ARC Corp

Блейк вынуждена была признать, что совершила ошибку, когда на нее посыпались удар за ударом сабли. Её позиция в ARC Corp всегда была очевидной: она обладала аурой, неплохими способностями и боевым опытом, поэтому именно она сражалась с опасными противниками в ближнем бою. Жон обладал богатым практическим опытом и знаниями, поэтому он оставался в стороне и оказывал поддержку или выполнял львиную долю работы, когда дело касалось выявления и обнаружения аномалии. Это было функциональное и эффективное сочетание, и за несколько месяцев совместной работы оно сложилось само собой. И это работало. Против аномалий. Блейк вздохнула, когда она чуть замедлила шаг, и сабля безошибочно пронзила её защиту, оцарапав левую сторону горла и «вырвав» кусок ауры вместо плоти. Могло быть гораздо хуже, но даже этого хватило, чтобы она поспешно отступила и прижала руку к шее. Клон, которого она оставила, чтобы выиграть время, был сбит с ног прежде, чем он успел среагировать, и Винтер, презрительно махнув рукой, скинула его с крыши. Он рассеялся прежде, чем успел упасть и удариться о несомненно людный тротуар внизу, избавив окружающих от злополучного вечера. Тем не менее, она была в меньшинстве. Блейк с годами привыкла к цинизму. Винтер Шни была не просто извращенной аукционисткой, она была охотницей. В этом был смысл. Эта женщина должна была быть способна противостоять опасным аномалиям и еще более опасным дальним родственникам, желающим её смерти. Сама Блейк была вполне способной, но и только. Адам был сильнее и быстрее, а тот, кто проучился целых четыре года в боевой академии, неизбежно должен был быть более искусным, чем она. У Винтер же за плечами был ещё и многолетний опыт, и это уже начало проявляться в их битве. — Что тебе нужно от Жона? Винтер Шни прищелкнула языком, закатила глаза и вклинилась в её защиту, впечатав Блейк в землю и глифом подбросив её в воздух. В тот момент, когда она оказалась в воздухе и не смогла увернуться, она вызвала шквал белых Неверморов, которые врезались в тело Блейк острыми как бритва клювами. Блейк стиснула зубы и закрыла лицо руками, не в силах больше ничего сделать, пока не приземлилась, тяжело дыша. — Прости, — хмыкнула Винтер, — я должна была прекратить наш бой и объяснить тебе суть моего грандиозного плана? Пока мой дальний кузен закончит бой и придет к тебе на подмогу? — Винтер подняла саблю и оскалилась, сверкнув глазами. — Должно быть, я не поняла! Влево. Направо. Назад. Блейк держала Гэмбол Шрауд перед собой, по центру, и старалась делать все возможное, чтобы её движения были максимально точными, когда она уступала натиску. Она не могла парировать каждый удар, поэтому сосредоточилась на самых опасных, а остальные пропускала. Лезвие рассекло ей плечи, руки, бедра, но не грудь, лицо или живот. Вместо настоящей крови «текла» аура, но скоро все изменится. Она уже чувствовала, как её аура уже в желтой зоне. «Почему ты так долго, Жон? Аномалии, разумеется. Их было больше двадцати, а он один без ауры, так что победить вряд ли удастся, тем более быстро. Мне следовало остаться с ним, и мы могли бы расправиться с ними вместе», — мысленно вздохнула Блейк. Задним числом всегда легко рассуждать и делать выводы. Сейчас оставаться здесь и умирать было бессмысленно. Стиснув зубы, Блейк пропустила следующий удар и одновременно оттолкнулась от земли, позволив себе отлететь назад. Она закрутилась в воздухе, прекрасно понимая, что Винтер преследует её. Её ноги коснулись земли, и она прыгнула вперед, оттолкнувшись от края крыши пентхауса и спустившись на другую, расположенную ниже, приземлившись на горшок с растением за секунду до того, как Винтер нанесла удар и разбила его вдребезги. Не успела осесть поднятая почва, как Винтер снова оказалась рядом с ней, делая выпад в фехтовальной стойке. Блейк уклонилась, но Винтер сделала поворот запястьем и перевела удар в нисходящую косую атаку, рассекая