ARC Corp

      Руби не постарела на два года и даже не прикоснулась к камере. Блейк была несколько поражена, когда Руби пришла в ужас от одной только мысли об этом, сказав, что она не сможет присоединиться к ARC Corp, если сама будет злоупотреблять аномалиями. Это было разумным и серьезным заявлением, но Руби испортила его, добавив: — К тому же, по закону мне всё равно будет пятнадцать. Это ничего не изменит. Я просто буду выглядеть старше.              — Так что остановило тебя от злоупотребления камерой — первое или второе? — спросил Жон.              Руби усмехнулась. — Ну, выбери то, что тебе больше нравится.              Блейк фыркнула, услышав такой дерзкий ответ, но все равно продолжала слушать в пол-уха, как Руби старается произвести впечатление на Жона своими поступками, сделанными в его отсутствие. Она отвечала на звонки, обещала перезвонить двум людям, собирала почту, кормила Тимоти и даже играла с этим жутким существом, которое сейчас висело за спиной Руби, словно ужасный демон из ада. Оно трогало её гадкими лапами, терлось своей уродливой мордой о её щеку. Блейк вздрогнула и уже не в первый раз спросила себя, не была ли Руби аномальной только потому, что находила это милым.              То, как создание огорчилось, когда Руби ушла, не вызвало особого сочувствия в очерствевшем сердце Блейк, настроенном против двухметровых пауков. Оно могло вести себя как угодно мило, но все равно оставалось ходячим исчадием ада выше её роста. К большому облегчению Блейк, Жон предложил составить отчет о «Чистом листе» завтра, чтобы она смогла отдохнуть сегодня вечером. После долгого дня в Биконе, опроса студентов, бессонной ночи и неудачи в душе, а также отрубания руки извращенцу, она благодарно приняла столь щедрое предложение.              Через два часа она лежала на диване, переключая каналы телевизора, в своей пижаме после горячей ванны, с остатками пиццы на вынос, охлаждавшимися в холодильнике. Может быть, мне следовало пригласить Жона на ужин? — промелькнула мысль у Блейк. Возможно, она сделает это в следующий раз. Сегодня она просто хотела расслабиться и отдохнуть. Телевизор не помогал, потому что там показывали события из Бикона. Конечно, только краткое упоминание: «благодаря частным детективам, нанятым директором школы», их имена даже не упоминались. Она могла бы обидеться, если бы не была уверена, что так и должно было быть. К тому же, им точно не нужно, чтобы их нанимали в качестве частных детективов. Было бы странно, если бы их прикрытие начало вмешиваться в их настоящую работу.              В основном новости сводились к рассказам о страшном извращенце, использующем Проявление, в Биконе, и к вопросам о том, что и как Озпин собирается делать, чтобы предотвратить подобное в будущем, и к комментариям идиотов в социальных сетях с тонкими намеками на расизм. Конечно, преступником был фавн. Большинство было уверенно в этом. И не имело значения, что никто не мог точно определить, кем именно был преступник да они даже его пола не знали. Блейк выключила телевизор и вздохнула, откинувшись на спинку дивана. Вопреки своим стараниям, она никогда не была и не будет лентяйкой. В теории все звучало прекрасно — просто сидеть без дела и ничего не делать, но её мысли всегда были слишком активны. Вот почему она так любила читать, ведь это был один из немногих способов отвлечься от всего, что происходило в мире.              Но сейчас она размышляла. Размышляла о том, что делает Адам и «Белый Клык»; задумывалась, стоит ли ей вступать с ними в эмоциональные или физические взаимодействия; размышляла о том, как поживают её родители и были ли неловкие отношения между ними и Сиеной, и знала ли Сиена вообще, что она сбежала. Больше всего Блейк думала о том, стоит ли ей позвонить родителям. Не Адаму или Сиене. Их последние минуты вместе были не самыми лучшими. Преимущественно потому, что родители предупреждали её, что Адам ей не подходит, и «Белый Клык» не должен быть таким жестоким. Из-за чего она произнесла много грубостей, и теперь жалела, что не может вернуть все вспять.              И если она позвонит им, то мама сразу начнет рассказывать, что она предупреждала её, что он — плохой парень, а папа будет стоять с задумчивым видом, кивая на заднем плане.              Затем они захотят узнать о её работе и о Жоне — ох, Жон. Впервые её чувство отчаяния не было связано с ним. Они скорее будут говорить о том, что она бросила Адама и связалась с другим парнем, высказывать догадки, и все станет ещё более неловким. Не поможет и то, что и Жон, и Адам носят костюмы, ведут себя осторожно в работе и носят мечи. Они начнут думать, что у неё есть «типаж», или что-то в этом роде, хотя сравнивать Адама и Жона было все равно, что сравнивать беовульфа с лабрадором.              Она знала, что все это просто отговорки. Отговорки, чтобы не звонить, отговорки, чтобы не выходить куда-либо, отговорки, чтобы не признавать, что она была неправа, не разбираться в своих чувствах и не мучить себя вопросами, например, что делать дальше или собирается ли она вернуться.              — Я подумаю об этом завтра… — к такому выводу она приходила всегда, и это было еще одним оправданием. Она осознавала, что ничего не предпримет и тайно надеялась, что появится новая аномалия, чтобы отвлечь её от этого. Одно осознание этого раздражало ее, из-за чего она злилась на себя за то, что сама себя накручивает, несмотря на то что это была её собственная жизнь. Последний кусок пиццы полетел в дальнюю стену, упал на ковер и насмешливо замер, призывая её подняться, она подошла и выбросила его в мусорное ведро. Несколько мух жужжали вокруг него, напоминая ей, что она не выбрасывала мусор с начала недели. Мусорное ведро находилось на первом этаже, а она находилась на верхнем и тому же была в пижаме, поэтому она схватила баллончик от насекомых, опрыснула им мусорное ведро и, спотыкаясь, отправилась спать, удивляясь, как она стала такой неряшливой.              Может быть, утром все будет выглядеть лучше.              

