Свидание со смертью

      Среди людей считается вежливым смотреть на собеседника во время разговора или как-то иначе проявлять свое участие. Иордан не всегда придерживается этого правила, предпочитая не замечать того, как люди пытаются поймать его взгляд и увидеть в нем жалость или одобрение, а может, утешение и надежду. Пусть Арчибальд тоже пытается рассмотреть в глазах гробовщика хоть что-то близкое себе, стоит Иордану обратить на него внимание, как яркий медовый взгляд сразу тухнет и прячется под тенью упругих кудрей, спадающих на точеное лицо.       — Если ты имел в виду морг, то нет, мне еще рано появляться там, — Арчибальд с ухмылкой на губах припоминает слова Яакова, отходит от Иордана на пару шагов.       Он то пытается завязать разговор, подходя ближе, то сам же пугается дальнейших слов и действий, отступая. Напряженный, скованный цепями по рукам и ногам, но его никто не держит.       — Ты и так дрожишь, там сильнее замерзнешь, — замечает Иордан, подступая ближе, но сохраняя между ними расстояние. Словно подтверждая слова Иора, Арчибальд расцепляет руки позади и скрещивает их на своей груди, мягко проводя ладонями по плечам. — Можешь подняться наверх, там теплее. — Иордан неспешно кивает в сторону лестницы. — Думаю, родители успели насладиться историями из детства, пока нас не было.       — Подожди, — Арчибальд остается на месте, сбитый с толку словами Иордана. — Ты останешься здесь?       — Нет. Поеду к Мэнни.       Глаза напротив на мгновение округлились, но после они вновь становятся невозмутимыми, скучающими. Арчибальд хмыкает, отворачиваясь от Иордана. Он отдаляется от него, все же решая подняться наверх.       — Ясно. — Арчибальд становится на четвертую ступень деревянной лестницы, облокачивается на перила. — Едешь к подружке поздно вечером?       Его движения плавные, почти ленивые, однако в руках сохраняется дрожь, что все никак не унимается после увиденного в окне отражения Мура. Арчибальд ухмыляется, но тот хитрый огонек, который играл в его глазах в первую минуту их встречи, отсутствует.       Иордан подходит ближе к лестнице, ненароком замечает, как пальцы Арчибальда цепляются за перила. Он смотрит на Иора сверху-вниз, все больше опираясь на перила, будто готов вовсе прилечь на них. Иордану уже начинает казаться, будто это он находится в гостях у Труда, купивших дом мадам Перес совсем недавно, но спокойно наблюдает за вальяжным парнем. Излишняя расслабленность намного лучше скованного страха.       — К знакомому, — уточняет Иордан и ловит разыскиваемую во взгляде Арчи искорку. — Хотел предложить тебе поехать со мной, — своими словами Иордан будто застает Арчибальда врасплох, заставляя его вздрогнуть, — но ты заговорил про морг, испугавшись меня.       Арчибальд неловко улыбается, поджимает губы и снова прячет взгляд. Он выпрямляется и снова прячет руки за спиной, все же спускается на пару ступеней.       — Кто сказал, что я испугался? — совсем тихо начинает Арчи, но сам вопрос звучит громче его привычного тона голоса. — Можем поехать вместе, — ненавязчиво предлагает Арчибальд, вновь обхватывая рукой перила, чуть повиснув на них, — только скажу родителям, чтобы не беспокоились.       — Выходи, как закончишь, я подъеду.       Иордан собирается развернуться, но его останавливает громкое и уверенное: «Нет!». Тогда он в ожидании смотрит на Арчибальда и вновь замечает, как притихший страх снова мелькает в его глазах. Арчи украдкой проводит взглядом по мрачному вестибюлю, а после манит Иордана за собой:       — Пойдем вместе. Вдруг… вдруг твой отец попросит купить что-нибудь по дороге, а я не запомню?       — Хорошо.

* * *

      Пока Арчибальд отпрашивается у родителей, Иордан ненадолго заходит в свою спальню, расположенную на третьем этаже. Встречаются они у той же лестницы, и Иордан окидывает взглядом своего отца и супругов Труда. Родители ведут себя подозрительно тихо, увлеченно передавая друг другу закуски, но по сверкающим глазам Яакова, чуть покрасневшего не то от бокала-другого вина, не то от свежих сплетен, Иордан может предположить, что задерживаться им с Арчибальдом не стоит.       Спустившись в вестибюль, Иордан останавливает Арчибальда и накидывает на его узкие плечи легкую куртку. Парень, не сразу заметивший верхнюю одежду в руках Иора, растерянно смотрит на него, но все же продевает руки в рукава. Их приходится подкатать, потому как тканевые манжеты полностью скрывают небольшие ладони Арчибальда, из-за чего не видно даже длинных пальцев.       — Спасибо, — тихо проговаривает и неуверенно добавляет: — Но на улице должно быть тепло?       — Вечером становится прохладно, — поясняет Иор, ведя Арчибальда. — Город быстро остывает.       Они выходят из вестибюля и оказываются в гараже. Арчибальд быстро осматривается, но его сразу привлекает мотоцикл, что припаркован рядом с габаритной машиной, которую он усиленно не замечает. Иордан отходит к стеллажу и забирает с полки шлем, протирает его от пыли; вместе с тем наблюдает, как новый сосед ходит вокруг его мотоцикла, заглядывает в зеркала, но не решается сесть на сидение без разрешения.       — А все будет в порядке? — спрашивает Арчи, когда Иор подходит к нему и протягивает шлем.       — Конечно. Тебя что-то смущает?       — Ну-у-у, — он забирает шлем из рук Иора, однако не торопится надевать его. Иордан наклоняет голову, внимательно слушая сомнения Арчибальда. — Я как-то вспомнил, что твой отец сказал за ужином. — Иордан коротко вздыхает, в первую очередь вспоминая рассказ отца о его первой помощи в работе бюро, однако не перебивает. — Он упомянул, что ты не спал несколько ночей.       