Шаг вперёд.

      Приспособиться к инородной конечности было до смешного сложно – как бы она ни старалась, управлять протезом так же виртуозно, как и левой рукой она не могла. Максимум, которого она смогла достичь – это поднять большой и указательный пальцы по отдельности. На протяжении целой ночи та, не прекращая, упражнялась и с удовольствием замечала маленькие продвижения.       Протез подоспел как раз вовремя, ведь больше прогуливать работу она не могла, особенно, когда лишилась одного заработка. Нобуко до сих пор мучили сомнения и сожаления по этому поводу. Она чувствовала себя ужасной, когда нагрубила владельцу магазинчика, сильно коря себя за нелестные слова. Кая на протяжении долгого времени пытается добиться идеального вежливого поведения, старалась стать частью общества, но понимала раз за разом, что у нее ничего не выходит, как бы она ни пыталась. Она слишком другая, которая не может промолчать, когда ее задевают, которая ненормальная в своем поведении и восприятии, которая скалит зубы на предательство и пожимает плечами при убийстве. Та, что убьет любого, кто посмел прикоснуться к ее вещам и людям, но упорно абстрагируется от глубоких связей.       Нобуко не может понять, почему она такая неправильная, почему не может измениться, снова и снова возвращаясь к прошлой модели поведения. Кая часто наблюдает за посетителями бара и видит множество разных людей, но среди толпы не может найти кого-то похожего на себя. Такие, как она обычно ведут свою жизнь на дно теми или иными способами и встречают печальный конец. Может ли она назвать себя сильнее них, раз продолжает бороться? Она и сама не уверена. За что, хоть, она сражается? За свободу? За добро? За помощь слабым? На все эти вопросы она ответит «нет».       Так, что же она хочет?       Продолжать бороться или же бросить всё, уйти и найти, наконец, спокойствие? А может, всё сразу?       Она… сейчас девочка хочет собраться с мыслями и поплотнее прикрыть выступающее из-за рукава формы железо протеза. Не хватало, чтобы кто-то увидел это! Если так подумать, то Сару и Тень никто сопоставить не может, но она никогда не может быть уверенна, ведь кто угодно может провести параллель Сара-Нобуко-Тень, связав девушек через мелкие детали, которые не удалось скрыть.       На тумбочке зазвонил телефон, напоминая, что пора выходить на работу. В последние дни Кая не боится выходить на улицу и почувствовать жуткий, навязчивый взгляд, но кто знает, как все повернется, выйди она на работу? Уж ничего она не может поделать со своей паранойей. Как бы то ни было, наблюдающий ликвидировался сам по себе, но Кая продолжает держать ухо востро. Вспомнить только этот пронзающий взгляд, что, казалось, разъест душу, так мурашки по всему телу бежали стадом. Одно можно было знать точно – не было у неизвестного хороших намерений.

