Прекрасная надежда с резервного курса

— Комаэда… Комаэда! — словно в другом измерении услышал Нагито голос учительницы. — Нагито, что случилось?  — Можно… Можно выйти? — глухо сказал ученик. Уже не услышал он тихого «Конечно» от учителя, а сломя голову побежал по коридору. Классные комнаты мелькали перед глазами, он не замечал, как сбегает уже с третьей лестницы подряд. Вдруг за ним послышался задыхающийся голос. Его обладатель окликнул везунчика:  — На… Гито… Притормози, — вдыхая как можно больше воздуха в свои крохотные лёгкие, сказала Чиаки с облегчением.  — Не могу, Чиаки, мне нужно спешить, — с неким раздражением ответил Нагито и вновь побежал.  — Да стой же! — закричала Чиаки, и у неё сорвался голос: уж слишком давно она так не кричала.  — Отстань, Нанами, я говорю, мне нужно спешить! — взбешённо крикнул Нагито. Через несколько секунд он осознал, насколько грубо это прозвучало. Ошарашенно округлив глаза, он тут же попытался извиниться:  — Прости, Чиаки… Я не хотел… Давай как можно быстрее выйдем на улицу, где я всё объясню тебе. Чиаки положила руку на грудь и с улыбкой кивнула. Затем ребята быстрым шагом спустились на первый этаж и вышли на улицу.  — Я всё ещё жду объяснений, — вежливо напомнила Чиаки, когда они вышли с территории Академии.  — Ах да, — опомнился Нагито. Он достал телефон и показал сообщение, которое прочитал несколько минут назад. — Это мне пришло сегодня на уроке.  — Какой ужас… — вымолвила Чиаки. — Что такого могло случиться?..  — Не знаю, но в этом точно виноват я, — ответил Комаэда.  — Что? Каким образом? И кто написал это? Почему именно тебе? Неужели мама знает о ваших отношениях? Или это кто-то из его друзей? — рассуждала в слух геймерша.  — Эй, притормози, думаешь я знаю? Могу ответить только на первый вопрос. Если ты ещё не заметила, моя удача делает ужасные вещи, — сообщил Нагито с иронией.  — Боже, но это же не напрямую ты, — закатила глаза Нанами.  — Разве меня кто-то просил настолько сближаться с ним? Разве не я понимал, что удача делает мне одолжения тем, что последние месяцы ничего серьёзного не случалось, накапливая размер проблемы всё больше и больше? Разве не я…  — Нагито, хватит, — перебила друга Чиаки. — Тебе хоть иногда нужно отдыхать и чувствовать себя счастливым.  — Из-за этого происходят слишком ужасные вещи, я ужасен. Всё прекрасно знал и всё равно… — голос его дрогнул. Он всё же не смог сдержать слёз за надменным и спокойным голосом. Чиаки с сочувствием посмотрела на Нагито. Слёзы мокрыми дорожками потекли из его глаз. В голове, естественно, крутились самые ужасные вещи. Как он мог настолько эгоистично и безрассудно поступать? Он словно был ослеплён. Другого объяснения Комаэда найти не мог. Но самое главное: что могло произойти с Хаджиме? Насколько всё плохо? Счастливчик отбрасывал все мысли по поводу смерти и только ускорял шаг. «Хаджиме в больнице». Только и крутились эти слова в его бедной голове. «Прости. Прости. Прости,» — повторял он, словно Микан, которая снова упала в неловкую позу. Словно больше ни на что не способный.  — Комаэда, эта больница? — тихонько спросила Чиаки.  — Наверное. Она ближе всех к его дому, — ответил Нагито. Счастливчик заметил, что не употребляет имени похитителя своего сердца. Только заменяет местоимениями. Ребята открыли двери. Перед ними возник абсолютно белый коридор. Лавочки у белых стен, покрытые белой кожей, белый пол, белый потолок, белые столики, два человека в углу в белый халатах. Нагито бывал в этой больнице ни раз. Она, можно сказать, стала его вторым домом. Многие врачи здесь знали Комаэду, поэтому он подошёл к тем самым двум белым фигурам в дальнем углу коридора и спросил:  — Извините, не подскажите, в какой палате находится Хаджиме Хината? После того, как Нагито услышал ответ, он тут же сломя голову побежал в нужную палату. Чиаки еле поспевала за ним. Остановившись перед нужной дверью, счастливчик занёс руку, чтобы постучать, но не успел. Из неё уже вышла девушка в халате.  — Ох, здравствуй, Комаэда-кун! — сказала она с улыбкой. — Что на этот раз?  — Прошу прощения, здесь лежит Хаджиме? — проигнорировал медсестру Нагито.  — Его буквально двадцать минут назад положили, вы так быстро прибежали, — удивилась медсестра. — Если вас двое, то входите. Девушка улыбнулась и ушла. Нагито с бьющимся сердцем постучался и, увидев поддерживающую улыбку на лице Чиаки, открыл дверь. То, что увидел Комаэда, заставило его до этого бьющееся с неимоверной скоростью сердце остановиться. В глазах потемнело, и он бы упал, если бы Чиаки не придержала его. Счастливчик смотрел на своего мальчика, тело которого было перевязано бинтами, и его грустную улыбку. Видимо, весь ужас отразился на лице Нагито, потому что Хаджиме вдруг нахмурился и сказал:  — Не волнуйся ты так, Нагито… Надеюсь ты не думаешь, что это твоя вина? Каждое слово доставляло физическую боль Хинате, поэтому Нагито ещё больше ужаснулся и вымолвил дрожащим то ли от гнева на себя, то ли от поступающих на глаза слёз:  — Не волнуйся?.. Не моя вина?.. У меня, по-твоему, вообще нет чувств?  — Ох, он такой, как ты и говорил, Хаджиме, — раздался чей-то голос из угла комнаты.  — Мико?  — А? Откуда это ты меня знаешь, гадёныш? — возмущённо спросила девушка.  — О, ну… Я видел, как вы с Хаджиме и Тору гуляли, — ответил Комаэда, мешкаясь. По сути, он и не соврал, а только недосказал некоторых деталей того, что он следил за ними несколько дней подряд. Почему-то сознание Нагито решило, что они уже знакомы и даже дружат  — И я ему о вас рассказывала, — поддержала Чиаки, увидев, что Мико вскинула брови в вопросительном жесте. Правда Нанами не совсем рассказывала, а показывала запись с диктофона, но это уже не важно.  — Ну ладно, — надменно сказала девушка. К Чиаки она относилась лояльнее, чем к Нагито. Вероятно, на то повлияли россказни и сплетни людей. — И чё ты стоишь столбом? Извинения принести не хочешь? Или они стали бессмысленными из-за того, что ты принёс слишком много дерьма в жизни людей, извиняясь за всё подряд? Хах, да она видимо и есть тот самый голос в голове Нагито. Потому что она с невероятной точностью озвучила его мысли. Видимо, Мико винит во всём Нагито, как и он сам.  — Прекрати, Мико, — злобно процедил Хаджиме.  — А я с самого начала говорила, что это самый худший кандидат для отношений… — продолжала причитать Мико. — Он же чокнутый. Так ещё и с проклятием.  — Нет на нём никакого проклятия, — нахмурился Хината.  — Да, но это (что бы оно ни было) действует, как проклятие. Разве не одно и то же? Давно Нагито не говорили таких неприятных вещей… Естественно, ничего против он не имеет, но всё же это свалилось, как снег на голову. Ведь в последнее время Нагито окружали заботой Хаджиме и Чиаки.  — Прекрати, пожалуйста, Мико.  — Прекрати, Мико, — в один голос сказали шатен и геймерша. Видимо, Нагито уставился в одну точку своим пустым взглядом, пока прокручивал мысли и чувства в голове. И за что ему, Комаэде, достались такие прекрасные люди? Мико права, он сам виноват во всех несчастьях. Он. Никто иной, как горстка мусора, называемая Комаэдой Нагито. И эта девушка - далеко не первый человек, который говорит ему об этом. Мико как-то смутилась, когда посмотрела на Нагито. Всё же слова, которые вылетели из её рта, ужасны, и она это понимает. Но близкий друг девушки оказался в беде по его вине, поэтому она просто не может молчать. Мико закатила глаза и села на место, где сидела до этого.  — Хаджи… — наконец вымолвил Нагито, и все уставились на подростка. Его голос был, как у старика, которому уже десять лет выплачивают пенсию. Он откашлялся. — Хаджиме, я… Глаза Комаэды отражали весь ужас от осознания этой ситуации, так что ребята глядели на него уже немного обеспокоенно. — Я не представляю… — начал свою бессвязную речь Нагито. — Что мне… Как я… Я же просто мусор, почему мне… Тут многострадальный везунчик зарылся пальцами себе в волосы. Так, что казалось, сейчас он будет выдирать их клочьями.  — Мусор. Ахахахах… Я же мусор. Мусор. Мусор. Мусор. Мусор. Мусор, — продолжал и продолжал Комаэда, пока шокированные друзья замерли, видя это страшное или безумное: называйте, как хотите, зрелище.  — Нагито, пожалуйста… — попыталась остановить подростка Чиаки. — Остановись.  — Жесть, да он же шизанутый на бошку, как ты с ним… — наклонилась к Хаджиме Мико, пока её не слышали остальные.  — Заткнись, — нахмурился Хината.

