Завтра было вчера

Хейзел закинула рюкзак на плечо и вздохнула, бросив последний взгляд на тёплый залив и маленький домик, которые защищали её от остального мира и радовали душу всю зиму. Всё в этом месте напоминало девушке о Сан-Диего. Тот же белый песок, который так щекочет пятки, когда бегаешь по пляжу босиком, большие и тёплый волны, готовые накрыть тебя с головой, дом с крышей из красного шифера, высокие пальмы, дразнящие своими макушками у самого неба, мягкий ветер, что треплет волосы и греет как яркое солнце. Если закрыть глаза, то можно представить, как играет музыка, как доносятся смех и весёлые крики компании ребят, играющих в волейбол неподалёку, как приветливо звенят друг другу велосипедисты, как смеются дети. И вот ты снова в Сан-Диего, самом лучшем городе на свете. Хейзел не удержалась и обернулась ещё раз. Было почти физически больно покидать это место. Здесь тихо, мало ходячих, совсем не осталось живых, идеальный климат, не считая редких дождей. Единственным минусом оставались скудные припасы, но это проблема носила общий характер. Однако Хейзел решила: если уж и должна была где-то остаться жизнь, так это поблизости от столицы. Туда, наверняка, в своё время подтянули основные силы армии, там устраивали лагеря и общины, в конце концов, там президентский бункер. «А где есть выжившие, там должна быть и информация, а возможно, и сам Дэрил», — из раза в раз повторяла себе Хейзел, когда зима начала подходить к концу, когда собирала вещи и когда, скрипя душой и сердцем, покидала так полюбившееся ей место. Это была главная и основная причина, по которой девушка решила покинуть солнечную Флориду. Дэрил. Она больше не собиралась бегать сломя голову и убиваться в поисках, решив и правда немного отпустить всё на волю случая, но, признайте, случайно встретиться всегда проще, когда ты не сидишь на одном месте. Хейзел снова двинулась в путь.

***

Хейзел вздохнула, перебирая рубашки в старом магазинчике. Конечно, апокалипсис не то время, когда важно заботиться о своём внешнем виде, и девушка прекрасно это понимала. Да она почти всю зиму и половину осени разгуливала в мужской одежде, потому что выбора особо не было. Но тут выбор был и это удручало даже сильнее, чем его отсутствие. У этой рубашки цвет дурацкий, у этой кнопки вместо привычных пуговиц, у этой вырез странный, а эта вообще без рукавов. Наконец Хейзел остановила свой выбор на двух рубашках — красной в клетку и зелёной хаки. Хаки девушка тут же и переодела, отбросив старый растянутый свитер в дальний угол, а вот красную рубашку Хейзел убрала в рюкзак. «Ещё пригодится», — благоразумно рассудила девушка. В конце концов, не каждый день на пути встречаются почти нетронутые магазины одежды. Хейзел встала у напольного зеркала и покрутилась, рассматривая себя со всех сторон. Из-за вечного голодания рубашка висела на девушке почти как флаг на палке, но всё равно лучше, чем старый свитер, воняющий стариком. Вдруг взгляд девушки зацепился за отражение куртки, что висела позади. Хейзел резко развернулась, не веря своим глазам. На другом конце магазина стоял и дожидался своего часа стенд с кожаными куртками. И не те зауженные изделия из дешманского кожзама, что висят на каждом рынке, а настоящая косуха. Широкая, брутальная, из мягкой кожи. Такие обычно носят байкеры или крутые головорезы в фильмах. Девушка откопала куртку на размер больше нужного и примерила. Даже сама Хейзел, которая обычно смотрела на своё отражение довольно скептично, замерла от восторга. Куртка сидела идеально. В меру тёплая, не сковывает движения, да и сама девушка благодаря куртке стала выглядеть не так болезненно. «Ну какая цаца, прям гроза всех дорог», — хихикнул внутренний голос. Хейзел усмехнулась, но пропустила подкол мимо ушей. Всё-таки куртка реально классная, а в сочетании с рубашкой вышло ещё и красиво. Не самые необходимые качества для мира выживания, но не всё же донашивать чьи-то обноски. Хейзел причесалась, переделала высокий хвост, убрав петухи, и вышла из магазина. Вся радость от обновки тут же растворилась в досадном вздохе, потому что одежда, запчасти, да бесконечные запасы стирального порошка из химчистки напротив были единственным достоянием этого безликого городка. Ни припасов, ни оружия, ни медикаментов тут не осталось. К счастью, не было здесь и ходячих. За всё время, что девушка провела здесь, она встретила лишь парочку. Хейзел осмотрелась по сторонам. Скучная невзрачная улочка в таком же скучном невзрачном придорожном городке. Несколько пустых магазинов, захудалый отель, брошенные тут и там машины, кучи мусора, да летающие обрывки старых газет и объявлений. Весь городок занимал не больше пары кварталов и был абсолютно пуст. По крайней мере, так казалось Хейзел. Девушка села на ступеньки перед магазином и достала карту. Разложила её на коленях и нахмурилась, пытаясь прикинуть, где она находится и куда идти дальше. Вдруг где-то совсем неподалёку, кажется, за соседним зданием, раздался громкий звон, будто кто-то разбил витрину. Стекло посыпалось на землю, следом за ним полетел благой мат и хриплые стоны мертвецов. В следующую секунду истошно завопила сигнализация в машине. Хейзел сунула карту в рюказ и поднялась, готовясь бежать, но не спешила. Любопытство оказалось сильнее. Она слышала звук разбитого стекла, слышала, как вдруг появились мертвецы где-то неподалёку, но девушка очень хотела увидеть того идиота, который это всё учинил. Долго ждать не пришлось. Из переулка между соседними домами выскочил парень, то и дело