ARC Corp

Перед тем как пойти к Алистеру, Блейк заказала новый стол и мебель, которую ей выделили, и организовала доставку в офис. Разумеется, без установки, поскольку меньше всего ей и Жону нужно было, чтобы какой-нибудь восторженный курьер попал в «засаду» и был доведен Тимоти до сердечного приступа. Как только все было сделано, она отправила Жону сообщение, что ей нужно кое-что выяснить. Он ответил простым «Удачи!» и больше не задавал вопросов. Он верил, что она справится сама, и это было приятно. Правда, ей не нравилось, когда слова «сама» и «аномалии» встречались в одном предложении, но, по крайней мере, это была знакомая территория. Злобные гуманоидные аномалии, желающие восстать против установленного порядка, практически перенесли её в детство. Уж лучше так, чем аномалии людоеды. Обойдя, казалось бы, сплошную кирпичную стену у входа в бар Алистера, Блейк почувствовала, как её рука погрузилась в камень, и оглядела переулок, чтобы убедиться, что он чист, прежде чем войти. Дымка сигаретного дыма и, если она не ошибается, конопли щекотала ей нос. Она полагала, что Алистер не видит особого смысла в том, чтобы наводить порядок, если его бар не подчиняется никаким юридическим нормам. Музыкальный автомат в углу играл песни двадцатилетней давности, а за круглыми столиками сидели в основном аномалии разных форм и размеров. Некоторые были явно гуманоидными, разделенными на мужские и женские, но назвать их людьми было нельзя. Здесь был мужчина, чье лицо и тело то стекало в лужу на полу, то вновь восстанавливалось, семь садовых гномов неподвижно стояли на столе с соломинками, воткнутыми в крошечные отверстия во рту, и другие безумные существа. Самым похожим на человека здесь был мужчина в коричневом пальто, но его лицо не двигалось и не шевелилось, и вместо того, чтобы поднести бутылку пива к лицу, он наливал его в небольшое отверстие в пальто, откуда доносились булькающие и шипящие звуки. — Извините, — пробормотала русалка, проплывая мимо Блейк на человеческих женских ногах. Её большая рыбья голова и верхняя часть туловища просунулись в дверь туалета, и плавник захлопнул её. — Блейк! Эй! — Алистер помахал ей рукой, подняв в знак приветствия пустой стакан, который он чистил. Его хоботок подергивался и дрожал, когда он говорил, а большие, комариные глаза отражали её лицо сотни раз. — Кода звонила тебе, да? Рад слышать. Как дела? Выпьешь? — Только содовую, пожалуйста, а дела идут с трудом, — Блейк пододвинула барный стул и села. — Мы с Жоном постоянно нянчимся с младшим членом семьи, поэтому стараемся избегать этого места. Они о нем не знают, и мы хотим, чтобы так и оставалось. — А-а-а. Понятно. Она — маленькая жестокая девочка? — Алистер воткнул сопло в высокий стакан и наполнил его, затем передал ей. Блейк положила на стойку несколько купюр. — Больше похожа на отца, чем на брата? — А разве они не все такие? — ответила она, сделав глоток своего напитка. — Единственная причина, по которой нам вообще доверили её, — это то, что в ARC Corp не хватает сотрудников после инцидента на Горе Гленн. Но никто не должен воспринимать это как признак их слабости. Если уж на то пошло, их просто легче разозлить. — Тебе не нужно убеждать меня, — Алистер понизил голос и наклонился к ней. Наклонить голову, чтобы он прошептал ей на ухо, было нелегко — отчасти потому, что он говорил через хоботок длиной в половину её руки, а отчасти потому, что какая-то внутренняя часть её души не хотела подставлять свое лицо так близко к огромной голове комара. В этом было что-то расистское. Не помогало и то, что его усики высовывались вперед и задевали её волосы, когда он подносил свой кровососущий хоботок к её уху, чтобы что-то прошептать. Блейк прикусила губу и напомнила себе, что видела его только пьющим пиво и