ей правое плечо и заставляя споткнуться. Сабля отступила назад и сделала обратный выпад, задев её горло с не слишком нежным скрежетом металла по ауре. Она даже не была близка к ней — её полностью превзошли. Свободная рука Винтер ударила её в грудь и ухватилась за пиджак, пальцы вцепились в лацканы, она повернулась и отбросила Блейк назад. Но не с крыши, несмотря на все её усилия. Блейк делала все возможное чтобы вырваться. Вместо этого она ударилась о высокие стеклянные стены пентхауса, пробив их насквозь и превратив дорогую вещь в миллион стеклянных осколков. Блейк приземлилась на диван, её мягкое приземление смягчило острое стекло. Закинув ноги за голову, она откатилась в сторону как раз в тот момент, когда Винтер вертикальным срезом разрубила диван надвое и прошла сквозь обломки. Блейк бросилась бежать. Винтер бросилась за ней. Быстро отступая от гостиной к кухне, Блейк схватила первое, что попалось под руку, - кофеварку - и швырнула её в голову Винтер. Та уклонилась, затем в воздухе пронеслась подставка с кружками, а затем в её лицо ударило несколько кухонных полотенец. Блейк вскочила на столешницу, когда сабля полоснула её по ногам. Она распахнула дверцу шкафа, просунула руку за многочисленные стаканы и кружки и резко отдернула руку, запустив в Винтер около двадцати предметов. Сабля вспыхивала и мерцала, но она не могла разрубить их все, и несколько попали Винтер в грудь и лицо. Зарычав, она попятилась назад под натиском, и еще больше, когда Блейк опустошила и второй шкаф. Пробежав вдоль столешницы, Блейк швырнула в Винтер деревянный блок с острыми кухонными ножами, затем кастрюлю и набор для специй, после чего опустилась вниз и двумя руками подхватила микроволновку, выдернув из стены шнур питания, и швырнула ее в неё. Винтер пришлось отбросить тяжелый прибор, ударившись при этом бедром об обеденный стол. Ухмыляясь, Блейк перепрыгнула на противоположный край стола и всем весом ударилась о его край. Вместо того чтобы приземлиться, она оттолкнулась ногой, передав весь свой импульс. Стол врезался Винтер в живот и отлетел назад, а Блейк приземлилась на пол в кухне и вскочила на ноги. — Надоело! — прорычала Винтер, схватила стол и швырнула его в сторону, через окно - на улицу и вниз, на оживлённую улицу города. Блейк смутно надеялась, что все уже отступили, потому что иначе кто-нибудь погибнет. — Я вложила немало денег в этот пентхаус! Блейк окинула взглядом обломки и руины, которые принесла их драка, и не смогла скрыть наглой улыбки. — Я не эксперт, но думаю тебе придётся раскошелится. Винтер подняла саблю, но опустила её, когда позади нее под ногами хрустнуло стекло. Жон перешагнул через него, его начищенные черные туфли сверкали от пыли, а костюм был грязнее, чем когда-либо видела Блейк. У него был подбит глаз, разбита губа, а на шее виднелись синяки, свидетельствующее о том, что его пытались задушить. Его лицо также пылало светло-розовым цветом и шелушилось от горячего света, испускаемого мечом. Разочарование Винтер сменилось наслаждением. Глаза Блейка сузились. — Ты уже закончил? Хорошо, — Винтер повернулась к ней спиной. Блейк была слишком измотана, чтобы принять её «приглашение». — Убери свой меч. Он мешает тебе больше, чем мне. Я как раз закончила с твоей маленькой игрушкой. — Блейк? — спросил Жон. — Ты в порядке? — Жива... — Девочка хорошо бегает, — отметила Винтер. — Надо отдать ей должное, — она шагнула к Жону, уперев саблю в пол. — Но мы могли бы обойтись без всего этого, если бы ты просто пришел ко мне, а не посылал вместо себя подмогу. А что с моими охранниками? Уже мертвы? Ты тако-о-ой жестокий. — Прекрати нести чушь, Винтер. Они не были людьми - и я точно знаю, что все они были просто клонами. Никакого самосохранения. Где оригинал? Спрятан? — Хах, возможно. Но ты прав. Основного тела там никогда не было. Но у них был приказ не убивать тебя, так что будем считать это честной