Military romance (Военная романтика)

      — Ну, как успехи? Взяли их? — прозвучал голос Ласвэлл сквозь помехи радиопередатчика.       — Стреляли в ответ. Живыми захватить не удалось, — ответил Гоуст, устало разминая переносицу пальцами и стараясь говорить как можно убедительнее.       — Черт… Что ж, значит, переключимся на Гарза, она ведь основной поставщик. А переводчица?       Гоуст обернулся и глянул на Кёнига, который не замечал никого вокруг и заботливо придерживал девушку за талию полу-боком у себя на коленях, как маленькую девочку, пока она отстраненно смотрела в одну точку. Он ласково убрал ее волосы за ухо и аккуратно, с максимальной осторожностью оттирал бинтами кровь с шеи и щеки.       — В шоке. Гассан применял вотербординг (прим. автора — пытка водой).       — Господи… — вздохнула Кейт. — Утром выпрошу психолога из госпиталя. А после разработаем план на Валерию.       — Только без Кёнига.       — Причина?       — Личная. Объясню на месте.       — Хорошо. Возвращайтесь.       — Принято. Конец связи.       Устроившись на скамье около кабины пилота, он убрал автомат и неотрывно наблюдал за всеми, особенно за полковником.       Кёниг тщательно стер почти всю кровь, не прикасаясь к брови, чтобы не занести инфекцию, и отложил последний бинт. Подтянув ее колени к груди, он крепко взял ее в охапку и так сильно прижал к себе, словно хотел слиться с девушкой в одно целое. Словно боялся, что ее кто-то тронет или заберет у него. Словно она — самое дорогое и ценное в его жизни…       Джил запустила руку под маску и обняла за шею, утыкаясь носом в плотную ткань. Она вдохнула такой любимый и уже родной запах его кожи через маску, и прижалась в ответ.       — Девочка моя, — прошептал Кёниг и через ткань поцеловал ее в лоб, прикрыв глаза. Он боялся, что психика даст сбой и она уйдет в себя на долгое время, поэтому был счастлив ответной реакции.       Она всегда стыдилась плакать при ком-то. Ненавидела лесть, фальшивую заботу и уж тем более наигранную жалость от других людей. Если раньше по каким-то причинам и возникало желание поплакать, чтоб полегчало, она делала это в одиночестве. В последний раз такое было перед защитой диплома. Из-за нервного перенапряжения она спряталась в туалете и от души проревелась, после чего все прошло просто отлично. Но сейчас она дала волю слезам, зная наверняка, что со стороны Кёнига такого точно не будет.       Безостановочно поглаживая ее по голове, он вдруг услышал тихий всхлип, и сердце словно сжали в кулак. Он еще крепче обнял ее с желанием закрыть от любых опасностей этого дерьмового мира.       — Все закончилось, — он прижался губами ко лбу и огладил спину, с горечью зажмурившись. Ее потряхивало от рыданий, но она всхлипывала так тихо, что слышал только он. Эти звуки были как ножом по сердцу, внутри все разрывалось от отчаяния. Если бы ему сейчас прострелили руку или ногу, даже это не было бы так больно… — Я с тобой, пожалуйста, не плачь.       Он не прекращал поглаживать и слегка сжимать ее везде, куда доставали руки, и через несколько минут она медленно успокоилась. Всхлипы звучали все реже и тише, а тело перестало подрагивать. Рука плавно сползла с шеи на грудь и он понял, что она уснула, хотя даже во сне периодически дергалась. Кёниг тяжело вздохнул и продолжил гладить ее бок большим пальцем.       — Что ж, это многое объясняет, — пробормотал Соуп и печально опустил глаза вниз. — Я в обломе.       — Ты о чем? — повернулся Хоранги, а после посмотрел вперед, когда тот слабо махнул в сторону Кёнига.       — Никогда бы не подумал, что увижу полковника влюбленным. При чем по самые уши.       — Хм. Согласен с тобой полностью, — улыбнулся Хоранги, хотя не был удивлен. Они с Кёнигом дружили много лет, но, несмотря на хроническую скрытность последнего, Хоранги все прекрасно видел и догадывался с самого начала.       До конца полета никто больше не проронил и слова. По прибытию Кёниг дождался, когда все уйдут и вышел последним.       — Пойду позову дока, — сказал Гоуст, обернувшись.       — Нет, не надо, — тихо сказал Кёниг. — Я сам.       Он дошел до своей комнаты и завел Джил в ванную, но не рискнул ставить под душ, поэтому просто умыл над раковиной, тщательно промывая ранку. После помог переодеться в сухое, обработал бровь и очень удивился, когда она отстраненно заговорила.       — Я плохо все помню. Обрывками. Ты… перерезал ему горло, вроде?       — Не будем сейчас об этом, — он поспешно отвел взгляд и налил целый стакан из бутылки без этикетки. — Отпей, сколько сможешь.       — Да, а то у меня сегодня обезвоживание, — пробормотала она, но стакан все же взяла и сморщилась от запаха виски. При виде жидкости ее передернуло, но мозг требовал любого расслабления, и она залпом все проглотила. Алкоголь продрал раздраженную гортань и Джил старательно сдержала рвотный позыв.       — Теперь спать. Остальное завтра, — скомандовал Кёниг и заставил лечь. Он укрыл ее пледом и притянул к себе, периодически сжимая талию, как бы напоминая, что он рядом. Она несколько раз икнула и из-за спиртного быстро уснула.