оглядываясь назад. Заметив девушку, парень бросился к ней. Хейзел продолжала стоять, заинтересованно наблюдая за происходящим, но на всякий случай схватилась за нож. Вслед за парнем из переулка показалась толпа мертвецов. Пошатываясь, шаркая ногами и издавая хриплые стоны, целое стадо ходячих. «Что за хрень? — нахмурилась Хейзел. — Где он вообще их нашёл?» Парень подбежал и махнул рукой. — Бежим, — только и смог выдавить из себя он сквозь сбившееся дыхание. Мертвецы приближались, не оставляя особого выбора. Хейзел стиснула зубы и бросилась догонять кареглазого парня. — Какого чёрта произошло? — спросила девушка, поровнявшись. — Потом объясню, — отмахнулся он. «Вот придурок», — подумала Хейзел и нахмурилась, продолжая бежать за парнем. На секунду они остановились на небольшой развилке. Хейзел дёрнулась вправо. — Нет, туда, — парень уверенно махнул в другую сторону. Девушка фыркнула, но спорить не стала, вдруг он здесь жил и отлично знает места. Однако уже через минуту Хейзел пожалела о том, что доверилась незнакомцу. За следующим поворотом оказалась глухая стена. И ни мусорных баков, ни пожарной лестницы, ни сетчатого забора — ничего, что могло бы помочь спрятаться или убежать. — Потрясающе, ты завёл нас в тупик, — всплеснула руками Хейзел и нахмурилась. Парень заметно побледнел и принялся оглядываться по сторонам. Шарканье ходячих всё приближалось. «Ну почему я вечно влипаю в похожие истории? — мысленно сокрушалась девушка. — Осталась бы в магазине, потом слиняла бы по-тихому.» — У тебя хоть нож есть? — спросила Хейзел. Парень покачал головой. — Их слишком много, у нас не получится отбиться. Хейзел не успела возмутиться, как парень наклонился и поднял крышку люка. — Проще уйти от них через старую линию метро, — улыбнулся кареглазый и кивком показал девушке на проход. — Я туда не полезу! Однако одного лишь насмешливого взгляда парня, да приближающегося хрипа мертвецов хватило, чтобы девушка передумала. «Поверить не могу, я доверяю свою жизнь какому-то психу», — думала Хейзел, спускаясь вниз. Девушка спрыгнула. Здесь, внизу, было совсем темно, пахло сыростью и затхлым застоявшимся воздухом с примесью амброзии канализации. Под ногами хлюпала вода. — Осторожно, летит фонарик, — объявил парень словно диктор по радио и, усмехнувшись, что-то сбросил. Хейзел едва успела поймать. Покрутила в руках, нашла кнопку. И правда фонарик. Девушка щёлкнула и в темноте появился свет. Хейзел направила луч наверх. Парень спустился на пару ступеней и принялся закрывать тяжёлую крышку люка, чтобы мертвецы случайно не настигли их и здесь. — Мою задницу подсвечивать необязательно, — сказал парень и Хейзел по голосу поняла, что он улыбается. Девушка тут же отвела луч света, почувствовав как горят щёки. Хотелось бросить что-нибудь в ответ, но она промолчала, едва сдерживая улыбку. Хейзел ждала, пока виновник всей неразберихи наконец спустится, рассматривая длинный тоннель впереди и гадая, правда ли это бывшая линия метро или парень ошибся, как с тупиком, и они просто оказались в канализации. Наконец парень спрыгнул. Хейзел пришлось отскочить, чтобы её не обрызгало грязной водой. Этот новый знакомый нравился девушке всё меньше и меньше. — Фух, ну вот, теперь мы в безопасности, — улыбнулся парень, отряхивая руки. Хейзел направила луч света прямо в лицо парню, отчего тот попятился и зажмурил глаза. — Что ты там устроил? Я пробыла в этом городке два часа и всё было спокойно, а потом появился ты и притащил за собой целое стадо ходячих. — Ай! Опусти фонарик, пожалуйста, — парень попытался извернуться и укрыться от яркого света. Хейзел усмехнулась и опустила луч. Парень часто заморгал, пытаясь вернуть зрение, а девушка наконец смогла его рассмотреть. Высокий брюнет, карие глаза, на лице небрежная щетина, нос с аристократичной горбинкой, довольно пухлые губы. Парень был определённо хорош собой, да и сам прекрасно это знал. По виду он был на пару лет старше самой девушки. Хейзел подождала, пока глаза парня привыкнут к свету. — И? Парень усмехнулся и запустил пальцы в волосы, растрепав и без того взлохмаченные волосы. — Ну, это не та история, с которой хотелось бы начинать знакомство, но да ладно, — пожал он плечами и улыбнулся. Видимо, это была его коронная, чуть хитроватая, чуть игривая улыбка, которая обычно сражала девушек на повал, однако Хейзел и бровью не повела, продолжая сверлить парня требовательным взглядом. — В общем, я зашёл в магазин, не нашёл ничего интересного. Услышал на складе какие-то звуки, ну и решил проверить, вдруг там что-то полезное спрятано. — А там была куча мертвецов, да? — понимающе кивнула Хейзел. — Да! Ну, а дальше всё как-то само получилось, — парень чуть нахмурился, вспоминая это. — Я запнулся, зацепился за манекен, выбил витрину, эти чудилы за мной, я врезался в тачку… Ох, ну, думаю, ты слышала. — Поверь, слышал весь округ, — усмехнулась Хейзел. Парень улыбнулся и протянул руку. — Я Джек. Девушка проследила взглядом за его рукой, но пожимать не стала. — Хейзел, — сдержанно улыбнулась она в ответ. Джек чуть склонил голову, с неподдельным интересом разглядывая новую знакомую. Бледная кожа, большие каре-зелёные глаза, острые, но по-своему притягательные черты лица. «Повезло мне со спутницей», — подумал парень, продолжая изучать девушку взглядом. — Так значит, отсюда есть выход? — вырвал его из раздумий её требовательный голосок. Да и в целом, несмотря на внешнюю хрупкость, эта девчушка не спешила спрятаться за его спиной, передав все бразды правления мужчине. Она