Правда (The Truth)

Спок не мог отвести глаз от Джима – живого воплощения энергии и гениальности – пока тот со всем своим очарованием и улыбками подводил к концу их 4,1-часовое совещание для старших офицеров. Разумеется, блеск личности Джима уступал лишь блеску его интеллекта. Неудивительно, что Джим часто наводил Спока на мысли о солнце. Метафора была удачной. Джим был солнцем, а Спок воистину попал на его орбиту. В это мгновение постыдной самооценки Спок осознал, что не уделял всё своё внимание последним нескольким фразам. Его разум был слишком уж занят восхищённой оценкой Джима в целом. Хотя это, несомненно, был приятный предмет для размышлений, но такое поведение никуда не годилось. Спок решил взять себя в руки и, пока он находится на смене, должным образом сосредоточиться. Джим откашлялся. – Есть кое-что ещё. Скотти вздохнул, когда его внимание было отвлечено обратно к Джиму от двери, через которую он уже намеревался сбежать. Он явно был по горло сыт Тахли, политикой, дипломатией, и очень хотел провести остаток своей смены там, где чувствовал себя наиболее комфортно: в инженерном отделении. Ухура и МакКой, однако, оба оторвали взгляды от своих паддов с понимающими ухмылками, играющими на их лицах. Они уже знали, что им предстоит услышать, и ждали этого с нетерпением. Это должно было быть официальным заявлением капитана к старшему офицерскому составу экипажа. Отсюда оно распространится по всему кораблю. Сердце Спока колотилось у него в боку. Он осторожно укрепил свой физиологический контроль, чтобы замедлить пульс до более ровного темпа. Джим тяжело сглотнул и снова откашлялся. – Это… эээ… не имеет отношения к переговорам по Тахли. Это дело личного характера, но я думаю… мы думаем… – взгляд Джима на мгновение метнулся к Споку, – мы считаем, что будет уместно сообщить нашему экипажу своевременно… Джим замолчал, а его взгляд перескочил на Скотти, единственного, кто не знал, что будет дальше. – Мы со Споком… Мы решили… Короче, мы вместе. – Мои поздравления, – сразу же влез МакКой, вскочив, чтобы пожать Джиму руку. Джим просиял. – Пасиб, Боунс. – И Спок, – сказал МакКой, закончив пожимать руку Джиму, – тебя я тоже поздравляю. Я бы тебя предупредил, но знаю, что ты знаешь, во что ввязываешься, так же хорошо, как и я. Спок просто приподнял бровь. Джим рассмеялся. – Ой, заткнись, Боунс. – Но не думай, что всё это не означает, что тебе не нужно относиться к нему как положено*. Знай, что если ты, чёрт тебя побери, разобьёшь ему сердце, то будешь отвечать передо мной. – Боунс, – сказал Джим, покачивая головой, – теперь тебе действительно стоит заткнуться. – Я не собираюсь разбивать ему сердце, как Вы выразились, – ответил Спок, а его речь замедлилась, когда он осторожно повторил человеческую метафору. – Хорошо, – улыбнулся Боунс, – я и не думал, что ты так поступишь. – Ладно, я также хочу поздравить вас обоих, – сияя улыбкой, сказала Нийота. – Я очень рада за вас и уверена, что экипаж будет в восторге, – она проскользнула мимо МакКоя и обняла Джима. – Спасибо, Нийота, – ласково сказал Джим. – Ну я прям не знаю… – пробормотал Скотти, всё ещё сидя за столом и качая головой, а его лицо исказилось в хмурой гримасе, на лбу прорезались морщины. – Ой, – сглотнул Джим, заметив реакцию Скотти, его радостное настроение быстро испарялось. – Тебя беспокоит наша командная работа? Или… или ты просто… хм… не одобряешь? Яростное желание защитить охватило Спока, когда он увидел, что Джим так сжался. Он немедленно вмешался, чтобы отстоять их отношения. – Скотти, позвольте мне заверить Вас, что наша командная работа и производительность не пострадают. Кроме того, я смею напомнить, что подобные отношения не противоречат протоколам Звёздного флота при условии, что мы уведомим Командование Звёздного флота в течение 90 дней, что мы и намерены