***

      Ранним утром Кёниг сходил за тарелкой супа и поглощенный тяжелыми мыслями, ждал, пока она проснется. Около десяти часов она открыла глаза и посмотрела на него на удивление ясно и осознанно.       — Как самочувствие?       — Нормально, — она пожала плечами и отвела взгляд, но на лице не было привычной заразительной улыбки.       — Тебе надо поесть.       — Сначала в душ. У меня… волосы в крови.       — Пойдем, я помогу…       — Нет, я хочу сама. Пожалуйста, — перебила Джил. Она заранее почувствовала страх перед водой, и не хотела, чтобы он снова видел ее испуганной. Вчерашнего вечера ей хватило, чтобы ненавидеть себя за слабость…       — Конечно, — вздохнул Кёниг.       Минут десять она просто смотрела на струю воды в душевой кабине. Подсознание то и дело посылало картинки, пробуждая воспоминания. Она помнила, как каждая капля из шланга наводила только на одну мысль: «все, это конец. Сейчас я умру». Но она вдруг подумала о Кёниге и его теле. Вся его спина была покрыта диагональными длинными шрамами, как от плети, а на животе и плечах круглые, разных размеров, — от пуль. Наверняка, его тоже пытали… Наверняка.       Он смог это пережить и я смогу.       Ей больше всего не хотелось казаться слабой и беспомощной в его глазах. Джил думала, что он, как военный, любит крепких властных женщин, даже не подозревая, насколько сильно она в этом ошибается. Поэтому она встряхнулась, отгоняя дрожь, и со вздохом шагнула под воду. Кулаки судорожно сжались и ногти до боли впились в кожу, но она медленно досчитала до десяти и дождалась, когда дыхание вернется в норму. После этого она быстро вымылась, особенно тщательно выскребая из волос засохшие капли крови. Когда вода под ногами наконец стала прозрачной, а не грязно-алой, она с облегчением выключила воду.       Около зеркала она сморщилась, оглядывая лицо. Пластырь закрывал ранку, а чуть выше брови красовался маленький, но темный густо-фиолетовый синяк.       Нужен Кёниг. Очень. Его молчаливая, но при этом самая лучшая поддержка, которую она когда-либо от кого-либо получала. Джил выдохнула и вернулась в комнату.       — В норме?       — Ага, — бодро ответила Джил и постаралась искренне улыбнуться, но мужчина изучил ее своими кристальными глазами и нахмурено сощурился, сидя на кровати.       Черт, читает меня, как открытую книгу… От него вообще можно хоть что-то скрыть?       Она быстро съела суп, буквально чувствуя на себе пристальный взгляд.       — Можно попросить кое о чем?       — Что угодно, моя маленькая.       — Обнимешь меня?..       — Иди ко мне, — он впервые за утро улыбнулся и Джил не удержалась от ответной полуулыбки. Она села на него сверху и так крепко обняла за шею, что испугалась, как бы та не сломалась. Но от абсурдности и невозможности выполнения подобного действия тихо усмехнулась.       — Что такое?       — Ты вкусно пахнешь, — улыбнулась Джил и втянула полной грудью едва уловимый запах табака, пены для бритья и пороха от маски.       — И ты…       — Я помылась в твоем душе, так что я пахну тобой.       — Не только, — с улыбкой пробормотал Кёниг и, обхватив талию сильными руками, уткнулся носом в слегка влажные волосы, чуть ли не мурча, как большой довольный кот.       — Как тебя зовут? — вырвалось у Джил, хотя на ответ она даже не надеялась. Но к ее удивлению, после минутной паузы он тихо ответил.       — Килгор.       — Сколько тебе?       — 39. Ты переспала со мной несколько раз и только сейчас стало интересно? — улыбнулся Кёниг.       — Раньше бы не ответил, — хмыкнула она. — Мне 26.       — Я знаю. Я знаю о тебе все…       Ну, конечно. Кто б сомневался…       Джил помолчала минуту, нежно поглаживая его волосы через маску. Она отодвинулась и, рискнув идти до последнего, осторожно взглянула ему в глаза.       — Хочу тебя увидеть.       — Нет.       — Пожал…       — Нет, Джил, — отрезал Кёниг, но сразу смягчился и вздохнул. — Тебе не понравится увиденное.       Проигнорировав, она неуверенно потянулась к маске и он крепко, но не больно схватил ее запястья, останавливая. Отчаянное желание увидеть его лицо и остатки шока после вчерашнего вечера смешались, отключая инстинкт самосохранения. Она продолжила тянуть руки вверх, пока мужчина не сдался. Он медленно разжал кулаки и Джил услышала, как часто он задышал. Не так, как он обычно дышит от возбуждения или злости, а от… страха.?       Каждый мускул на его теле напрягся и он пристально наблюдал за девушкой, пока она стягивала маску.       Джил на мгновение застыла, впечатывая в память каждый миллиметр, каждую клеточку, будучи уверенной, что больше он такого не позволит. Она стала изучающее гладить подушечками пальцев идеальный ровный нос, милые светлые брови «домиком», длинный диагональный шрам на лбу и остановилась на небольшом ожоге у виска. Мужчина неотрывно смотрел на нее, опытно считывая эмоции и реакцию.       — Тебя останавливали шрамы?..       — Не знаю, — его голос слегка дрожал и она снова поразилась.       Неужели он правда боится? Но чего? Не понравиться мне..?       — Зря, — она мягко чмокнула шрам и запустила ладони в мягкие светло-русые волосы.       — Никто, кроме Гоуста и Хоранги, не видел меня без маски очень много лет.       — Многое потеряли. Ты идеален…       — Прошу, Джил, не ври мне. Я не вынесу лести от тебя.       — Я не вру, — прошептала она и покрывала поцелуями лоб, веки, скулы. В конце она впилась в губы, в первый раз блаженно обхватив его открытое лицо ладошками. Чем дольше длился поцелуй, тем сильнее расслаблялись его мышцы, а дыхание становилось все тяжелее и глубже. Она углубила поцелуй, желая почувствовать его язык, и инстинктивно прижалась к его паху. Кёниг сжал руками ее бедра, ограничивая движения, и со стоном отодвинулся.       — Прошу, остановись… Это не то, что тебе нужно сейчас.       — Это единственное, что мне сейчас нужно. Я хочу тебя, Кё… Килгор.       Он со свистом втянул воздух сквозь зубы, сдерживая себя, но Джил так сильно дрожала и требовательно тянулась обратно к губам, что он потерял остатки терпения. С единственным желанием избавить девушку от неприятных воспоминаний хоть на какое-то время, он обнял ее одной рукой и уложил на постель. Он завис сверху на вытянутых руках, позволяя ей жадно водить ладошками везде, где захочет. Нежно поглаживая талию, он поцеловал ее, исследуя каждый уголок, словно в первый раз. Отстранившись, он быстро скинул с себя одежду и Джил прерывисто выдохнула, касаясь его пресса. Видеть одновременно его лицо и обнаженное тело было настолько… возбуждающе, что мышцы внизу живота свело приятным спазмом так сильно, что она прикусила губу и соединила ноги, едва не кончив от одного только вида.       — Такая нетерпеливая, — прошептал Кёниг, хотя сам при этом раздел ее так быстро, что чуть не разорвал вещи. Вспомнив про нежность, он аккуратно перевернул ее на живот и стал подниматься поцелуями вверх от самых пяточек. Покусывая и обжигая кожу горячим дыханием, он вызывал волны мурашек по всему телу практически каждую секунду. Мягкие требовательные губы достигли бедер и Кёниг, раздвинув пальцами ягодицы, широким движением языка прошелся от клитора до тугой дырочки. Джил громко взвизгнула и прикусила руку. Попка автоматически приподнялась и мужчина, со стоном облизнувшись, начал активно вылизывать и посасывать клитор.       