Соль и пепел

У Бури грозное имя, но мягкий нрав. Имя — все, что в ней есть воинственного; в остальном драконица совсем не похожа на своих свирепых братьев и сестер. Даже рев у нее был переливчатый, больше всего напоминающий громкое мурлыканье гигантской, излишне ласковой кошки. Сейра ее любит, кажется, больше всего на свете, но она не может не понимать — это не дракон-завоеватель. В Буре недостаточно ярости, недостаточно силы, недостаточно ловкости. Она игривая и послушная, и она едва ли не единственный дракон, спокойно подпускающий к себе других Таргариенов. Даже к драконам братьев — ни Арракс, ни Вермакс не были излишне злы — Сейра приближаться опасалась, что уж говорить о взбалмошном Караксесе или одичавшем после смерти отца Морском Дыме. Буря — не серьезный противник. Ни одному из живущих драконов она не может представлять угрозы. Это знает Сейра, это знают все. Пустить Бурю в бой - отправить на верную смерть. Сейра не удивлена тому, что на переговоры ее не послали. В словах матери есть своя правда. Сейра — по-прежнему наследница, и, кроме того, женщина. Джейс и Люк смогут себя защитить, чего нельзя сказать об их сестре. По наставлениям Деймона Сейру также обучали ратному делу — владению мечом, копьем и луком — но воином эти уроки ее не сделали. Прок от занятий вышел лишь из-за их частоты, однако принцесса хорошо понимала, что одержать победу в бою она сможет только если ее соперник будет калекой на последнем издыхании. Благоразумие подсказывало принцессе не оспаривать материнское решение. Споры не превратят ее в рыцаря, как и не сделают из Бури боевого дракона. Тем не менее, Сейра не могла не понимать, что череда этих событий только подчеркивает ее несостоятельность как преемницы, а ведь и без того находились многие, считавшие ошибкой сложившийся порядок дел. В свое время Рейнира объявила старшую дочь наследницей, таким образом в какой-то степени укрепляя собственное положение, и люди это поддерживали, но после рождения Джехейриса мнения разделились. Брат был умным и сильным, проявил себя как талантливый дипломат и прекрасный воин — за таким королем люди пойдут. Но сделают ли они то же самое ради обычной принцессы, никак не показавшей своих талантов в междоусобной войне? Ответ был очевиден. Провожая братьев в полет, Сейра сухо улыбнулась собственным мыслям. Ей представилось вдруг, как по окончании войны разражается новая, где уже они с Джехейрисом будут грызть друг другу глотки. — Возвращайся скорее, — бормочет она, уткнувшись носом Джейсу в плечо. За последний год он так вырос — его и не узнать, но он по-прежнему кажется ей маленьким и несмышленым мальчишкой. Люк растет медленнее, и Сейре все еще приходится слегка наклоняться, чтобы поцеловать его в макушку. Север был ужасно, чересчур, слишком далеко. Неудивительно, что предложение Сейры полететь туда самой было принято резким отказом. Штормовые земли ближе — за Люка она боится меньше, он возвратится совсем скоро. Когда драконы взмывают в небо, Рейнира вытирает слезы с ее лица, говорит что-то простое и в то же время теплое. Сейра долго смотрит вслед Арраксу и Вермаксу, пока они не скрываются из виду. Она снова, уже без улыбок, думает о том, как Железный трон своими треклятыми мечами мог бы разрезать уже их семью напополам, и точно знает, что сражаться за свой титул она не будет. Джехейрис станет лучшим королем, чем она — королевой. Ночью ее терзают плохие сны, Сейра несколько раз встает, прислушиваясь к грохоту грозы и собственным мыслям. Она чувствует волнение Бури и точно знает, что что-то произошло — с Люком или Джейсом. Не вынеся волнения, Сейра накидывает домашнее платье и идет к матери — ей, как выяснилось, тоже не спится. Они сидят вместе, баюкая друг друга в нервных объятиях и не понимая толком, чего же они ждут, когда слышат (будто и не ушами, а сердцем — разве можно что-то услышать