ARC Corp

Блейк изменилась. Это было единственное, о чем успел подумать Адам, когда она бросила трубку. Его Блейк не стала бы так с ним разговаривать. Его Блейк не была бы такой высокомерной. Его Блейк послушалась бы и сделала то, что он ей сказал. Его Блейк изменилась, и Адам чувствовал, что в этом виноват этот человек. Его мучило искушение выхватить меч и срубить голову этому человеку. Единственная причина, по которой он этого не сделал, заключалась в том, что Блейк убежала бы, как только увидела бы, что он мертв. Однако это вовсе не означало, что он должен быть невредим. Адам ударил тыльной стороной ладони по лицу человека с приятным шлепком. У него не было ауры — так им сказала Синдер, — и это было видно. Голова человека дернулась вправо, щека окрасилась в ярко-красный цвет, а глаза зажмурились. Хотя победа над охотником или солдатом приносила больше удовольствия, все равно было приятно чувствовать себя сильнее человека, как сейчас. Люди имели превосходство над фавнами. Было бы правильно, если бы фавны испытали то же самое. — Это было так необходимо? Но этот человек, похоже, решил действовать Адаму на нервы. Как будто мало того, что Блейк выбрала именно его в качестве замены, так ещё и этот дурак решил притвориться сильным и ничего им не говорить. Это было смешно. Они здесь не для того, чтобы о чём-то просить, так что этот удар ничего не изменил. Адам снова ударил его по другой щеке с силой, достаточной для того, чтобы отбросить его и стул, к которому он был привязан, на пол. — Я чувствую некоторую враждебность, — пробормотал человек. — И поверь мне, я знаю все о враждебности. Адам зарычал и схватился за стул, рывком подняв его обратно. Он придвинул свое лицо в маске к лицу человека и обнажил зубы. Голубые глаза человека тупо уставились на него. Это несказанно разозлило Адама. — Ты не уйдешь отсюда живым, человек. Может, ты и нужен мне целым и невредимым, чтобы заманить сюда Блейк, но это только для того, чтобы она посмотрела, как я перерезаю тебе горло. Я покажу ей последствия её действий. Человек удивленно уставился на него. — Кто ты такой? Одна из рук Адама обхватила его шею и сжала, перекрывая доступ кислорода. — Я Адам Таурус. Возможно, ты слышал обо мне. — Н-нет, — прохрипел человек. — Не слышал. Что...? Этого не может быть. Нет. Глаза Адама сузились под маской. Этот человек играл в игру. Раздражал его. Адам вздохнул и убрал пальцы от горла человека. Возможно, это уловка, чтобы разозлить его настолько, чтобы он убил его, и этим дать Блейк шанс сбежать. Какое самопожертвование. И что еще хуже — дать Блейк шанс сделать то, что у нее получалось лучше всего, сбегать. Адам поднял руку и снял маску, позволив мужчине увидеть свое покрытое ужасными шрамами лицо. — Я — Адам Таурус, — повторил он. — Первая любовь Блейк, до того как она сбежала и бросила «Белый Клык», чтобы быть с тобой! Человек вздохнул. Он громко и прерывисто выругался. У этого болвана даже хватило наглости закатить глаза и посмотреть в сторону — как будто он уже слышал все это раньше. — Сколько раз нам обоим придется объяснять, что мы не вместе? Господи, как будто мужчина и женщина не могут делить работу, не состоя в отношениях. Первые несколько раз это было забавно, но сейчас это уже надоело, — он хмыкнул, выглядя скучающим. — Черт, ты такой же, как моя младшая сестра. Адама охватила ярость. Его рука метнулась к мечу, и он успел наполовину вынуть его из ножен, как вдруг остановился. Никакой ауры. Смертельный удар. Не стоило позволять Блейк сбегать. Кипя от ярости, он толкнул человека обратно на землю. Скоро он сможет насладиться расплатой. Не стоило