***

      Суета в баре помогала абстрагироваться от ненужных мыслей и переживаний, погружая в водоворот работы. За это время почти ничего не поменялось, единственное – Ватанабэ решил покинуть их команду, наконец, взявшись за голову и начав исправно посещать учебу. Мичи-чан, как всегда, бодренько шныряла по кухне, помогая Сугимото, а новичок Мацуи неловко справлялся с смешиванием коктейлей, жалобно поглядывая на девушку в поисках помощи. Нобуко приходилось наставлять парня, пока тот не чувствовал себя уверенно.       Кая до сих пор удивляется, как в подобном месте умудряются работать такие хорошие люди. Сугимото-сан явно разбирается в людях, не терпя рядом с собой отбросов. Мацуи снова со звездочками в золотых глазах наблюдал, как старшая по работе виртуозно смешивает жидкости и как ухитряется наливать алкоголь и сиропы слоями, не смешивая пёстрые цвета.       – Сара-семпай, это просто удивительно! – каждый раз удивлялся он, когда Нобуко удавалось подкинуть шейкер и элегантно его поймать.       – Со временем и ты наловчишься, – отвечала она, внимательно наблюдая за неловкими движениями рук парня, уча его в перерывах от клиентов.       Что бы она ни говорила, а Кая любит эту нейтральную зону, где иногда Мичи незаметно подсовывает ей еду, отмечая худобу девушки, где Сугимото дает нудные, но правильные советы, без которых она бы не справилась в конфузных бытовых ситуациях. Но и назвать место полное сомнительных личностей и драк домом она не может. Да, если подумать, то она хочет найти место, в которое захочется возвращаться…       – Извините? – Нобуко в мыслях не заметила, как сзади подошёл незнакомец, отвлекая ее от протирания столика. Высокий человек, видимо мужчина, возвышался над девушкой, позвав ее постукиванием по плечу. Оказавшись лицом друг к другу, оба оценивающе скользили главами друг по другу, Кая отметила спортивное телосложение и элегантный костюм, что надевают в такие заведения крайне редко, на лице незнакомца была медицинская маска, а глаза светились холодом и рабочей расчетливостью. Мужчина же, увидев перед собой такой же осторожный, внимательный взгляд, хмыкнул, заглядывая в серые глаза. – Извините, что отвлекаю от работы, но не могли бы мы отойти?       Осторожность девушки ни на миг не ослабла, а наоборот – усилилась. После минуты напряженного молчания мужчина взглянул на наручные часы с черным кожаным ремешком, что контрастировал с болезненно-бледной кожей того, и нахмурил почти невидимые редкие брови. – Это не просьба, – закончил он, тепло и одновременно насмешливо улыбаясь глазами.       Нобуко еще больше напряглась при этих словах. Ей не нравилось, как этот человек свысока смотрел на нее. Рисковать и начинать драку она не хотела, да и любопытство брало вверх. Брюнетка поманила мужчину в сторону служебных помещений, рядом с которыми почти никогда никого не было. Нобуко пребывала в приподнятом настроении, которое пока не смог испортить даже грубый хрен – новая рука, которая ей несказанно нравилась и новый перспективный заказ для Сары прибавляли энтузиазма. Да и породнившись с местными обитателями бара и приятными постоянными посетителями, Кая чувствовала себя более комфортно. Особенно, когда удавалось выражать свои чувства через «Сару», представляя, что ребята видят вместо совершеннолетней брюнетки девчонку-линчевателя с огненными волосами.       – Так, что вы хотели от меня, уважаемый? – хмыкнула девушка, прислонившись к стене. Та еще раз окинула взглядом мужчину, что неспеша достал из портфеля визитку и письмо, и заправила за ухо выбившиеся из пучка темные пряди.       – Оу, ничего особенного. Всего лишь передаю послание от вышестоящих, - солнечно улыбнулся тот с явной фальшью и протянул девушке бумажки. – И настоятельно рекомендую не отказываться от того, что бы там ни было написано.       – А это я уже сама решу, – грубо отозвалась Нобуко, показывая незнакомцу взглядом, что тому пора бы идти, раз ничего не собирается заказывать. Мужчина не горел желанием и дальше оставаться в компании официантки, так что, убедившись, что письмо получено, развернулся и беззвучно удалился.       Как только недо-почтальон покинул бар, Кая смогла обратить всё свое внимание на визитку и письмо. Лишь сейчас до Нобуко дошла вся опасность и подозрительность ситуации. Стукнув себя по лбу, девочка поблагодарила всех богов, что незнакомец был без перчаток, ведь бумаги могли быть вполне отравлены. Не став рисковать, она все же нацепила на живую руку одну линчевательскую перчатку, которые всегда таскала с собой, как и любимую маску.       Повертев в руках запечатанное письмо, та не отметила ничего необычного, а также ничего, что указывало бы на отправителя. Ожидаемо. Гораздо большее внимание привлекла визитка – абсолютно белая, что отдавала разными цветами от пестрого освещения в баре. На лицевой стороне был всего лишь один опознавательный знак – черный уроборос.       Всё внутри девочки напряглось, как только взгляд упал на эмблему, которую она нашла у незадавшихся похитителей. Нобуко еще больше убедилась в том, что они были всего лишь пешками какой-то более крупной рыбы. Девочка небрежно сунула клочок бумаги в карман рабочих брюк и приступила к распечатке письма. Она не церемонилась, разрывая аккуратные белоснежные листы и отрывая восковую печать. Весь конверт, казалось, был выполнен в старомодном стиле и со вкусом, однако восхищаться письму от врагов не было ни времени, ни нервов.

