Метаморфоза

      Примечание автора: Дисклеймер. Глава имеет детальное описание всякого и имеет отметку 18+. Если вам неприятно насилие, лучше вам её пропустить. В начале следующей главы я приведу краткое изложение, безопасное для чтения, чтобы вы ничего не пропустили.       

За день до этого…

— Полагаю, мы закончили на сегодня? — Должно быть. Шеф редко звонит так поздно. — Ну, тогда, собетвенно, на сегодня все. Закажем пиццу или как? — Опять? Где твое уважение к традиционной японской кухне? — Закрой рот, Кадзуси. Сам то ты так вообще нихера не готовишь. Не слушай этого болвана. Заказывай уже эту ебучую пиццу. — Да заткнитесь вы.       В комнате воцарилась мрачная тишина, и один из трех говоривших достал телефон, быстро пролистав список контактов до пиццерии, в которой они обычно и заказывали. Решено было заказать четыре штуки, и вновь наступила тишина, прерываемая лишь приглушённым дребезжанием стёкол в окнах. На улице бушевал сильный шторм, но они заранее знали о его приближении и подготовились. Запасов в доме было порядком, и мужчины вернулись в свои комнаты. Смысла торчать на улице в шторм было немного, если, конечно, сверху приказов не поступала.       Ударила молния, за которой последовал оглушительный раскат грома. — Ты только послушай. Это уже не шутки. Курьер-то доберётся вообще? — Ну, выбор за ним. Либо четыре пиццы сейчас, либо ещё месяц забесплатно возить будет.       После этих слов последовал смех.       Смех, который заглушил слабый шорох, которые мог бы различить лишь очень внимательный человек и то целенаправленно прислушиваясь.       Звуки открытия дверного замка с едва различимым щелчком.       Комната эта на пятом и последнем этаже здания, не считая чердака. Она была отделена от других жилых квартир в доме — одним из свидетельств того были крайне толстые стены, которые заглушали практически любой звук изнутри. Кроме того, квартира прямо под этой была заперта постоянно. Целью этих мер было исключить любую возможность подслушивания и добиться максимальной конфиденциальности.       Дверь была бронирована, окна тоже. Хоть применение оружия и было редкостью в Японии, от снайперов эта комната была защищена, насколько возможно, при этом не привлекая внешне никакого внимания.       Весьма иронично, что все эти меры, принятые для защиты трёх высших руководителей, их же и погубили.       Дверь вновь закрылась замок, после чего щеколда почти беззвучно вошла в своё место. Комната в тот момент стала намертво запечатанным саркофагом.       Трое мужчин в костюмах продолжали смеяться, один из них слегка понизил температуру кондиционера, в то время как другой схватил бутылку ликера и приступил к её открытию. Крышка слетела, рука его зависла над стаканом, намереваясь налить в него напиток, и тут кое что произошло…       Так быстро, так точно и выверенно, что отреагировать на это у троих мужчин расслабленном состоянии ума не было шансов.       Первый удар был нанесен кончиками четырёх пальцев, попав в цель под щитовидным хрящом с точно высчитанной силой. Моментальное разрушение трахеи.       Еще до того, как мужчина начал кашлять кровью, нападавший двинулся с места. Перемещаясь с почти нечеловеческой скоростью, он отправил в воздух второго, используя спинку его кресла в качестве точки опоры. Оказавшись позади него, она не дала ему времени встать или даже обернуться.       Второй удар локтем пришёлся в затылок, в зону мозжечка. Среди возможных результатов были потеря координации, паралич и смерть…       Остался лишь один.       Кадзуси инстинктивно полез под пальто, пытаясь выхватить пистолет из кобуры, которую он носил.       