сжимая в руке клочок бумаги. — Очень надеюсь, что новости хорошие, — предупреждающим тоном отозвался Ниган. Мужчина прислонился к подоконнику, скрестив руки на груди, и выжидающе смотрел на бледнеющего паренька. Но несмышлёныш молчал. Казалось, он вот-вот наделает в штаны от страха перед боссом. Обычно Ниган любил ловить на себе такие взгляды, но сейчас такая бессмысленная робость лишь раздражала. Мужчина вопросительно изогнул бровь, и этот взгляд подействовал лучше любого пинка под зад. Парень встрепенулся, выпрямился и зачитал с листка: — По итогам сегодняшнего дня: уничтожено пятьдесят два вражеских субъекта, получено девять ящиков консерв, пятьдесят литров питьевой воды, десять спальных мешков, более сорока единиц оружия. Подробный список находится на складе. С нашей стороны семь раненых, один пропавший без вести и ни одной потери. Парень закончил свой отчёт и довольно улыбнулся, обнажив верхний ряд, где не хватало одного зуба. Нигана не столько улыбнул отчёт, сколько искренняя и бесхитростная улыбка парня. — Что ж, это прекрасные новости, — улыбнулся Ниган и кивнул. — Люблю когда мои люди остаются в целости и сохранности, это говорит о качестве подготовки. Знаешь, я думаю, это нужно отметить. Как считаешь? Улыбка на лице паренька стала ещё шире. — Правда? Ниган усмехнулся и развёл руками. — А то! Вы, ребята, отлично поработали и заслужили награду. Я что-нибудь придумаю. — Спасибо, сэр! Заметив, что слишком воодушевлённый парнишка уже собирается дать дёру, чтобы растрепать об этом и всем остальным, Ниган поднял указательный палец, и парень замер. — А кто пропал без вести? Его ещё не нашли? Парень вновь встрепенулся и поднёс листок к самым глазам, пытаясь отыскать имя среди кучи информации. — Саймон сказал, что пропал… Во! Джек Хэмсворт! — на радостях тыкнул в листок парень, но тут же замолчал и напустил чуть более серьёзный вид. — Его не нашли среди мёртвых, но и в Святилище он не вернулся, сэр. Ниган нахмурился, пытаясь вспомнить. Где-то он уже точно слышал это имя… Ну конечно! Вспомнив, кто такой Джек Хэмсворт, Ниган вздохнул с облегчением и махнул рукой. Этот тип никуда не денется без своей подружки, он ещё обязательно вернётся. — Хорошо, можешь идти, — сказал он и кивнул пареньку. Ещё немного потоптавшись на одном месте, парень кивнул в ответ и вновь поспешно засеменил по коридору. А Ниган остался один на один со своими мыслями. Благо новости оказались и правда хорошими, иначе бы он попросту сорвался на кого-нибудь. Как там было? «С большой силой приходит большая ответственность». Или как-то так. Наконец дверь кабинета распахнулась и в коридор вышел доктор Карсон. Бледный, растрепанный, с испариной на лбу и блестящей от пота лысиной, но вполне счастливый. — Ну как, док? — спросил Ниган. Карсон улыбнулся. — Всё хорошо, жить будет. Рана небольшая, пуля прошла насквозь. Повезло, — немного неуклюже заключил доктор и пожал плечами. Ниган кивнул. — Отлично. И сколько уйдёт на восстановление? — Дайте неделю и она будет как новенькая, — улыбнулся Карсон. — Она сильная девочка. — Это точно, — протянул Ниган как-то задумчиво и вновь кивнул. — Ну, неделя так неделя. Удачной работы, док! — улыбнулся мужчина и похлопал Карсона по плечу. Неделя так неделя. Он подождёт. Он умеет ждать.

