Позволь мне умереть

Утром ужасно болела голова, будто от сильного похмелья. Она трещала, глаза болели где-то во впадинах. Эта боль заставляла биться головой о стену, словно так становилось лучше, однако ничего не менялось. Только спустя две минуты Антон понял, где он находится и разомкнул чуть слипшиеся глаза. Внутри кед вода. Ужасно противно. Звуки возвращались вместе с памятью. Шастун зашипел, когда луч света, льющийся из окна около лифта, прожёг и без того уставшие глаза. Приветливые лучи солнца загородила тень, а затем Шаст понял: тот человек, за которым он вчера шел, присел на корточки напротив него. Антон открыл рот и понял, что горло у него сухое. Первый глоток слюны прошел внутрь с болью. Он простыл – ты что, придурок что ли?– брюнет схватился за плечо Антона, немного потреся его.–что молчишь, язык проглотил? Антон схватился за горло, давая понять, что не может говорить – ты заболел.–утверждающе кивнул голубоглазый Да ладно. – нет, блять, прилёг отдохнуть– русоволосый закашлял и понял, что сейчас лучше не разговаривать. Колкость в горле давала знать о простуде. Все части тела ломило, лоб жгло, а сырая одежда до сих пор не высохла и начала неприятно пахнуть – блять,– раздраженно выдохнул брюнет, –тебя мне здесь не хватало только! Антон хотел съязвить что-то в ответ, но промолчал. Здоровье важнее – ебать твою мать. Мне так противно тебя в дом пускать, но тебе реально херво. Я не живодёр какой, чтобы псину оставлять болеющей.– мужчина открыл дверь в свою квартиру и взял черный пакет с мусором, лежавший позади него. – я мусор выкину и приду Псина, ага. Шастун упер взгляд в черный пакет с отходами – а я подумал, там труп чей-то– Антон еле встал на дрожащие ноги и посмотрел на брюнета, который был выше его на голову – будет твой, если не заткнешься Шаст пропустил эти слова мимо ушей и осмотрел собеседника: сейчас он был в домашних коричнево-охровых клетчатых штанах, в широкой белой футболке и выглядел не так пугающе, как вчера. Во всяком случае, биты с шипами у него за спиной не было. Антон шмыгнул внутрь квартиры, пока его пригласили Коридор был большой и сделан был в бело-бежевых тонах, забитый офигенной мебелью из икеи. Антону показалось, что это был полноценный коридор прямо из магазина. Он вел в зал, соединённый с кухней, а прямо по коридору находились несколько спален и уборная. Антон с широкими ахуевшими глазами кинул рюкзак в угол коридора, попутно разглядывая глянцевый белый пол под ногами и двинулся вперёд – куда пошел в мокрых кедах, дибил– покачал головой брюнет, который уже вернулся, обращаясь к Шасту, который находился в одной из комнат, оглядывая двухспальную кровать и темно-шоколадные обои в этом уютном месте. Его взгляд упал на синтезатор, стоящий в углу комнаты. Голубоглазый подошёл со спины и вывел мальчика из комнаты, захлопнув перед ним дверь – это моя комната и ты в нее заходить не будешь.– шикнул бандит – хорошо, а Вас как зовут? – Шаст проглотил слюну с новым комком боли – Арсений.– сухо заявил он, взяв за шкирку парня, прямо как вчера, и потащил его в ванную комнату. –мойся, жалкий, пока я добрый. Но губу не раскатывай. Антон оглядел душевую кабинку и с радостью вздохнул, он искупается в тепле, он сейчас дома, здесь так хорошо...Пока он снимал ещё чуть мокрую худи, дверь в ванную открылась и в лицо прилетели спортивные черные штаны и серая футболка. Шаст вовремя поймал вещи – я вообще-то переодеваюсь.– фыркнул Антон Арсению, закрывающему дверь В ответ молчанье, которое показывало полное нейтральное отношение к его словам. Это хорошо Антон повернулся и посмотрел на себя в зеркало: все ребра обтянуты тонкой бледной кожей, она в огромных синяках и царапинах. В области щек впадины и в целом он весь худощавый и жалкий. Мешки под глазами, тонкие руки и лучше бы он себя не видел. Горячая вода возвращала плохие воспоминания об отце, ещё до того, как он бросил жену и родного сына. Антон сел прямо в душевой кабинке и поднес руку к глазам, надавливая на них, таким образом сдерживая слезы. Ком в горле никуда не деть и парень решает поскорее выйти из душа. Так и делает. Одежда Арсения очень вкусно пахнет стиральным дорогим порошком. Он надел штаны, продолжая внюхиваться в запах футболки у себя в руках. Антону всегда нравились странные запахи по типа таких, химических, что другие называли странным. В это время заходит брюнет со столовой ложкой и каким-то жидким лекарством в пластиковой бутылочке. Шаст быстро и нелепо надевает футболку, стыдясь того, что Арсений увидел парня нюхающим его же одежду. Сделав вид безразличия, Арс наливает в ложку лекарство из бутылки, потом сует ее в рот Антону. Тот морщится от горького вкуса – фу, что за ужас…–протягивает русоволосый, высовывая язык и откашливая противное послевкусие – этот ужас вылечит тебя от кашля, а это... – Арсений даёт Антону в руки коробочку с таблетками.