Все, что будет нами

Эшли думал: повезло. Везение вспорхнуло синей птичкой прямо к нему в руки. Нельзя подготовиться к лучшему шансу в жизни, но ты его узнаешь, когда клюнет в палец или в лоб. Он всегда любил сенсации. «Шоу Стоуна» — про скандальные подробности, неприглядную правду, этот стиль называется гонзо-журналистикой и всегда приносит хорошие деньги, хотя они и не главное. Эшли умел находить болевые точки, недавно раздавил фармацевтическую компанию «Илай Фармасьютикс»: она испытывала лекарства на бедных маленьких невинных обезьянках, Гринпис в шоке. Ладно, это была дешевая сенсация уровня школьниц и зоошизы. В этот раз попалась рыбка покрупнее. С целого кита размером, думал он, мысленно тут же взвешивая и вычерчивая метафоры. Глава «ТранСтар», самой могущественной корпорации в мире, — идеальный объект для шуток, понятных даже контингенту класса «С»: белой швали и обитателям Гарлема. А заодно — для никогда не устаревающих в богоспасаемой Америке ксенофобских выпадов. Между прочим, полунемец-полукитаец Алекс Ю — прекрасный повод попрактиковаться в юморе про узкоглазых (главное, не называть так в прямом эфире), фашистов и лично Гитлера. Эшли знал, как это делается. Эшли не сомневался: все получится. Совпадение накрыло его цейтнотом: «Глобал ТВ», где работал Эшли, объявило, что его направляют на интервью с руководителем «ТранСтар». Потребовали вести себя прилично, но Эшли никогда не посылали просто так, в общем-то, все готовы к грязным сенсациям. Впрочем, он не опускался до того, чтобы выезжать исключительно на тупых шутках про узкоглазых и прочем дерьме, да ему и не придется. У него было кое-что действительно ценное: флешка с записями от некой Аннализы Гальегос легла в почтовый ящик аккурат за два часа до интервью. Стоило изучить подробнее, времени не хватило, Эшли выхватил только, что Гальегос писала прямо с космической станции «ТранСтар», просила сообщить миру о невиданных кошмарах и неизведанной прежде жестокости. Еще она приложила видео, которое Эшли пока не смотрел. Стоило бы подготовиться лучше, раз уж работаешь со скандальным шоу и привычкой макать капиталистических монстров мордой в грязь. Но и текстовых данных хватит. Мисс (или миссис) Аннализа Гальегос была ученым, она торопилась, доверяя сверхсекретные сведения первому, кому они попадутся в руки. «Это должно звучать из каждой розетки», — повторяла Гальегос на аудиозаписи — ее Эшли включил в машине по дороге. Послание из космоса обнаружили на чьем-то трупе, окруженном пакетами с протухшими роллами и вполне пригодной в пищу сублимированной лапшой. Эшли уяснил, что прославляемый лояльными СМИ «Талос-1», космическая станция и средоточие научной элиты, проводит эксперименты над людьми. Этого вполне достаточно. Чертежи, формулы — пригодятся позже. Флешка стоила миллиарды баксов. Ее анонимно скинули в почту Стоуна, и тот едва ее не выбросил, приняв за мусор. Фото того сгнившего парня в окружении пакетов лапши заставили передумать. Эшли вполне осознавал, что Алекс Ю или остальные из «ТранСтар» заплатили бы ему невероятные, нереальные деньги за этот компромат, а заодно предложили бы свои восхитительные разработки — нейромоды (один укол — и ты станешь гением), — но нет. Эшли работал на аудиторию, которая будет хлопать в ладоши, когда он скажет: привет, сегодня я прижму главного жирного ублюдка из «ТранСтар». Нейромод — это прекрасно, вот только Эшли рассчитывал на большее. После интервью с президентом «ТранСтар» все изменится. Целый мир изменится, спасибо, мисс Гальегос, кем бы вы ни были. Отдельная благодарность безымянному почтальону. Если уничтожить корпорацию-монстра, люди поймут: это