Правда (The Truth)

Джим шагнул в комнату для совещаний и обнаружил, что вся команда уже собралась в соответствии с приказом. Он широко ухмыльнулся, и на его лице отразилось волнение. Когда Джим вошёл, Спок сразу же встал, сложив руки за спиной, и склонил голову в знак приветствия. – Капитан. Джим кивнул в ответ, и они синхронно сели: Джим – во главе стола, а Спок – на своё обычное место справа от Джима. Болтовня за столом прекратилась, и Джим воспользовался моментом, чтобы по очереди взглянуть в глаза каждому из своих старших офицеров: Споку, Ухуре, МакКою и Скотти. Да, это была подходящая команда для предстоящей миссии. – Ну что ж, – улыбнулся Джим. – Мы получили свеженькие приказы. Пришли только сегодня утром. Настолько свежие, что ещё тёпленькие. Глаза Джима метнулись вправо, чтобы оценить реакцию Спока. Ага, есть результат: одна приподнятая бровь и слегка озадаченное выражение лица. Ну, озадаченное для вулканца, как бы то ни было. Спок сказал бы, что он просто выражает логичную реакцию на нелогичные речевые модели, присущие людям. Определённо было что-то эдакое в том, чтобы нежно подкалывать своего первого офицера, и это согревало сердце Джима. Особенно, когда он был вознаграждён приподнятой бровью за свои хлопоты. Джим обнаружил, что он снова улыбается. – И? – спросил Боунс. – Проклятье, Джим, не оставляй нас в неведении. Джим оторвал взгляд от Спока и откашлялся. – Я уже к этому подхожу, Боунс. Наше следующее задание из области дипломатии. С Федерацией установили связь аштахлийцы, ранее неизвестный гуманоидный вид, проживающий на планете класса М, которую они сами называют Тахли. Она расположена неподалёку от границы между Федерацией и пространством клингонов, и они довольно откровенно заявили, что также вступили в переговоры с Клингонской Империей. Боунс скептически фыркнул. – Клингоны! Как будто с ними можно вообще о чём-то вести переговоры! – Боунс… – Джим предостерегающе покачал головой. Тут вмешался Спок. – Капитан, чего конкретно касаются данные переговоры? – Отношений Тахли как с Федерацией, так и с Клингонской Империей. Они даже рассматривают возможность вступления в Федерацию или присоединения к клингонам, – ответил Джим. – А что аштахлийцы надеются выиграть от этого? Они об этом сказали? – с любопытством поинтересовалась Ухура. Джим кивнул. – Да, они откровенно рассказали об этом. И мы получили официальное разрешение проявлять щедрость на наших переговорах с аштахлийцами. Они ищут поддержку в дальнейшем развитии своей планеты и культуры, доступ к более передовым технологиям, возможность для аштахлийцев воспользоваться преимуществами современного образования и защиту со стороны сильного союза, обладающего большой властью. Скотти рассмеялся. – И это всё? А можно мне спросить, что Федерация рассчитывает получить за свои хлопоты? А по факту, что клингоны надеются получить? Они как бы не особо известны своей щедростью. Джим снова откашлялся. – Так вышло, что Тахли обладает значительными залежами дилития, а также его запасы есть на второй и третьей лунах Тахли. – Ах, вот как, не так ли? – отозвался Скотти. – Ладно, просто чтобы мы все понимали мотивы каждого из участников. – Думаю, ты обнаружишь, что аштахлийцы очень хорошо понимают мотивацию всех остальных, – с ухмылкой ответил Джим. – Они довольно открыты для обсуждения прав на добычу полезных ископаемых. – А что мы знаем о самих аштахлийцах? – спросила Ухура, наклоняясь вперёд на своём стуле. – Как я уже сказал, они прямолинейны. Честны выше грани бестактности, – сказал Джим. – Вроде бетазоидов? – спросила Ухура. – Да, насколько я понимаю, похожи на бетазоидов. – Они обладают телепатией? – спросил Спок. – Нет. Фактически, они пси-нулевая раса, – ответил Джим, – однако они придают огромное культурное значение честности. Это