Метаморфоза

      Хачиман припарковал велосипед на лужайке и направился к входной двери, едва не споткнувшись на крыльце. Он был совершенно измотан. Сражение с тремя противниками одновременно довело его до предела. Покопавшись в кармане, он нашел ключ от входной двери и после нескольких попыток сумел вставить его в замок. Вся голова пульсировала. Удар, который он получил в первой драке, пришелся прямо над ртом, прокатившись по всей черепную коробку.       «У меня сотрясение?»       Однако проверить это он не мог.       Сумев открыть дверь, он вошел внутрь и закрыл её за собой. Он сразу же направился в ванную комнату и включил свет. Стоя перед зеркалом, Хикигая изучил собственное лицо. Конечно же, на том месте, где он получил удар, была припухлость. По чистой случайности находилась она не во рту, что могло привести к потере пары зубов, или в носу, что наверняка вызвало бы кровотечение. Черт, будь он чуть сильнее, десна перенесли бы незабываемые ощущения. А еще была возможность схлопотать удар в глаз.       По чистой случайности, единственного удара, что удалось нанести его противнику в момент, когда Хачиман замешкался, было недостаточно, чтобы нанести серьезный урон. Хачиман являлся реалистом. Он знал, что исход был бы предрешён, если бы карты легли чуть иначе. Как ни странно, это его не испугало. Это лишь придало ему решимости стать сильнее.       Первый этап метаморфозы завершен.       Он уже был бойцом.       И он был готов прокладывать себе дорогу по этому пути.       Открыв рот, он оттопырил верхнюю губу, чтобы посмотреть на десны, дабы убедиться, что там нет никаких повреждений. Голова все еще пульсировала. Выключив свет, он вышел из ванной и направился на кухню за водой. В коридоре было темно, как, впрочем, и за окном. Солнце уже село. Когда он протянул руку, чтобы открыть холодильник, он чуть не подпрыгнул, услышав голос позади. — Ты опоздал.       Он медленно обернулся говорившему.       Комачи уже переоделась в домашнее.       Не дав ему и открыть рта, она продолжила: — Это твоё дело… проходит по понедельникам, средам, пятницам и субботам. Сегодня вторник.       Хачиман абсолютно не был удивлен тем, что она сказала.       Ему нравилось думать, что он знает Комачи лучше, чем кто-либо другой… и он прекрасно понимал, что на деле ум её был намного острее, чем казалось. Открытую ложь всегда легко уловить. Но Комачи же обладала сверхъестественной способностью замечать любую даже незначительную ложь Хачимана. Да и у него никогда не было причин лгать ей о чем-то важном.       До этого момента.       «Я не могу ввести её в курс того, во что я вляпался».       В мгновение ока он вспомнил, что парни, с которыми он имел дело, не были обычными школьными головорезами. У них может быть возможность затронуть ещё и его семью.       У них может быть возможность затронуть еще и Комачи.       Это недопустимо.       Как только он это понял, в его голове будто переключился тумблер. Хачиман всегда действовал решительно, когда определялся с тактикой, и гнул линию до конца.       Закрыв холодильник, он подошел к обеденному столу с бутылкой, что взял, глядя ей в глаза. — Верно, сегодня этим я не занимался. Просто кое из-за чего в школе задержался.       Комачи приподняла бровь. — Почему? — спросила она. — Я был на дежурстве по уборке, и мусора навынос скопилось порядочно.       Заявление прозвучало убедительно, потому что за ним стояла уверенность. Никаких запинок, никаких колебаний.       Поза и язык тела Хачимана источали уверенность. Он открыл бутылку и поднес её ко рту, наслаждаясь покалыванием холодной воды, стекающей по его горлу. Это действие было преднамеренным. Его способ сказать, что он ответил на вопрос и не беспокоился о возможных вопросах. Поскольку он не солгал, вины он не ощущал. В его движениях действительно не было никакой скованности.       Пару мгновений Комачи молчала. Однако она продолжала смотреть ему в глаза. Наконец, она заговорила: — Ну ладно. Ты немного поздно, но еда ещё есть, если хочешь.       Хачиман посмотрел на неё, пытаясь выяснить, остались ли подозрения. Она выглядела вполне обыденно, однако невозможно было сказать наверняка. Даже при его наблюдательных способностях невозможно было с полной уверенностью сказать, что происходит в чьей-то голове.       Он покачал головой. — Да нет. Думаю, до обеда дотерплю. У тебя есть домашка? — Да нет… — Круто. Тогда я пойду в душ. А потом Бандори [1]? — Э, нет. Что-ж тебя так на женские аниме группы тянет? У меня вот полностью есть на DVD «Кулак Полярной звезды».       Он моргнул.       Комачи увлекается сенёном восьмидесятых про боевые искусства и накаченных мужиков? Когда это произошло? Тем не менее, в какой то степени он был рад этому факту. Большинство современных протагонистов были безвольными терпилами, и если его младшая сестра подавала признаки заинтересованности кем-то, то это мог бы быть лишь персонаж с сильной личностью и замечательными качествами (не считая того факта, что его сбил грузовик-кун).       «Погодите-ка… Да я ж сейчас втоптал в грязь почти все свои коллекции лайт-новел, не? Может, пора менять вкусы? Либо так, либо прекратить вообще об этом думать.» — Хорошо. Кулак Полярной звезды. Ну, я пошёл…       С этими словами он направился наверх, усталость в его конечностях несколько уменьшилась. Ему не потребовалось много времени, чтобы снять одежду и встать под струей душа. Когда поток воды начал смывать с него пот, он закрыл глаза и проанализировал все, что произошло сегодня.       