***

— Куда мы идём? — снова спросил старик и всхлипнул. Джек нервно передёрнул плечом. «Куда мы идём?», «Как долго нам ещё идти?», «Что ты собираешься делать?», «Зачем ты убил Эмми?» — от всех этих глупых бессмысленных вопросов уже начало колоть в печёнке. Да и в целом Джек уже начал сомневаться в своём решении и своём выборе. Если человек не может понять очевидного — что ему не светят ответы на тупые вопросы -, то возникает вполне логичный вопрос об умственных способностях данного индивидуума. «Надо было прикончить старика и оставить кудрявую» — с раздражением отметил Джек, когда старик в очередной раз обернулся, судорожно всхлипывая. — Смотри под ноги и шевелись, — сквозь зубы процедил парень, подтолкнув заложника в спину дулом пистолета. Эти сопли действовали на нервы даже посильнее вечной болтовни. Наконец старик притих, но ненадолго. Сцепив ладони перед собой, он начал молиться. И постоянные вопросы и скулёж сменились равномерным бормотанием, напоминающее неумелое перешёптывание первоклассников, когда те думают, что никто не слышит, а в итоге весь класс, включая учителя, слушает про мультфильм, который вчера крутили по телеку. Джек закатил глаза, но говорить ничего не стал. Так они и шли по извилистой лесной тропе: среди высоких деревьев под свирелью птиц хладнокровный конвоир вёл своего заключённого-пастора, то и дело наставляя ему промеж лопаток заряженный пистолет. Джек уже начал сомневаться в правильности пути, как среди деревьев образовалась небольшая полянка, на которой стоял одноэтажный охотничий домик. Джек выдохнул с облегчением и улыбнулся, а его заложник обернулся с неимоверным отчаянием в глазах. — Мы пришли, да? — вздохнул старик, остановившись на пороге дома. Джек, продолжая держать заложника под прицелом, открыл дверь и кивнул, пропуская старика вперёд. — Да. Вперёд! В единственной комнате было душно. Воздух застоялся и стал ощутимо тяжёлым с запахом пыли и затхлости. Ещё пахло сырой древесиной. Видимо, из-за недавних дождей и без должного ухода доски начали прогнивать. Старик остановился у решётки, разделяющей комнату надвое, и неуверенно взглянул на парня. Джек подошёл к металлическим прутьям и потянул. Раздался скрип. Протяжный и мучительный, словно умоляющий остановиться. Заржавевший механизм сопротивлялся, пришлось дёрнуть посильнее. Со второго раза решётка поддалась и отъехала в сторону, точно врата ада, приглашая гостя войти и остаться в её распоряжении до скончания веков. Старик поморщился и взглянул на парня с мольбой в глазах, но тот был неприступен. — Руки, — приказал Джек. Заложник вздохнул и покорно поднял руки, позволяя суровому конвоиру убедиться в отсутствии оружия и других опасных предметов. Убедившись, что пленник чист, Джек вновь нацелил на него пистолет и кивнул, чтобы тот шёл в клетку. Старик вошёл в камеру и решётка за его спиной закрылась с таким же диким скрежетом, в этот раз прозвучавшим ехидным смехом Сатаны. — Зачем? Зачем всё это? — всхлипнул Старик и обернулся к парню. — Я ничего не сделал. Джек спиной попятился к стене, где когда-то Томпсон обчистил запасы самогона. Он понимал, что дряблый старик навряд ли управится с тяжёлой решёткой так быстро, да и вряд ли он вообще попытается сопротивляться, но безопасность превыше всего. Поэтому Джек не сводил с него глаз ни когда шарил рукой по стене, пытаясь найти нужную доску, ни когда тайная дверца отворилась. Даже сам замок Джек нашёл практически на ощупь. — А кто сказал, что это наказание? — хмыкнул парень, вешая на щеколду тяжёлый замок. — Я должен был убить тебя, как твою подружку в лесу, но решил подарить тебе немного времени. Ты должен быть благодарен. Острые зубы замка щёлкнули, поставив решающую подпись на приговоре заключённого. Джек спрятал ключ во внутренний карман ветровки и довольно улыбнулся, взглянув