краеугольный камень их общества. Любой обман считается отвратительным. А если мы попадёмся на том, что они посчитают ложью, в том числе на чём-то таком, что по человеческим меркам мы можем считать простой тактичностью, это не пойдёт нам на пользу. Нужно будет соответствующим образом скорректировать наше поведение. Боунс фыркнул. – Ну, это просто прекрасно. Как ты собираешься управиться с дипломатией без того, чтобы нести свою обычную херню, Джим? – Я не несу херню, Боунс, – ответил Джим, инстинктивно поймав взгляд Спока в поисках поддержки. Но был при этом разочарован. Он увидел, как бровь Спока скептически изогнулась. – Капитан, – сказал Спок, – хотя Вы редко лжёте прямо, но Вы крайне искусно преувеличиваете, изъясняетесь намёками и используете недосказанность. Если аштахлийцы ценят честность как высшую добродетель, было бы неразумно использовать любой из этих талантов во время переговоров с ними. Джим вздохнул, проведя рукой по волосам. – Ну, как я уже сказал, нам нужно соответствующим образом скорректировать своё поведение. Я вполне могу быть бестактным. МакКой снова фыркнул, а Скотти едва не поперхнулся в попытке подавить смех. – А что насчёт языкового барьера, капитан? – вмешалась Ухура, вернув разговор в более продуктивное русло. Джим кивнул. – Уже состоялось достаточное количество обменов информацией с Федерацией, чтобы наши универсальные переводчики могли справиться. Пока мы говорим, образец языка загружается в матрицу перевода. Однако остаётся значительное количество общих понятий, которые невозможно дословно перевести на Стандарт. Тебе, Ухура, придётся сыграть решающую роль в том, чтобы помочь нам понять нюансы языка аштахлийцев и гарантировать, что между нами не возникнет недопонимания. – Я буду стараться изо всех сил, капитан, – сказала Ухура. – Знаю, что будешь, – гордо улыбнулся ей Джим, прежде чем продолжить. – Также имеется некий культурный ритуал, в котором мы должны будем поучаствовать. Из местных растений аштахлийцы изготавливают своего рода сыворотку правды, называемую «Талеш». Перед любыми возможными переговорами обязательным условием является, чтобы по крайней мере один представитель от каждой стороны выпил эту сыворотку и произнёс речь под её воздействием. На Тахли любые переговоры, которым не предшествует данный ритуал, считаются незаконными. Эффект от сыворотки правды временный. Фактически, он длится от пяти до десяти земных минут, так что он пройдёт ещё до начала самих переговоров. – А какой в этом смысл, если они не воспользуются этим во время переговоров? – спросил Скотти. Джим пожал плечами. – Думаю, это проявление доброй воли. И я полагаю, что это предоставляет другой стороне возможность получить правдивые ответы на несколько вопросов уже до начала переговоров. – Капитан, – твёрдо сказал Спок, – эту сыворотку выпью я. Такой выбор логичен. Поскольку вулканцы неспособны лгать, Талеш не вызовет никакого реального эффекта. Джим тепло улыбнулся Споку, и всё его лицо осветилось восторгом от ещё одного примера беззаветной храбрости его первого офицера. – Что бы я без тебя делал, Спок? Один уголок рта Спока капельку изогнулся от похвалы Джима, а кончики его ушей вспыхнули нежно-зелёным румянцем. – Ненавижу прерывать это мгновение тепла и нежности, – сказал Боунс, – но никто ничего не принимает, пока я не буду уверен, что эта сыворотка безопасна для здоровья. Этот Талеш может быть чёрте чем. Джим отлепил свои глаза от Спока. – И именно поэтому ты – ключевая фигура нашей дипломатической группы, Боунс. Ты проведёшь анализ сыворотки, пока Спок, Ухура и я будем устанавливать контакт и произносить приветствия. Когда ты убедишься, что сыворотка безопасна, Спок пройдёт ритуал, и мы все приступим к переговорам. – А какова моя роль, капитан? – спросил Скотти. – Ты будешь командовать