      «Здравствуй Сара Ожер, Мы пишем тебе не с целью запугать или шантажировать, вовсе нет. Мы знаем о твоей нелегкой, – было особенно выделено в напечатанном тексте и, казалось, призывало читать между строк. – работе и о твоей недоверчивости, однако все равно просим о встрече. Не спеши отказываться, Сара Ожер. Или, быть может, нам лучше просить о встрече линчевателя Тень?»

      Кая обомлела от прочитанного. Ее сердце забилось в бешеном темпе, она с трудом сдерживала гипервентиляцию. Кто-то знает о связи Сары и Тени. Нобуко не могла поверить, не могла понять, где облажалась и что ей теперь делать. Ее мозг раздражающе вопил, что если знает один, то узнают и сотни. Девочка сделала пару дыхательных упражнений, вдох-выдох, она нервно проглотила ком, застрявший в горле, и принялась читать дальше.

«Нам крайне интересна сделка с молодым линчевателем. Раз уж и уважаемая – Нобуко хватается за любые признаки наличия информации о ней у незнакомцев, хотя информация о поле – последнее, что должно ее волновать. – Тень не заинтересована в этой встрече, то нам ничего не остается, как от всего сердца попросить еще и Тридцать Восьмую?»

      Все внутри девочки похолодело, земля ушла из-под ног, а сердце уже не отбивало ритм, а хаотично билось под действием животного ужаса. Разум Нобуко стал перебирать всевозможные оправдания в свое спасение от самого страшного ужаса, которое только могло бы с ней случится. «Единственные, кто знал об этом имени мертвы! М-сама погибла, Д я убила собственными руками, уверена, что он пустил на мясо всех работников лаборатории, а это значит…» – пришла к выводу девочка.       Это значит, что единственный человек, кто знает ее настоящее имя – Все За Одного.       Руки Каи затряслись будто в приступе эпилепсии, она пожалела, что отпустила недо-почтальона и не расспросила (не выбила из него душу) его о его главном. Девушка прислонилась к стене, письмо выпало из ее рук, а перед глазами пролетали воспоминания, ужасы, что произошли в этих отвратительных белых стенах за десятилетие. Нобуко не может поверить, она на протяжении этих лет убеждала себя, что теперь все хорошо, что больше не нужно оглядываться, что она теперь свободна и ее не найдут, но теперь все это полетело к чертям. Девочка даже не задумывается, что теперь не сможет жить спокойно, не сможет спать по ночам и наслаждаться едой, но она думает через ужас над строками, что смертным приговором звучат в ее голове раз за разом.       Кая хватает себя за волосы, выбивая пряди из причёски, она корит себя за несдержанность, но ничего не может с собой поделать. Сейчас ей все равно, что ее увидят, Нобуко просто хочет оказаться по ту сторону высокой неприступной стены, которая отгородит ее от ее личного ужаса.       Что теперь делать?!       – Сара-чан, ты в порядке? – выглянула из-за угла Мичи-чан и охнула, увидев состояние коллеги. – О, Ками, Сара-чан! – девушка немедленно подскочила к Нобуко и принялась осторожно похлопывать ее по щекам, помогая в это время выровнять дыхание. – Что с тобой, черт возьми произошло? Это тот тип виноват, да? Нет, черт, сейчас не время, пойдем, Сара-чан…       Миловидная девушка впервые на памяти Каи произнесла нецензурную брань, а еще показала не легкомысленное поведение, а собранность и знание, что делать. Ее уверенные действия привели девушку в чувство на мгновение, за которое Нобуко успела подхватить письмо, что не скрылось от внимательного взгляда Окады, и осторожно последовать за коллегой на кухню.       – Вот, сейчас, – она усадила девушку на стул, заглянув той в лицо и оперативно принесла стакан воды. – Пей! – приказала Мичи и проследила, чтобы стакан оказался пуст. – Что произошло? Что-то серьезное? – искренне интересовалась она. Пусть Окада и не была слишком близка к Саре, однако переживала за нее и по-своему ценила. Официантка так напоминала девушке ее старшую сестру, что Окада просто… Нет, просто… переживала, хотела помочь. Девушка была младше самой Мичи, так что та не могла не чувствовать ответственность.       В ответ брюнетка покачала головой, убирая выпавшие из пучка волосы. Нобуко устало потерла переносицу и глаза, наклоняясь вперед. Большие глаза Окады уловили на коленях коллеги странный лист бумаги, который, предположительно, и стал причиной странного поведения товарища.       – Окада-чан? Что произошло? – на суету подоспел и Сугимото, вытирая мокрые руки о передник. Мужчина бросил обеспокоенный взгляд на своего работника, что выглядел крайне неважно.       – Что-то произошло с Сарой-чан. Но нам она не расскажет, сам же знаешь какая она. Но я видела какого-то высокого мужчину, что уводил Сару в сторону, а потом я нашла ее в таком состоянии с письмом, вроде, в руках, – хмуро поведала низкая девушка. Дайки напрягся еще больше, ведь если Окада-чан в таком состоянии, то дела и вправду приняли серьезный оборот. Не часто можно увидеть истинную натуру Мичи.       – Понял, – отозвался Сугимото, обходя работницу и устремляясь к Саре. – Я попробую что-нибудь предпринять.