в таком шторме?) хлопанье драконьих крыльев. Люк вернулся. Он напуган и дрожит, слова застревают у него в горле, и все же он рассказывает, как в замке Борроса Баратеона он столкнулся с Эймондом, об их безумной гонке, о том, как дядя пытался его убить. Сейра дрожит, некстати вспоминая, что, равно как и Эйгон, Эймонд был ее несостоявшимся женихом... Быть может, опыткой избавиться от ее брата он мстил еще и за ее отказ. Дни идут. Происшествие с Люцерисом делает Сейру нервной и подозрительной, ни о чем, кроме как о возвращении Джейса, она думать не может, но заставляет себя быть полезной. На собраниях ее мнение ценно — считается, что у нее холодный ум и спокойная рука, мать прислушивается к ее советам. Сейра мало говорит и много слушает. Рейнира напоминает ей носить корону, она ведь носит свою. Каждый день, надевая ее, Сейра вспоминает тот далекий праздник, на котором дедушка усадил ее на Железный трон, а корона была еще столь велика, что соскальзывала едва ли не на глаза. С того дня минуло почти уже четырнадцать лет. Страх продолжает сжирать ее изнутри, портить ее лицо — Сейра осунулась и подурнела, серебро волос потускнело, платья стали широки в талии. И все же худшие опасения не подтверждаются — Джехейрис возвращается живым и здоровым. И, как водится, не без новостей. — Мы заручились полной поддержкой Севера, — Джейс опирается рукой на Расписной стол. Огонь развели всего пару минут назад, и камень еще не успел нагреться. — Лорд Старк верен данной клятве. Рейнира чуть заметно кивает. Ничего другого и не ожидалось. Сейра знает о Севере и о Старках не так уж и много – не больше, чем требовалось на занятиях по истории Семи Королевств, но их непоколебимая честность и верность известна даже среди крестьян. — Его преданность будет вознаграждена, — отвечает Рейнира, и Сейра не придала бы этим словам никакого значения, если бы не заметила легкое изменение в выражении лица Джехейриса. Принцесса хорошо знала брата, а своих эмоций он скрывать не умел никогда. — Ваше величество, — лорд Стеффон Дарклин деликатно кашлянул, обращая на себя внимание зала. — Позвольте мне выступить с предложением… касательно лорда Старка. Вы прекрасно осведомлены о том, сколь велика армия Староместа. Теперь же, когда на стороне узурпатора выступают и Штормовые Земли… — Говорите прямо, — Рейнира еле заметно поморщилась. Дарклин кивнул: — Лорд не женат. Сейра прикусила губу, чувствуя на себе его пристальный взгляд. Теперь уже все поняли, о чем идет речь, и все ждали от нее реакции — какой бы то ни было. Поджатых губ, или кивка, или чего угодно. Сейра выбрала притворяться глупой и опустила голову. — И совсем еще молод. — У него… — Сейра осекается на полуслове. Она хотела спросить, есть ли у лорда Старка братья, но вовремя осознает, что такой вопрос указал бы всем присутствующим на ее неподобающую неосведомленность. Кажется, братьев у него нет, иначе бы она про них знала, но лучше она потом спросит у матери или Джейса наедине. — У него большая армия? По лицу Джехейриса Сейра уже отчетливо видит, что он что-то недоговаривает. Интересно, заметно ли это остальным? — Он пообещал нам две тысячи, — почти неохотно говорит он. Сейра нервно дергает себя за рукав. Две тысячи – она не настолько несведуща в стратегии, чтобы не знать, что этого недостаточно для победы, и что Север располагает большими силами. Должно быть, это некий личный отряд лорда Старка, резерв, который он может прислать на защиту законной королевы, но это не то, что может дать им каждый из северных домов. Однако требовать созыва знамен — значит ставить регион под угрозу, подрывать собственный авторитет. Далеко не каждый лорд охотно расстанется с сыновьями, посылая их воевать за чужие интересы. — Ваше величество, — продолжил Дарклин, выждав приличествующую паузу, — армия северян может переломить ход данного сражения. Насколько