ARC Corp

Не было ничего удивительного в том, что «старый добрый здравый смысл» ничуть не помог остановить эпидемию. Люди продолжали выходить на улицу, общаться и рисковать передать споры аномалии, семена или то, чем она размножалась. К концу первой недели умерло ещё шестнадцать человек. Или «расцвели», в зависимости от того, кого ты спрашивал. В сети уже появились психи, утверждающие, что это следующий шаг человеческой эволюции. Блейк чувствовала, что они станут удобными козлами отпущения, когда все закончится, если только аномалия, которую ARC Corp назвала «Цветением Вайтала», не станет классом «Реальности». Единственным плюсом было то, что ARC Corp решила оставить все на их усмотрение и не вмешиваться. Не из доверия, конечно, а потому что они хотели сдержать распространение инфекции. Хотя они никогда не говорили об этом, у нее было ощущение, что разрабатывается план действий на случай непредвиденных обстоятельств, чтобы уничтожить Вейл на пике фестиваля, если «Цветение Вайтала» продолжит распространяться. Они уничтожили бы Жона и всех потенциальных носителей в самом источнике, а затем свалили бы вину за чудовищный взрыв на «Белый Клык», Гримм или сбой в системах «Колизея Согласия». В любом случае у них был крайний срок. Если дело не будет завершено к тому времени, когда люди начнут покидать Вейл, ARC Corp придется вмешаться. Что было неприятно, учитывая, что финал был вчера. Это не означало, что фестиваль Вайтала закончился — турнир был лишь его частью, как бы все ни вели себя иначе. Впереди были вечеринки, вручение наград, а затем церемония закрытия, которая теоретически должна была быть такой же масштабной, как и церемония открытия. Люди останутся как минимум ради этого. О, и Янг выиграла. Или её команда, но было трудно думать о команде, когда в финале один на один сражались Янг и какая-то девушка из Мистраля. Сан не пришел, слишком растерялся, увидев, как человек разделился на две части и превратился в дерево, чтобы сосредоточиться на боях и своих тренировках. Блейк не осуждала его за это. По крайней мере, они наконец-то могли поспать. Вздохнув, Блейк неспеша вошла в лифт отеля и прокатилась на нем до шестого этажа, а выйдя, увидела, что этаж уже очищен от людей. Полицейская лента преграждала путь всем, кто приближался, а двое мужчин в защитных костюмах несли канистры с прахом в сторону нулевого этажа. Один из них попытался встать у нее на пути, но отступил, когда она показала значок. Он не понял, что это за значок, но это был просто авторитетный жест, который сказал ему, что она должна быть здесь. — Я из Совета, — объявила она. — Специальное подразделение по локализации инфекционных угроз. Что у нас здесь? — Мэм, — мужчина попытался отдать честь, но на самом деле не мог этого сделать в своей громоздкой одежде. — Два «цветка», пара, приехавшая сюда для... ну, мы решили, что они приехали на ночь страсти. Сомневаюсь, что кто-то из них ожидал такого. — Перед нами один «цветок» или два? — Два, они похоже появились не одновременно. Один меньше другого. Вам понадобится маска, мэм? — Нет. Болезнь, похоже, не способна заразить никого с аурой. Белая ложь. Аномалия, очевидно, не могла прижиться в другой аномалии, коим являлся любой человек с активной аурой, но и их оправдание имело определенный смысл. Ведущей теорией были споры, вгрызающиеся в кожу, а поскольку аура была и силовым полем, и общей прибавкой к здоровью человека, было логично, что она будет противодействовать этому. И тот факт, что никто из студентов, охотников или преподавателей не заразился этой «болезнью», только укреплял теорию. Правда, это привело к некоторым осложнениям. Повсюду ходили не слишком добросовестные люди, предлагавшие «разблокировку ауры» за определенную плату. Это не было незаконным, они не могли остановить их, и они даже не были уверены, нужно ли им это или хочется. Простое обладание аурой не помогло бы людям в их жизни, так как они не знали бы, как ею пользоваться, но оно защитило бы их от «цветения». Единственная проблема заключалась в том, какие последствия повлечет за собой наличие «Света Души» у стольких людей в дальнейшем. Ведь обменять одну аномальную инфекцию на другую было не слишком умным поступком. — Если вы так уверены, мэм. Вам сюда. Мужчина провел её в комнату и посоветовал пригнуть голову под низко свисающий сук. Деревья цвели на кровати и сквозь нее, два тела переплетались двумя