По дорогам иного мира

      Можно ли любить еще сильнее?       Каждый из них в последнее время задавался этим вопросом. И искренне полагал, что невозможно.       Их любовь пылала, обжигая своим яростным безудержным огнем. Она сияла в их сердцах с того самого мгновения, когда они впервые встретились на стене в Облачных Глубинах. Она зародилась в их душах в бледном свете Луны, но сияла ярче полуденного солнца.       Многие оказались против подобной связи, но Вэй Усяню и Лань Ванцзи было всё равно на мнение окружающих. Они не делали ничего плохого, не причиняли вред другим людям, а наоборот их тандем с годами стал лучшим в среде заклинателей. Не было твари, с которой бы они не смогли справиться. И находясь на защите покоя простых смертных, эта пара молодых заклинателей превзошла в своем мастерстве всех ныне живущих. Рука об руку они шли по дорогам своего мира, защищая его от существ, порожденных энергией ненависти.       И когда нечто, пришедшее из-за грани мироздания, решило сделать этот мир своим, погрузив его в хаос и боль, Вэй Усянь и Лань Ванцзи возглавили армию заклинателей, отчаянно ведущих борьбу против этой твари и ее приспешников, явившихся тем же путем, что и она сама пришла сюда.

***

      В мерцающем пламени свечей Лань Чжань рассматривал необычную металлическую печать. Состоящая из двух фигурок крадущихся тигров, она образовывала неровный круг, была тяжелой, но в руке держать ее можно было уверенно.       Вэй Ин устало откинулся на спинку стула, выдохнул и прикрыл глаза.       — Как получилось? — тихо спросил Усянь, который только что завершил плести вокруг печати сеть сложных заклинаний.       — Когда ты напитаешь ее энергией павших, она станет самым мощным артефактом за всю историю заклинательства, — ответил Лань Ванцзи, положив металлический предмет на стол и обеспокоенным взглядом осматривая любимого. — Я чувствую, как она уже начала притягивать к себе ци ненависти из ближайшего пространства.       — Значит работает. Надо пройти с ней по ближайшим местам, где были сражения, — пробормотал Вэй Ин.       — Я сделаю это, — произнес Ванцзи.       — Нет, я должен сам. Это же темный артефакт. Он навредит светлому заклинателю, — не согласился Усянь. Он попытался встать со стула, но слабость дала о себе знать и ему пришлось присесть обратно.       — Вэй Ин, ты почти сутки плел заклинания вокруг печати. Пусть ты лишь управляешь темной ци, а не создаешь ее, но на это всё же тратятся внутренние резервы организма. Темное ядро в твоем теле работает иначе, чем мое светлое, ты не можешь восстановиться лишь помедитировав час в день. Да и не надо обо мне беспокоиться, я сильнейший заклинатель из светлых.       — Но у нас нет времени на отдых, — устало возмутился Усянь.       — Если бы ты не освоил темное искусство и не научился создавать свои артефакты, в том числе и этот, всего бы мира давно уже не было, — ответил Ванцзи. Он подхватил вяло упирающегося возлюбленного на руки и унес в сторону кровати. Вэй Ин уснул, едва его голова прикоснулась к подушке. Заботливо раздев спящего, Лань Чжань укрыл его одеялом, а сам забрал печать и отправился собирать ци ненависти на всех полях сражений, какие только имеются в ближайшем пространстве. Чем больше печать впитает энергии ненависти, тем более вероятен исход грядущего сражения в их пользу.