спрашивала, сомневалась, требовала ответов. И ему это нравилось. Настоящий босс. Хотя, наверное, другие сейчас и не выживают. — Да, конечно, — улыбнулся Джек. — Здесь есть проход на старую линию метро. Правда, её строительство так и забросили в семидесятые, но выйти через неё точно можно. На губах девушки заиграла хитрая улыбочка. — Отлично. Спасибо за фонарик, Джек, — бросила Хейзел и, развернувшись, решительно направилась вглубь тоннеля. Ещё несколько секунд Джек стоял, растерянно глядя, как лучик света удаляется от него, а вместе с ней и его фонарь. Обычно девчонки сами вешались ему на шею, ну или хотя бы старались оставаться рядом, чтобы он сам обращал на них внимание, но эта девушка просто ушла. «Кажется, я влюбился», — мысленно усмехнулся парень и бросился вдогонку. — Хэй! Хэй, подожди, Хейзел! — окликнул её Джек, вскоре поравнявшись с девушкой. — Неужели ты не хочешь выбраться отсюда вместе? Ну, компания, вместе веселее и все дела. — Нет, — равнодушно пожала плечами Хейзел, даже не глядя на парня. — Я просто хочу поскорее оказаться наруже. Её отказ вновь лишь раззадорил в парне желание доказать, что она не права, что она нуждается в нём. Джек обогнал её и преградил путь, чуть вздёрнув подбородок и глядя на девушку с улыбкой. — Правда? А ты вообще знаешь куда идти? Знаешь ли ты куда ведут развилки и разные запасные пути? Знаешь ли ты наизусть карту этого метро? Хейзел замерла, удивлённо приподняв брови. — Нет. А ты? — решила уточнить девушка. — Тоже нет, — признался Джек и улыбнулся. Хейзел фыркнула и закатила глаза, показательно обойдя парня стороной. — Какой же ты придурок, — сказала она, однако парень заметил улыбку на её губах и счёл это почти соглашением. — Да брось, вдвоём мы явно быстрее разберёмся с этими тоннелями, да и тебе от меня всё равно никуда не деться, — улыбнулся Джек. «Я всегда могу тебя убить», — подумала Хейзел, но тут же отогнала эту мысль и решила её не озвучивать. Она не станет убивать человека только потому, что он навязчивый. — Если столкнёмся с мертвецами, ты ведь умеешь с ними драться? — спросила Хейзел. Настала очередь Джека фыркать. — Я с пяти лет занимался фехтованием, рукопашным боем и плаванием, с десяти лет — конной ездой и стрельбой из лука. Поверь, я умею выживать лучше, чем кто бы то ни был. Хейзел даже остановилась, уставившись на парня с нескрываемым удивлением. — Господи, тебя с детства готовили к концу света что ли? Джек усмехнулся. — Скорее меня с детства приучали к тому, чтобы я не мешался у родителей под ногами. Хейзел понимающе кивнула и они продолжили идти. — А почему именно такие… — девушка замялась, но так и не смогла подобрать более мягкого слова, — странные кружки? Обычно дети ходят на танцы, рисование, ну или в музыкальную школу. Парень пожал плечами. — Наверное, потому что я с детства был занозой в заднице и не мог долго усидеть на одном месте, — Джек задумался на секунду и усмехнулся. — Помню, родители наняли одного известного художника, чтобы он научил меня рисовать, так бедолага сбежал от нас через неделю, отказавшись от денег. А скрипку у меня отняли в первый же день, — поделился Джек, с улыбкой вспоминая свои детские шалости. — Это они ещё отказались покупать мне барабан. Джек искоса взглянул на девушку. В груди потеплело, когда он увидел, как она улыбается, едва сдерживая смех. — А ты, наверное, была примерным ребёнком? Хейзел не сдержалась и рассмеялась. — О, нет, я тоже была той ещё занозой в заднице. Иногда мне казалось, что мама ходит к директору чаще, чем на работу. Джек прыснул. — И что ты такого делала? Девушка улыбнулась. - То стену в школьном туалете разрисую, то сломаю нос главному хулигану, то подниму бунт в столовой. Джек рассмеялся, схватившись за живот. — Божечки, меня бы за такое убили! Клянусь, мать бы лично меня четвертовала и в реку скинула. У него был такой звонкий и заразительный смех, что Хейзел и сама рассмеялась. Вдруг до девушки дошло, что именно так смущало её в этом парне с самого начала — у них не было этапа недоверия. Этот Джек каким-то совершенно непонятным для девушки образом смог проскочить этот этап её построения взаимоотношений с новыми людьми. Он просто ворвался и стал вести себя так, словно они друзья. Словно они всю жизнь были друзьями. Это настораживало, но вместе с тем и так притягивало. Джек увлечённо рассказывал очередную историю, приправляя всё кривляниями, озвучиванием всех персонажей разными голосами и активной жестикуляцией. Хейзел слушала его, временами отзываясь искренним смехом и всё не могла понять, как так получилось. Придурок, который ввязал её в свои бега от мертвецов, затащил в заброшенное метро и теперь вёл непонятно куда, смог добиться её расположения в считанные минуты. Хейзел давно не чувствовала себя так комфортно и так расслабленно в обществе с другим человеком. Джек перешёл к другой истории, а Хейзел тайком рассматривала парня. Тёмные волосы, небрежно зачёсанная назад чёлка, нос с аккуратной горбинкой, карие глаза, тёмные, как ночь, и тёплые словно июльский день. Всё в этом парне казалось ей отдалённо знакомым, точно они где-то виделись, может, даже общались, но оба забыли об этом. Хейзел нахмурилась. Нет, такого точно не могло быть. Джек был яркой личностью, она бы такого точно запомнила. — Слушай, никак не могу понять, что у тебя за акцент, — нарушил он чуть затянувшееся молчание. — Что-то знакомое, я точно это где-то слышал, но никак не могу вспомнить. Хейзел вопросительно изогнула бровь. — Мой акцент? Да брось, неужели его настолько