Иор прикрывает глаза. Отец выбрал не совсем правильную трактовку усталости сына, но наиболее понятную и близкую людям.       — Беспокоишься, что усну за рулем? — Арчибальд перебирает пальцами по шлему, но все же кивает после долгой паузы. — Я немного вымотался, когда возвращался. Сейчас со мной все в порядке.       Слова Иора будто бы не до конца убеждают Арчибальда, пусть он и соглашается вслух. Под взглядом Иордана, Арчи все же пробует надеть шлем на голову, но справляется с этим не совсем удачно. Экипировка садится криво, а мягкие кудри сминаются и закрывают миндалевидные глаза. Что-то в этом подсказывает Иордану, что Арчибальд беспокоится о поездке не только из-за упомянутой отцом усталости.       — Хм, ты ни разу не катался на мотоциклах? — Иордан подходит ближе и обхватывает шлем обеими руками, аккуратно стаскивает его.       — Было дело… когда-то давно, — деловито протягивает Арчи, но задумчивый взгляд, который вроде бы спокойно устремляется в другой конец помещения, то быстро, но ненадолго останавливается на Иордане, подставляет парня.       — Если боишься, — Иордан только начинает говорить, а застигнутый врасплох Арчибальд тут же напрягается всем телом и хмурит брови, — можем поехать на машине.       Парень еще раз осматривается в гараже, но видит только одну мрачную машину с неестественно длинным салоном для легкового автомобиля; глаза его округляются.       — Снова что-то не так? — Иордан нависает над ним, слегка откидывая голову назад и наблюдая за тем, как Арчибальд старается сохранить невозмутимое выражение лица. На протяжении всего вечера у него это получается из рук вон плохо.       — Я не хочу садиться в катафалк… — честно признается Арчи и устало вздыхает, однако дыхание его всего на одно мгновение стихает, стоит парню посмотреть на Иора.       — Тоже еще рано?       На лице Иордана появляется легкая улыбка. Такая же, но более широкая отражается на губах Арчибальда. Он тихо смеется и все же становится ближе к мотоциклу, по всей видимости, все же желая прокатиться именно на нем.       — Сначала застегни куртку. — Арчибальд спохватывается и быстро застегивает молнию, но Иордан не отдает ему шлем, когда тот тянется к нему. — Теперь убери волосы со лба, чтобы не мешали. — Арчи ненадолго замирает, но все же выполняет указание и наконец-то получает шлем, который Иордан надевает на него.       Иордан поправляет экипировку, в этот раз она села правильно. Тогда он фиксирует шлем застежками под подбородком Арчи, стараясь не прищемить пластиком нежную кожу. Все это непродолжительное время Арчибальд послушно стоит, затаив дыхание, словно оно может помешать процессу. Подняв от чужого подбородка взгляд, Иордан замечает яркие блики, танцующие в медовых глазах Арчи. Их тепло настолько незнакомое, живое и непонятное, что заставляет Иордана вспомнить то короткое мгновение, когда ему пришлось поймать Арчибальда, которого напугало отражение Оливера Мура.       В напряженных худых плечах Арчибальда чувствовалась твердость, которую легко сломить сильнейшему, но с которой не справится слабейший. По своей неопытности Иордан крепче положенного сжал в своих руках Арчибальда, стоило ему почувствовать, как его собственные ладони начала обволакивать густая, нежная, словно лениво стекающий сквозь пальцы молочный туман, аура незрелой и чистой души. Наполовину оскверненная чьим-то грубым оттиском, клеймом.       Блеск в глазах напротив все также мерцает, пусть их теплый обладатель смотрит на Иора с вопросом во взгляде: — «Поедем?». Иордан замечает, что все еще касается шлема Арчибальда, и придает своему лицо большую серьезность, будто он перепроверяет, плотно ли сидит защита на голове будущего пассажира. В последний момент, перед тем, как Арчи что-либо успевает предпринять, Иор опускает тонированный визор, скрывая заинтересованный взгляд парня от своего, растерянного.       Иордан садится на мотоцикл, надевает кожаные перчатки с прорезями для пальцев и, снимая свой шлем с руля, оборачивается к Арчибальду:       — Садись, — Иордан протягивает Арчи руку, и он принимает ладонь.       Ожидаемое, но все еще крайне непривычное, тепло руки живого человека вновь простирается по его ладони, на этот раз кротко, словно не понимая, можно ли ему показываться перед кем-то чужим. Кем-то опасным, кто может с легкостью обратить жар в холод.       Пальцы Арчи поджимаются, но он быстро выпускает ладонь из руки Иордана. Он следит за тем, чтобы парень нормально расположился на сидении, однако ноги Арчи неловко соскальзывают с мотоцикла.       — Встань здесь, — Иор заводит назад руку, кладет ее на ногу Арчи, подхватывая его бедро рядом с коленом, и помогает найти опору. — Со второй так же, — подсказывает он очевидное решение, — и крепко прижмись к нему бедрами. — Иордан наблюдает за тем, как Арчибальд цепляется пальцами за сидушку, откидываясь назад. Далековато сидит. — Лучше обхвати меня руками.       Иордан приподнимает бровь, когда Арчибальд в этот раз не прислушивается к нему, и только пожимает плечами. Его дело. Иор отворачивается к рулю, надевает шлем и заводит мотор. Мотоцикл под ними рычит, ворота открываются по щелчку кнопки на брелоке ключей. Однако стоит Иордану снять байк с подножки, как он сразу ощущает чужие руки на своей талии и прильнувшего к его спине Арчибальда.