стволами, обвиваясь друг вокруг друга почти эротично. То, что могло бы быть романтичным в человеческом обличье, сейчас выглядело ближе к удушью, причем не извращенному. Дерево в центре было анемичным и кривым в верхней части, его ствол был поврежден новым, обвивавшимся вокруг него и душившим его, а затем отходящим под углом, пробивая стену и пуская новые ветви и корни вверх по стене и через потолок. Ни одно из деревьев не было здоровым, оба были вынуждены делить ограниченное пространство и ресурсы, но это пошло им на пользу, так как они не смогли пробить стены и выбраться из комнаты. Сам номер отеля был весь в корнях, ветках и листьях, но, по крайней мере, они не распространялись дальше. — Как быстро эвакуировали людей? — спросила она. — Соседи услышали первый крик и вызвали полицию. Второй раздался через пятнадцать минут, а потом соседи запаниковали и бросились вниз, в холл отеля. Этажом ниже они почувствовали, как крыша треснула и на них посыпалась пыль, и аналогичным образом выбрались наружу, пока корни не докопались до них. Всех их проверили, и сейчас они находятся в изоляции и под наблюдением. По состоянию на сегодняшнее утро «цветения» нет. — Молодцы, что так быстро отреагировали. Насколько заполнена зона изоляции сейчас? — У нас ещё есть места. Мы сняли отель, и Совет оплачивает счета, так что пациенты живут в своеобразной роскоши. Некоторые из них сходят с ума, но большинство понимает, зачем это нужно. — Помогает то, что в наших карантинных зонах не было вспышек, — добавил второй человек в костюме. — Они знают, что там безопаснее, чем в городе, даже если вероятность заражения все равно меньше 0,2% Блейк хмыкнула. «Цветение», несомненно, было смертельным, но, судя по тому, что они могли видеть, распространялось оно не быстро. За неделю умерло менее пятидесяти человек, и, как бы ужасно это ни звучало, это было гораздо меньше, чем при вспышке любого другого инфекционного заболевания в городе, где проходит фестиваль Вайтала. Даже приступ пневмонии выкосил бы больше людей, особенно пожилых и с ослабленным иммунитетом. При всем том, что эта аномалия вырывалась из людей и прорастала деревьями, она, похоже, не распространяла свои споры далеко — либо споры особенно плохо заражали людей. Может быть, их убивала даже средняя иммунная система, и они приживались только в крайне нишевых случаях. Блейк вздохнула и сорвала лист с ближайшей ветки. Тот отправился в пластиковый контейнер, за ним последовала ветка с другого дерева, а затем немного сока из надреза, который она сделала с помощью оружия. Парни в защитных костюмах, казалось, почувствовали облегчение от того, что она собирает образцы. Лишь бы знать, что принимаются меры по борьбе с этим. — Были ли случаи «цветения» среди ваших команд или респондентов? — спросила она. — Ни одного, мэм. Наши костюмы, похоже, более чем хорошо справляются с тем, чтобы не пускать их внутрь. К счастью, эти ветки не обладают достаточной силой или шипами, чтобы пробить материал. Даже если мы зацепимся ногой за одну из них, то сначала сломается сама ветка. Это было полезно знать. Им совсем не нужно было, чтобы люди, помогающие им сдерживать аномалию, тоже заразились. Блейк собрала свои образцы и вышла. — Сожгите эту комнату и не забудьте собрать весь пепел для утилизации. Убедись, что дым и гарь всасываются и выпускаются в защитную оболочку, а не выходят через окна. — Есть, мэм! — Мы сейчас займёмся этим, мэм. /-/ Жон держал ветку и вращал её в пальцах, когда она вернулась в офис. У него на столе стояло несколько таких контейнеров, и многие части деревьев были вынуты. Некоторые листья кипятились в кастрюле с водой на портативной плите, чтобы продезинфицировать их, а другие — в пробирках, наполненных различными жидкостями и кислотами. За неимением собственной лаборатории и нежеланием ARC Corp брать образцы из Вейла, им пришлось таскать с собой химические наборы. По крайней мере, ARC Corp была готова к тому, что исследователи за пределами города будут направлять их по видеосвязи и анализировать данные от их имени, но это все равно было неприятно. — Сколько их сегодня? — спросил Жон. — Пока только четыре, и на мой счет приходится два из них. Я не могу сказать, замедляется ли скорость заражения или нет. — Яйцеголовые тоже не могут, — ответил он. — Аномалия не следует никаким кривым или графикам, как это было бы при нормальной вспышке, но тогда это не нормально. Если