слышно? Скорее всего сам того не подозревая, Джек попал по больной точке. Девушка всегда считала свой английский если не совершенным, то достаточно хорошим, чтобы говорить и понимать носителей без всяких проблем. Да и ни у кого никогда не возникало вопросов по поводу её акцента, люди попросту не обращали внимания на такую мелочь. Кроме, разве что, Мерла, вот он любил ткнуть девушку носом в её несовершенства, но больше претензий ни у кого не возникало. Джек уловил обиженные нотки в её голосе и попытался исправить ситуацию. — Да нет, просто у меня очень хороший слух. Похоже на что-то юго-западное. Ты ведь не из Флориды, верно? — он осторожно взглянул на девушку. Хейзел чуть успокоилась. Он не пытался её подколоть или унизить, просто вопрос. — Да, последний год до эпидемии я жила в Сан-Диего, но вообще я из России. Завидев в глазах парня нездоровый восторг, Хейзел поняла — он из тех, кто знает пару русских слов. «Господи, пожалуйста, давай обойдёмся без мата», — мысленно взмолилась девушка. Довольно многие американцы и жители ближней Европы знали несколько слов из российского лексикона, но, как правило, ограничивалось это водкой, балалайкой и благим русским матом. Как-то раз коллега на работе, узнав, что девушка из России, целую неделю общался с ней исключительно двумя словами — suka и blyat'. Парень считал, что это крайне забавно и что он поддерживает чужую культуру, а девушке хотелось пристрелить его. Поэтому, имея за спиной не самый приятный опыт, Хейзел принялась ждать, что же он выдаст, с таким видом, будто ей выносили смертный приговор. — Прив’ет, — начал Джек. — Мен' я зовут Джек. Говорил он медленно, по слогам, как маленький ребёнок, но вполне уверенно, будто не просто выучил фразу из переводчика, а в полной мере осознавал, что и для чего он говорит. Хейзел остановилась, как громом поражённая. Настала её очередь смотреть на парня с неприкрытым восхищением. — Ты говоришь по-русски? Однако её призрачные надежды растворились в воздухе, когда Джек испуганно замахал руками. — Нет-нет-нет! Даже не пытайся! Я как-то проходил семестр русского, когда учился в Оксфорде, но занятия были чисто символические. В принципе, это единственное, что я выучил, — пожал он плечами. — Ну, ещё могу спросить, где аэропорт. Хейзел рассмеялась. — А вас и правда готовили к поездке в Россию! Парень кивнул, с трудом сдерживая улыбку. — Так точно, поздоровались и на выход. Хейзел снова рассмеялась, а в груди вновь промелькнуло тёплое, согревающее чувство, будто они знакомы всю жизнь. Девушка недовольно отмахнулась от навязчивого ощущения и вдруг зацепилась за слова парня. — Секунду, — нахмурилась Хейзел, — ты же, кажется, говорил, что учился в Стэнфорде. Однако Джек нисколько не смутился, вновь пожав плечами. — Я много где учился, не заморачивайся. Стэнфорд, Оксфорд, многочисленные курсы в Дании, Швейцарии, Италии, — он говорил так, словно перечислял список продуктов в магазине. — Даже обучался конной езде в Монголии. — Ничего себе! — выдохнула Хейзел, даже не пытаясь скрыть восторг. — Это же так круто! Джек чуть скривился, качнув головой. — Да не знаю, что в этом крутого? Родители были готовы платить за что угодно, а я не хотел работать, вот и коротал время, обучаясь всякой ерунде. Хейзел понимающе кивнула, хотя знала, что ей никогда не понять, что это такое. Живя в России девушка с ранних лет научилась отказывать себе, ограничивать траты и делать исключительно «нужные» покупки, продумывая всё заранее. В Америке её жизнь стала намного легче, особенно в финансовом плане, но даже тогда она никогда бы не смогла позволить себе обучение в Оксфорде просто так, чтобы «скоротать время». Да даже если бы она сильно-сильно хотела поступить в один из самых престижных университетов мира, никто бы её туда не принял. А тут вот как всё просто у человека. «Ну и ладно, хорошо, что хоть кто-то жил нормально», — отмахнулась Хейзел, почувствовав ядовитые коготки зависти. «А сейчас мы все в равных условиях», — язвительно отозвался внутренний голос. Через какое-то время длинный туннель превратился в развилку. Коридор слева вёл прямо. Он был темнее, уходил вглубь и воды становилось всё больше. Ответвление справа было чуть светлее, шире, но очень скоро куда-то заворачивало. Хейзел не раздумывая предложила идти направо, но у парня были другие планы. — Самый короткий путь — прямой путь, — усмехнулся Джек, указывая на вентиляционный ход в стене прямо перед ними. — Ну нет, я туда не полезу, — нахмурилась Хейзел и скрестила руки на груди. — Там паутина, грязь, да и кто знает, может, этот ход ведёт в никуда и по пути мы задохнёмся от нехватки кислорода. Нет, спасибо, лучше пойти длинным, но безопасным путём. Джек усмехнулся и махнул рукой, направляясь к небольшому отверстию, прикрытому решёткой. — Ой, да пока мы будем идти другими путями, сто лет пройдёт. — А ты куда-то спешишь? — чуть прищурилась девушка. Джек уже вовсю занимался тем, что расшатывал и пытался силой вырвать заржавевшие винты из резьбы. Парень обернулся и хитро улыбнулся. — Если ты зассала, так и скажи, — улыбнулся Джек и начал изображать девушку. — Ой, там пауки, а вдруг мы задохнёмся. Ой-ой-ой! Просто скажи, что ты струсила. Хейзел сжала кулаки, чувствуя как горят её щёки и как рука так и тянется, чтобы вмазать этому кривляке. — Ничего я не зассала! Просто это глупо… — Глупо — попусту тратить время, — отмахнулся Джек, ещё раз дёрнув за решётку. Жалобно скрипнув, железные прутики поддались и со скрежетом отлетели от каменной стены. Парень отбросил решётку