ARC Corp

Вот и Arc Corp. В эти выходные я переустановил и поиграл в Library of Ruina, чтобы морально подготовиться. Удалил сохранения и начал заново. Забавная игра, хотя и сложная и наказывает за ошибки. Рекомендую.

/*/

Вот и всё. Вот так она умрет. Блейк всегда знала, что рано или поздно умрет (смертность, как правило, работает именно так), но она всегда считала, что умрет от старости, от Гримм или защищая свои убеждения о равенстве для всех фавнов. А не… не съеденной разумным домом, в то время как идиот стоял, тыкая в стены и бормоча что-то себе под нос. Даже в самые мрачные моменты, когда казалось, что вся надежда потеряна, она могла с уверенностью сказать, что не ожидала подобного. — Я ненавижу тебя, — сказала она. — В самом прямом смысле этого слова, я от всей души ненавижу тебя. — Ты не можешь ненавидеть меня, — резонно ответил Жон. — Мы только что познакомились. — Ты невыносим. Ты настолько противен, что превзошел негативные впечатления, оставленные любым другим человеком в моей жизни. И поверь мне, это о чем-то да говорит. — Но я же дал тебе работу… Блейк сердито зыркнула в его сторону, интересуясь, был ли это сарказм, но она увидела искреннее мрачное выражение на его лице. Прекрасно. Он был идиотом вдобавок к тому, что был… ну… идиотом. Он был идиотом в квадрате, а она была идиоткой в кубе за то, что поверила в него. — Мы обречены, — проскулила она. — Мы здесь умрем. — Ты должна попытаться успокоиться. — Смысл? — спросила она. — Мы в ловушке: стены, окна и дверь почти непробиваемы, а нас собираются переварить. Скажи мне, почему я должна успокоиться. — Потому что ты потребляешь больше кислорода, когда нервничаешь, а его, похоже, у нас осталось ограниченное количество, — Жон посмотрел на нее, когда она безразлично посмотрела на него в ответ, и продолжил: — Это не очень успокаивающее заявление, не так ли? — Ага. Вообще не успокаивающее. И все же это заставило ее почувствовать какое-то тихое, беспомощное спокойствие. Смирение — это подходящий термин. Но с ним пришла своя причудливая и злобная разновидность решимости. Блейк заставила себя подняться, решив, что если ей суждено умереть, то она устроит этому гребанному дому такое несварения желудка, что он запомнит на всю жизнь. Какова бы ни была причина, это была решимость, с которым она могла работать. — Ладно. Мне лучше, — солгала она. — Что нам делать? У тебя должна быть хоть какая-нибудь идея. — Хм, — промычал Жон и ткнул во вскрытый кусок стены, который она разломала, а затем атаковала. Там, где она выстрелила, были выпуклые рубцы, и хотя они уже затянулись, они вздулись и немного кровоточили, когда он тыкал в них. — В такой ситуации нам лучше всего сохранять спокойствие и пытаться мыслить рационально. Аномалии не непобедимы. Кроме тех, которые всё же непобедимы. Но обычно есть хитрости, чтобы справиться с ними. — Какие хитрости? — Это зависит от аномалии. Иногда можно просто держать их подальше от людей, не тревожа и не взаимодействуя с ними. А иногда у них есть свои собственные странные правила, например, не действовать, пока ты не согласишься на это. — Что-то вроде сделки с Дьяволом? — Да, так. И у этой может быть какое-то правило. Например, аномалия может есть только людей, которые входят в дом по собственному желанию. Или, скажем, она может убить только тех, кто потерял сознание. Ни один из скелетов, которые я видел ранее, не имели повреждения или следов борьбы. — У моих тоже. Хотя один был в сушилке. — Вероятно, попытался спрятаться там от… ну… что бы там ни было. — Да, это пугает, — сказала Блейк. — И это нам особо не помогает, не так ли? Я не планировала пытаться заснуть здесь. Да и не уверена, что смогла бы. — Это может немного помочь, — сказал Жон и, отступив от стены, потер подбородок. — Директор, мой отец, всегда говорил, что все происходит не просто так. Если аномалия действует определенным образом, то это происходит потому, что так должно быть, или потому, что так лучше для аномалии. По крайней мере, у разумных. Если посмотреть на факты, то, обычно, можно найти закономерности. «Милая история», — хотелось сказать Блейк, но передумала. Она может делать всё, что хочет (и ей этого очень хотелось), но озлобленность не вытащит их отсюда. «Посмотреть на факты и найдите закономерность. Что это значит? Эх, ладно, можно попробовать» Дом заманивал людей и запирал их внутри. Они будут изо всех сил пытаться сбежать, пока у них не закончится кислород и они не потеряют сознание. После этого жертву либо переварят, либо сам дом придет и съест её. Он не сражался с жертвой, потому что трупы найдены сидящими, в бытовой технике или в подвале, и пока она случайно не повредила труп, ни одна из костей не была повреждена. Смерти были по большей части нежными. Ну, нежными настолько, насколько может быть смерть. Дом придерживался выжидательной тактики, просто существуя, пока его жертва не потеряет сознание, но