Silent Fish

Если бы Юнги сказали неделю назад, что он скоро сядет в машину к незнакомому альфе, да и вообще человеку, то он бы точно не поверил и закатил глаза. А теперь он сидит в чужом автомобиле, знает, где находится ресторан, но видит, что они едут совершенно не по тому пути, по которому нужно. Вопрос омега задать не успевает, потому что слышит голос Сокджина и поворачивает в его сторону голову, вцепившись пальцами в дверную ручку, от спинки сиденья отлипая, поддавшись вперед. – Кстати, извини, но я забыл предупредить, что тот ресторан, о котором ты говорил, оказывается такой популярный, что там не было ни одного свободного столика. Так что я заказал в другом, ты же не против? Он явно издевается похлеще Чонгука. У Юнги сердце чуть ли не в пятки уходит, в жар сразу бросает и чувствует, как ладони потеют. Смотрит на Джина опять же как на умалишённого, старается собственное волнение не выдать. – Может тогда в следующий раз? Давай вернёмся, отдам тебе картину, а следующий раз… – Да ладно тебе. Тот ресторан, который я нашёл, тоже крутой… ты как будто боишься меня, Юнги… – он говорит даже с какой-то грустью в голосе, а сам же чувствует, как запах омеги распространяется по салону автомобиля. Видимо, ему и правда страшно, но сделает вид, что не заметил. Мин же, почувствовав это, нервно и тихо выдохнул, уставившись на дорогу перед собой, чтобы видеть куда они едут. Это крах. Он сейчас себя точно выдаст, потому что уже чувствует, как по спине капелька пота стекает, а сердце стучит как бешеное. Как можно это унять непонятно, особенно такому тревожному человеку. Самое главное, найти момент написать Чонгуку, что их направление сменилось, и теперь они едут хрен знает куда. Аминь, чтобы в ресторан, а не в лес. Да, русоволосый уже и такой исход в своей голове придумал. Как его увозят в лес, а потом разделывают на части, только непонятно зачем, ведь Киму вроде как нужны деньги, а не трупы. И почему он только не додумался спросить у Чона, почему на нём два трупа висят? Ведь что-то произошло, что их пришлось убить. Знал бы и не повторял ошибки тех омег. – Малыш, расслабься, мы едем в ресторан французской кухни, тебе там должно понравиться, – говорит Джин и кладёт ладонь на колено омеги. Юнги не знает, что ему противней: слышать из его уст «малыш» или чувствовать чужую руку на своём теле. Человек, который в принципе ненавидит, когда его трогают. Если это не Чон Чонгук. – Во-первых, я не малыш, а во-вторых, убери руку… пожалуйста, – и Юнги пытается мило и невинно улыбнуться, посмотрев при этом на мужчину. Тот сразу руку убирает, усмехаясь. – Какой дерзкий, как скажешь, извини, – говорит альфа, а Юнги уже успел мысленно себе оплеуху дать и язык прикусить. Когда-нибудь его дерзость точно до добра не доведет, поэтому он делает максимально виноватый взгляд и опускает его себе в колени, теребя пальцами краешек яркой футболки. – Ну извини, что не предупредил, следующий раз я возьму бронь заранее, – следующий раз? Дай Бог, чтобы следующего раза не было. Омега поднимает взгляд на мужчину и еле заметно улыбается уголком губ, кивая, а после, как ни в чём не бывало, продолжает жевать жвачку. Как он вообще согласился на эту авантюру, омега до сих пор не понимает, а если узнает отец, то он убьёт сначала Чонгука, а потом его и даже глазом не моргнёт. Едут они уже минут пятнадцать, и действительно подъезжают к какому-то ресторану, у которого нет столиков на улице в отличие от того испанского, значит, они будут внутри. Мельком Юнги замечает адрес, буквально на противоположном доме, а уже затем выдыхает с неким облегчением, как раз в момент, когда они паркуются. Внутри довольно красиво, всё выполнено в коричневых оттенках и украшено яркими гирляндами, что создаёт уютную атмосферу. Эту атмосферу ещё дополняет зелень в виде цветов и подстриженных кустиков. Место Сокджин тоже выбрал очень милое, оно отдалённое от всех, есть деревянная перегородка, на которой стоят растения, и удобный диван с мягкой обивкой, а позади стена, всё также украшенная яркой светящейся надписью и плетущимися растениями. В целом