на Старика. Как и стоило ожидать, Старик не спешил рассыпаться перед ним в словах благодарности за подаренное время жизни. Вместо этого седовласый дед в потрёпанной куртке припал спиной к стене, вверху которой зияло крохотное окно, и, уткнувшись лицом в ладони, принялся рыдать. Некоторое время Джек стоял у решётки и терпеливо наблюдал, надеясь, что в скором времени Старик успокоится, но он всё всхлипывал и завывал, как раненый койот. Чужие слёзы никогда не вызывали у Джека должного сочувствия. — Ну всё, хватит реветь, — наконец не выдержал парень и пнул решётку. — Раз в несколько дней я буду приходить и приносить тебе еду и воду. Ты не умрёшь тут от голода. Старик снова всхлипнул и поднял на парня заплаканные глаза. — Но зачем я тебе? Я стар и бесполезен. И Эмми… Почему ты убил её? За что? Последний вопрос вновь потонул в протяжном завывании. Джек поморщился. Он вообще уже начал жалеть об этой затее. Вряд ли из старика можно вытянуть что-то стоящее, только впустую потраченные силы и время. «Ну уж нет, я не сдамся так просто!» — подумал Джек. — Эй! — окликнул старика Джек и снова ударил по решётке. — Хватит себя жалеть. Ты жив, но не воспринимай это как данность. В твоём случае жизнь — это привелегия. Я убью тебя тогда, когда посчитаю, что больше ты ничем не можешь мне помочь, понятно? Всхлипы и вздрагивания прекратились. Немного успокоившись, Старик вытер слёзы и вновь взглянул на парня. — Но чем я могу быть полезен? Джек нахмурился. Чуть подумав, парень сел на пол напротив старика. — Сам пока не знаю, — вздохнул Джек и пожал плечами. Вся эта затея вновь приобрела горький оттенок бессмысленности. И правда, какой толк со старика? Придётся тратить время и силы, навещая его, таская для него еду и воду, а ради чего? Послушать стариковские байки о былых временах? Джек нахмурился, пытаясь вспомнить. Ведь была какая-то идея, какой-то тайный смысл, что сподвиг его на этот безумный поступок… Да вот только смысл рассеялся, дымка великого замысла оказалась лишь очередным приступом одержимости. Джек запустил пальцы в волосы и с силой сжал кулак, но не помогло. Жаль, что некоторые мысли и воспоминания нельзя в прямом смысле вытащить из головы, чтобы хорошенько рассмотреть их под микроскопом. — Как тебя зовут? — наконец спросил Джек, взглянув на своего пленника. Старик, казалось, понемногу начал приходить в себя. Его дряблые плечи по-прежнему едва заметно подрагивали, но слёзы больше не катились градом по морщинистому лицу, а голубые глаза, чуть поблёкшие, словно выцветшие от времени, смотрели ясно и прямо в душу. — Сэдрик. Джек презрительно фыркнул и вновь запустил пятерню в волосы. Голова начинала болеть. — Сэдрик, — повторил он с издёвкой. — Ну хорошо, Сэдрик, расскажи что-нибудь о себе. Почему Хейзел оставила вас двоих в живых? Я знаю, что она помогла вам, но на поле боя она почему-то никого не щадила. Старик немного опустил глаза и принялся пожевывать нижнюю губу, а затем взглянул на парня и покачал головой. — Я не знаю. И снова повисло тягостное молчание. Такое неловкое и неуместное. — Хейзел — добрая девушка, — внезапно продолжил Сэдрик. — Она немного запуталась, новый мир напугал её, но у неё доброе сердце. Джек резко вскочил на ноги. Он сам не понял, почему, но ответ старика пробудил в нём странную ярость. Хотелось что-нибудь кинуть, сломать или хотя бы толкнуть, но в комнате не было ничего, кроме проклятой решётки. Джек прошёлся по всей комнатушке и устало вздохнул. — Господи, и на что я трачу время? Парень уже двинулся было к двери, как его остановил голос старика. — Ты влюблён в неё, да? Джек так и замер, схватившись за дверную ручку. Такой простой вопрос и такой невыносимый ответ. Джек и сам задавался этим вопросом много раз. Практически каждый, когда сердце радостно замирало при её появлении, каждый раз, когда