и отряхнул руки с довольной ухмылкой на лице. — Давай, — кивнул он на вентиляционный ход, — или ты пуська? Даа, ты пуська, я же вижу. Ой, кто-то зассал… — нараспев произнёс парень, продолжая издевательски улыбаться. Хейзел поджала губы, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не накричать и не кинуться с кулаками. Девушка подошла и скептическим взглядом оценила небольшой проход в стене. Забраться туда не составит большого труда, да и места там вполне хватит, чтобы передвигаться ползком, вот только стоит ли оно того? Однако задетое эго уже раздулось до таких масштабов, что потеснило собой голос разума. — Хорошо, но ты лезешь первый, — кивнула Хейзел, одарив парня недоверчивым взглядом. — Если там какая-нибудь ловушка, сдохнешь сам из-за своей тупой идеи. Такая перспектива, казалось, нисколько не смутила и не испугала парня. Джек пожал плечами и довольно улыбнулся. — Договорились, — щёлкнул он пальцами. Джек подошёл к стене почти вплотную, закинул в шахту рюкзак, зацепился руками за выступ, с лёгкостью подтянулся и уже спустя секунду и сам скрылся в узком тоннеле. — Ну что, идёшь, пуська? — послышался чуть искажённый, но всё такой же насмехающийся голос парня. Хейзел стиснула кулаки. — Иду-иду, и сам ты пуська, придурок! Из вентиляции раздался смех парня. Хейзел вздохнула и тоже подошла к стене. Закинуть сумку оказалось проще, чем залезть в вентиляцию самостоятельно. В отличие от Джека, девушка не обладала такими прекрасными спортивными навыками и задача подтянуться оказалась для неё чуть сложнее, чем ожидалось. Зацепившись пальцами за небольшой выступ, Хейзел изо всех сил пыталась напрячь руки, подключила в работу ноги, активно отталкиваясь ими от стены, и только спустя несколько минут, когда уже плечи и предплечья, тянувшие на себе вес всего тела, начали болеть, девушка наконец смогла забраться в небольшой проход, тут же уткнувшись лицом в свою сумку. Хейзел, не скрывая раздражения, отпихнула рюкзак вперёд и выглянула из-за него, пытаясь отыскать глазами силуэт Джека. В далеке маячил слабый свет фонарика, и это было единственным источником света, который, к тому же, стремительно удалялся. Стиснув зубы, Хейзел принялась ползти следом, проталкивая вперёд сначала холщовый рюкзак, а затем уже и саму себя. «Вот почему, скажи мне на милость, нельзя было пойти другим путём? — продолжал гундеть голос разума. — Там были прекрасные коридоры. Может, это заняло бы чуть больше времени, зато не пришлось бы лезть по грязной трубе. Но нет, обязательно надо было яйцами меряться, ну что за детский сад?» Однако Хейзел предпочитала и дальше игнорировать этот голос. Что сделано, то сделано, назад поворачивать поздно. И девушка продолжала активно перебирать локтями, проталкиваясь сквозь слои грязи, пыли и паутины, стараясь успеть за стремительным огоньком впереди. Вдруг раздался шум, будто кто-то боролся в шахте, и Джек закричал. Хейзел схватилась за лямку рюкзака и замерла, не понимая, двигаться ли ей вперёд — на помощь — или ползти назад, спасая собственную шкуру? — Джек! Джек, что случилось? — крикнула девушка, решив всё же ползти вперёд. Звуки борьбы прекратились так же резко, как и начались. Сердце, казалось, забыло, как биться. Вдруг парень засмеялся. — Ничего, просто проверка, чтобы держать тебя в тонусе, — вновь засмеялся Джек. — Вот же сученыш! — прошипела Хейзел и добавила уже громче: — Клянусь, когда мы выберемся отсюда, я тебе вмажу! — Сначала догони! — раздался насмешливый голос парня. Ещё раз выругавшись, Хейзел стиснула кулаки и принялась ползти быстрее. Временами шахта начинала петлять, брала развилки и тогда приходилось останавливаться и кричать, чтобы найти друг друга, но в остальном трудностей не возникало. Правда, один раз на пути встретилась давно мёртвая, разложившаяся крыса, а ещё один раз Джеку пришлось выбивать плечом сетчатую перегородку. Однако Хейзел ползла позади и радовалась тому, что не полезла первой. — А вот и свет в конце тоннеля! — прокричал Джек и свет фонарика исчез совсем. Хейзел закатила глаза и, усмехнувшись, слегка ускорилась. Руки уже горели огнём, а все локти и предплечья ещё долгое время будут украшены синяками разных форм и оттенков, но перспектива в скором времени покинуть крохотную шахту грела сильнее, чем такие мелочи. Наконец впереди и правда показался свет. Может, ползти по вентиляции оказалось не так страшно, намного приятнее быть снаружи, когда вокруг не давят стены, есть где развернуться, не воняет затхлостью и собственная сумка не маячит перед носом. — Ну что, как… — начал было Джек, но не успел развернуть мысль, как к нему подлетела девушка и с отдушиной стукнула его в плечо. Парень отскочил, хватаясь за ушибленное место. — Ай! За что? — За то, что ты такой придурок, — Хейзел попыталась держать серьёзную мину, но улыбка тронула её губы, когда парень начал наигранно хвататься за руку и орать от боли, причитая, что он ужасно ранен. Наконец закончив очередное выступление, Джек выпрямился и с улыбкой взглянул на девушку. — И всё же я был прав. Вышло быстрее и совсем не страшно, да? Хейзел недовольно фыркнула, пытаясь скрыть улыбку, что словно приклеилась к лицу в присутствии этого парня. — Да, — нехотя признала девушка. — Пизда, — отозвался Джек. Несколько секунд они без всяких слов смотрели друг на друга. Джеку стоило невероятных усилий, чтобы не расхохотаться сразу, глядя на то, как сначала удивлённо поползли вверх брови девушки, а затем и уголки её губ. Было заметно, как Хейзел тоже изо всех сил борется с собой, чтобы