Семь кулаков.       Они пригласили меня в свои ряды. Да кто же, мать твою, все эти люди?       Было очевидно, что они так или иначе связаны со школой. В конце концов, они были Семью кулаками старшей школы Соубу. Это не обязательно означало, что их всех можно будет найти в школе. В конце концов, в Соубу было вовлечено множество людей. Не только студенты. Были учителя. Сотрудники. Совет директоров.       Он не мог полностью исключить возможность того, что среди Семи Кулаков будут те, кто числится среди сотрудников или даже на управляющих должностях. Он также знал, что школьные головорезы имеют многообещающие контакты с людьми в черном.       Трио, присланное этой загадочной группой, говорило о них почти как об авторитетах. Нет… как об авторитетах в рамках школы. Они говорили о законах, созданных Семью Кулаками.       Хмм… Вот зараза.       Контроль над другими. Громкие имена и делегации подчиненных, что передают «приглашение». Все пахло манией величия, типичной для молодежи.       Хотя он не был уверен, скорее, он склонялся к тому, что все семеро были студентами.       Это привело к н-ному количеству вопросов.       Кто они? В Соубу немало студентов.       Какова была их истинная цель?       Чем они занимались помимо косплея «Крёстного Отца»?       И… сколько же у них власти?       Кто их поддерживал?       Хачиман определенно не доверял им.       На самом деле он сразу их невзлюбил. Они выглядели в точности как те сволочи, что долгое время превращали его жизнь в ад.       «Не могу я броситься в драку с ними вслепую. Невозможно сказать, какие карты у них на руках…»       Их называли Семью Кулаками. И они смогли вызвать фанатичную преданность в таких людях, как-то трио, с которым сражался Хачиман; все трое по уровню были выше типичного хулигана.       Они могут быть действительно сильными. Немного смысла гадать. Надо узнать больше. Выяснить, в чём они сильны. А в чём слабые.       «Меть в их слабые места свои сильные стороны».       Слова звенели в его голове. Слова, сказанные таинственным иностранцем, чей совет имел решающее значение для его победы в схватке.       Прочная стратегия боя и продуманная стратегия войны.       Надо за ними наблюдать. Слушать их. Узнать о них.       Он выключил душ и начал вытираться полотенцем.       Потом я решу, как с ними бороться.       Самым важным для него являлась его семья и он сам.       «И Сенсей», — сказал голос в его голове. Хоть он знал, что она более чем способна позаботиться о себе. Но она всё ещё числилась среди людей и вещей, о которых заботился Хачиман. Выйдя из ванной, его мысли обратились к человеку, который давно затмил Семерку с точки зрения опасности. Хотя он ничего не знал о Семерке и почти ничего об этом иностранце, он знал… он был опасен. Он казался таким простым. Никаких лишних движений. Никаких устрашающих манер. Обычное лицо и невзрачные волосы. Именно эти тревожные звоночки пугали Хачимана. Все его инстинкты кричали ему держаться подальше от этого человека. Хачиман, конечно, знал это, потому что сам был доказательством того же. Монстры не рычат и не объявляют о своем присутствии. Они охотятся на виду. Невидимые или на вид безобидные. Пока не стало слишком поздно. Надев боксеры и легкую футболку, он спустился вниз, где Комачи уже включила телевизор, и там шёл эпизод из «Кулака Полярной звезды». Какое-то время он просто стоял и смотрел на неё со стороны. Комачи была гораздо более зрелой, чем большинство ребят её возраста. В некотором смысле она на самом деле была более зрелой, чем сам Хачиман. Он знал это. Но он также знал, что у нее есть свои недостатки и слабости. Она боролась со многими вещами и нуждалась в помощи. В этот момент её лицо озарилось возбуждением, когда на экране развернулось яркое действие.       Всё нормально. Я буду рядом. Никто ничего тебе не сделает.       Он устроился на кушетке рядом с ней. — Почему ты так долго? Рао уже появился. — Он уже дрался с Кеном? — Это вот-вот должно произойти. — Тогда я как раз вовремя.       Несмотря на всё произошедшее, Хачиман в ту ночь спал как убитый, убедившись, что все двери заперты. На следующее утро он решил не ехать к Шизуке, чтобы помыть её машину. Он объяснит ей позже. Вместо этого он отвез Комачи до школы, почувствав облегчение, когда она помахала рукой и вошла в помещение. Сейчас все было нестабильно, и, пока все не успокоилось, он сопровождал её в школу и обратно. По вечерам ему нужно будет еще раз отправиться на тренировку с Шизукой, но он был уверен, что она поймет, почему ему нужно немного отодвинуть сроки. Он мог даже мыть её машину каждый вечер перед тем, как отправиться домой.       Она сможет помочь.       Из всех людей в своей жизни он доверял именно ей. Она укажет ему путь, сделает его сильнее. И там, где его было недостаточно… он был уверен, что может рассчитывать, что она вмешается и защитит то, что им важно. Мне нужно поговорить с ней об этом иностранце. И то, что я испробовал в том бою. Этот встречный удар — мощное оружие. Как и удар сверху. Сенсей может показать мне, как их отточить.       Лишь после двух уроков он понял.       Она отсутствовала и сегодня.       И это было не единственное, что отличалось от обычного расклада событий.       