в то же время он посылал какие-то галлюцинации, чтобы активно выслеживать и заманивать добычу. — Это маскирующийся хищник, — сказала Блейк. Жон посмотрел на нее с хмыканьем, побуждая ее объясниться. — Хищники используют ту стратегию охоты, которая дает им наибольшие шансы на успех. Волки охотятся стаями, пауки расставляют ловушки, а рыбы-удильщики заманивают добычу достаточно близко, чтобы схватить. Дом же не делает ничего из этого. Он заманил нас, как рыбу-удильщика, поймал, как паук в свою паутину, но с тех пор бездействовал. Он не нападает на нас. Он не нападал на другую добычу, даже когда некоторые из них были маленькими детьми. А с ними, учитывая размеры, у него не должно было возникнуть никаких проблем. — Ну разумеется! — Жон стукнул кулаком по ладони. Блейк подняла бровь. Жон начал слегка потеть. — Ты ждал, что я закончу, чтобы сказать, что додумался до этого же, не так ли? — Нет? — он отвел глаза в сторону. — Идиот, — Блейк сдержала улыбку, хотя ее это позабавило. — Это означает, или предполагает, что у дома есть причина не нападать на свою добычу. Даже на маленькую и слабую. Возможно, он не может этого сделать, или он слишком уязвим или слаб, чтобы одолеть человека. — Аномалия такого размера?.. — спросил Жон. Он продолжил прежде, чем она смогла вставить своё слово. — Не обращай на это внимание. Аномалии не обязательно должны иметь логику. Возможно, ты на что-то наткнулась. Даже если сам дом выглядит большим, вполне возможно, что аномалия таковой не является. Он взял диктофон и начал говорить: — После глубоких размышлений мы обнаружили, что нежелание дома немедленно вступить в бой с нами и с добычей до нас может быть вызвано неспособностью или слабостью его способностей. Мы? Прекрасное обобщение. Блейк лишь закатила глаза и продолжила осматривать коридор. Все выглядело и ощущалось реальным, даже обои, наклеенные поверх дерева, по которому она провела пальцами. Хорошая маскировка обычно использовалась, чтобы спрятаться или защитить себя. Учитывая, что она уже заставила его кровоточить, может ли дом действительно быть подвержен физическому урону? Есть старая поговорка: если оно истекает кровью, значит, его можно убить. — Я попробую нанести ему еще больше урона, — сказала она, вытаскивая Гембол Шрауд. Жон запротоколировал об этом в диктофон, а затем поднял вверх большой палец, очевидно, решив, что может делегировать эту кровавую задачу своему новому сотруднику и сидеть сложа руки, наблюдая за ней. — А еще они говорят, что манеры мертвы, — проворчала она. — Поехали. Гембол Шрауд рубил, крошил и резал похожий на плоть материал стены, оставляя в нем огромные борозды, из которых кровь брызгала на ее руки и стекала на чулки. Сначала она пыталась увернуться, но вскоре Блейк уже была вся красная, поэтому, казалось, это не стоило усилий. Тяжелое лезвие тесака погружалось в плоть и дробило кости, которые, казалось, не имели никакой логики, смысла или структуры. Они поднимались вверх, выпячивая плоть, и не были связаны с другими и не образовывали скелета. Вскоре она проделала в мясной стене глубокую дыру, но внутри было еще больше плоти, и не было ни слышно, ни видно улицы. Дом снова начал булькать, и свежая кровь хлынула, пропитав ее руки. Ему было больно? Не было никакого способа узнать, и к тому времени, когда ее руки настолько устали, что заставили ее остановиться, она проделала большую дыру в плоти глубиной около двух футов, вырезав сферическую дыру, которая оставила лужу крови и отвратительные мясные комки на полу. — Это… — она перевела дыхание. — Это не то, на что я надеялась… — Ну, вроде бы, человеческое тело может потерять на удивление большое количество кожи, крови и мышц, а потом все равно восстановится, — сказал Жон, осматривая устроенную ею бойню. Не имея ее ночного зрения, ему пришлось направить фонарик свитка в углубление и вращать его, чтобы осмотреть повреждения. — Возможно, ему просто не был нанесен достаточный ущерб по сравнению с его настоящим размером. — Ты всегда можешь присоединиться и помочь. — У меня нет оружия. — У тебя чего? — Блейк посмотрела на него как на сумасшедшего, в чем она его давно подозревала. — Ты пришел, зная, что будешь иметь дело с аномалией, и не взяли с собой оружие? — Ну… трудно предсказать, какое оружие окажется полезным. Если такое вообще существует. В равной степени это может быть объект, напоминающий человека, а может быть и какое-то космическое объединение организованных информационных сущностей, — он почесал щеку и пробормотал: — Но да, возможно, это глупое решение. Легко говорить задним числом. — Это не задним числом, если знаешь, что есть вероятность сражаться с чем-то опасным! — Хорошо-хорошо. Урок усвоен. В следующий раз я всё сделаю лучше. Боже, ты настолько же невыносима, как Сафрон, — свет от его свитка замерцал и внезапно погас. — Блять. Батарейка села. Думаю, я здесь уже около восьми часов. Восемь