– от горла. Сам решай, когда и сколько их пить, они почти просрочены Антон кривит лицо, вспоминая о вкусе и запахе этих таблеток, которые мат..то есть женщина-алкоголичка давала ему когда-то в далеком детстве – я тебя вообще-то лечу, мог бы и сп... – спасибо!– опередил бандита парень, но все-таки улыбнулся – завтра утром чтобы я тебя не видел здесь Антон опустил глаза, понимая, что это рано или поздно должно было закончиться. Его взяли домой, искупали, переодели, дали таблеток и, конечно же, ему было стыдно, но деться некуда. Абсолютно некуда. Совесть и воспитание не позволяли попросить мужчину пожить у него подольше, поэтому он кивнул и вышел из ванной. Арсений провел его в комнату для гостей, она была в зелено-белых успокаивающих глаз тонах. Антон упал на двухместную кровать без сил и тут же заснул, а брюнет накрыл его серым пледом сверху и затянул плотные шторы. Поспи, несчастный *** Антон проснулся весь в холодном поту и мелкой дрожи. По настенным часам можно было понять, что сейчас семь часов вечера, а спал он десять часов. Неплохо. Очень даже круто. Одеяло под парнем, которое чуть уехало в правую сторону двухместной кровати, всё помялось и впитало его пот. Плед накрывал только худые дрожащие ноги. Шастун, полежав ещё минут пятнадцать, решил выйти в главную комнату, где надеялся встретить Арсения, и попросить, или сделать самому горячий чай. Выглянув в зал, он никого не увидел, однако с комнаты брюнета доносилась приятная ушам мелодия. Антон сразу понял, что тот играет на синтезаторе и мысленно представил эту прекрасную картину маслом в голове. В мыслях не укладывается Арсений в черной кожаной куртке прошлой ночью, весь в цепях и с матом на языке с тем Арсением, который сейчас ласкает пальцами клавиши музыкального инструмента. Шаст пересёк небольшой проход между комнатами и подошёл к двери, ведущую в спальню Арсения, и прислонил к ней ухо, стараясь вести себя крайне тихо. За дверью звучала музыка. Дрожь прошла по телу от удовлетворения ушей и Антон прильнул ладонями к двери, словно сливаясь с ней воедино. Музыка была создаваема мягко и нежно, тихо и легко. Она пробирала до костей, заставляла покрыться мурашками кожу, от самого затылка до кончиков пальцев на ногах. Она заставляла расслабиться, забыться на время, на каких-то несколько минут почувствовать себя счастливее, позабыть о проблемах, о ругательствах, о учебе и работе. О дневной рутине, которая не менялась из года в год, о пьяной матери, о ужасном отце... Заставляла даже самого грустно человека на Земле расплыться в такой доброй улыбке, прочувствовать каждый отдельный звук клавиши. Через мелодию Антон слышал невесомые прикосновения тонких длинных пальцев Арсения по длинным белым и черным клавишам, и только тогда, когда мелодия закончилась, он понял, что брюнет играл известную симфонию Бетховена "К Элизе", всю ее от начала до конца Внезапно дверь распахнулась, и Антон, резко пошатнувшись назад от удара по лбу, тихо айкнул – о, доброе утро!– Арсений, хлопнув дверью в свою комнату, прошел мимо Тоши и плюхнулся на белый кожаный диван в главной комнате, стоящий спинкой к кухне напротив огромного дорогущего телевизора со всякими функциями по типу скаченных приложений на примере ютуба или иви Антон, чуть пошатываясь, потёр ушибленный лоб с ворчанием и сильным негодованием по отношении к нему – сейчас вечер...–Шаст присел на другой конец дивана и Арсений лениво повернул голову и сделал лицо, типа " да что ты говоришь ", однако Антон этого не заметил, или не хотел замечать – можно пожалуйста поесть?– тихо спросил Антон, пытаясь изо всех сил не поворачиваться на Арсения и не предоставлять ему неудобства. Антон сам может приготовить себе все на свете, и вещи постирать, и одежду погладить. Жизнь ставила его в такие условия, при которых надо было все это уметь делать, паралельно учится на тройки и четверки, а так же зарабатывать, упаковывая посылки на почте или раскладывая товары по нужным полкам в пятерочке. Арсений вроде-как мило и спокойно вздохнул и начал переключать каналы на телевизоре и каждый его не устраивал: на одном орали какие-то бабки, разбираясь, чей же сын этот Алеша Кузнецов, на другом показывали вонючих обезьян или гепардов, рожающих детёнышей прямо возле камеры, а на третьем вообще мультики для грудничков — Арсений! —тот вздрогнул.