нам известно, мы… могли бы рассчитывать более чем на десять тысяч мечей, в случае, если договоренность со Старками носила бы… иной характер. — Его изысканные выражения только раздражали. Дарклин всегда нравился Сейре, но сейчас его обычная вежливость казалась излишней. — Созвав знамена, лорд Старк обеспечил бы нас победой… Но он не пойдет на такой шаг без веских причин. И брак с принцессой, — глаза Дарклина вновь обратились к Сейре, — обеспечит вам поддержку каждого из домов Севера. Отказ в участии в кампании по защите жены своего сюзерена может расцениваться как предательство. Он был, само собой, прав. «Иными словами, обменяйте ее на армию или довольствуйтесь чем есть», — подумала Сейра. Впрочем, разве в этом есть что-то непозволительное? Мать всегда уверяла ее, что ее брак будет заключен по любви, с человеком, которого Сейра выберет себе сама — знатного, достойного и благородного. Если верить молве, лорд Криган Старк обладал каждым из этих качеств, был истинным Старком во всех смыслах этого слова — Сейра, впрочем, ни одного из Старков не знала, при дворе северяне были нечастыми гостями. Брак по любви… Может, было наивно полагать, что это действительно осуществимо? Но прежде Рейнира ни разу не предавала доверие дочери, и сейчас этого делать не станет, Сейра была в ней уверена. Посылать ее насильно никто не станет. Слова принцессы Рейнис прокатились по залу рассыпчатым эхом: — Насколько мне известно, младший брат лорда Кригана умер еще ребенком, и сейчас у Старков других наследников нет, — она сцепила руки перед собой в замок. — Сейра — ваша наследница. Каково будет положение лорда Старка в случае этой свадьбы? Будет ли он королем-консортом? — Лорд оставит Винтерфелл ради Королевской Гавани? — Сейра постаралась, чтобы интонация не выдала ее истинных эмоций. Всем и без того было понятно, что такому не бывать. Даже если сам Криган Старк согласился бы на подобное, северные лорды неминуемо взбунтовались бы. Невозможно быть одновременно и королем, и Хранителем Севера. Вопрос Сейры повис в воздухе. Прежде чем кто-либо успел что-то сказать, Рейнира коротко взмахнула рукой: — Мы вернемся к этому разговору позже, поговорив с принцессой наедине. Возражать ей не решались. Сейра могла бы прямо сейчас заявить, что разговора не требуется, объявив о своем согласии, но взращенная матерью осмотрительность советует ей придержать язык. Лишний час ничего не изменит. На самом-то деле выбор был простым. Сейра могла отказаться, и, что в подобных случаях редко, это не сочли бы за оскорбление, ведь лорд Старк не делал прямого предложения. Так или иначе, но они получат две тысячи мечей. В случае победы… Сейра должна стать королевой. Или же выйти замуж за Хранителя Севера, обеспечив семью многотысячной армией, и, как следствие, победой, и раз и навсегда забыть о Железном троне. Будто бы она о нем когда-то мечтала. «Заставлять меня не будут», — повторяет себе Сейра. Выбор не становился приятнее от того, что она делала его самостоятельно. — «Просто так будет лучше». По окончании совещания она долго гуляет по побережью, думая обо всем сразу и ни о чем одновременно. Хочется оседлать Бурю, проветрить мысли, но лучше, наверное, разобраться с делами, а время на полеты у нее еще будет. Сейра идет в покои матери. Им стоит поговорить, прежде чем велеть мейстеру послать ворона в Винтерфелл. Вечер Сейра хочет провести с Джекейрисом. Она не забыла странной перемены его лиц в зале Расписного Стола, и ей хочется неких подробностей о его визите на Север… и о лорде Старке. — Ты ведь уже знал, к чему клонит Дарклин, верно? — едва поздоровавшись, Сейра дает волю нетерпеливости. — Я увидела по твоему лицу. Ты меня сосватал? Брат так решительно затряс головой, что было удивительно, как она не слетела с шеи. — Нет. Даже в мыслях не было, — Сейра поджимает губы, она не любит, когда ей врут, но