часов. Блейк не была уверена, что ей удалось бы оставаться настолько же спокойной так долго, как ему. — Ты можешь воспользоваться моим, — сказала она и потянулась за своим свитком. — Все в порядке, — сказал он, доставая из кармана маленькую картонную коробку. — Я пришел сюда не совсем уж неподготовленным. Он открыл коробку, достал спичку и чиркнул ею о грубую полоску сбоку. Спичка тут же загорела. — Та-дам. — Ты додумался взять с собой спички, но не оружие… — Эй! Ты не поверишь, насколько полезными бывают спички. И не у всех есть идеальное ночное зрение, — спичка несильно освещала пространство, чтобы можно было всё разглядеть, и поэтому ему пришлось наклониться поближе и держать спичку прямо под кожей аномалии, чтобы получить хоть какое-то освещение. — Теперь, давайте посмотрим поближе… Как только он это сделал, хлынула струйка крови и залила его спичку и руку. Он выглядел настолько ошеломленным, испуганным и растерянным одновременно, что Блейк расхохоталась. — Эй, не смешно! — заскулил он, вытирая руку о пальто. Затем он замер. — Эх, мое пальто! Мой костюм! О боже, он не из дешевых, а смывать кровь тот еще геморрой. Ррр… Как мне объясниться в химчистке?.. На прошлой неделе они странно посмотрели на меня из-за того, что я пришел весь в зеленой слизи. Они ни за что не купятся, что это соус маринара. А как она собиралась объясняться? Блейк выглядела так, словно вышла из блендера, наполненного человеческими телами, а затем убила ответственных за это людей. Только ее лицо и волосы не были окрашены красным… точнее только верхняя часть волос. К счастью, она несильно боялась и брезговала крови, иначе упала бы в обморок и ее бы уже съели. Она продолжала хихикать, когда Жон достал еще одну спичку и неуклюже зажег ее: из-за его окровавленных пальцев это стало относительно сложной работой. В конце концов, у него получилось, показав скорбную мину и окровавленные руки. — Это не смешно. Костюмы так-то дорогие. — Тогда, может быть, стоило надеть что-нибудь подешевле, чтобы ты не волновался, что ты испачкаешься. — Не могу. Это униформа. Тебе тоже придется носить её, раз ты работаешь на нас, — сказал он. — Всегда в черных костюмах. Цвет пальто зависит от офиса (у нас темно–синее), но костюм всегда должен быть черный. Черный костюм, белая рубашка, черный галстук. — Есть какае-нибудь причины? — Несколько, — признал он. — Костюмы хорошо прикрывают тело, а с перчатками практически нет обнаженной кожи, кроме лица. Некоторые аномалии могут сделать с тобой что-нибудь, если прикоснуться к ним. Например, прожечь кожу, вызвать неизлечимые болезни или превратить в аномалию. Из-за крови на руках и плечах Блейк внезапно стало не до смеха. — Но также в костюме ты выглядишь кем-то важным. Люди с большей вероятностью доверяют агентам в костюмах, по крайней мере, так говорит отец. Делай вид, что знаешь, что делаешь, и люди будут думать, что ты знаешь. — Да, и они могут даже по глупости поверить, что ты знаешь, что делаешь. — Вот именно! — Жон полностью пропустил ее саркастическую издевку и вновь нагнулся к дыре с новой спичкой. — Давай посмотрим еще раз… а! На этот раз он был готов и отпрыгнул назад, когда стена злобно дернулась и выпустила в его сторону еще одну струю крови. Его черные ботинки цокнули по полу, когда он отпрянул, прикрывая крошечный огонек. — Хорошо, намек понял. Я думаю, я не смогу рассмотреть поближе. — Стой-стой-стой! — Блейк схватила его за запястье и дернула спичку обратно к плоти. Как она и ожидала, обнаженная материя начала дергаться и бурлить по мере приближения, а весь дом снова громко булькал. Ее глаза расширились. — Огонь! — выдохнула она. — Он не любит огонь! — А это имеет смысл! — Жон, несмотря на всю свою тупость, быстро сообразил. — Дом по большей части состоит из дерева, даже если под ним плоть. Он прикрыл спичку сверху и прижал ее к части открытой плоти. Огонь лизал её и мерцал, а дом застонал и задрожал так, что он отшатнулся назад. Кровь хлынула из раненой стены и снова брызнула на него, потушив спичку, как и в первый раз. — Запись 9! — взволнованно сказал он. — Аномалия демонстрирует экстремальную реакцию на огонь, указывая на отвращение к теплу, огню или дыму. В любом случае, наш следующий шаг предельно ясен. — Убить его огнем! — сказала Блейк. — Однако нам понадобится больше огня, чтобы что-то изменилось. На, — она бросила ему свой свиток, чтобы он мог видеть при помощи света фонарика. — Начинай ломать мебель. Ты сказал, что в подвале были еще тела, верно? — Да. А что? — У них может быть бумага, легковоспламеняющаяся одежда или что-то еще. Нам понадобится настоящий погребальный костер. — Понял, — сказал Жон. — Я перенесу дрова наверх. Там аномалия не сможет поливать кровью, чтобы потушить огонь, как она пытается здесь. — Хорошая идея. Сердце Блейк бешено колотилось, а ее губы растянулись в злобном оскале. У них был план, способ выбраться