Я думал, что ненавижу тебя

      Взмах. Свист лезвия, рассекающего воздух. Снова взмах. Снова свист.       Лунный свет заливал все вокруг. Юный охотник остановился перевести дыхание. Пока он любовался блеском клинка, отражавшего призрачный свет, пот градом катился по его лбу. Парень чувствовал, как ткань черной накидки прилипла к спине.       Если будет нужно, он станет тренироваться даже ночью. Чтобы стать лучше. Стать примером для всех. Стать тем, о чьем достоинстве все будут вспоминать с содроганием даже спустя сотни лет. Оставить такой след, который никогда не сотрется из истории.       Кайгаку был самым счастливым человеком на земле, когда узнал, что принят в ученики самого Джигоро, бывшего столпа грома. Дыхание грома, его поразительно быстрые, красивые и в то же время опасные техники восхищали, и Кайгаку освоил их все. Но только не первый стиль, он оставался нерешенной загадкой, не дававшей уснуть среди ночи, он все никак не поддавался ему.       В отличие от тряпки Зеницу. Этот лентяй и нытик раздражал до скрипа зубов, все время жаловался на трудности, заливался слезами и прятался от тренировок. Кайгаку отдал бы себя всего ради того, чтоб успешно закончить обучение у такого великого человека, как Шихан, а Зеницу же... Порой казалось, что он отдал бы последнее, лишь бы успешно сбежать.       Слабые люди вызывали у Кайгаку отвращение.       Юноша вытер пот со лба широким рукавом черного хаори и посмотрел в сторону дома. Старик уже спал, как и этот неудачник. Учитель не понимал, что нытье никак не поможет Зеницу стать сильнее, еще и хотел, чтобы они научились работать вместе и так же вместе стали его наследниками. Эта несправедливость всегда выводила Кайгаку из себя. Старик ставил трудолюбивого талантливого ученика в один ряд с трусливым слабаком.       Выдохнув весь воздух из груди, парень снова взмахнул катаной. Мышцы рук ныли, но эта боль была приятной — она означала прогресс. Вскоре юноша совсем выдохся и решил дать себе еще один перерыв. Вернув клинок в ножны, Кайгаку направился к тому персиковому дереву, что росло в отдалении от остальных. Спелые персики свисали с ветвей, некоторые поблескивали под ногами, прячась в траве.       По какой-то непонятной причине, персики ассоциировались у него с Зеницу. Каждый раз, когда они поспевали, плакса проводил у этого дерева каждую свободную минуту и набивал карманы фруктами. Годами они проводили здесь время — на отдыхе, на изнуряющих тренировках. Кайгаку и сам любил персики, но то, что они заставляли его лишний раз вспоминать о нытике, раздражало. Ему казалось ненормальным то, что он слишком часто думал о Зеницу. С другой стороны, его не удивляло то, что именно персиковое дерево навевало на него мысли о втором ученике Шихана — все-таки он очень редко бывал здесь один, без Зеницу. Сорвав один плод, парень впился в него зубами и замер.       Что-то было не так.       Громкий шелест травы за спиной привлек его внимание и вернул бдительность на место. Выхватив меч из ножен, юный охотник обернулся. В ту же секунду нечто сшибло его с ног с такой скоростью, которую он не ожидал увидеть среди ночи в родном саду. Кайгаку упал на спину и сдавленно ахнул, ощутив острую боль в руке, которой успел закрыться.       Демон! Навалился всем весом, рыча и пуская слюни, вгрызаясь в него, как хищный зверь в добычу. Это не напугало, а разозлило. Кайгаку в бешенстве стиснул зубы. Никогда в жизни. Он не станет. Чьей-то добычей.       Вдруг что-то ударило в грудь. Это был шок, ужас, пробежавший током из головы в самое сердце. Кайгаку заметил полы ярко-желтого хаори и светлые пряди волос, упавшие на обезумевшие нечеловеческие глаза. Болезненный как удар молнии шок от осознания, что этого демона он уже давно знает. — Зеницу?! — прорычал Кайгаку, пытаясь сбросить с себя нападавшего и одновременно теряясь среди собственных мыслей. Как эта ситуация вообще оказалась возможной?! Кайгаку слышал и знал о многом, но совсем не был готов сам увидеть знакомое лицо, на котором застыл демонический оскал.       Зеницу не реагировал и с большей настойчивостью сжал клыки, позабыв, кем он был буквально несколько часов назад. Он вел себя так, как плакса никогда себя не вел. Он больше не был собой. Ядовито-желтые глаза горели невообразимой яростью и ненавистью, не помещавшейся в человеческом теле. Присущей только голодному демону. — Гр-р, подавись, урод! — вывернув вторую ладонь, Кайгаку ударил его по лицу так сильно, как только мог.       Этого оказалось достаточно, чтобы попробовавший человеческой крови монстр разжал зубы. Юный охотник оттолкнул его и сам откатился в сторону. Прохладный ветер зашелестел травой и зашевелил полы желтого хаори. Кайгаку стоял напротив парня, который тренировался с ним сегодня днем. Парня, который совсем недавно был человеком. Слабым, хилым и безвольным, но человеком. Глядя на то, как Зеницу прошелся языком по окровавленным губам, Кайгаку понял — теперь в этом парне не осталось ничего человеческого.       В темноте ночи из тени персикового дерева на него пристально смотрели два горящих огонька. Широко открытые глаза хищно следили за каждым движением Кайгаку, словно с готовностью ожидали любого удара, и это очень ему не нравилось. Демон стоял неподвижно, но весь его вид прямым текстом говорил о том, что он намеревается напасть повторно.       Со звериным оскалом и рычанием монстр с лицом бывшего товарища вновь бросился в атаку.       «Сосредоточься!» — юноша вознес клинок над головой, и время вокруг словно остановилось. — «Ты станешь великим охотником, ты будешь убивать таких сотнями!».