С того момента, как он вошел в школьные ворота, он чувствовал на себе взгляды. Сначала это было легкое ощущение, и он ощутил лишь мимолетный взгляд. Но когда он вошел в здание, он понял, что это не так. Люди проходили мимо него, но, в отличие от прежнего, он не был для них невидим. Многие смотрели на него. Многие отвернулись, когда он встречались с ним взглядом. Он мог заметить это по их глазам, когда они их отводили.       Нервозность.       Опасение.       Страх.       Они меня… боятся?..       Это выглядело нелепо, но глаза их светились любопытством, с которым они смотрели на него, как на редкое животным или странную аномалию. И то, как они отворачивались в момент, когда их взгляд поймали, только чтобы продолжить глазеть, как только он отвернётся.       И если задуматься, это не казалось таким уж бредом. Не все смотрели на него — возможно, три на каждый десяток человек.       Но трое из каждых десяти в такой большой школе, как Соубу, были немалым числом.       И это совпало с тем, что последние несколько недель он провел в драках. Фактически, с тех пор, как он начал свое обучение, он не проиграл ни одному хулигану. В таком месте, как средняя школа, социальная иерархия была практически высечена на камне и считалась неизменной. Если вы были популярны и уважаемы, вы оставались популярными и уважаемыми. Если вы были одиноки и избегаемы… вы и оставались одинокими и избегаемыми.       До этого момента.       Пара тщательно выверенных ударов изменили все.       Когда Хачиман вошел в свой класс, люди у двери, как один, попятились, чтобы освободить ему путь.       Прокатился шёпот, когда он подошел к своему месту.       Он избегал зрительного контакта. Этого только не хватало. Он раньше не думал, что такое может случиться. Но теперь, когда это произошло, он был удивлен, почему раньше об этом не думал. Это казалось вполне логичным. Не то чтобы студенты не могли узнать о кулачных боях, происходящих на территории школы.       «Нет. Я… точно такой же, как я и был раньше, разве нет? Загнанный в угол, я замыкался на себе. Закрывался и ждал, пока не перестанут бить. Совершенно бессмысленно. А когда снова загнали в угол… просто нанес ответный удар».       Откинувшись на спинку стула, он принял свою обычно сутулую позу и снова посмотрел на класс. На ум пришло то, чему его научила Шизука.       Японская культура подчеркивала вежливость и уважение. В наше время общество превратило эти ценности в подчинение и смирение. Подыгрывать. Соглашаться с тем, что говорили все остальные. Бояться иметь собственное мнение. Бояться противостоять другим. Встать и выделиться.       Шизука учила его другому.       Быть настоящим.       Это она и сказала.       И не было необходимости вести себя слишком скромно.       Он не считал себя ниже этих людей.       Скрестив ноги, он облокотился на спинку сиденья, не пытаясь скрыть, что ему нет до них дела. Он слегка приподнял бровь, призывая их сказать то, что у них на уме.       Как и следовало ожидать, большинство отвернулось, не в силах выдержать этот взгляд.       За исключением пяти человек.       Хачиман знал четверых из них в лицо.       Симпатичный белокурый парень. Хаяма. Он состоял в футбольной команде, если Хачиман не ошибался. К тому же, он был лучшим учеником в классе.       Он мог бы поклясться, что парень был самым свободолюбивым из всех, кого он когда либо застал. Но сейчас он казался совсем не таким.       Он слегка улыбнулся Хачиману. Не столько ртом, сколько глазами, которые заметно блестели от возбуждения.       Несколько поодаль, у окон на другой стороне класса, стояла девушка, которую Хачиман заметил и раньше, потому что она, казалось, была единственным человеком в классе, который явно не принадлежал ни к какой группе. Она была довольно высокой, более или менее одного роста с ним, насколько он мог судить. Была бы это какая-либо другая ситуация, Хачиман мог бы покраснеть, поймав от нее взгляд; нельзя было отрицать, что она была привлекательной, с длинными голубыми волосами, спускавшимися до бедер, проницательными глазами и зрелой женственной фигурой. Он также отметил весьма спортивное телосложение, хотя он не знал, состояла ли она в каких-либо спортивных клубах.       И сейчас смотрела прямо на него. Как и подобает гедонистам, она тоже не пыталась сохранить свою обычную маску безразличия.       Одна из девушек из окружения «короля гедонистов» также пристально смотрела на Хачимана. Он сразу немного побледнел. Хотя он ни разу не разговаривал с этой девушкой, он хорошо знал её по репутации.       Это была хорошо известная классу 2 °F Эбина Хина, у которой была нездоровая страсть к яою. И хоть в теории в этом не было ничего из ряда вон, её склонность шипперить одноклассников была другого поля ягодой. Дело в том, что она была замечательным художником. Итак, если она заинтересовалась тобой, почти наверняка ты попадешь на страницы додзина. И хоть ты и будешь нарисован в стиле манги, узнать тебя не составляет трудностей. Соответственно, в течение недели или около того вся школа увидит, как вы (хоть и не в реальной жизни) занимаетесь любовью с каким нибудь другим везунчиком.       Ну и, наконец, была одна девушка, на которую Хачиман никогда особо не обращал внимание.       Он должен был признать, что она выглядела довольно неплохо.       Невысокая и стройная, с серебристыми волосами до шеи, с длинной челкой. Она невинно ему улыбнулась. Хачиман заметил, что она была одета в физкультурную форму, а не в школьную.       И был еще один человек, чей взгляд тоже был прикован к нему.       