торопиться. — Так ты её бывший, да? — человек оглянулся на него. — Не могу сказать, что я удивлен, что она бросила тебя. — Потому что меня запятнала ПКШ? — Я хотел сказать, что ты, очевидно, одержимый урод, но, полагаю, к этому списку можно добавить и «жертвенный нарциссизм», — в голосе человека прозвучал сарказм. — Да, Адам. Причина, по которой она тебя бросила, определенно в шраме на твоем лице. Блейк однозначно настолько поверхностна. Это точно не может быть из-за того, каким контролирующим ублюдком ты был, или из-за того, что ты настолько не можешь отпустить её, что приходишь и пытаешься разрушить её жизнь. Адам покраснел. Потребовалось три члена «Белого Клыка», чтобы оттащить его от тела человека, и сквозь дымку крови он увидел, что у человека подбит глаз, разбита губа и сломан нос. Однако крови было явно мало. Ему хотелось задушить его. Адам брыкался и извивался, когда его тащили прочь, брызжа слюной от ярости. — Сэр! Сэр! АДАМ! — один из доверенных лиц ударил его по лицу. От шока Адам застыл на месте. — Вы вернулись. Черт, сэр, вы собирались убить его. — Я все равно его убью, — прорычал Адам. — Конечно, в нужное время, но вы только разозлитесь на нас, если мы позволим вам сделать это сейчас, — фавн поднял маску Адама и надел её ему на лицо, и, хотя он не хотел в этом признаваться, он был благодарен им за то, что они вмешались. — Не позволяйте ему манипулировать вами, сэр. Именно этого он и хочет. — Что я хочу, так это чашку кофе и черничный кекс, — проворчал человек. — Не думаю, что кому-нибудь нужно то, что может предложить Адам. Ведь всё что он может предложить это, наверняка, сожаления. Или, может быть, историю о «самом плохом парне на свете». Ха. Ты даже не представляешь, с кем имеешь дело. Кулак Адама сжался, но на этот раз он не поддался на уловку. — Оставьте человека в живых, — приказал он остальным, и они отдали честь. — Я подготовлюсь к прибытию нашей маленькой беглянки. Блейк давно пора узнать о последствиях своих действий. /-/ Блейк чуть не подумала о том, чтобы нажать на курок. Снайперская пуля пробила бы глупое лицо Адама насквозь, и он был бы мертв ещё до того, как упал бы на землю, но тогда в лагере воцарился бы хаос, и Жон пострадал бы от этого. С неохотой она отложила винтовку в сторону и встала на колени на невысоком возвышении, откуда открывался вид на лагерь. Её костюм был немного испачкан, но в основном чист. Серо-белая униформа «Белого Клыка» был примерно таким же «камуфляжным», как и её костюм из двух частей, но она выглядела здесь почти наверняка самой неуместной. В чистой белой рубашке, заправленной в длинные черные брюки и блестящие кожаные туфли, она выглядела так, словно ей место в зале заседаний или на модном званом ужине. Как ни странно, это помогало ей чувствовать себя увереннее. Хорошо выглядеть и все такое. — Жаль, что я не смогла прихватить с собой еще несколько аномалий, но «Чистый лист» и «Я – собака» здесь не помогут, — к тому же у нее уже была аномалия, способная помочь, привязанная к её талии и, возможно, к её душе. — Ты помнишь наш уговор? Блейк почувствовала, как леденящий холод распространился от книги к её руке в знак подтверждения, и, хотя она ничего не слышала, могла представить себе холодное удовлетворение и веселье в голосе аномалии, когда она говорила с ней раньше. Сделка была заключена, и, хотя аномалия, несомненно, считала, что заставила её перейти ужасную черту, Блейк чувствовала, что они оба остались довольны. Не то чтобы это не заставило её переступить черту. Сделка была поистине ужасной, но они смогли прийти к соглашению, как бы отвратительно это ни было. Блейк закрыла