Юнги здесь нравится, кроме, конечно, того, что народу здесь почему-то мало и плюс ко всему столик отдалён от всех, так сказать, в укромном месте. Однако без всяких вопросов русоволосый пересаживается на диван, коляску складывает пополам и Джин откатывает её куда-то чуть в сторону, дабы не мешалась, а сам присаживается рядом. – Получается, что я в тему оделся? – усмехается омега и смотрит на брюнета, который сначала опускает взгляд на яркую зелёную футболку, а потом и на растения позади оглядывается. – Да, получается так. А я, наверное, слишком строго. – Да нет, украшение на воротнике очень хорошо дополняет образ, такое обычно не надевают на официальные встречи, – он чуть улыбается и смотрит на официанта, который кладёт перед ними два меню в деревянной обложке и сделанные под старину страницами. Как можно незаметней Мин двинулся чуть в сторону, потому что показалось, что альфа сидит слишком близко, а затем берёт меню, открывает и начинает изучать. Французская кухня, вероятно, тут и лягушачьи лапки имеются, которые он никогда не пробовал в своей жизни. – Хочу попробовать улиток по-бургундски и салат Нисуаз, – выдаёт омега, видя, что цена на улиток довольно высока, а затем захлопывает меню и поднимает взгляд на Джина. – И безалкогольный мохито. – Безалкогольный мохито? А я думал мы выпьем вина. – К сожалению, я не пью, если только белое сладкое вино, здесь такое есть? – Юнги всё ещё взгляда с него не сводит, и Джин косится сначала на русоволосого, а потом в меню, открывая страницу с алкоголем и высматривая белое вино. Оно как раз должно подойти к морепродуктам, так что, указав омеге на одно из них, тот все-таки меняет свое мнение и выбирает вино. Заказ сделан спустя еще минут пять, официант удаляется, и они снова остаются наедине. – Я смотрю, у тебя прекрасное настроение, поговорил с Чонилем? – Ого, ты запомнил имя, – усмехается омега, ведь даже он забыл, что придумывал. Откидывается на удобную мягкую спинку, складывая руки на коленях. – Ну, нам вчера не удалось поговорить, он что-то пропал, наверное, работает… – он на секунду затыкается и добавляет, вытащив жвачку изо рта, – Моё настроение такое, потому что хороший день, – лепит жвачку под стол прямо на уголок. Он не видит, но Джин на сие действие бровью дёргает, уже начиная думать, что художники точно припизданутые личности, как о них и говорят многие. – Расскажи кем ты работаешь? Кроме того, что ты замужем, я ничего толком не знаю, – Юнги делает акцент на том, что он замужем, но даже про это тема особо не затрагивается, кроме того, что за десять лет у них всё угасло. И надо же, но Сокджин даже не отмалчивается, он начинает рассказывать и, судя по всему, заученную историю. Интересно, всем одинаковое говорит или каждый раз новое? Возможно, для кого-то он вообще отец одиночка, а для Юнги вот – страсть угасла, видите ли. – Мой супруг на самом деле замечательный, но представляешь, совсем не хочет детей, мы уже десять лет вместе, а он отмахивается, мол, рано ещё. А я вообще-то уже не молодой! – восклицает альфа, озвучивая следом свой возраст в 35 лет. – Ого, ничего, что я намного младше? – улыбается Юнги и чуть боком к нему поворачивается. Всё ещё неловко сидеть так близко, было бы проще, если был столик и два стула друг напротив друга. А ещё лучше, если бы рядом Чонгук был. – Ох прости, у нас же чисто деловое свидание, верно? – Конечно-конечно… – улыбается Ким. – Кстати, ты решил, что отдашь картину на обратном пути? – Ну да, ты ведь отвезёшь меня домой? – Естественно, что за вопросы, Юнги? – улыбается Ким, [ещё как отвезёт] закидывая руку на спинку дивана позади Мина. – Знаешь, мой омега не такой, ты более весёлый и простой, что ли. – Да уж, это точно, – Юнги усмехается и отводит взгляд куда-то в сторону. – А где здесь туалет? Могу я сходить пока? – Да, конечно, – мужчина сразу поднимается, чтобы снова подкатить ему коляску, на которую тот сам пересаживается, а затем сам же и направляется в сторону туалета. Естественно, он туда пошёл, чтобы сообщить Чонгуку, что они совершенно в другом месте. Юнги закрыл дверь