ARC Corp

Блейк уже ненавидела то, что сейчас происходит. Но говорить об этом вслух не имело смысла, потому что она знала, что Жон тоже ненавидит такое развитие событий. Единственными, кто был доволен таким раскладом, были братья Альбайн и, в меньшей степени, аномалии, которые должны были уйти вместе с ними. В данный момент они садились на грузовой корабль, который «Белый клык» планировал использовать для кражи праха из доков, пока Адама не убили, а Синдер не вызвала Салем. Теперь все эти планы были не более чем прахом, поэтому корабль отказался от своей незаконной миссии и просто причалил. Теперь у корабля была новая незаконная миссия, только уже под присмотром Жона, который следил за тем, чтобы все прошло гладко. — У нас есть какой-то план? Жон, скрестив руки, смотрел на неё. — Что ты имеешь в виду? — Удар в спину. Какая-то хитрость. Мы топим корабль? Вызываем подкрепление? Устраиваем переворот? Он вздохнул. — Ничего из вышеперечисленного. — Значит, мы просто... дадим им уйти? — Если у тебя нет идей получше, то да. И я имею в виду идеи, которые не предполагают, что мы нападем на корабль с тремя сотнями людей и убьем их всех, — добавил он, поскольку это был очевидный план. Не самый лучший, но все равно очевидный. У Блейк не было лучшего варианта. — Это просто неправильно — помогать им. — Неправильно, — согласился он, — но это последствия наших собственных ошибок. Вернее, моих. Я позволил аномалиям жить здесь мирно, а некоторые из них решили предать мою добрую волю. Теперь нам придется с этим разбираться. В основном это моя вина. — Не говори так. Я бы тоже хотела поступить правильно с мирными аномалиями. Жон вздохнул. Было очевидно, что восстание задело его, и не только в том смысле, что заставило их помогать «Белому Клыку» или рисковать тем, что их раскроет ARC Corp. Ему было больно от того, что он искренне считал, что поступает с этими людьми хорошо, что помогает им, что он единственный человек на Ремнанте, который заботится о том, чтобы дать этим разумным аномалиям безопасное место, которое они могли бы назвать своим. А они взялись за оружие и назвали его угнетателем. Эти аномалии могли называть себя «Белым Клыком», но они не были на них похожи. Какими бы жестокими ни были Адам и она, их гнев, по крайней мере, имел смысл. ПКШ совершили все те ужасные вещи, в которых они их обвиняли. А Жон - нет. Эти аномалии просто не были довольны тем, что он мог им дать, и обвиняли его в этом, игнорируя тот факт, что у него не было власти, чтобы предложить больше. Самодовольные глупцы. Но, по её мнению, этого следовало ожидать. Детей учили быть скромными их родители, а те, у кого родителей не было, получали знания в школе, которую представляла собой жизнь. У большинства этих аномалий не было многолетнего опыта, поэтому ими так легко манипулировали братья Альбайн. — Значит, вот так, — сказала она. — Мы просто... отпустим их... — Они больше не наша проблема. — Я не думаю, что мы можем просто отмахнуться от ответственности, когда передаем их террористам. В будущем они станут нашей проблемой. — Ничего подобного, Блейк, — Корсак Альбайн подошел сзади, его самодовольная улыбка контрастировала со смиренной позой. Ему всегда нравилось изображать почти религиозную фигуру со сцепленными руками и склоненным лицом. — Мы вернемся в Вейл не для того, чтобы создавать вам проблемы. Блейк отвернулась, поджав губы. — Я должна поверить тебе на слово? — Можешь поверить мне согласно здравому смыслу, если моего слова недостаточно. Сегодня мы заключили сделку, и она найдет отклик среди аномального сообщества. Это послужит нашему делу. Если мы отступим от своего обещания и навредим вам, то в глазах будущих новобранцев мы будем выглядеть как недостойные доверия люди. Это было бы самоубийством. Это разозлило её еще больше! Блейк стиснула зубы и сделала шаг вперед, но Жон схватил её за руку и ответил: — Я буду благодарен тебе за то, что ты не будешь подстрекать мою сотрудницу к насилию, Альбайн. Корсак ухмыльнулся. — Мои извинения. Но я не думаю, что ее нужно сильно подстрекать, как выяснил бедный Адам. В любом случае, мы будем стремиться использовать аномалии в наших террористических целях, но уверяю тебя, в королевстве Вейл их