коктейли. — Я не уверен, кто главарь и есть ли он вообще, но они совсем юнцы. Новички во всем этом и идеалисты, — наивные. Здесь нет никого, кто бы не разделял их взгляды, но многие из нас уже достаточно взрослые, чтобы понимать, что Жон делает для нас все, что может, и что идеально это или нет, но все было бы гораздо хуже, если бы он не прятал нас от своей семьи. Блейк хмыкнула. — Значит, эти ребята злятся на него? Или на семью в целом? — В основном на группу Б и немного на группу А. Они не представляют собой единую группу, поэтому между ними есть разногласия. Большинство считает Жона вполне приличным парнем, который хочет помочь, но у которого либо не хватает смелости, либо он не готов рисковать своей жизнью ради этого. Меньшинство же считает его двойным агентом, выполняющим поручения ARC Corp, вроде хорошего полицейского при плохом полицейском, чтобы держать нас в узде и не тратить время на наше уничтожение. Они говорят, что ему на самом деле все равно, и он просто хочет держать нас всех взаперти. — Это абсолютно точно не так. — Я в курсе. Большинство из нас тоже это понимает. Впрочем, это не меняет того, что они говорят, и не меняет того, что они не слушают нас, стариков, — ей было трудно судить о возрасте Алистера, поскольку она понятия не имела, что определяет возраст насекомого. Ему вполне могло быть больше пятидесяти, насколько она знала. — Они что-нибудь натворили? Случилось что-нибудь плохое? Уверяю тебя, мы с Жоном сохраним это в тайне и позаботимся о том, чтобы последствия не отразились на тебе, если вдруг что-то случилось. — Нет, нет, нет, — он покачал головой, его усики зашевелились в её волосах, заставив её вздрогнуть. — Сейчас они в основном просто ищут новых людей. Вербуют, хотя я бы назвал это брожением. Они приходят сюда, сидят в задумчивости и в целом наполняют бар мраком и обреченностью. Их жалко, и выпивка им не помогает, но я не хочу их выгонять. Куда им ещё идти? Последнее, чего я хочу, — это чтобы они напились дома и совершили что-нибудь безрассудное, а здесь кто-то мог бы их отговорить. На самом деле все это было не таким уж и оправданием. Обычно она была бы за то, чтобы в подобных заведениях выгоняли опасных людей, но «У Алистера» было местом, куда аномалии приходили расслабиться. Насколько она знала, больше нигде такого не было. По крайней мере, когда они были здесь, старшие и более мирские аномалии могли попытаться успокоить их или, если это не удастся, присмотреть за ними, как это делали Кода и Алистер. Выгнав их, можно было бы дать всем расслабиться, но это не остановило бы проблему. Это лишь отодвинет её на второй план, и они с Жоном не будут знать, что происходит, когда что-то случится. — Это хорошее решение, — согласилась она, давая понять, что она — и, соответственно, Жон — его одобряет. — Я рада, что более опытные люди стараются присматривать за новичками. — Мы должны. Мы не рождаемся, как обычные люди. У некоторых из нас никогда не было родителей, или мы не можем вспомнить их, если они у нас были. Некоторые из нас просто появились на свет. Другие существовали задолго до этого и только сейчас стали цивилизованными. Другие не помнят, как они появились на свет или что было до этого. В любом случае, у нас нет школы или семьи, которые могли бы нас научить, поэтому нам приходится присматривать друг за другом. Именно этим в основном и занимается Кода. Она руководит программами, просматривающими городские системы видеонаблюдения в поисках новых аномалий, и вступает с ними в контакт. Направляет их к нам. Кроме того, она просматривает отснятый материал. Она хранит тайну обо всем этом, чтобы держать ARC Corp подальше от нас, — он сделал паузу и рассмеялся. — И от Жона тоже. — Не волнуйся. Мы не будем сетовать на то, что ты нам помогаешь. Алистер расслабился