ARC Corp

— Мне всё ещё не по себе от того, что ARC Corp связана с Гримм. — Мы не связаны с Гримм, Блейк. Салем больше не часть ARC Corp, как бы она себя ни вела. По большей части это просто чувство вины. — Чувство вины, которое убивает тысячи людей каждый год. — Большинство Гримм не контролируются ею напрямую. Напомню, что их создали «Братья Гримм». Салем просто унаследовала их, причем без абсолютно идеального контроля. Если нам придется выбирать между парой божественных аномалий, считающих, что у них есть божественное право создавать и уничтожать все, что им вздумается, и человеком-аномалией, ставшей жертвой неудачного расставания с одним мужчиной, то я знаю, что выберу. И к тому же мы с ней не союзники и не враги. — Угу. — Я имею в виду, что я разговаривал с Озмой и помогал ему, — Жон убрал руки с штурвала. — Конечно, я его ненавижу, но в прошлом мы доказали, что можем работать вместе, и не то чтобы мы пытались его убить. Разве это хоть как-то похоже на союзников Гримм? Блейк вздохнула. — Жон... — Назови мне хоть одно доказательство того, что мы союзники. Блейк указала пальцем. С носа нанятого ими судна свисали толстые цепи, соединенные с металлическим прутом, зажатым в огромных челюстях Левиафана. Монструозный Гримм, терроризирующий моря, длиной около двадцати метров с челюстями, достаточными, чтобы проглотить её целиком. Эти челюсти зажимали прут, так что тварь могла буксировать их лодку через океан, как лошадь повозку. На его голове сидел Невермор, указывая путь, а ещё два чистили свои острые перья на металлических перилах в двух шагах слева от Жона. Жон поморщился. — Назови мне два доказательства...? — Та, что стоит за Гримм, пытается свести тебя с кем-то. — Слушай, она просто пытается сохранить хоть какие-то остатки человечности. Это нелегко для таких, как мы. — Ты совсем не такой, как она, Жон. — Я не имел в виду ущерб, который я могу нанести, или личность. Я имел в виду превращения человека в аномалию. Салем - одна из немногих, кому удалось сохранить разум, как и мне, хотя она считает, что это связано с тем, что её трансформация была менее спонтанной и более... ну, она думает, что унаследовала их аномальные способности, в то время как моя - это моя собственная трансформация. — В чем разница? — Мы пока не знаем, но если бы я мог предполагать, то дело в том, что превращения человека — это появление новой аномалии. Новые силы, невиданные и неизвестные эффекты. Наследование, по-видимому, это случай, когда силы переходят в человека и остаются примерно такими же. — Как Озма? — Нет. Да. Ну... — Жон нахмурился. — Мы думаем, что он отличается, потому что его аномальный эффект заключается в том, что он овладевает людьми. Лучшим примером может послужить «Свет Души» и унаследованные проявления, например, проявление Шни. Что касается моего превращения, то это совершенно новая аномалия. В наших записях нет ничего с подобными эффектами. — Значит ли это, что все аномалии когда-то были людьми? — Это теория, которая существовала ещё в старой ARC Corp, и они проводили исследования в этом направлении, — он вздохнул и провел рукой по волосам. — Честно говоря, они проводили довольно скверные исследования. Пытались вызвать трансформацию у заключенных. Почти то же самое, что делала семья Шни. Есть записи о том, что один или два человека трансформировались, но это единичные случаи, а методы испытаний утеряны в истории. Однако я не думаю, что все аномалии можно назвать трансформированными людьми. У нас есть объекты, не обладающие интеллектом, и объекты, которые обладают им и могут говорить, и существа, и возбудители болезней, передающихся через кровь, и многое другое. Если бы каждая аномалия была смутно гуманоидной и разумной, тогда я бы согласился с теорией, но лично я считаю, что превращение людей — это что-то иное. Он покачал головой. — Когда я впервые трансформировался, я крепко ухватился за свою человечность, сосредоточившись на всем, что сделало меня тем, кто я есть. Моя семья, моя работа, мой долг. Даже если все они ненавидели меня