не будет. В конце концов, наша сделка — это соглашение о взаимном гарантированном уничтожении, и любой из нас может разоблачить другого и принести гибель обеим сторонам. В наших интересах оставаться на... мирных условиях. Не дружеских. Блейк наверняка набросилась бы на него, если бы он так сказал. — Кроме того, всегда есть вероятность появления на Менаджери потенциально опасных аномалий, с которыми мы не сможем справиться, — добавил он, — и если кто-то из членов вашей семьи займется расследованием, у нас могут возникнуть проблемы. Это означало, что Офис Сдерживания практически обязан был ответить, потому что если Офис «Кулака» отправится на поиски аномалий, а затем допросит членов «Белого Клыка», то они узнают о заключенной сделке. Альбайн практически заставлял их работать не только в Вейле, но и на Менаджери. Жону это тоже не нравилось, но выхода не было. — Если понадобится, мы обязательно отреагируем, но не испытывайте судьбу, — отметил он. — Мое терпение не бесконечно. Корсак поднял руки вверх. — Я пришел наладить хорошие отношения, а не оскорблять. Преимущество нашего соглашения в том, что Блейк будут рады видеть дома, независимо от того, что она сделала с Адамом и нашим народом. Это хорошо, разве нет? Она сможет навестить своих родителей и будет уверена, что мы не навредим им. Кроме того, вы можете переложить на нас все особо жестокие или проблемные аномалии, если не сможете их сдержать. — Мы не торгуем и не передаем аномалии. — Конечно. Конечно. Я имею в виду любые разумные и гуманоидные аномалии, которые отказываются играть по вашим правилам... — Мы подумаем над этим, — ответил Жон, но по холодности его голоса Блейк поняла, что те, кто останутся, будут жить в более строгих условиях. Жон попробовал применить вежливый подход и обжегся. Теперь он будет менее снисходителен. Если кто-то откажется играть по правилам, ей казалось, что таких скорее убьют, чем передадут «Белому Клыку». Проблема заключалась в том, что другие аномалии знали об этом, и теперь ей приходилось гадать, не поможет ли им Кода, сочувствующая своим собратьям-аномалиям, вывезти их контрабандой. Или Алистер и остальные незаметно скажут такому человеку, что если он хочет уйти, то должен сделать это быстро и не дожидаясь, пока Офис Сдерживания узнает об этом. Это были деликатные моменты. Неотслеживаемые. Проще говоря, статус-кво изменился, и новость распространилась бы среди сообщества. Взорвать корабль и убить всех на борту становилось всё более и более перспективным. Адам сделал бы это без колебаний. Поэтому она и не могла так поступить. Большинство людей на корабле, вероятно, даже не знали, что происходит. Это просто моряки и команда из Менаджери, которым сказали, что они везут груз в Вейл и обратно. Не все они были из «Белого Клыка», а даже если и были, это не означало, что они заслуживали смерти из-за того, что она и Жон не смогли навести порядок в своем городе. — Тебе лучше уйти, — обратился Жон к террористу. — Пока я не решил, что лучше уничтожить все аномалии в Вейле и написать отчет о том, что «Белый Клык» укрывал их. Корсак лишь улыбнулся. — Я бы не стал подвергать себя риску перед тобой, если бы у нас не было собственных планов на случай непредвиденных обстоятельств. Если кто-то из нас погибнет здесь, то информация о нашей встрече распространится по всей Менаджери, а затем и по всему миру. Но я прислушаюсь к твоим словам, несмотря ни на что, — он поклонился и отступил в сторону. — Можете наслаждаться отдыхом, пока мы будем встречать наших новых братьев и сестер в их новом доме. Мы обеспечим им хорошую жизнь и свободу, которой вы лишены. Жон щелкнул ножнами так, что они засветились белым светом, заставив Корсака вздрогнуть и отступить. Это было не только наказание, но и угроза, и фавн, потирая глаза, пошел прочь, бормоча про себя, что они грубияны. Жон со щелчком убрал оружие в ножны и потер розовое пятно на шее, где свет уже обжег кожу. — Должен же быть хоть какой-то способ отомстить им, — сердито проворчала Блейк. — Оставь их. Лучше будем надеяться, что они выполнят свою сделку и заберут аномалии из наших рук. «Белый Клык» — не наша проблема. — А если их потом поймают на использовании аномалий? — Тогда они станут