«Забавный»

* * *

      Ветер задувает под куртку, кажется, что вот-вот она надуется так сильно, что раскроется подобно парашюту, и Арчибальд слетит с сидения байка. Деревья стремительно летят мимо, смешиваясь в одно изумрудное полотно, изрезанное краснеющим небом, лишь изредка можно вычленить среди зеленой стены черные фонарные столбы, что загораются один за другим. Вскоре появляются жилые дома, но и они играют с Арчибальдом в головокружительную игру «Ближе-дальше», и он не может привыкнуть к постоянно меняющейся картинке.       Байк сбрасывает скорость, а вскоре и вовсе останавливается. Арчибальд понемногу отстраняется от спины Иордана, которая кажется ему не спасительной соломинкой, а единственной во всем мире защитой от леденящей душу скорости. Голова слегка покачивается из стороны в сторону, не сразу, но Арчибальд все же понимает, что сейчас они стоят на перекрестке и ждут, когда загорится зеленый свет. Сейчас он может немного изучить квартал, который пропустил из-за дремоты, но Арчи отказывается от мысли хоть немного покрутить потяжелевшей от шлема головой. Хочется только одного — поскорее слезть с мотоцикла и пойти на все четыре стороны, но на своих двоих.       Арчибальд ерзает позади Иордана, снова теряя опору под ногами. Светофор отсчитывает последние секунды, а он только сейчас хлопает Иора по спине. Правда, хлопки оказываются несущественными, может даже, они больше похожи на поглаживания или легкое постукивание кошачьей лапой, но Иордан в любом случае не реагирует. Зато стоит ему убрать ногу с дороги обратно на байк, как Арчи, не успевший отпроситься пожить еще немного, тут же обнимает его за талию, крепко сцепив спереди руки в замок. Крепкий пресс напрягается еще сильнее, что только подтверждает ассоциацию со стеной или щитом.       В следующий раз, когда мотоцикл останавливается, заглушается и мотор. По идее, вот она — свобода! Можно наконец-то слезть с байка и почувствовать твердую землю под ногами, проползти по ней на четвереньках и бездыханно упасть, только бы все перед глазами перестало так быстро плыть, а тело ощущало под собой опору. И все же Арчибальд остается сидеть на байке и не двигается, даже когда Иордан собирается сойти с мотоцикла.       Со стороны кажется, будто к спине гробовщика прилипло что-то длинное и несуразное, и он никак не может снять это «что-то» со спины. Зато каким-то образом, он умудряется подняться вместе со своей тяжелой ношей, но ему требуется еще немного времени, чтобы расцепить пальцы, намертво приклеенные к его торсу.       — С тобой все в порядке? — Иордан уже снял свой шлем и сейчас помогает Арчи отстегнуть его. Он также аккуратно снимает шлем с кудрявой головы, но убирает его не сразу: смотрит, возможно, примеряется, а не лучше ли оставить Арчи в экипировке? — Арчибальд?       Побелевшие губы Арчи кривятся в улыбке, ломаной и неуклюжей. Он не отвечает, но медленно поднимает большой палец вверх. Иордан же смотрит не на жест и даже не на лицо Арчи, а куда-то будто бы поверх его головы. Парню не особо важно, что там видит Иор, но его рука неожиданно мягко опускается на макушку. Прохладные пальцы перебирают помятые пряди волос. Понемногу замедленное дыхание Арчи приходит в норму, а дрожь стихает, и он исподлобья заглядывает в глаза Иордана. Те, черные, не отражающие ни единого блика из-за тени волос, по-прежнему смотрят безучастно.       — Пойдем.       Арчибальд кивает, разворачивается на все еще вялых ногах и следует за Иором. Они припарковались напротив закусочной, которая, судя по рекламе, работает круглосуточно.       — «Блинчики у Мэнни», — гласит неоновая красная надпись с белой окантовкой. — Почти как «Завтрак у Тиффани».       «Почти» в данном случае подразумевает большую разницу. «Блинчики у Мэнни» — типичная семейная кофейня с полосатыми обоями и фотографиями футболистов на стенах, где-то мелькают фоторамки с незнакомыми лицами, возможно, владельцами заведения и сотрудниками. Голова все еще идет кругом от выбившей дух поездки, так что Арчи проходит вместе с Иором до кассы, но все же присаживается на кожаный диванчик за пустым столиком. Посетителей немного, в основном — пожилые дамы, но встречаются и офисные сотрудники, где-то совсем вдалеке сидят после тяжелой смены работяги.       — Выбери что-нибудь сладкое, оно приведет тебя в чувства, — Иордан садится напротив Арчи и протягивает ему бутылку воды.       — Н-никакой еды, пожалуйста, — тут же спохватывается Арчибальд, но воду принимает с благодарностью, только сначала прикладывает холодный пластик к такому же прохладному лбу. — Ты так быстро вел, я даже не понял, как здесь оказался, — он пытается выдавить улыбку или хотя бы посмеяться, но получается слабенько.       — Я ехал с минимально допустимой скоростью. Тебе так кажется с непривычки. — Как же, у Арчибальда перед глазами весь город слился в одну пластилиновую массу. — Обратно можешь поехать на такси.       — Не-не, я уже отошел, — Арчибальд расстегивает ветровку и делает живительный глоток воды, улыбается уже шире, но сникает под давящим взглядом Иордана.       — Можешь подождать меня здесь, а я заеду за тобой на катафалке, — Иордан откидывается на спинку дивана и складывает руки на груди.       — Вот уж не надо, спасибо!       По всему телу Арчибальда бегут мурашки, и он на мгновение жмурится, ненароком представив это зрелище. Но снова взглянув на Иордана, Арчи видит ту самую легкую улыбку на его лице. Сдержанная и в то же время мягкая, чуть обнажающая ровный ряд зубов и привлекающие внимание большие заостренные клыки. Пластиковая бутылка в пальцах Арчи сминается, громко хлопая, но сразу принимает свою первоначальную форму. Кажется, что все время их скомканного знакомства Арчибальд постоянно находится в напряженном состоянии, которое бросает его то в лед, то в пламя. Страх и холод пронизывают его тело, забираются под кожу и порой впиваются в кости, но жгучий интерес обжигает внутренние органы так, что становится больно. Но боль эта приятная.       За своими мыслями Арчи не замечает, как к ним кто-то подходит и садится рядом.       — Туше! — Высокий мужчина, примерно с него ростом, и возрастом ближе к Яакову пожимает Иордану руку. — Давненько я не видел твоего отца, как он поживает? — Короткий разговор не успевает начаться, потому как незнакомец обращает внимание на Арчи. — А тебя я раньше не видел, ты друг Иордана?       — Я… его сосед.       — Неужели? Родственник Ионны Перес? — Глаза мужчины округлились, но он сразу перекрещивается и тише добавляет: — Господь, благослови ее душу.       — Нет, я ее не знаю. Только сегодня переехал в Лоствуд, — осторожно начинает Арчибальд, но дальше не продолжает, только льнет губами к бутылке. Однако незнакомец продолжает выуживать из него информацию: кто он, откуда приехал, успел ли обжиться и с кем живет. Арчибальд отвечает только на первый вопрос, представляясь именем и фамилией, но на последующие дает уклончивый ответ, ссылаясь на то, что еще ничего не успел посмотреть.       — Не стесняйся так, раз уж переехал, то должен со всеми познакомиться.       Арчи сдержанно кивает, но диалог дальше не развивает, пусть и видит ожидание в глазах мужчины. Взрослый, с округлым лицом, чуть покрасневшим из-за близко расположенных к коже капилляров, что сильно подчеркивает его темно-синий костюм-тройка. Обычный гражданин с легкой проседью волос и треугольными залысинами, к тому же, взгляд его доброжелательный, даже простодушный. Однако сильный запах алкоголя, доносящийся с той стороны стола, заставляет Арчи дозировано выдавать информацию о себе.       — Вы сами не представились, — возражает вместо Арчибальда Иордан.       — А ты, как всегда, за всем следишь, — хохочет мужчина. — Меня зовут Док МакГайвер, я владелец автосалона «Авилон». Ты уже обзавелся машинкой? — Док подмигивает Арчибальду, а в его глазах будто загораются денежные купюры, которых у парня больше не имеется. — Подгоняй, может, что понравится из ассортимента: недавно привезли новеньких японцев. — Док протягивает Арчибальду свою визитку и дожидается, когда парень заберет ее.       — Спасибо, подумаю, — сдержанно отвечает Арчи и косится в сторону витрины с ассортиментом кафе. — Я все же посмотрю что-нибудь сладкое.       Иор кивает, и Арчи встает из-за стола, направляется совсем безлюдный уголок, откуда начинается расстановка десертов и обедов. Все время ему кажется, что цепкая пара глаз наблюдает за ним. Доку МакГайверу, взрослому солидному мужчине, пусть и подвыпившему, не предстало пялиться на девятнадцатилетнего парня на глазах у посетителей. И все же… Арчи резко оборачивается: Док сидит на прежнем месте и о чем-то увлеченно рассказывает Иордану, а тот слушает… или делает вид, что поддерживает разговор, судя по его нелюбви к многословности. Ком, подкативший к горлу, постепенно рассасывается, и Арчи с облегчением выдыхает, возвращаясь к витрине с симпатичными пирожными на блюдцах. Разнообразие небольшое, в основном представлены знакомые многим позиции, расставленные в ряд: ровные кусочки наполеона, бисквиты с кремовыми шапками и разными фруктовыми начинками, но среди них мило смотрятся ягодные корзинки и круассаны, щедро политые глазурью и посыпанные крошкой на разный вкус. Пожалуй, в «Блинчиках у Мэнни» привлекают внимание не блинчики, несмотря на название, а воздушные сдобные изделия с аппетитно подрумянившимися боками, которые выглядывают из-под глазури. Арчибальд засматривается на круассан с соленой карамелью и миндальной крошкой, что представлен на самой нижней полке и, видимо, не пользуется спросом у посетителей. Но вскоре его внимание привлекают красные бархатные туфли с округлыми мысами, надетые поверх длинных белых носков. Красные туфли останавливаются на одной плиточной клетке с Арчи, едва не наступая на его черные кеды.       Арчибальд отходит, предоставляя девушке больше места, однако стройные ножки следуют за ним. На всякий случай Арчи снова становится подальше, но девушка подходит ближе, и так до тех пор, пока она не оттесняет парня в самый угол витрины. Тогда он понимает, что девушке в красных туфлях не особо интересна покупка пирожных или других сладостей.       — Привет? — Арчибальд приветливо улыбается, поднимая взгляд на незнакомку.       Девушка оказывается совсем молодой, что только подчеркивает нежный макияж, едва различимый из-за легкой техники нанесения. Но темно-зеленое платье, тоже сшитое из бархата, утяжеляет юный образ; к тому же его короткая длина чуть выше колена режет пропорции тела, из-за чего ноги кажутся не такими изящными и длинными, какими могли быть благодаря юбке вплоть до щиколотки и смене обуви на более изящную и светлую.       В ответ юная девушка не здоровается. Ее большие глаза распахиваются и в них отражаются крошечные блики точечного освещения кафе, словно солнечный свет проливается на чистый пруд, поросший мелкой ряской. Радужка — смешанные цвета теплой осени и запоздалой весны; цвет больше уходит в сочную зелень из-за густых подкрашенных ресниц и платья, видимо, подобранного как раз в тон глаз. Не хватает только легкого румянца на щечках, чтобы оттенить бесцветную бледность и придать ей красок, но и без него абсолютно ясно, что незнакомка — местная красавица. Модельные агентства таким типажом не удивишь, более того, ее сразу забракуют из-за роста. Но, скорее всего, ей и безо всяких агентств хватает внимания: наверняка за ней бегают ровесники и те, кто старше. Арчибальд вскидывает голову на столик, за которым сидит Иордан: он по-прежнему разговаривает с другом Яакова, но, почувствовав на себе взгляд, сразу оборачивается через плечо. Из-за длинных прядей, скрывающих глаза, Арчибальд не может распознать эмоции на лице Иордана, однако он вновь отвлекается на разговор с мистером МакГайвером и отворачивается от него.       — Тут.       Не сразу поняв, кто говорит, Арчи опускает взгляд пониже, но никого не находит перед собой. Через пару секунд снова слышится едва различимое: «Тут», словно шепот ветра, проникший в наполненную запахами свежей выпечки кафе, и Арчи оборачивается. Девушка оказывается позади него. Над черной плиткой, на которой она стоит, стрекочет лампочка, неравномерно распределяя свет, отчего болотистые глаза незнакомки то радостно вспыхивают, то теряются в блеклой темноте.       — Я могу чем-то тебе помочь? — Арчи не торопится подходить к ней, наоборот, бросает пару взглядов на десерты, от выбора которых его отвлекли.       