И это был единственный из пятерых, с кем он действительно контактировал. Фактически, она была человеком, с которым он общался каждый день.       В зеленых глазах Миуры Юмико светилось нечто, что Хачиман ещё не видел.       Раньше она смотрела на него с легким интересом.       И она никогда не прекращала спрашивать, почему он не может стать другим, нежели чем сейчас.       Теперь она впервые видела истину.       Видела его таким, какой он есть, а не таким, каким она хотела его видеть.       Было ли в её глазах отражение обиды и предательства?       Нет, невозможно. Они еще не успели так сблизиться. Они еще до этого не дошли…       Значит… Удивление? Или это был ещё более сильный интерес, чем раньше?       Тем не менее, Хачиман уже сделал один вывод. Эти пятеро не были обыкновенными людьми.       Все они могли встретить его взгляд, не скрывая и не меняя своё выражение.       Он чувствовал, что все они были сильны.       И, если учесть контекст, эта сила вполне может быть боевой. Все пятеро могут быть членами Семи кулаков.       «Но если это правда… То сколько же они за мной следили?»       Ему нужно было многое узнать.       Уроки проходили вне его сознания. Шизука пропала бесследно. Хачиман слышал лекции учителей, но для него они являлись лишь белым шумом, и он не обращал на них никакого внимания.       Его мысли были несколько о другом. Чтобы успокоиться, он перевернул страницу в конце блокнота и начал рисовать. Он никогда не продумывал план рисунка. Вместо этого он хаотично двигал карандаш, на ходу создавая образ. В подсознании он мог видеть абстрактный образ. Силуэт и объем, форма. Когда он начинал излагать это на бумаге, детали проявлялись сами собой. Анатомия. Поза. Выражение. Настроение. Вместо того, чтобы следовать эффективному рабочему шаблону, начинающемуся с грубых форм и направляющих линий, за которыми следует легкий набросок, а затем финальные линии, он излагал каждую часть напрямую, меняя фокус в зависимости от того, куда его направляли его далекие инстинкты. Закончив, он взглянул на созданное творение.       Гора трупов. Руки вывернуты из суставов, кости торчат сквозь плоть, шеи сломаны. На вершине этой горы стояла единственная фигура. Его форма хоть и походила на человеческую, поскольку он был двуногим и имел схожие пропорции и анатомию, на самом деле совсем не человеку принадлежала. Его руки были длиннее, свисая до колен. Ярко выраженная грудная клетка, большие локти и колени, костные структуры которых выступали почти как бронелисты. Уровень мускулатуры был выше возможной для человека.       И, прежде всего, лицо, которое не могло принадлежать ни одному человеку. Почти череп, с четко выраженными скулами и множеством зубов, которые, казалось, могли прогрызть металл. Казалось, что воздух вокруг этого существа пылает. Хачиман посмотрел в глаза существа. Глаза, которые он видел и нарисовал. В них вообще не было ничего человеческого. Нет зрачков или радужной оболочки. Просто шары, вставленные в его череп, чтобы своим направлением указывать на следующую жертву, от которой ничего не останется.       По какой-то причине Хачиман печально вздохнул.       Вы настолько долго боролись, что потеряли всю человечность?       Одиноко там, наверное. Фигура на вершине горы стояла одна… Он закрыл блокнот и убрал его. После он надел наушники и положил голову на стол.       Что случилось, то случилось.       Когда наступил перерыв на обед, он взял свой бенто и решил отправиться на свое обычное место. Как и ожидалось, больше там никого не было. Садясь на ступеньки, он подумал, не появится ли Юмико сегодня. Однако со временем стало ясно, что она этого не сделает. Он решил не ждать и открыл коробку.       «Приятного Аппетита»       Он откусил немного мяса, смакуя вкус на языке. — Так вот ты где болтаешься.       Он резко повернулся, слегка встревожившись.       Хачиману нравилось считать, что его навыки наблюдения очень развиты.       Это же относилось и к инстинктам. Не только к зрению зрение, но и слуху. Очень редко он не слышал шагов вблизи.       Тем не менее, этот человек смог подойти к нему сзади незамеченным, и ему не получилось её засечь. В поле зрения появилась высокая фигура девушки. Первое, на чем остановился взгляд, была пара длинных, довольно стройных ног. Факт наличия мускулов только добавлял им привлекательности, увеличивая толщину и изгибы бедер. Его глаза медленно двинулись дальше вверх. Именно здесь неплохо бы упомянуть положение этих двух относительно друг друга. Хачиман сидел на самой нижней ступеньке. Девушка же стояла сверху небольшой лестницы. Таким образом чисто физически объясняется факт, что линия взгляда Хачимана должна попадать в священное место. — Чёрное кружево?.. — сказал он, прежде чем смог себя удержать. — Еблан? — пришел быстрый ответ. Хачиман покачал головой.       «Уже поймали. Притворяться теперь нечего». — Неа. Просто излишне наблюдателен… Извини, не хотел подглядывать.       Он мысленно отметил, что девушка не выглядела как либо обеспокоенной или взбешенной тем фактом, что он сумел узреть её белье. Вдобавок, она всё ещё не делала никаких попыток скрыть самое интересное от его взгляда… А подобному могло быть всего три объяснения. Первое Хачиман тут же вычеркнул. Это было вариант, что эта девушка интересовалась им и, следовательно, не возражала против возможности показаться ему. Второй вариант — она была эксгибиционисткой. Как вариант, но почему-то она ему такой не казалась. Тоже вычёркиваем. Осталось третье. Ей было безразлично, куда кто смотрит, потому что она была достаточно уверена в себе, чтобы просто никого не замечать.       