проблемой ARC Corp — но, в частности, проблемой того офиса, на территории которого они будут действовать. И не похоже, что Сафрон будет брать пленных для допроса. Они сначала убьют, проигнорируют факт существования вопросов и назовут это хорошо выполненной работой, — он раздраженно вздохнул. — И не думай, что мы победили или проиграли. Наша миссия состоит в поддержании мира и обеспечении безопасности жителей выбранной нами территории от аномалий. Мы именно это и делаем. Эти личности больше не будут проблемой для жителей Вейла. Блейк хмуро наблюдала за тем, как последние аномалии и террористы поднимаются на борт корабля и тот медленно отходит от причала. Все было законно, по крайней мере, в том, что касалось этих вещей, так что никто не стал бы задаваться вопросом об их отбытии так скоро после прибытия. Блейк пристально наблюдала, ждала и смутно надеялась, что корабль взорвется. Какой-нибудь последний трюк в рукаве Жона или его уловка. Но ничего не было. И, несмотря на слова Жона, это все равно было похоже на поражение с их стороны. /-/ Когда они вошли бар, там не было тихо, но все быстро стихло. Все разговоры прекратились, и Блейк сразу же поняла, что они знают, что произошло. Авторитет Офиса Сдерживания был оспорен, и претендентам все сошло с рук. Конечно, они были вынуждены отправиться в изгнание, но это было изгнание по их выбору. ARC Corp больше не была такой непобедимой, как раньше. Жон должен был решить эту проблему. — Позвольте мне прояснить для всех вас одну вещь, — произнес он, выбрав странные слова для начала. — Те, кто ушли от нас сегодня, могут считать это победой. Они так это и назовут. Но они жертвуют свободой и независимостью, которые я им предлагал, чтобы служить ударными отрядами в чужой армии. Они — идиоты, которых будут использовать, над которыми будут издеваться и которых отправят на фронт умирать. Несколько стульев скрипнули, когда слушатели поправили свои позы. Головы были опущены, глаза отведены, но невозможно было сказать, сколько из них поверили Жону, а сколько решили его проигнорировать. — Некоторые из вас, оставшихся, могут вбить себе в голову, что и для вас такая жизнь будет хорошей. Что ж, пусть. Но имейте в виду, что такой вариант был всегда. Я говорил вам, что вы вольны покинуть Вейл, когда и как захотите. Если вы хотите попытать счастья в этом мире, действуйте. Выйди за город. Выживите, — Жон положил руку на Кроцеа Морс и потянул его на себя, чтобы испустить вспышку горячего света, от которой все в баре зашипели и закрыли лица. — Но если вы все-таки решитесь на это, то не делайте это проблемой всех остальных! — прорычал Жон. — Поступите разумно и покиньте город, не взрывая аэропорт и не угрожая безопасности всех аномалий, которые живут здесь мирно и не хотят мириться с вашим дерьмом! — Отныне действует новое правило, — продолжил он. В его сторону были направлены гневные взгляды, но Жон встретил каждый из них. — Оно простое. Любая аномалия, добровольно участвующая в террористической деятельности на территории Вейла, будет немедленно казнена. Никаких вторых шансов. Никаких оправданий. Мне все равно, новички ли они и не знают, что лучше, или у них были благородные причины. Любое ненужное насилие приведет к немедленному уничтожению. Все меня поняли? Тишина. Рука Жона снова сжала меч. — МЕНЯ ПОНЯЛИ? Раздался громкий ответ согласия. Несколько «да», несколько «ага» и гораздо больше гневных, но согласных возгласов аномалий, которые не были рады, что на их шею накинули новую петлю, но знали, что лучше не спорить. — Хорошо. Я старался быть добрым к вам всем, и вот к чему это привело. Я понимаю, что многие из вас не виноваты, но это не будет иметь значения, если остальная часть ARC Corp узнает об этом. Вы все умрете. Все до единого, — Жон вздохнул и добавил: — Я не ваш враг, но если понадобится, я им стану. Не испытывайте меня. И не думайте, что сегодняшнее событие говорит о моей слабости, иначе вас ждет неприятное пробуждение, — он повернулся. — Блейк. Нам пора уходить. Блейк кивнула и открыла перед ним дверь, позволяя ему выйти через иллюзию кирпичной стены, и вышла следом. В пустом переулке было холодно, но Жон был ещё холоднее. Пока они шли, он шепнул ей. — Будет