Девушка кивает, но не говорит, в чем именно ей нужна помощь. Арчибальд не спешит переспрашивать, продолжая смотреть на нее все с той же приветливой улыбкой, которая, кажется, несколько подмерзла из-за долгого нахождения на лице и отсутствия ответной. Небольшой разговор с местной больше напоминает медленную переписку с неразговорчивой одноклассницей, которая написала первой, но ждет, пока ей зададут достаточно много вопросов, чтобы почувствовать себя важной персоной на интервью. Хотя в случае с девушкой в изумрудном платье даже сильнее подходит мессенджер, который туго подгружается из-за одной-двух палочек сети вместо привычного LTE, пусть она и стоит прямо напротив него.       — Помощь, — девушка отступает на пару шагов, уходя все в большую тень к перегоревшей лампочке позади; ее губы продолжают шевелиться, но она ничего толком не произносит, пока в какой-то момент до слуха Арчи не долетает совсем тихое: — Помоги.       — Я позову своего… друга и мы вместе тебе поможем, хорошо? Только, пожалуйста, скажи, с чем, — Арчибальд снова оборачивается, выискивая взглядом Иордана, но обнаруживает лишь пустой столик напротив зоны выдачи заказа. Иордан куда-то отлучился? Что ж, его можно подождать, не идти же одному.       — Нет.       — «Нет» — помощь уже не нужна? — Арчи коротко выдыхает, скрывая смешок, и поджимает нижнюю губу, но тут же выпускает ее, стоит девушке подойти практически вплотную и схватить его за руку. Холодно, очень холодно.       — «Нет» — он нам не друг.       Спорить с ней Арчибальд не может, как не может и вытащить свою ладонь из ее цепких пальцев, которые впиваются так крепко, что кажется вот-вот сдавят пясти. Лицо искривляется от боли, но она не доходит до невыносимого пика, а, наоборот, затухает, как только девушка перехватывает его руку под локоть и цепляется за куртку, резко дергая на себя. Надо же, как сказать пару слов, так еле-еле шепчет, а как надо куда-то утащить, так силы сразу появляются! За пару рывков девушка доводит Арчи до второго выхода с такой легкостью, что ему на секунду кажется, что он вовсе не стоит на ногах, а проплывает над кафелем, словно массивная фигура из воздушных шариков: ни устоять на полу, ни подлететь к потолку.       Арчибальд просит девушку отпустить его, но в этот раз они будто бы меняются местами — теперь он лишь шепчет и не может произнести ни звука, а лишь приоткрывает рот и наблюдает будто бы со стороны, как открывается дверь, и его уводят прочь из опустевшего кафе. Он цепляется за металлическую ручку на двери и подтягивает себя назад, но усилия его слишком слабые в сравнении с силой девчонки, которая едва доросла до метра шестидесяти. Арчи жмурится, когда его пальцы соскальзывают с металла, и он безвольно пятится назад.       — Силы на тебя трачу, — девушка огрызается, сильнее дергает Арчи на себя, как непослушного щенка, — идем скорее!       Арчибальд изворачивается, стараясь скинуть с себя куртку вместе с чужой рукой. Одежда лишь падает на плечи, но остается на нем, не позволяя выпутаться. Девушка, которую явно достало тащить за собой парня, сама отшвыривает его от себя. Арчибальд тут же отступает, не позволяя ей приблизиться вновь, и приоткрывает рот, чтобы выкрикнуть ей пару поучительных фраз, но замирает.       — Я здесь стараюсь помочь тебе, ясно? — Бежевый воротник девушки становится все грязнее, пропитываясь чем-то знакомым, густым и красным. — Иди за мной, иначе нас обоих схватят! — Арчибальд не может отнять взгляд от ажурной сети, а стоит девушке сделать пару шагов навстречу, как, пятясь назад, теряет равновесие и падает на асфальт. Его руки проваливаются в густой туман, ноги скрываются в нем же. Каждый шаг девушки становится все более топорным, ее ноги подгибаются в коленях, но протянутая рука, что грозится вновь схватить Арчи за куртку, все так же наполнена силой. — Черт возьми, я тебе потом объясню все, ладно? Идем со мной.       — Отпусти меня… — Арчибальд вкладывает все силы в эти слова, но звучат они тихо, и горло режет, словно он жаждущий воды путник, затерявшийся в пустыне. Ему нужно произнести так, чтобы его услышали, но доносится лишь неразличимый шепот.       — Каждый раз одно и то же, — фыркает девушка, ее потемневшие глаза наливаются злостью и раздражением. — Ничего, вы все сначала прячетесь от меня, а потом благодарите за спасение от него. — Она поджимает бледные губы и сжимает пальцы в кулак, но рука ее все еще трясется. Зажмурившись, девушка делает глубокий вдох, а Арчибальд пятится все дальше от нее, только бы не слышать запах крови, которой пропитывается изумрудное платье, облегающее тонкую фигурку. Бархатная ткань натягивается в области под грудью: она словно растворяется под натиском крови, обнажая белые осколки ребер.       Силуэт девушки мелькает перед глазами, то расплываясь в две фигуры, то снова соединяясь в одну с растекающимся на платье кровавым пятном. Арчибальд слышит, как при каждом ее вздохе хрустят раздробленные кости, и все еще бьющееся в груди сердце продолжает качать кровь, насыщая тело кислородом, который должен был закончиться еще очень давно. Хлюпающие звуки становятся все громче, пока не заглушают вой его собственного сердца, что стучит во всем теле, поднимая ранее уже испытанную тревогу. Он пытается вздохнуть, но легкие противятся; он пробует подняться, но конечности примерзли к покрытому туманом асфальту; он приоткрывает рот, но понимает, что его слова будут последними. Надо подобрать их с умом.       — Я отведу тебя в безопасное место, там ты будешь в порядке и никто тебя не заберет в точку невозврата. Понимаешь меня? — Пятно прекращает расти, но Арчибальд не может не смотреть на обнажившиеся внутренние органы, которые вот-вот должны выпасть из истерзанного тела, но вдруг замирают и, заботливо подхваченные рукой девушки, вправляются обратно. Она делает еще один глубокий вздох, словно с его помощью кровь возвращается в тело, а ребра встают на место. Но Арчибальд все еще слышит запах крови, что отпечатался на нёбе, лег металлическим привкусом на язык, проник в легкие. — Просто будь тихим и послушным.       