***

      Вэй Усянь проснулся от знакомого ворчания.       — Спишь опять. Лань Ванцзи снова за тебя всю работу делает, а ты дрыхнешь. Хорошо устроился. Не Хуайсан такого себе не позволяет по отношению ко мне, — ядовито бормотал голос над ухом. Вместе с этим по комнате распространялся умопомрачительный аромат свежесваренного супа со свиными ребрами и корнем лотоса. — Все о нём заботятся, переживают. Меня, наследника клана, заставляют тебе еду относить.       — Цзян Чэн, заткнись, — пробормотал Вэй Ин, пытаясь закопаться поглубже в одеяло и еще поспать. Но тут же пришли воспоминания и осознание того, что ему надо напитывать печать энергией ненависти. — Вот же! — Усянь вскочил в кровати, откидывая одеяло в сторону. Сон восстановил силы и его более не шатало от усталости.       — Лань Ванцзи рассказывал, что ты истощен, но, как я вижу, ты бодр и полон сил, — ехидно произнес Цзян Чэн, окидывая полураздетого брата хмурым взглядом.       — Где Лань Чжань? Я надеюсь, он не отправился собирать ци ненависти для печати? — обеспокоено спросил Вэй Ин, соскакивая с постели и подхватывая верхнюю одежду.       — Он уже вернулся. Печать оказалась очень прожорливой. В руках светлого заклинателя она всасывает ци ненависти с бешеной скоростью. Лань Ванцзи пришлось ее спрятать в самый защищенный мешочек цянькунь, — ответил Цзян Чэн замершему на месте Вэй Ину.       — Я должен ее осмотреть!       — Сначала поешь. Твоя печать в надежном месте, а сестра меня отругает, если ты не поешь. — остановил Вэй Усяня брат.       — А где Лань Чжань? — спросил Усянь, попутно присаживаясь за стол и пододвигая к себе большую пиалу с супом, раз его питание на контроле у А-Ли, поесть надо обязательно.       — Он на совете. Мы тоже туда пойдем. Будем решать, когда и в каком месте нам лучше всего провести финальную атаку. Этот бой будет решающим, — с тяжелым вздохом проговорил А-Чэн.       — Тогда мне следует поторопиться, — пробормотал Вэй Ин, старательно уничтожая вкусную еду.

***

      После ожесточенных споров место для решающего боя было определено. На краю владений Цишань Вэнь, что давно пали под натиском потусторонних тварей, имелась прореха в мироздании, ведущая за грань мира. Собственно, оттуда все монстры и вылазили, как туда и уходили залечивать раны. Если создать угрозу этому проходу, то главная тварь явится и тогда появится шанс уничтожить ее, как и попытаться закрыть саму прореху. Но туда добраться очень сложно, ведь по всей округе расположились тысячи и тысячи охранников, мимо которых ни одно живое существо не пройдет. Одна надежда на темные артефакты Вэй Усяня. Один шанс, что его последнее творение действительно справится с задачей, ради которой Вэй Ин его и создал.