Пара холодных фиолетовых глаз уставилась на него, и он замер в страхе.       Это заняло меньше секунды, но этого уже было достаточно.       Нападавший уже был слишком близко, когда он потянулся за пистолетом. Имея как раз необходимое время, он бросился прямо на Кадзуси, схватил руку с пистолетом и прижал к его груди, заблокировав и убедившись, что оружие он уже вытащить не сможет. Но будь Кадзуси слабаком, он бы здесь и сейчас не оказался. Он начал отбиваться, используя также и другую руку.       Как только ему показалось, что он может оттолкнуть нападавшего назад, колено противника рванулось вперед, попав ему в пах, о защите которого он позабыл. Боль разлилась по всему телу, вытеснив все мысли. Прежде чем он успел даже начать сопротивляться, что-то похожее на молоток ударило его в челюсть, сразу же вырубив.       Двое искалечены, возможно, на всю жизнь. Третий без сознания. Это был не самый благоприятный исход, но она с самого начала понимала, что без жертв не обойдётся.       Хирацука Шизука выпрямилась, откинула назад выпавшую из хвоста прядь волос и оглядела представшую перед ней картину.       «Давненько я не дралась по-настоящему. Это было ужасно… я чуть не облажалась с тем последним парнем. Не застынь он тогда, я бы уже валялась мёртвой».       Она выбросила эту мысль из головы. Это уже неважно. Она выжила. А в бою это самое главное.       Ее удары не давали никому и пискнуть. Приятный, можно сказать, бонус, к шумоизоляции, следственно, и к гарантии, что никто из мужчин внизу ничего не услышит.       Проникнуть в здание было не так просто: те, кто был внизу, были куда бдительнее, троих — вероятно, из-за страха перед последствиями.       «Ха. Завтра многим не поздоровится», — подумала Шизука.       Она ещё раз посмотрела на три лежащий цели. Нужно было действовать быстро. Кто угодно может прийти сюда в любой момент. Может, кто-то захочет что-то передать или осведомиться, не нужно ли чего боссам.       Слегка задрав свой черный топ с длинными рукавами, она начала развязывать веревку, обвязанную вокруг талии. Быстро сняв её, она начала связывать троицу. Ей были прекрасно известно множество способов сбежать, так что и руки и лодыжки будут связаны. Она не хуже знала, что существует гораздо более эффективный способ связать кого-либо, который исключает даже попытку побега.       Чрезвычайно болезненное связывание, при котором руки находятся за головой, а ноги оттягиваются назад, привязанные к голове, которая играет роль противовеса. Это давит на позвоночник, а любые попытки ослабить это давление приводят к тому, что веревки впиваются в рот.       Не случайно Брайан Нельсон был тем, кто первым познакомил её с этим методом обезвреживания.       Двоих мужчин она связала в таком положении. Третьего она привязала к стулу. Поскольку её внимание будет сосредоточено на нём, не имело значения, попытается ли он вырваться. У неё будет достаточно времени, чтобы снова вырубить его. Единственный риск, хотя и довольно туманный, заключался в том, что он мог начать кричать, а подчиненные могли услышать его.       Она хрустнула костяшками пальцев.       На этот случай у неё был план Б.       Удовлетворённая, она пошла в ванную комнату и наполнила ведро водой. Отнеся его обратно в гостиную, она вылила ведро прямо на голову Кадзуси.       С громким, судорожным вздохом он очнулся, тут же вздрогнув от холода. — Проснись и пой.       Мужчина продолжал задыхаться в течение нескольких секунд, изо всех сил стараясь прийти в себя. Это заняло некоторое время, но он, наконец, смог привыкнуть к холоду, который усиливал находящийся в комнате кондиционер. Он начал дрожать, его зрачки расширились, когда он понял, что связан. Повернувшись к Шизуке, гнев на его лице сменился ужасом, а само лицо моментально побледнело. — Ш-шинигами… — пролепетал он, дрожа от страха.       