***

Нагито не помнит, как оказался дома. Звенящая тишина и кромешная темнота вокруг. Где он вообще? Сидит на чём-то мягком, значит в своей комнате на кровати. То есть он поднимался по лестнице? Последнее, что он помнит, это то, как Чиаки вывела его из палаты. Дальше он видимо отвечал и делал всё машинально. Хаджиме. Точно, он был там из-за Хаджиме. Да, это снова случилось. Он знал, что так будет, почему не отступил? Сейчас это кажется таким до смешного глупым поступком… Он поклялся, что если с Хаджиме что-то случится, хоть гриппом заболеет, хоть палец сломает, Нагито не простит себя. А сейчас что? Кстати, что вообще случилось с его Хаджиме? Он весь перебинтован, даже представлять не хочется. Ему так противно от себя… Настолько, что не хочется видеть своё отражение и понимать, что это всё - реальность, время обратно не вернуть. Он мешает Хаджиме, и это факт. Нужно убрать эту помеху для его жизни. Поэтому… Что это за звуки? Нагито прислушался. Сопение? Это его любимая собака? Он не забыл покормить пушистика? А… Что с ним? Её нет с ним уже много лет. Тогда… Но тогда он не помнит, когда в последний раз был в этой комнате не один. Он ощупал кровать. Кто-то тёплый. Свет ударил в глаза, когда Комаэда нашёл выключатель. Чиаки проснулась и зажмурилась от света.  — О, — сказала она.  — Чиаки? Что ты здесь делаешь? — спросил Комаэда. Было как-то неестественно и необычно то, что она находится здесь.  — Ох, голос прорезался, — девушка зевнула. — А памяти нет.  — М?  — Всё кивал и головой мотал, а тут даже заговорил, — объяснила Нанами. — Мы с тобой вышли из палаты, и я спросила что случилось. В ответ ты похихикал. Я спросила ещё раз, ты кивнул. В итоге я не дождалась нормального ответа от тебя и предложила пойти домой. У тебя был такой вид, как-будто я сказала это на другом языке. Потом зашла в палату, объяснила всё ребятам, и мы с тобой пошли к тебе. Весь путь ты либо кивал, либо молчал, но всё время смотрел в одну точку. Только не просто смотрел, а… В общем словно у тебя есть глаза, но ты ничего не видишь. Не удивительно, что Нагито ничего не помнит. Он изначально ничего не понимал. Хах, видимо пора обратиться в псих отделение, потому что он потихоньку сходит с ума.  — А… — только и смог вымолвить везунчик.  — Угу, — отозвалась Чиаки. — Потом мы просто пришли сюда. Ты сам пошёл вверх по лестнице. Сел на кровать и смотрел… Куда-то. Я заснула, а потом и ты вроде. Снова повисла тишина.  — И ещё, — снова заговорила девушка своим нежным, сонным голосом. — Хаджиме просил передать. При упоминании имени любимого, Нагито резко поднял заинтересованный взгляд. Чиаки продолжила:  — Он сказал, что это совсем не твоя вина. Попросил, чтобы ты злился не на себя, а на водителя, который поехал на красный.  — Да почему он всё никак не поймёт? — раздражённо спросил Комаэда. — Я виноват во всём плохом, что происходит с ним. Виноват в том, что ворвался в его жизнь. Не отталкивал, чтобы он, как и все считал меня психом, каким я и являюсь. Ответил взаимностью на его чувства, следил за ним везде, где только можно. Я. Я и никто иной виноват. Было столько возможностей остановиться. Не при первой встрече, так при второй. Не при второй, так при третей. Согласился с ним погулять… Это вообще я был? И если я, о чём думал? На что надеялся? Нельзя привязываться к людям. Даже ты, а вдруг и с тобой что-то… Он резко прервал свою гневную, льющуюся потоком, речь.  — Ты сказала… Поехал на красный?.. — вдруг осознал абсолютный везунчик. — То есть, его машина сбила?  — Ну… да, — боязливо ответила Чиаки.  — Он был близок к смерти, — нито спросил, нито утвердил, нито просто озвучил мысли в слух Нагито.  — Нагито, успокойся, — грустно сказала Чиаки. — Ты же не виноват в том, что тебе достался такой печальный талант. Но беловолосый уже не слушал. Он не слышал, что Нанами спросила есть ли у него еда, не слышал, как она спустилась на кухню, а потом вернулась, пожелала ему спокойной ночи и легла спать. Он был полностью погружён в какое-то липкое, разрушающее его изнутри и такое знакомое чувство… Могло ли оно быть отчаянием? Возможно. Но тогда он ещё больше не понимал отчаянных людей. Хах, им это действительно нравится? Ему нравится только то, что он страдает, получая по заслугам. Или это и есть отчаяние?.. Может быть. Надежда всё же лучше. Надо собраться. А может и не положено отбросу чувствовать что-то прекрасное?Такое, как надежда. Ведь кто он? Отброс. Да, самый настоящий. А что положено чувствовать отбросам? Отчаяние. Хах… Ахах… Ахахахахахахахахахаахахахахах. Он смеётся вслух? Да простит его Чиаки. Он же отброс, это мы усвоили. Так сказать, ещё раз закрепили. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Отброс. Пустышка. Мусор. Ничтожество. Чокнутый псих, и все правильно говорят. Нельзя привязываться. Нельзя никого допускать. Нельзя было… Нельзя чувствовать ничего ни к кому. Нельзя чувствовать счастья рядом с другими. подпускать его… Нельзя жить. Да, нельзя жить, слишком много соблазна и удовольствия для него. так близко к себе. Нельзя было подпускать его так близко к себе. Прости. Прости. Прости. Прости. Нет слов, чтобы выразить то, насколько он ужасен.