***

      — Лань Чжань, ты помнишь тех брата и сестру из клана Цишань Вэнь, которые выжили после вторжения тварей и единственные выбрались из своих земель? С ними еще был маленький племянник, — спросил Вэй Ин возлюбленного во время ужина, для которого они разместились на террасе их временного жилища.       — Как же я смогу забыть их, ведь они спасли тебя и сумели обратить твое ядро в темное, позволив тебе управлять энергией тьмы, — ответил Ванцзи, подливая Усяню вино.       — Я бы очень хотел, чтобы они выжили в том бою. Надо было отослать Вэнь Нина и Вэнь Цин в мирные земли, не позволить идти за нами и участвовать в битвах, — безликим голосом произнес Усянь. Он поднял пиалу с вином — там отражалась полная луна, что горделиво взошла в ночном небе.       — Они лекари и сами выбрали быть рядом с нами. За твое спасение они попросили позаботиться о Вэнь Юане, своем племяннике. Мы отправили его максимально далеко от мест, занятых тварями.       — Он будет жить, но чужие люди никогда не заменят ему семьи. И для него я бы хотел хорошей жизни. Осуществится ли хоть это мое желание? — спросил Вэй Усянь, поднимая голову к небу. Он выпил вино залпом, не чувствуя вкуса, не получая удовольствия от любимого напитка.       — Вэй Ин… — тихо проговорил Ванцзи. Он бы отдал свою жизнь за радость в глазах любимого, за то, чтобы его губы вновь тронула та искрящаяся улыбка, в которую он когда-то влюбился. Но будучи самым сильным из светлых заклинателей, он был не властен изменить прошлое. Теперь лишь остается отдать все силы для создания будущего.       — Ладно… не будем более о грустном. Завтра всё начнется. Завтра всё завершится, — проговорил Вэй Ин. — Побудем сегодня только вдвоем, оставим печаль для завтрашнего дня, — добавил, глядя на любимого.       — Конечно, — кивнул Ванцзи.       Где-то рядом шумел военный лагерь, но здесь, в небольшом доме, что нашелся на краю разрушенной деревни, были только они вдвоем. Никто не оспорил их права разместиться в этом месте, ведь завтра именно им предстоит вести за собой войско. Они не генералы, не имеют званий или чинов, как принято у обычных смертных, но без них у мира не было бы даже шанса на спасение. Они заклинатели, что всегда стояли на страже покоя этой реальности, защищая всех людей от чудовищ.       Под затихающий в отдаленности гомон множества людей, под шум ветра, гуляющего среди зарослей тростника вокруг дома, под журчанье ручья, протекающего рядом с двором… под призрачным светом луны они целовали друг друга с жадностью, словно пытались впитать все прикосновения, что могут себе позволить.       Вэй Ин и Лань Чжань никогда не ограничивали себя в близости, позволяя друг другу воплощать самые смелые желания. Они разрешали обоюдной похоти вести их по пути страсти, наслаждаясь самой возможности любить так сильно, так нежно… так жарко. Оба прекрасно умели и брать, и отдавать, обожая каждую из ролей, ведь свое ложе они делили только с любимым и желанным человеком.       Каждое из прикосновений отдавалось сладкой негой, каждый поцелуй разгоряченной кожи вызывал дрожь в теле, оседая безумным желанием быть еще ближе. Они растворялись в своих чувствах, теряясь друг в друге, отдаваясь полностью. И лишь к рассвету, утомленные своей любовью, позволили себе уснуть, сплетясь телами в крепких объятиях.

***

      — Вэй Ин, — проговорил негромко Ванцзи, пробуждая любимого, — пора просыпаться.       — Мгм, — пробормотал Усянь.       — Вэй Ин, пока ты не убежал подготавливаться к битве, я хочу кое-что тебе подарить, — произнес Ванцзи.       — Ммм… — просопел Усянь, натягивая одеяло на голову.       — Ты не хочешь подарок?       — Хочу, — раздалось из-под одеяла, после чего растрепанная черная макушка вновь показалась на свет. Вэй Усянь присел в кровати, опираясь спиной на подушки и с любопытством взглянул на любимого, что был уже одет и причесан.       — Я знаю, что уже давно отдал тебе свою лобную ленту, как, собственно, и всё остальное, что только у меня имеется. Я целиком и полностью только твой уже много лет, — начал Ванцзи. — Но у меня есть кое-что, хранимое со времен нашей юности, — и мужчина вложил в руку Усяня тонкую шелковую ленту голубого цвета с вышивкой облаков. — Эта лента была на мне в нашу первую встречу, она была на мне, когда я осознал свою любовь к тебе. Именно к ней ты прикоснулся во время соревнований по стрельбе, ее ты целовал, когда мы впервые занялись любовью, — Лань Ванцзи сжал пальцы Вэй Ина вокруг шелка. — Она свидетель рождения и расцвета наших чувств. И хочу, чтобы сегодня она была у твоего сердца. Я не смогу пройти с тобой до конца, но хочу быть рядом в каждое мгновение этого боя хотя бы таким образом. Я бесконечно люблю тебя и хочу быть вместе с тобой всегда, пройти рука об руку по всем дорогам, которые только есть во вселенной.       Они много раз говорили о любви и своих чувствах, но именно сейчас Усянь не удержался и несколько слезинок скатились по бледным щекам. Крепко сжав подарок в ладони, он обнял Ванцзи и уронил его на кровать, принявшись целовать.       — Я обещаю, что она будет максимально близко к моему сердцу. Настолько, насколько это возможно, — произнес Вэй Ин, когда наконец-то прекратил целовать любимого.       — Нам пора, — тихо произнес Лань Чжань. Выпускать Усяня из объятий не хотелось, но твари ждать не будут.

