Шаг вперёд.

      В подвешенном состоянии Нобуко пробыла около недели, а затем в ее голове будто что-то щелкнуло и она начала жить нормально, почти также, как жила до этого. Что же это такое было? Она и сама затруднялась, но, быть может, она... привыкла? Не впервой ей быстро приспосабливаться к сложным ситуациям, абстрагироваться и жить дальше. Она сама себе подсознательно запрещала скатываться в яму отчаянья, сдаваться, наоборот, она продолжала брыкаться, калеча себя. Зачем она уже и сама не понимала, подсознательно осознавая, что проще было бы закончить все это и никто бы ее даже не вспомнил...       Но жить хотелось. Радовать собственный взгляд хотелось, встречать рассветы и провожать закаты, смотреть, как падают лепестки цветущей сакуры и радоваться, словно маленько дитя, покупая новый яд у весьма подозрительных людей.       Эти противоречья разрывают ее. Жить или не жить, помогать или пустить на самотек, опасность или безопасность, дружба и любовь или одиночество? Сладкая ложь или горькая правда? Нет, она не могла решить. Изменения все испортят, так было всегда. А потому она продолжает лениво искать в интернете информацию про Всех За Одного, не подгоняемая Лилией.       Так и прошла уже пара долгих месяцев. А как, так Кая и сама не поняла. Будто моргнула и в унылом смятении пролетели часы, они и ночи в размышлениях и тухлых мыслях, что приходили всегда к одному и тому же. Тренировки, которые предложила она Шинсо, хоть немного скрашивали отвратное настроение, что уж больно часто стало посещать девочку. Парень и впрямь старается на довольно жестоких уроках с ней, что не может не воодушевлять.       – Плохо, – хмыкнула она, когда вновь повалила Хитоши на землю. Хорошо, что они выбрались из затхлого гаража на пляж, дабы провести очередной спарринг. Шинсо точно бы отбил себе спину – сколько раз его роняли на лопатки. Однако Нобуко отдает ему должное – он продолжает стараться, даже после множества неудачь (хотя Кая и наполовину не выкладывалась). – Твоя стойка совершенно никуда не годится! – нахмурилась она, все еще сохраняя лукавый блеск глаз. Этот парень и вправду заставлял чувствовать ее живой... Иногда. – Ты болтаешься, как желе, – девушка ударила его по плечам и того будто вдавило в землю. – Здесь, здесь и здесь – ты открыт. У тебя не должно быть слабых мест.       Начав учить Хитоши, Нобуко не ожидала, что все будет настолько плохо. У парня не было ни какой-либо теории, ни достаточной выносливости, что уж тут говорить об опыте. Принимая к себе приемного сына самого Сотриголовы, та ожидала хотя бы базовый уровень боевых искусств, но не полного же нуля! А когда та узнала, что Шинсо добровольно отказывался от предложения позаниматься или пойти на пробежку поздним вечером, то ей ничего не оставалось, как сделать фейсплам.       – Понял, давай еще раз! – решительно предложил Хитоши, слишком вымотанный трехчасовай тренировкой.       – Нет, ты похож на зомби. На сегодня все, – лицо Шинсо просияло в надежде. – завершим тренировку пробежкой. Вокруг пляжа. А что ты так на меня смотришь? Всего лишь пять километров – двадцать пять кругов по стадиону.       Хитоши успел сотню раз пожелел, что согласился и даже сам искал выгоду в предложении девушки. Каждая их тренировка была похожа на ад, каждое божее занятее он возвращался домой ползком, а потом еле поднимался с кровати с болью в мышцах.       Первый раз он бежал пятьдесят кругов вокруг своего дома – он чуть не упал в обморок. Затем Шинсо выполнял, казалось бы, легкие упражнения, которые превратились в пытку – он думал, что его вырвет. Занятия с грузами – худшее, что могла произойти – тот думал в тот день, что надорвется. А хуже всего... Что за каждый провал, девочка унизительно била его газетой по макушке, посылая надменный взгляд! Когда же Хитоши выразил свое недовольство, что, цитирую: «сама-то ты сможешь сделать все, что мне приходится?», то охренел во второй раз – когда он выплёвывал свои легкие на «легкой» пробежке, то девочка совсем не запыхалась!       А потом... Начались боевые искусства... Нобуко обучала жестоко – за неправильную стойку била парня палкой по ноге, за то, что отвлекся – палкой по макушке, за то, что наклонялся – палкой по хребту. В общем, домой Хитоши без синяков не возвращался. Да и, когда тот получил всю необходимую теорию, домой не возвращался вовсе. Подумайте только, как охреневал Хитоши, когда в одно мгновение он стоит на месте, а в другое летит на земле и с шишкой на лбу «за то, что отвлекся».       Но это он не знал, что Нобуко была милосердна, что в глубине души мечтала, чтобы ее обучали так же, как обучает она сейчас.       – Черт, ты не можешь хоть раз не бить меня, когда я делаю что-то не то?! – вспылил он, когда получил ни за что – по его мнению – так еще и в плохой день. – Обучай меня так же, как обучалась ты сама! Наверняка методом проб и ошибок, а не это все...       Неосторожно брошенные слова разожгли бурю в сердце девочки, которую та сдерживала месяцами.       – Как себя, верно? – тихо переспросила она. В глазах ее плясами черти, но на губах не было улыбки или веселья а глазах. Была лишь ностальгическая боль. О, как же она хотела показать ему, как обучалась она, как же она хотела показать, как она снисходительна с ним. Как же она хотела, чтобы он забрал свои слова назад..! Но не хотела навредить, не хотела, чтобы он прошёл через нечто похожее. – Избить тебя тогда нужно, я полагаю..? – тихо буркнула она, но еле слышный звук донёсся до ушей парня. – Вали тогда на все четыре стороны раз что-то не устраивает!       Грозный голос резанул по ушам, злость Хитоши ушла, оставив место страху. Мелкая дрожь забила в пальцах – давняя травма, когда тот не мог воспринимать громкие звуки без слез. Злость отступила и от осознания, что не может все прекратить, даже если бы она была еще жёстче.       – Нет... Нет, я понял, давай продолжим.       Больше Кая не позволила Шинсо подняться, жестоко роняя его раз за разом, назло показывая, как она может быть преподносить материал.