Маска Смерти — на западе, а Шинигами — на востоке.       Бессмертный призрак подпольного ринга, который смеялся в лицо боли, сражался с ранами, которые могли бы свалить самых сильных бойцов, и оставил за собой легионы поверженных врагов. Страх, внушаемый этой фигурой, был легендарным, почти мифическим. — Ты нарушил правила, — холодно сказала Шизука.       Теперь мужчина вспотел, и пот смешивался с водой, стекающей по нему. — У меня… у меня не было выбора!!! — запротестовал он. — Я не мог отказать! Меня бы убили! Мы все бы… — И ты думаешь, что перейдя мне дорогу, ты не умрёшь?       Кадзуси мгновенно осознал свою ошибку, но было слишком поздно. Он уже все сказал. — Где он? — спросила Шизука. — Я… я не знаю…       Левый хук в лицо. Недостаточно сильный, чтобы вырубить, но достаточный, чтобы заменить приём у дантиста. Это была хирургическая точность и мощь монстра, известного как Маска Смерти. — Пароль неверен. Попробуйте снова. — Я не знаю!!!       Прямой удар в солнечное сплетение. — Ты давай там потише. А теперь я спрошу в последний раз, так что тебе лучше ответить правильно. Где. Он?       Теперь этот человек был напуган, слова лились из него ручьём, он готов был рассказать все, что мог, чтобы смерти. — Брайан Нельсон никому не рассказывает о своих планах! Он и нам ничего не сказал! Он появился из ниоткуда — мы были застигнуты врасплох! И… мы должны были успокоить его. Не сделай мы этого, Токио был бы в состоянии войны. Вы же знайте: клан Йошида своих союзников не бросает. Да и… У Брайана всегда была свобода, которую не давали больше никому.       Шизука мысленно выругалась.       Конечно, она знала.       Брайан был силовиком бразильских картелей. Он в том числе был их эмиссаром. Необходимый посредник, который поддерживал определенные каналы связи и торговли между кланами в Японии и в Бразилии. В результате, несмотря на то, как дорого обходились его визиты, его терпели. Это было причиной его огромного влияния и власти. Он считался союзником Йошиды, одного из крупнейших кланов в Токио.       У самой Шизуки были связи среди людей в чёрном. Большинство кланов назначали её Почетной Гостьей. Между ней и их советом также существовало соглашение: поскольку она выплатила все свои долги и с честью сражалась, чтобы достичь невозможного на ринге Вале Тудо, ей был дан дар, который Древнего Рима доставался только величайшим гладиаторам.       Свобода.       Ни один присягнувший член Кланов не имел права прикасаться к Шизуке, следить за ней, препятствовать ей, действовать против нее или даже вступать с ней в контакт.       Это была причина, по которой она смогла спокойно уйти на покой.       Кроме того, некоторые из Кланов питали к ней благосклонность, и просьба им у неё была всего одна: если хоть кто-нибудь будет за ней следить, перенаправить их в мир иной.       Таково и было её место — место, где она могла наблюдать и выяснять мотивы потенциальных преследователей, а при необходимости и устранять их.       Офис Клана, в котором она сейчас находилась, был одной из семей, которые приняли её просьбу.       Они также были одной из семей, которые, как известно, были близки к Йошиде. Таким образом, Шизука знала, что велика вероятность того, что именно к этим людям пойдет Брайан, чтобы получить информацию о ней.       Они должны были отправить его в ловушку, которую она приготовила. Место, где она ждала, чтобы прикончить его.       Но он так и не появился.       