***

      В мыслях Нобуко был полный бардак, эмоции сменяли друг друга, словно калейдоскоп. Вдалеке переговаривались Мичи и Сугимото, но Кая не обращала на них внимания. Нервы чуть успокоились и взгляд снова переместился на злополучное скомканное письмо, последние пару непрочитанных строк которого требовали внимания.

«Мы просим прощения за нашу грубость, Сара, и надеемся, что серьезность наших намерений дойдет до тебя. Мы ждем нашей встречи завтра на закате.»

      Глаза Нобуко пару раз пробежались по причудливому адресу, будто пытаясь впечатать в себя набор иероглифов. Над этой встречей девочка и размышлять не стала – явка обязательна. Вся ее натура кричала ей бежать, прятаться от опасности, но разум пытался убедить, что переживания могут быть напрасны, что это может быть вовсе не он. Пока она не придет не узнает, пока она не попадется прямо в ловушку, не поймет... В любом случае, они знают, где она работает и, похоже, живет, Нобуко уже в капкане, так почему бы не рискнуть, да, ха-ха?!       – Сара-чан, – осторожно обратился к ней мужчина, протягивая еще один стакан с водой. Когда рой жужжащих мыслей успокоился, трезвая голова успела проанализировать, какой концерт устроила для коллег, и быстро сильнее натянула рукав рубашки на протез. Никто же не заметил? – Тебе уже лучше? Ты можешь взять выходной на сегодня, если чувствуешь себя неважно.       – О-ох, нет, Сугимото-сан, я и так доставила тучу проблем, да и был у меня отдых недавно. Я продолжу работать, если вы не против… – кто бы что ни говорил, а Нобуко чувствовала стыд перед этим хорошим человеком, что всегда закрывал глаза на раны, которые она не успевала залечить до смены, ничего не спрашивал и что никогда не отказывал в больничном или выходном себе в убыток. Девочка правда не могла предположить почему тот делал это, хотя можно было бы без зазрения совести отказать. Однако Нобуко не знала, что этой чести удостоены лишь три человека – сама Нобуко, Окада-чан и Маруяма-кун – еще один работник ночной смены. И дело тут не только лишь в сердечной доброте мужчины.       – Если что, ты можешь к нам обратиться, хорошо? – напоследок кинул Дайки, зная, что Сара не остановится и продолжит выполнять работу, не принимая помощи ни за что.       – Да… Да, конечно, – ответила она, хотя и мужчина, и Мичи-чан, слушавшая их разговор поодаль, знали, что эти слова – ложь.