туалета, подъехал к раковине и врубил воду, после чего достал телефон и сразу набрал номер Чона, который ответил ему буквально через несколько секунд. – Планы изменились, он меня отвёз в какой-то другой ресторан, – говорит Юн и Чонгук на том конце удивляется. – Что? Куда ещё? Я людей уже отправил в тот ресторан. – Ну, скину тебе геолокацию, мы в каком-то французском ресторане… и он меня жутко бесит… – Мудила, – Чонгук бесится на такую наглость со стороны Сокджина, зубы стискивает и выдыхает, – Ладно, потерпи немного, отвлеки его, если что, двое человек будут. – Угу, а ты где? – Как всегда на работе, но я тебя встречу, если что, не переживай, скоро увидимся, малыш, – Юнги же слегка улыбается на такие слова, а затем сбрасывает звонок и отправляет геолокацию своего местонахождения, после чего моет руки и вот уже возвращается обратно к столику, пересаживаясь на диван и выдыхая, смотрит на Джина, а после на стол, где уже подали салат, который он заказывал, а также вино уже разлитое по бокалам. – Как быстро всё принесли… меня так долго не было? – Юнги смотрит на мужчину, усмехается, а затем берёт палочки и подцепляет с салата зелень, которую тут же в рот отправляет. – Да нет, просто здесь быстрая подача. Выпьем? – Угу, – кивает парень, облизывает губы от соуса и берёт бокал, который подносит к носу и вдыхает его аромат. Нет, всё-таки алкоголь он не очень любит, и надеется, что это вино действительно сладкое, так он его хоть как-то выпьет. – Хочу выпить за тебя! Не думал, что мне доведётся, когда-то встретить такого прекрасного и талантливого омегу, – говорит Джин и улыбается, протягивая бокал, заглядывая в глаза напротив, так как сидит полубоком. Мин облизывает губы снова, смотрит в его глаза и чуть кивает, чокаясь бокалом. – Уже представляю какую красоту ты на холст перенёс. – Спасибо… Надеюсь, тебе понравится, – и после этого омега делает несколько глотков, пробуя на вкус напиток, который и правда оказался довольно сладким. Такое он любит, пьётся как лимонад, главное теперь не забыться и не опьянеть раньше времени. Следующие минут тридцать парню было максимально скучно, потому что Джин втирал какую-то дичь о своей, якобы, работе. Оказывается, у него есть свой собственный бизнес, который он основал вместе со своими друзьями. Интересно, что это за друзья такие? Воображаемые? Или есть какие-то люди, которые помогают ему вот так вот разводить бедных омег. Юнги, кстати, и немного в сон начало клонить, хотя выпил он за всё это время всего один бокал, при том, что даже салат доел и улиток успел попробовать. Счёл это за то, что он редко пьёт, вот и не справляется организм даже с одним бокалом. Откинувшись на спинку дивана, он чуть голову на бок склонил в сторону Сокджина, и затылком тоже прилёг. – Что-то это твоё вино совсем разморило меня, – кареглазый смотрит на мужчину рядом с собой, который чуть улыбается и вот уже бокал свой допитый ставит на столик, а сам же руку со спинки дивана опускает на плечо Мина, слегка по нему поглаживая. – Мы ведь собрались здесь отдохнуть, так что просто расслабься, – пожимает плечами, как ни в чём не бывало альфа и слегка пальцем касается уголка губы омеги, словно стирает оттуда крошку, а Юнги же лениво головой в сторону дёргает, лишь бы к нему не лезли. – Какой ты колючка, – наклонившись ближе к уху шепчет Ким и опускает вторую руку на бедро парня, ведя ладонью от бедра к колену. Юнги уже откровенно лицо кривит, а после руку его с бедра убирает и садится ровнее, широко открывая глаза, а затем моргая несколько раз подряд. – Нет уж, просто так вино меня не возьмёт. Давай закажем десерт? – говорит Мин и видит усмешку на лице брюнета, по которой можно было бы что-то понять, если бы омега сейчас был более адекватный. Но его реально клонит в сон, будто он не бокал выпил, а всю бутылку. Глаза сами по себе слипаются, хоть он и держится как может. – Ты мне что-то подмешал что ли? – и где люди Чонгука? Заблудились? Полчаса прошло. – Что? – Джин делает совсем не понимающий вид, а потом приобнимает парня за талию и притягивает к себе ближе, наклоняясь к его шее