Это означало, что её обманули.       Она покачала головой. Сейчас было не время терять контроль. Если они не смогут сказать ей, где он… — О чём он тебя спрашивал? — Он… он хотел знать, где ты живешь… чем ты занимаешься…       Шизука выругалась. — Полагаю, у тебя хватило мозгов ему всё разболтать?       Мужчина кивнул, слишком пристыженный и напуганный, чтобы говорить.       «Сука! Я облажалась. Я думал, что выслежу его… но он уже в Чибе.»       Ее глаза расширились.       Нет… Он знал, кем она работает. Это означало, что он пойдет в старшую школу Соубу. Хачиман.       Последним мощным ударом она снова вырубила Кадзуси и бросилась к одному из окон, открыв его. Прежде чем вылезти, она разбила одну из пожарных сигнализаций.       Подчиненные придут и развяжут их; будет лучше, если они не умрут от того, что веревки ограничат их кровоток.       Когда завыла сигнализация, она побежала к пожарному выходу так быстро, как только могла.       «Мне нужно добраться до Чибы».       Поскольку все были заняты тем, чтобы убедиться, что с боссами все в порядке, она легко и незаметно выскользнула из комплекса.       Оказавшись на улице, она бросилась бежать. Она оставила свой «Астон Мартин» в Чибе. От её нынешнего местоположения до Чибы был, по крайней мере, день езды, это без отдыха и средней скорости не менее 100 км / ч. Ей нужна была машина.       Прежде чем она смогла решить вопрос о том, где достать машину, её телефон зазвонил, и она выхватила его из кармана.       Открыв его, её глаза вновь расширились при виде имени отправителя сообщения.       Брайан Нельсон.       Прилагается мультимедиа.       Нахмурившись, она открыла сообщение.       Привет, Серпенте. Прямо сейчас ты должна была понять, как искусно я тебя наебал.       Вернуться домой — здравая мысль. Я даже дам тебе некоторый стимул.       PS: Я понятия не имел, что такой самородок вообще существует в этом городе.       Она открыла прикрепленное видео и ахнула от того, что увидела.       «Хачиман…»       Это был тот самый парень, в драке. Видео было записано на телефон. Судя по тому, насколько твердой была рука оператора, она предположила, что Брайан сделал это сам.       Но Хачиман на видео был совершенно не похож на того, кого она обучала.       С того момента, как она увидела его противника на экране, она поняла, что того, чему она научила его до сих пор, будет против него не хватит.       «Еще слишком рано! У меня не было времени показать тебе, как обращаться с такими бойцами!»       Она наблюдала, беспокоясь, что его убьют. Когда он поддался толчку старшего, она почти подумала, что все кончено.       Тогда-то всё и произошло.       Его движения полностью изменились.       Это был единственный, но решающий шаг. Одно движение, которое ознаменовало перемену. От неуверенности и спотыкания… к плавности и выверенности.       Промах в последний момент, увороты от удара противника, на волосок от нокаута. И в то же мгновение он из отступления перешёл в атаку.       «Оверхед Каунтер? Я не показывала ему этого. Хотя… для него выкинуть что-то подобное в такое ситуации… Нет никого опаснее загнанного зверя».       На грани нокаута Хачиман преобразился. Из парня на грани поражения… в бойца.       Инстинктивно использовать этот ход, уравняв силы с противником…       «Хачиман… что ты такое?»       Видео закончилось, и Шизука увидела, что также было прикреплено и изображение. Она открыла его и увидела фотографию Хачимана… у него дома. Его было видно через одно из окон гостиной. В кадре также, рядом с камерой, был Брайан, который показывал знак мира.       Шизука побледнела и бросилась бежать.