***

      – Что показали результаты отчетов? – устало спросил Сотриголова, по традиции приходя к Цукаучи. По правде говоря, последнее дело и общие переживания о маленьком линчевателе объединили их еще больше.       – Ничего, требующего особого внимания, – ответил Наомаса, размешивая кофе пластиковой палочкой. На его столе все еще неряшливо валялись упаковки от фастфуда – мужчину опять заставили остаться допоздна. – Меня еще больше начинает беспокоить эта ситуация. Кажется, все начинает выходить из-под контроля, – вздохнул он. – А у тебя? Есть что-нибудь новенькое?       – Не поверишь, есть, – хмыкнул совсем невесело Айзава. – Информацию о ребенке до смешного сложно найти.       – Ну, это не просто ребенок, – вставил свои пять копеек детектив. Его распирало от любопытства о том, что же мог найти герой. В последнее время он слишком много волновался, переживал и любопытствовал. Да так, что появились седые волосы, а теперь еще и Тень перестает выходить на какую-либо связь после того, как был ужасно ранен.       В ответ Сотриголова лишь хмыкнул. – Так вот, есть кое-кто, кто близко контактирует с Тенью. И по слухам уже давно.       Слухи. Какое неприятное и абсолютно отвратительное слово для Цукаучи, особенно принимая во внимание последние несколько дней. В своей старшей школе мужчина часто сталкивался с необоснованными слухами, которые могли испортить жизнь не только его ровесникам, но и даже учителям. А теперь вроде бы взрослые люди клевещут на Тень. И, что хуже всего, им удалось обернуть обстоятельства в свою пользу.       – Ее зовут Сара, она работает в одном из непримечательных баров и стала популярной около года назад, когда стало известно, что та непосредственно сотрудничает с самым скрытным линчевателем Мусутафу.       – Вот прям сотрудничает? А доказательства? – с сомнением протянул Наомаса, отпивая кофе.       – Да, я тоже сначала засомневался, но у нее есть информация о Тени. Намного меньше, чем есть у нас, конечно же, но намного больше, чем есть у любого другого. Говорят, что Сара ищет информацию в паре с Тенью, где «практическую работу» выполняет линчеватель, а «теоретическую» информаторша, – закончил Айзава, становясь задумчивым. – Планирую посетить ее в ближайшее время.       На секунду повисло молчание. – Ты уж поторопись, ситуация лучше не становится.       – А что? Еще хуже, что ли, стало? – удивился мужчина, прекращая потягивать мерзкое растворимое кофе.       Наомаса покачал головой, лениво прибираясь на столе. – Не то слово. Если раньше рассматривали только причастность Тени к миссии по зачистке, то теперь ее винят чуть ли не в саботаже и злодейских деяниях. Уж не знаю, как информация просочилась в массы, но многие форумы и статьи в интернете обвиняют Тень в содействии «злодею», которым посчитали Ному, а потом эта теория стала популярна у полицейских. Радует только то, что ненавистников линчевателя ровно столько же, сколько и поклонников, а никак не меньше.       – А что… – напряженно начал герой, но детектив понял его с полуслова.       – Верхушка считает, что Тень нужно срочно хватать. И уже не важно, что та ребенок, о чем они прекрасно знают, приказ был доставить и не важно в каком состоянии.       – Значит и в… – хмуро предположил Айзава, но не закончил фразу, из-за того, как ужасно она звучала.       – Нет… Не думаю, что они докатятся до убийства. Если уж в медиа попала информация о последнем инциденте, то людям не составит труда выяснить, что Тень – ребенок и тогда последует негативная реакция. Ну, я думаю…       Напряженная тишина вновь окутала помещение. Со временем кружки опустели, занятия закончились, но переживания и накал нервов остались. Оба мужчины понимали, что чем больше они тянут с ребенком, тем дела будут приобретать более серьезный оборот.       – Я больше беспокоюсь о состоянии ребенка, – признался Айзава, спустя долгих минут молчания. Цукаучи передернуло. Перед глазами все еще стояла картина раненого напуганного ребенка, который был готов свалиться в обморок не то от потери крови, не то от стресса. – Если она не обратилась к врачу с такими ранами, то велика вероятность, что… – договорить у мужчины не было ни сил, ни желания. Оба поняли, что имел в виду герой.       – Она… Теперь она вряд ли сможет появится перед нами под личиной линчевателя. Я надеюсь на это… Она же не может быть такой безрассудной, чтобы с одной рукой?..       – Зная этих проблемных детей, то боюсь, что нет, – попытался разрядить атмосферу Айзава. Не получилось.