***

      Казалось, эта битва не закончится никогда. Армия заклинателей редела, сокращаясь с прорывом каждого кольца обороны логова монстров. Обычный человек никогда бы не сумел убить ни одну из этих тварей, только заклинатели имели на то силу. Но обладателей золотых ядер всегда было не слишком много, а сейчас они все собрались здесь. Они пришли умереть за свой мир. И делали это, сражаясь до последнего вздоха.       Смерть верных воинов болью оседала в сердцах Ванцзи и Усяня. Души их скорбели, но нельзя было ни на секунду остановиться, ведь даже мгновение промедления могло быть решающим.       Они всё же добрались до прорехи, что образовалась меж мирами. Огромная дыра, сияющая пурпуром, выпускала новые сотни тварей, что рассыпались по округе, нападая на истощенных заклинателей. Живых оставалось всё меньше и меньше.       Когда Вэй Ин подошел к дыре и принялся плести сложное заклинание, напитывая его тьмой, главная тварь действительно явилась. И в тот же миг из прорехи перестали выходить ее приспешники, а сама тварь, выглядящая как бесформенный красно-серый ком непонятной субстанции, замерла перед Вэй Усянем. Она не говорила с ним, лишь перетекала из одной абстрактной формы в другую. Но он ощущал каждой частичкой своего тела и души всю ее ненависть. Она ненавидела всех их, сам этот мир. Желала уничтожить его без остатка. Вэй Ину не были ведомы причины этой ненависти, да и не хотел он разбираться в чувствах существа, что уничтожает всё живое в их мире.       Тварь ударила по ним энергией ненависти, превратив подобравшихся близко заклинателей в пыль. Только Лань Ванцзи и Вэй Усянь смогли выстоять, спрятавшись под мощными щитами, приготовленными заранее, едва существо появилось перед ними.       Вэй Ин осознавал, что выпустить силу его печати надо внутри прорехи, где он должен оказаться вместе с тварью. Он не говорил об этом Лань Ванцзи. Много размышляя о применении артефакта, Усянь понимал, что шанс избавиться от монстра и одновременно закрыть проход, есть только один. И ради этого придется пожертвовать собой.       И сейчас, когда Ванцзи из-за структуры своего светлого ядра не мог слишком близко подойти к проходу, ведь энергия, идущая оттуда, ослабляла его, Усянь направился прямиком в пурпурный свет. Он отправил в окружающее пространство свое намерение уничтожить всё на своем пути и тварь незамедлительно последовала за ним. Она ощущала его силу и не могла проигнорировать это.       Он не стал заходить глубоко в прореху, остановился буквально в паре шагов за границей. Развернувшись, Вэй Ин увидел, замершего на месте Ванцзи, который с ужасом смотрел на него. Их разделяло несколько десятков метров, но Усяню казалось, что они совсем рядом, буквально стоит протянуть руку и получится дотронуться друг до друга. Все монстры неожиданно перестали нападать и тоже смотрели в сторону Вэй Усяня, а главная тварь, превратившись в широкую ленту, устремилась за ним, обвивая его собой, словно укутывая в кокон.       Едва тварь скрыла его от окружающего пространства, как Усянь активировал печать, выпуская ненависть павших воинов и преобразуя ее в энергию, разрушающую на своем пути саму структуру материи. Но за мгновение до своей гибели существо вдруг преобразовалось в чистую энергию и во вспышке белого света взорвалось, разрушая окружающее пространство, превращая его в первозданный хаос.       