и ведя носом по венке, вдыхая его сладкий аромат. Для него он был именно сладким. Может у него и были собственные планы на деньги, но надо признать, что Юнги сексуальный, вкусно пахнущий и так манит, что хочется вкусить его, как плод самой сладкой спелой ягоды. Да это же просто два в одном, удача. – Какой десерт хочешь? Юнги смотрит куда-то на стол, чуть хмурится, потому что он реально буквально засыпает на месте. Но при этом всё ещё держится, как может, даже десерт в голову приходит, который и озвучивает: – Ягодный патбинсу хочу… обожаю лёд… – Мин чуть улыбнулся и снова прилёг затылком на диван, в то время как Ким от него отлип [наконец-то], подозвал официанта и заказал то, что попросил Юнги. – Кажется, после десерта нужно отвезти тебя домой, малыш, – улыбается темноволосый, ведь именно это и входит в его планы. Пальцами поправляет светлую чёлку парня, на что тот чуть головой назад машет и улыбается, с прищуром глядя на Джина. – Нет, мы будем здесь, зачем домой? – А картина…. – Точно… картина… – кивает омега, соглашаясь со словами своего заказчика. В голову лезут мысли, которые ему всё-таки лучше не озвучивать, но в какой-то момент русоволосый не выдерживает и всё же выпаливает: – Не думаю, что ты успеешь… то есть… кхм… – Юнги снова хмурится, и слегка пальцами по губам себя постукивает, будто сам себя заткнёт тем самым. – Ты мне, что-то подмешал, Ким Сокджин?! – внезапно выдаёт парень, поворачивается к мужчине и смотрит на него своим надменно-пьяным взглядом, упираясь ладонью в стол и приподнимая одну бровь. Это лицо просто нужно было видеть, ей Богу, а лицо Джина тем более, который чуть ли не рот открыл на такое заявление со стороны со своего спутника. – Не понял… какой Ким Сокджин… у тебя совсем с головой проблемы после вина? – занервничал альфа. – Да, продолжай играть свою роль, я всё знаю и тебе пиздец, – Юнги больше пить нельзя, хотя по ощущеним ему и правда, что-то подмешали и уже явно сто раз пожалели, потому что трезвым Мин был более покладистым. Альфа не выдерживает, он начинает злиться, хоть и чувствует, как собственное сердце отбивает бешеный ритм, хотя бы потому, что он не понимает, что имеет в виду омега. Даже по сторонам осмотрелся, словно в поисках каких-то подозрительных лиц. Но пока что видит только знакомого давно официанта, администратора, что стоит за стойкой и несколько человек, сидящих за дальними столиками и явно не подозревающих, что здесь что-то может произойти. – Слушай, ты, – начинает говорить брюнет и двигается ближе, хватая омегу за подбородок, за который крепко держит двумя пальцами, чтобы смотреть ему прямо в глаза. – Ещё слово и пиздец будет тебе, не знаю, что ты задумал, но лучше сиди молча и делай, что я скажу, ты понял? Тут уже у Юнги сердце в пятки ушло, ему показалось, что он протрезвел в один миг, завидев эти тёмные глаза напротив, не сулящие ничего хорошего. А он и правда не знает, что ему делать, работники спокойны, как никогда, вокруг нет знакомых лиц, где те люди, которых Чонгук якобы послал защищать его. Омега испугался не на шутку, даже в бок посмотрел своими карими глазами, увидев, как демонстративно работники отвернулись и начали заниматься своими делами. – Сейчас мы молча отсюда выйдем и поедем к тебе домой, без всяких фокусов, – добавляет альфа и отпускает лицо омеги, что тут же опускает голову, поправляя повязку на ней. Руки буквально трясутся, дыхание снова затрудняется и не дай Бог, если это снова накрыло. Да что б Юнги еще раз согласился на эти чонгуковы афёры. Мужчина поднимается с места и кладёт купюры на стол, даже не посмотрев сколько там было, а затем просто подвозит коляску ближе к омеге, который не раздумывая пересаживается. Ему даже ничего делать не нужно, Джин сам везёт его к выходу, спокойно, кивнув работникам в качестве благодарности, ну или может ещё чего, по ощущением они тут все знакомы. А Мин думает о том, что скорее всего они и правда поедут к нему домой, какой-то план зреет именно у него дома и, может быть, это будет на руку. В какой-то момент Ким резко тормозит не далеко от автомобиля. Из-за