и отступил назад. — Рад это слышать. Некоторые из нас беспокоились, что вы сочтете это слишком смелым, особенно когда речь идет о поиске новых аномалий, чтобы... э-эм... — Спасти их от нас? — Да... — он понял, что она не возражает, и вновь обрел уверенность. — Да, в общем. Не то чтобы мы не согласны с тем, что некоторые из нас слишком опасны, но не все. — Я полностью согласна, Алистер, и надеюсь, мне удастся убедить этих людей понять это, прежде чем они подвергнут опасности всех. — Надеюсь, девочка. Надеюсь, — Алистер поднял голову и посмотрел на нее через плечо. — Черт. Не думал, что они придут сейчас... Блейк тут же перевернулась на сиденье, заметив приближающееся к ней большое... существо. Она хотела сказать «мужчина», потому что тело было мужским. Две руки, ноги, но широкие плечи и коренастая фигура. Проблема заключалась в том, что головы не было вообще. Вместо нее в груди был закреплен странный предмет, из которого в тонком канале темноты светились две струйки желтого света - козырек, врезанный в металл. Как будто кто-то взял человека, вырезал у него грудь и живот, заменил тем, что выглядело как округлый металлический шар, а затем приделал все конечности. Зато у него были человеческие руки. Блейк не могла сказать, был ли это аномальный предмет, захвативший человека, или человек, превратившийся в аномалию, или просто аномалия, у которой оказались человекоподобные конечности. Она также не могла судить о его эмоциях, учитывая чистый, прозрачный шар из металла, который, предположительно, и был его лицом, но то, как он размахивал руками и шел к ней, дало ей хорошую подсказку. Блейк соскользнула с места, когда в баре воцарилась тишина. Они наблюдали за ней и за тем, как она отреагирует. И Блейк знала, что худшее, что она может сделать, — это настроить их против себя. В каком-то смысле это было иронично. Она была здесь властью и угнетателем для группы людей, которые действительно заслуживали лучшего. Так ли чувствовали себя полицейские Атласа, когда «Белый Клык» выступал против них? Похоже, что так, хотя воспоминания Блейк рисовали тех офицеров слишком счастливыми, готовыми дать отпор и жестоко расправиться с «грязными животными», нарушающими покой. — Эй, Микаэль! — крикнул Алистер, проходя мимо её плеча. — Не создавай сейчас проблем! — Проблем!? — голос, доносившийся из сферы, звучал роботизированно. Жестяным. Он звучал скорее из-за спины, чем изнутри, словно настоящая аномалия находилась внутри металлического шара. — Проблемы — это все, о чем ты заботишься, Алистер, даже когда одна из них здесь и ведет себя здесь как дома. — Микаэль, да? — Блейк слабо улыбнулась. — Меня зовут Блейк. — Мне все равно, как тебя зовут, — он ткнул рукой в её сторону. — Ты одна из них, убиваешь и запираешь аномалии, которые тебе ничего не сделали, и заставляешь нас жить как граждан второго сорта. За что? Потому что мы выглядим иначе? Он устраивал шоу для тех, кто стоял позади и вокруг них, так же как и оспаривал её позицию. Блейк отлично разбиралась в этой игре, бесчисленное количество раз наблюдая, как подобные ситуации происходят в «Белом Клыке». Их поддержка основывалась на двух вещах — страданиях и гневе. Это были страдания их людей или гнев, который они могли выместить на тех, кто их притеснял. Блейк понимала их страдания, сочувствовала им — и ей хотелось бы найти ответ на этот вопрос, — но она ничего не могла сделать, чтобы исправить ситуацию. Вместо этого она сосредоточилась на его гневе и попыталась остановить его, чтобы он не подначивал других. Если она станет агрессивной или грубой, это вызовет у людей неприязнь к ней, что поможет ему в достижении его целей, даже если она опустит его. А если она убьет его, то он станет мучеником. — Я такая же аномалия, как и ты, — отметила она, подняв