бы это была болезнь, то низкая скорость заражения, вероятно, означала бы, что она выгорит через несколько недель, но что-то мне говорит, что это не так. Мы не знаем, как долго эти споры могут выживать вне тела носителя. Если они могут выживать месяцами или годами, то не будет иметь значения, если в месяц заразится только один человек. Этого будет достаточно, чтобы «болезнь» продолжала распространяться. — Не хочу показаться ужасной... — потому что то, что она собиралась сказать, действительно было ужасным. — Но разве это будет проблемой для большинства людей? Причина смерти ужасна, но если бы мы смогли свести её к одной жертве в месяц на всем Ремнанте, мне кажется, население смирилось бы с этим. — Возможно, и смирилось бы, — Жон отложил ветку. — Но, к сожалению, нам не нужно убеждать население Ремнанта смириться с этим. Мы должны убедить мою семью, что безопасно позволить людям покинуть Вейл и рисковать распространением этого по округе. Блейк вздохнула и села на свое место, поглаживая Тимоти, который забрался к ней на колени. — Я правда не знаю, что мы можем сделать, Жон. Мы здесь гоняемся за тенями, реагируем на каждый случай по мере его возникновения и уже слишком поздно, чтобы сделать что-то, кроме как сжечь деревья. Даже если бы мы убедили всех пройти обязательную медкомиссию, мы всё равно не знаем, что ищем. Насколько они могли судить, аномалия не проявлялась ни в анализах крови, ни в пробах мочи, ни вообще где-либо, включая ДНК. Исследователи из ARC Corp оказались между двумя конкурирующими теориями: первая — что это просто потому, что она была аномальной и поэтому не проявлялась в медицинских тестах. Вторая — что это явный признак того, что аномалия — или её семя — вовсе не заражала тело, а покоилась на нем или внутри него, что-то вроде паразитического червя или грибка. Оно росло в теле, но не в кровотоке и не среди телесных функций. По первой теории человек был хозяином, а по второй — не более чем горшок с компостом. Питательные вещества и жидкость для дерева, пока оно цветет, но не более того, и никакой другой внутренней ценности для аномалии, кроме возможности передвигаться человек больше не представлял. Это, по крайней мере, имело смысл для деревьев, поскольку они хотели распространить свои семена так, чтобы не конкурировать за солнечный свет и почву. — Я на сто процентов уверен, что это неразумная аномалия, — заявил Жон. — Здесь нет ни логики, ни причин, только эволюция. Природа, можно сказать. Но это должно было откуда-то взяться — первое дерево, первое семя, что-то «ещё», — Жон вздохнул. — Вопрос только в том, есть ли это «ещё» где-то или тот парень, которого ты встретила, был первым. Хорошая мысль. — И что, если так? — Ну, зная, что источника уже нет, теоретически все может закончиться, если мы сможем изолировать последние «цветения» и остановить их распространение. Если нам это удастся по замыслу или чистой случайности, то аномалия вымрет. Но, если где-то есть материнское дерево, то оно всегда сможет вернуться в будущем, и нам нужно найти и уничтожить его. Озпин уже поручил своим ученикам прочесать Изумрудный лес. — Он помогает...? — Неохотно. Совет навязал ему эту идею, а у его учеников в любом случае иммунитет. Они обыскали большую часть леса и ничего не нашли, к тому же я не представляю, как споры добрались до Вейла. — Значит, дерево — если оно ещё существует — где-то здесь, в городе. — Такова моя версия. Как правило, она считала, что кто-то хранит и использует аномалию, но в данном случае дело обстояло иначе. От владения деревом не было никакой пользы, и на самом деле было много риска. Если бы у кого-то было дерево, они бы видели новости и знали, насколько оно опасно. Они бы захотели сообщить об этом, просто чтобы защитить свою собственную жизнь. Точно так же, если бы кто-то из погибших подвергся воздействию аномалии, то дерево было бы найдено, когда власти пошли бы по следу погибших и исследовали их дома. — Тот факт, что материнское дерево не было найдено, подразумевает, что оно мертво, — отметила Блейк. — Значит, нам просто нужно разобраться с последствиями? — Может быть, и так. Аномалии могут появляться из ниоткуда. Мы знаем это по разумным, которые были у Алистера. Некоторые из них просто внезапно возникли в один прекрасный день. Вполне возможно, что это дерево появилось, расцвело, заразило, а потом увяло. Насколько нам известно, его первая итерация могла