Однажды в дальнем королевстве

Проклятый старик обманул её! Селена злилась, когда получила весть про смерть отца, злилась, когда поняла, что придётся возвращаться в родной город, злилась в пути. И сейчас продолжала злиться. Вспоминала самые забористые ругательства, услышанные от егерей, бормотала их под нос.       — Чтоб его! Брезгливо вытянув ногу из жидкой грязи, что коварно пряталась под тонким слоем снега, Сэл на миг так и застыла, прикидывая, куда бы шагнуть - чтобы не вступить в лужу, более глубокую, чем та, в которой уже стояла. В кожаной куртке, которая отлично защищала от ветра посреди леса, сейчас было отчаянно холодно и девушка зябко передёрнула плечами. Мысль, что под куртку можно натянуть чего-нибудь потеплее холщовой рубахи, явно запоздала — ей ведь всего и надо было — пересечь площадь и добраться до базара. Купить мяса, крупы, кусок масла, да и сыра тоже бы не помешало. Сладкой выпечки к чаю, сам чай она привезла с собой. И дрова, договориться, чтоб принесли пару вязанок — в проклятом доме старика холоднее, чем в семейном склепе! А едой не то, что не пахнет — даже мыши давно потеряли надежду поживиться и разбежались. Как она его ненавидела, этот дом. И город этот — с его сыростью, полумраком и смрадом подворотен, даром что столица! Она удрала отсюда в день совершеннолетия, сразу после того, как получила в ратуше бумагу со своим именем, дающую право выйти за городские ворота одной. И ни разу за два года не обернулась. Придётся потратиться. Сэл это предполагала, конечно, но не настолько же! Сжав в кармане руку в кулак, снова мысленно пересчитала монеты, которые в ней держала. Цены-то здесь наверняка не стали ниже — столичные. Ладно, не так всё плохо. Кружку горячего сбитня она точно может себе позволить, а то и простыть в сырости недолго.       — Среднюю, — кинула две медьки на поднос. Толстуха-сбитчица, у которой платок из козьего пуха крест-на-крест перевязывал туловище, открыла ведро и выпустила из-под крышки облако душистого пара. С тоской вспомнилась вязанная безрукавка, что сейчас без дела валяется в заплечном мешке на грязном полу в пустом доме. А, будь оно всё неладно! Хотя оно уже. Чтобы не толкнули, когда пьёт, Сэл отступила к стене, обхватила кружку ладонями. Медленно вдохнула медово-пряный дух, что сразу сделал утро если не лучше, то более терпимым. Мимо спешили горожане: кухарки с пустыми корзинами на рынок, а с полными — с рынка; деловито шагали работяги с инструментами; бежали мальчишки-посыльные, шлёпали башмаками, разбрызгивая грязь во все стороны и уворачиваясь от оплеух недовольных, на кого эта грязь летела. Совсем рядом истошно мявкала кошка. Селена хмыкнула, ощутив солидарность. Разноцветная животинка тоже стояла на островке посреди лужи, приподняв лапу и явно не желала окунаться в грязь, точно она недавно. Фыркнула, брезгливо дёрнулась, как умеют только кошки — даже спиной выражая своё отвращение, - опустилась на все четыре лапы и преодолела лужу одним изящным прыжком. Если бы не кошка — холёная, явно домашняя, успела отметить Сэл, прежде чем та юркнула под телегу, — она бы и не увидела что происходит буквально в двух шагах, незаметно для остальных. Это было похоже на теневое представление, каким бывало развлекали зевак на ярмарке, только без зрителей и поучительной пьесы. Вот вышли из таверны двое торговцев — дородных и солидных. Ударили по рукам прощаясь, вполне довольные друг другом, чуть не обнялись. И тут тень того, что постарше, с окладистой бородой, вытянулась по стене, сделалась тощей и вертлявой. Озирнулась воровито и запустила руку в карман второго лавочника. Селена не знала, чем выдала себя — то ли выдохнула громко, то ли переступила резко, — но тень обернулась к ней и девушка почувствовала на себе злобный взгляд. Это при том, что глаз-то у тени не имелось! Но злость ощущалась отчётливо, и Сэл замерла с кружкой в руках, даже дыхание затаила. Тень отмерла, погрозила ей пальцем, мол, молчи, а то худо тебе будет, и потянула руку из кармана. Вот блеснула на свету цепочка, а следом и луковица дорогих часов закачалась туда-сюда. Извиваясь и паясничая — изображая хихиканье и пританцовывая вокруг торговцев, тень засунула добытые часы в карман своему «хозяину» и принялась довольно потирать руки.       — Добро, добро, — ничего не подозревая, громогласно прощался с приятелем бородач. — Вот и договорились, так и поступим. Засиделись мы с тобой, пора за дела браться.       — Точно, засиделись. А я ведь обещал к законнику зайти, вот незадача, — сокрушался второй и привычным жестом потянулся к карману жилета, глянуть, который час.       — Вот же! Как же так, — с досадой оттянул пустой карман. — Часы обронил! Подарок от всего семейства проворонил, — в голосе звучало искреннее недоумение с досадой.       — Так за столом видать выпали, вернись, может на полу лежат, — бородатый доброход явно торопился уйти, но как же не поддержать приятеля.       — А это у тебя что? — владелец часов внезапно заметил блеск серебра, ловко ухватил за цепочку и дёрнул к себе. — Мои часы! Обворовать меня вздумал?! Прям вот так, на виду у всех?! Ах ты ж, болотной матери сын! Долго не раздумывая, лавочник вмазал недавнему собутыльнику прямо в челюсть. Тот пошатнулся от неожиданности, но долго ждать себя не заставил — вернул всё с довеском. Сэл смотрела даже не на них — у торгашей это быстро — подерутся, потом ради выгоды помирятся. Она не сводила глаз с тени, что сейчас ухохатывалась, не издавая не звука, то пальцем показывая на дерущихся толстяков, то хватаясь за живот. Хотелось прекратить драку, Селена даже шаг вперёд сделала, вернув кружку на стол, но тень сразу перестала кривляться. Медленно повернулась и приложила палец к губам, а затем пошла рябью, изменила силуэт, становясь продолжением человека. Словно ничего и не было. Никто не поверит, — точно знала Сэл. Потому что никто ничего не видел кроме неё и, быть может, кошки. Потому что такой у них был дар — у всей их семьи, включая отца, который всё же заставил её вернуться. Они видели скрытое от людского взгляда колдовство. Пришлось развернуться и пойти, куда собиралась. Даже в ноябре прилавки радовали разнообразием — купить можно было и птицу, и хороший кусок мяса; крупные луковицы свисали гирляндами вместе с чесноком, а кто хотел зелёного — так выбирай пучок, а то и два, была бы монета. Селена здорово подняла себе настроение, торгуясь за головку сыра и горшок с паштетом, устала, остальное брала лишь немного сбивая цену, которую бойкие торговки заранее завышали. И всё бы ничего, но когда вернулась в дом, снова стала мрачнее тучи. Забыла про дрова — раз. Два — денег осталось меньше, чем планировала, а жалование ей перешлют… когда перешлют, боги и те не ведают когда, и ни днём раньше. А ей тут жить и надо с этим смириться, что самое паршивое! Ну и вишней на кексе может стать тень, что видела сегодня. Тоже новость не из лучших — в городе живёт или остановился проездом колдун, который балуется тёмной магией. Конечно, тень просто развлекалась, не причиняя иного вреда, кроме раздора, но выглядело всё так, словно это не предел её возможностей. Сэл ведь не сдалась сразу, пыталась проследить за бородачом, рассмотреть, что за амулеты у него на шее, но после драки мужчина быстро скрылся в своей лавке, а ждать на улице было слишком холодно. Она попробует разузнать что-нибудь позже. Дом встретил холодом, раздражающей тишиной и застоявшейся вонью. Зря она, как приехала, открывала окна и дверь — только выстудила всё окончательно. На кухне из-под стола выкатилась пустая бутыль, вот же. Вроде из всех углов повыгребала, а всё равно остались.       — Чёртов ты пьяница, — возмущалась она час спустя, когда выудила плоскую коробку из тайника. — Ничего не оставил! В коробке, где должны были храниться серебряные болты для арбалета, зелье для заживления ран (дорогое), узкий стилет, чтобы чертить руны для ритуала — с серебряным лезвием, смесь аконита и пыли серебра в кожаном мешке, в общем, весь малый набор охотника на нечисть, болталась лишь пустая стеклянная бутыль для храмовой воды.       — Чтоб твои кости черви погрызли! — бессильно ругнулась Сэл. Хорошо, что сам арбалет уцелел и дождался её за балками на мансарде, где оставила. Чудо чудное, что отец и его не оттащил в ломбард. Неужели не нашёл? Два года назад оружие брата было для неё тяжеловато, да и кто бы пропустил на городских воротах девчонку с эдакой штуковиной. Мешковина, которую она накрутила в три слоя, здорово пропылилась, а в остальном арбалет сохранился отлично. Может отец сюда и не заглядывал. Ему последнее время было тяжело подниматься по лестнице, чем она и пользовалась, прячась под самой крышей, когда он впадал в буйство. Одно время это было её любимое место в доме — тепло, сухо, почти безопасно. Из узкого окна видно башни королевского замка вдалеке, шпиль ратуши поближе, круглый купол храма и флюгер графского особняка, парк возле которого помнил лучшие моменты детства — потому что там собирались её друзья. Сейчас в особняке жили другие люди, об этом Сэл разузнала почти сразу, как вернулась. Сплетни не врали — новая жена Королевского Охотничего держала всё семейство в кулаке и чёрном теле, включая его самого. Да, видать, так сильно кулак сжимала, что муж в лесах скрывался, в столице почти не показывался. И где теперь искать Николетту? Потому что Сэл очень хотела повидаться, а ещё — у неё было послание на словах, которое нужно передать. Вспомнив про недавнюю встречу, Селена вздохнула и потянула бечеву на пыльном свёртке. Перед побегом арбалет был тяжеловат, а сейчас — в самый раз. Селена довольно прижала приклад к плечу и внезапно резко развернулась, на раздавшийся за спиной шорох.       — Сэлли! Ты же не собираешься в меня стрелять?!       — Летти! Ты чего подкрадываешься? Подруга почти не изменилась — те же золотые локоны, задорная улыбка и глаза, как беззаботное летнее небо.       — Я стучала! У тебя дверь не заперта. Опустишь арбалет?       — Я не слышала. Да он не заряжен, — кто бы мог подумать, что первой шмыгнет носом, сдерживая внезапные слёзы, именно она, сбежавшая из дому, чтобы наняться в отряд егерей. Конечно они расположились на кухне, где было теплее всего.       — Ловко, — похвалила Сэл, когда подруга быстро развела огонь в очаге и пристроила котелок на крюк. И прикусила язык — о том, что мачеха гоняет падчерицу вместо прислуги, сплетницы ей тоже донесли.       — Да уж, пришлось научиться, — Летти ничуть не растроилась замечанию, быстро выкладывала на тарелку булки из свёртка, что принесла с собой. — Купила по пути. У нас конечно есть кухарка, но за о-очень скромное жалование. А я ещё пожить хочу. Посетить королевский бал. Сам принц обещал мне приглашение. Тут Летти приподняла подбородок и сразу же смешливо прыснула, совсем как в детстве.       — На бал, серьёзно? — Селена, после того, как проморгалась и утёрла нос, не могла нарадоваться встрече. Опасалась, всё-таки, что застанет подругу в унынии. — Звучит просто сказочно, учитывая нынешние времена.       — А вот и бал. Королева Катарина решила, что раз зима предстоит суровая, подданных нужно подбодрить, — Летти изобразила некий порхающий жест рукой.       — Отсыпать немного королевских милостей в виде бесплатного угощения и выпивки, — догадалась Сэл и вгрызлась в ароматную булку. Мудро. Затраты невеликие, зато вспоминать праздник будут долго. Возникла пауза, во время которой непоседливая Летти передвинула тарелку с сыром и лепешками, смахнула крошки со стола. И потянулась пальцем к перу, украшавшему остроносую шапочку Селены, что лежала на самом краю.       — Соколиное?       — Не трогай! — Сэл даже голос повысила и перехватила руку подруги. — Пожалуйста. Я не знаю, что может случиться, если прикоснёшься. Может ничего, а может покроешься прыщами или сляжешь в лихорадке.       — Чары? Летти понятниво кивнула, но губы поджала слегка обижено.       — У всех какая-то магия, кроме меня. У Эрика, то есть Его Высочества, теперь новый придворный чародей. Такой смуглый, говорит с акцентом, наверняка откуда-то с юга. Обещал прислать мне приглашение на бал магией. Про нового придворного колдуна Селена хотела бы разузнать побольше, прежде чем встретиться лично. Но явно не от Летти, которая могла рассказать разве что про цвет глаз мага. Поэтому повернула разговор на более интересную для подруги тему.       — Так ты пойдёшь? Помощь нужна? У меня есть две лошади, можем подыскать коляску, чтобы ты вышла красиво.       — Будешь смеяться, отдам приглашение тебе, — охотно включилась Летти в обсуждение. — Или у тебя уже есть? Селена кивнула. Её пригласила лично королева — не на бал, а засвидетельствовать почтение. По сути, подтвердить, что Сэл не собирается пренебрегать обязанностями, которые возложены на её семью несколько поколений назад — оберегать город от всякой нечисти. Но это детали — во дворце ведь побывает. А танцы с принцами её никогда особенно не интересовали, даже когда их было двое. Наследник короны Эдуард и его младший брат Эрик.       — Спасибо, но я попрошу помощи у феи-крестной, использую одно желание, — пояснила Летти свой отказ от помощи.       — Смотрю, ты всерьёз настроена завоёвывать будущих подданных, — вино, которое они подогрели в котелке, слегка веселило и уж точно развязывало язык. Как бы не ляпнуть лишнего, подумалось. — Эрик же не отказался от своего слова? Летти слегка поскучнела, и Сэл заглянула ей в глаза. Пожалуй, за два года она стала даже красивее, без зависти отметила Селена. Давно поняла, что нет смысла сравнивать себя с Николлетой. И не потому, что та — дочь графини, а её отец пусть непростой, но охотник. А потому что — кто же сравнивает день с ночью? Вот и они были полной противоположностью. Светловолосая, голубоглазая Летти, смешливая, добродушная выдумщица, и она — худая, с неровными чёрными прядями волос, что вечно лезли в глаза. С постоянно сбитыми коленками и поцарапанными руками, потому что лазила по деревьям и дралась с мальчишками. Вспыльчивая, резкая, недоверчивая. Они никогда бы не подружились, если бы не мальчишки — Эд, старший брат Эрика, её брат Лоук и близнец Летти — Ник, которые везде носились ватагой. Ну и сам Эрик.       — Нет, не отказался. Даже наоборот, весной, когда его мать устраивала дамское чаепитие, он отозвал меня к окну и подвердил, что сдержит слово. Летти так комично нахмурилась, словно будущий король не предложение ей пообещал сделать, а заметил бородавку на её носу.       — Это же хорошо? Эрик всегда был таким серьёзным, в отличии от Эда, словно он старший сын, а не ровестник Ника, — вспомнила Сэл и украдкой вздохнула. Братья, которые навсегда останутся молодыми в их памяти. На миг обе девушки замолчали, глядя друг другу в глаза. Каждая взвешивала сейчас, стоит ли поделиться тем, что ей известно про Никлауса с другой. И обе молча отвели глаза, сочтя, что нет — пока не время.       — Вот именно — серьёзным. Чтящим долг и обязательства. Он пообещал мне что женится в девять лет, мог и передумать! — Летти возмущённо взмахнула руками и заговорила, быстро жестикулируя, чего обычно не делала. — Но нет, он намерен сдержать слово. Тем более, что я, видите ли, понимаю его лучше всех, потому что мы дружим с детства. И он надеется, что так будет впредь. Понимаешь? А как же… — девушка водила руками, словно ей не хватало слов.       — Любовь? — подсказала Сэл, посмеиваясь. — Летти. Тебе ли не знать, что брак и семья — это не про чувства. А про обязательства и договорённости.       — Ты сейчас говоришь, как моя мачеха, честное слово! — подруга пыталась хмуриться, но улыбка всё равно искрилась в её глазах.       — Разливай, что там осталось, — Летти пододвинула свою кружку и тоже отломила от булки. Она перестала возмущаться и снова немного погрустнела.       — Я попрошу у феи-крёстной самое красивое платье, карету, и кучера с лакеями в нарядных ливреях. А ещё — волшебную вуаль, чтобы стать на один вечер неузнаваемой даже по голосу и походке. Проверим, понимает ли Эрик меня так, как говорит. Сэл покачала головой, глядя на то, как решительно поджала губы подруга. Отговаривать не собиралась, но всё-таки предупредила.       — Чары, чтобы ввести в заблуждение? Может, проще всё с ним обсудить, Летти? Но девушка отмахнулась.       — Там будет праздник, розыгрыши, маскарад. Вот и пошалим немного, не будь такой скучной, Сэлли. Поднимай свою кружку, стукнемся. Скучной Сэл быть точно не хотелось — они сдвинули кружки, расплескали вино и рассмеялись. Просто потому, что давно не виделись и было здорово снова побыть вот так, вместе.