не рассмеяться из-за тупой шутки. Но перекошенные лица друг друга и внезапная тишина лишь добавили в воздух смешинки и они рассмеялись почти одновременно. — Господи, какой же ты придурок, Джек! — усмехнулась Хейзел, схватившись за сердце. Однако девушка уже поняла — они определённо станут лучшими друзьями. От смеха и улыбок в течение этих нескольких часов у неё начали болеть скулы. Странное и давно забытое чувство, но до чего Хейзел оказалась рада почувствовать это вновь. «Значит, я всё ещё жива», — подумала она. Вскоре они продолжили идти. Джек оказался прав, длинные тёмные тоннели начали приобретать смысл. Появились рельсы, передвигаясь по которым они попадали на разные станции, какие-то были полностью доделаны, какие-то так и застыли во времени на этапе разработки. Были разные служебные помещения и скрытые ходы. Очень быстро страх и скептицизм Хейзел отошли на задний план, уступив место детскому восторгу. Всё то, о чём в детстве нельзя было и мечтать, можно было с лёгкостью осуществить сейчас. Тоннели, коридоры, эскалаторы, комнаты для персонала — всё оказалось в их полном распоряжении. А с таким компаньоном как Джек Хейзел и вовсе смогла отвлечься от трудностей и проблем мира «сверху» и полностью отдаться «глупому ребячеству», как сказали бы другие. Скинув рюкзаки в дружную кучу внизу станции, Хейзел и Джек бежали наперегонки по лестницам эскалаторов. Ритмичный топот по металлическим ступеням с острыми зубами гулко отдавались эхом, отскакивая от раскатистых потолков и разнося прекрасную мелодию беззаботности по всей станции. Джек смеялся и стремительно вырывался вперёд, то и дело поглядывая на девушку на соседнем эскалаторе. Хейзел немного отставала, но её это нисколько не волновало. Продолжая улыбаться, девушка бежала следом, схватившись за прорезиненный поручень и перескакивая через ступеньку. — Ха! Я снова победил, — улыбнулся Джек, облокотившись о перила. Хейзел остановилась за пару ступенек до конца эскалатора и согнулась пополам, оперевшись ладонями о колени. — Всё, больше никакого бега, — выдохнула девушка, наконец выпрямившись. Джек усмехнулся и взглянул на часы. — Думаю, на сегодня так точно. Хейзел нахмурилась. — В смысле? Ну давай хотя бы дойдём до следующей станции, вдруг там что поинтереснее будет. Джек ещё раз взглянул на часы и покачал головой, едва сдерживая улыбку. И когда это они успели поменяться ролями? — Хейзел, сейчас полдвенадцатого ночи. Мы ведь не хотим сбить режим. Девушка поморщилась. — Фуу, душнила, — заметив, как в праведном возмущении приподнялись брови Джека, Хейзел улыбнулась и махнула рукой. — Давай, всего одна станция, — сказала она и бросилась вниз по ступенькам эскалатора, не дожидаясь ответа. Вскоре послышались торопливые шаги на соседней лестнице. — Тогда не ной утром, что не выспалась, — усмехнулся Джек и в считанные секунды обогнал девушку. Хейзел рассмеялась. Внутренний голос до сих пор гундел, ворчал и всячески корил девушку за такую легкомысленность. «Мы уже получали нож в спину, когда доверяли людям, ты забыла?», «Хватит дурачиться, сейчас не то время!», «Друзья — это непозволительная роскошь» и всё в таком духе. Однако в этот момент Хейзел хотелось лишь бежать по заброшенному метрополитену, перепрыгивая ступеньки эскалатора, восхищаясь мраморными колоннами и мозаичатыми фресками, смеяться так, чтобы болел живот и сводило скулы. И пусть ветер развевает волосы, унося с собою все тревоги.

***

— М-да, — заключил Джек, глядя на платформу станции. Пожалуй, это было самое ёмкое и самое точное описание. Стены выложены грязно-белой плиткой, какая обычно бывает в больницах или общественных туалетах, потолок, выбеленный и потрескавшийся, подпирают мрачные бетонные глыбы, а вдоль всей платформы, как печальные висельники, на верёвочных креплениях свисают люминесцентные лампы. Джек обвёл фонариком пространство вокруг и обернулся к девушке. — Лучше бы мы остались на той станции, — вздохнул он, глядя на унылую платформу. Однако Хейзел, казалось, была вовсе не разочарована находкой. — Ну и ладно, — пожала она плечами, — зато теперь мы ещё на одну станцию ближе к выходу. — Сомнительный плюс, но мы его зачтём, — усмехнулся парень и принялся раскладывать вещи у ближайшей колонны. С секунду поколебавшись, Хейзел последовала его примеру. Спать на полу, может, и не предел мечтаний, но и определённо не худший вариант из всевозможных. Хейзел достала красную фланелевую рубашку и мысленно усмехнулась, расстилая её на подобие простыни. Кто ж знал, что рубашка пригодится так скоро. Девушка уже собиралась прилечь, как вдруг мельком взглянула на попутчика и замерла. — Ты не собираешься спать? — спросила она настороженно. Джек снял с себя куртку, расстелил её на полу и принялся читать. Услышав, что его окликнули, парень едва заметно вздрогнул, слишком погрузившись в чтение. На секунду Джек стушевался, а затем вымученно улыбнулся и покачал головой. — Не, я не могу спать, пока… Пока мы под землёй. Слишком некомфортно, — пожал он плечами, вновь смущённо улыбнувшись. Хейзел села и выпрямилась. — Не можешь спать здесь? Тогда давай продолжим идти? — девушка махнула в сторону тоннеля. — Осталось не больше пяти станций, мы пройдём их меньше, чем за час, если не будем нигде останавливаться. — И окажемся на окраине города среди ночи? — усмехнулся Джек. — Нет уж, спасибо. Да не переживай, у меня не фобия, я не ловлю панические атаки или ещё чего в этом роде, — заверил он девушку, заметив смесь тревоги и решительного желания помочь в её взгляде. — Просто