быть сорняком в саду, который какой-то неудачливый садовник нашел и срезал, заразившись в тот же момент, когда покончил с угрозой. Это напоминало сценарий из фильма ужасов. Это означало бы, что им просто нужно было продолжать играть в жмурки до тех пор, пока они не сократят достаточное количество случаев «цветения», чтобы вирус вымер вместе со своими хозяевами. Не совсем приятное решение для зараженных, но это же не было настоящей инфекцией, от которой у них было бы лекарство. Свиток на столе Жона зажужжал. — Жон Арк слушает, — ответил он. — Да, ARC Corp, — он сделал паузу. — Понял. Прямо сейчас!? — он встал. — Мы будем там как можно скорее! Блейк мягко отодвинула Тимоти в сторону и встала. — Что случилось? Жон оббежал стол, дико улыбаясь. — У нас появился живой носитель. В больнице он на карантине, и они думают, что нашли семя. Сейчас они хотят удалить его хирургическим путём, — Жон одернул свое длинное пальто. — Мы будем там, чтобы увидеть, как это произойдет! /-/ Пациентом был маленький мальчик, не старше восьми лет, который спал под белой тканью, пока врачи оперировали его левую ногу в верхней части бедра. Его родители находились в комнате ожидания, напуганные до полусмерти, и ей и Жону казалось неправильным находиться в операционной и кружиться от волнения. Пока на кону стояла жизнь мальчика. Но если они потерпят неудачу, то все в Вейле могут быть «очищены» ради общего блага. — Я нашел его, — сказал врач, каким-то образом умудряясь звучать спокойно и размеренно, копаясь в теле мальчика. — Оно прикрепилось к кости. Мне нужно будет вырезать часть. — Мы понятия не имеем, насколько глубоко уходят корни, так что будь осторожен. — Все признаки благоприятны, — сказал ещё один. —Можешь начинать. Звуки были ужасными. Ужасающие кошмарные звуки, напоминающие о том, насколько хрупкое человеческое тело, и от которых Блейк становилось не по себе. Кровь не слишком беспокоила её на сегодняшний день, но виданые ею раны не были настолько страшными, как эта. Врач щипцами оттягивал мышцы ребёнка в сторону, чтобы другой мог вынуть вены и артерии. Все это выглядело так неправильно, что у нее забурчало в животе. Звук крошечной пилы, сверлящей кость, был не лучше. Блейк опустила уши. В конце концов, все закончилось. Доктор вернулся с чем-то, зажатым в щипцах, и положил это на тарелку. Жон встал, чтобы подойти, и доктор подтолкнул тележку к ним, понимая, что они должны видеть, но не желая, чтобы они находились рядом с вскрытым телом, когда гигиена имеет первостепенное значение. Врачи вернулись к очистке места разреза и вправлению ноги мальчика. — Как мальчик заметил его? — спросил Жон. — Ребенок жаловался на зуд в ноге и шишку, — ответил один из врачей, говоря через свою хирургическую маску. — Мы считаем, что его маленький размер позволил легче определить семя по сравнению со взрослым человеком. В полностью взрослом теле было бы сложно почувствовать даже небольшую шишку от того, что она находится на кости. Меньшее количество кожи и мышц сделало его более выраженным, — рентген смог определить его. — Запиши это, — обратился Жон к Блейк. — Нужно сделать рентген всем в карантине, обратив особое внимание на строение скелета. Должно быть, оно черпает питательные вещества из костного мозга. А теперь давай посмотрим на тебя. Жон склонился над маленьким блюдцем, и Блейк сделала то же самое. Семя, по понятным причинам, было окровавлено, а на стекле вокруг него были брызги. Что тревожно, оно двигалось. Оно извивалось, как червяк, и маленькие корни, похожие на усики, тянулись к нему в поисках чего-нибудь, за что можно уцепиться. Жон взял металлический пинцет и подцепил его, удерживая в воздухе, пока тот извивался. — Живой организм ближе к червю, чем к семени, — отметил он. — Это объясняет, как он находит хозяев. Это не чистое везение, а активная локомоция с его стороны. — Но как оно попало в ногу мальчика? — спросила Блейк. — Оно прорезало себе путь внутрь? Доктор ответил. — Мальчик и его родители сказали, что никаких порезов недавно не было, и на его коже нет никаких признаков разрезов в этой области. Однако он жаловался на боль в животе и недомогание. Родители предположили, что причиной стало пищевое отравление. Жон и Блейк обменялись взглядами. Проглатывание. — Фрукты? — предложила она, думая о деревьях. — Это только выглядит как семя, — заметил он. — У него есть маленькие корни-щупальца, помогающие