отсюда и, может быть, способ отомстить проклятому дому, аномалии или что это такое. Это всё меняет. Жон схватил стул, швырнул его на пол и потянулся за другим, а она выбежала в коридор в поисках подвала и заметила дверь позади лестницы, которая была не заперта. Дверь была неприметной, поэтому до этого она не замечала её, когда пробегала мимо, пытаясь сбежать. Узкий коридор, спускающийся вниз, был обшит деревом, а ступени скрипели под неё ногами. Спустившись, Блейк впервые в жизни пожалела, что обладает ночным зрением. «Как много тел…» Жон был прав, когда сказал, что они свалены в кучу. То, как они были сложены, наводило на мысль, что кто-то притащил их сюда. Она не знала, сделала это аномалия или кто-то застрял внутри и попытался переместить трупы в подвал, где они не мешают. Может быть, это работа парня, который умер, заснув на диване. Они все еще были одеты, и Блейк подавила страх, подошла и присела рядом с ближайшим. На то, чтобы обшарить карманы, ушло не менее десяти минут. Помимо бумаги, которую они смогут использовать в качестве растопки, Блейк нашла несколько пачек сигарет и четыре зажигалки, которые оказались в данной ситуации бесценными. У одного даже был при себе картридж с прахом, который она положила в карман вместе деньгами, которые смогла унести. — Не думаю, что кому-то из вас это теперь нужно, — сказала она в качестве извинения. — Мне кажется неправильным брать их, но девушка должна есть и где-то жить. Хм… Я надеюсь, что месть за вас всех и уничтожение этого кошмарного дома, достаточно, чтобы отплатить за это. Мертвые не ответили, что должно было быть само собой разумеющимся. Но теперь, когда она знала, что такое сумасшествие, как вампиры и инопланетяне, могут существовать… Неужели зомби?.. Нет, не время. Особенно когда стоишь посреди трупов. Блейк быстро отскочила на случай, если они вдруг оживут. К счастью, трупы этого не сделали. Казалось, есть предел тому, насколько неудачной может быть ее удача. Или, что более вероятно, если была бы аномалия зомби, то она не могла быть здесь, потому что аномалия зомби и этот дом уже поубивали бы друг друга. Мир, в котором она жила, внезапно стал намного сложнее. Большая куча дров, которую Жон сложил в спальне наверху, к счастью, выглядела намного проще. Он разломал стулья и их обломки обмотал тонкими простынями с кровати. — Я нашла прах, — сообщила Блейк. — Внутри зажигалок так же должен быть прах. — Прекрасно! Я нашел бумажную книгу, — он указал на страницы, вырванные и скомканные, образуя растопку. Блейк добавила свои находки, затем присела на колени и вскрыла контейнеры праха большинства зажигалок, высыпая прах на бумагу. — Если мы правы, это место может стать немного, эм… нестабильным, когда всё начнется. Возможно, нужно будет действовать быстро. — В каком смысле «нестабильный»? — Нет двух одинаковых аномалий. Я не могу сказать. Думаю, что если бы кто-то разжег огонь у меня в животе, я бы был не в духе. Справедливо. Блейк приготовила Гембол Шрауд, взяла одну из оставшихся зажигалок и бросила другую Жону. Потребовалось несколько щелчков, чтобы зажечь зажигалку, и она опустила руку, чтобы поджечь прах. Тот вспыхнул и съел бумагу. Дрова разгорелись не сразу, но они все больше и больше разгорались, пока не начал подниматься дым и не затрещала первая ножка стула. Именно в этот момент она поняла, что разжигать огонь и дым внутри существа, в котором они оказались в ловушке, может быть, было плохой идеей, особенно при ограниченном количестве кислорода, но потом она решила, что они все равно умрут, если ничего не предпримут. Тогда почему бы вместо того, чтобы лечь и медленно перевариваться, не сжечь всё это место дотла вместе с ними. «Мне следовало остаться с Адамом и Белым Клыком. Вот чего я добилась, пытаясь стать хорошим человеком…» Ах, к черту все это. Если она уйдет, то уйдет в лучах славы. Они оба. Открыв картридж с прахом, который она стащила с одного из тел, она бросила его в огонь, ухмыляясь, когда оранжевый свет отразился от ее лица, и пламя взметнулось высоко вверх. Языки пламени лизали потолок, распространяя дым и огонь по деревянной обшивке. — Запись 10, — начал записывать Жон. — Мы разожгли костер и-… бля! Дом внезапно качнулся и накренился — Жон не удержался на ногах и повалил Блейк на колени. Вот тебе и предупреждение, чтобы она была осторожна, когда он сам ослабил бдительность. — Ему это не понравилось! — закричала она. — Не дай огню погаснуть! — Я не думаю, что нам стоит об этом беспокоиться. Он был прав. Дрова, которые он сложил, рассыпались, когда дом тряхнуло, но пламя было слишком сильным, чтобы так потушить его. Огонь перекинулся на половицы и потолок. Он разъедал дерево, сжигая его дотла и обнажая пульсирующую плоть под ним. Даже при ограниченном количестве материала, которыми они располагали, огонь быстро выходил из-под контроля, и дым клубился под потолком, покрывая смогом несколько