сделкой. Ты просто немного помят... — Кроцеа Морс вспыхнул. Винтер отступила назад, позволив ярко-белому наконечнику пройти в дюйме от её лица. — Спокойнее. И разве я не говорила, что твое оружие здесь бесполезно? Я не аномалия. Это был всё ещё острый кусок металла, который мог прорезать её насквозь, если она позволит себя ударить. И если она позволит своей ауре упасть до нуля. Блейк скорчила гримасу и попыталась обойти Жона сбоку. Винтер шагнула в сторону, преградив ей путь. Блейк устояла на ногах и зарычала. Даже в схватке два на один Винтер была настолько уверена в себе. А почему бы и нет? У Жона не было ауры, а она была охотницей. Надеюсь, у тебя есть хороший план, Жон. — Не будем дурачиться, — заявила Винтер. — Убери свой меч, используй свою силу и сожги меня. Ну же сожги меня. Ты знаешь, что это твоя единственная надежда. Жон не шелохнулся. — Что такое? А, понимаю. Ты не хочешь играть, потому что уверен, что это то, чего хочу я, — Винтер скрестила руки. — Как банально с твоей стороны. Ты ведь понимаешь, что это ты пришел сюда? Я была счастлива заниматься своими делами и вернуться в Атлас утром, но вы просто обязаны были прийти и потревожить меня. Ну? Что теперь? Неужели ты думаешь, что я позволю вам обоим уйти, пока я оплачиваю счет за все это? Или это твоя идея - как там было? - Ах, да. Больше никаких игр. Ты так и сказал. Ну, Жон, вот и я. Больше никаких игр. Что теперь? — ... У него не было ответа. Не было его и у Блейк. Они пришли, чтобы убить её. — Молчишь? — Винтер хмыкнула. — Тогда, возможно, я помогу тебе определиться. Аура Блейк вспыхнула. Угроза Винтер была завуалирована, но она чувствовала, что это было, и это чувство спасло её от удара, когда женщина извернулась, сделала выпад и прижала Блейк спиной к столешнице. Боль пронзила её, когда её аура опустилась в красную зону, но она выдержала и спасла ей жизнь. Но это не помогло: Винтер схватила ее за воротник и другой рукой толкнула назад. Пятки Блейк коснулись края окна, разбитого обеденным столом. Её спина выгнулась наружу, в пустоту, на восемьдесят этажей вниз, на улицы. Руки Блейк вцепились в запястье Винтер, глаза стали желтыми блюдцами. — Стой! — закричал Жон. — Не двигайся, — Винтер держала Блейк, её ноги все еще стояли на полу, но тело опиралось на руку Винтер. Блейк держалась изо всех сил. Гэмбол Шрауд сверкнул и замерцал в воздухе, падая на землю далеко внизу. — Видишь? Неужели это было так сложно? В будущем тебе стоит быть более сговорчивым. Так будет намного проще. — Чего ты хочешь, Винтер? — Боже, боже. Ты говоришь так, будто это я тебя сюда позвала. Для начала сними пиджак и рубашку. Я хочу рассмотреть тебя как следует. — Может, мне ещё и станцевать для тебя? Винтер улыбнулась и протянула руку дальше, отчего пятки Блейк едва не оторвались от окна. Жон отбросил Кроцеа Морс, сорвал с себя куртку и провел руками в перчатках по рубашке, одним движением расстегивая пуговицы. Он снял её и остался без одежды. Черная, горящая материя его рук поднялась вверх и охватила часть плеч и грудь, и если бы воображение Блейк не играло с ней, она бы сказала, что пламя кажется жарче. Ярче. — Вот как, — Винтер голодно улыбнулась. — Ты хоть представляешь, чем ты обладаешь? Ты хоть немного понимаешь, насколько парадоксально твое существование? Человек, пораженный аномалией, не утративший своей человечности. Ты всё ещё ты, всё ещё человек, но используешь силу аномалии вместо того, чтобы она использовала тебя. Жон бросил на нее взгляд. — К чему ты клонишь? — Я хочу сказать, что ты, похоже, не понимаешь, насколько ценным это делает тебя. «Свет души» — или то, что эти глупцы называют аурой, — да, универсален, но его трудно использовать. Он слишком сложен. Если не посвятить годы своей жизни обучению и обширной практике, то никогда не сможешь использовать его для чего-то стоящего. Это слишком тяжелая работа для обычного человека. Её улыбка стала дикой. — Но «сила в флаконе»? Сила вызывать огонь, останавливать время, летать, управлять землей под ногами или клонировать себя снова и снова без каких-либо усилий. Подумай об этом на мгновение. Не нужно ни тренировок, ни тяжелой работы, только несколько незначительных внешних метаморфоз. Только представь, сколько люди будут готовы за это заплатить? Представь себе, сколько людей готовы заплатить за то, чтобы иметь то, что есть у тебя, и сохранить при этом рассудок? — Это проклятие. Вся моя жизнь была разрушена из-за этого. — Как и следовало ожидать от сторонника ARC Corp. Но для того, кто слаб и отчаялся, кто хочет власти, но не хочет жертвовать годами своей жизни, чтобы получить её? Что ж, то, что у тебя есть, представляет собой нечто очень ценное. — Ты не можешь продать силу аномалий. — Не могу? Ты прав. Не могу. Во всяком случае, не сейчас. Нужно провести ещё много исследований - я бы так сказала, если бы многое уже не было сделано, — Винтер усмехнулась, заметив, как помрачнело лицо Жона. — Что это за взгляд? Наш «объект» знал о риске. Ты ведь уже знаком с ним. Или со многими разными его аспектами. — Клоны, — прохрипела Блейк. Винтер бросила на нее взгляд, но не более того. — Именно так. Он был верным слугой ПКШ и был готов на все за небольшие деньги. Увы, хотя нам и удалось искусственно вызвать у него аномальное поглощение, он все равно потерял свой разум и личность. Потерял полностью. Он стал пустой куклой. Как ты думаешь, почему? Почему тот, кого подвергают такому воздействию, теряет все, а те, кто трансформируется, естественно, сохраняют часть своей истинной личности, даже если после этого они часто становятся жестокими или неуравновешенными? Лично я думаю, что дело в горе. Эмоции. Тот, кто превращается, испытывает невероятный психический и эмоциональный стресс, и этот повышенный эмоциональный фактор каким-то образом помогает ему сохранять душевное состояние во время, должно быть, физически тяжелой эволюции. Блейк изо всех сил вцепилась в руку Винтер. Вот уж воистину сука, не желающая даже отвлечься от боя, чтобы перекинуться с ней парой слов, но зато с Жоном она ведет полномасштабный монолог. Было очевидно, что она хочет, чтобы Жон что-то сделал. Не исключено, что он потеряет себя из-за аномалии. В прошлый раз он вырвался, но не это заставило её сердце забиться. Она знала один верный способ заставить Жона потерять себя. Она должна скинуть её вниз. — Сейчас известен только один живой человек, сохранивший свою человечность при трансформации, — продолжила Винтер. — И мы понятия не имеем, что произойдет, если твоя трансформация зайдет ещё дальше. Наши инвесторы хотят гарантий, что это не эволюционный тупик. Им нужна твоя сила, но они не хотят потерять себя, если вдруг вспыхнут их чувства. Вот тут-то ты и пригодишься, Жон. Я действительно думала, что сегодня ты потеряешь голову от того, что тебе придется нарушить свои маленькие правила и убить тех, кого ты мог бы назвать друзьями. Но теперь я вижу, что ты держишь их на расстоянии. Полагаю, это был мудрый выбор, ведь твоя семья могла обнаружить и уничтожить их в любой момент. Мне следовало ожидать, что ты знаешь свои собственные слабости. Он едва не потерял себя. Если бы не она, освободившая его, он бы полностью трансформировался. Во что именно, она не знала, но это не сулило ничего хорошего. Я знала, что нам не следовало делать этого сегодня. Я должна была поставить точку! — ПКШ нуждается в демонстрации, — объяснила Винтер, внимательно наблюдая за Жоном. — Поэтому я попрошу тебя, как своего кузена... — её улыбка стала шире. — Постарайся сохранить рассудок. Она шагнула к Блейк и толкнула её. Уже держась за руку женщины, Блейк вылетела из окна, оторвавшись от пола, и оказалась в воздухе. Её пальцы отчаянно цеплялись за руку женщины, но её собственный вес потянул её за собой. Блейк на мгновение зависла в воздухе, широко раскрытыми глазами глядя на Жона, но