***

             Утро одарило её ярким светом. Слишком ярким. Блейк бросила взгляд на слишком веселого хозяина собаки, который проходил мимо, когда она выносила свой мусорный мешок и выбрасывала его в контейнер. Он помахал рукой и хотел что-то сказать, но заметил её утренний вид до первого глотка кофе и мудро решил, что ему лучше погулять в другом месте.              Мир стал немного осмысленнее, когда она вошла в уютное местечко под названием «У Орла» для завтрака и чашечки кофе. Это было милое местечко, причудливое и тихое, и управлял им фавн, который по жестокому стечению обстоятельств унаследовал острые орлиные глаза, сощуренные в вечном оскале, отсюда и название. Возможно, поэтому здесь всегда было так мало посетителей. Некоторые люди считали, что фавны не поддерживают должную гигиену в гостиничном бизнесе, из-за чего их мех может попадать в напитки. Как будто люди не способны сделать то же самое со своими волосами. Это было настолько нелепо и типично, что никто уже не обращал на это внимания, и владелец кафе не удивился, увидев её уши. Блейк была уверена, что большинство посетителей были фавнами.              — Как обычно, Блейк?              — Хм. Да. И кофе пожалуйста?              Мужчина усмехнулся, налил кофе и протянул ей чашку. Блейк взяла её с довольным видом. Его необычные глаза не были проблемой, нужно было просто понять, что он не смотрит на вас. У мужчины была жена и трое детей, которые вместо меха унаследовали перья, избежав «жуткого взгляда» отца. — Ты выглядишь так, будто нуждаешься в нём. Много дел на работе?              — Тяжелая неделя.              — Твой босс не доставляет проблем?              — Жон? — Блейк была уверена, что её улыбка в ответ на его предположение была лучшим ответом. Мысль о том, что Жон будет издеваться над ней, казалась ей просто смешной, в основном потому, что она не была уверена, что он знает, с чего начать или как это сделать, не сжимая нервозно руки. Было бы даже забавно на такое посмотреть. — Нет, он отличный босс — только не рассказывайте ему, что я так сказала. Ему все равно, кто я. Просто была одна из тех недель, когда все, что могло пойти не так, пошло не так.              — Знакомо. Иногда я хочу закрыть кафе и спокойно поспать. Твой босс, похоже, вполне нормальный для богатого человека, если он нанял тебя и не вызывает проблем. Те, у кого есть «старые деньги», обычно хуже.              Пока фавн жарил бекон на гриле, запах донесся до ноздрей Блейк и заставил ее счастливо вздохнуть. Позади раздавался тихий звон вилок о тарелки других клиентов. Её не удивляло, что они считали Жона выходцем из богатой семьи. Во-первых, это была правда, и во-вторых, Жон, вероятно, согласился бы с этим, лишь бы иметь удобное оправдание. Он так странно одевался и так легко тратил деньги, что был либо миллиардером-предпринимателем, либо сыном богатой пары, который пытался самостоятельно прожить в трущобах, чтобы доказать что-то своей семье, но у него это не очень хорошо получалось.              — Чем вы сейчас занимаетесь? — спросил он.              — Всем и сразу, — ответила Блейк. — Мы — консультанты-специалисты. Или он. Я — наемный помощник. Нас вызывают, чтобы помочь другим крупным компаниям справиться с проблемами, а потом мы просто исчезаем в тумане.              — Пока он честно платит тебе и хорошо с тобой обращается то это не плохая работа, — кивнул Орёл, повернулся и аккуратно разложил на чистой тарелке бекон, два ломтика толстого тоста и яичницу, после чего добавил грибы и жареные бобы. Это не было самым здоровым приемом пищи, но она была достаточно активной, чтобы сжигать калории, и, учитывая все то дерьмо, которое она наблюдала в последнее время, сердечные заболевания не казались ей вероятным способом уйти из жизни. — Приятного аппетита.              Найдя место у окна, Блейк позволила солнечному свету проникнуть через тонкое стекло и согреть её лицо во время еды. Её мать часто говорила, что она всегда искала такие места, чтобы прогреться, словно ленивый котенок, но на самом деле она предпочитала находить темные и тенистые уголки, чтобы почитать. Сидя здесь, она заставляла свое тело признать, что пора вставать и двигаться, а не уползать обратно в постель, чтобы проспать до полудня. Блейк снова зевнула, закрыв глаза, когда чувство сонливости взяло верх и даже случайно заставила бедного фавна в медицинской униформе, сидевшего за другим столиком, зевнуть вместе с ней. Хм. Может быть, зевота была какой-то аномалией — или, по крайней мере, явлением, которое делало ее заразительной. Мысль была забавной, хотя ей даже стало интересно, не права ли она. Ведь существует так много аномалий класса «Реальности», которые она и все остальные принимают как должное.              Аура и подобные ей явления были одной из таких аномалий — «Свет Души». Однако Блейк по большей части хотела узнать о других. Было трудно придумать что-то, потому что термин «странный или необычный» не был применим, когда ты всю жизнь считал что-то нормальным. Аура могла показаться безумной в обычном мире, но все знали, что она существует. Её присутствие было обычным и принимаемым, так же как гравитация, смерть и налоги. Может быть, и другие аномалии находились на том же уровне? Они могли быть полностью объяснимыми и культурно принятыми, но стоит копнуть немного глубже, и они начинали казаться странными. Попытка идентифицировать их была похожа на головоломку «найди отличия», когда под рукой не было оригинального изображения и нужно было искать разницу в контексте. Проще говоря, это было почти невозможно.              