глаза и раздраженно вздохнула. Ещё более неприятно было то, что они с аномалией вообще договорились, и Блейк могла только предполагать, что это аукнется ей в будущем. Но что сделано, то сделано. Однако прежде чем спуститься вниз, она быстро позвонила в офис, чтобы проверить, как у них дела. К сожалению, ответила Эмбер, поскольку Руби, вероятно, была слишком занята уходом за Тимоти. — Эмбер слушает. — Это Блейк. Как дела в офисе? — К нам пришли те двое с прошлого раза. — «Зеленая» и «серебряный»? — Да. Похоже, они решили, что офис не будет охраняться, раз Жона забрали, а когда увидели, что здесь только я, решили, что меня можно запугать, чтобы я открыла сейфы и передала аномалии. Блейк фыркнула. — И как, им это удалось? — Оказалось, что у серебристоволосого протезы на ногах. Это несколько испортило момент, так как мне показалось, что оторванные ноги послужили бы хорошим средством устрашения. В любом случае, если Жон, возможно, и готов был их отпустить, то я - нет. Они сейчас без сознания. Это её не удивило. Жон не был особо склонен к сражениям, но только потому, что аномалия вытеснила «Свет Души» из его тела, чтобы вселиться в него. До этого Жон был обучен на уровне любого охотника, и это иногда проявлялось. Его меч не был украшением, и он даже обладал неплохими навыками рукопашного боя. Если бы у него всё ещё была аура, он наверняка был бы значительно сильнее её. Его правильнее было бы приравнять к охотнику, вынужденному уйти на покой из-за травмы, чем к слабаку. Но у Эмбер и других его сестер не было таких проблем, и они были обучены сражаться с монстрами вроде «Питающейся крови» и другими ужасными созданиями, с которыми они могли столкнуться в своих странствиях. — Руби присматривает за Тимоти? — Да. Где ты нашла такую несносно счастливую особу? Клянусь, после пяти минут общения с ней у меня уже рот начал болеть. Твой паук тоже выздоравливает, — проворчала она. — Оказывается, он может регенерировать потерянные конечности, отрывая обрубки. Девочка испугалась, когда это случилось, но тварь уже бегает по квартире, как ужасное чудовище. Блейк улыбнулась. — Это хорошо. — Нет. Не хорошо. Это так-то ужасно, но я уже не пытаюсь заставить вас с Жоном понять это. Мой брат жив? — Он жив. Только немного побитый. — Жаль, — Блейк не могла сказать, в каком ключе это было сказано. — Тогда быстро разберись с теми террористами. И я знаю, что вы оба «кровоточащие сердца», но будет лучше, если на этот раз вы не оставите ни одного выжившего. Если чертовой террористической организации взбредет в голову выступить против ARC Corp, то нам придется уничтожать их ячейку за ячейкой. Такие глупцы воображают, что могут использовать аномалии, чтобы уравнять шансы. Они обрекут мир на гибель. — ARC Corp и вправду убьет каждого члена «Белого Клыка»? — Нам пришлось бы. Обычно мы стараемся отвлечь внимание от себя и замалчиваем информацию, но если они возьмут за привычку вставать у нас на пути, то единственным выходом будет устранить их до того, как станет ещё хуже. Даже плохому вору удастся украсть у нас аномалию, если мы дадим ему достаточно шансов. Если бы здесь был мой отец, он бы убил тех людей, которые вломились в офис в первый же раз. — Это меня не удивляет. В любом случае, я должна идти разбираться с этими ребятами. И не волнуйся, я не уверена, что после этого они будут в состоянии делиться информацией. —Вот и славно. Эмбер повесила трубку. — Отродье, — хмыкнула Блейк, убирая свиток и поправляя пиджак. Она поправила воротник, расстегнула верхнюю пуговицу, чтобы было удобнее двигаться, и сделала первый шаг вниз по склону, стараясь стоять гордо и