за то, кем я стал, это помогло мне собраться с мыслями. Сейчас я не могу покинуть ARC Corp, потому что искренне думаю, что потеряю контроль, если сделаю это. И я думаю, что Салем— то есть Ребекка — тоже так думает. Идея о встрече со мной, о тайных рукопожатиях, о том, чтобы свести меня с девушкой. Разве ты не понимаешь? Все это было так по-детски. — Я поняла, но просто решила, что это её характер... — Личность ведущего исследователя теневой правительственной организации, которая порабощала и проводила опыты над нечеловеческими существами? Я допускаю, что, возможно, уже тогда она использовала юмор, чтобы справиться с проблемами, но те ограниченные записи исследований, которые мы нашли с её аннотациями, рисовали её как довольно суровую женщину. Ничего общего с тем, что она представляет собой сейчас. Но как много ты сможешь вспомнить о себе спустя несколько сотен лет? Блейк кивнула. — Она забывает, кто она такая... — Да. И с каждым ушедшим кусочком человечности в ней остается все больше и больше от первоначальной аномалии. Есть шанс, что она полностью перестанет существовать, хотя мы понятия не имеем, произойдет ли это в этом времени, в будущем или через несколько веков. Именно поэтому мы не давим на нее. В том числе и поэтому мы не вмешиваемся и не пытаемся помешать ей добраться до Озмы. — Потому что её мотивы для этого, по крайней мере, человеческие, — подметила Блейк. — Даже если они мелочны. — Именно. Месть на почве ненависти — очень человеческая черта, и мы беспокоимся, что если она потеряет эту мотивацию, то может переключиться на что-то другое. Что касается того, чтобы свести меня с кем-то... — он вздохнул. — Это что-то новенькое. Я не видел её такой раньше. Это было довольно грустно. — Я думала, ты ушел, потому что тебе было неловко. Но похоже тебе было просто грустно? Жон кивнул. — Я... не скажу, что сильно уважаю её, но я проникся к ней симпатией. У нас были одни и те же проблемы, и она была для меня примером того, что их можно преодолеть с помощью холодной логики и упорного труда. Теперь я вижу, что она проигрывает эту битву сильнее, чем я предполагал, — он рассмеялся. — Говорят, никогда не встречай своих героев. Не то чтобы она была моим, но она была своего рода вдохновением. Понимаешь, о чем я? Блейк кивнула. В этой женщине не было ничего, чем можно было бы восхищаться, но ей удалось сохранить свою человечность и не впасть в безудержное безумие вот уже сотни лет. Может быть, Блейк встретила её только в конце её пути, когда её рассудок уже ослабевал. Возможно, если бы они встретились двести лет назад, Блейк восхитилась бы такой спокойной, рассудительной и царственной женщиной. Даже сейчас она была достаточно умна, чтобы разгадать местоположение источника, значит, что-то в ней оставалось от её прошлого, но оно было похоронено так глубоко за вынужденной экстравертностью и ребячеством, что его было трудно найти. — Что будет, если она совсем потеряет рассудок? Жон посмотрел на океан. — Вот тогда-то мы и вмешаемся. Левиафан привел их к пустому участку открытого океана, который не отличался от других в радиусе сотни миль. Ни в одном направлении не было видно ни единого участка суши, отчего Блейк невольно почувствовала себя одинокой в океане вместе с Жоном и группой расслабленных Гримм. То, что Левиафан плавно плыл перед ними, не улучшало её настроения, так как напоминало обо всех фильмах про акул, которые она когда-либо видела. И, если подумать, она теперь задавалась вопросом, почему в тех фильмах были акулы, а не Гримм. — Сейчас мы находимся практически на равном расстоянии между Атласом и Вейлом, но ближе к Мистралю, чем к Вакуо, — сообщил Жон, сверяясь с картой и используя корабельный ККТ-сигнализатор для определения своего местоположения на ней. — Здесь почти ничего нет, но это один из основных морских путей между Атласом и Вейлом, так что я могу предположить, что сюда заходят рыболовецкие суда. — Или здесь есть потонувшее судно с «Питающейся кровью», - предположила Блейк. — Или это. Да. Вполне возможно, что «Питающаяся кровь» могла проявиться на корабле — может быть, в морепродуктах, съеденных моряком или пассажиром. Корабль быстро «очистился» бы, но это не объясняет, почему он затонул. Мы бы ожидали скорее сценария корабля-призрака в гавани. — Неужели не было ни одного случая когда аномалия сходила с судна и не уничтожала города? — Нет. Я имею в виду корабль-призрак в буквальном смысле. Аномалия съедает всех, а потом обычно просто уходит за борт в поисках ближайшего источника крови. Полагаю, в поисках морских млекопитающих. Удачи им в поимке одного в воде. Они никогда не смогут за ними угнаться. Думаю, они просто бродят по дну океана, пока течение не выбросит их на берег, или млекопитающее, за которым они гонятся, не приблизит их к человеческой цивилизации настолько, что они набредут на этот источник крови. По теории Блейк, скорее всего, во всём виновато течение. Существо, состоящее из кровеносных сосудов, не может много весить, и его будет мотать по течению, как медузу. Нетрудно представить, что такое существо выбросило на берег, как морские водоросли, а затем то поднялось и направилось к ближайшему человеческому поселению. — Значит, если рыба поедает «Питающуюся кровь» здесь, она каким-то образом попала в ловушку. Верно? Жон усмехнулся. — Это теория Салем. И она вполне подходит, согласна? Все дело в том, что аномалия выслеживает людей, и на такое мы быстро реагируем. У нас никогда не было случая, чтобы это распространялось так сильно, потому что у них нет инстинкта выживания, необходимого для того, чтобы спрятаться. Эта, должно быть, каким-то образом попала в ловушку, возможно, на затонувшем корабле, и не может выбраться. Это хорошая новость и для нас, потому что так мы будем в большей безопасности. Но на всякий случай у нас есть вот это. Он жестом указал на гидрокостюмы и снаряжение для подводного плавания, а также на две штуки с мотором, похожие на небольшой реактивный двигатель с ручками. Блейк видела их в документальных фильмах про океан, где дайвер держал их впереди за ручки и с помощью пропеллера двигался по воде быстрее, чем мог плыть. — Это морские скутеры, — пояснил Жон. — Это спортивные модели, так что они довольно шустрые. Они не позволят нам обогнать настоящую рыбу, но для земной аномалии, пытающейся пробиться через воду, их будет более чем достаточно. Кроме того, у нас есть шар для экстренного подъема, — он постучал пальцем по еще одной штуке на запястье гидрокостюма. — Не используй его, если тебе не угрожает реальная опасность, так как он быстро поднимет тебя вверх, и у тебя есть все шансы подхватить декомпрессионную болезнь. — Лучше так, чем стать новым носителем аномалии — хмыкнула Блейк. — Безусловно. Я просто хочу сказать, что не стоит сходить с ума и нажимать на кнопку, потому что ты увидела страшную рыбу или большого краба. Или акулу. Блейк вздрогнула. — Чего ты боишься? — усмехнулся Жон. — Это я там буду без ауры, — он покачал головой и посмотрел на остальное снаряжение. — Так, у нас есть гарпунные ружья и запасные гарпуны, веревки, водонепроницаемые цифровые доски для письма, чтобы мы могли общаться, запасные баллоны, морские скутеры, копья, — он бросил ей одно. Он назвал его копьем, но оно больше походило на стальной прут длиной в пять футов с зазубренным шипом на конце. — Это для того, чтобы отгонять крупных рыб, которые подплывут близко. Ещё у нас есть подводный резак, чтобы в случае чего залезть в затонувший корабль, налобные фонари, налобные камеры под фонарями... — он осмотрел кучу вещей. — Думаю, это все. О, и у нас есть несколько подводных фонариков на случай, если нам действительно понадобится свет или мы захотим сказать чему-нибудь, чтобы нас поскорее оставили в покое. — Не могу поверить, что мы уже дважды будем на подводной работе, — жалобно проскулила Блейк. — Ха. Ты, наверное, шутишь. Более двух третей Ремнанта покрыто водой, Блейк. Не могу поверить, что мы были только на двух. Там больше аномалий, чем на суше. Просто нам не так часто приходится иметь с ними дело, потому что они не слишком