Джил безостановочно постанывала и вскрикивала каждый раз, когда он через губы прикусывал нежную чувствительную кожу. Руки то и дело судорожно сжимали подушку, простынь, плед, — все, что попадалось. Влечение к этому человеку было настолько сильным и опьяняющим, что не прошло и минуты, как она громко закричала в подушку, содрогаясь и извиваясь на кровати.       — Любимая моя, — прохрипел Кёниг и приподнялся над ней. Он коленом соединил ее ноги и начал медленно погружаться. Джил заскулила от удовольствия, уперлась руками в матрас и выгнулась навстречу, принимая его до упора.       — Чееерт, — он прерывисто застонал и надавил ладонью на талию, властно обездвиживая. Из-за ее инициативы он едва не кончил в ту же секунду. — Пожалуйста, не двигайся…       Она так сладко и жалобно стонала, пока он наращивал темп, что это сносило ему крышу. До безумия приятно владеть ее совершенным, манящим и хрупким телом. А понимание того, что ей искренне нравится беспрекословно подчиняться и отдаваться целиком именно в его распоряжение, — выбивало из равновесия окончательно. Он ускорился до максимума. Целуя ее спинку, Кёниг сдавил пальцами клитор и уже жестко входил до упора, буквально втрахивая в кровать.       Каждое его движение и прикосновение было чертовски возбуждающим, как будто он читал мысли или знал ее лучше, чем она сама. Он ускорялся, замедлялся, впивался пальцами в кожу или кусал ее именно тогда, когда ей этого хотелось. От избытка чувств и ощущений, и от того, как он что-то тихо приговаривал на немецком и прерывисто постанывал, Джил снова кончила, задыхаясь от вскриков. Кёниг с громким жарким стоном кончил следом за ней и замер. Перед глазами словно взорвалась светошумовая граната, оглушая до звона в ушах, а голова закружилась так сильно, что он уперся кулаками в кровать.       Он долго приходил в себя и тяжело дышал, уткнувшись лбом в спину Джил. Когда зрение наконец прояснилось, он рухнул рядом и притянул ее к себе. Девушка забралась на него сверху в свою излюбленную позу и положила голову на грудь, впитывая щекой каждый удар бешено колотящегося сердца. Легкая дремота быстро настигала их обоих.       — Люблю тебя, — прошептала Джил на грани сна и засопела. Кёниг широко распахнул глаза и шокировано уставился в потолок. Сердце непривычно екнуло. Он чуть заглянул в ее лицо, но она уже крепко спала, и он засомневался, не померещилось ли ему. Наверняка, померещилось. Кто может полюбить убийцу-социопата, всего покрытого шрамами?.. Могут только бояться. Тем более она, такая невероятная, идеальная и неиспорченная.       Ни от кого прежде он не слышал этих слов. Серьезных отношений у него не бывало. Только спонтанный мимолетный секс на один-два раза, порой даже во время миссий. К тому же, он никогда раньше не кончал в девушку. Они сами вешались на шею и он не понимал, почему. Видимо, всему причиной его рост и телосложение. Но, к недовольству девушек, дальше одной встречи он не заходил, да и не было желания раскрываться и впускать кого-то в свою жизнь. До недавних пор… Почему-то с Джил он чувствовал себя невероятно легко и свободно, словно они были знакомы много лет. Раскрываться перед ней было не просто легко, это было естественно, без капли скованности.       Он вдруг задумался, что будет после того, как они поймают Валерию, и Джил будет в безопасности. Уедет и вернется домой в Лондон… И он ее больше не увидит.       Зажмурившись, он пытался успокоить ускоряющийся пульс и дыхание от приступа панической атаки, которые мучали его с самого детства.       Блядь, какого черта?..       Но он прекрасно все понимал. Давно понял. И убедился окончательно, — когда выбивал дверь подвала со страхом найти Джил мертвой, — что не хочет и не сможет жить без нее.       Так померещилось или все же нет?..       Он так и пролежал с этим сомнением и замешательством в мыслях, пока Джил не проснулась спустя полчаса, крепко прижимаясь.