отпор. — Ты думаешь? — Мы выглядим слабыми из-за того, что уступили «Белому Клыку», и они знают, что их действия были направлены на это. Кто-то обязательно испытает нас на прочность. И нам придется сделать из них пример. Показать остальным, что мы настроены крайне серьезно. Максимум день или два. — А как же твоя семья? — Мы скажем им, что «Белый Клык» вытеснен из Вейла. Это ведь не ложь. Думаю, Сафрон затаит обиду, когда поправится, а «Белому Клыку» придется несладко в Мистрале и окрестностях. Жизнь будет продолжаться. Блейк очень на это надеялась. /-/ Честно говоря, раздражало то, как быстро Вейл отошел от взрыва. «Белый Клык» взял на себя ответственность, как и обещали братья Альбайн, а ARC Corp согласилась с докладом Жона. «Белый Клык» публично заявил, что это их рук дело, и это было быстро списано на то, что Эмбер и Сафрон попали под перекрестный огонь. Сафрон очнулась через день и сказала, что не помнит ничего необычного. Бомба должна была находиться в чемодане. Никто не стал оспаривать их версию событий, и Эмбер должна была прийти в себя через день-два и продолжить стажировку в Офисе «Кулака». Как говорил Жон, жизнь продолжалась. Вейл жил дальше. Все разговоры о том, что зло, причиненное «Белым Клыком», будет отомщено, на самом деле привели лишь к росту числа насильственных преступлений против фавнов, поскольку патриотично настроенные люди решили выместить свою злость на любом невинном человеке, имеющем хоть какое-то физическое сходство с теми, кто был ответственен за взрывы. Вот только они не были ответственны, люди просто издевались над фавнами, чтобы почувствовать себя лучше. Как обычно. Блейк и сама столкнулась с несколькими гневными выкриками, но никто не осмелился подойти к хорошо одетой и сердитой девушке. Они просто обвиняли её издалека, подшучивали над ней и говорили, чтобы она «возвращалась на Менаджери» в окружении своих друзей. Больше всего страдали маленькие фавны: перед владельцами магазинов внезапно появлялись идиоты со свитками, спрашивающие, осуждают ли они случившееся преступление, словно они каким-то образом причастны к нему в силу того, что родились того же вида, что и предполагаемые преступники. Многие осуждали, но это им не помогало. При виде фавна слишком легко было проявить осторожность. Возможно, они и не были плохими, но могли ими оказаться. И никогда нельзя было знать, не так ли? Все фавны были похожи друг на друга. В этом не было ничего такого, с чем бы она не сталкивалась раньше. Работа или аномалия, которую можно было бы исследовать, могли бы разбавить монотонность, но ничего не всплывало в последние дни. Любая разумная аномалия была достаточно умна, чтобы избегать неприятностей, а если и были на свете аномальные предметы, то все новости, которые могли бы им помочь, сменились новостями о теракте, выздоровевших и о том, как должен реагировать Вейл. Новости были преобладающими, и просеивать их в поисках признаков аномальных явлений становилось почти невыполнимой задачей. И что ещё хуже, единственная работа, на которую её вызвали из-за того, что кто-то с ними связался, оказалась легко распознаваемым мошенничеством. Дело о человеке, который через Интернет вымогал у своих поклонников пожертвования, потому что у него была «неизлечимая болезнь», которая чудесным образом излечилась. Они обратили на это внимание из-за аномального характера излечения и того факта, что в его медицинской карте была обнаружена болезнь, для того чтобы выяснить, что медицинская карта была поддельной, а сам мужчина злоупотреблял доверием своей аудитории, потребовалось около двух часов опроса врачей. И хотя это было не её дело, она все равно сообщила о нем в полицию. Впрочем, это не слишком её порадовало. Сейчас она уже не знала, что может её порадовать. Самопроизвольное возгорание «Белого Клыка»? Да и нехорошо, если их самоуверенность обернется против них самих, ведь аномалии располагались на Менаджери, и любая опасность там могла дойти до ее родителей. — Тебе нужно перестать нервничать, — посоветовал Жон, сидевший, как обычно, за своим столом. — Мы ничего не можем сделать, чтобы изменить то, что уже произошло. Перестань переживать из-за этого. — Как ты можешь так говорить? Во многом гнев