возможно. Эшли будет синонимом борьбы и современной революции, коммунистические идеи давно выродились даже в Китае (какая ирония), но истинная идеология свободы жила. Эшли всегда был энтузиастом в первую очередь, а потом уже подсчитывал гонорары за свои заказы убийцы репутации. Алекс Ю встретил Эшли в роскошном люкс-номере. По пути Эшли успел прокомментировать в объектив автоматического съемочного оператора — мол, вот как живут современные владельцы передовых технологий, которые отнюдь не торопятся передавать достижения тем, у кого просрочки по кредитам. Вступительная речь просто отличная. Эшли мысленно представлял рейтинги — уже сейчас они взлетели до небес. Еще бы, про "ТранСтар" не слышал разве что слепоглухонемой. Сам президент компании пожал Эшли руку и пригласил в гостиную. Здесь Эшли едва не забыл о намерении как следует высмеять управляющего «ТранСтар»: Алекс Ю, полукровка азиатско-европейского происхождения, оказался нездорово-полным и выглядел слишком уставшим и измученным, чтобы комментарии про зажравшихся богатеев стали действительно уместны. Ему было всего сорок или чуть больше, но смотрелся он гораздо старше своего возраста и, похоже, совершенно не обращал внимания на неполадки в собственном организме. Эшли некстати вспомнил, что Алекс Ю — доктор биологии. Все вместе складывалось в довольно странную картину. Как будто «ТранСтар» в лице президента действительно было дело не только до собственного благополучия и прибылей, но и до чего-то большего. Как будто это «большее» — единственное, что по-настоящему значимо. Эшли Стоун обличитель, но не лжец. — Похоже, глава «ТранСтар» действительно работал на своем посту, как бы странно ни звучало. Впрочем, всякая ли активная деятельность блага? Это мы узнаем в ближайшее время. Это Эшли Стоун, оставайтесь с нами. Флешка Аннализы Гальегос — главный аргумент. «ТранСтар» проводила эксперименты над людьми. «ТранСтар» давно переступила все рамки морали. Даже если руководство верило, что все во благо, — это того не стоило. — Добро пожаловать на Землю, мистер Ю. У вас здесь много фанатов — можете им помахать прямо сейчас, — начал Эшли свое фирменное шоу; они сидели в удобных креслах, его собеседник выглядел почти умиротворенным. — Что вы думаете, мистер Ю, о том, как меняете мир своими нейромодами? — Что я думаю? Думаю: жаль, такой технологии не существовало прежде. Только представьте, мистер Стоун: мы бы смогли получить интеллект любого гения в виде коннектомов. Кстати, ваши работы мне нравятся, и я бы предложил вам записать себя. — Благодарю, воздержусь. Скажите, мистер Ю, почему вы до сих пор не снизили цену на нейромоды? И сколько установили себе лично — и каких? Алекс сделал большой глоток из стакана с лимонадом, лед издал тонкий звенящий звук. — Один нейромод обходится «ТранСтар» почти в шесть миллионов долларов. Мы просто не можем снизить цену — по крайней мере, пока. Но мы работаем в этом направлении... и нет, пока у меня нет ни единого нейромода: сначала нужно заботиться о других, а лишь затем о себе. Вы со мной не согласны, мистер Стоун? «Вот черт», — думает Эшли со злостью. Алекс умел врать — и точно врал сейчас, — но еще умел говорить на камеру, у него был паршивый выговор то ли с китайским, то ли еще с каким-то акцентом, но звучало все убедительно. Более или менее. — Да вы просто спаситель человечества. Не сомневаюсь, все зрители уже верят вам. — Робот с камерой послушно записал улыбку Стоуна, которая сейчас должна заставить подумать о каннибалах и справедливости. Одновременно. — Вот только как насчет используемых ресурсов? Ваши потрясающие результаты и «все самое лучшее» — какой ценой