часто сталкиваются с людьми, а когда сталкиваются, то убивают их, и свидетелей не остается. Блейк мрачно уставилась на него. Жон посмотрел в ответ, затем поморщился. — Наверное, мне не стоило об этом говорить, да? — Не стоило... — С нами все будет в порядке. Гримм будет выполнять роль сигнализации, — Жон указал на Левиафана. — У нас есть этот здоровяк, который отпугнет большинство существ. Даже если они не охотятся на других рыб, большинство морских обитателей просто почувствуют проплывающую над ними тень и бросятся в укрытие. Пока этот парень рядом, мы будем в полном порядке. /-/ Блейк не могла поверить, насколько спокойнее ей стало от того, что рядом с ней плывет гигантское морское чудовище. Оно было большим, страшным, быстрее её в воде, с зубами, достаточно острыми, чтобы разорвать её на две части, но оно было на их стороне, и это было приятно осознавать. Это было похоже на то, как если бы их сопровождал по городу вооруженный полицейский эскорт. Рыбы уходили с их пути, хотя Гримм на них не охотились. Они были всего лишь рыбами с ограниченным интеллектом, руководствующимися инстинктами, а инстинкты подсказывали им, что Левиафан - хищник высшего порядка. Первые несколько минут под водой они провели, опустившись на морских скутерах все глубже и глубже, пока лучи солнца, пробивающиеся сквозь воду, не стали слабее, и им не пришлось включить фонарики на головах. Неужели им придется плыть дальше? Насколько глубокой была эта штука? Нервы Блейк почти сдали, и тут она увидела слабые пятна кораллов на дне океана. Ее маленькие часы для подводного плавания показывали, что они находятся на глубине около 150 футов. На часах была красная полоска с надписью 350 большими жирными буквами. Это максимальная отметка, до которой можно опуститься чуть глубже, но не стоит. Само дно, судя по всему, находилось всего в 200 футах под водой, что, в общем-то, немного шокировало. Жон начал что-то быстро рисовать на своей цифровой доске, но не показывал ей. Вместо этого он перевел текст и воспроизвел его роботизированным голосом. — Думаю, это плато. Здесь очень мелко для открытого океана. Возможно, это подводная гора. Глубина океана в этом районе должна превышать четыре километра. В таком снаряжении им не выжить на такой глубине. Это объясняло, почему Салем послала ему сообщение, что ему не понадобится ничего такого громоздкого, как подводная лодка. Значит, она знала, что оно находится в этом районе. Блейк последовала за Жоном вглубь, и они оба опустились на песчаное дно. Кораллы здесь были яркими, с множеством тропических цветов. Должно быть, солнечный свет пробиваясь вниз дал возможность развиваться всей этой разнообразной жизни, например густым облакам водорослей и растений. Впрочем, здесь было не так мелко, чтобы корабль мог на что-то наткнуться. Левиафан с шумом проплыл мимо них, спокойно удаляясь в каком-то направлении. Жон посмотрел на нее, пожал плечами и включил свой морской скутер, чтобы следовать за ним, и Блейк сделала то же самое. Скутер двигался быстро, чтобы они не отставали, и так продолжалось до тех пор, пока он не нырнул под углом девяносто градусов, уходя прямо вниз. Там был обрыв. Он был внезапным и отвесным, уходящим вниз, вниз и вниз, в бездонную пропасть. На самом деле это была вовсе не впадина и не обрыв. Они находились на крутом подъеме, а вокруг них простирался глубокий океан. Из этого места можно было бы сделать потрясающий туристический маршрут, но, по мнению Гримм, это была плохая идея. Ни один охотник не хотел сражаться в воде, а обычная реакция на нападение на корабль заключалась в том, чтобы выстрелить в Гримм и скрыться. Срезать все сети и все, что может утянуть на дно. Иногда даже этого было недостаточно. Дома, в Менаджери, бывало, что корабль тралил сетями глубоко в воде, и сети ловили Гримм. Или Гримм зацепился за них. Тварь нырнула вниз, запуталась в сетях, и из-за ее огромных размеров все рыболовецкое судно одним махом утащило под воду, и больше его не видели. По крайней мере, все дома считали, что это сделали Гримм. Зная, что она знает сейчас, можно было предположить, что это было нечто гораздо опаснее. — Он хочет, чтобы мы спустились туда, — написал Жон, и наушник воспроизвёл его текст в голос. — Мы пойдем следом, но медленно. Я не хочу, чтобы мы опускались глубже, чем на 250 футов. Блейк сделала пальцами знак «хорошо», вместо того чтобы написать ответ, и они медленно зажужжали, спускаясь с обрыва. 