Этот, казалось, звучал наиболее правдоподобно из всех, и Хачиман восхищался его умонастроением. — Ты что здесь делаешь? «Наблюдательствуешь» за теннисным клубом?       А у нее острый язык.       Хачиман посмотрел ей в глаза. Любопытный цвет. Даже не скажешь, зеленые они или синие. Хотя её волосы определенно недалеко стояли.       Она была в его классе, и этим утром смогла выдержать его взгляд. Однако он понятия не имел, как её вообще зовут. — Хаваю. Потому что мне нравится уединение, понимаешь?. — Хмм… Разве не потому, что тебе неловко с людьми.? — Хе…       Похоже, намек она улавливать не собиралась.       Хачиман закрыл коробку с ланчем и встал прямо перед ней. — Ну… В какой то степени, — признал он. — Но это в основном потому, что они непрерывно раздражают. Так что тебе от меня надо-то?       На этот раз атака была слишком прямой, её можно было легко раскусить, и собеседница раздраженно крякнула. — Ч… Ты вообще никогда не учишься разговаривать с девушками? — Нет, — ответил Хачиман, не теряя ни секунды. — Практика нулевая.       Таинственная девушка закатила глаза. — В этом плане ты, конечно, лох… Но перейдём к делу. Тебя пригласили, не так ли?       Глаза Хачимана слегка расширились.       Его догадка оказалась верной. — Ты одна из семи кулаков. — Верно, — сказала девушка.       Вдруг все стало ясным.       Эта девушка не была обычной.       И теперь Хачиман был настороже. Невозможно было предсказать, на что она была способна. Он определенно не собирался недооценивать её лишь потому, потому что она была девушкой. Самым сильным борцом, которого он знал и его учителем была женщина. И эта девушка смогла подкрасться к нему.       Это уже выделяло её. — Я не услышал ответа на свой вопрос. Чего тебе надо? — Да расслабься ты. Я здесь не для того, чтобы драться. Просто избить тебя здесь как-то не вариант. Я просто хочу поговорить.       Часть Хачимана вспыхнула от гнева.       «Избить меня, да-да… Чё вы все считаете, что в праве и силе это сделать?!»       Но он мог держать эту часть себя под контролем. В драке позволять эмоциям контролировать себя было равноценно самоубийству.       Прямо сейчас он был выведен из себя. Он чувствовал, что это было очевидно по его лицу.       Девушка же, напротив, была по-прежнему невозмутима. Её было трудно рассердить, и его намеки не повлияли на неё.       Она тоже это знала.       Прямо сейчас инициатива была у неё, потому что она была хладнокровной и спокойной, в то время как Хачиман был раздражен.       Хорошо. Условие задачи поставлено. Он не знал, сможет ли победить её в честной схватке, поскольку понятия не имел о её способностях. В отличие от головорезов из прошлого, её было не так-то легко оценить.       Подбадривая её впечатление о нем, он позволил проявиться своему раздражению, все еще сохраняя контроль над собой. — Ах, избить меня? Не большевата ли ставка для человека, за спиной которого стоят еще шесть? То, что он сказал, её явно не впечатлило, и она вздохнула с ощутимым разочарованием. «Отлично, — подумал Хачиман». — Знаешь, что? Я говорю тебе это для твоего же блага. Такое мышление просто убьет тебя в этом мире. И в том положении, в каком ты находишься сейчас, ты в большой опасности. — Так просвети меня. — Ты достаточно силен, чтобы быть лучше, чем те тонны отбросов, которых ты видишь в старших классах. Но недостаточно силен, чтобы сразиться с кем-то поопытнее. Понимаешь, о чем я? Ты уже не слаб. Но еще не силён. Ты застрял посередине. Это самое опасное место. Потому что ты тут не один. Есть и другие, подобные тебе. Ты хочешь стать сильнее, не так ли? Ты встречаешься с такими же, как ты. С той же целью. И, как и ты, они знают, что единственный способ сделать это — столкнуться с более сильными противниками и победить их. Так что наверняка ваши пути пересекутся. Сам подумай: другие с той же упорной волей, как у тебя. С настоящими навыками, такими как у тебя, и неполными наборами навыков, как у тебя. И вверх они так и не поднимутся. Они словят такого говна, которого ты и не видывал.       Ты не станешь сильнее… пока не избавишься от равных.       Хачиман почувствовал, как по спине пробежало покалывание. Он чувствовал правду её слов мозгом костей. — И какое отношение все это имеет к Семи Кулакам? — спросил он.       Девушка пристально посмотрела на него, слегка прищурившись. — Мы считаем, что у тебя есть всё, что нужно, чтобы перейти на следующий уровень. Но для этого нужно сохранять спокойствие. Быть крутым, а думать прямо. Не позволять себе разыграться и ввязываться в случайные драки, как и раньше. Знаешь… Этот путь… добром не кончается. Ты серьёзно думаешь, что у кого-то в этом мире есть хоть капля чести? Да, ты можешь выиграть один на один. Два на один. Три на один. А как насчет четырех на одного? Пять? Шесть? Десяток? Ещё десяток? Что, если они идут с арматурой, битами и свинцовыми трубами? Что, если они нападут сзади? Ты умрешь, убитый каким-то одноклеточным говноедом ради того, чтобы сделать себе имя. Если только… Ты не научишься контролировать себя. Если не узнаешь, когда стоит сражаться. А когда не стоит. И… если не найдешь союзников.       Она отвернулась, и на пару мгновений в её глазах появилась отстранённость. — Когда-то я была такой же. Думала, что справлюсь со всем сама. Но… все не так просто. И никто не играет честно.       