***

             – Да-да-да, так и говорю...! – теплый голос раздался с края барной стойки. – Нет… а он! Да, точно-точно, урод какой-то… –парень чуть посмеялся, допивая напиток и заглядывая в телефон. – Да ну, не говори, такого быть не может, точно тебе говорю… А она-то все рада!       Нобуко уже десять минут протирает одно и тоже место на барной стойке, в перерывах протирая стоящие рядом бокалы. Чишики уж слишком забавно рассказывал свои пятничные истории, снова и снова отвлекая Сару от работы. Честно признаться, Чишики был один из немногих, кто поднимал настроение ей за работой. Заставить появится легкую улыбку на уставшем лице мог только ее любимый постоянный клиент. Уж не знала она почему тот заглядывает в столь обыденный бар по пятницам и субботам, но определенно была рада задорному парню, что веселил всех, кого не попадя.       – Оу, черт, – на секунду лицо парня изменилось, чего отвлеченная Кая не заметила. Тот угрюмо смотрел в телефон, молниеносно набирая текст и периодически поглядывал Нобуко за спину. – Помнишь моего брата, я рассказывал? Так во-от… Он опять попал, хе-хе… Я пойду, Сара-чан, удачи тебе хорошо закончить смену!       – Да, спасибо, Чишики, до свидания, – в последний раз тот бросил на официантку загадочный взгляд и удалился, обходя мужчину, одетого во все черное, стороной.       – Кхе-кхе… – раздалось позади девушки, а не успело пройти и минуты с ухода постоянного клиента. Нобуко осторожно обернулась, уловив, что незнакомец кашляет именно ей, и остолбенела. – Сара Ожер? Что ж, не уделите ли мне минутку?