голову, чтобы погладить уши. — Или ты думаешь, что такие гибриды животных и людей, как я, были естественной частью этого мира? — Ха. «Класс реальности». Вы совсем не такие, как мы. У вас все просто: вы можете свободно ходить по миру и не беспокоиться о том, что вас уничтожат, потому что вы «можете быть опасны». Не веди себя так, будто ты одна из нас, — со стороны его сторонников раздались согласные возгласы и крики. — Хуже того, ты берешь у них деньги и работаешь на них. Скольких наших товарищей ты убила? Сколько!? Слишком много. Много. Она не могла ответить на этот вопрос, когда ей и Жону пришлось защищаться смертоносным оружием от большой части людей в театре. Будь проклята Винтер за то, что это случилось, и будь прокляты они за то, что были настолько глупы, что доверились Шни. Её молчание длилось слишком долго, и толпа за спиной Микаэля начала скандировать, чтобы она ушла. Алистер был прав, когда назвал это брожением: они были похожи на алкоголиков; воздух был пропитан туманным напряжением, от которого все были на взводе, и это подстегивало их к ещё большей ярости. Ярость, одолевшая аномалию, заставила его броситься к ней. Блейк резко развернулась, увернувшись от его удара и потянулась к пиджаку своего костюма, быстро достав оружие и прицелившись между его светящихся желтых глаз, нацелившись в горизонтальную щель, на то, что находилось внутри его металлического шара. Все затихло. Все замерли. Она, Микаэль, его сторонники и все остальные аномалии в баре затаили дыхание. Пока Микаэль не прошептал: — Ну давай! Убей меня. Как и остальных. Он станет мучеником, если она это сделает. Блейк опустила оружие и бросила его Алистеру, который неуклюже поймал его. Затем она встала, сняла пиджак, бросила его на стойку и опустилась в низкую боксерскую стойку в одних черных брюках и заправленной в них белой рубашке. Низкая, потому что у её противника не было головы, а если и была, то не на уровне головы. Мгновенно толпа позади Микаэля начала улюлюкать и подбадривать его, чтобы он «снес ее гребаный блок» и «завалил ее». Аномалия бросилась на нее. Он дико замахнулся, нанеся удар, от которого она легко отклонилась назад, а затем, изловчившись, нанесла два быстрых удара в то место, где у человека находились бы кишки. Её кулаки ударились о металл, заставив его звенеть вместе с костями. Блейк вздрогнула и заблокировала другой его кулак предплечьями, отклонив его слева от своего лица. Боксировать с человеком в доспехах было нелегко, поэтому она позволила ему перейти в наступление на несколько секунд, пока отступала от стойки, уворачиваясь от ударов и держа руки перед лицом. Он нанес несколько скользящих ударов по её животу и груди — это была драка в баре, так что удары по почкам были в порядке вещей, — но ее защищала аура, и в конце концов он выдохся бы. Экспериментируя, она нанесла несколько ударов по его рукам, зацепив мясистую часть плеча, и услышала, как он захрипел. Значит, он это почувствовал. Это означало, что тело принадлежит ему, а не кому-то другому, кого он захватил. Это означало, что ей не придется докладывать о нем Жону и, возможно, убивать его. Блейк проскользнула под его очередным диким ударом и поднялась, пока он был еще вытянут. Она развернулась к нему, упершись бедром в металлическую броню примерно в том месте, где должно было находиться его собственное бедро. Её рука поймала запястье его вытянутой руки, другая рука — локоть, она повернулась и наклонилась, широко расставив ноги, чтобы устоять на ногах. Она оттянула Микаэля немного в сторону, перекинув через одну вытянутую ногу, и в тот момент, когда его ноги оторвались от земли, она выгнула живот, перевернув его на спину и подняв в воздух, а затем опустила перед собой на бок. Она быстро перевернула его на спину, все еще держа