кораблём, пока мы на планете, – ответил Джим, в очередной раз пробегая рукой по волосам. – Такие вот дипломатические миссии всегда малость рискованны. Это должен быть очень чёткий, абсолютно спокойный и дружелюбный культурный обмен. Но, как мы все хорошо знаем, во время дипломатических миссий мы часто находимся за одно недопонимание до полного хаоса. Мне нужно, чтобы ты здесь был на высоте, мог в любой момент нам ответить и был готов при необходимости быстро вытащить нас оттуда. – Конечно, капитан, – ответил Скотти. – Капитан, есть ли что-нибудь ещё, что мы уже знаем об аштахлийцах? – спросила Ухура. Джим кивнул. – Да, есть ещё один момент: аштахлийцы – последовательные гермафродиты. Похоже, что таковы все формы жизни на Тахли, имеющие пол. – Очаровательно… – прошептал Спок. Глаза Джима метнулись навстречу взгляду его первого офицера, чтобы успеть заметить изумление, которое, как он уже знал, вспыхнет там. Любопытство, удивление, трепет, как бы ни назвали это чувство, казалось, это была единственная эмоция, которой вулканцы позволили себе потакать. Разумеется, Спок смотрел на Джима широко раскрытыми глазами. – Капитан, как именно последовательный гермафродитизм проявляется у аштахлийцев? – Все аштахлийцы при рождении – женского пола, – ответил Джим, удовлетворяя научное любопытство своего первого офицера. – Похоже, что процесс превращения в мужчин запускается удачным воспроизведением потомства. Боюсь, это всё, что нам известно. – Возможно, это привело к значительным культурным различиям, – задумчиво произнесла Ухура, – вкупе с приверженностью честности и тем фактом, что аштахлийцы пока ещё не нашли своё место во вселенной, нам придётся действовать очень и очень осторожно, капитан. – Согласен, – ответил Джим. – Есть ещё какие-то мысли? Все синхронно покачали головами, кроме Спока, который сказал: – Отрицательно, капитан. – Отлично, мы должны прибыть на Тахли через два стандартных дня. Мы установим дипломатический контакт в начале альфа-смены, на которую все будем назначены. Спок, пожалуйста, убедись, что наши расписания должным образом обновлены. А пока все возвращайтесь к своим обычным обязанностям. Ухура, МакКой и Скотти направились к выходу из комнаты, беседуя между собой. Спок склонился над своим паддом, проверяя расписания смен, чтобы убедиться, что вся команда была назначена на соответствующую альфа-смену. Джим остался, ожидая, пока Спок завершит свою задачу. Когда Спок закончил обновлять расписания и поднял глаза, Джим широко ему улыбнулся. – Спасибо, что ты вызвался выпить эту сыворотку, Спок. Спок склонил голову. – Я – логичный выбор. Джим усмехнулся. – Ну, я, конечно же, не думаю, что кто-либо другой вызвался бы добровольно. Даже мне было бы неловко принимать сыворотку правды. Спок приподнял бровь. – Для меня вполне приемлемо говорить правду, а поскольку аштахлийцы не испытывают неловкости при её выслушивании, то приём сыворотки не имеет особого значения. Голубые глаза Джима сверкнули, и он вздохнул. – Я и в самом деле не знаю, что бы я без тебя делал, Спок. Спок слегка поклонился и очень серьёзно ответил: – Джим, я не намерен покидать Вас, чтобы это выяснить. Некоторое время они смотрели друг на друга, и Джим чувствовал что-то, но он не знал что, а это что-то пузырилось глубоко внутри. Он ощутил, как начинает шевелить губами в попытке обрести голос и выразить то, чем бы это ни было, но тут Спок встал, поправил свою синюю научную форму и сказал: – Мне следует вернуться за свою станцию, капитан. Затем он вышел из комнаты, оставив там ошеломлённого Джима. Тот просидел в комнате для совещаний ещё одну или две минуты, позволяя утихнуть теплу, бурлящему внутри. Собравшись с мыслями, он уверенно направился к своему капитанскому креслу, продолжая обдумывать миссию, которая им предстояла.