такой резкости Юнги ведёт вперед, но он успевает схватиться за ручку кресла и поднять голову на Джина, что внезапно над ним склонился, и полез рукой в карман. От такой наглости парень чуть ли не рот открыл, когда увидел, как тот достал телефон, и выключив его убрал в свой карман. – Ты совсем охуел?! Телефон мой на родину гони! – когда-нибудь за длинный язык Юнги точно аукнется. [Или уже тот самый момент] – Будешь вести себя тихо и, быть может, я отдам тебе телефон, а пока что закрой свой ротик, если проблем не хочешь, – он ему это говорит чуть ли не в лицо, а затем выпрямляется и подходит к авто, открывая дверь, чтобы туда пересадить затихшего омегу. Сердце в груди продолжает разрываться. Ему ничего не остаётся, как ухватиться за шею альфы, что пересаживает его в этот раз на заднее сиденье, только более грубо, парень даже чуть на бок заваливается, но тут же садится ровнее, подставляя руку в сиденье. – Чёрт меня дёрнул с психованным инвалидом связаться, – раздраженно хлопая дверью произносит альфа. Юнги же садится ровнее, руки складывает на коленях и прикрывает глаза, глубоко вдыхая и выдыхая, пытаясь тем самым привести себя в порядок. Это вряд ли поможет, потому что в вино и правда было подмешано что-то на подобие снотворного, от которого жутко клонило в сон, но видимо доза была такая, чтобы Мин себя просто чувствовал пьяным, но при этом был в сознании. Если перестать себя контролировать, то он точно заснёт. Альфа за рулём оказывается довольно быстро, заводит машину и быстренько выезжает на дорогу. – Не боишься снова сесть? – Не боишься, что я тебя прикончу?! Боится. Юнги очень боится, но язык свой прикусить не может. В голове снова вертятся факты о Киме, о том, что он убил двух омег. Они тоже были такие языкастые? Мин решает молчать. Открывает глаза и смотрит на дорогу. Едут по тому же пути, значит и правда к дому. Сокджин знает, что дома у Юнги никого нет, потому всю дорогу даже вопросов не задаёт. Как только машина останавливается, Джин выходит и открывает дверь со стороны Юнги, которого снова на руки берёт, в этот раз не пересаживая его в коляску, а сразу направляясь к дому. Омега молчит, не может и слова сказать, учитывая, что он сейчас полностью в руках мужчины, что ему неприятен и сделать горазд, что угодно. Несмотря на то, что русоволосый сериаломан до него до сих пор не дошло, почему они приехали именно к дому, в котором никого нет. Альфа подбил его открыть дверь, и он это сделал, достав ключи с кармана джинсов. Они вошли внутрь, Юнги оказался на диване, а Джин начал осматривать гостиную, он уверен, что у них есть, что взять, а в кабинете отца явно должен быть сейф. Телефон омеги у него, домашнего у них нет, ничего сделать он не сможет, родители приедут только к вечеру. Электрическая коляска стоит аж в коридоре. Абсолютно всё на руку Ким Сокджину. – Твои родители придут не скоро, думаю, у меня будет время осмотреть ваш прекрасный дом, – начинает говорить Джин и подходит к дивану, глядя на Юнги, который поднял на него взгляд, а затем оглянулся в сторону коридора, а повернувшись вновь уставился на подходящего к нему мужчину. – Не подходи ко мне, бери, что нужно и уходи… – Юнги на это согласен, ведь собственная жизнь важнее драгоценностей и денег. Но у альфы, вероятно, другие планы. Он ближе подходит и присаживается, притягивая резко омегу к себе за талию. – Не трогай меня! – Тшш, малыш, я хочу насладиться и тобой… у тебя был когда-нибудь альфа? Если будешь послушным мальчиком, то не будет больно, обещаю, – он дышит ему на ухо, практически шепчет, а Юнги от него свои руки отпихивает, но тот лишь сильнее прижимает, носом у его шеи ведёт, запах кокосовый вдыхает, а Юнги противно, очень противно ощущать альфий запах рядом, его чужие руки, от которых бросает в дрожь. Его буквально трясти начинает, потому что он пытается отодвинуться, но не может, его уже заваливают на спину и крепко держат. Из глаз слёзы срываются. – Пожалуйста, не надо… бери всё, ч-что хочешь… – Он снова дёргается, но вырываться невозможно. Руки перехватывает, прижимает их над омежьей головой и