тут гравитация взяла верх, и она упала, разинув рот в диком крике. Смех Винтер преследовал её. Блейк увидела небо и разбитую луну. Она чувствовала себя невесомой, её костюм хлопал вокруг нее, когда она набирала скорость. Она мрачно и бессмысленно подумала о том, что если бы её аура оказалась совсем пустой, то она могла бы испытать здесь свое собственное превращение. Нет. Для этого она была слишком спокойна. Хотя и не должна была. Блейк стремительно падала вниз, но не поднимала глаз, не желая видеть приближающуюся землю и понимать, когда она собирается нанести удар. Если бы только у нее все еще оставался Гэмбол Шрауд, она могла бы попытаться что-нибудь сделать. Попытаться остановить падение или зацепиться за окно. — БЛЕЙК! — Жон? Он был над ней и тянулся к ней. Падал, как и она. Блейк хотела рассмеяться, но смех застрял у нее в горле и подавил голос. Что этот идиот делает? У него не было ауры, чтобы пережить падение с третьего этажа, не говоря уже о восьмидесятом. И все же он был рядом: горящая рука вытянута, тело наклонено вниз, глаза горят золотом, а волосы мерцают оранжевыми угольками на кончиках. Вокруг него бушевал огонь, раздуваемый ветром. Что толку, если они оба погибнут здесь...? — Блейк! — закричал Жон, стараясь, чтобы его услышали из-за ветра. — Моя рука! Возьми её! Перчаток на нем не было. Блейк не знала, почему это так важно для нее в этот момент, когда им обоим грозит смерть. Она не знала, почему протянула руку - может, просто хотела, чтобы её обняли в последний момент. Её пальцы коснулись его пальцев, и она ощутила сильный, обжигающий жар. Было больно. А ему, похоже, было все равно. Пальцы Жона обхватили её запястье и оставили на коже следы. Он приподнял её - или себя, она не знала точно, - пока она не оказалась прижатой к его груди. От этого тоже было больно. Его руки обхватили ее и прожгли одежду, заставив её тлеть. Так близко, что она могла видеть его глаза, которые, казалось, горели по краям радужной оболочки, как будто черная полоса, удерживающая его голубые глаза на месте, была в огне, светя янтарным светом внутрь. Кончики его волос тоже горели, но не сгорали, а переливались угольками. Он зажмурил глаза и застонал. Его тело тряслось и дрожало. — Жон? — Я должен, — прохрипел он. — Я... я должен... Из его спины вырвался огонь и с мучительным криком вырвались те самые крылья, которые она видела в театре. Они были широкими и тонкими, как крылья бабочки, состоящие из языков пламени. Она видела, как те же крылья несли его к кокону, образовавшемуся под потолком театра, но не предполагала, что он знал об этом. Она также не была уверена, что их хватит, чтобы замедлить падение, - не в последнюю очередь потому, что огонь — это не то, что может поймать воздух, как парашют или крылья. Наверняка воздух просто пройдет сквозь них и ничего не сделает...? Его крылья распахнулись вдвое шире и вдвое больше, и их резко дернуло в сторону, прочь от здания. Аномалия. Конечно. Она все равно не подчинялась законам физики, так почему её должен волновать тот факт, что крылья из пламени не должны были быть способны к полету? Блейк вновь цеплялась за жизнь, и паника внезапно вернулась, когда смерть перестала быть абсолютной неизбежностью. Она предпочла бы, чтобы все было иначе, потому что теперь ощущала каждое жгучее прикосновение его тела к своей коже, и это было больно. Жгло до красноты. Бурный и неустойчивый полет Жона больше походил на парение. Он с трудом овладел крыльями, которые открыл для себя только сегодня, но этого оказалось достаточно, чтобы отклониться от курса и замедлить падение, и вскоре они рухнули на крышу неподалеку. Блейк раскинула руки и оценила ситуацию, одновременно втягивая воздух и пытаясь остановить сердце, бьющееся в груди. Они упали примерно на половину высоты здания. Сорок этажей. Все еще смертельно опасно, но уже на полпути к тому, чтобы разлететься по улице, как арбуз. — Вот