не люблю подземку, вот и всё. Метро с детства напоминало мне огромный гроб. Джек улыбнулся, и Хейзел облегчённо выдохнула. Меньше всего ей хотелось бы идти сейчас куда-либо, но ещё меньше ей хотелось подвергать неприятным душевным испытаниям другого человека. Хейзел улыбнулась в ответ и легла, укрывшись новой кожанкой и подложив под голову рюкзак. — Ладно, а я всё же посплю. — Правильно-правильно, — отозвался Джек, чуть приподняв взгляд над книгой. — Я разбужу тебя в шесть утра. — Чего? — Хейзел аж открыла глаза и села, возмущённо уставившись на парня. — Ну ладно, в семь, уговорила, — усмехнулся Джек. — В девять! Или я за себя не ручаюсь, — улыбнулась Хейзел и снова легла. — В кой-то веки безопасное место нашли, можно и поспать. — А вообще ты права, — сказал Джек, спустя несколько секунд. — Тут явно безопаснее, чем снаружи. Ладно, может, я тоже смогу вздремнуть. Хейзел отвернулась на бок, посильнее укрывшись курткой, и согласно промычала в ответ. — Слушай, а как ты узнал про это место? — нарушила вновь воцарившуюся тишину Хейзел. — Метро ведь так и недостроили. — Ну да, — согласно кивнул Джек. — Я просто недавно залез в мэрию этого округа и там нашёл чертежи и всякие документы. Кстати, в Квирварде неплохо так пилили бюджет, но это долгая история. Ты спи, я как-нибудь в другой раз её расскажу. Хейзел снова кивнула и закрыла глаза. Изначально она собиралась лишь прилечь и сделать вид, будто спит, чтобы не сидеть в неловкой тишине и не подвергать себя опасности, всё-таки в одном внутренний голос-сторожила смог её убедить — опасно и глупо спать рядом с незнакомым человеком. И Хейзел изо всех сил пыталась этому сопротивляться, но равномерный шелест страниц, отдалённые завывания ветра и усталость сделали своё дело.

***

Голова начала болеть. Джек отложил учения немецкого философа и устало протёр глаза. Но даже зажмурившись, он так и видел, как перед глазами тут и там со строчки на строчку прыгают немецкие буквы, образуя собой слова и даже целые предложения, но так и не внося никакого смысла. Просто буквы, точки, закорючки. — O heiliger Kant!  — вздохнул Джек, убирая книгу в рюкзак. — Du bist unerträglich. Парень достал бутылку с водой и немного отпил. Постепенно наваждение рассеивалось и разум освобождался от захвата чужого языка. Вообще немецкий язык Джек начал учить ещё в школе, когда в шестом классе им дали возможность самим составить себе расписание. И пока другие мальчишки расхватывали уроки физики, инженерии и дополнительные по математике, Джек решил облегчить себе жизнь и выбрал предмет, как он думал, лёгкий и незамысловатый. Немецкий это ведь совсем как английский, верно? Ох, как же быстро он пожалел о своём выборе! Падежи, склонения, другие правила чтения, одно произношение чего стоит. В скором времени Джек взвыл и захотел было и сам бросить это занятие, пока однажды учительница в лоб ему не сказала, что «ум и способности ни за какие деньги не купишь». Тогда он из принципа остался и стал усердно заниматься, отказываясь от репетиторов и различных курсов, которые пытались подсунуть ему родители. Он должен был доказать не только злобной стерве в квадратных очках, но и самому себе, что он может достичь чего-то без помощи родителей, что он стоит чего-то сам, как цельная единица, что он не просто «золотой мальчик с папиной кредиткой». И он смог. Различные конкурсы, олимпиады, сертификаты. Он стал не просто неплох, он стал лучшим в предмете, в котором когда-то у него не было и шанса. В более зрелом возрасте Джек даже поступил в немецкий университет, но надолго там не задержался, слишком уж дотошные и правильные эти немцы, не сошлись они по темпераменту. Зато знания языка остались с ним до сих пор, и когда в самом начале апокалипсиса Джеку попалась на глаза книга с работами Канта в оригинале, он не раздумывая сунул её в рюкзак, хоть это и дорого ему обошлось. Но это уже другая история. Джек посмотрел на часы, перевёл взгляд на спящую неподалёку девушку и невольно улыбнулся. Ну и вот как прикажете будить её всего через несколько часов? Её светлые волосы растрепались, на щеках появился едва заметный румянец. Она выглядела так расслабленно и безмятежно, уткнувшись в рукав кожанки, которую обнимала точно мягкую игрушку. «С каких это пор тебя интересует что-то помимо тела?» — насмешливо поинтересовался внутренний голос. Давным давно, ещё будучи совсем ребёнком, он пообещал самому себе, что никогда не влюбится, что никому не позволит затуманить себе рассудок. Джек нахмурился, продолжая внимательно разглядывать девушку, словно у неё на коже мог появиться ответ на неозвученный вопрос. Так ничего и не получив, парень прислушался к своим чувствам. «Нет, не влюбился», — подумал он с облегчением. Однако что-то тёплое, светлое и словно живое всё же поселилось в его душе. И это что-то радостно отзывалось, когда девушка смеялась над его глупыми шутками, когда она улыбалась или сама предлагала какую-нибудь авантюру, но разрывало грудь от отчаяния, когда хмурая тревожная тень касалась её лица, как сейчас. Джек выпрямился, силясь разглядеть и понять, что случилось. Хейзел ещё спала, но, видимо, сон оказался не самым лучшим. Сначала она начала хмуриться, крутить головой и тихо что-то шептать. Вдруг движения стали резче, будто девушка от кого-то отбивалась, а невнятный шёпот перешёл в крик. — Нет! Нет, не надо! Перестаньте! Хватит! Нет! Джек подскочил и схватил девушку за плечи, но в этот момент Хейзел и сама проснулась от собственных криков. На какую-то секунду их испуганные и