Прах был главным предметом её подозрений, и не потому, что сам по себе был необычным. Прах был источником энергии, и весь Ремнант использовал его — это было так же обычно и принято, как сжигание дров. Но причиной её подозрений стало то, что она узнала о семье Шни и их попытках извлечь выгоду из аномалий. Они продавали аномалии на аукционах, и, хотя Блейк не знала многих деталей — Жон не раскрыл все — она могла предположить многое. Возникал вопрос, стали бы они продавать аномалию, которая могла стать источником дохода? Почему бы не использовать её самим? ПКШ славились своей практически монополией на добычу и переработку Праха, что могло означать, что сам Прах был аномалией, или же Прах был обычным явлением, а процесс его переработки в пригодное топливо являлся аномалией.              Возникал вопрос, почему ARC Corp не преследовал их, и почему они до сих пор на свободе. Было очевидно, что чистое злоупотребление, и Блейк не могла не согласиться с этим, узнав, что «Чистый лист» был продан на одном из аукционов. Столько людей пострадало, включая жертву, и все ради небольшой прибыли. Это было ужасно. Семья Шни уже была чрезвычайно богата, и Блейк даже подумала, что, возможно, они продавали аномалии просто ради развлечения. Эта мысль еще больше разозлила её, и она сердито уткнулась в свой завтрак. Семья Шни давно вызывала отвращение у фавнов и «Белого Клыка», и то, что она не была согласна с тем, что Адам перешел к убийствам, не означало, что она потеряла всякую симпатию к своим братьям и сестрам по оружию.              Дверь перед её столом резко распахнулась с звоном колокольчика. Внутрь вошли две женщины. Их ярко-красные плащи с золотой отделкой моментально привлекли внимание Блейк, так же как и любого другого человека, увидевшего столь яркие цвета. У одной из них были светлые волосы, заплетенные в необычную прическу, а другая была темнокожей женщиной в очках с красной оправой и черными волосами до плеч. Блейк видела только их спины, когда они приблизились к стойке. Их красные пальто были украшены золотыми узорами, блестящими и отражающими свет, похожие на вихри или облака, уходящие вверх на несколько сантиметров. Пальто достигало колен. У блондинки пальто было отделано белым мехом внизу и на высоком воротнике, в то время как у другой женщины — нет. Внимание Блейк привлек большой чемодан, перекинутый через плечо темноволосой женщины. Он был завернут, запечатан, но перепутать оружие с чем-то другим было невозможно. К счастью, женщина держала его перекинутым через одно плечо, придерживая ремень перед собой.              Орёл выглядел обеспокоенным, общаясь с ними, в то время как Блейк спокойно потягивала кофе. Неужели это были местные преступники, пришедшие за деньгами? Она не была в Вейле достаточно долго, чтобы понять, что происходит под «крышей». Она слышала о Романе Торчвике — но кто не слышал о таком громком парне? — но более серьезная и организованная преступность оставалась для нее загадкой. Блейк осторожно активировала свою ауру, готовясь к возможным проблемам.              Внезапно женщина с оружием обернулась, словно Блейк активировала сигнал тревоги в тихом кафе. Глаза женщины пробежались по залу, нашли Блейк и сузились. Блейк также сузила глаза в ответ. Женщина была одета в черный костюм под красным плащом, ее руки выходили из-под плаща: одна держала ремень, а другая была свободной. На мгновение их взгляды встретились, Блейк сохраняла спокойствие, в то время как голова другой женщины наклонилась на несколько градусов.              Ты все правильно поняла. Я — охотница. Вы же не захотите встревать в неприятность в кафе? — мысленно произнесла она.              Блондинка повернулась и легким прикосновением коснулась локтя другой женщины. В отличие от своей подруги, она надела плащ, но все время держала руки в рукавах. Произошел быстрый обмен шепотом, после чего эти двое зашагали прочь. Темноволосая не сводила глаз с Блейк, охраняя блондинку от возможной опасности по мере их ухода из заведения. Через минуту Орёл подошел к ней за тарелками.              — Кто они? — спросила Блейк.              — Не знаю, — ответил он тихим голосом. — Они меня так напугали, просто ворвавшись сюда.              — Зачем они приходили?              — Похоже, им нужно было найти какое-то место. Они заблудились, вот и всё. Они оставили небольшие чаевые. Странная парочка, — добавил он. — У них был странный акцент. Вероятно, они иностранцы, может быть, мистралийцы, судя по их одежде. Они там предпочитают яркие цвета и золотую отделку. Мистралийцы — довольно эксцентричные люди.              Блейк доела и оставила щедрые чаевые фавну, после чего направилась к выходу. Было уже без двадцати девять, и хотя Жон не был придирчив к тому, приходит ли она рано, вовремя или опаздывает, она не хотела форсировать события, превращая это в ненужную привычку. К тому же она жила в том же доме, в котором находился их Офис. Быстрой трусцой она вернулась к дому за пятнадцать минут.              Этого времени ей хватило, чтобы воспользоваться своей ванной, проверить прическу и убедиться, что она выглядит привлекательно. В последнее время её гардероб стал пополняться, хотя большинство покупок все еще находились в упаковках. У нее не было ни времени, ни оснований, ни желания выходить на улицу и общаться с людьми, но благодаря такой возможности она чувствовала себя лучше. Заказанные Жоном запасные костюмы также ещё не прибыли, но, учитывая их стоимость и факт, что они шьются на заказ, она посчитала это нормальным. Выпив стакан воды, Блейк вышла из квартиры, заперла дверь и быстро спустилась на нужный этажу к Офису Сдерживания. Правда, ей было бы приятнее, если бы между её квартирой и Жоном находился ещё хотя бы один этаж. Ну, между ней и Тимоти. Жон не вызывал проблем и не ползал по потолку, принимая её за Руби и думая, что она хочет обниматься. Этой твари повезло, что она ещё жива.              Через две минуты она пришла в Офис Сдерживания, повернула ручку и вошла внутрь с громким: — Жон, я пришла. Есть новости… Четыре человека обернулись и посмотрели на нее, не дав Блейк договорить.              