— спасибо Вам огромное. За все. Мне ужасно стыдно, я верну вам деньгами… Какими еще деньгами? У него и трех рублей нет. Арсений улыбнулся и медленно кивнул. Внезапно на телевизоре показались мультики, и Антон с искрами в глазах сел на диване поудобнее – Антон, а тебе сколько лет вообще?—голубоглазый посмотрел на подростка с любопытством, а тот совсем не обращал на брюнета никакого внимания Не услышав ответ, мужчина покачав головой, и пошел на кухню, оставив канал с мультиками

***

Антон и Арсений молча сидели напротив друг друга за столом. Арс быстро смастерил неплохой ужин в виде жареной до золотистой корочки курицы и картошки с салатом, которые они сейчас ели. Вернее то, как жрал еду Антон, нельзя было культурно описать словом "ел". Вдруг Шаст вспомнил вчерашний вечер, устрашающий вид Арсения и его напарника и тихо спросил: – Аршений, а кем Вы работаеше?– еда чуть ли не вываливались изо рта его, на что Попов скорчился и уткнулся в свою тарелку, не желая больше налаживать с ребенком зрительный контакт. Попов подумал минуты две, как правильно ответить – ну, можно сказать, учителем музыки.– тупые попытки наколоть маленькую помидорку на вилку были тщетны, поэтому Арс сдался и положил ее в рот пальцами – а кем Вы рабошаете с армянином?– ни минуты не медля спросил зеленоглазый, запихивая в рот сразу несколько помидорин. Они с треском лопнули во рту и вкуснейший сок ягоды порадовал рецепторы Антона, которые забыли, что такое овощи ещё год назад – а откуда ты знаешь Серёгу?– Арсений поднял голову на мальчика и, подозрительно прищурив глаза, перебегал с одного на другой оливковый глаз Антона. Но мальчику было все равно.– неважно кем работаю с ним – важно. Мне интересно – я сказал, неважно– рявкнул раздраженно Арсений, резко встав из-за стола, так как свою порцию съел, на что Антон отреагировал естественно: мальчик зажмурился, ожидая удара, и прикрыл голову руками. Арсений изменился в лице Спустя невыносимых пять минут молчания, Арс нарушил тишину – черт, да тебя же мучали? Почему ты так резко прикрылся? – неважно– гордо отозвался Антон, вставая из-за стола. Он, не глядя на моющего свою тарелку Арсения, поставил в мойку свою грязную посуду и, задрав подбородок, обратно сел на диван – Антон... – неважно!– Шастун был очень горд собой и очень несчастлив одновременно. Скрестив руки на груди, он попытался изо всех сил вникнуть в сюжет новой серии мимимишек – какой же ты… Арсений взял с кухонной столешницы полосатое полотенце и принялся вытирать им мокрые руки – Антон, мы воры и вообще плохие люди Антон сразу переключился на слова Попова, сделав звук телевизора тише – мы...избиваем особых людей, отбираем имущество, грабим некоторых. Серж мой старый друг, ещё со времён школы, когда мы оба жили в Питере. Из-за того, что в том районе, где мы жили, все знали о наших кражах, пришлось переехать сюда, в Воронеж. Тут городок маленький, да, но на преступления так остро никто не реагирует, всем плевать.. а сейчас, когда денег у нас полно, это привязанность Арсений в этот момент умалчивает о многом. Антон был в шоке. – постой, а как же.. тебя же.. Вас же ищут менты? Арсений не ответил и Шаст понял, что этот вопрос был лишним, поэтому начал свою историю: – отец бил меня за все, что я делал не так. Потом бросил меня и мать, понял, что бесполезное дело с нами обоями возиться, нашел себе силиконогубастую и жопастую. Мать моя начала бухать, принимать наркоту. Она выгнала вчера меня из дома за то, что я продал ее последние запасы, чтобы заработать на еду, так так она забросила работу. Она была диктором, Вы могли видеть ее в телевизоре. – в уголках его глаз выступили слезы, но он тут же вытер их тыльной стороной руки, мальчики не плачут Арсений сел рядом с Антоном, безразличным тоном, но с капелькой сочувственности сказав: – мне очень жаль. Антон зажмурил глаза. Нет, нет! Никому никогда не было жаль, и все это пустые слова, честное слово! Никому никогда никогда никому никому ни за что не жаль, совсем никому… Как он устал, как же ему плохо и только сейчас он осознал, что совсем один. Он без матери!! Никому больше не жаль!! Шастун сорвался с места к выходу – эй, ты куда?!—послышалось сзади Подальше отсюда...