высоко. Адам ожидал увидеть крушение. Но она изменилась. /-/ Люди «Белого Клыка» заметили её приближение, но не стали преграждать ей путь. Они держались позади, всего около двадцати человек, и наблюдали за ней, сверкая глазами из-под масок. Их мускулы были напряжены, оружие в ножнах, но в руках, и все разговоры стихли, когда она приблизилась, и её черные туфли захрустели по желтым листьям и засохшей грязи. Адам заметил её, как только она вышла из-за деревьев, и продолжал наблюдать за ней, пока она проходила мимо дозорных в лагерь. Его ноздри раздувались под маской, но она видела, как он наклонил голову, разглядывая её с ног до головы. Блейк нахмурилась, слишком уверенная в том, что он раздевает её взглядом. Даже у Сана хватало благородства делать это только тогда, когда он думал, что она не замечает. Она подошла к Адаму, стоявшему между ней и Жоном, на расстояние примерно пятнадцати футов. Её босс выглядел скучающим, но при этом был весь в синяках и крови. Он мог бы в любой момент вырваться из оков, прожигая веревки своей аномальной рукой, но он знал, что его засыплют пулями, когда он попытается это сделать. Он мог бы выжить, если бы полностью отдался аномалии и принял её, но тогда он рисковал бы потерять рассудок, как многие другие трансформированные люди. А он был Арком прежде всего, поэтому поступил бы «правильно» и позволил бы убить себя, а не выпустить на волю неизвестную и опасную аномалию. Адам, нахмурившись, шагнул к Жону, отреагировав на её праздные мысли предсказуемой ревностью. Ему никогда не нравилось, когда она смотрела на других мужчин. — Блейк... — начал он, его голос немного дрогнул. Её голос был гораздо спокойнее. — Адам. — Ты изменилась.. — Хотела бы я сказать то же самое, — проворчала она. — Но ты по-прежнему набрасываешься на любого мужчину, с которым я разговариваю. Жон оскалился в кровожадной улыбке. — Он думает, что мы спим вместе. Блейк застонала. — О, ради всего святого... Блейк не могла этого знать, но её взгляд в сторону, закатывание глаз и скучающий голос были идеальным отражением того, что изобразил Жон, и это только разжигало ярость Адама. — Ты хуже, чем его сестра, — закончила она, и Жон затрясся от смеха, привязанный к стулу. — И самое ужасное, что ты всегда был таким, Адам. Я продолжала сомневаться в тебе, потому что была влюблена в тебя... — Ты говоришь, что любишь меня, но ты отвернулась от меня, Блейк. Разве это любовь? Настала её очередь хмуриться и смотреть на него. Неужели Адам всегда был таким жалким? Ей казалось, что да, но она никогда этого не понимала. В конце концов, любовь слепа. — Я любила тебя, Адам. Я была безумно влюблена в тебя. Как ещё, по-твоему, я могла терпеть все то дерьмо, которое ты вытворял? Но любовь не бесконечна. Ты забрал мою любовь и дал мне взамен лишь объедки. Ты принимал меня как должное. — Я любил тебя! — прорычал он. — Ты была для меня всем! — «Белый Клык» был для тебя всем, — Блейк холодно оборвала его слова. — И меня это устраивало. Я не собиралась требовать, чтобы ты отложил работу всей своей жизни ради меня, но сейчас все вышло за рамки. Я не была даже на втором месте. Если я хоть немного сомневалась в тебе или в деле, ты становился агрессивным. Ты грубо отчитывал меня до такой степени, что мне казалось, что проще молчать, чем высказывать свои мысли, — Блейк покачала головой. — Так отношения не строятся, Адам. Ты был влюблен в дело, — Блейк скрестила руки. — А я была просто твоей «куклой» на стороне. Адам уставился на нее. Жон хмыкнул. Она очень пожалела, что он так поступил, потому что это дало Адаму отличный выход: он крутанулся и нанес Жону такой