сделать. Кроме того, я настроен провести объективные измерения нашей эффективности и предоставить Вам эмпирическое доказательство того, что наша работа не будет подвержена влиянию, ежели Вы того пожелаете. – О, ага, лучшая команда во флоте. Я не то имел в виду… Нет никого другого, под чьим командованием я хотел бы служить… Но разве это не случилось ещё чёрте когда? – спросил Скотти. В комнате повисло душное напряжение, когда Джим и Спок встретились глазами. Джим откашлялся, словно собираясь что-то сказать, но Спок его опередил. – Отрицательно, мистер Скотт, мы с Джимом вступили в романтические отношения во время пребывания на Тахли. – На Тахли? – изумлённо повторил Скотти. – Да, – кивнул Джим, – это произошло буквально только что. Скотти начал смеяться. – Вот парочка идиотов… Вы же годами сохли друг по другу… Джим усмехнулся, а его щёки слегка покраснели. – Ну да, мы наконец-то стали парой, и это наше официальное заявление об изменении нашего статуса. Мы хотим, чтобы экипаж был в курсе, но не объявляя об этом по всему кораблю. Так что не стесняйтесь мимоходом сообщить людям об этом. – Ай, конечно, – захихикал Скотти, – половина из них думает, что вы тайно женаты по-вулкански уже в течение многих лет, но да, я постараюсь убедить их, что вы только что сошлись на Тахли. Совещание завершилось, и все разошлись по своим рабочим местам. Скотти всё ещё бормотал себе под нос, а Спок тайком подарил Джиму вулканский поцелуй. Новость об их новом статусе и в самом деле быстро разлетелась по кораблю. Как и предсказывали Нийота, МакКой и Скотти, никто ничему особо не удивился, за исключением того факта, что они сошлись только сейчас. Один энсин даже прямолинейно спросил Спока, разве не вступили они с капитаном в тайный вулканский брак несколько месяцев назад. Спок лишь высокомерно вскинул бровь. Нельзя было подкреплять подобное вопиюще неподобающее поведение по отношению к вышестоящему офицеру. Он предположил, что до энсина дошёл намёк. По крайней мере, больше неуместных вопросов не было. Добавить их романтические отношения к их командной работе и их привычной дружбе было несложным делом. Теперь они всегда проводили ночь вместе, иногда в постели Джима, иногда – у Спока. Близость их кают и общая ванная оказались очень удобным обстоятельством. Они привыкли оставлять обе двери открытыми, когда ванная комната не использовалась, чтобы их каюты функционировали как единое жилое пространство. И даже при том, что ванная странным образом находилась по центру, это всё же работало. Они оба пытались как можно чаще вместе принимать пищу. Это не всегда было возможно, но когда оба прилагали усилия, то в итоге в 56% случаев ели вместе. Им даже удалось сыграть в шахматы. Игра сопровождалась привычным обоюдным удовольствием и приятной беседой. Единственная разница заключалась в том, что теперь Джим считал необходимым, чтобы проигравший вознаграждал победителя оральным способом в качестве своего рода приза. Спок, победивший в этом матче, обнаружил, что это довольно приятное изменение в правилах. Оно стало стимулом и усилило волю к победе, поэтому он был рад добавить подобное условие в их личные правила шахматных игр. Вся адаптация была произведена без особых дискуссий. Они просто влились в удобный распорядок дня. Самым замечательным для Спока было то, что это оказалось чрезвычайно легко по сравнению с его отношениями с Нийотой. По мнению Спока, это всего лишь доказывало, что их отношения с Джимом больше соответствовали романтическим, тогда как их отношения с Нийотой на самом деле являлись дружбой. Спок наслаждался погружением в свои недавно обретённые романтические отношения с Джимом. Было очень приятно привнести их недавно обнаруженные взаимные чувства в обычный распорядок и обнаружить, что те всё равно никуда не делись. И всё же для Спока эта неделя выдалась