смотрит на лицо. – Твои слёзы не помогут… но твой страх... лишь усиливает этот вкусный запах. Юнги очень страшно, он голову от него отворачивает, утыкаясь носом в собственную руку, зажмуривает глаза и просто мечтает о том, чтобы открыл их, а это всё страшный сон. «Чонгук, где же ты…» – проносится в голове, словно это как-то поможет, и тот услышит мысли. А так хочется, чтобы услышал, чтобы понял, что в том кафе его уже нет. Мин практически рыдает, его трясет, когда руки Джина опускаются на бёдра и сжимают их, когда сильнее вжимает руки в диван и шепчет над ухом: – Тебя здесь никто не услышит, хватит реветь и насладись, кто ещё тебя трахнет? – говорит чуть ли не сквозь зубы, а омега снова дёргается. Убежать он не может, но может хоть выскользнет и уползёт [глупо, но когда не хочешь того, что произойдёт, готов даже ползти], но не выходит, не получается, чувствует как тот начинает с него одежду стягивать, отпустив при этом руки, которыми Юн начал его лупить, но тут же прилетела звонкая пощечина, заставляя парня притихнуть, но слёзы градом полились по щекам. Чонгук, где же ты…

***

– Чонгук, администратор сказал, что был мужчина с парнем на коляске, но уехали несколько минут назад, – докладывает мужчина лет тридцати пяти, тёмные волосы, стройное телосложение, а одежда больше походит на свободный стиль, чем-то напоминающий стиль самого Чона. Имя ему Минхо. Знаете тот самый друг, у которого к сорока детство в жопе, но за своих всегда горой, если надо в самое пекло полезет, но друга в беде не бросит. В машине с ним сидит ещё один – тридцатилетний Томас, он немец и переехал в Корею ещё в детстве. Тоже хороший знакомый, которого если что, можно прихватить с собой, у этого даже дубинка с собой есть, если нужно. – В смысле нет?! Почему вы так долго?! – он говорит даже как-то слишком громко. На него оборачиваются люди, ведь он сидит на совещании. Правда, смысла сидеть на нём больше нет. Звонок он сбрасывает, набирает Юнги, но телефон отключен. Зачем-то еще пару раз набирает, а затем вскакивает со стула, что откатывается назад, и идёт прочь из кабинета, кинув напоследок: – Собрание окончено, завтра продолжим. Если это завтра вообще наступит. Чонгук сам себя не простит, если с Юнги, что-то случится. Снова набирает своего друга и как только слышит на том конце, что трубку подняли говорит: – Езжай к дому Минов, скину тебе адрес, скорее всего они поехали туда, я двинусь туда же, но с другой стороны, где-то да перехватим, – он больше ничего не говорит, сбрасывает, отправляет геолокацию, достаёт ключи от автомобиля и уже выскакивает на улицу, направляясь к своей машине. Он знает на чём ездит Сокджин, потому что несмотря на то, что он постоянно опаздывал в студию для рисования портрета и был запыхавшийся, всё это время приезжал на своём авто, что оставлял за углом. Люди тогда специально всё пошарили и проследили, куда он направлялся, когда выходил. У Чонгука сердце колотится, как бешеное. Руль крепче сжимает, выезжая на дорогу и набирая скорость по направлению к дому Юнги. Естественно, боится не успеть, как минимум ему ещё нужно надеяться, что те там, что встретит по пути или хоть где-то. У него максимально плохое предчувствие, он словно страх омеги ощущает на себе прямо сейчас. Он ведь такой маленький, крошечный, всего боится, даже чёртов склон боялся доверить Чонгуку. А их первый поцелуй? Довёл его до слёз просто потому, что было неожиданно, и Юнги напугался. Он не выдержит. Чонгук карает себя за то, что всё это придумал. По рулю ударяет ладонью, матерится вслух и ненавидит себя больше всего на свете. Мог придумать другой план, ведь очевидно, что Сокджин тоже не глупый, что отвёз бы его в своё место, вот только почему они оттуда уехали? Что случилось? Хотя какая разница, если он сейчас в опасности. Чонгук себя никогда не простит, если с ним, что-то случится. Он обязан успеть. Минхо первым подъезжает, видит знакомую машину, тут же вместе с Томасом выбегает и бежит к дому, практически в этот же момент, когда они оказываются внутри, Чонгук тоже тут как тут, даже машину забывает заглушить, только