достается? Алекс не изменился в лице, надо отдать ему должное. У него вообще идеальная мимика лжеца: усталое спокойствие, как будто немного снисходительное к простым смертным. Этот человек определенно считал себя кем-то вроде нового бога вместо того, которого объявил мертвым еще Ницше. Быть богом трудно: в первую очередь, ответственность за заблудшие души. — «ТранСтар» ничего не скрывает, мистер Стоун. Мы постоянно публикуем отчеты об экспериментах... — В том числе на добровольцах? И это тоже мимо. Допрыгнуть до божества в башне из слоновой кости не так-то просто. Эшли, впрочем, работал сейчас на своих зрителей, на тех, кто по ту сторону равнодушного фотоглаза камеры. — В том числе, конечно. — Президент «ТранСтар» будто готов потрепать Стоуна по голове: бедный глупый мальчик. — Люди благодарят нас за то, что компания помогает искупить вину. Я вообще не люблю называть кого-либо неисправимым, а смертную казнь полагаю самым безнадежно устаревшим методом наказания. Мертвые ничего не в состоянии изменить. «ТранСтар» помогает... — Умереть ради ваших целей, так? Ради ваших денег, ради вот этого вот номера. Вам нравится пытать людей? Что скажете на это? Эшли устал от болтовни. Он не сомневался: Ю способен переливать из пустого в порожнее час, два и три, ровно столько, сколько потребуется. Хватит, пора выпускать тигров из клетки. И пусть тигры сожрут этого самодовольного благодетеля человечества. — Мистер Ю, прежде чем вы начнете снова лгать, как перевоспитываете неисправимых социопатов с помощью ваших технологий. Что вы скажете об этом? Эшли достал карманный проектор, размером он был с пачку сигарет, информация с флешки записана заранее. На устройстве логотип «ТранСтар», но это неважно — монополист действительно захватил все, что возможно, в том числе производство цифровой техники. Пускай. Больше иронии. Он посмотрел в круглый глаз камеры-оператора. — Леди и джентльмены, вы вдоволь наслушались лжи от Алекса Ю, а теперь позвольте немного правды. «ТранСтар» убивает людей. Одно нажатие активировало видеозапись. Краем глаза Эшли отметил, что Ю разглядывал что-то — не Эшли, даже не экран. Чего он там увидел — неважно. Видео выплыло из проектора — голограмма размером с разворот журнала. На нем был человек в униформе, похожей одновременно на тюремную робу и скафандр. Это худощавый, бритый налысо мужчина, его лицо покрывали шрамы. Эшли узнал Денверского маньяка — «Черт, Аннализа Гальегос, ты могла бы подобрать кого-то менее одиозного», — на счету этого типа две дюжины изнасилованных и убитых девочек от семи до двенадцати лет. Вряд ли кто-то будет ему сочувствовать, впрочем... Маньяк в клетке. Стерильно-лабораторной: плексиглас и невнятное гудение приборов на фоне. Женский голос скомандовал: «Начинаем эксперимент». Другой — мужской: «Вы его собирались переработать на материю, Морган?» Снова первый: «Нет, мы хотим попробовать кое-что еще». Третий, снова женский, голос немного дрожал: «Ладно... что мне делать?» Та, которую назвали Морган: «Нажимайте на кнопку, мисс Гальегос». На экране появилось существо: оно состояло из темноты или антисвета, простое на вид — всего лишь несколько отростков, — но внушало почти подсознательный ужас. Эшли оглянулся: Ю, вероятно, попробует его остановить. Выстрелит в спину. Или что-то в таком роде. Тот наблюдал с отстраненным выражением лица человека, который прогулялся по всем кругам ада, оставил в озере Коцит пару цветков мирта и вернулся на грешную землю. Грузная фигура казалась особенно неподвижной и неловкой рядом с мелькающими кадрами с черной тварью. Тварь набросилась на Денверского маньяка, разрывая его рот и грудную клетку — это удивительно чистое убийство, без крови или брызг мезентерия; отростки проникали словно из иного измерения, корежа «добровольца» изнутри. «Достаточно, — скомандовала женщина по имени Морган. — Уничтожайте мимика и отдайте труп Ткачу». Видео прервалось. Эшли стало трудно дышать и комментировать. Надо было посмотреть это до того, как явился в логово врага. Или нет. Он никогда не лез за словом в карман, но сейчас хотелось просто перегнуться через подлокотник шикарного кресла и сблевать прямо на пол из натурального розового мрамора. — Ну... Вы видели это. Все видели. А теперь посмотрите на чудовище, которое действительно жрет людей заживо ради своих планов! Эшли выкрикивал обрывки фраз про монстров и людоедов, забыв про все свои шутки о китайских казнях; попробовал перевести камеру на совсем притихшего и как будто потерявшего всякий интерес к происходящему Алекса. Он осознал: не может пошевелиться. К его голове и роботу-видеооператору тянулось по одинаковому щупальцу: оба черные, блестят, точно покрытые лаком. Они брали начало... Эшли захотел оглянуться. С пятого раза получилось. Из смежной комнаты вышла женщина, миниатюрная и худощавая, с узким лицом, собранными в хвост волосами и этим характерным для полукровок разрезом глаз. Она была очень похожа на Алекса, несмотря на очевидную разницу в комплекции. Эшли вспомнил: точно. У босса «ТранСтар» есть младшая сестра. — Морган. — Доктор Ю для вас, — сообщила та тем же тоном, что и на видео. — Спасибо за то, что рассказали все нужное, мистер Стоун. Да, не волнуйтесь, я обладаю достаточными и особенными хакерскими навыками, чтобы в эфир поступило ровно то, что нас интересует. — Вы. Вы убиваете людей. Эшли пытался дышать. Щупальце в его голове не ломало твердые черепные кости, скорее втекало сразу в кровоток и лимфу. Оно неплотное, оно вообще нематериальное, сродни солнечным лучам, фотонам — без массы покоя. Выражение лица у Алекса нечитаемое. Он поправил очки, пока следил за тем, что делала сестра. Щупальца росли откуда-то из-за спины Морган, одета она в темный с блеском брючный костюм, одежда становилась инородной материей где-то на стыке нитей и кожи; новый отросток лёг на плечо Алекса. Тот потёр переносицу и опять вернул сползающие очки на место. Эшли снова закричал. Эй, мы так не договаривались. Я хотел сделать репортаж о корпорации-каннибале, но не об инопланетных тварях, пожирающих людей в прямом смысле. Об оборотнях и коррупционерах, но не об этих жутких «мимиках». Щупальце в голове Эшли протолкнулось глубже. Он представил, как черное месиво заполняет его мозг, словно мазутом, заорал от боли. — Морган, хватит, — сказал Алекс. — Что? Я пытаюсь добыть информацию... а, черт, он пустышка. Щупальце работало вроде шланга ассенизатора. Булькающе-глотающие звуки повторялись в однообразном ритме. Эшли так же равномерно кричал. — Ему дали флешку. То, что ты видел, — Морган повернулась спиной; из-под лопаток стреляли бликами длинные жгуты. — Знаю. Поговорим после. Заканчивай. Морган подняла Эшли, тот дергался, как насаженный на крючок червяк. — Ваши поклонники немного разочаруются, мистер Стоун. Очень уж благопристойное интервью с директором «ТранСтар» получилось. Впрочем... вам уже нет дела до карьеры скандального журналиста, правда? Блестящая лаковая тьма вздымала его все выше. Сама Морган весила, должно быть, около ста десяти фунтов, Эшли — почти на полсотни больше. Держала она его без усилий. Сверху вниз Эшли разглядывал закрывшего лицо ладонями брата и его ухмыляющуюся сестру. Все еще пытался орать. Вместо голосовых связок — электрические сполохи, раздирающие горло изнутри. В конце концов Эшли сдался.