напряжённой. Что ж, в этом не было ничего удивительного или необычного для всего персонала и тем более для Джима, ведь для Спока каждая неделя была напряжённой. У большей части экипажа случались более напряжённые недели и более спокойные. Каждая неделя для кого-то была тяжёлой, в зависимости от текущей миссии. Но недели затишья случались у всех членов экипажа. Иногда инженерные работы сводились лишь к обычному техническому обслуживанию, или медицинское отделение обнаруживало, что экипаж в общем и целом в полном порядке, или навигация и пилотирование самой «Энтерпрайз» были простыми заданиями, которые проходили гладко. В то же время для Спока, который выполнял одновременно обязанности первого офицера и научного офицера, в случае, если обязанности первого офицера на какое-то время облегчались, то всегда наступало время полностью погрузиться в научную работу. Вот такими были его спокойные недели. Однако подобная ситуация была более чем удовлетворительной, поскольку Спок не любил сидеть без дела. Он не понимал присущей человеческой расе потребности в досуге. Его физическому телу требовался адекватный сон, а разуму – адекватная медитация. Но вне этого он предпочитал быть чем-то занят. На этой неделе, находясь на орбите Тахли и ожидая, пока клингоны завершат их собственный культурный обмен, Спок сосредоточился на своих обязанностях научного офицера. Все проекты продвигались исключительно хорошо. В соответствии с местной культурой, аштахлийцы не возражали против открытого обмена знаниями и данными. Амреш познакомил Спока с научным консультантом Каленом, который был рад встретиться с инопланетянином, пусть даже и по видеосвязи, и с энтузиазмом делился любой информацией о биологии и обычаях аштахлийцев, которую запрашивал Спок. В свою очередь, Спок поделился базовыми данными о Земле и Вулкане, что было встречено с огромным восторгом. Пока Спок проводил долгие часы в научном отделе, Джим был сосредоточен на предстоящих им переговорах, убеждаясь, что всё в должной мере подготовлено. Джим проводил целые дни за просмотром журналов, запрашивая у Спока текущие новости о последних достижениях научных групп и собирая мнения о нюансах аштахлийской культуры у тех на борту, кто имел опыт работы в ксеноантропологии или ксенолингвистике. Про себя Спок полагал, что дополнительные хлопоты Джима, хотя и достойны восхищения, но, скорее всего, окажутся ненужными. Благодаря культурному обмену Джим уже получил достаточное представление о ключевых аспектах аштахлийской культуры, что в сочетании с присущим ему обаянием и дипломатическим талантом позволит ему выдвинуть на переговорах самое лучшее предложение, которое только может предложить Федерация. Тем не менее, были ещё некоторые вещи, которые могли бы увеличить их шансы на успех, когда им придётся конкурировать с клингонами за права на добычу дилития, даже если Спок подсчитал, что это увеличивало их шансы лишь на 0,7%. В конкурентной борьбе успех во многом зависел от позиции соперника, а не только от собственной игры. И у них не было никакой возможности узнать, насколько успешно дела обстоят у клингонов. Ближе к концу недели Амреш вызвал их по видеосвязи, и этот разговор слегка пролил для Джима и Спока свет на то, как обстоят дела у их конкурентов. Вызов поступил как раз в тот момент, когда Джим и Спок собирались вместе поужинать, а это означало, что они смогли сразу же ответить прямо из каюты Джима. – Джим! Спок! – восторженно воскликнул Амреш, а его лицевые тентакли задёргались от волнения. – Приветствую! Как радостно видеть вас обоих! – Приветствую, Амреш, – радостно улыбнулся Джим, а Спок поднял руку в жесте ta-al и кивнул. – Ах, – вздохнул Амреш, – кажется, что прошло уже столько времени с недели, проведённой с вами. Джим и Спок обменялись проницательными взглядами. Амреш скучал по