сильный удар, что его голова откинулась назад, а стул опрокинулся. Блейк сделала шаг вперед, но Адам выхватил меч и приставил его к шее Жона. — Хватит! — зашипел он, трясясь от ярости. — Ты предатель, Блейк. Ты предала наше дело и предала меня! — Я признаю, что предала дело. Я вступила в «Белый Клык» и ушла посреди задания. Это делает меня предателем, — неважно, имела она право уйти или нет. — Но я не согласна с тем, что я предала тебя, Адам. Ты не тот, кому я клялась в верности, и ты не можешь обвинять в предательстве того, кто тебя бросает. У нас были отношения. Любой из нас имел право прекратить их в любой момент. Я воспользовалась этим правом. Рука Адама дрогнула. — И все ради того, чтобы сесть на колени к человеку. — Сколько раз я должна повторять, у нас ничего такого нет? Да, я встречаюсь, — призналась она и увидела, как он вздрогнул всем телом. — Но я встречаюсь с фавном — не то чтобы это тебя касалось. И она не стала бы выдавать имя Сана этим маньякам. — Прости, Адам, но между нами все кончено. С нами покончено. Ты должен принять этот факт. — Возможно, да, — признал Адам. Блейк подняла брови. — Я понял, что между нами все кончено, как только ты предала меня и дело, но я всегда хотел дать тебе ещё один шанс. — Как великодушно с твоей стороны... — Я вижу, что был не прав, — он оглядел её с ног до головы. — Ты хорошо устроилась, несомненно. Хорошие деньги, хорошая одежда, хорошая работа. Как тебе повезло. Жаль, что не все фавны обладают такой удачей. — И к чему ты ведёшь? — У вас есть кое-что, что мы хотели бы позаимствовать. — Ох, ну конечно, — Блейк выругалась под нос. — Ты ведь работаешь с Синдер? Вот почему они пришли ограбить наш офис, пока мы с Жоном тут. Как много она тебе рассказала, Адам? Для твоего же блага, надеюсь, не очень много. Адам фыркнул, не обращая внимания на угрозу. Даже если она и не подразумевалась. — Она рассказала мне достаточно. Предметы невероятной силы, запертые параноиками, боящимися поделиться ими с миром. Как предсказуемо. Не хотелось бы, чтобы такая сила попала в руки угнетенных. Ведь так? «Мы должны держать такую силу подальше от фавнов, иначе у них могут возникнуть мысли о восстании против своих «хозяев»». — Адам, прекрати. Ты понятия не имеешь, о чём говоришь. — Я вполне представляю, — ответил он, снова прикоснувшись кончиком меча к горлу Жона. — Ты сейчас пойдёшь и заберешь эти предметы для меня, Блейк. Ты принесешь их сюда. Затем ты передашь их нам и извинишься за весь тот вред, что причинила нашей организации после того, как мы тебя приняли. Если ты сделаешь все быстро, я, возможно, прощу тебя и приму обратно. — Ты совершаешь неимоверную ошибку, Адам, — Блейк почувствовала, как члены «Белого Клыка» приблизились к ней и окружил её. — Вы все совершаете ужасную ошибку. Теперь я часть гораздо более влиятельной и сильной организации. Она ещё хуже, чем «Белый клык», когда речь идет о том, чтобы её члены не могли уйти. В ней соблюдается строгая секретность, вплоть до убийства любого, кто узнает правду о нас, — Блейк с сожалением вздохнула. — Я знаю, что это бессмысленно. Я знаю, что трачу свое время впустую. И все же... — она пристально посмотрела на него. — Отойди, отпусти Жона и забудь обо мне и обо всем, что тебе говорили о том, чем я сейчас занимаюсь. Забудь обо всем этом и возвращайся к своей войне с людьми. Адам впился в ней яростным взглядом. — Так грубо угрожаешь мне, — наконец произнес он. — Ты очень сильно изменилась. Но это уже не важно. Мы не склонимся перед предателем! Блейк вздохнула. — Ты игнорируешь все, что я говорю, и делаешь то, что хочешь, потому что думаешь, что всегда