верхних дюймов комнаты. — Мы должны спуститься вниз, пока не задохнулись, — сказала Блейк. — Или… мы могли бы взять по горящему факелу, побегать вокруг и распространить огонь еще дальше, — теперь Жон ухмылялся. — Знаешь, а давай сожжем это место дотла. — Это лучшая идея, которую я от тебя когда-либо слышала. Жон взял горящую ножку стула и побежал к двери, удерживаясь за раму, когда дом снова качнулся. Он повернул налево и побежал в ту сторону, крича: — Сжечь! Сжечь! Мухахаха! Ребячество. Незрелость. Блейк схватила две ножки стула, зажгла их, как факелы, а затем повернулась к двери. Комната, вероятно, была таким же прикрытием, как и предыдущая, и она остановилась в дверях, чтобы бросить один факел на кровать, где вскоре загорелись простыни, которые подожгли уже саму комнату, а второй в конце коридора второго этажа, где факел поджег ковры и стены. Дом снова застонал, половицы затрещали и раскололись. Мясистая масса под ними извивалась, отталкивая дерево. — Ну, что, не нравится тебе? — Блейк наступила каблуком на один из холмиков, проколов его правой ногой, и из него хлынула кровь. — Вот что с тобой будет, когда ты пытаешься съесть фавна, у которого был очень плохой день! Я голодная, безработная и просто пыталась найти пропавшего ребенка ради денег! Ты сам навлек на себя это, заперев нас здесь! Снизу донесся громкий стук. Уши Блейк дернулись в ту сторону, а она на секунду задавалась вопросом: это вошел кто-то еще или, чего она боялась, аномалия наконец проявила себя и бесновалась на первом этаже. Однако ей потребовался еще один хлопок, чтобы понять, что это был за звук. Дверь открывалась и закрывалась. Блейк, пошатываясь, добралась до балкона на втором этаже и наклонилась так далеко, что рисковала упасть, просто чтобы убедиться, что она была права. Вот оно: луч света, проникающий внутрь, когда дверь снова и снова открывалась и закрывалась. Аномалия пыталась набрать больше воздуха или, может быть, даже пыталась выпустить их, чтобы они перестали поджигать её. В любом случае, свобода манила. — Жон! Дверь! Она открылась! — Не дай ей закрыться! — бросил он в ответ. А Блейк уже бежала. Ее ноги ударились о лестницу на полпути вниз, колени подогнулись, и она бросилась на дверь, врезавшись в нее плечом и распахнув ту. Дверь сопротивлялась: брыкалась и била в бок, — но это была всего лишь дверь. Это просто дерево. Помимо того, что плечо Блейк онемело от количества ударов, у аномалии не было сил сдвинуть девушку с места. Снаружи холодный воздух был благословением, но улица все еще была пустой. Такое невозможно, как указал Жон. Город Вейл был переполнен жителями, пытающимися жить за безопасными стенами. Здесь заброшенных домов просто не могло быть. Даже аварийные здания сносились и восстанавливались где-то в течение недели. — Я держу дверь, — крикнула она. Жон бежал по лестнице с факелом, прижимая его к стене. — Жон! Забудь об этом — убираемся отсюда. — Секундочку, — он сбежал вниз по лестнице, но, к ее разочарованию, повернул обратно к кухне, вместо того чтобы выйти с ней на улицу. — Мы же решили нейтрализовать аномалию. Если мы оставим её в живых, она вернется и заберет больше людей. Еще больше детей. Я довожу дело до конца. Arc Corp не бросает работу на полпути! Блять, а он был прав. Спеша убраться отсюда, она и забыла, что эта тварь, это чудовище охотилось на детей и невинных людей, подвергая их аду, прежде чем убить. Если бы они сбежали сейчас, то она телепортировалась куда-нибудь еще и смогла бы потушить огонь и выжить. И скорее всего, они никогда больше не увидят эту аномалию, но будут знать, что она делает. Им… ей, придется жить с чувством вины. — Хорошо. Я буду держать дверь открытой. Ты сжигай это место. Он одарил ее улыбкой и побежал обратно в столовую, где они разделывали аномалию. Его благодарность тяжело было не заметить. Она услышала нарастание потрескивания огня, дикое бульканье, стон, похожий на скрежет камня и треск дерева, пока дом двигался и разрушал свою деревянную маскировку, пытаясь либо стряхнуть горящее дерево, либо, возможно, просто разорвать его на части в предсмертных судорогах. Невозможно было понять, что именно происходило. — Блейк, пожалуйста! — умолял знакомый голос позади нее. Она обернулась, а ее глаза расширились при виде ее собственной матери, объятой пламенем, у подножия лестницы. — Это наш дом, Блейк, — воскликнула Кали. — Твой отец еще заперт внутри! Каким бы шокирующим и ужасающим ни было видение, как кожа ее матери покрывается волдырями и чернеет, она не сдвинулась с места. — Моя мама в Менаджери, — сказала Блейк, используя железную логику, чтобы противостоять инстинктивному желанию действовать. Как бы это ни выглядело, это была не Кали. — Папа там же. Жон был прав: ты не очень хорошо разбираешься в иллюзиях. Я должна была заметить странности с этой девочкой-фавном. Образ замерцал и снова трансформировался. На этот раз в