Сейчас…

      Хачиман подошёл к торговому центру, где должна была находиться Комачи. Оглянувшись, он увидел группу парней позади него. Их было человек десять. — Ты уверен, что она здесь? — спросил он. — Да, капитан Хикигая.       «Капитан, значится?»       Он посмотрел на вход. Охранник смотрел на них с подозрением. Он был один — одинокий пожилой мужчина, довольно неважно выглядевший.       «Значит, за последствия того, что я сделаю, будет отвечать он?» — Капитан Хикигая, я сомневаюсь, что он остановит нас. Он будет слишком напуган, чтобы позвонить в полицию, если кто-то из нас останется.       Хачиман повернулся, чтобы посмотреть на говорившего, который тут же вздрогнул под его пристальным взглядом. — Как тебя зовут? — Ха-Хамада… — Хамада, если ты хоть ещё раз даже подумаешь о том, чтобы щемить людей без повода, тебе будет очень плохо. Я ясно выражаюсь? — Да, капитан.       Он посмотрел на каждого из них.       Они в основном старше его. А он ещё молод и все ещё впечатлителен. Но ему надо жить в этом конченном мире мамкиных гангстеров. Том мире, частью которого он вынужден был стать, поскольку это был единственный способ защитить тех, кто был ему дорог.       И все же, эти парни смотрели на него, как на пример. Он их лидер.       Мысль о том, что на него действительно смотрят как на человека, которому нужно повиноваться и подражать, напугала его.       Это был огромный табун мустангов, который нужно было держать в узде. — Послушай, — сказал он; слова вырвались прежде, чем он смог остановить себя. — Вы жили по собачьи. Все вы. Нет ничего хорошего в том, чтобы избивать тех, кто не может дать отпор. В том, чтобы затевать ссоры с кем угодно и из-за чего угодно. В том, чтобы причинить кому-то боль только для того, чтобы доказать, что ты сильнее. Так ведут себя животные. Я не потерплю шакалов в своей стае.       Парни смотрели на него с благоговением, как будто он говорил что-то невероятное.       Хачиман мысленно покачал головой.       Всё это было лишь проявлением здравого смысла и элементарной человеческой порядочности.       Он подошёл к пожилому охраннику, понимая, что мало чем походит на обычного гражданского.       Мужчина отпрянул, со страхом глядя на черный продолговатый чехол, висевший на спине Хачимана.       Парень слегка поклонился. — Прошу прощения, сэр. Мы вынуждены сделать то, чего не должны. В этот момент вы можете попытаться помешать нам, если хотите. Но я смиренно прошу вас не делать этого. — Что… что ты собираешься делать? — Там моя сестра, сэр. За ней следят какие-то неприятные личности. Люди, которые не прислушиваются к предупреждениям. Которые не уважают чужое достоинство. Что мне ещё остаётся, кроме драки? — Что ты собираешься с ними сделать?       Взгляда Хачимана было достаточно для ответа, и старик чуть не оступился. Но он удержался на ногах.       Конечно, в глазах Хачимана была жестокость. Узкие и острые, они, казалось, смотрели прямо в душу. Своим холодом эти глаза действовали на нервы.       Но с возрастом приходит мудрость. Этот человек научился не судить только по внешнему виду. Он также научился не поддаваться влиянию собственных предрассудков настолько, чтобы ускользнула истина.       Возможно, в глазах Хачимана и была жестокость, но было и что-то еще. Он был здесь, чтобы защитить свою сестру, и эта забота была выбита у него на лице.       И он решил прийти и сказать все это прямо, вместо того чтобы врываться силой, как это делают многие преступники.       Он не обычный уличный хулиган.       В его поведении пожилой охранник увидел кое-что из того, что в прошлые века вызывало уважение у людей в чёрных костюмах. — Это… это причинит неудобства…       Поклон одиночки стал ниже. — Никто здесь не испытает неудобств, естественно, кроме тех ублюдков. — Ч-что ты хочешь, чтобы я сделал? — Уничтожьте записи с камер видеонаблюдения, на которой мы входим через эти главные ворота. Инцидент не должен привлекать внимания, таким образом, вас не попросят показать отснятый материал. А также, просто не вмешиваться, пока я разбираюсь с этими подонками.       