Твою налево…

      – По… по какому поводу вы пришли? – сглотнула она, делая глубокие вдохи и считая до десяти про себя.       – По рабочему, – отвечал мужчина, поправляя длинные черные волосы, что неизбежно закрывали ему обзор. Кая нахально подняла бровь и скрестила руки на груди, стараясь выглядеть более уверенной, чем была на самом деле. Спиральный узор в белых глазах мелко подрагивал, взгляд так и стремился убежать в другую сторону – лишь бы подальше от взора черных глаз напротив. – Если выражаться конкретнее, – вздохнул он слишком тяжело, потерев переносицу. – то по делу линчевателя Тени.       Плечи Нобуко подлетели, она все же не удержалась и прикусила губу. Сложенные на груди руки напряглись, левые пальцы рефлекторно подтянули рукав рубашки ниже.       – Что ж, что вам нужно? – совсем без эмоций в голосе справила она, здраво рассудив, что отказываться от сотрудничества с героем было бы глупо, учитывая ее реакцию – тогда еще больше зароет себя.       – Чем больше вы расскажете, тем будет лучше и, соответственно, можете рассчитывать на достойное вознаграждение, – Сотриголова очень долго представлял этот диалог в голове, не знал, как правильно подступиться, что лучше сказать и сделать. Приди ли, как герой, показав лицензию или же представиться на равных. Заплатить ли или угрожать содействием незаконной деятельности линчевателя. И выбрал самое оптимальное и логическое решение.       – Не могу сказать уж прямо много… Особенно вам, – подчеркнула она, руша план Айзавы обозначить себя, как равного. Мужчина понял, что информаторша явно недружелюбно настроена. Ну, в любом случае, всегда можно привлечь таких людей, как она к ответственности и пообщаться с ней уже в комнате допроса. – Конкретнее, мистер злоумышленник, мне нужна конкретика, – тот нахмурился от подобного обращения, но, закатив глаза, заговорил:       – Что ж, так значит? Скажем, когда линчеватель впервые начал осуществлять незаконную деятельность? – начал герой из далека. В любом случае, сегодняшней целью была не поимка Тени с помощью информации, а узнать как можно больше об особенностях и прошлом ребенка.       – Хм, так сразу сказать и не могу… – Айзава вздохнул, кидая на барную стойку половину из всей суммы, что ему выделили на эту миссию, что привлекло несколько взглядов зевак, что быстро потеряли интерес со словами «опять Сара-чан работает». – Но если так подумать, то около двух лет назад. Точнее сказать не могу, ведь под незаконной деятельностью можно мнего всего подразумевать… – Кая чуть расслабилась, поняв, что мужчина видит в ней только информаторшу и не догадывается о ее связи со своим «клиентом».       – Что насчет способностей? И как часто Тень использует свою причуду?       – Не было зафиксировано, что Тень как-либо использует причуду в патруле или потасовках, – решила ввести в заблуждение героя. Заодно и выгородила себя хоть по одной статье. – Предполагаю, что его способность не ярко выражена, может, ментальная причуда или не столь очевидная. Быть может… Создание иллюзий, невидимость? – герой хмыкнул в понимании, не спуская взгляд с все ещё напряженной девушки, что стала чуть лучше изображать из себя простую информаторшу Сару, чуть ехидную, местами серьезную, со своими секретами и уж точно, что не линчеватель Тень.       – А что… Известно о прошлом? – неуверенно выплюнул Сотриголова, как-то уходя в свои мысли. Нобуко напряглась, видя, как замялся мужчина. Неужели что-то знает?       – Ничего, – твердо ответила она, стараясь не нахмурится. – Абсолютно ничего. А чего вы хотели? Я даже имени его не знаю, не то, что уж кто ему пеленки менял или в каком магазине ему соску купили. Это все, мистер злоумышленник?       – Пожалуй, – отозвался Айзава, потерев переносицу. Между ними повисло молчание, только сейчас Кая поняла, что стоит с героем довольно долго и Мичи-чан, видя, что ее коллега снова осуществляет незаконную деятельность на работе, решила ее прикрыть.       – Тогда мне пора, больше не приходите сюда в таком виде, – буркнула она, когда же Сотриголова чуть расширил глаза в удивлении.       – Постой, – мужчина заставил девушку обернуться, вновь посмотрел подозрительно в глубину глаз официантки и потянулся за пазуху. З эту секунду в голове девушки успело пролететь сотня мыслей, девяносто процентов из который были: «все, узнал, труба мне!», рефлекторно она потянулась за ножом, что всегда прятала в широких карманах брюк. – Возьми, если появится информация, то попрошу тебя позвонить, – на протянутой визитке четко виднелся номер участка полиции, в котором, она предполагала, дежурил Цукаучи.       – Непременно, – с трудом и сомневаясь, она выхватила визитку и удалилась к Окаде-чан, дабы отправить ее обратно на свое рабочее место.       Герой легко удалился из бара, оставив в душе Каи смятение. Вроде бы их диалог не продлился и пятнадцати минут, но он хорошенько встряхнул девушку. Та вытерла потные ладони о брюки и опустила взгляд на абсолютно белую, уже помятую визитку. Она, не раздумывая, поспешила к мусорке.       – Да чтобы я, чтобы добровольно… – рука зло замахнулась над мусоркой с жатой в ладони визиткой, но в последний момент Нобуко остыла, опуская руку и горбя спину. Неужели простой разговор способен так вывести ее на эмоции? – Но, может быть… может быть, он в какой-то степени и прав.

***

      Шинсо обещал Нобуко, что больше ничего не будет предпринимать. Обещал, что сможет оставаться рядом на условии того, что больше не будет предпринимать никаких действий и прекратит поиски. Но он солгал. Нагло и бесцеремонно солгал. И ему не стыдно, ну, может чуть-чуть… Но он не может стоять в стороне и надеяться на лучшее, пока в его жизни происходит полная анархия! По-хорошему Хитоши должен был давным-давно понять в какую задницу тот влезает, связываясь с Нобуко, но девушка уже давно стала чем-то вроде адреналиновой зависимости. Он не может так просто бросить тот комфорт, но и не может больше кататься на эмоциональных качелях. Почему она ведет себя столь осторожно даже наедине с собой? Почему отказывается от како-либо помощи? Неужели она скрывает что-то настолько серьезное, что боится и носа казать в общество?       Шинсо, несмотря на лицемерие, продолжает искать, копать под подругу. Он не может, смотря ей в глаза, не задуматься об истинной личности Нобуко, о ней настоящей, о том, что скрывается под слоями ненависти, осторожности и недоверия. Нет, конечно же, он безмерно благодарен ей за все, что она сделала и готов расплатится за все, но, зная наверняка, что за скелеты в ее шкафу, ему будет легче спать.       Неужели она серийная убийца? Неужели разыскиваемый преступник? Или все не так серьезно? Возможно, она скрывается от родственников или что-то подобное? Его глаза слипаются, а мышцы до сих пор ноют. Он надеется, что сможет что-то отыскать, и что не пожалеет об этом.       Нобуко… кто же ты такая?