200, 210, 220, 230 - Блейк увидела впереди темную фигуру, но она не двигалась. Она была прижата к склону скалы, опираясь на зазубренные камни и скалы, в которые она врезалась. Или, что более вероятно, он зацепился за них, когда тонул и падал с обрыва. Это был корабль, как она и предполагала. Жон остановился, и она сделала то же самое, и они вдвоем повисли в воде. Левиафан плавал рядом с кораблем. — Похоже, он находится на глубине 260 футов под водой, — написал Жон. — Это все еще в пределах нашего безопасного окна. Блейк достала свой планшет и начала писать. — Он стабилен? Что, если он упадет? — Это не отвесная скала. Думаю, он безопасен. Но мы можем проплыть под ним и посмотреть, если хочешь? Блейк снова подала сигнал, и они поплыли вниз. Часы показывали, что они находятся на глубине 264 футов, когда она коснулась дна корпуса. Глубоко, но пока безопасно. Под кораблем оказалось много камней, удерживающих его на месте. Некоторые из них даже пробили корпус судна и, вероятно, стали причиной его остановки. Внутри были рыбы, которые висели в разных отверстиях и нервно наблюдали за Левиафаном. Вероятно, они сделали корабль своим домом, поскольку он был надежным убежищем от хищников. — Похоже, корабль стабилен, — отметил Жон. — Но это не рыболовное судно. Похоже на исследовательское судно. — ARC Corp? — спросила она в ответ. — Нет. Морские исследования. Возможно, они изучали рыбу в этом мелководном районе. Возможно, они брали образцы на борт, и один из них должен был быть заражен ПК, — программа превратила аббревиатуру в одно слово, которое звучало как тарабарщина. — Я не знаю, почему он затонул, но, возможно, у них на борту было что-то взрывоопасное. Прах для двигателей. Кто-то мог попытаться убить аномалию с помощью него и проделать дыру в корпусе. Блейк показала на дыру, в которую вонзился камень. — Думаешь, там? — Возможно. Возможно, она существовала до того, как корабль оказался здесь, и камень просто попал в нее, — Жон выдержал долгую паузу, а затем написал: — Нам придется залезть внутрь и осмотреться. — Хорошо, — написала она в ответ. — Это должно быть безопасно. Рыба будет реагировать сильнее, если там есть активное существо, а если оно может передвигаться, то уже давно покинуло затонувшее судно в поисках крови. Оно должно быть в ловушке. Мы должны быть в безопасности. Должны. Блейк ненавидела это слово. И все же они медленно поплыли к входу, оставив на время свои морские скутеры. Рыбы, висевшие в воде, нырнули внутрь и разбежались, когда над ними проплыл фонарь и Блейк. Угри нырнули обратно в маленькие укромные уголки, а яркие радужные рыбки проскочили через открытый дверной проем и скрылись в глубине затонувшего корабля. Другие рыбы прижались к углам, полагая, что она их не заметит, если они не будут двигаться. В кои-то веки все её боялись. Жон заплыл следом за ней и пристроил свой морской скутер в углу, используя груз, чтобы удержать его на месте. Блейк сделала то же самое. Затем Жон зажег сигнальную ракету и швырнул её в комнату, чем привел рыб в неистовство. Многие пронеслись мимо них и вырвались наружу, а некоторые уплыли вглубь корабля. Блейк бросила на него взгляд, но он покачал головой и указал двумя пальцами на дверной проем. Они находились в грузовом отсеке, а впереди был главный коридор, проходящий через весь корабль. Они находились в передней половине, под палубой, и слева и справа от них были открытые двери. Вероятно, это были спальные комнаты, туалеты, столовые и тому подобное. Как обладатель ауры, Блейк пошла первой. Было странно спокойно, и паники было меньше, чем она ожидала. Открытые двери означали, что внутри не