на тормоза ставит и выбегает прямо к дому. Минхо видит в гостиной мужчину, который чуть ли не срывает одежду с омеги. А потом тот отвлекается и уже видит его ошарашенные глаза, бежит вместе с другом на него. Пытался Сокджин сбежать, побежать куда-то на задний двор, хотя понятия не имеет где он, но ничего не получилось, схватить его успевают, тут же на пол заваливают и руки скручивают, слыша отборный мат в свою сторону. Чонгук вбегает, не видит, что те уже давно скрутили Кима, он видит омегу на диване, который чуть ли не разрывается от слёз, и всё внимание концентрируется на нём. Только он важен. Джинсы с него успели снять на половину, повисли где-то на щиколотках, а вот футболку стянуть не успели, она слишком огромная и мешковатая, Джин вообще планировал оставить как есть, зачем её снимать. Брюнет тут же к дивану подбегает и садится рядом, обнимая парня и прижимая того к себе. – Тише, тише, малыш, всё закончилось, слышишь? – Ч-ч-чонгук… – не может и слова произнести, потому что захлебывается слезами. Руками сразу за шею мужчину обнимает, жмётся к нему, как за спасательный круг, утыкается в шею и плачет, плачет, плачет. Остановиться не может, чуть ли не навзрыд, не верит, что Чон успел. Альфа поглаживает его по спине, прижимает к себе так крепко, как только может, лишь бы не сломать. А сломать хочется только себя, за то, что допустил такое. Невыносимо больно слышать, как плачет омега, невыносимо больно ощущать его страх, но Чонгук готов все перенять себе, а ему оставить лишь спокойствие. – Всё хорошо, я здесь, я рядом, – шепчет ему альфа, глаза закрывает и сам же в него утыкается ответно, вдыхая сильный запах кокоса. Его морские феромоны словно специально срабатывают, усиливаются, пытаются тем самым успокоить плачущего Юнги. А он всё никак не может, трясется сильно, как котёнок, что злые собаки зашугали и загнали в угол. – Никто тебя не обидит больше, никогда. Прости меня, рыбка, – темноволосый никогда такого не допустит. Не такие дурацкие идеи. Мин очень быстро дышит, ароматом его питается, насыщается, крепче жмётся, пытается успокоиться. Чонгук и правда помогает, он не знает сколько они так сидят, но ни на секунду Чон не отпускает, лишь руками обхватывает, сам же в его шею утыкается и медленно дышит, поглаживая по пояснице. Они оба не замечают ничего вокруг, не слышат, как полицию вызывают, и как она приезжает тоже. Минхо понимает, что лучше Чонгука сейчас не трогать, поэтому с полицией разговаривает сам, правда тем всё-таки приходится привлечь внимание как Юнги, так и Чонгука. Последний от этого в бешенстве был, как можно трогать того, кого только что домогались и так ясно, что тут происходило. Полиция уезжает минут через тридцать, когда все дали показания. Все, кроме Юнги. С ним Чонгук запретил разговаривать, но и сам от него не отходил, всё также обнимал, слушая, как тихонько тот шмыгает носом, о шею трётся, о пульсирующую вену, и таким образом Чон разговаривал с мужчиной-полицейским. Вместе с ними дом покинули и друзья, омега обязательно им потом спасибо скажет, но сейчас он не в силах. Сейчас он просто хочет обнимать Чонгука, не отпускать, если отпустит, то не выдержит. Не держит на него зла, ведь тот не знал, что всё так может обернуться, в какой-то степени сам виноват за то, что дерзил, за то, что выдал с потрохами. Теперь он думает, что альфа мысли читать умеет, услышал его и вот уже рядом. Так должно быть всегда. Альфа снял с него джинсы до конца, [он в нижнем белье] а затем взял на руки и отнёс на второй этаж в комнату, на кровать уложил, укрыл и сам под одеяло вместе с ним лёг, крепко обнимая этот комочек, что лёжа на боку, прижался к чонгуковой груди. Мужчина даже знать не хочет, что он пережил и испытал, и всё, на что надеется, что парень быстро уснёт. Так и происходит через некоторое время. Омега начал дышать более размеренно, спокойно, носом шмыгать перестал, провалился в сон, пригревшись под боком своего спасителя. Альфа решил не уходить. Пусть придут родители, брат, третья мировая, кто угодно, он не уйдёт, не оставит, пока тот не проснётся.