Девушка сосредоточенно смотрит на Арчи, но у него самого все плывет перед глазами. Пытается вздохнуть и вновь не получается, он может лишь насильно приподнимать собственную грудь и плечи, имитируя дыхание, и порой ловить воздух ртом. Девушка в изумрудном платье неспешно подходит к нему с протянутой рукой, словно пытается приручить перепуганного звереныша, которого сама же и напугала до полусмерти, но тот ожидаемо не идет навстречу. В моменте девушка останавливается, словно ее поставили на паузу, но ее глаза продолжают следить. Только уже не за Арчибальдом, а за тем, кто находится позади него. Кажется, что ее и без того бледная кожа становится чистейшим белым полотном. Она подносит пальцы к губам, пригибается к асфальту и смотрит исподлобья на то, что может навредить ей?       — Иордан.       Зрачки в болотных глазах сужаются, как у хищника, застигнутого врасплох. В ту же секунду она отскакивает в сторону, а на ее месте оказывается тяжелая фигура, грозящая разбить землю стремительным прыжком. Однако стоит ей вновь замереть, как стихает и знакомый силуэт. Грудь вздымается все быстрее, но вместе с громким ударом, что разрезал туман под ногами, к Арчи возвращаются все удаленные из мира звуки.       — Иор! — Громче шепчет Арчибальд, снова пытается подняться, но тело остается в оцепенении и может лишь дрожать.       Иордан оборачивается к нему, но не спешит подойти: оглядывается, будто бы не зная, куда смотреть. Арчи зовет его еще раз, еще тише, но пытается вложить в свой голос остатки сил, и тем не менее Иордан слепо бродит по туману, то растворяясь в нем, то вновь проявляясь. Девушка, воспользовавшись моментом, тихо ускользает, бросив на Арчибальда рассерженный, но в какой-то степени печальный взгляд, будто ей жаль бедолагу, что не решился следовать за ней.       — Арчибальд, отзовись.       Голос Иордана набатом бьет по окружению, заставляя дрожать даже молочный дым, что пытается скрыть тело Арчи под своей завесой. Все внутри напрягается так сильно, что Арчибальду хочется сжаться в тугой комок и стать настолько маленьким, чтобы его никто и никогда не увидел, не нашел.       — Арчибальд.       Снова пробирает дрожь. Иордан проходит совсем близко и останавливается на расстоянии вытянутой руки, но Арчи понимает, что он уйдет, если не отозваться. Иордан не слышит, как тяжело он дышит, и не видит, как трясется его тело, а взгляд неотрывно наблюдает за ним, будто бы прося его самого заметить его и прийти на помощь. Но Арчибальд, стоит ему увидеть, как Иордан делает шаг в сторону, пытаясь найти его, протягивает руку и едва успевает коснуться своими пальцами его ладони. Иор сразу возвращается, крепко сжимая сначала пальцы, а после руку, но делает он это намного мягче той девушки, что едва не раздробила кости.       Он рядом. Он становится на одно колено и пробует заглянуть в глаза Арчи, но что-то подсказывает ему, что лучше отвернуться. Арчибальд чувствует ледяное дыхание на своей незащищенной курткой шее, вскоре оно касается его лица и новая волна мурашек протекает по всему телу.       — Кого ты видел?       Голос, требующий подчинения, снова пробирается в подкорку. И пусть он звучит тихо, даже успокаивающе, Арчибальд зажмуривает глаза от непривычного давления. Разве Иордан разговаривает так? Вместо него будто совершенно другой человек: опасный и безапелляционный, пугающий только своим присутствием. Тот, кому больше подходит профессия гробовщика.       — Прости… — Иордан смягчается, и в этот раз голос звучит более знакомым, пусть они и не так много разговаривали. — За кем ты следовал?       — Девушка, — Арчибальд говорит, буквально заставляет себя выплюнуть хоть какие-то слова, но горло будто окутывает колючая проволока, когда перед его глазами вновь предстает оживший труп. — Звала меня…       — Как она выглядела?       — Кости…       Арчибальд снова судорожно вздыхает, пытаясь сказать хоть что-то, но продолжает лишь хватать ртом воздух, будто не может надышаться. Будто воздуха, как такового, нет. От этой мысли хочется дышать все чаще, чтобы точно наполнить собственные легкие, но те по-прежнему пусты. Попытка, еще одна — все понапрасну. В следующий раз, когда Арчибальд вздыхает, он вдруг чувствует холодные руки на своих плечах. Иордан неспешно натягивает куртку обратно на его плечи. Его руки остаются, но Арчибальд не чувствует согревающего тепла. Он поджимает губы и поднимает взгляд с тумана на колено, ведет им выше, медленно и отстраненно, готовясь увидеть нечто ужасающее, что постоянно избегал в фильмах и даже на картинках. Но чужая рука мягко опускается на его глаза, не позволяя совершить непоправимое.       — Не надо, — подсказывает ему Иордан, ласково проводя большим пальцем по виску. — И вспоминать тоже. Не надо.       Иордан гладит его, осторожно растирая висок, и Арчи наконец начинает чувствовать свои кончики пальцев, а вскоре и руки в целом. Потихоньку в его тело возвращается и тепло, едва ощутимое, но все же тепло. Образы… что-то зеленое, где-то красное… вроде бы такие, понемногу расплываются перед глазами, утекают из памяти, отчего плечи Арчибальда расслабляются, а он сам понемногу откидывается назад, пока не опирается спиной о широкую грудь Иордана.

* * *

             Иордан склоняется над Арчибальдом, внимательно изучая окутавшую все тело парня легкую белесую дымку. Та, словно едва различимый пар поднимается от горячего напитка, но не рассеивается в воздухе, а витает над своим источником. Иор выжидает еще немного, когда туман отступит перед ними, а воздух немного нагреется. И после смещает ладонь на лоб Арчибальда: все еще холодный, едва не равняется по температуре с его рукой. Но длится это недолго, и вскоре лицо Арчи вспыхивает живыми красками.       Слышится тихое сопение, Иордан убирает руку, наблюдая за дрожащими ресницами Арчибальда, которые все это время щекотали его ладонь. Арчи поднимает на него кроткий взгляд, но стоит им пересечься, как он начинает обеспокоенно искать, куда бы спрятаться. Стоит Арчи увидеть, где он находится, то с удивлением начинает осматриваться вокруг. Вместо устаревшего интерьера «Блинчиков у Мэнни» их окружает аллея из высаженных каштанов и цветочные клумбы, рядом с одной из которых они и сидят, устроившись на каменной скамье.       — Ты не предупредил меня о том, что хочешь прогуляться.       — Я и не хотел, — Арчибальд усиленно сопит и хмурит ровные брови, видимо, пытаясь вспомнить, что произошло, или придумать, что сказать. Он вздрагивает, пожалуй, понимая одну из главных деталей, что он все еще лежит на Иордане. Покрасневшие щеки становятся еще ярче, хотя цвет с них уже начинал сходить до такого осознания. — Я выбирал что-то… — торопливо припоминает Арчи, стараясь делать вид, что отвлекся на свои мысли, а сам резко отстраняется от Иордана, но тут же поджимает губы и жмурится от возникшей боли.       — Тише, — Иордан вновь кладет ладонь на макушку Арчи, заметив волнение его души. Та сразу откликается, просачиваясь между его пальцев и обвивает их. — Кажется, тебе стало не очень хорошо.       Иордан внимательно смотрит на Арчибальда, он лишь кивает. Его смущенный взгляд сложно поймать, а пушистые ресницы дрожат. Он в целом будто бы становится меньше: поднимает ноги к груди и обхватывает их руками, а его дыхание учащается. Снова подкатывает тревога?       — Посидим еще немного и вернемся домой, — успокаивает его Иор.       Рука опускается с макушки, касается плеча Арчибальда, а пальцы обхватывают мочку уха. Легкий массаж не помешает. Кажется, в какой-то момент Арчибальд вовсе перестает дышать, но вскоре дыхание становится глубже, постепенно приходит в норму, пусть его сердце все еще учащенно бьется.       Иор отворачивается от Арчи, продолжая гладить его ушко, чтобы успокоить. Ему стоит проверить квартал на наличие жителей Лоствуда, которые уже давно должны были покинуть его. Но что-то ему подсказывает, что сам он не справится с этой задачей… Мертвая энергия, которую он едва способен уловить, и непостоянная душа, которая то тянется к нему, то избегает прикосновений… с таким Иордан сталкивается впервые.       — Могу я попросить тебя кое о чем?       — Конечно.       — Не рассказывай родителям, что мне стало плохо, — Арчибальд поджимает губы и заглядывает в глаза Иордана. — Иногда… такое случается со мной, но редко и быстро проходит. Из-за переезда мы все уставшие, мама особенно. Не хочу лишний раз беспокоить ее.       — Как скажешь, — немного подумав, Иор все же соглашается.       — Спасибо, — Арчибальд прикрывает глаза, а на его лице появляется слабая улыбка.       Обратно они возвращаются прогулочным шагом. Арчибальд рассматривает площадь, украшенную клумбами, и присматривается к магазинам по ее периметру, но его мало что привлекает. Иордан же, погруженный в свои мысли, просто ведет его к «Блинчикам у Мэнни», иногда наблюдая за поведением своего спутника, который, кажется, пришел в себя. Забрав заказ, они направляются к выходу.       — Боже правый, Арчибальд! — Их встречает Дик МакГайвер, только что закончивший ужинать у Мэнни. — Ты так побледнел. Что с тобой случилось? Неужто призрака увидел?       Ненароком, но Дик попадает точно в цель. Арчибальд вздрагивает, услышав предположение мужчины, но тут же издает смешок и тянется рукой к затылку, чтобы взъерошить свои волосы, вставшие дыбом.       — Ха-ха, просто устал под конец дня.       — Давай, что ли, я тебя подвезу?       Арчибальд замирает, получив предложение Дика, и оборачивается к Иордану.       — Я бы…       — Я тебя не посажу на мотоцикл, — Иор отрицательно качает головой и слышит, как прерывается дыхание Арчи, — поедем все вместе?       — Да, конечно, о том и речь! — Подхватывает Дик МакГайвер и хлопает Иордана по плечу. — Заодно проведаю твоего отца, а то все болтаем о нем да болтаем.

* * *

      — Старина Мак? Правда ты?       Яаков вместе с супругами Труда стоят на террасе, будто ожидая, что Иордан и Арчибальд скоро вернутся. Но Яаков никак не ожидал увидеть своего друга, с которым они все договариваются увидеться и посидеть за пинтой пива, но никак не могут собраться все три месяца лета, пусть и живут в пятнадцати минутах езды друг от друга. Яаков встречает Дика, щедро пожимая его руку и приговаривая старческие приветствия, а после оборачивается к Труда.       — Господа, давайте я вас познакомлю!       Пока старшие заняты знакомством, младшие стоят чуть в стороне. Арчибальд не отходит от Иордана и не спешит домой, пусть по нему и видно, что он совсем устал. Сейчас он может наблюдать за тем, как светлая аура, окутывающая Арчи, зябко рябит, а сам парень иногда бросает на него короткие взгляды, но не решается заговорить.       — Я им не скажу, не беспокойся, — совсем тихо произносит Иордан, но Арчибальд как-то невнятно качает головой и после приобнимает себя руками за плечи, стараясь согреться.       — Да, конечно, — соглашается он.       Иордан достает из бумажной упаковки небольшую коробку, протягивает ее Арчибальду. Парень удивленно смотрит на него, но все же принимает коробку.       — Спасибо… — совсем тихо проговаривает и снимает крышку. — О-о-о!       Внутри оказываются круассаны с разными начинками — Иордан заметил, что Арчибальд остановился у витрины именно перед ними и долго рассматривал выпечку прежде, чем его отвлек МакГайвер приглашением на деловую встречу.       — Как думаешь, мы бы с тобой… — медовые глаза блестят в свете взошедшей луны, но после вновь скрываются под покровом длинных ресниц, — могли бы стать друзьями?       — Разумеется, — Иор кивает и улыбается, тем самым вызывая ответную улыбку на уставшем лице Арчибальда.       — Как мило с твоей стороны! — Анна благодарит Иордана, когда подходит к Арчибальду и собирает кудри сына пальцами, играя с упругими пружинками. — С соленой карамелью, как всегда, твой?       — Ну-у-у, можешь, конечно, взять… но половинку оставь мне, — натянуто отвечает Арчибальд и отводит взгляд куда-то далеко, пока мать не отказывается от предложения и не щипает его за щеку, покрытую веснушками. — Ауч.       — Вы далеко ездили? — Анна кладет руку на плечо Арчи, но вскоре поглаживает его щеку и хмурится. — Ты какой-то бледный.       — Да тут рядом, я устал просто с дороги, — повторяет свою версию Арчибальд, оставляя Иордана лишь догадываться, правда ли он так быстро отпустил ситуацию или же душа, оказавшаяся по ту сторону Лоствуда, попросту не сохранила его воспоминания.       — Может, еще останетесь на блинчики? — Яаков обращается к супругам.       — Спасибо, но нам правда уже пора. Сегодня почти не отдыхали с дороги, надо бы выспаться и продолжить обустройство дома, — Николас пожимает руку Яакова, а Анна улыбается ему и вежливо кивает издалека.       