он касался её руки и весь мир вокруг растворялся в небытие, каждый раз, когда так отчаянно, до боли в груди, хотелось наклониться и поцеловать её. «Ты влюблён в неё?» — Мне нельзя влюбляться, — ответил Джек, сам не заметив, как дрогнул голос. — Это ещё почему? Джек по-прежнему стоял к старику спиной. Дыхание сбилось, рука, лежавшая на дверной ручке, предательски задрожала и где-то на затворках сознания он слышал голос разума — «Беги!», но нет. Он слишком долго убегал от правды, которую и сам прекрасно осознавал. Он прятал свои чувства, отрекался от них, запрещал, но ответ всегда был поблизости, витал в воздухе, перекрывая в горле кислород. — Я не умею любить, — выдохнул Джек и повернулся к старику. Сэдрик смотрел на него пристально, изучающе. Но во взгляде его не читалось страха или осуждения, напротив, он словно приглашал сесть обратно и продолжить разговор. Джек задумался. Может, для этого он и притащил сюда старика? — У меня конкретные проблемы с эмпатией, с социализацией, — сказал Джек и, чуть подумав, сел обратно на пол напротив клетки, — да я даже своих чувств почти не понимаю. Если я вступлю в отношения, я проходу ей не дам. Мне всё время надо контролировать, проверять, быть рядом. Никто этого не выдержит. Сэдрик слушал внимательно, временами понимающе кивая. Казалось, он понял, что это его единственный шанс остаться в живых хоть на какое-то время. Всё лучше, чем тягостно умирать от голода в забытие старого домишки. Однако мужчина никогда не был силён в теме отношений и уж тем более настолько, чтобы раздавать советы. Да что там говорить, все его три брака окончились разводом и нежеланием жён видеться с ним. — Да брось, я уверен, ты преувеличиваешь, — немного нервно усмехнулся Сэдрик и махнул рукой. — Вы ведь с Хейзел давно знаете друг друга… А сколько вы вообще знакомы? — Пять месяцев и шестнадцать дней, — без запинки отозвался Джек, будто только и ждал этого вопроса. Сэдрик даже опешил от такого точного ответа. Обычно люди называют примерное время, округляя от пары месяцев до нескольких лет. Но это нормальные люди, что, видимо, к юноше совсем не относится. — Ого, ты знаешь настолько точную дату. На что Джек снова ответил совершенно невозмутимо: — Я считаю. Начал следить за этим с самого начала апокалипсиса. Я даже знаю, какое сегодня число и что за день недели. Сэдрик перестал улыбаться. С каждой новой репликой этого странного парнишки даже нервная натянутая улыбка давалась с трудом, но это уже откровенно пугало. Впрочем не сильнее, чем сам юноша. Кожа бледная, как у покойника, под глазами залегли тёмные круги от бессонницы, волосы растрёпаны и больше походят на воронье гнездо, но самым жутким оставался взгляд парня. Прямой, уверенный и совершенно безэмоциональный, как холодное лезвие маньяка у самого горла. Казалось, в любую секунду он может подняться, застрелить пленника и уйти. А что ему помешает? Он хладнокровно убил Эмми, заточил здесь самого Сэдрика. Он же псих… — Не пойми меня неправильно, но… Это странно. Кажется, у тебя и правда какая-то мания всё контролировать, — сказал Сэдрик и попытался выдавить улыбку, но вышла лишь не самая утешительная гримаса. Однако его слова нисколько не смутили парня. Джек немного устало вздохнул, опустил взгляд и принялся рассматривать шнурки на своих ботинках, но в глазах его не читалось обиды или затаённой злости, скорее даже он испытывал какое-то облегчение, будто долгое время нёс тяжёлый груз и наконец ему позволили сбросить тяжесть с плеч и сердца. — Это не мания, а обсессивно-компульсивное расстройство, — признался парень и снова устало вздохнул. — В добавок к этому асоциальное поведение и подозрения на шизотипическое расстройство личности. — Подняв глаза, Джек столкнулся с совершенно непонимающим взглядом старика и с раздражением пояснил: — Простыми словами: я — псих, который не может ужиться в обществе, потому что постоянно хочет прикончить каждого идиота. Так понятней? Последний крик, сорвавшийся горьким отчаянием, так и повис в воздухе, растаяв в гнетущей тишине. Они замолчали. Оба. Не глядя друг на друга, не зная, что сказать. Да и что обычно говорят на такое признание? Джек вздохнул и, прижав колени к груди, запустил обе руки в волосы. Ну вот зачем он всё это рассказал? Разве хоть кому-то станет от этого лучше? Разве ему самому станет легче? — Хотя как это не назови, без должного лечения всё равно паршиво живётся, — печально усмехнулся парень, пряча лицо в ладонях. — Это как бороться со своей тенью. Сэдрик помолчал ещё немного. — Эта болезнь… Она у тебя врождённая или?.. — старик снова замолчал, поёжившись от неуклюжести вопроса. Джек наконец убрал руки от лица и обхватил колени. Хоть он по-прежнему старался не смотреть на старика, но буквально чувствовал на себе его встревоженный взгляд. Это веселило. Каждый раз как в первый. Смех с привкусом отвращения. — Хочешь знать, родился ли я таким или меня сломала тяжёлая судьба? — хмыкнул Джек. — Как Джокера, да? Ждёшь какую-нибудь историю про ужасное детство или отца-тирана? Тогда я тебя огорчу. В жизни всё куда проще и… дерьмовее, пожалуй. Я не знаю из-за чего это. И врачи не знают. То ли от того, что мамаша сидела на опиуме во время беременности, то ли из-за деда-алкаша. Генетическое, — резюмировал Джек и приторно улыбнулся, взглянув на Сэдрика. Его серые, почти прозрачные глаза, смотрели с такой отвратительной смесью жалости и страха, что инстинктивно захотелось вмазать. Но между ними замок и толстая решётка. Зато говорить теперь Джек может сколько угодно и что угодно. И это раззадоривало гнев. — Что ты так смотришь? Я больной, но не сумасшедший. Просто так на людей не кидаюсь. Хотя это как бомба замедленного действия — никогда не знаешь, когда рванёт и что станет катализатором. В прошлый раз я убил одного придурка на вечеринке. Размозжил ему голову дверцей от стиральной машинки. О, нет! Не делай такой взгляд! Он заслужил, — почти прошептал парень. Джек улыбнулся. Криво, без души, словно скалил зубы. И взгляд его изменился до неузнаваемости. Казалось, он стоит на самом краю пропасти, отделяющей его от того, чтобы упасть в настоящую пучину безумия, откуда уже не будет пути назад. Стоит, качается, но не падает. За годы жизни он научился умело балансировать, но вот с тормозами и правда были проблемы. Сэдрик медленно качал головой, словно если он достаточно долго будет отрицать очевидное, то всё рассеется и окажется лишь длинным кошмарным сном. Вдруг он осознал куда более ужасную мысль, чем то, что он остался один на один с сумасшедшим. — Хейзел… Джек мгновенно изменился в лице. Опустил взгляд, притих. И притихла буря внутри него. — А что Хейзел? Я ни за что её не обижу. Слышишь? Ни за что! И другим не позволю. Она особенная. Она как июльский дождь после долгой засухи, — Джек улыбнулся. В этот раз по-настоящему, с нежностью. И чем больше он вспоминал о девушке, тем легче и теплее становилось на душе. — Только с ней я чувствую себя нормальным. Я люблю её, — признал Джек, чуть подумав. — Ты абсолютно прав. Поразмыслив ещё пару секунд, Джек поднялся с пола и отряхнулся. — И знаешь, пожалуй, я больше не буду терять время. Скажу ей об этом прямо сегодня. Да, у неё есть парень, но он всего один, а мир такой огромный. Какой вообще шанс, что мы когда-нибудь его найдём? Джек рассмеялся, сам слабо понимая, что его так развеселило. Но на душе была такая лёгкость, такая ясность, будто наконец-то всё легло на свои места. Уже у самой двери, парень обернулся и взглянул на испуганного старика. — Ты самый хреновый собеседник из всех, что я только встречал. Но я ещё вернусь, не переживай, — усмехнулся Джек и закрыл за собой дверь.