Адама, а его маска отсутствовала, показывая его лицо. Как ни странно, на нем не было выжженного клейма ПКШ. Аномалия использовала образ Адама из воспоминаний до того, как его схватили и заклеймили. Он умолял ее пойти с ним несмотря на то, что настоящий Адам никогда этого не сделал бы. «Я думаю, Жон был прав. Аномалия читает мои мысли, чтобы найти людей, которым я бы ответила, но на самом деле она не знает, как они действуют или что они сказали бы мне. Поверхностное чтение, как он назвал. Как будто я бегло просматриваю свои мысли, не понимая контекста» — О, привет, пап, — Жон показался с дикой ухмылкой, а его лицо было покрыто сажей. То, что он видел своего отца, только доказывало, что у каждого человека свои собственные образы. — Огонь, да? Красиво выглядит. Да. Нет. Мой отец не стал бы умолять меня ни о чем. Хорошая попытка, — он бросил факел в дверь, а дом весело догорал. — Вот и всё. — Этого хватит? — спросила она, не обращая внимания на младенца фавна, плачущего на полу в огне и сгорающего заживо. — Что теперь? — Закрой дверь и держи ее. Верно. Дом пытался открыть дверь, чтобы впустить воздух и потушить огонь, а они хотели сделать прямо противоположное. Блейк захлопнула дверь, прижала её руками и чуть не полетела назад, когда дверь попыталась открыться и надавить на нее. Жон присоединился к ней, прижав дверь плечом и удерживая её. Вместе они держали ее закрытой, слушая сквозь дерево двери, как распространяется огонь, как дом стонал, как дерево трещало, раскалывалось и лопалось. Ребенок-фавн достиг высшей точки своего вопля, а затем исчез, сгорев дотла. В следующую секунду, буквально в следующее мгновение, все исчезло. Блейк пролетела сквозь воздух и упала на кучу мусорных мешков и металлических мусорных баков. Дом исчез. Улица исчезла. И поскольку двери, на которую они упирались, не существовало, они повалились вперед и приземлились в груде мусорных мешков и металлических мусорных баков. Жон рухнул рядом с ней, в результате чего один из пакетов лопнул, как опухоль, и гнилая еда рассыпалась по переулку. Несмотря на запах, отвратительный беспорядок и прочее, Блейк перевернулась на спину и легла на полные и мягкие мешки для мусора, как будто они были кучей шелковых подушек. Было холодно, сыро и неуютно, и это было в сто раз лучше, чем всего десять минут назад. — Это… Все?.. — Дом исчез, а иллюзии развеялись, — сказал Жон. Он встал, осмотрел свой костюм и недовольно застонал из-за его состояния. Кровь, огонь, сажа и гнилая еда фактически превратили его снаряжение из просто ужасного в совершенно не подлежащее восстановлению. — Если бы аномалия телепортировалась или переместилась в другое измерение, то она забрала бы нас с собой. Единственное объяснение, почему она исчезла, когда мы трогали её: она мертва. — Мы убили её? — Да. — Прекрасно, — Блейк закрыла глаза и улыбнулась звездному небу. — Однако есть проблема, с которой нужно разобраться… — сказал Жон. — Да знаю я, знаю. Меня поставили в известность обо всех этих безумных вещах, заставили вступить в вашу секретную организацию, и тебе придется иметь с этим дело. Послушай, я серьезна относительного того, что мне нужна работа, и теперь, когда я знаю, что эти… эти твари существуют и охотятся на людей, и я не думаю, что когда-нибудь смогу чувствовать себя в безопасности, живя своей жизнью и притворяясь, что всё в порядке. Или засыпать и надеяться, что ты снова проснешься. Большая часть ее говорила бежать, но внезапно появились сотни, может быть, тысячи монстров помимо гримм, и она ничего о них не знает. Любопытство может и убило кошку, но, по крайней мере, оно не будет пожирать ее плоть, как дом-людоед. — Я буду работать на тебя, если ты согласен. И я ничего не скажу о том, что я видела. — О, да. Верно, — Жон почесал щеку. — Это тоже важно, но не непосредственная проблема, о которой я говорил. — Что? — Блейк села среди своего трона из мусора. — Тогда что эта за проблема? — Мы оба покрыты кровью и пеплом посреди Вейла, а мой офис находится на другом конце города. — Пиздец…

/*/

Чудо, что они добрались до офиса Жона, а за ними не начали охоту по всему городу: ни за ними, ни за горой трупов, которых они должны были убить, чтобы было столько крови. Жон одолжил Блейк свое пальто, которое было достаточно длинным, чтобы прикрыть большую часть ее окровавленного тела, и было скорее обожжено, чем окровавлено. Да, они выглядели как два хорошо одетых бомжа, возвращающихся в ночлежку, но люди шарахались от их запаха, а не обвиняли их в убийствах. Офис Жона представлял собой небольшую квартиру на втором этаже многоквартирного дома и напоминал ей детективные конторы из старых черно-белых фильмов из Атласа. На двери был экран из матового стекла с надписью «Офис ARC Сдерживание» [2.1], а внутри была мешанина беспорядочно расставленной мебели, самым очевидным из которых был деревянный письменный стол со стулом, прислоненным