дерьмо, — произнесла Блейк, неистово трясясь. — Мы живы. Ты сделал это. Ты... Жон стоял на коленях и бил кулаками по земле, а крылья, мелькавшие над ним, старались обернуться вокруг него и образовать кокон. Они двигались так, словно обладали собственным разумом и волей: ползли вниз и вздрагивали, когда он протягивал к ним руку. Они не останавливались надолго, и его спина выгнулась так сильно, что стал виден позвоночник. Он светился оранжевым и грозил прорвать кожу. Жон отпрянул назад, встав на колени и подняв лицо к небу. Раздался мучительный крик. — Жон! — Блейк подбежала к нему, сначала едва держась на ногах, но потом нашла опору и помчалась дальше. Он протянул к ней руку, словно она была одним из его крыльев. Блейк легко увернулась от его руки и опустилась перед ним на колени, убедившись, что он её видит. Его глаза стали ещё страшнее, они горели настоящим огнем до самых черных зрачков. — Жон, контролируй себя! — Я... я не могу... — он снова забился в судорогах, и огонь волной покатился от него, опаляя её ауру. — Беги, — прохрипел он. — Беги с крыши. Если я не вернусь, позвони моей семье. Они знают, что... — он застонал и отшатнулся назад, закрыв глаза и стиснув зубы. Крылья опустились, чтобы охватить и её, и они были теплыми. Утешительными. Усни, — словно шептали они в её сознании. Позволь нам заключить тебя в свои теплые объятия. Они не обжигали, а ласкали её. Стань чем-то большим, чем ты есть сейчас, с нами. Он терял себя. Это было слишком. Дважды за один день, и на этот раз Кроцеа Морс не помог ему вырваться из этого состояния. Он отказался от него, чтобы спасти её. Блейк с трудом удерживала глаза открытыми, особенно когда над ней сомкнулись крылья. Из всех людей на ум пришла именно Коралл. Разве она не предупреждала её об этом... Она говорила тогда, что всегда есть шанс, что Жон потеряет себя из-за аномалии внутри него. Коралл Арк много чего говорила. Не все имело смысл. А вот это имело. Блейк рванулась вперед и повалила Жона на спину, отбросив крылья. Её руки нашли его щеки, удерживая его на месте, и она без раздумий прильнула к его губам. Его глаза были широко открыты. Хорошо. Блейк надавила на него и впилась языком в его рот, прижимаясь бедрами к его груди и вырывая воздух из его легких. Его рот был горячим, что было неудивительно, учитывая, что они оба были практически в огне. Но еще большее удивление вызвало то, как легко она погрузилась в него. К счастью, не в буквальном смысле. Тепло от его крыльев рассеялось, как и сами крылья, но она продолжала прижимать его к себе, пока воздух в легких не закончился. Только тогда она поднялась и разорвала поцелуй: ее лицо покраснело, губы были в крови, она отчаянно хватала ртом воздух. Он уставился на нее своими глупыми голубыми глазами. — Бле-? Раздался шлепок. Его голова откинулась в сторону, и её ладонь окрасилась красным. — Ох! Черт! — закричал он, зажмурив глаза. — Ты уже вывела меня из того состояния! Последняя часть была лишней! — Последнее было лишним, когда ты предложил мне позвать сюда твою семью, чтобы разобраться с тобой, — прошипела она, слезая с него и поправляя свой костюм. Она не могла смотреть на него. Блейк не могла смотреть даже на себя. Она прижала ладони к щекам, пытаясь подавить румянец. Будь он проклят. И она тоже. — Даже не вздумай говорить об этом снова. Жон встал, и краем глаза она заметила, как он прикоснулся к губам. В животе у нее запорхало, но меньше всего ей хотелось думать о бабочках. По крайней мере, он больше не горел, хотя его волосы на кончиках стали пепельно-серыми. Коварная часть её мозга решила, что это придает ему некую зрелость. Блейк поймала эту шальную мысль и тут же сожгла её дотла. Жужжание свитка дало ей возможность отвлечься. — Алло? — Это Кода, — голос не был ни роботизированным, ни даже тем женским голосом, который сейчас часто используется в текстовых сообщениях. Он звучал как голос обычной женщины лет