Охранник оказался в трудном положении. То, что он собирался сделать, будет стоить ему работы, если его раскроют… — Если вас разоблачат, скажите, что я угрожал вам, чтобы вы впустили меня. Я подтвержу эту историю, если меня поймают.       Не найдя аргументов, старик просто кивнул.       Хачиман повернулся, чтобы посмотреть на своих последователей, которые смотрели на него так, будто никогда раньше не видели ничего подобного. — Капитан, вы… — Хватит бездельничать. Покончим с этим. Хамада, показывай дорогу.       Старший ученик так и сделал, и через несколько минут они заметили другую группу студентов, в лицах которых Хачиман узнал выходцев из Соубу. — Они внизу, Хикигая-семпай, — сказали они. Даже являясь прямыми подчиненными Хачимана, они обращались к нему с почётом, свойственным Девяти Кулаков.       Хачиман посмотрел вниз с платформы, на которой он находился, на фудкорт внизу. Сразу же он заметил Комачи и еще нескольких девушек с ней, одетых в ту же школьную форму.       И… наблюдая за ней, через несколько столиков сидели парни, в которых он узнал учеников Соубу. В фудкорте было много студентов, и многие были оттуда же, что помогало маскировать их присутствие и позволяло сливаться с толпой. Комачи и её друзья ничего бы не заметили, так как там было очень много людей из её школы. Даже заметь она их, было бы трудно опознать, кто именно них следил за ней.       Хачиман насчитал троих.       В другом месте на фудкорте он заметил ещё трех хулиганов, которые впервые напали на него в Соубу год назад. Те, кто и заварил всю эту кашу. После того, как Шизука избила их, они решили отомстить, отправившись за Комачи. — Всего шестеро, — сказал Хачиман стражам порядка из Девяти Кулаков. — У кого нибудь есть возражения? — Нет, Семпай. — Хорошо. Тогда слушайте. Всего нас здесь двадцать один человек. Спустись вниз и собери всех шестерых. Убедитесь, что они не сопротивляются и не устроят здесь сцен. Как только вы их выведете, идите сюда, в парк.       Они поклонились ему и продолжили свой путь.       Хачиман, наблюдая за ними, должен был признать, что последователи Девяти Кулаков были невероятно хороши. Их впечатляющее телосложение подкреплялось реальными боевыми навыками, что делало их действительно устрашающими. Они смогли заставить всех шестерых парней идти за ними. Для случайного наблюдателя это может выглядеть так, будто студенты тусуются вместе. Типичная школьная иерархия, старшеклассники таскают за собой младших. Ничего нового, ничего необычного.       Через несколько мгновений им удалось провести их через главные ворота, Хачиман же следовал немного позади.       Выйдя, он слегка поклонился старику, который уставился на него недоверчивыми глазами, не в силах понять, как они все это провернули, не устроив никакого скандала.       Дорога в парк не заняла много времени.       Был вечер, и уличные фонари уже горели, но очень немногие люди в здравом уме стали бы прерывать или ввязываться в драку между школьными хулиганами в таком месте. И очень немногие сочли бы нужным потратить свое время, чтобы доложить об этом полиции. Вместо этого большинство людей просто пробежали бы мимо, радуясь, что это их не касается. В парке команда последователей окружили шестерых хулиганов, отрезав пути отступления.       Хачиман подошёл к кольцу, которое на мгновение разомкнулось, чтобы пропустить его в центр.       Увидев его лицо, глаза бывших преследователей расширились от гнева.       Они начали говорить, но Хачиман пропускал их слова мимо ушей.       «Хм… Я мог бы приказать всем двадцати парням избить их. Но это слишком легко. Да и… это не решение проблемы. Это то же самое, что сделал бы любой школьный хулиган, любой подонок. Кроме того… это мои противники».       Он снял черный чехол со спины, собираясь его расстегнуть, но затем отбросил в сторону одному из помощников, который поймал его. — Подержи, пожалуйста, — он не сказал вслух, что не хочет, чтобы кто-то вмешивался в эту драку. Об этом говорили его действия.       Хачиман уже разогрелся. Гнев и адреналин заставили организм работать на полную мощность.       «Шестеро на одного, да?»       Он не стал бы сражаться с шестёркой опытных бойцов.       