к окну, и пара диванов с кофейным столиком в углу, предположительно для гостей. Здесь была дверь, ведущая на кухню, в спальню и, к огромному облегчению Блейк, в ванную с душем. — Моя, — заявила она, захлопнув дверь и заперев ее, прежде чем Жон успел возразить. Вода была холодной, за что она была благодарна после жаркого и зловонного горящего дома. Когда она вышла, завернутая в полотенце, и высунула голову, она увидела спортивные штаны большого размера и белую рубашку, схватила и надела их в ванной, прежде чем снова выйти босиком. Жон сидел за столом и что-то писал на ноутбуке, без пиджака, без галстука и в расстегнутой окровавленной рубашке. — Эм… Спасибо за запасную одежду, — сказала она. — Душ свободен. — Я зайду через минуту. Мне нужно написать отчет и отправить его в штаб-квартиру. — На меня? — На аномалию. Я как бы надеюсь не упоминать тебя как можно дольше. Папа оторвет мне голову, — Жон нервно рассмеялся. — В отчете должно быть указано, что это была за аномалия, ее особенности и как мы ее одолели на случай, если когда-нибудь появится подобная ей. И аномалии также нужно дать имя. — Разве уже не назвал её? — «Пропавшие без вести» ссылалось на исчезновения. Оно не подходит для аномалии после того, что мы видели. Очевидным выбором был бы «Дом-людоед», но это звучит отстойно. — Аномалия мертва, — бровь Блейк дернулась. — Мы убили её. Кого волнует, как она называется? — Мне не все равно. Аномалии, как подвиги в великих сражениях, в которых ты участвовал. Будущие сотрудники Arc Corp будут читать отчеты и судить нас по нашим действиям. Я не хочу, чтобы они видели во мне человека без воображения. — То есть ты хочешь покрасоваться перед родителями? — его голова слегка опустилась, а лицо покрылось румянцем. Хех, спалился. — Назови её «Гостеприимный Дом» [2.2] или что-то в этом роде, но таинственнее. Она же приглашала, а потом съедала. — Ооо… А это неплохая идея, — он быстро набрал текст. — Хорошая работа. Теперь она работала с ним, как бы безумно это ни казалось, так что быть полезной не повредит. Блейк осматривала комнату, разглядывая надписи на матовом стекле двери. Она подошла к ближайшему комоду, на котором был глобус, положила руку на его поверхность и лениво покрутила его. Поблизости была коллекция всякой всячины, в том числе что-то похожее на электронный микроскоп. Возможно, он был для того, чтобы смотреть на крошечные аномалии. — Итак, это офис «Сдерживания». Что это значит? — Каждый офис возглавляет человек или группа лиц из Arc Corp, — объяснил Жон, не поднимая глаз. — Мы работаем на компанию, но у нас есть большая автономия в том, как мы управляем делами. По сути, мы независимы, но подчиняемся Arc Corp. Офисы похожи на филиалы, но каждый офис может делать что-то по-своему в зависимости от того, кто им управляет. — Как я поняла из названия, что мы специализируемся на сдерживании. — Да. У каждого офиса своя собственная философия. У папы «офис Клинков», и он специализируется на уничтожении всех аномалий, которые он может найти. Убивает на месте, каким бы опасным или безвредным они ни были. Остальные имеют схожий подход, хоть и не настолько радикальный. Я знаю, что некоторые аномалии слишком опасны, чтобы жить, и их нужно нейтрализовать, как мы это сделали сегодня вечером, но есть много безобидных. Я даже сказал бы интересных. Я хочу попытаться вернуться к тому, чем мы были раньше, содержа и исследуя их. По крайней мере, те, которые не опасны. Вот почему мы называемся отделом сдерживания. — Значит, мы коллекционеры? — Я бы сказал «тюремные надзиратели», — ответил он. — Аномалии по-прежнему опасны: даже безобидные могут быть использованы другими людьми, поэтому наша задача найти и подавить их, прежде чем они смогут причинить вред. Однако неразумные аномалии не обязательно должны быть уничтожены. Некоторые из них довольно крутые. К примеру, у меня в офисе есть глобус, где существует свой собственный мир. — Эм… — вращающийся глобус остановился под кончиками пальцев Блейк. — Что? — Это настоящий мир, — сказал Жон, все еще не поднимая глаз. Если бы он это сделал, то мог бы увидеть ее паническое выражение лица. — Это безумие. Да, я знаю. Но на нем живут маленькие цивилизации с людьми, живущими в них. Миллионы из них живут своей жизнью, даже не подозревая о том, что их мир — это просто глобус в моем офисе. Иногда я наблюдаю за ними и смотрю, что они делают. Блейк взяла микроскоп и заглянула в него, держа линзу над глобусом. Мгновенно перед ней предстали разрушения и лесные пожары; города в руинах и дыму; океаны, вышедшие из берегов и смывающие города. Мир был опустошен, скорее всего, из-за очень внезапного увеличения скорости вращения планеты. Цунами, землетрясения, ураганы и многое другое. — В последний раз, когда я проверял, миллионы маленьких людей жили на нем, — сказал Жон. «А больше не живут…», — подумала Блейк, тяжело дыша. Такие слова, как «геноцид», вертелись у нее в голове. — А еще у меня есть камера, которая, когда снимаешь, возвращает объект на снимке в его физическое состояние ровно шестьдесят секунд назад. Щелк. — Что это было? — Жон поднял глаза. — Ничего, — сказала Блейк, пряча камеру за спину. Глобус снова был неподвижен, его крошечные цивилизации продолжали жить, даже не подозревая о глобальном апокалипсисе, который они пережили. Блейк вернула камеру на место и сделала нервный шаг в сторону от глобуса и других предметов на столе, которые могли иметь разрушительные последствия. — Итак… э-э-э… ты же не разбрасываешь эти аномалии где попало, не так ли? Это звучит не очень безопасно. — Обычно это не проблема, так как я работаю здесь один. Но я думаю, мне следует повесить для тебя предупреждения или что-то в этом роде. Некоторые из них могут иметь довольно большие затраты и последствия при использовании. — Как, например, камера? — замерла Блейк. — Ага. Он не стал уточнять. А Блейк начала потеть. — Ну… и какова её стоимость? Чисто из любопытства. — Каждый сделанный снимок молодит объект в кадре на шестьдесят секунд, и на столько же старит пользователя. Само по себе это звучит не так уж много, но имей в виду, что это не точно. Я обнаружил, что им пользовался фотограф из Вейла, который выглядел так, словно ему было восемьдесят и он умирал от отказа органов. А ему было девятнадцать. Допустим, она была на шестьдесят секунд старше. Само по себе не так уж плохо, но она сделала мысленную пометку ни к чему не прикасаться в офисе, не спросив сначала его, что эта вещь делает. — Диван безопасен? — спросила она. — Могу я сесть на него, или он меня съест? Делает ли он что-нибудь ужасное, странное или необычное? — Он нагревается. — Потому что он живой? И чего мне стоит это тепло? — Ничего. Потому что это диван, который я купил с установленными в нем нагревательными элементами для холодных ночей, — сказал Жон с довольно озадаченным выражением лица. — Не все является аномалией. — Да, но я не знаю, что является, а что нет! — рявкнула Блейк и села. Диван был достаточно удобен, чтобы она повернулась и легла поперек него, свесив ноги с края и положив голову на подлокотник. — Могу я переночевать здесь сегодня вечером? — У тебя нет своего дома? — Нет. — Хмм… Ладно. Я посмотрю, смогу ли я получить аванс твоей зарплаты. Мне все равно придется рассказать папе, — пробормотал он себе под нос. — И тогда нам так же придется купить тебе форму. — Существуют правила, запрещающие привлекать людей в компанию? — Нет. Сафрон руководит Офисом Кулака и наняла Терру, свою подругу, а моя сестра Коралл руководит Офисом Секретов, и у нее вроде бы три сотрудника. Каждый офис может самостоятельно выбирать, как он хочет работать. Это просто… ну… Я немного… Дело не в том, что мне не доверяют, — сказал он, — эм… ну… не так уважают? Немного не доверяют? — Ты некомпетентен. — Это не то слово, которое я искал! — возмутился Жон. — Но, вероятно, именно так они это видят. Папа и правда не был в восторге от того, что я управляю собственным офисом, и он согласился только в том случае, если сможет проверить меня через несколько месяцев. Теперь он, вероятно, захочет проверить и тебя. — В каком смысле проверить? — Папа немного… вспыльчивый, — то, как Жон сказал это, заставило Блейк подумать, что «вспыльчивый» буквально означает «в огне», а не просто слегка раздражительный. — Это будет проверка на компетентность, но я не могу предсказать, как он ее проведет. Я бы просто ожидал, что это будет в равной степени мучительно и ужасно. — А если я потерплю неудачу? — Не надо. — Но всё же если… — Блейк, я не хочу, чтобы ты думала о неудаче. Рассматривая возможность неудачи, ты открываешься неудаче, и это делает ее неизбежной, — он сжал кулак и улыбнулся. — Верь в себя! Верь, что ты не можешь потерпеть неудачу, и ты обязательно добьешься успеха! Это была приятная ободряющая речь, но она не могла не заметить, что он все еще не сказал ей, какая судьба постигнет ее, если она потерпит неудачу. — Он убьет меня, если я провалюсь, не так ли? — спросила она. — Чтобы сохранить аномалии и Arc Corp в секрете. — Ох, глупышка, — рассмеялся Жон. — Папа не убьет тебя… — Хорошо, — Блейк вздохнула с облегчением. — …потому что ты не провалишь ни одно испытание, которое он назначит! — Жон?! — Да? — Я ненавижу тебя и твою семью. — Ну… — Жон неловко рассмеялся. — Это справедливо.

/*/

Добро пожаловать в дурдом, Блейк. Держу пари, что поезд, полный взорванных сотрудников ПКШ, сейчас выглядит очень привлекательно. С другой стороны, бьюсь об заклад, что Блейк в костюме выглядела бы хорошо. Если вас интересуют костюмы, то я в основном беру для них идеи из Library of Ruina. Жон одет в одежду, похожую на «Zwei Association». Если вы введете в google картинки, то получите представление о нем. Следующая глава: 25 апреля

((Глава написана: 18 апреля 2022, перевод сделан: 19 апреля 2022))