Обернувшись, она вновь посмотрела на него. — Семь кулаков этому и научат. Ты можешь вполне обоснованно не доверять тому, что я говорю, но я все равно скажу это. Ты присоединишься к нам как Восьмой и станешь одним из нас. И мы поддержим тебя. По крайней мере, потерянным ты не будешь. Сделай это для себя. И своей семьи. Это все, что я могу тебе сказать. Делай свои выводы.       Она повернулась, чтобы уйти. — Погоди. Как твое имя? —… Кавасаки Саки. Ты Хикигая Хачиман, не так ли? Чувствую, скоро твоё имя будет у всех на слуху.       С этими словами она ушла. Хачиман снова сел, чтобы закончить обед. На голодный желудок продолжать не представлялось возможным.       Он ел спокойно, решив не слишком много размышлять о том, что только что произошло. Важным аспектом решения проблем было не пытаться упрямо решать всё путем, который явно никуда не вел. Во многих случаях лучшие решения приходили неожиданно. Когда человек расслаблялся, он мог уловить ранее незамеченную информацию, которая могла перевернуть ситуацию.       Как раз когда он заканчивал есть, он снова услышал голос позади себя.       Только это заставило его вскочить на ноги и развернуться, пятясь назад. — Вот мы и снова встретились, малой.       Брайан Нельсон был в старшей школе Соубу.       В этот самый момент он стоял в нескольких метрах от Хачимана.       Подросток почувствовал, как у него участилось сердцебиение, а по спине, шее и рукам побежал холодный пот.       По этому случаю иностранец был одет в повседневную черную футболку и пару брюк. На нем были ботинки. Его волосы также были уложены более свободно, а лоб закрывала чёлка.       Теперь, когда он снова взглянул на него, Хачиман заметил, что его радужки на самом деле были красными. Это было трудно заметить на расстоянии, но если присмотреться, то можно было разглядеть. — Ты… — Хачиман глубоко дышал. — Рад встрече. — Мужчина поздоровался, как всегда, с сильным японским акцентом. Намёк на улыбку заиграл на его губах. — Что тебе надо? — спросил Хачиман. — Просто заскочил поздороваться. А также поздравляю. В прошлый раз ты неплохо справился, не так ли? Три победы подряд — это нехилое достижение для человека, у которого на счету всего месяц тренировок.       Хачиман почувствовал, как кровь отхлынула от его лица.       Этот парень знает, как долго он тренировался?       Неужели он всё это время наблюдал за ним?       Был ли он… кем-то из прошлого Шизуки? — Слушай, малой. Ты дрожишь весь. Расслабься, ладно? Нетрудно понять, как долго кто-то тренируется. Ты делаешь это все время, когда оцениваешь противников, не так ли?       Он сглотнул.       «Он в состоянии почти точно определить, как долго я тренируюсь… кто, чёрт возьми, этот парень?»       Мужчина продолжал: — И боже мой, ты отличаешься от других, не так ли? Я дал тебе три совета. Сырьё, проще говоря. И с ними ты смог победить. Скажи мне: какой новый удар ты использовал?       Оверхед.       Он, должно быть, видел это — понял Хачиман…       И каким-то образом он знал, что этот человек точно понял, что он чувствовал, когда использовал его.       Сила оверхеда при правильных обстоятельствах, намного превосходила силу джеба или кросса.       И если он был сделан в качестве контратаки… — Мгновенная нокаутирующая сила. Адская мощь, не так ли?       Хачиман сделал шаг назад.       Этот человек, казалось, воровал мысли у него из головы.       Он рассмеялся. — Я должен признать, малыш, ты действительно особенный. Я скажу тебе правду. Когда я давал тебе эти три совета, я и понятия не имел, сможешь ли ты ими воспользоваться. Но ты сделал это. Три слабо связанных предложения, и ты смог собрать их вместе в разгар боя и использовать на практике. Это заставляет меня задуматься… на что ты ещё способен?       Его глаза блеснули, а губы расплылись в широкой улыбке. — Три маленьких клочка информации научили тебя как во мгновение ока получить силу нокаута, как контролировать дистанцию и как подготовить противников. А что, если я дам тебе с десяток подробных инструкций?       Глаза Хачимана чуть ли не вылезали из орбит. — Ну вот и все. Можешь не отвечать… твое тело делает это за тебя, не так ли? Ты дрожишь от возбуждения. Что скажешь, малой?.. Хочешь тренироваться со мной?       Каждый предупреждающий звоночек в голове Хачимана внезапно перешёл в возбуждение.       На короткое мгновение он не увидел перед собой худощавого, улыбающегося светловолосого иностранца.       Он увидел ухмыляющегося демона, просящего его душу в обмен на силу.       «Не доверяй этому парню. Кроме того… У меня уже есть наставник».       Он отрицательно покачал головой. — Нет. Но всё равно спасибо за предложение. И спасибо за помощь на днях.       Брайан моргнул, совершенно ошеломленный.       Хачиман подумал, не собирается ли он убить его прямо здесь и сейчас.       Пока мужчина не рассмеялся. — Хахахахахаха… Срань Господня, со мной давно такого не случалось. Получить отказ с места в карьер, да? Но я полагаю, что это справедливо. И если бы у тебя не было хотя бы такого здравого смысла, ты был бы совсем неинтересен. Так что я тебе вот что скажу. Потому что я хороший парень, я собираюсь тебе помочь.       Подросток подозрительно посмотрел на него, не понимая, к чему он клонит. — Да расслабься ты уже. Тебе не обязательно тренироваться со мной. Тебе вообще нихрена не нужно делать. Я помогу тебе бесплатно, без всяких условий.       