Но его глаза подсказывали ему… Что никто из этих шестерых не был опытным или сильным.       И он точно знал, что все трое хулиганов, которые издевались над ним, на самом деле были слабаками.       Теперь он был другим.       Он двинулся вперед, разминая на ходу плечи.       Шакалы огляделись, бросая взгляды на массивных парней, окружавших их, пытаясь определить, готовится ли групповая атака. Когда никто из них не пошевелился, они осознали абсурдную истину: Хачиман собирался сразиться с ними в одиночку. — Ха! Самовлюблённый муд…       Слова парня замерли у него на языке, когда кулак вошёл ему прямо промеж глаз. Он тут же рухнул.       Хачиман небрежно шёл вперед, слегка покачивая левым запястьем.       Недавние бои увеличили его мощь в геометрической прогрессии.       Благодаря ударам открытой ладонью он научился безопасно наносить удары и сжатыми кулаками. Его чувство дистанции, а также его скорость и форма улучшились. Каков результат? Теперь он точно знал, когда и как нужно сжать кулак, чтобы без потерь нанести урон. Он также точно знал, как перенести вес тела в удар и нанести его с максимальной силой.       И самым страшным были его глаза, которые видели все.       Каждая дрожь и малейшая брешь в защите, ничто от него не ускользало.       Эти глаза позволяли ему точно прицеливаться в слабые места противников и поражать их.       И благодаря недавним боям он точно знал, куда нанести удар для мгновенного нокаута.       Это был необычный и почти невозможный набор навыков для новичка… Однако Хачиман не был обычным бойцом.       Он бил с мгновенной нокаутирующей силой, которую полностью держал под контролем.       Остальные пятеро парней в шоке уставились на поверженного, создав для Хачимана благоприятные условия.       Бросившись вперед, как его научила Шизука, он нанес еще три удара, в результате чего еще три тела повалились на землю.       Эти приемы не сработали бы на опытных бойцах, у которых была бы куда лучшая реакция и защита. Но это было обычное отребье… против парня, который тренировался под руководством непобедимого чемпиона арены, и которого консультировал один из самых опасных солдат спецназа, ныне живущих.       Все это в сочетании с его природным, Богом данным боевым инстинктом значило, что темп его развития обыкновенной логике не поддавался.       Теперь осталось только двое, оба из тех хулиганов, которые когда-то мучили Хачимана. — Ты, мелкий недоносок!       Лидер троицы бросился на Хачимана, но тот ударил ногой, попав ему прямо в пах.       Глаза парня затуманились от боли, и Хачиман пнул его во второй раз, в голень, заставив пошатнуться, опустить голову ниже и нарушить равновесие, создав идеальную брешь в защите.       Гнев, который он так долго испытывал, за то, что они делали с ним. А теперь за то, что они посмели пойти на Комачи. Всё это вырвалось, и он направил всю ярость, до последней капли, в один удар.       Твердо встав на ноги, он развернул бедра и наклонил туловище вперед, врезав сжатым кулаком в лицо парня со всей силой, на которую был способен, и в самом мощном ударе, который он когда-либо наносил.       Самый крупный парень отброшен назад, тяжело приземлившись на землю, уже без сознания.       Единственный оставшийся парень теперь дрожал от страха, но было уже поздно.       Хачиман бросился вперед, держа наготове левую руку. Парень отчаянно прикрывался, но руки Хачимана были подобны прикосновению смерти.       Противник, отчаянно пытаясь защититься, оставил неприкрытыми бока.       Игнорируя технику, Хачиман яростно бил его по ребрам удар за ударом.       Они не нанесли большого урона, но противник был слишком напуган, чтобы сопротивляться.       Хачиман схватил его за волосы и толкнул, используя всю силу бёдер, пытаясь воспроизвести бросок, который часто видел.       Противник приземлился на землю, и Хачиман сел сверху. Из этого положения он наносил удар за ударом по его незащищенной голове, закаленные руки за считанные секунды превратили лицо в кровавое месиво.       Парень все еще был в сознании, но теперь лишь рыдал, воли к борьбе в нём не осталось.       