прав. Ты совсем не изменился, Адам, — Блейк потянулась вниз, и все напряглись, но никак не отреагировали, когда она достала толстый фолиант, висевший у нее на поясе, и открыла его страницы. — Я сожалею о том, что так вышло, — и я знаю, что это просто слова но… — я правда сожалею об этом. Страницы зашелестели без её участия, перелистываясь слева направо. Из книги вырвался туман. Глаза Адама расширились. — Это один из предметов! — прорычал он, предупреждая своих людей. — Остановите её! Схватить её! Живой! Взять её живой! Даже сейчас он хотел властвовать над ней и заставить её быть на его стороне в качестве пленницы. Она в самом деле должна была извиниться перед родителями за то, что проигнорировала их многочисленные предупреждения о нем. Туман из озера рассеивался и стелился по земле, пока фавны мчались к ней. Раздались выстрелы, отразившиеся от её ауры. Крупный мужчина с бензопилой взревел и поднял её над головой, намереваясь одним махом разрушить её ауру. Но что-то в тумане схватило его за ноги. Ничего не было видно, но глаза мужчины расширились, и он вскрикнул от шока, после чего его дернуло вниз и затянуло в туман, как пловца, исчезающего в фильме про акул. Туман был недостаточно глубоким, чтобы скрыть его, но он исчез. И не он один. Фавны вскрикивали, когда их без малейшего сопротивления тянули вниз, под туман, и едва успевали вскрикнуть, прежде чем исчезали. Там, куда они проваливались, туман расступался, открывая взору неприметную землю и, в некоторых случаях, выброшенное оружие или маску. Блейк стояла в центре всего этого, чувствуя, как туман окутывает её колени. Он был холодным и влажным, словно только что сошел с поверхности огромного озера. Почувствовав прилив сил, Адам зарычал и, подняв меч, обрушил его на Жона, нанося удар за ударом. Однако вместо тела, в которое он ожидал попасть, меч вонзился в воду. Он вытащил меч обратно и уставился на мокрое лезвие. Крови не было. Он повернулся, огляделся и понял, что стоит на мелководье огромного озера. — Адам, — прошептал знакомый голос. Повернувшись, он увидел Блейк, стоящую по колено в воде. — О, Адам, — прошептала она. — Ты как дикий зверь, такой же необузданный. Полон страсти! — Блейк, — прорычал он. — Что ты наделала? Что ты наделала!? — Я подарила нам минутку уединения, дорогой мой, — Блейк подняла одну руку и расстегнула одну за другой пуговицы своей белой рубашки, затем потянулась вниз и раздвинула плечи. Дорогой черный пиджак соскользнул с нее, за ним последовала белая рубашка. Она стояла перед ним топлесс, обнаженная и такая же прекрасная, какой он её помнил. — Тебе всё ещё нравится мое тело? Рукоять его меча дрогнула. — Блейк...? — Подойди, Адам, — её руки протянулись к нему. — Давай, потанцуй со мной. Я с нетерпением ждала этого момента. Мое тело изнывает от жажды, Адам, и ты единственный, кто может удовлетворить меня в это время, — приятно смеясь, Блейк закружилась в воде, её мокрые волосы заблестели на коже. Она отвернулась от него, обнажив гладкую спину. Она кокетливо оглянулась через плечо. — Не обнимешь меня, Адам? Его ноги двинулись без его команды. Адам зашел в воду, забыв обо всем на свете. О гневе, ярости, предательстве. Все, что имело значение, — эта ностальгическая улыбка, полная обожания и желания. Он зашел к ней по пояс и лишь на мгновение задумался о том, как ему удалось зайти так глубоко, когда она стояла в воде лишь по колено. Адам стянул с себя верхнюю одежду и отбросил её в сторону, а затем и маску, обнажив свою покрытую шрамами кожу. Вода была странно теплой. Он продолжал погружаться в воду до пупка, а затем подошел к ней. Он заколебался, а