против фавнов вызван нами. Мы солгали и сказали, что это сделал «Белый Клык», и теперь люди страдают. — Они бы страдали не меньше, если бы мы позволили правде выйти наружу. Или ты хочешь, чтобы все впали в безумную панику, когда поймут, что прах сделан из людей, скормленных чудовищу, или что аура — это паразит, разъедающий души людей изнутри? — Я знаю! Но... Просто... Мы должны что-то с этим сделать. — В идеальном мире мы бы смогли. Но здесь не идеальный мир. Это Ремнант. И у нас есть другие важные дела, помнишь? Нам нужны эти дурацкие изоляторы, о которых говорила моя сестра во время проверки. Если мы не найдем кого-то, кто согласится сдать нам такое помещение, мы потеряем все, что собрали к настоящему времени. Уф. Точно. Честно говоря, она совсем забыла об этом, поскольку взрыв в аэропорту в тот момент был на первом месте. Подойдя к его столу, она заглянула ему через плечо и увидела, что он просматривает веб-сайт, посвященный коммерческой недвижимости в городе. — Что в этом сложного? Наш бюджет исчисляется миллионами. Все должно быть просто. — Дело не в деньгах, — Жон говорил с опытом человека, для которого деньги никогда не были проблемой. — Проблема в том, чтобы найти место, соответствующее нашим требованиям, в одном из самых оживленных городов мира, а также разработать соглашение, при котором идиот-арендодатель не будет просто заглядывать туда, когда ему вздумается. — А мы не можем купить помещение? Жон рассмеялся. — Мы богаты, Блейк, но не настолько. Ты хоть представляешь, сколько стоит недвижимость в городе? Не арендовать, а купить огромный участок земли в окруженном стеной городе, защищенном от Гримм. — Миллионы? — Начни с миллиарда. А если говорить здраво, то такая земля бесценна. Большая часть города принадлежит городу, и им пришлось так поступить, потому что раньше все эксплуатировалось. Город выкупил — в большинстве случаев насильно — здания и землю, принадлежавшие частным инвесторам. Существуют всевозможные законы, запрещающие продавать землю и здания, чтобы не дать людям завладеть ими, и самое близкое, что можно получить, — это договор аренды на 99 лет. Но даже это разумно только для частных инвестиционных компаний, которые объединяют многие сотни миллионов своих клиентов, чтобы купить один многоквартирный дом. — Наш арендодатель не выглядит таким уж богатым. — Наш арендодатель на самом деле не владеет домом. Он наемный рабочий от имени Совета, который технически владеет этим жилым домом и большей частью улицы. — Тогда покупай у Совета. У них есть соглашения с ARC Corp, разве нет? Если они не хотят продавать, то, по крайней мере, будут знать, почему нельзя просто так заходить в место, где хранятся аномалии. — Это небезопасно. Блейк вздохнула. — Почему? — Потому что тебе стоит вспомнить, что исследования семьи Шни по превращению человека в аномалию финансировались многими влиятельными и богатыми людьми, и это точно не будут обычные люди с улицы. — Ты думаешь, это политики? — Они или богатые бизнесмены, но бизнесмены, как правило, слишком заняты, чтобы возиться с подобной ерундой. Но политики — жаждущие власти идиоты, которые продадут свою мораль ради нескольких голосов или выгодной сделки с лоббистской фирмой, так что я не удивлюсь, если им нужен секрет неограниченной власти, — ее это не удивило. — И хотя мы номинально сотрудничаем с различными властями Ремнанта, на самом деле мы не можем предсказать или контролировать их. Возможно, в течение пятидесяти лет у нас будут разумные и здравомыслящие политики, но достаточно одного абсолютного идиота, который решит, что знает все лучше всех, и захочет вскрыть хранилище сочных аномальных артефактов, и вся наша работа внезапно будет сведена на нет. И у ARC Corp появляется веская причина заявить, что сдерживание — это ошибочная предпосылка и каждая аномалия должна быть уничтожена. Потому что они всегда искали такую причину. Блейк вздохнула. Нынешняя политическая партия в Вейле была сдержанной, но он был прав, что все может измениться. Демократия — это здорово, когда она работает, но иногда это означало, что человек, за которого проголосовали, занял этот пост потому, что был популярен, а не потому, что был хорош в своем деле. В Вакуо был