Тяжело дыша, Хачиман поднялся на ноги и молча протянул руку. Тотчас же кто-то поспешил вперед и передал ему черный чехол, который он нес. Расстегнув молнию, он достал алюминиевую бейсбольную биту, которую взял со школьного склада.       У Хачимана всегда был хороший замах. Как для одиночки, одной из его любимых игр для было отбивать мяч высоко в небо и ждать, когда он упадет. Как только тот оказывался в зоне досягаемости, он бил по нему битой, целясь в стену напротив.       Это научило его уникально чувствовать время.       Почувствовав знакомую хватку и тяжесть, он несколько раз качнулся битой и удовлетворенно кивнул. — Растормошите их, — сказал он.       Их сразу же подняли и поставили на ноги, а сверху на из головы лилась вода из бутылок. Это заняло некоторое время, но все шестеро были приведены в чувство.       Придя в себя, они уставились на Хачимана. Теперь их глазах не было гнева. Уже не было.       Потому сначала он и сразился со всеми шестью голыми руками. Чтобы показать, насколько он их превосходит. — Забавная штука, да? Как меняются ролями.       Хулиганы сильно вспотели. Некоторые открыли рты, чтобы умолять о пощаде, но Хачиман стукнул битой по земле, мгновенно заставив их замолчать. — Знаешь, я даже был готов вас простить. Школьные драки, глупости, ошибки… Не это ли называют юностью? Я бы это простил. Но вы нынче возомнили себя охереть какими опасными гангстерами. Вы пошли за моей сестрой.       В его голосе не было никаких эмоций. Это был совершенно чистый тон, но от этого не менее пугающий. — Что ж, ваше желание исполнилось. Теперь я вижу в вас настоящих головорезов. И поступлю с вами соответствующе.       Он снова постучал битой по земле.       Шестеро извивались, отчаянно пытаясь освободиться с растущим страхом в глазах.       Но безрезультатно. Помощники держали их в тисках. — Хамада, — сказал Хачиман. — Какой по твоему, лучший способ избавиться от трупа? — О, капитан, я слышал, что взрослая свинья может сожрать человеческую тушу за считанные минуты. — Интересно, интересно… Эй, кто-нибудь из вас, случаем, не разводит свиней?       На этот раз ответил другой парень. — Семпай, мой дядя работает в сельском хозяйстве и держит домашний скот. Главную нашу свинку зовут Бетси. — Думаешь, Бетси осилит шестерых? — Нц, сначала нам придётся отмыть и продезинфицировать их, чтобы сделать их хотя бы наполовину съедобными, но, думаю, справимся.       Хачиман рассмеялся, как и все остальные, к полному ужасу шестерых пленников.       У одного из них действительно сейчас по лицу текли слезы. — Прошу, хватит. Нам очень жаль. Пожалуйста, отпустите нас… пожалуйста… — А? — сказал Хачиман, — Но мы еще даже не начали. Хамада, а ты знал, что я неплохо играю в бейсбол? Я думаю, что, вероятно, мог бы раздавить шесть черепов за шесть ударов. А ты? Как думаешь, ты смог бы провернуть что-то подобное? — К сожалению, я могу только пытаться, капитан. Но по голове всяко легче попасть, чем по летящему мячу.       В порядке эксперимента Хачиман замахнулся, ударив по одной из перекладин качелей, вызвав чистый, глубокий звон металла. — Черт побери, капитан. Это дьявольский замах. Ты бы точно пробил шесть из шести.       Неожиданно, в воздухе начало витать удушающее зловоние. Несколько головорезов нассали прямо в штаны. — Слушай, как-то бескультурно, чтоль, понимаешь? Есть место такое, называют — сортир. Опробуй как нибудь, а?..       Снова смех, даже несмотря на то, что помощники оставили парней и попятились, зажимая носы.       Слишком напуганные и слабые, чтобы двигаться, хулиганы даже не пытались бежать.       Хачиман посмотрел на них.       Какая-то часть его действительно хотела взять в руки биту. Ему было страшно подумать, что он не совсем блефовал по этому поводу.       Но была в нём и благодарность.       Благодарность той части рассудка, что не позволила ему переступить эту черту. — Теперь я знаю, где вы все живете. Это ваш последний шанс. Только, блять, попробуйте приблизиться ко мне или к кому то из моих близких. В следующий раз я уже не буду таким добрым.       С этими словами он развернулся и пошел прочь, а его свита двинулась за ним.