передвигаться, но я сомневаюсь, что он смог бы прорыть себе путь через кожуру фрукта. Оно выглядит слишком слабым для этого, — он снова посмотрел на нее. — Оно больше похоже на осьминога, чем на семя. — Тогда вода, — Блейк взяла более глубокую посудину и бросилась к расположенной рядом раковине, где врачи дезинфицировали свои инструменты. Она наполнила что-то похожее на тарелку дистиллированной водой и принесла её обратно. Жон кивнул и опустил пинцет вниз, разжав его, чтобы опустить существо в воду. Почти сразу же оно начало беспорядочно плавать, казалось бы, хаотично, но явно под контролем и выглядело оно гораздо более подвижным в воде, чем вне её. — Проблема в воде, — подтвердил он, натянуто улыбнувшись ей. Он был рад, что у них появился вектор, но не рад, что понял, насколько ситуация может быть опасной. — Эта штука находится в городском водопроводе. Это плохо. Очень, очень плохо. Доктор, какова вероятность того, что нечто подобное вырывалось бы из желудка, а затем прикреплялось к скелету? — Сложно сказать, — ответил доктор. — Тела жертв были разорваны на части при каждом «цветении», так что нам нечего исследовать. Тем не менее, это возможно. Также возможно, что 99,9 % этих патогенов будут уничтожены желудочной кислотой, прежде чем у них появится шанс расцвести, что объясняет низкий уровень заражения. — Это зацепка, — кивнул Жон. — Уничтожьте это пожалуйста, — приказал он врачам, постучав по тарелке. — Блейк, мы собираемся исследовать станцию очистки воды. Они должны тестировать и контролировать воду, прежде чем она попадет к потребителям. Либо что-то пошло не так, либо они сократили частоту тестирования в пользу увеличения прибыли и из-за этого загубили жизни людей, — он вздохнул. — И зная, как работают компании, это вполне может быть и то, и другое. /-/ Водоочистные сооружения Вейла находились на окраине города, выходящей к океану, но воду они брали не из океана, а из рек. Здание представляло собой футуристическое стальное сооружение прямоугольной формы, с огромными круглыми силосами, ведущими с задней стороны, и множеством очень больших труб, проходящих по всему зданию. Учитывая его важность для населения города, неудивительно, что автостоянка была окружена очень крепким забором с постами и будками охраны, а также колючей проволокой, протянутой по верху. Немного удивительнее было то, что ни одна из этих будок не была занята. — Что ж, это не очень хороший знак, — хмыкнула Блейк, просовывая голову внутрь одной из них. — Никаких признаков борьбы. Честно говоря, выглядит так, будто охранник просто не удосужился прийти сегодня на работу. — Он и все остальные, — согласился Жон, оглядывая территорию. — И все же здесь полно машин. Работники, наверное, но где они? Уже позднее время. Им следовало бы отправиться домой. Блейк знала, к чему все идет. — Моя сотня льен говорит, что они все мертвы. — Я не приму эту ставку, — ответил он. — Но как, черт возьми, могло умереть столько людей, и никто этого не заметил? Почему их семьи не заявили о пропаже? Как никто не заметил такого количества пропавших людей? Хороший вопрос. Был шанс, что они живы, но недееспособны, или даже работают с аномалией, но это все равно заставляло задуматься о том, как странности до них не дошли. Если бы подача воды прекратилась хоть раз, весь город был бы на уши поставлен, и хотя Вейл не собирал все яйца в одну корзину, это была главная водопроводная станция. Именно она обеспечивала более 75 % городского водоснабжения. — Надо вызвать полицию, — сказала она. — А? Мы можем... — Я имею в виду, чтобы сделать периметр и ловить людей, если они попытаются сбежать. Жон обдумал её слова, после чего кивнул. — Хорошая мысль. А если что-то вырвется на свободу, нам понадобится, чтобы они уложили его. Я сделаю звонок. Ты уверена что хочешь...? — У меня есть аура. Я войду. — Точно уверена? — Есть два варианта развития событий, — ответила она. — Первый — это кучка сумасшедших древопоклонников-культистов с оружием, и в этом случае со мной все будет в порядке, а второй — что все «зацвели» и стали деревьями, которые не могут заразить кого-то с аурой, — Блейк натянуто улыбнулась. — В этом случае я буду в порядке, — её инстинкты подсказывали, что это второе. — Сами деревья не доказали, что способны к движению или агрессивным действиям помимо заражения людей. Я посмотрю, выясню, что там, а потом вернусь и скажу тебе. Жон кивнул. — Хорошо. Удачи.