случай, когда за знаменитую поп-звезду проголосовали её поклонники, и она вызвала рецессию за год пребывания на посту, после чего была отстранена от власти и арестована за мошенничество. Она никогда не сталкивалась с подобным, но помнила, что даже на Менаджери, когда она была моложе, об этом рассказывали во всех новостях, потому что это была просто безумная история. А на Менаджери не было ничего более приятного, чем возможность посмеяться над расистскими человеческими Королевствами. Один такой неудачный случай, и аномалии можно было бы взять под контроль, если бы они арендовали помещение у Совета, превратив его в бомбу замедленного действия и постоянную угрозу. Блейк вздохнула и придвинула к себе стул, чтобы вместе с ним полистать страницы сайтов по недвижимости. Требования Сафрон к сдерживающим камерам были намеренно строгими, это было очевидно, и это делало поиск подходящего места почти невозможным. Быстро выяснилось, что им придется арендовать помещение, а потом самим платить за его обустройство, потому что комнаты из прочной стали с такими характеристиками встречались нечасто. Не то что в фильмах про зомби, где зараженных существ удерживали обычные двери. В Вейле, к сожалению, в основном были старые фабричные здания и крошечные склады. И они, честно говоря, казались им лучшим вариантом. Ряды небольших гаражей, похожих на складские помещения, с ярко-красными дверями. Это настолько не соответствовало представлениям о теневом правительственном изоляторе, что было просто смешно, и все же нельзя было отрицать, что эти гаражи соответствовали требованиям: они были одинакового размера и формы, и каждый из них запирался одной дверью. — Нужно будет многое сделать, чтобы они соответствовали требованиям Сафрон, но это уже что-то. — Твоя сестра ни за что не согласится на это. Мы говорим об аренде гаражей и размещении в них потенциально опасных для человеческого разума предметов. — Никто этого не ожидает, — он саркастически улыбнулся. — Это идеальная маскировка. Блейк провела рукой по лицу. — Жон, она будет плеваться. — Да, но я надеюсь, что она так разозлится на «Белый Клык», что забудет о проверке и не станет нас проверять. Мы ведь почти забыли об этом, и не мы были теми, кого чуть не убили. Не думаю, что это будет первым, что придет ей в голову, — он указал на экран. — Кроме того, хотя это и выглядит нелепо, мы все равно можем сделать много дополнительных укреплений внутри. Сделать их прочнее. Неважно, как они выглядят снаружи, главное, чтобы аномалии внутри были надежно защищены. — На нас будут кричать. — Я позвоню владельцу, — ответил Жон, не обращая на нее внимания. — Организую наш визит. — Отлично. Я начну писать надгробные речи. /-/ Мужчина, встретивший их у склада, был таким, каким Блейк его и ожидала увидеть. Тучный, волосатый, грязный и несносно громкий. Он говорил так, словно ему приходилось перекрикивать десятерых человек, но кроме них там никого не было, на огороженной цепью территории, где стояли встроенные в кирпичные здания складские помещения размером с гараж. — Простое дело, — объяснил он, обращаясь к Жону, но не сводя глаз с декольте Блейк. То, что его не было, поскольку белая рубашка была застегнута до воротника, не помешало мужчине. — Вы можете арендовать каждый по отдельности, оплата ежемесячная. Если вы не заплатите, помещение будет заблокировано, и вы не получите содержимое обратно, пока не оплатите все пропущенные месяцы и текущий платеж. — Можем ли мы вносить изменения в помещения? — Если вы не повредите их и не попытаетесь сдвинуть с места, конечно, но все, что останется, будет принадлежать компании, как только вы уйдете. Мы не вернем вам деньги за все, что вы сделаете, и если нам придется все это убрать, вам придется заплатить. — Сколько человек теоретически могут получить доступ к нашим объектам? — Вы и мы, а также полиция, если они предъявят ордер на обыск от судьи. Нужно учитывать это, иначе люди будут хранить у нас трупы. Кстати говоря, биологические отходы запрещены. Это прописано в правилах. Если хотите, я могу обсудить их с вашей помощницей в моем кабинете, пока вы осматриваетесь. Жон бросил на нее взгляд, и она посмотрела в ответ, пообещав, что убьет его, если он