Мы можем молчать до утра

Позади тур в поддержку альбома «forte & piano», что поменял за столь долгое путешествие по городам Руси-матушки не только цифры прослушиваний группы, но и отношения ребят друг к другу. Собранный СК Юбилейный в родном Петербурге и далеко не пустующая ЦСКА Арена в мрачной предновогодней столице. На 2019 были поставлены по-настоящему наполеоновские планы, которые весьма удались. Пройденный год бок о бок с группой, что стала и поддержкой, и источником вдохновения, которое можно черпать и когда угодно и где угодно. Год свиньи подсунул настоящую свинью, когда вы дружно перешагнули во что-то новое, так и не отпустив глупые старые обиды. И вот, вы уже мчите в купе Санкт-Петербург — Ростов, отыгрывать крайние запланированные концерты. От этой, мягко говоря, маленькой такой компании так и шугается народ. А болтаться с ними в одном вагоне чуть больше суток. Сказка! Не успела нога фронтмена приземлиться своими окружностями с дорогим другом, как ребята уже договорились с проводницей, где будут курить. Шустры, да и только. — Вы, ребята, вроде как, приличные музыканты... Что ж вам на собачьем холоде руки, а мож что и подороже, то морозить. — Мялась проводница средних лет перед самым высоким музыкантом, чьи глаза заставили поверить милую женщину не просто пару раз перетянуть бидьку, а пустить по доброй воле в тамбур творцов искусства, ну если дословно. «До нового года ни капли в рот!!» — самая гениальная идея, посетившая одного из участников цыганского табора. А встретившись 5 числа ещё на зорьке у вокзала, одна из сумок настоящего мыслителя группы была явно забита не вещами первой необходимости и не музыкальными принадлежностями. Уютно. Ритмичный стук о рельсы, хорошая выпивка и компания. Игры, песни, пляски — лишь потеха для соседей по вагону. Девочки порывисто громко смеются в дальней купешке с новыми приятелями родом из Омска. Самая ответственная часть группы чинно и благородно обмывали новый год и новые вершины, что ещё предстоит достичь, с частыми походами на перекур. Лёгкость и мелодичность, а быть может душевность двух инструментов всегда цепляла людей. Скрипка и аккордеон. Чуждо с давних времён в пыльной театральной коморке. И тихое «Пей, себя не жалей, лей, лей» еле доносится до новых ушей, но вот вот и аккорды будут где-то на уровне циркуляции крови. По-другому не сравнить два инструмента, что по-хорошему вместе не должны сочетаться, но почему-то трогают миллионы по России и не только. «Много слов не надо, доставай снаряды» Маленькое пространство, где находилось три новоизбранных приятеля из Кемерово, что ушли провериться и не вернулись, так и веяло перегаром. Сигаретный смог отвратно смешался с крепким алкоголем, которой так яро пытались выдать за чай проводнице. Будто опять маленькие дети. Вместе. «Примем на грудь удар за ударом» Нежное покачивание вагона, градус «чая» и узоры мороза заставляли помечтать. Забыться. Сейчас же всё хорошо, все рядом, все в хорошем расположении духа. А я? Я в порядке? Единственное, что не успел Личадеев до нового года, так это поправить своё здоровье. Концерты да стадионы, потом погостить по родным… И вот, опять пытаешься впихнуть в своё горло не домашние блюда, а кусок бумаги, который надо проглотить до курантов. И какой ценой? Год новый, желание-то старое. «СЧАСТЬЯ» На безобразном огрызке, который классная руководительница назвала бы туалетной бумагой, коряво так написаны 7 букв. А что они значат, чтобы загадывать? Не ясно. Ни в школьные годы, ни сейчас и уж тем более ни позже. А может желание не для себя? — Может перекурим? Наши вроде там. - Из размышлений выводит низкий от курева голос скрипача. Один, два, три — три, два, один. Время вернуться в реальность. Уже нет школьного звонка, уже не 31 декабря. А если верить часам, то 58 минут нового дня. 6 января. — На кой там толкучку делать? Как звери на водопое. — Не сдерживая смешка, вбрасывает Паша, хотя слова даются тяжко, после долгих воспоминаний и самокопаний. Молчать неловко, когда один глубоко погружён в себя, а второй не знает куда девать свои булки от лишнего градуса и жажды новых приключений. «Посидим... Помолчим... Там что-то затянулся перерыв между первым и вторым» Желание перетянуть одну оставшуюся на двоих папироску, что скромно лежала в коробчонке с громкими заявлениями о вреде курения, отпало, когда один не хочет вылезать из их импровизированного мирка, что заканчивается в дверях купе. Вред. Да что они знают о вреде здоровью? Настоящая смерть — это необъяснимая привязанность к человеку. Когда вы буквально чувствуете друг друга и сливаетесь в одно целое, стоит только посмотреть или прикоснуться. Громкие раздоры, считай из-за ерунды, но с разбитой посудой и инструментами. Несмотря на свою сдержанность и глаза, как у кота, которого в срочном порядке нужно приютить, накормить и уложить спать, имеет склонность истерить. Да-да, даже бедная, без зазрения совести стыбженная тарелка с гусями пострадала. Маленький скол с краю, но всё же трагедия! А Юра научился у жены: лишний раз не возникать и керосину в огонь не подливать. А Паша же другой случай. Не взбесить — плохая примета: земля в другую сторону завертится. Но ничего, уживаются, сыгрываются, примиряются. Да-да, с нежными «Люблю, трамвай куплю. Всё! Харе нюни разводить! Да слезь с меня!». А трамвай-то так и не подарил. Лишь свозил. И то за личадеевский кошелёк! Сейчас есть этот поезд, и ничего не нужно, даже злосчастного трамвая. Неудобная сидушка, на которой кому-то из них всё же придётся ютиться и спать, гул по вагону, потому что ребята развлекаются. Сейчас можно. Всё можно.