ним. Интересно. – Недели, которой мы будем дорожить всю нашу жизнь по множеству причин, Амреш, – ответил Джим. – Я надеюсь, что неделя, проведённая с клингонскими представителями, Вам понравилась не меньше. Глаза Амреша на мгновение дёрнулись в сторону. Затем он вздохнул. – Насколько я понимаю, концепция конфиденциальности означает, что я не имею права передавать информацию о других без их на то согласия. Однако я считаю, что делиться некоторыми своими мыслями и чувствами уместно при условии, что я сохраню подробности о других существах в секрете? Джим и Спок снова переглянулись. – Это верно, – ответил Спок. – Ваши мысли принадлежат Вам, чтобы делиться ими или не делать этого, согласно Вашим пожеланиям. Амреш кивнул. – Это была интересная неделя. Обе недели были одинаково сложными, и я узнал гораздо больше о вселенной. Однако в конце этой недели я чувствую себя разочарованным и усталым. Вселенная не настолько велика, как я когда-то полагал. – Каким образом? – спросил Джим. Амреш грустно покачал головой. – Я потрясён, узнав, что существует подобная жестокость. Все эти смерти и разрушения могут прославляться народом, который также разумен, на самом деле разумен, и который более развит, чем аштахлийцы. Это не имеет никакого смысла. – Аштахлийский путь – это мирный путь, – ответил Джим. – Аштахлийцы ценят мирное разрешение конфликтов и гармонично устроенное общество. – Да, – ответил Амреш, слегка улыбаясь, – это правда. И только теперь, сравнивая себя с другими видами, населяющими вселенную, я могу в полной мере понять следующее: мир чрезвычайно важен для нас. – Тогда, возможно, в Вашем разочаровании есть нечто ценное, – заметил Джим. – Вы мудры не по годам, Джим, – сказал Амреш. – Но я до сих пор не понимаю, как могут существовать подобные индивидуумы – умные и одновременно безжалостно жестокие. Они говорят о пути воина и о чести. Я не могу постичь такие концепции. Видите ли, Джим и Спок, для аштахлийцев правда – это основа всей морали. Если мы живём на фундаменте правды, то всё хорошее проистекает и следует из этого. Вы сами бросили мне серьёзный вызов. Вы заставили меня понять, что люди и вулканцы могут быть хорошими, сохраняя свою конфиденциальность. И в самом деле, вы оба относились друг к другу с такой любовью и преданностью, хотя в то же время вы лгали самим себе о своих самых глубоких чувствах друг к другу. Это само по себе было шоком. Но от клингонов, от них я узнал, что существуют индивидуумы, способные быть целиком и полностью правдивыми, но при этом безжалостно агрессивными при одном и том же взаимодействии с другими существами. Лучшее понимание правды, похоже, не приносит им пользы, в отличие от вас. В действительности они стали ещё более агрессивными. – Амреш, – обратился к нему Спок, – если мне позволено сказать, Ваши вопросы носят научный характер. Аштахлийцы обладают несколькими уникальными качествами: вы познаёте мир в двух ипостасях – мужской и женской; вы формируете выводки; вы исключительно высоко цените правду, которая воистину, как Вы сказали, является основой нравственной жизни аштахлийцев. Нам неизвестны другие, способные выйти в варп виды, обладающие любой из этих характеристик. Мы предполагаем, что эти три функции фактически взаимосвязаны. И вместе они создали то гармоничное и мирное общество, в котором вы живёте. Амреш наклонился вперёд, а его лицевые тентакли неистово вращались. – Прошу Вас, поделитесь своими предположениями, Спок. Спок кивнул. – Во-первых, обратите внимание, что каждый член аштахлийского общества в своё время берёт на себя роль основного опекуна над младенцем. Действительно, это первая взрослая роль, которую принимает на себя каждый аштахлиец. Предположительно, с точки зрения эволюции родительская забота – это первый проблеск основных аспектов морали: сострадания, самопожертвования и