его руку вертикально за спиной, и положила одну руку ему на лопатку, чтобы он не встал, а другой держала его запястье в воздухе. Он не мог пошевелиться, не сломав себе что-нибудь, и достаточно было лишь слегка надавить, чтобы причинить боль. В баре снова стало тихо. Осуждающе. Это был сигнал к тому, чтобы отпустить его и отойти, полностью отпустить, несмотря на риск, и опустить руки. Блейк заставила себя улыбнуться и сказала «Отличный бой!» так весело, как только могла. — Над твоей техникой не мешало бы поработать, но, честно говоря, все было неплохо. Многие аномалии почти неслышно вздохнули с облегчением, поскольку она ясно дала понять, что это не приведет к еще большему насилию или, не дай бог, к казни. Раздался натянутый смех, когда одна аномалия притворилась, что ей показалась смешной шутка другой. Они тоже пытались навести порядок в баре. Микаэль поднялся с пола и бросил на нее взгляд, но не стал больше бросать ей вызов и вернулся к своим товарищам, которые поспешили покинуть бар. На самом деле Блейк не была рада их уходу, поскольку предпочла бы попытаться подойти и заговорить с ними за их столиком. Конечно, они наверняка отказались бы её слушать, но она могла бы прояснить некоторые моменты. Как уже говорил Алистер, то, что они куда-то ушли, было не очень хорошо, потому что они могли натворить проблем, и никто не мог их остановить. — Все прошло как нельзя лучше, — отметил Алистер, протягивая ей пиджак. Блейк надела его и снова убрала в кобуру оружие. — Спасибо, что не пролила кровь в моем баре. А то убирать такое весьма хлопотно. — Ты знаешь, где они живут? — спросила она. — У них есть свое место? — Нет, насколько я знаю. Извини. И они знают о Коде, так что я сомневаюсь, что это будет место где есть приличная техника. Попробуй поискать в самых тихих районах города. Те из нас, кто не имеет возможности выдать себя за человека, не слишком избалованы выбором места жительства. Некоторые выбирают заброшенные и бесхозные дома или общины бездомных. Их почти никто не слушает, а если они попытаются рассказать о человеке с комариной головой, то хорошие люди просто примут их за наркоманов, — он покачал головой, и Блейк тоже. — А еще есть те, кто живет в канализации. — В канализации? Правда? — Где ещё можно жить в этом городе, если ты - отродье? Некоторым из нас повезло. Надев шляпу и пальто, можно скрыть свою сущность. У некоторых из нас нет выбора. Слишком большие, необычной формы или просто нечеловеческие. Если ты хочешь жить здесь, тебе придется оставаться незаметным, а это невозможно для некоторых людей на поверхности. Прогулки поздней ночью могут помочь избежать излишнего внимания, но Вейл не спит. Вообще не спит. У некоторых нет другого выбора, кроме как жить под ногами у города, как крысы. — Черт, — Блейк опустилась на стул и выпила свою содовую, пожалев, что она не алкогольная. Живя так, она не могла винить их за то, что они настолько злы, что хотят перемен. — Заставляет задуматься, почему они просто не уходят в пустыню. Конечно, там будет труднее, но, по крайней мере, тогда они будут свободны. — Многие из них не животные, которых можно выпустить на волю, девочка. Когда ты рождаешься заново, ты ничего не умеешь. У тебя нет ни инстинктов, ни знаний, ни опыта. Есть вещи, которые ты принимаешь как должное, потому что они очевидны — например, не есть разлагающуюся тушу животного, потому что это вредно для тебя, — но это не очевидно для существа, которое, насколько оно знает, просто появилось на свет в один прекрасный день. Стоит вынести аномалию в дикую природу, и она умрет в течение нескольких дней. — Прости. Я ничего такого не хотела предполагать. — Все в порядке, девочка. Ты только учишься. Мы не такие, как ты. Некоторые из нас, можно сказать, родились, но есть и такие, которые