затем приблизился к ней, чтобы обнять. И, к его облегчению, Блейк протянула руки и тоже обняла его. — Ты подарил мне такое наслаждение, Адам. Такая необузданная похоть и властный эгоизм. Все это маскируется под любовь, но от этого не менее прекрасно. Адам зарылся ртом в её шею, ощутил вкус её кожи, почувствовал, как он твердеет. — Ты говоришь глупости, — пробормотал он. — Ты опять читала те свои книги? — Именно так. Пойдем, Адам. Плыви со мной, обними меня под водой и позволь мне полностью вкусить тебя. Блейк мягко откинулась назад, увлекая его за собой под воду. Вода сомкнулась вокруг них с тихим звуком, и ни дрожь, ни волна не поднялись с того места, где они скрылись под водой. Но вода медленно затуманилась красным туманом. /-/ Блейк захлопнула книгу, вздрогнув и закрыв глаза. Конечно, она не могла полностью избавиться от осознания того, что сделала, и не могла скрыть хруст, который слышала в глубине души. Должна ли она извиниться перед Адамом здесь и сейчас? Было слишком поздно для этого. Это было бессмысленно. Он сделал свой выбор, а она - свой. И оба они были неправильными. — Блейк, — заговорил Жон, его голос был ровным, спокойным, но наполненным стальным гневом. — Что... Что ты сделала? Что ты натворила? — Нечто ужасное, я уверена, — ответила она. — Нечто жестокое, злое и достойное твоего презрения, — она открыла глаза, и все было так, как она и ожидала. Ни одного фавна не осталось. Даже трупов не было. Лагерь был пуст. — Будет ли иметь значение, если я скажу, что не хотела, чтобы все было так? Жон ослабил веревки на запястье крошечным всплеском пламени и встал. Он потер щеку и огляделся. — Мне бы это помогло, — ответил он. — Люди всегда говорят, что сожаления никогда не помогают, но если их выразить, это все равно будет означать, что ты всё ещё человек. Ещё одно отличие от Адама. — Тогда я жалею об этом! — промолвила она, и слезы побежали по её щекам. — Я сожалею, что мне пришлось это сделать и что я не нашла лучшего способа, но мне все равно пришлось бы драться и убивать их. Это неизбежно должно было закончиться одним из двух вариантов — их смертью или нашей, — она сделала дрожащий вдох. — Я выбрала тот результат, о котором меньше всего жалела. — Так, расслабься, Блейк, — Жон вздохнул и провел рукой по волосам. — Я... — он огляделся. — Полагаю, Адам планировал разоблачить ARC Corp и украсть все аномалии. Он хотел, чтобы «Белый Клык» использовал их, — это было преувеличением. Он лгал. Лгал ради нее. — Учитывая обстоятельства, это был момент, когда нужно было принимать крайние меры. Улыбка Блейк была хрупкой. — И он ранил Тимоти. — И он ранил Тимоти, — согласился Жон, — что явно заслуживает участи, несомненно худшей, чем смерть, — Но мне нужно, чтобы ты отдала эту книгу, Блейк. Её нужно запереть. Навсегда. Возможно, её даже придется уничтожить. — Не думаю, что это возможно. — Блейк... — Я не об этом. Ты можешь забрать её. Я с радостью отдам её — или попытаюсь, — Блейк протянула книгу, и Жон ещё больше встревожился. — Проблема в том, что каждый раз, когда я пытаюсь от нее избавиться, она возвращается. Коралл передала её перед смертью, и я начинаю думать, что у нее тоже не было особого выбора. Жон посмотрел на книгу, потом на нее. В конце концов он кивнул. — Ладно. Мы пройдем через это. Вместе, — он протянул руку за книгой, но не решался прикоснуться к ней. — Оставь её пока при себе. Давай вернемся в офис. Думаю, мне пора поговорить с маленькой помощницей Салем пожестче. До этого я был доволен тем, что с ней все легко и непринужденно, но, думаю, ей пора понять, что она не имеет права делать что хочет на нашей территории.