может быть аномалии, и, конечно, комнаты были пусты. Не было ни скелетов, ни тел - предположительно, они погибли от аномалии, а затем были растерзаны рыбами и океанскими паразитами. Возможно, именно поэтому аномалия распространялась так быстро. Блейк пробралась в чью-то каюту. Там стоял маленький телевизор, очевидно, уже давно сломанный, и несколько книг, превратившихся в кашу. Там же стояла бутылка с алкоголем, все еще закупоренная, и несколько фотографий в рамке, которые ей было жаль оставлять, но и смотреть на них не хотелось. Большинство комнат были такими. Должно быть, команда была небольшой, потому что вместо одной комнаты с несколькими койками в ней, каждая комната, казалось, была предназначена для одного человека. Или паре. Трудно было сказать. Так или иначе, в большинстве комнат были обнаружены следы бывшего жилья, а также вещи, одежда и чемоданы. Пока они искали, Блейк начала набирать текст на своем планшете. — Кстати, что мы будем делать, если найдем её? Вызовем оперативную группу? Мы же не выпустим её на свободу? — Мы не будем сражаться с «Питающейся кровью» под водой ни в коем случае, — согласился Жон. — Мы находим её, помечаем, всплываем на поверхность и говорим экспертам, чтобы они с ней разобрались. Наша задача — найти. Они сами локализуют её. Но сначала мы должны убедиться, что она заперта. Блейк замерла в воде. — Разве она не заперта? — Аномалия скорее всего, но рыба, очевидно, заплывает к ней. Возможно, там небольшая дыра, — Блейк кивнула, уловив смысл сказанного. — Мы должны попытаться заделать эту дыру, прежде чем отправлять остальных вниз. Убедимся, что за это время в рыбу больше ничего не попадет. Они продолжали обыскивать корабль, и единственной реальной угрозой были паникующие рыбы, проплывающие мимо их масок. Было несколько угрей, которые, как она была уверена, укусили бы её, если бы она подошла поближе, но в лучшем случае это была бы самооборона. Блейк не была уверена, что что-то здесь может причинить ей вред. Они превратили затонувший корабль в своеобразный коралловый риф. Звук удара эхом разнесся по кораблю. На мгновение ей показалось, что что-то постороннее врезалось в корпус, но затем звук повторился. И он доносился изнутри. Жон указал пальцем и набрал текст. — Она нас почувствовала. Она знала, что они рядом, и хотела их крови. Пульс Блейк подскочил, но она не запаниковала. То, что она ударялась о что-то, подтверждало их теорию о том, что она попала в ловушку. Если бы это было не так, то она бы сейчас не билась, а нападала на них. Шум продолжался, тусклый и гулкий, как и все под водой. Нетрудно было дойти по нему до одной из немногих запертых дверей. Это была одна из тех морских дверей, сделанных из прочной стали, с люком, который закрывался на колесико, которое можно было поворачивать. Он был не только заперт, но кто-то продел через колесо металлический прут и закрутил его на концах, чтобы его нельзя было открыть. Моряки поймали её в ловушку. Но они не могли её одолеть. Единственный способ заманить её в эту комнату — если кто-то из них согласится стать приманкой и войдет в комнату, пожертвовав при этом своей жизнью. Блейк не могла представить, как тяжело далось это решение команде и как они решали, кто это будет. Но если учесть, что до материка не дошли никакие новости об этом, она не думала, что они выжили. Большинство людей сочли бы их историю чепухой, но у ARC Corp были уши повсюду, и не могло быть так, чтобы они не отреагировали на подобную историю раньше. Либо моряки по какой-то причине согласились никому не рассказывать, либо они ушли на дно, когда корабль затонул. А может, они добрались до спасательных шлюпок и погибли от рук Гримм, акул или обезвоживания. Узнать это было невозможно. Но что они точно знали, так это то, что рыбы проникали внутрь через маленькую трещину в смотровом окне в комнату. Она действительно была крошечной, даже для существа, состоящего из вен и артерий, не хватило бы места, но маленькая рыбка размером с палец с ярко-синими полосками на боках проскочила через