***

За окном уже вовсю расправила свои крылья мрачная ночь. Звёзды раскинулись по небу точно рассыпанный бисер. Тихо. Лишь отдалённое рычание ходячих на заборе, да стрекотание сверчков доносятся с улицы. В здании все уже давно улеглись спать. Доктор Карсон дал пациентке пару таблеток обезболивающего и главное указание — ране нужен покой. И такое, казалось бы, элементарное задание оказалось практически невыполнимым для Хейзел. Девушка ворочалась в кровати то на один бок, то на другой, то скидывала одеяло, то снова укрывалась до самого носа. И каждое движение отдавалось такой болью, что сводило дыхание. Как сказал доктор Карсон, чудо, что пуля вообще не задела жизненно важные органы. Хотя эта новость мало утешала Хейзел. Девушка искренне была рада тому, что смогла защитить Нигана, что отпустила и позволила жить Эмми и Сэдрику, но вот собственное спасение не вызывало почти никаких эмоций. Вдруг дверь лазарета тихонько скрипнула. В комнату проник слабенький лучик света. Хейзел перестала ворочаться и замерла, пытаясь прислушаться к звукам. Кто-то уверенно шагал к её кровати. Впрочем, это была единственная занятая койка в лазарете, остальные раненые отделались простыми перевязками. Хейзел приподнялась на локте, едва сдержав шипение от боли, и всмотрелась в темноту. Этот тёмный силуэт девушка узнала прежде, чем гость заговорил и вышел на участок слабого ночного света из окна. — Привет, — слабо улыбнулся Джек, опускаясь на краешек койки. — Мне сказали, что тебя подстрелили. Хейзел вздохнула с облегчением и упала обратно на подушки, хотя и это движение отозвалось колющей болью в боку. — Да, решила прикинуться Суперменом, да вот только забыла, что я не человек из стали, — улыбнулась в ответ девушка. Джек улыбнулся, однако его улыбка всё равно выглядела какой-то блёклой и уставшей, как и сам парень. В мягком лунном свете его бледная кожа выглядела и вовсе как у покойника, а тёмные круги под глазами больше напоминали огромные синяки. Хейзел и хотела позлиться, закатить небольшую истерику на тему того, где он пропадал, ну так, для профилактики, но болезненный вид парня отбил всякое желание. Джек смотрел на неё, не отрывая глаз, и всё больше напоминал девушке призрака, забредшего в мир живых по нелепой случайности. Хейзел смягчилась и взяла его за руку. Парень тут же переплёл их пальцы. Улыбка его стала более живой. — Где ты был? — всё-таки спросила Хейзел после затянувшегося молчания. Джек опустил взгляд, но сильнее сжал руку, словно боялся, что девушка попытается её убрать. — Я отбился. Погнался за беглецом, а потом понял, что потерялся. — Почему не попытался связаться с кем-нибудь по рации? Джек растерялся. Этот вопрос он не предвидел. — Сели батарейки. Однако то ли из-за заминки, то ли прочитав всё по его лицу, но Хейзел ему не поверила. Поджав губы, девушка сухо кивнула и не стала вдаваться в подробности, но и не спешила оттолкнуть парня. Джек придвинулся чуть ближе и прижал её руку к сердцу, а сам наклонился и свободной рукой провёл по волосам девушки. — А ты как? Как себя чувствуешь? Хейзел недовольно фыркнула и отвела взгляд к окну. — В десять лет я сломала руку в двух местах, упав с дерева во дворе. Так что бывало и похуже. Джек сочувственно поморщился и улыбнулся. Чуть подумав, парень поцеловал маленькую женскую ладошку, а затем обхватил её двумя руками и снова прижал к сердцу, как что-то самое ценное и хрупкое на свете. Хейзел тихо усмехнулась и перевела взгляд на парня. Он смотрел с такой нежностью, с такой заботой и безграничной любовью. Девушка ещё никогда не видела, чтобы кто-либо так на неё смотрел. — Ты останешься? — спросила она, чуть подумав. Джек непонимающе моргнул. — Где? Здесь? Хейзел кивнула, смущённо улыбнувшись. — Кровать не большая, но я подвинусь. Джек улыбнулся и это было понятнее любых слов. Хейзел легла на бок, стараясь не сильно тревожить рану, лицом к стенке. Джек поправил одеяло, укутав подругу поплотнее, и лёг рядом. Он обнял девушку, прижавшись к ней со спины, и уткнулся ей в шею. Казалось, только сейчас всё встало на свои места, как смешанные детальки пазла. Хейзел рядом, они в безопасном месте, он сам наконец признал свои чувства, осталось только… — Я люблю тебя, Хейзел, — еле слышно прошептал Джек и взял её за руку. — Больше жизни люблю. Хейзел ничего не ответила, но переплела их пальцы и прижала к сердцу его руку. И такой ответ более, чем устраивал парня. Джек чуть приподнялся и поцеловал девушку в плечо. Она его не отвергла, а это уже лучше, чем он мог себе представить. И ведь главное, что сейчас она рядом, спит в его объятиях. А уж с остальным он как-нибудь разберётся.