Ничто в нем не выдавало какой либо лжи. Его глаза выглядели по-настоящему честными. — Почему? — спросил Хачиман. — А тебе-то что с этого?       Мужчина улыбнулся, гораздо более заметно, чем раньше, но из-за этого еще более пугающе. — Мне интересно посмотреть, как ты будешь расти. Давай посмотрим… Прямо сейчас ты должен был получить приглашение в бордель, верно? Как это называется: Семь Кусков Говна?       То, как его лицо исказилось, когда он заговорил о Семи Кулаках, напомнило Хачиману выражение, которое может появиться у человека, когда он наступит в собачье дерьмо.       Этот человек даже не считал их людьми.       В то время как Хачиман считал хулиганов мусором, что-то в полном презрении этого человека не устраивало его.       Тем не менее, он находился в опасном положении, а нищим выбирать не приходится. Этот человек был искренен в своем намерении помочь в этом случае, и в прошлый раз его помощь оказалась неоценимой.       Хачиман решил испытать судьбу и принять дар дьявола во второй раз. — Да, должен был. Из того, что я знаю, это нечто типо мафии, и все члены «Семьи» — студенты.       Мужчина кивнул. — Я немного покопался, и это действительно так. Каждый из них здесь учится. Они сильны, насколько это возможно для детей. Прямо сейчас ты не сможешь победить ни одного из них.       От этих слов Хачимана пронзила дрожь от шока, за которой последовало дурное предчувствие.       Однако прежде чем это чувство успело охватить его, мужчина продолжил: — Но вот в чем дело. Даже в цвете силы Семь Кусков Говна все равно остаются кусками говна. Ты можешь стать сильнее… и ты можешь победить их. Но тебе нужно дать себе время и надежный метод тренировок и совершенствования.       Хачиман посмотрел на него решительными, полными надежды глазами. — Как мне это сделать? Как мне стать сильнее?       Мужчина посмотрел на него с намеком на улыбку на лице, когда его глаза встретились с глазами Хачимана. — Сражайся на равных. Та крашенная шаболда, которая была тут секунду назад, была права. Способ стать лучше в борьбе — это бороться. Мальчик снова инстинктивно понял, что это правда. — Сражайся на равных… — Верно. Кто то, кто может победить тебя, но также и тот, кого ты можешь победить. Это настоящая драка, не так ли? Что-то, что может пойти в любую сторону. Что-то, где всё, что у тебя есть, есть и у противника. Чаши весов уравновешиваются, не так ли? Это означает, что для того, чтобы докинуть лишнюю гирьку, один из вас должен понять нечто большее. Это нечто и есть приз. Пойми это первым и сокруши равного себе, чтобы встать над ним. Это то, что ты должен сделать. В том и вся суть. Избивая слабаков, сильнее не станешь.       «Мне нужен настоящий противник.» — И это, — сказал Брайан, — подводит меня к следующим Трем Заповедям, которые я тебе поведаю. Слушай внимательно.       Хачиман ждал, затаив дыхание. — Во первых: система из нескольких мышц, работающих вместе, всегда будет преодолевать одну мышцу. Второе: деревья можно вырубать. И третье, самое важное: слабее всех тот, кто думает, что победил.       Он позволил словам впитаться, запечатлев их в памяти. Сейчас было не время анализировать их. — Даже если я смогу победить одного из них… впереди еще шесть…       Вездесущая ухмылка Брайана стала ещё шире. — Позволь мне задать тебе вопрос, малой. Как ты думаешь, какой фактор в современной войне определяет исход сражения, если мы предположим, что обе стороны равны по вооружению и численности?       Хатиман задумался над этим вопросом. То, что сразу пришло на ум, было… — Информация, — ответил он. — Бинго. Имей это в виду, что Семь Кусков Говна не хотят, чтобы ты знал больше нужного. Ты не единственный, кто вчера получил приглашение…       В н-ный раз за несколько минут Брайан смог шокировать подростка. — Ты имеешь в виду… — Верно. В этой школе есть еще один человек, который является молодым, перспективным бойцом, и ему было направлено приглашение. А теперь сядь, а то упадёшь от удивления. Ты уже знаешь этого человека.       Хачиману потребовалось меньше секунды, чтобы найти ответ. Это было потому, что количество людей, которых он знал в школе, — именно знал, а не слышал о них, — ограничивалось двумя.       Одним из них, конечно же, был его наставник. Но Шизука ни за что не стала бы возиться с Семью Кулаками. Не её уровень.       Оставалась только одна.       Миура Юмико. — Девчонка с подрывным характером, не так ли? Но в том-то и дело. Возможно, вы этого и не замечаете, но вы — птицы одного полета.       Признак того, что Хачиман всё еще был подростком — то, что он сразу же усмехнулся и ответил: — Мы совсем не похожи. — О, вы очень похожи. Например, вы оба ненавидите, когда вас контролируют. Ненавижу танцевать под чужую дудку. Ненавижу саму мысль о том, что какие-то наглые мудилы смотрят на меня свысока.       Брайан сделал паузу, затем перешел на другую тему. — Ты знаешь? Одна голова хорошо, а две лучше. Это кажется очевидным фактом, но большинство людей на самом деле не понимают этого и не ценят эту разницу. Ты один пока не представляешь серьезной угрозы для Семерых. Вы двое вместе? Совсем другая история. Что подводит меня к основному принципу войны: приобретай могущественных союзников.       Хачиман сделал шаг назад и уставился на мужчину.       То, что он знал о нем, о других учениках, о ситуации в школе, обо всём, что, казалось, происходило… было не чем иным, как ужасом. — Кто ты такой? — спросил он, холодный пот катился по его лицу.       