упрекать Джекейриса в этом было бы грубо, эта ложь не столь существенна. — Он… Дал мне понять. Можно сказать, намекнул, — Джейс передернул плечами. — Кто-то мог бы этого намека и не понять. Спросил, сколько мне лет… Потом спросил, сколько лет тебе. А до этого, за несколько минут, упомянул, что «войну лучше вести неженатым». Сейра медленно кивает. Намек был и впрямь неочевидным, и все же достаточно прозрачным для внимательного собеседника. Лорд Старк, выходит, не чужд дипломатии. Северян зачастую называли дикарями, но будь он и вправду дикарем, без лишних церемоний потребовал бы принцессу в жены. — Я для него не стара? — Сейра невесело хмыкнула. Незамужнее положение в ее возрасте уже давно было предметом пересудов. Рейнира родила ее в восемнадцать, в то время как двадцатилетняя Сейра даже не была обручена (впрочем, теперь можно было говорить «пока что не обручена»…). — Мог бы найти моложе. — Наверное, любит старушек, — они смеются почти даже беззаботно, садясь рядом друг с другом, поближе к огню. На самом деле Сейре совсем не весело, но ей страшно хочется отвлечься. — Какой он? — Сейра кладет голову брату на плечо, жмется всем телом, внезапно чувствуя себя совершенно потерянной. Джейс на секунду задумывается: — Высокий. Очень, — он неопределенно проводит рукой в воздухе, будто бы северянин был попросту необъятной величины. — И крупный. Может, так еще из-за одежды кажется. На Севере все носят длинные и тяжелые плащи, у богатых лордов они украшены мехом. Тебе такой тоже наверняка подарят, — Сейра фыркает. — Говорит немного странно, с необычным акцентом… Расплывчатые описания Джекейриса не помогли бы ни одному художнику. Сейра полагала, что, как мужчина, ее брат обращал внимание совершенно не на те особенности. — Красивый? — Всё об одном, — Джейс закатывает глаза. Как и у Джоффри, и у Люка, они у него карие, почти черные. Сейра унаследовала глаза матери, ни на одного из братьев внешне она не походила. — Обычный. Но точно не урод… И оба глаза на месте… Сейра позволяет себе усмехнуться. Среди противников ее помолвки с Эймондом самым яростным был Джекейрис. Как-то раз он заявил, что «завершит начатое» и попросту убьет дядю в случае, если их с Сейрой все же обручат. — Ворон вернется через несколько дней, — невпопад произносит принцесса, вглядываясь в потрескивающий в камине огонь. Ей вдруг вспоминается, как часто дедушка пытался устроить ее замужество и как отчаянно этому сопротивлялась Рейнира. Визерис пробовал разговаривать и с Сейрой напрямую — ей ведь действительно было из кого выбирать. Он уговаривал ее присмотреться к одному из своих сыновей, но девочкой Сейра противилась идее замужества как таковой, а впоследствии ему, охваченному болезнью, было уже не до того. Едва ли он помнил хотя бы ее имя. По плечам у Сейры бегут мурашки, и она прижимается к брату, ища тепла. Драконам не должно быть холодно, их кровь кипит и бурлит, только вот Сейра всегда и везде мёрзла. Как же она будет жить на Севере?.. Говорят, даже летом сугробы там могут доходить до колена. Она продолжает терзать себя мыслями. Разговор продолжить не удается, ни у неё, ни у Джейса совершенно нет на это настроения. Быть может, Рейнира тогда совершила ошибку, воспротивившись ее браку? Каким бы образом шла война, будь Сейра женой, скажем, Эйгона? К дяде она не питала любви ни в детстве, ни во взрослом возрасте, его похотливость вкупе с высокомерием к этому совершенно не располагали, и все же быть замужем за безобидным пьяницей — далеко не самая высокая плата за благополучие своей семьи… Раз так, то почему тогда каждая мысль об отъезде на Север сдавливает ей горло точно веревкой? «Никому об этом не скажу», — решает Сейра. — «Никто не узнает». Она утешается тем, что вопрос еще не решен до конца и, у нее есть по крайней мере несколько дней. Полученный от лорда Старка ответ был вполне предсказуем.