могли появиться из воздуха. Ни воспоминаний, ни жизненного опыта — а здравый смысл? — он рассмеялся. — Ты даже не представляешь насколько все плохо. Вот почему нам нужна Кода, чтобы быстро их находить, иначе они могут просто забрести в толпу людей, не понимая, что делают! Чем больше она слышала, тем больше не могла поверить, что Жон сумел сохранить все это в тайне от своей семьи. Это был рецепт катастрофы. Неужели в ARC Corp не знали? Или они просто притворялись, что не знают, и ждали, когда все это взорвется в лицо Жона, чтобы возложить на него вину? Она знала, что никогда не спросит у них правды, так что единственный способ узнать это — если или когда его семья обрушит на него молот. А до тех пор она постарается сделать все возможное, чтобы все оставалось по-старому. — Держите меня в курсе, если ситуация ухудшится, — попросила она Алистера. — Думаю, то, что этим занимаюсь я, а не Жон, к лучшему. Если они ненавидят всех Арков, то, увидев его, сделают какую-нибудь глупость, а у Жона нет ауры. Чем больше опасности ему угрожает, тем сильнее он должен защищаться, — а если бы он был в опасности, то ей пришлось бы сражаться ещё смертоноснее, чтобы помочь ему. С какой стороны ни посмотри, это была катастрофа. — Я могу позволить себе немного «поваляться». — Я ценю это. Правда. И да, я попрошу Коду связаться с ним, когда они снова появятся здесь. Я не думаю, что Микаэль здесь главный. Он — мясоед, в нем кипит кровь и огонь. Единственный способ, которым он умеет разговаривать с людьми, — это угрозы и кулаки. Среди членов «Белого Клыка» тоже были такие — полезные люди, как выражался Адам, но в конечном счете пригодные лишь для того, чтобы направлять на своих врагов оружие и пускать его в ход. Они служили определенной цели, но в последнюю очередь их можно было использовать в качестве руководителей или ответственных лиц. — Тогда держи меня в курсе. И продолжай пытаться успокоить этих идиотов. Не хочу даже представлять, что они могут натворить, если им взбредет в голову, что лучший способ обрести свободу — это сделать все аномалии «Классом реальности» и покончить с этим. Все пойдет не так, как они думают. — Это ты говоришь мне. Поверьте, я достаточно повидал, как поступают с такими, как мы, и знаю, что таких, как мы, поработят или будут выслеживать как монстров. Можешь оставить себе звание «Класс Реальности». Я просто хочу спокойно управлять своим баром. Свиток Блейк зазвенел. К счастью, это была не Кода, сообщившая ей о только что произошедшей катастрофе, а сообщение от Жона. Её лицо сначала приняло довольное выражение, но так же быстро сменилось досадой. — Плохие новости? — спросил Алистер. — И хорошие, и плохие. Эмбер — сестра Жона — собирается покинуть нас. В Офисе «Кулака» нашлось достаточно места, чтобы принять её, и семья явно хочет, чтобы она была подальше от любого «развращающего» влияния. То есть от нас. Не то чтобы они говорили об этом прямо. — Судя по тому, что ты говорила о ней раньше, это хорошая новость. А какая плохая? — Помощник главного директора Сафрон лично приедет за ней и проведет проверку нашего офиса, чтобы убедиться, что мы соблюдаем правила компании, — при этих словах Блейк поводила пальцем в воздухе. Все знали, что Офис «Сдерживания» не соблюдает каких-либо правил. — Ох... — Алистер прочистил горло, и из его хобота вырвался свист. — Это звучит не очень хорошо. Я... Я сейчас пожалуй просто обзвоню всех, чтобы убедиться, что некоторые из нас, более здравомыслящие, узнают, что сейчас, возможно, худшее время для создания проблем. И, возможно, попрошу их выследить Микаэля и его банду и убедиться, что они тоже об этом знают. — Хороший план. Мы не сможем остановить Сафрон, если ей взбредет в голову устроить чистку. Блейк надеялась, что мятежные аномалии это понимают.