— Эй, Кайгаку!

Я выпросил у дедули данго! — сквозь пелену воспоминаний ему

явилось довольное лицо в обрамлении светлых волос.

Сияющие глаза, улыбка до ушей.

— Сегодня он похвалил меня за успехи в первом стиле

дыхания грома! — 

он явно гордился этой

маленькой победой. — Только и можешь, что клянчить.

Вместо того, чтобы обжираться

сладким, лучше бы занялся делом, — обрубил его радость на корню Кайгаку. 

— Дыхание грома — это не один

только первый стиль.

За что тебя хвалить?       В ответ Зеницу протянул ему одну палочку с рисовыми шариками,

и Кайгаку даже опешил. — Это ты так вредничаешь,

потому что тоже хочешь десерт. Я и тебе взял.

      «Черт! Как же ты меня бесишь!».       Кайгаку вильнул в сторону, отработанными движениями переставляя ноги, и с силой ударил светловолосого демона рукоятью катаны по голове. Тело Зеницу безвольно рухнуло на землю, больше не издавая звуков. Кайгаку направил на него лезвие, не сводя с людоеда взгляда. Юноша лежал на спине с закрытыми глазами и не двигался, на его приоткрытых губах застыла кровь. «Не верю…» — сдвинув густые темные брови, Кайгаку присмотрелся. — «Такие большие клыки! Вот черт, шутки и правда закончились. Плаксу обратили в демона!».       Парень зажал рану, плотнее обмотав рукав хаори вокруг руки. Жжется… «Если плаксу обратили в демона, тогда… Тот, кто его обратил, где-то рядом!». В ужасе оглядевшись и тщательно вслушиваясь в окружающие звуки, Кайгаку с облегчением и одновременно досадой понял, что второго нападения не будет. Вероятнее всего, настоящий демон ушел далеко и найти его будет трудно. Это значит, что этой ночью на одного монстра стало больше!       Задержав взгляд на Зеницу, парень вздрогнул. «Кем бы он ни был раньше, теперь он тоже настоящий демон, я не могу просто оставить его тут валяться. Нужно…».       Рука стиснула меч, так сильно, что пальцы задрожали. Бледная кожа Зеницу казалась совсем белой в нежном свете луны, белее, чем у мертвеца. В остальном он выглядел совершенно по обыденному, словно просто прилег отдохнуть под деревом в окружении персиков и уснул. Кайгаку поморщился. На губах застыл вкус персика, который он успел откусить до появления монстра, и сейчас из-за этого было тошно. Утерев рот, парень вспомнил, как несколько раз находил Зеницу спящим здесь же. Да, в такие моменты хотелось разбудить его пинком, но все же… В те разы все еще было в порядке. А сейчас сложно обмануться воспоминаниями о былых днях. Перед ним лежал человек, чьи лицо и шея были алыми от чужой крови. У Кайгаку не укладывалось в голове, что с Зеницу могло случиться именно это. Он не просто погиб в бою с демоном. Он стал демоном.       А со всеми демонами нужно поступать соответствующе.