Иордан отвлекается от Арчибальда и переводит взгляд на Анну. Аура матери зыбко обволакивает ее тело, словно истонченная оболочка. Тусклая, невзрачная настолько, что с первого взгляда ее трудно рассмотреть. В отличие от души Арчибальда, аура Анны Труда постоянна и стабильна, пусть она в принципе не должна быть видна даже Иордану, но он понимает, что возможно и такое. Если так подумать, то только у Николаса Труда в этом плане все в порядке: здоровый молодой мужчина с ярким отблеском в глазах, пусть и выглядит уставшим из-за перемены в жизни, но он определенно точно не собирается так рано пересекать черту двух измерений.       Сын и мать… Отношения в семье Труда теплые, как и взгляд Арчибальда, который в этот раз задерживается на Иордане дольше положенного и никуда не прячется до самого прощания.       Туше вместе с МакГайвером дожидаются, когда Труда перейдут дорогу и зайдут за ограждение, а после возвращаются в бюро.       — Ох, хорошо посидели. Думал, что молодежи не будет дела до такого старика, но соседи у нас оказались приятными, — довольно проговаривает Яаков, делясь впечатлениями с другом, и забирает у сына заказ из «Блинчиков у Мэнни».       Остаток дня отец и сын проводят за продолжением чаепития вместе с МакГайвером. Иордан находится в столовой только номинально, высиживая полчаса из вежливости, а после поднимается к себе. Он редко чувствует усталость, но долгое нахождение в мире, сотканном из тумана, посещение яблоневых садов выматывает и его душу, что все еще колеблется в двух измерениях одновременно. Стоит отдохнуть.       Иордан подходит к окну, чтобы зашторить его, но останавливается, засмотревшись на соседний дом: недолго он находился без жильцов. Иор подхватывает край штор, но загорается свет в окне напротив. Арчибальд промакивает волосы полотенцем, неспешно, может даже подторможенно. Также медленно он отнимает полотенце от волос, прячет в нем лицо и куда-то пропадает, но вскоре возвращается уже без полотенца. Иордан наблюдает за тем, как полуобнаженный парень неподвижно стоит посередине комнаты, после начинает бесцельно бродить по ней, накручивая круги.       Иордан напрягается. Неужели душа Арчибальда вновь ведет себя неестественно и позволяет телу творить необдуманные действия? Он внимательно всматривается, изучая стройное, даже худощавое телосложение, но расстояние между домами слишком большое, чтобы суметь разглядеть ауру живого человека. Иор прикрывает глаза и делает глубокий вдох, впитывая в себя энергию потустороннего мира, но вокруг нет ничего подозрительного, кроме яркой души Арчибальда. Это и беспокоит Иордана: он все еще не понимает, был ли с ним кто-то еще на площади. Точнее, как этот кто-то смог укрыться от него. Иор вздыхает, сомневаясь, что сегодня Арчибальд снова окажется в опасности, но стоит ему вновь поднять взгляд, как он видит падающего Арчи.       Всего мгновение, и Иордан оказывается в спальне Арчибальда. Мир теряет краски, теплое освещение становится приглушенным и холодным, но туманность остается где-то позади, подбираясь к фасаду старого дома. Арчибальд… его аура светит еще ярче, растекаясь по всей кровати. Он тяжело дышит, но в этот раз его лицо не бледное, наоборот, набравшее румянец от исходящего изнутри жара. Арчибальд лежит с закрытыми глазами посреди постели; волосы, потемневшие от воды, рассыпались по подушке, некоторые пряди прилипли к лицу, еще сильнее очертив его тонкие линии.       Дымка ауры становится все гуще, мерцает на теле, и Иордан подходит ближе, протягивает к ней руку, намереваясь собрать ее и помочь вернуться внутрь. Но та льнет к его ладони, словно разлитое молоко собирается в большую каплю. Тепло, нет, жар души Арчибальда обжигает кончики пальцев; подушечки утопают в ней, словно в растопленном воске свечи — горячо, чуть больно, но хочется окунать пальцы до тех пор, пока воск не покроет пальцы полностью, а после продолжить повторять это вновь и вновь, пока не растает вся свеча.       Арчи рвано выдыхает, его торс судорожно напрягается, словно к распаренной горячей водой коже приложили нечто холодное. Его теплая кожа покрывается мурашками, а соски твердеют, оказываются мелкими горошинами, от которых Иордан насильно уводит взгляд. Но вместо того, чтобы отстраниться от проникшего в комнату холодка, Арчибальд только поджимает губы, кусает их, сдерживая дыхание, а после кладет ладонь на свои глаза, закрывая веки так, как это делал Иордан.       Длинные пальцы Арчибальда осторожно прикасаются к груди. Реакция на прикосновение быстрая: Арчи прогибается в спине, выкатывая грудь так, что слышится хруст позвонков. Но грудь снова опадает, Арчибальд даже сутулится, стоит большому пальцу руки дотронуться до твердого соска. Нежный ореол продавливается под пальцем, который, дрожа, продолжает играть с чувствительным соском, заставляя Арчибальда содрогаться и сдавленно стонать. Иордан приоткрывает рот, шумно хватая воздух, но тут же смыкает губы, чтобы не издать лишний шум.       Ему нужно уйти. Немедленно. Прямо сейчас. Но рука продолжает окунаться в потоки души, что цепляются за ладонь, скользят по ней и просачиваются сквозь пальцы. Арчи прикусывает нижнюю губу, сразу накрывает рот ладонью и стонет еще громче. Он возвращает руку на место и отнимает пальцы от соска, не выдержав давления. Те скользят ниже, к солнечному сплетению и Иордан не успевает отстраниться, как теплые пальцы Арчибальда накрывают его ладонь. На секунду Арчи замирает и напрягается, возвращается касанием к груди и снова опускается ниже. В этот раз Иордан отнимает руку от души, не преграждая путь ладони Арчибальда. Та скользит по линии торса, что напрягается от каждого нежного движения, а после опускается еще ниже, но останавливается, упираясь в повязанное на бедрах полотенце. Низ живота Арчибальда сводит судорога, а изо рта слетает тихий вздох, который тут же глушится укусом и плотным смыканием покрасневших губ. Иордан тянет воздух ртом и отступает от постели, но не отводит взгляд от полуобнаженного Арчибальда. Его тело настолько чувствительно к столь легким движениям, что Арчибальд подрагивает от каждого прикосновения к самому себе. Он сводит вместе колени, стоит руке поддеть узел полотенца и расслабить его, а ладони скользнуть под влажную махровую ткань.       Иордан разворачивается, сразу оказываясь в своей спальне, в своем мире и приоткрывает рот, заставляя себя дышать. Образ тихо стонущего юноши, который ломаным движением прогнулся в позвоночнике от прикосновения к своей плоти, еще стоит перед глазами Иордана. Но он резким движением руки задирает шторы, погружаясь в темноту.

Иордан…