согласится. — Спасибо, я думаю, что мы сможем обсудить их в свободное время. В основном мы хотели бы установить дополнительные средства защиты. Ничего смертельного или опасного. Я говорю о дополнительном укреплении стен и втором дверном проеме, чтобы не пускать людей. Это будет приемлемо? — При условии, что вы знаете, что полиция все равно попытается проникнуть внутрь, если у нее будет ордер, — мужчина наконец прервал зрительный контакт с её грудью и посмотрел на Жона, на этот раз с подозрением. Похоже, до него наконец-то дошло, что два богатых человека в костюмах, спрашивающих о гаражах, — это странно. — Чем, говорите, вы занимаетесь? — Мы не... — Капсулы времени! — Жон прервал ее, улыбнувшись. — Мы работаем с капсулами времени. Мужчина странно посмотрел на него. — Вы имеете в виду те штуки, которые закапывают дети? — Да, но в нашем понимании они гораздо более промышленные. Всегда есть риск, что Вейл захватят Гримм, и наши клиенты желают получить гарантии, что они смогут оставить у нас вещи, которые выдержат испытание временем. В основном это письма родным, но бывают и документы на собственность или банковские счета. И все в таком духе. — Почему бы не хранить их в банке? — В этом городе? Когда Роман Торчвик бегает вокруг и забирает деньги из любого банка? — Жон вздохнул. — Нет, нет, нет. Наш сервис не имеет себе равных, и наши клиенты рассчитывают на конфиденциальность и безопасность. Вот почему я думаю о стальном покрытии толщиной в фут внутри и второй двери, почти как шлюз. Сканирование сетчатки глаза, а также кодовый пароль. Это было нелепое заявление, но они были платёжеспособными клиентами, и мужчина не был настолько заинтересован в том, что они на самом деле делают, чтобы отказать им. Его внимание вернулось к приятному месту. Во всяком случае, для него. Блейк скрестила руки на груди. — Да, конечно, — ответил он. — Как хотите. Если только вы не ждете, что мы за это заплатим. — Отлично. Тогда мы хотели бы арендовать... о, давайте пока возьмем двадцать, — это было больше, чем аномалий, которые нужно было запереть. — Мы также можем подготовить несколько дополнительных капсул на случай, если у нас появится больше капсул времени. — Это будет 20 000 в месяц. И мне нужно будет увидеть доказательства... — Я могу заплатить прямо сейчас, — Жон поднял чемодан и открыл его с громким щелчком. Звука и содержимого было достаточно, чтобы оторвать взгляд мужчины от её ног. Его глаза расширились, а дешевая сигарета выскользнула изо рта. — Мы договорились? Двести с лишним тысяч в год — непомерная сумма за какие-то проклятые гаражи, но это все равно было меньше, чем она зарабатывала, так что собственный объект был не так уж плох. Пусть даже называть уродливые гаражи в таком месте «объектом» было оскорблением. Ряды одинаковых кирпичных квадратов с рифлеными металлическими дверями не очень-то кричали о правительственном объекте, но, может быть, они станут более подходящими, когда их укрепят и приведут в порядок. —Д-деньги? Что за человек платит столько за капсулы времени? — Эксцентричные люди. Я могу оформить повторяющийся платеж, чтобы платить каждый месяц. Все, что мне нужно, — это документы, подтверждающие, что гаражи переданы нам... — Мой офис. Я займусь этим прямо сейчас, сэр! Прямо сейчас, вообще-то! — Видишь, Блейк? — Жон улыбнулся, когда мужчина поспешил уйти. — Наш собственный изолятор. — Разве у Коралл не было собственного здания и исследовательской лаборатории в Атласе? С командой ученых. Почему мы работаем в дрянной квартире, превращенной в офис, и используем складские гаражи для локализации потенциально опасных аномалий? — Потому что моя семья ненавидит нас и надеется, что мы потерпим неудачу и умрем, — ответил он. — Есть еще глупые вопросы? — Могу ли я ударить его за то, что он все время пялился на мою грудь? — Нет. — Чёрт. — К сожалению, мы должны быть с ним в хороших отношениях, особенно если мы собираемся укрепить ряды этих плохих парней, — Жон хлопнул кулаком по металлической двери, и она с грохотом отворилась, так и не вставив ключ в замок. Две крысы выскочили наружу. — Уххх... Блейк скрестила руки и подняла бровь. — Возможно, нам придется поработать над ними немного больше, чем я ожидал.