заботы. Действительно, учёные-эволюционисты давно отметили, что существование со-родителей, расширение родительской опеки помимо биологической матери, имеет решающее значение для более полноценного развития морали той или иной расы или вида. Среди аштахлийцев каждый одновременно является матерью и со-родителем. И каждый становится со-родителем множество раз. Я предполагаю, что это способствовало развитию таких качеств, как заботливость и милосердие. – Понимаю, – прошептал Амреш. Джим уставился на Спока широко открытыми глазами, лучась тёплой улыбкой. Спок почувствовал, как его сердце легонько трепетало в боку, и аккуратно замедлил свой пульс, прежде чем продолжить. – Далее рассмотрим выводки. Их существование означает, что предпочтение отдаётся групповому выбору, а не индивидуальному. Таким образом, наиболее успешный выводок – это выводок, дающий наибольшее количество потомков, передающих его гены. Не наиболее успешный индивидуум. Это способствует отбору таких качеств, как терпимость и умение взаимодействовать. Но выводок должен поддерживать гармонию, функционируя как единое целое на протяжении всей жизни, по мере рождения множества детей и по мере того, как члены выводка превращаются из женщин в мужчин. И чем же является социальный токсин, который со временем может привести к распаду стабильного выводка? Это обман. При обмане выводок со временем распадётся, разделившись на более мелкие группы, каждая из которых отделена от других ложью и секретами. Самый лучший способ сохранять стабильный выводок постоянно – это быть абсолютно честным со своими сёстрами-супругами по выводку. Для аштахлийцев это работает. Это прекрасно работает, поскольку аштахлийцы в то же время крайне терпимы. Аштахлийцы радикально принимают друг друга. Сама концепция социальной отверженности является чуждой вам. И поэтому правда и принятие, рука об руку, являются основой удивительно мирного, толерантного и успешного общества. Без такого радикального принятия жить на фундаменте правды – гораздо более сложный путь. – Это правда, – произнёс Амреш со слезами на глазах. – Спок, я слышу правду в Ваших словах. В основе аштахлийского пути не просто правда. Это также и принятие. Спок кивнул. – Очень содержательно, Спок, – ласково улыбнулся ему Джим. – Я должен поблагодарить вас обоих ещё раз, – сказал Амреш. – Вы успокоили мой разум и снабдили новыми бесценными озарениями. Но я связался с вами не для того, чтобы делиться своими истинами. Я хотел уточнить, всё ли готово для переговоров? – Мы готовы, – ответил Джим. – Мы с нетерпением ждём этого. – Хорошо, – сказал Амреш. – Мы продолжаем реализацию нашего плана совместных и открытых переговоров. Мы приглашаем вас и клингонских делегатов выдвинуть свои лучшие предложения народу Тахли в присутствии друг друга. За этим и последуют переговоры. – Я понимаю, – заметил Джим, – что это в наибольшей мере соответствует аштахлийскому пути. – Это правда, – с улыбкой ответил Амреш. – И я с нетерпением жду встречи с вами обоими на Тахли в скором времени. – До встречи, Амреш, – Джим на прощание взмахнул рукой. – До встречи, Джим и Спок, – попрощался Амреш. Спок поднял руку в ta-al. – Живите долго и процветайте. Видеосвязь завершилась. Джим взглянул на Спока. Спок приподнял бровь, поспешно пересчитывая их шансы на успех. Если он не ошибался, вероятность успешного завершения миссии только что увеличилась на 15%. * В этом предложении тройное отрицание (в оригинале). Это круто! Просто офигительно. Я его крутила во все стороны и изо всех сил старалась толково передать… Надеюсь, смысл ясен. Простите, если что. (фейспалм) Разрешаю ругать и исправлять. Да-да. Я не профессиональный переводчик, не филолог и не лингвист. Учите меня, как сделать хорошо :) Оригинал – But don’t think all of that doesn’t mean that you don’t have to treat him right.