двадцати или около того. Блейк полагала, что ИИ с практически неограниченными средствами и возможностями мог бы синтезировать естественный голос. — Я звоню, чтобы заверить вас, что удалила все видеозаписи вашего маленького свободного падения. Любой, кто попытается получить доступ к этим записям, обнаружит, что они повреждены до неузнаваемости. Вам повезло, что все камеры в наше время цифровые, иначе я бы ничего не смогла сделать. На её плечо легла рука, и Жон кивнул, прислушиваясь. — Что насчет Винтер? — спросил он. — Винтер Шни спускается в здании - как ты понимаешь, чтобы преодолеть восемьдесят этажей по лестнице, требуется время, а ваш спуск был гораздо быстрее. Она заказала срочный рейс из Вейла. Я не могу взломать самолет. Он работает в аутистическом режиме. Блейк никогда раньше не слышала этого термина, но решила, что он означает совсем не то, на что похож. Возможно, это какая-то система, отключенная от сети или Интернета. Или работающая только на самых элементарных электронных системах. — Жон, мы не можем, — отозвалась Блейк. — Я на грани смерти, ты на грани потери себя, а Винтер... Я думаю, что у нее как минимум половина ауры. Мы не можем преследовать её в таком состоянии. Это не сработает. — Я... — Нет! — на этот раз она уперлась ногой. Более того, она схватила его за подбородок и прижала к себе так, что он был вынужден смотреть ей в глаза. — Жон, нет. Мы не можем выиграть эту битву. Я приняла решение. Мы старались изо всех сил, но наших сил оказалось недостаточно. Будут и другие шансы, — она пристально посмотрела на него. — Ты можешь либо смириться с этим, либо я могу вырубить тебя прямо здесь и сейчас и отнести в офис. Можешь ненавидеть меня сколько угодно, но я не буду смотреть, как ты убиваешь себя из-за этого. Жон встретил её взгляд на несколько долгих секунд. Её пальцы были холодными на его коже, но в то же время тяжелыми. Она хотела положить их ему на грудь, чтобы побороть усталость, но он был без одежды, и... в общем, сейчас это была не самая лучшая идея. Блейк подняла брови, требуя ответа. Жон закрыл глаза. — Кода, скажи Кобальт и Гем, чтобы отступили. — Поняла. Это разумный поступок. Я сделаю все возможное, чтобы передать данные со свитка Винтер. Она сейчас кому-то звонит - я могу отследить разговор и загрузить его для тебя. Кобальт передаст тебе запись и все детали, как только я их подготовлю, — звонок закончился, и Блейк даже не пришлось нажимать кнопку, а в записях не было ни звонка, ни тем более номера. Блейк отпустила Жона и убрала свиток. — Это уже кое-что, — хмыкнула она. — Мы можем попытаться найти этих людей. Он кивнул. — Я знаю. И... ты права. Я не могу снова потерять себя. Моей семье придется рассказать — не о том, что я чуть не сорвался, — добавил он, когда ее рука поднялась в знак предупреждения. — Им придется узнать о том, что сказала Винтер. О том, что ПКШ пытается использовать трансформации в коммерческих целях. Они будут не в восторге, когда узнают. Блейк кивнула и сняла пиджак, чтобы передать его Жону. Он был шире и выше её, но, по крайней мере, мог спрятать руки в пиджак и засунуть их в карманы. Ночной воздух неприятно обдувал её белую блузку, испачканную пылью и потом, но они были живы. Это было самое лучшее, на что они могли сейчас надеяться. — Спасибо, — кивнул он, когда они двинулись к выходу на крышу. — За то, что ты сделала. — Не вспоминай об этом. — Я имел в виду, что ты вернула меня с края. — Ты вспоминаешь об этом. Он бросил взгляд в её сторону, но Блейк тут же отвела глаза, а лицо её окрасилось в пунцовый цвет. Он рассмеялся - сволочь эдакая - и сказал: — Не волнуйся. Я знаю, что ты просто хотела мне помочь. Я не собираюсь вести себя с тобой странно или что-то в этом роде. Ты шокировала меня в тот момент, когда спасла мне жизнь, — его улыбка была нежной. — Я знаю, что у тебя нет таких чувств. Он не представлял и половины того, что у неё сейчас в голове...