Те двое из кафе, сразу вспомнила она. Это была та же блондинка и брюнетка, блондинка сейчас стояла перед Жоном, положив руки на стол, а брюнетка прислонила свое оружие к ближайшей стене. Там была также другая девушка, близкая по возрасту к Блейк, в черном костюме и таком же красно-золотом плаще до колена. У другой девушки была бледная кожа, зеленые глаза и волосы ярко-рыжего цвета, завязанные в необычный хвост. Её лицо казалось знакомым. Достаточно знакомым, чтобы ужасная мысль пронеслась у Блейк в голове: Я знаю этого человека, но откуда?              Жон, её босс, выглядел смущенным и, если честно, был рад видеть её. — Блейк! — радостно воскликнул он, как человек, который наконец нашел отвлекающий фактор, которого так долго искал, или идеальный живой щит. — Ты знакома с моими сестрами? Иди сюда, я познакомлю вас!              Сестры. Сестры. ARC Corp. Блейк сглотнула, наконец осознавая, почему они были одеты в черные костюмы и яркие плащи. Она, честно говоря, должна была догадаться об этом, увидев их, но ARC Corp же не владела монополией на такую одежду.              — Жон, — голос блондинки был мягким, приятным, но в то же время решительным. Жон подпрыгнул. — Я еще не закончила.              — Ах-ха. Но разве не невежливо не представить её?              — Гораздо невежливей перебивать.              Жон стиснул перчатки в кулаках, что не сулило ничего хорошего. Она с ужасом ждала визита его отца для так называемой проверки. Они пришли раньше? Если да, то она не была готова. Сохраняй спокойствие. Установи зрительный контакт. Пожми руку. Относись к этому как к собеседованию. Блейк сделала шаг вперед и протянула руку. — Блейк Белладонна.              Блондинка посмотрела на её руку, словно на ядовитую змею.              — Терра Кота-Арк, — произнесла брюнетка и пожимая ей руку, будто жалея или просто ненавидя такую неловкую атмосферу. — Офицер Офиса «Кулак». Это директор Сафрон Арк из Офиса «Кулак» и помощник главы самой ARC Corp. Вон там наш протеже и младший офицер, Пирра Никос.              Пирра Никос почему я не догадалась? Она же всемирно известна.              Пирра улыбнулась и вежливо кивнула. — Рада познакомиться с тобой.              — Отец предупредил меня, что ты нанял помощника, — продолжила Сафрон, осматривая Блейк с ног до головы. В её тоне прозвучало явное презрение, отчего Блейк нахмурилась. Жон в свою очередь тоже нахмурился. — Я полагаю, ты знаешь, что её будут проверять. Ты слишком неопытен, чтобы нанимать людей самостоятельно, и для этого существуют соответствующие каналы.              — Это мой офис, Саф.              — Дай мне закончить, — ответила она. Её глаза, наконец, оторвались от Блейк, и она с усмешкой оглядела окружающую обстановку. Блейк потребовалась секунда, чтобы понять, что дело не в декоре, а в аномалиях. — Ты всегда был слишком мягким, Жон. Держать аномалии на виду? Только не говори, что Коралл тебя тоже достала. Достаточно трудно иметь дело с Офисом «Тайн» и их склонностью к принятию аномалий. Нам не нужен второй такой Офис.              — Мы их сдерживаем. Я сдерживаю их. Я не использую их.              — Лучший способ сдержать аномалии — уничтожить их.              — Это мой офис! — повторил Жон. — Значит, здесь действуют мои правила.              — Мы в курсе, Жон, — вмешалась другая женщина по имени Терра, заговорив более добрым голосом. — Сафрон не оспаривает твою власть, она просто выражает свои чувства. Ты знаешь, что она беспокоится о тебе. По дороге сюда она не переставала говорить о…              — Терра, — прервала её Сафрон, выглядев напряженной, хотя не раздраженной.              — Прости, — улыбнулась Терра. — Я тебя смутила? Судя по взгляду, да. Ну, может быть, ты тоже меня смущаешь, ведя себя так агрессивно с другим директором. Ты когда-нибудь об этом задумывалась? Твое поведение отражается на Офисе «Кулак» и на мне, Сафрон. У меня тоже есть чувства.              Здесь было что-то большее, чем просто сотрудник и его работодатель. Блейк не боялась осуждать Жона, но это было потому, что она знала, что его это не беспокоит. А вот Сафрон это явно было неприятно, особенно в присутствии Жона, что означало, что уверенность Терры была не просто гарантией работы. Смущение перед кем-то обычно не было такой большой проблемой, за исключением тех случаев, когда оно выпадало на долю кого-то, кого ты… О. Блейк обратила внимание на руки женщин и заметила кольца. О, это все объясняло.              –Ты прав, это твой офис, — в конце концов ответила Сафрон, отводя взгляд от жены в знак молчаливого извинения. — Даже если я не согласна с основными принципами, в конечном счете отец решает, можно ли тебе продолжать управлять им. Я… прошу прощения за критику. Но скажу тебе сейчас, Жон, он не был рад услышать, что ты нанял кого-то подобного.              — Скажите мне что-нибудь, чего я не знаю… — проворчал Жон.              — Сумеречный город движется.              Челюсть Жона отвисла. Он явно не ожидал услышать что-то такое, и покачал головой. — Н-нет. Он же запечатан. Это… — он сделал глубокий вдох, закрыл глаза и попытался успокоиться. — Что происходит?              — Пока мы ничего не знаем. Отец лично занялся этим.              — Один?!              — Да,— Сафрон нахмурилась. — Я не в восторге от этого, но он не согласился, чтобы кто-то пошел с ним. Эмбер пока останется с Лавандой. Он позвонил мне, чтобы объяснить и установить правила на случай, если он не вернется. Я буду следующим директором ARC Corp.              Она не выглядела довольной возможным повышением.              — Мне жаль, — ответил Жон.              — Он еще не умер, и я здесь не из-за этого.              — Тогда зачем ты здесь? — спросил Жон. — Не обижайся; тебе всегда рады. Просто, неужели дела в Аргусе настолько хороши, что ты можешь позволить себе покинуть его? Ты приехала сюда только для того, чтобы отчитать меня за то, что я нанял Блейк? Ты могла бы сделать это и через свиток.              — Нет, не совсем. Я внимательно изучила твой отчет о «Чистом листе» и его связи с семьей Шни. Я здесь по этой причине, — заявила она, скрещивая руки. — Я не отбрасываю твои теории, но я хочу увидеть эмблему Шни сама. Лучше перестраховаться, чем потом жалеть.              — Конечно. В любом случае, я был бы благодарен за стороннее мнение. Блейк, ты можешь принести его сюда?              — Конечно.              Она, по правде говоря, была даже рада отвлечься от столь давящей атмосферы. Блейк подошла к дальнему шкафу, открыла его и ввела четырехзначный код от сейфа. После открытия сейфа она достала металлический портфель, и отнесла его к ним. Положив его на стол перед Жоном, она отошла, чтобы он мог ввести код. Терра и Пирра приблизились, последняя встала рядом с Блейк. Их взгляды пересеклись на мгновение, и известная чемпионка улыбнулась, а затем обратила взор на аномалию.              Что делает такая, как она, в ARC Corp? Насколько я знаю, она была всемирно известной.              Кейс открылся, и Жон развернул его, чтобы показать им «Чистый лист». — Не трогайте его, — предупредил он. — Вот, можешь использовать это, чтобы рассмотреть поближе. Клеймо находится под ручкой, впечатанное в кожу.              Сафрон молча кивнула. — Терра?              — Конечно, — Терра взяла лупу и направила её туда, куда указывал Жон. –Вижу. Он прав, Сафрон, это снежинка Шни. Это аукционная аномалия.              — Тогда у нас есть о чем поговорить, — взгляд Сафрон снова скользнул к Блейк. — Наедине. Пирра, подожди снаружи, пожалуйста.              — Хорошо.              Жон извиняющимся взглядом посмотрел на Блейк. — Блейк? Ты не возражаешь?              Хотя она хотела знать, о чем они будут говорить, она понимала, что двое других не будут разговаривать при ней. Она кивнула и вышла за дверь, следуя за рыжеволосой, и закрыла дверь за собой. Блейк хотела бы прислониться к двери и попытаться подслушать, но Пирра резко отошла от двери, заставляя её идти за ней, иначе она выглядела бы подозрительно. Возможно, ей придется просто выведать у этой девушки информацию.              — Итак, у тебя есть представление, о чем будет разговор? — спросила Блейк.              — Скорее всего, о ПКШ и их аукционах, — ответила Пирра.              — Ты много знаешь об этом?              Девушка неловко улыбнулась. — Я надеялась, что ты знаешь. Мне впервые приходится с ними иметь дело, и они ничего мне не рассказали.              Оказалось, что они оба были в неведении. Прекрасно. — Самое большее, что мне удалось выяснить, это то, что они продают аномалии на черном рынке, причем без всякой заботы о том, кому они достанутся и для чего их используют, — поделилась информацией Блейк.              — Я так и думала, — согласилась Пирра. — Я понимаю, почему нам нужно остановить их. К сожалению, я также понимаю, почему мы не можем просто вмешаться и заставить их остановиться. ПКШ слишком могущественна и слишком известна. Люди будут задавать вопросы о нас и наших мотивах.              И почему у них есть правительственная поддержка, и почему они убивают семью Шни. И существует риск того, что у Шни есть аномалии, чтобы противостоять им, или что они раскроют секрет об аномалиях или уничтожат улики. Это могло включать в себя то, что создало Прах, ввергнув весь Ремнант в технологический темный век. Нравилось им это или нет, но сейчас и ПКШ, и семья Шни были неотъемлемой частью выживания мира. Точнее только ПКШ. Нет никаких причин, по которым не следует избавиться от семьи Шни. Блейк покачала головой. Иногда старые привычки возвращаются, и она становилась все более похожей на Адама.              — Как вообще кто-то вроде «Непобедимой Девочки» оказался на работе в такой сомнительной организации? — поинтересовалась Блейк. — Ты говоришь, что ПКШ публична, но ты не намного лучше.              — Ахах, — Смех другой девушки звучал смущенно или нервно. — Ты не ошибаешься. У меня было много шокированных фанатов и обозревателей, которые спрашивали меня, чем я занимаюсь, и даже пытались узнать, на какую компанию я работаю. Ходили даже слухи, что меня шантажировали, а потом другие люди пытались устроиться на работу, чтобы быть рядом со мной.              — Не могу вообразить, что Сафрон обрадовалась чему-то из этого.              — Она была не в восторге, но она должна была ожидать этого, когда они нанимали меня.              Уши Блейк дернулись. — ARC Corp наняла тебя?              — Ха-ха, да… По словам Терры, меня рекомендовал помощник директора Сафрон, а затем меня проверили три независимых директора — Николас Арк, Сейбл Арк и Хейзел Арк. Только после того, как они провели тщательную проверку и одобрили мой характер и способности, Сафрон разрешили подойти ко мне и рассказать правду. И показать… — добавила она. — Сначала я не поверила.              — Кто бы поверил? Не думаю, что кто-то назвал бы тебя глупой за это.              — Наверное, ты права, — её улыбка вернулась, глаза заблестели, когда она продолжила: — Это было… нет, это был абсолютный шок. Все эти аномалии существуют, столько безумия, и никто об этом не знает. Я не могла поверить в некоторые аномалии. Они пригласили меня поучаствовать с ними в одной миссии, чтобы я смогла понять, чем они занимаются. Это было… поучительно.              — Тебе можно рассказывать, что за миссия?              — Конечно. Ты тоже из ARC Corp, так что тебя должны были проверить, как и меня.              — Да, — Блейк поморщилась, замаскировав это под кашель. — Разумеется.              Это объясняло, почему Жону так досталось от его сестры за то, что он нанял её, и почему он вообще так сомневался в процессе найма. Она должна была пройти проверку и быть проверена его супер-параноидальной семьей. Это, в общем-то, логично, поскольку не стоило разглашать правду тому, в ком ты не уверен и кому не можешь доверять. Она просто полагала, что Жон слишком неопытен или она нежелательна для них, но похоже, что он нарушил давнюю традицию и практику отдела кадров. Неудивительно, что его отец хотел проверить её. Ей повезло, что он отвлекся на эту аномалию в Сумеречном городе. Впрочем, уже было слишком поздно об этом беспокоиться.              — Меня пригласили, чтобы я стала свидетельницей охоты на аномалию под названием «Туннель любви».              — Это название настолько милое, что у меня сразу возникло стойкое чувство, что это самый страшный ад, который только можно себе представить, — проговорила Блейк.              — Ты… не ошиблась бы… — плечи Пирры опустились. — Это был туннель на водном аттракционе, который обладал необычным свойством. Люди верили, что новые пары, которые проходили его вместе, сразу же понимали, насколько настоящая их любовь или нет. Могли выйти из тоннеля, глубоко любящими друг друга и никогда не желая расставаться, а могли выйти ссорящимися и ненавидящими друг друга, и практически сразу же расстаться.              — Контроль разума?              — Я бы хотела, чтобы это было именно так. Поездка занимала всего пять минут. По крайней мере, снаружи. Внутри это была временная аномалия, которая растягивала время на пять лет. Там то и начитается испытание любви. Если ты могла прожить с кем-то пять лет на крошечной лодке посреди бесконечного туннеля, не сходя с ума и не возненавидев его, то, я думаю, ты знаешь, что сможешь прожить с ним всю оставшуюся жизнь.              — Разве никто не замечал, что они провели там пять лет? Не похоже, чтобы это можно было скрыть.              — О, это вторая часть аномалии, — ответила Пирра тем беззаботным тоном, которым говорят, когда отчаянно хотят что-то забыть. — Оказалось, что аномалия не просто растягивает время, а создает другую временную линию только внутри туннеля. Нас двое. Одна Пирра Никос выходит через пять минут в замедленной съемке, а другая — через пять лет. Они существуют параллельно. Почему, спросишь ты?              — Я не спрашивала.              — И я в то время не спрашивала! — пылко ответила Пирра. — Но я все равно испытала это во всей красе. Аномалия делает это, потому что она «маринует» тебя. Готовит тебя. Понимаешь, аномалия питается повышенными эмоциональными состояниями людей — любовью, гневом, страхом, неважно, чем именно. То, что людей заманивают в ловушку бесконечного аттракциона на пять лет, очевидно, вызывает сильное напряжение у обычного человека. Когда они достигли конца, конца тоннеля любви, аномалия появляется в виде огромного существа из плоти, крови и костей и устремляется в конец тоннеля с открытым ртом, чтобы поглотить тебя, существующего в той конкретной, альтернативной, временной линии. Причина, по которой никто не помнит, что прошло пять лет, заключается в том, что она разрушает временную линию после того, как съедает тебя, поглощая твое тело, душу и воспоминания вместе с ней. Но у людей, которые вышли, все еще оставалось томительное чувство тревоги.              — И это затянувшееся чувство тревоги привело к тому, что люди влюбились? Как? — прервала Пирру Блейк, с ноткой удивления в голосе.              — Терра думает, что это из-за того, как люди реагируют на давление. Пары, которые полагались друг на друга, утешали друг друга или пытались защитить друг друга, вышли… ну, они тоже не выжили в альтернативной линии, но их сохранившиеся воспоминания и чувства друг к другу были положительными, в то время как другие, вероятно, были людьми, которые бросили друг друга или даже пытались бросить другого человека на пути монстра, чтобы спастись. Даже если они не помнили этого, они чувствовали некое недоверие и предательство по отношению друг к другу, и их отношения вскоре заканчивались.              Прекрасно. Итак, в типичной манере, люди каким-то образом спутали туннель, который создавал, а затем съедал альтернативную версию тебя, с каким-то аттракционом, который определял, совместимы ли вы или нет. Хуже всего было то, что она понимала логику, особенно когда никто не помнил, сколько времени на самом деле прошло. Было просто страшно представить, как влюбленная парочка проходит через все это. А ещё удивительно было видеть, насколько много человеческий разум может списать или объяснить. Неужели люди действительно верили во все это? Они наверняка добровольно пошли на это. Другой вопрос, знала ли аномалия об этом и выставила себя в таком виде, чтобы привлечь жертв, или это было не просто совпадением. Монстр, пожирающий человеческие эмоции, вероятно, понимал культуру и нюансы, стоящие за этим, не больше, чем они понимали культуру коров, ставших говядиной.              — Подожди, если оно пожирает людей и их воспоминания, то почему ты помнишь, что произошло? — спросила девушка с любопытством.              Пирра покраснела. — Я… убила её. Ну, мы убили её. Мы втроем катались на нем, я чувствовала себя очень неловко между ними, но когда поездка заняла два часа, а мы не приблизились к концу, я поняла, что они говорили правду. Когда он появился, нам всем так надоел туннель и аттракцион, что мы просто взяли и убили его. Оказалось, что оно было не таким уж сильным, но большинство людей не входят в туннель любви вооруженными до зубов.              — Замечательно. Я полагаю, вы вошли туда поздно ночью, когда не было свидетелей.              — Да. Моей первой работой было проникновение в парк развлечений. И скажу тебе сейчас, я больше никогда не буду смотреть на них по-старому. Я провела там пять лет.              — Ты не выглядишь старше.              — Когда существо умерло, временные линии снова сошлись. Я — более старая я? — другая «я» перестала существовать, но воспоминания, которые «я» получила, не были съедены, как обычно, так что я вернулась в возрасте семнадцати лет, но помнила все в мучительных подробностях. Пять лет на крошечной лодке-лебеде.              — Должно быть, это было некомфортно.              Пирра пустым взглядом посмотрела на нее. — Пять лет на лебединой лодке с супружеской парой.              — Ладно, теперь это звучит еще хуже. Быть третьим лишним в течение такого долгого времени вполне могло сойти за пытку. — По крайней мере, они вышли из этого все еще женатыми. Это значит, что они доверяли и полагались друг на друга.              — Они доверяли. А я полагалась на них. Мы не чувствовали голода, поэтому нам не нужно было есть, но времени было в избытке. Времени, чтобы услышать и узнать много нового о ARC Corp. Когда я вышла, после того как мы убили эту тварь, и обнаружила, что прошло всего пять минут… — она покачала головой. — Я не могла отказаться от предложенной работы. Зная, что такие твари существуют и что они делают с людьми… Что такое быть знаменитостью по сравнению с этим? Что такое быть Охотницей по сравнению с этим? Если я не сделаю этого, никто другой не сделает.              — И тебя не беспокоило то, что ты оставила все это позади?              — Слава оказалась не такой уж и привлекательной. Я надеялась на что-то новое, когда подавала документы в Бикон, но это…? Это все, о чем я могла мечтать, — она улыбнулась. — Я делаю то, что мне нравится, я вижу мир, я изучаю его, я пытаюсь найти способы защитить людей. Я смотрю на вещи, которые никто другой не может видеть. Я иду в места, в которые никто не может попасть. Это чувство замечательно.              — Если не считать кошмарных ужасов и того, что тебя чуть не съели заживо.              Пирра вздохнула. — Не считая этого, да. А что у тебя было первым?              — Разумный дом, который заманивал людей внутрь, чтобы съесть их. Он пытался сделать то же самое и со мной, и с Жоном, — произнесла Блейк, дрожащим голосом.              — О, Чёрт. Вы его убили?              — Да, мы сделали это. Мы хорошенько прожарили его изнутри, — ответила она, с яростью зажимая кулаки.              — Хорошо, — кивнула Пирра. — Я сначала не знала, что о тебе думать.              — Обо мне? — переспросила Блейк. Пирра говорила так вежливо, что ей не хотелось верить, что это из-за того, что она фавн. — О чем ты?              — Прости, я имела в виду Офис «Сдерживания», — пояснила она. — Вашего директора, Жона. Я слышала о нем немного от Сафрон, но… сохранять жизни таким аномалиям? Позволять им существовать. Это кажется безрассудным.              — Они не все чудовища, которые едят людей, — отметила Блейк. — Некоторые из них даже не разумны.              — Я знаю. Я просто… Разве не лучше избавиться от них, чтобы люди не могли ими злоупотреблять? Как делает ПКШ. На мой взгляд, было бы лучше, если бы каждая аномалия на Ремнанте была поймана и уничтожена.              И хотя Блейк и хотела согласится с её словами, вспоминая о «Чистом листе», она также видела и менее опасные аномалии, таких как Тимоти, камера и глобус. Да, Тимоти был чудовищем огромных размеров, но он не был злом. Были и другие существа, например, Озпин. Знала ли Пирра о том, что он является аномалией, и захотела бы она его убить, если бы знала? Возможно. Очевидно, ее первое знакомство было травмирующим и шокирующим, так что Блейк не могла винить ее в том, что она решила убить их всех. «Гостеприимный дом» тоже не являлся приятным местом для прогулок, но по крайней мере он не лишал её свободы и не держал в изоляции на протяжении пяти лет. Этого было бы достаточно, чтобы свести с ума большинство.              Дверь в Офис «Сдерживания» открылась, и Терра высунула голову наружу. В отличие от жены, у нее была очаровательная улыбка и дружелюбное выражение лица, даже на взгляд Блейк. — Мы закончили. Надеюсь, вы двое поладили.              — Я хотела бы верить, что да, — вежливо ответила Пирра.              — Никаких проблем, — ответила Блейк, пожимая плечами. — Было приятно встретить кого-то, кто не так привык к этому, как Жон.              Улыбка на губах Терры стала ещё шире. — Это замечательно. Не все офисы ладят друг с другом. У некоторых есть разногласия, которые трудно преодолеть. По её смеху можно было понять, что ей приходилось выступать в роли посредника в переговорах между такими людьми и, вероятно, пытаться сгладить конфликты. — К счастью, в данном случае не все так плохо. Даже если Сафрон и Жон имеют различные взгляды, они все же брат и сестра. Заходите. Сафрон хочет кое-что объявить.              

***

             По лицу Жона можно было понять, что он потерял контроль над ситуацией. Он сидел за своим столом, но сидел сгорбившись, поставив локти на стол и подперев подбородок руками. Сафрон стояла перед Жоном, скрестив руки, а ее красно-золотой плащ спускался по плечам и бокам чуть ниже колена.              — Директоры Офиса «Кулака» и Офиса «Сдерживания» приняли решение о сотрудничестве в связи с общей миссией. Эта миссия заключается в расследовании дел семьи Шни и их аукционов в городе Вейл, а также в перехвате поставок аномалий, если такая возможность представится. После этого аномалии будут уничтожены…              — Кхм.              — Или Сдержаны, — страдальческим тоном добавила Сафрон. — В зависимости от обстоятельств и совместного решения обоих директоров. Так будет не только в Вейле. Офис «Кулака» будет поддерживать Офис «Сдерживания» в Вейле, Офис «Тайн» в Атласе и Офис «Пламени» в Мистрале. Наше расположение в Аргусе позволяет нам быть равноудаленными от всех трех королевств, что позволяет быстро реагировать и перемещаться для поддержки любого офиса против ПКШ.       — А что насчет Вакуо? — спросила Блейк.              — За Вакуо будут присматривать его родные офисы, — ответила Сафрон.              — А Менаджери?              — Я сомневаюсь, что фавнам стоит сильно беспокоиться о том, что ПКШ продает им потенциально мощные аномалии.              Блейк не была уверена, было ли презрение в голосе женщины по отношению к фавнам Менаджери, или же это был намек на то, что ПКШ плохо работает с фавнами. Возможно, все вместе. В любом случае, если они считают, что Менаджери в безопасности, то это хорошая новость. Она не хотела представлять, что её маме и папе придется иметь дело с какими-либо аномалиями. С другой стороны, не означает ли это, что они полностью уязвимы к аномалиям? О, черт. Может быть, ей придется побороть нервы и связаться с ними пораньше, а не позже, и, возможно, попросить Жона открыть филиал ARC Corp на острове. Несправедливо было бросать всех на произвол судьбы и прихоти любой аномалии.              — ПКШ отправляет партии Праха в Вейл в рамках своих обычных торговых соглашений, –вмешалась Терра прежде, чем кто-то успел начать спор. — Мы полагаем, что они контрабандой пронесут среди Праха какие-либо аномалии, а затем их команды в Вейле отделят их и отправят непосредственно клиенту. Наш план состоит в том, чтобы перехватить грузы до их прибытия и обыскать их контейнер за контейнером. Грузы с Прахом будут проигнорированы, но все остальное будет изъято.              — Мы крадем у ПКШ? — спросила Блейк.              — Нет, — ответила Сафрон. — Поскольку ПКШ легально перевозит Прах в Вейл, Прах должен достичь Вейла. Все, что случайно попало контрабандой вместе с ним, конечно, не входит в их планы, и поэтому мы не крадем то, чего там быть и не должно. Если уж на то пошло, мы проверяем их груз за них. Тебе это больше подходит по моральным принципам?              — Я думаю, ты неправильно понимаешь мотивы Блейк, — проворчал Жон. — Я не думаю, что ограбление ПКШ будет беспокоить её так сильно, как ты ожидаешь.              — Как скажешь, — ответила Сафрон, оценивающе посмотрев на Блейк. — Ты должна знать, что я использую эту ситуацию, чтобы оценить твою пригодность для работы в компании. Если ты проявишь себя хорошо, я задним числом выражу свое одобрение. Разочаруешь меня, и…              Итак, вот как они собирались это сделать. У нее не было одобрения от трех директоров, не считая Жона, но Сафрон собралась предложить свое одобрение в зависимости от её результатов. Это было не так уж плохо. Интересно, если она сможет получить согласие троих, получится ли у неё вообще избежать встречи с отцом Жона? Все ведут себя так, будто он был бы худшим из всех, с кем пришлось бы иметь дело.              — Я не против.              — Отлично, — хмыкнула Сафрон. Снова отвернувшись от Блейк, она обратилась к Жону. — Мы собираемся снять несколько гостиничных номеров неподалеку. Я ожидаю, что к нашему возвращению у тебя будет расписание поставок ПКШ. И Жон, — добавила она, тяжело вздохнув, — пожалуйста, сделай что-нибудь с той штукой, которую я слышу в твоей спальне, — он вздрогнул. — Ты никогда не умел что-то скрывать от меня, и я не хочу больше разбираться в твоих ошибках.              — Да, сестренка… — покорно ответил Жон.              Она подняла бровь.              — Да, Сафрон.              — Хорошо. Терра. Пирра. Мы уходим и оставляем Офис «Сдерживания» заниматься своей работой.              Блейк отошла в сторону, чтобы дать им пройти мимо нее. Сафрон не обратила на нее внимания, хотя Терра вежливо кивнула, а Пирра тепло улыбнулась и помахала ей на прощание. Блейк ответила ей тем же, наблюдая, как они уходят, и как закрывается дверь. В ту же секунду Жон опустился на свое место и громко застонал.              — С этим будут проблемы? — спросила она.              — Все как обычно, она меня даже не слушает. Рядом с ней я чувствую себя таким же неуклюжим идиотом, каким был в десять лет, — вздохнул Жон, проводя рукой по волосам и затем, сдался, хлопнул лбом по столу. — Я думал, у меня будет больше времени, прежде чем она или отец придут сюда. Я надеялся, что смогу подкупить Корал, чтобы она дала свое одобрение, а затем предложить что-то Джейд и Хейзел, чтобы они тебя поддержали. Но теперь Сафрон здесь, и она присоединяется к нам на миссии. И, что еще хуже, отец находится не так уж и далеко.              — Но всё будет хорошо, верно? Мы должны просто делать все, что в наших силах, работать, как обычно, и все наладится, — поддержала его Блейк.              — Не будет, — возразил он. — Что бы мы ни делали, как бы мы это ни делали, этого не хватит. Никогда не бывает так, чтобы все было в порядке. Мы обречены.              Блейк закатила глаза и вздохнула. Терпение никогда не было её сильной стороной. — Нытьем ничего не исправить. Это твой шанс доказать, что она ошибается и показать ей, что у нас есть все, что нужно. И у меня тоже. Может быть, нам стоит меньше жаловаться и больше времени тратить на то, чтобы убедиться, что мы справимся с этим.              — Обречены! — крикнул Жон. — Обречены!              — Жон! Соберись! — прикрикнула Блейк.              — Ты просто хочешь украсть у ПКШ, — буркнул Жон, пытаясь урезонить Блейк.              — Я оскорблена и потрясена тем, что ты так говоришь только потому, что я фавн, — Блейк встретила его взгляд. Его бровь приподнялась. — И активистка,— добавила она. — Которая может быть, а может и не быть террористкой. Но несмотря на все это, у тебя нет оснований думать, что я буду делать все возможное, чтобы сделать их жизнь хуже.              — Ладно, — произнес Жон, протягивая это слово. — Если мы собираемся делать все возможное, то, наверное, мы должны начать с отчета. Но меня больше беспокоит то, что они собираются предпринять. Офис Сафрон не отличается тонкостью. Они довольно прямолинейны.              — Их называют Офисом «Кулака», Жон. Я так и думала, — откликнулась Блейк.              — Да, но думай, что это может быть вдвое хуже, чем ты думаешь. Они не случайно базируются в Аргусе, а не в одном из крупных городов. В темных и уединенных уголках Ремнанта процветают самые страшные и опасные аномалии, и именно за ними охотится Офис «Кулака». Их привлекают в города для решения серьезных проблем, когда местный офис не может справиться с чем-то самостоятельно.              — И как они их решают?              — Как кулаком в лицо. И часто оставляют после себя немало разрушений, — ответил Жон.              — Мы как бы недавно сожгли целый дом?              — Ты когда-нибудь слышала о Куроюри?              Блейк приподняла бровь. — Нет.              — Именно.