Мужчина протянул руку. — Просто человек, который ищет развлечений. Ты можешь называть меня Брайан.       Видение из прошлого вернулось, на этот раз еще более сильное.       Сам дьявол протягивал руку Хачиману.       «Я выбрал это. Если бы я был слаб… дьявол все равно поступил бы со мной по-своему. Я решил быть сильным, а это значит взять на себя ответственность. Это значит встретить лицом к лицу все, что придет.»       Он потянулся и взял его за руку.       Ни один из них не тратил впустую свое время, пытаясь запугать другого, усиливая хватку. Это был своего рода подкол, рассчитанный на слабаков. — Хачиман, — сказал парень, хотя и подозревал, что Брайан уже знал его имя. — Ну что ж, Бог Войны, я с нетерпением жду, когда увижу, как развернется твоя первая кампания.       С этими словами он отпустил её и ушел.       Проходили уроки.       Со звонком, оповестившим об окончании занятий на сегодня, Хачиман получил сообщение на свой телефон с того же неизвестного номера, с которого ему было отправлено приглашение.       Комната 759, Корпус B.       Очевидно, это было то самое место, где они должны были его ждать.       Он оглядел класс и увидел, что все пятеро, которых он заметил ранее, бросают на него взгляды.       Кавасаки взглянула на него один раз перед уходом; на её лице не было никаких признаков того, о чем она думала.       Эбина Хина, с другой стороны, взволнованно улыбнулась, прежде чем тоже уйти.       Незнакомая девушка с серебристыми волосами снова улыбнулась ему.       Хаяма Хаято ухмыльнулся и слегка помахал рукой, прежде чем взять свою сумку и выйти.       После этого он остался в классе один… с Юмико.       Они обменялись взглядами, затем она отвернулась и начала собирать свои вещи, чтобы уйти.       Сейчас или никогда.       Остальные ушли, а до встречи оставались считанные минуты. Он взял свою сумку и направился к ней. — Миура… — Отвянь.       Последовал мгновенный ответ. Она не смотрела на него, но её тон выдавал, что она чувствовала. Она была зла на него.       Это было незнакомое чувство для Хачимана.       Он никогда по-настоящему не был достаточно близок ни с кем из своих одноклассников, чтобы они злились на него.       Как ни странно, это было приятно.       Убедило его, что он поступает правильно. — Миура, — повторил он. — Ближе к делу. Я знаю, что ты получила приглашение от Семи Кулаков.       Она замерла, остановившись посреди того, чтобы положить книгу в сумку, и уставилась на него. — Кто тебе это сказал? — пробормотала она. — Это не имеет значения. Я пришел извиниться.       Она пристально посмотрела на него. — Нахрена? Ты не сделал ничего плохого.       В её словах был саркастический яд. — Нет, — сказал он, качая головой. — Я сделал что то плохое. Все это для меня в новинку, поэтому я не совсем понимаю, что делать. Но я догадываюсь… Между нами была, по крайней мере, толика доверия. Мне не следовало пользоваться ей ради того, чтобы так много скрывать.       Выражение лица Юмико немного смягчилось, и она застегнула молнию на своей сумке. — Всё в норме, — сказала она тихим голосом. — Я думаю, что это и моя вина тоже. Не то чтобы я много говорила тебе, что тоже занимаюсь этим.       «С ней… так легко всё уладить?»       Это была ещё одна вещь, которую он узнал о ней.       Он полагал, что должен был знать это.       «Юмико ничем не пытается прикрыть сердце. Она открыта и честна в своих чувствах. Если ей что то нравится или не нравится, она никогда не уклоняется от того, чтобы прямо заявить об этом. В этом вся её личность. В ней нет никакого коварства. Никакого холодного расчёта. Она не держит на меня зла, потому что из тех, кто сразу наносит ответный удар».       После нескольких недель общения с головорезами и двух встреч с человеком, который с тем же успехом мог быть головорезом ещё страшнее предыдущих, Хачиман нашел эту честность глотком свежей воды.       Миура Юмико могла быть грубой. Холодной. Невежливой. Высокомерной.       Но она была искренней.       Хотя бы по этой причине он хотел бы видеть в ней союзницу. — Все в порядке. — сказал он. — Но есть проблема, с которой нужно разобраться. Буду честен: я не доверяю Семи Кулакам. Более того… Я их, блять, ненавижу.       Она удивленно посмотрела на него, прежде чем её лицо отразило его же эмоции. — В самую точку, — прорычала она. — Кучка наглых ублюдков думает, что они могут послать мне приглашение в свой «Пидрильный Клуб Любителей Пощекотать Очко»? Разговоры о правилах, законах, достойных и отбросах, и прочем говне? Ха, кучка больных шизофазией! Нахер эту ересь, я не настолько низко пала!       «Отлично. Мы на одной волне». — Тогда мы пришли к согласию. Но цифры против нас. Семь к двум, не считая бог знает скольких шестерёнок. Это не та битва, которую мы можем выиграть прямо сейчас. — Тогда что ты предлагаешь?! — сорвалась она.       Это было оно. Момент истины.       Присоединится она к нему или нет, будет зависеть от того, что он скажет.       Так что же он хотел сделать с Семью Кулаками? — Мы присоединяемся к ним, — сказал Хачиман.       Лицо Юмико начало искажаться от ярости, пока Хачиман не улыбнулся. Зрелище, которое встревожило бы любого другого, но почему-то успокоило её. — Если мы не можем обстрелять их снаружи, то нужно заложить бомбу внутри…       Юмико промолчала. Затем, усмехнувшись, ответила. — Великолепный план, Хикигая, просто охуенный, если я правильно поняла. Надёжный, блять, как швейцарские часы!