сбитые с толку взгляды пересеклись. Джек не понимал, что ему делать — отпустить и отойти или лучше обнять и попытаться успокоить бедную девушку. Ответ пришёл сам собой. Хейзел резко оттолкнула его руки и отползла, глядя на парня со смесью гнева и страха, словно это он был причиной её кошмаров. — Не трогай меня! В груди у Джека что-то неприятно кольнуло. Что за несправедливые наезды? — Успокойся, Хейзел, я всего лишь хотел помочь… — парень попытался приблизиться и взять девушку за руку. Однако это снова сработало так, будто он лез к ней с включённой бензопилой. — Нет! Не смей! — закричала Хейзел и ещё сильнее отодвинулась, прижав колени к груди и сжав кулаки. — Не надо меня трогать! — голос её сорвался, плечи задрожали. — Не надо меня трогать… Жгучие слёзы потекли по её щекам, а Джек так и замер с протянутой рукой, боясь лишний раз пошевелиться. Пазл в его голове сложился. — Господи, Хейзел, мне так жаль… — выдохнул парень. Он не знал, что говорить в таких ситуациях, этому не учат ни в школе, ни в Гарварде. Но как утешить? Как подобрать нужные слова, чтобы не оттолкнуть и не обидеть человека? Жалость и сожаление явно не те чувства, что хочет испытывать на себе человек, переживший насилие. Его слова подействовали как отрезвляющий холодный душ. Хейзел утёрла слёзы рукавом и нахмурилась, хоть плечи её по-прежнему едва заметно подрагивали. — Не надо меня жалеть, — холодно отрезала девушка и всхлипнула, принявшись утирать вновь подступающие слёзы. — Слушай, ты не виновата в том, что произошло, это… — попытался было Джек, но его тут же бесцеремонно перебили. — Хватит! Я не хочу об этом говорить, ясно? Закрыли тему, — Хейзел нахмурилась ещё сильнее, вжала голову в плечи, опустив взгляд, и принялась теребить в руке край рубашки. Джек привалился спиной к бетонной колонне и прикрыл глаза. «Что ж, очередной отвергнутый ребёнок, — мысленно вздохнул он. — Оттуда, по всей видимости, и бунт в школьном возрасте. Не удивительно, что такие люди потом считают, будто чужая помощь — это зло.» Тут нужна была другая тактика, более осторожная. Джек решил рискнуть. — Ты им отомстила? — спросил он, нарушив затянувшуюся тишину. — Да, — нехотя отозвалась Хейзел. — Только легче всё равно не стало. Джек кивнул и сочувственно улыбнулся. — А легче и не станет. Месть — это выплеск обиды, самое низшее её проявление. Чтобы по-настоящему избавиться от травмы нужно прожить все эмоции, дать волю чувствам и принять случившееся просто как факт своей биографии, не заострять на нём внимание. Хейзел недовольно фыркнула, однако наконец подняла взгляд и едва заметно улыбнулась. — Ой, вот только не надо меня лечить, доктор врач. Джек усмехнулся, вздохнув с облегчением. — А ты убивал людей? — вдруг спросила Хейзел. На секунду Джек растерялся. Слова встали комом в горле, а желудок скрутило холодными тисками. — Да, — выдавил он из себя. Прозвучало искренне, будто ему и правда жаль тех недоумков. — Думаю, сейчас в принципе не осталось людей, чьи руки не запятнаны в крови. Нам приходится убивать, — сказал Джек и, буквально почувствовав, что за вопрос собирается задать Хейзел, поспешил опередить её: — Скольких убила ты? Хейзел заметно напряглась. — Двадцать шесть. Девушка подняла взгляд. Джек правда пытался скрыть, подавить удивление, но судорожный вздох сорвался с губ сам собой. — Ох, нихрена себе! — не сдержался парень, но тут же замахал руками. — Прости, прости. Я правда пытался держать морду кирпичом, но это очень солидное число. Хейзел печально усмехнулась, вновь опустив глаза, в которых затаилось сожаление. — Да, знаю, в нормальное время с таким досье мою фотку повесили бы в раздел «Особо опасные». — Ну, знаешь ли, в нормальное время с нами бы не случилось того, что случилось сейчас, — натянуто улыбнулся Джек и слегка придвинулся, с опаской поглядывая на девушку. Хейзел вовсе не возражала и даже сама немного придвинулась навстречу. — А скольких убил ты? На секунду Джек заколебался, зажав указательный палец между большим и указательным пальцами правой руки и с силой надавив. — Двенадцать, — наконец отозвался он. Заметив, как парень понуро опустил взгляд и склонил голову, продолжая выкручивать собственные пальцы, Хейзел слегка толкнула его в бок и неуверенно улыбнулась. — Брось, ты ведь просто защищался, верно? От этих слов страх лишь сильнее оскалил зубы и глубже запустил свои острые когти. — Да… Да, конечно. Ещё несколько секунд Хейзел рассматривала бледное лицо парня, завалившиеся тёмные синяки под глазами и этот его измученный взгляд, устремленный в никуда. — Ты слишком устал, Джек. Попробуй теперь ты поспи, а я покараулю, — предложила девушка и улыбнулась. Джек согласно кивнул, впрочем слабо понимая, с чем именно он соглашался. Слишком яркие воспоминания так и стояли перед глазами, вытесняя собой реальность. Только когда девушка собралась было подняться, парень окликнул её. — Хейзел, мы ведь теперь друзья, правда? — спросил он с нескрываемой мольбой в голосе. Несколько поколебавшись, Джек протянул ладонь с оттопыренным мизинцем и улыбнулся. — Лучшие друзья, — улыбнулась в ответ Хейзел и протянула свой мизинчик. Они сплели пальцы и слегка потрясли рукой, скрепляя свои слова совсем как в детстве. Хейзел ещё раз улыбнулась и пошла на место, где ещё недавно сидел парень, а Джек прилёг и накрылся её курткой как одеялом. Вдохнув смесь ароматов кожи и лёгких цветочных духов, Джек впервые за долгое время смог по-настоящему расслабиться и уснуть. Ведь теперь у него есть лучший друг, а это уже, считай, целый мир.