Вэй Ина начало затягивать внутрь разрушающегося перехода между мирами. В последние мгновения он успел увидеть, как превратился в пыль Лань Ванцзи, как окружающее пространство исчезло, оставив за собой неопределенность хаоса. Мир, за который они боролись и так стремились сохранить, исчез. Они не справились… не смогли.       Он не справился.       Закрыв глаза, погружаясь в пучину ужаса от осознания бренности всего сущего, Вэй Усянь напоследок подумал о том, что им с Лань Чжанем больше никогда не идти вместе по дорогам мира. Их желание не сбылось. И исчезнуть вслед за любимым было бы наилучшим завершением их истории.       Но он не исчезал. Не осознавал, где находится, ничего не ощущал, но понимал, что продолжает существовать в своем теле. Только где? И зачем? Открыв глаза, Усянь ничего не увидел. Ни света, ни тьмы. Здесь просто не было ничего. Идеальная пустота. И он был инородным предметом в этом месте.       Леденящая боль поселилась в сердце. Она сковала его полностью, превратив в кусок льда и само сердце, и душу. Их мира больше нет. Нет любимого человека, семьи, друзей. Зачем тогда остался он? Уйти бы вслед за ними… Это был бы лучший исход. Если нет их, то зачем ему существовать? Или пребывание здесь его личное наказание за неспособность сохранить своих близких, за то, что не сумел защитить их? Тогда он примет это наказание, ведь действительно не оправдал возложенных на него надежд. Быть может, без использования печати, нашелся бы другой выход? Возможно, они бы сумели справиться с тварью иными способами и закрыть прореху как-то иначе, не взрывая ее?       Мысли перетекали из одной в другую. Они сплетались в болезненные клубки и рассыпались искрами ненависти к самому себе. В какой-то момент Вэй Ин понял, что его сознание угасает, словно растворяется в окружающей пустоте. И вдруг в последние мгновения осознанности в голове промелькнула мысль о том, что ему безумно хочется прожить еще раз свою жизнь, но сохранив полученные опыт, силу и знания. Что он желает видеть, как взрослеют А-Чэн и А-Ли, как они влюбляются, как становятся замечательными людьми. Хочется еще раз подраться с Цзинь Цзысюанем и напиться с Не Хуайсаном. Ему вновь хочется встретиться на стене Облачных Глубин с Лань Чжанем и еще раз влюбиться в него. Еще раз увидеть ответные чувства в золотых глазах. Даже согласен вновь терпеть насмешки госпожи Юй, ведь рядом обязательно должен быть теплый взгляд дядюшки Цзяна.       Вдруг в разуме всплыли странные фразы, произнесенные непонятно кем.       — Возможность вернуть в изначальный мир отсутствует, реальность полностью разрушена и восстановлению не подлежит, — произнес первый голос.       — Жаль, хороший мир был, — проговорил второй голос.       — Душа не покинула тело, мы не можем его оставить здесь, необходимо переместить в материальный мир. Слушай, ты хотел для своего творения новую переменную ввести, так ведь? — спросил первый.       — Да, только подобрать не могу подходящую. Стоп, ты хочешь, чтобы я ввел его?       — Ага. У тебя же мир почти полная копия разрушенного вирусом. И тело создавать не надо, душа со своим придет сразу. И со знаниями, и с опытом и так далее, — произнес первый голос.       — Подумаю. Я еще одну душу нашел, которая тянется к этому телу. Странно, что она не вернулась домой, а осталась неподалеку от этого человека, — ответил второй.       — Что за душа? Познакомь нас, — попросил первый. — О, а это прекрасная идея. Пусть так и будет, — проговорил он же после некоторого времени тишины.       Всё произошло за несколько мгновений, и в последнее мгновение осознанности, Вэй Ин почувствовал ощущение падения.