трещину и проникла внутрь, пока они стояли там. Жон начал печатать. — У меня есть герметик. Я закрою щель. Ты возвращайся и возьми наши морские скутеры. Мы обследуем корабль по периметру, чтобы убедиться, что снаружи нет другого трюма, и если его нет, то мы поднимемся обратно. — Конечно. Это было легко. — Легко, потому что нам не нужно с ней возится, — ответил он. — Вытащить все это судно будет тем ещё кошмаром, но, к счастью для нас, это не тот кошмар, с которым нам придется иметь дело. Блейк посочувствовала командам, которым предстояло выполнить это задание. Вероятно, им придется доставить сюда массивные корабли с кранами на борту, а затем погрузиться и закрепить их на месте. Это займет целую вечность и, вероятно, потребует много очень умных инженерных решений, которые ей знать не обязательно. Возможно, им удастся вырезать помещение и сделать это, но она не думала, что они осмелятся рискнуть, чтобы корабль упал, а скалы поблизости пробили дыру в борту, из которой аномалия могла бы выбраться наружу. В любом случае корабль должен был весить очень много, так что она не завидовала им. По крайней мере, им хорошо платили, и на мелководье должно быть относительно безопасно. Вытащив корабль, они могли бы разрезать его и изолировать ту часть, в которой находилась аномалия, и разобраться с ней по своему усмотрению. Она гадала, попытаются ли они выловить всю рыбу в этом районе, или же просто выберут мелких, которые могли попасть к аномалии. Впрочем, эти мелкие могли стать пищей для других рыб. Здесь была целая экосистема, и аномалия стала её невольной частью. Доплыв до места, через которое они вошли, Блейк с удивлением обнаружила, что оно снова кишит рыбой. Казалось, они снова нахлынули сюда в тот момент, когда она и Жон проплывали по коридору. Они снова отреагировали на ее появление: некоторые бросились мимо нее вглубь, а некоторые поплыли к дальнему краю комнаты. Большинство же спряталось. Они забирались под воду и в вещи, оставленные бывшими моряками, и прятались от нее, вместо того чтобы отважиться выйти на глубину. Когда Блейк подняла свой морской скутер, она обнаружила, что под ним тоже прячется несколько рыб, но они не уплыли от нее. Это было странно, особенно когда она потянулась к скутеру Жона, и ее рука оказалась так близко к ним, что она могла до них дотронуться. Они могли бы легко выскочить наружу, но остались на месте. Никто из них не шевелился, а разбитый край корпуса, ведущий наружу, был странно неподвижен. Если подумать, где же их «домашний» Левиафан? Блейк осторожно выглянула наружу, туда, где он делал ленивые круги по воде, но его уже не было. Вокруг, насколько хватало глаз, была лишь сплошная вода. Неужели он бросил их? Может, Салем сочла свою работу законченной и позволила ему уйти? — Наши скутеры у меня, — написала Блейк, передавая сообщение Жону. — Но наш Левиафан исчез. — Что? — первое слово Жон пришло быстро, но ему потребовалось время, чтобы записать и передать остальные. — Салем сказала, что он будет стоять на страже, пока мы занимаемся извлечением, и что он будет держать других Гримм подальше от нас, пока мы не вернемся на поверхность и не удалимся на достаточное расстояние. Он должен протащить нас большую часть пути обратно в Вейл. — Ну, рядом его нет, — написала она, высунув голову из корабля и посмотрев вверх. Потом вниз. Внизу была непроглядная чернота, а вверху - чуть менее непроглядная бирюза. — Ни выше, ни ниже тоже нет. Мы сами по себе. В этот момент снизу начали исходить синие, желтые и зеленые огни: длинные, похожие на растения стебли поднялись за борт корабля, увенчанные светящимися стеклянными шарами, которые, казалось, вспыхивали медленными пульсирующими вспышками цвета. Рыбы отступили назад, многие спрятались, даже рядом со своими хищниками. Рыбы и угри держались бок о бок, укрывшись так далеко, как только могли. Несколько панических пузырьков вырвалось из маски Блейк. Они были не одни. И их Левиафан был убит чем-то гораздо большим. Чем-то, поднимающимся из глубин под ними в этот самый момент.