Слова

14.03.2011

17:43

Сендай

— Есть! Еще один! — уставший, но всё еще громкий голос режет искусственную тишину, словно затупившееся лезвие ножа.       Тут же начинается суета. Кто еще имеет силы — оказывается на месте первым, кто уже обессилен — старается доковылять как можно скорее. Газобетонные блоки отсыревшие и поднимаются с трудом. Как вообще под этими завалами можно было выжить? Ответ не заставляет себя ждать. Никак. — Вытаскиваем всё равно. Его кто-то да опознает, — говорит безликий голос. Он повторял эту фразу, видимо, бесчисленное количество вариаций, раз стал настолько безжизненным и сиплым.       Спасательная операция продолжается. Где из спасённых количество мёртвых преобладает над живыми. И с каждым часом ситуация всё хуже. Об этом знают все вокруг.       Наруто в очередной раз откинул кусок какой-то несущей конструкции. За арматуру удобно держаться. На нее удобно насаживаться. Уже двенадцатое тело, тело женщины, которая в матери Наруто годится. Он не находил живых уже больше шести часов. От этого душу рвёт на части. От этого усталость вперемешку с отчаянием закатывает тело в бетон и не даёт вдохнуть. Слёзы уже высохли, и им просто напросто неоткуда взяться. А у кого-то рядом есть силы рыдать. Наруто не завидует только потому, что слышит: — Мама! Это моя мама!       Слез не осталось, а желание присутствует. Поэтому Наруто поднимает глаза к небу. Он даёт себе пять минут на отдых. Пять минут не смотреть на ад вокруг. Голубое небо с редкими пушистыми облаками и снующими из стороны в сторону в дивном танце птицами. Солнце тепло прогревает лицо. Весна пришла. На контрасте с теплыми лучами свежий ветерок ласково обдувает щеки, щекочет ресницы. Как будто никто не умер. Как будто ничего не произошло. Как будто он не стоит в паре метрах от трупа. Возможно не одного. — Воду пей, — хриплый голос рядом. — Свалишься ещё. А лучше иди отдохни. — А вдруг еще живые есть, — Наруто не отрывает взгляд от неба, хватаясь за него, как за ускользающую надежду на лучшее.       В ответ молчание. Слишком громкое, чтоб не посмотреть в ответ. И Наруто нехотя переводит взгляд на профиль Саске. Тот тоже смотрит на небо. Лицо всё в грязи и пыли. Пот течет со лба, создавая причудливые потеки на лице. И глаза уставшие. Саске тоже живых давно не находил и не вытаскивал.  — Давай сменим квадрат? Я тут каждый сантиметр уже обыскал. Тошно. Давай? — с надеждой просит Наруто, и Саске без торга кивает.       Он говорит что-то в рацию, та шипит в ответ. И Наруто уже ничего не понимает. Не вслушивается, не всматривается, не существует. Он знает — Саске всё уладит за него. Всегда так было, всегда так будет. Поэтому сейчас он отключил всё, кроме способности плестись за знакомой фигурой. Он умело перебирается через завалы, он не падает даже когда под ним заваливается какой-то бетонный валун, искренне надеясь, что это место уже проверили и он не убил никого под собой. Наруто идет за Саске и сам себе напоминает безжизненного ходячего. Боковым зрением он видит, как вытаскивают очередное тело старика. Кладут рядом с телом девушки. Рядом с телом женщины. С телом ребенка. С телом мужчины. С телом... Он сбился со счета, сколько нашел он, сколько нашла их бригада. А скольких еще только предстоит найти.  — Приём. Квадрат С-14, помощник начальника добровольного батальона Т-132 Саске Учиха и боец добровольного батальона Т-132 Наруто Узумаки прибыли. Приступаем к поисково-спасательным работам в квадрате С-14. Приём.       Что С-14, что прошлый С-13, что С-09, С-01. Все на одно лицо. Разбитое лицо некогда живущего активной жизнью города. Что происходит с прибрежным районом даже представить трудно. Но Наруто верит: город еще оживет. Оклимается. Снова будет детский смех. Снова будет жизнь на улицах. Город непременно оживет. И он, Наруто, тоже. Он так надеется. В какой момент он надломился-то вообще? На первом теле? На первом знакомом теле? На первом младенце? Или на том парне, что до отрезвляющей боли похож на Саске? В какой, блядь, момент из него выкачали весь оптимизм и влили свинец отчаянного равнодушия?  — Ждем ребят, что за этим квадратом закреплены, и начинаем. — Угу. — Воду пей. — Угу. — И поешь что-то. Ты ел сегодня? — Угу. — Что ты ел? — Угу. — Наруто, блядь. А ну-ка посмотри на меня. Эй! — Саске обхватил лицо Наруто руками. Ткань перчаток грубая, царапала кожу, а то, с какой силой давили на щеки и немудрено.  — Да фто ты хочефь? — злые интонации были заживо погребены за невнятным произношением.        Саске вздохнул и отпустил Наруто. Все на взводе. Нельзя давать усталости и раздражению волю. — Хочу, чтоб ты поел. Я же видел, что ты не делал перерывов, — произнёс еле слышно Саске и сел рядом с Наруто на обвалившейся части здания. — Я не голоден. Вообще аппетита нет. Столько трупов, как... — Перестань. Я просто не хочу, чтоб ты свалился у меня тут. — Да не свалюсь я. С чего бы вдруг. — Просто посмотри мне в глаза и скажи, что ты в порядке.       Наруто притих. Он даже не сопел так громко и возмущенно, как минуту прежде. Он поднял взгляд и посмотрел в глаза напротив. И тогда Саске увидел ее. Улыбку, что так не к месту в разрушенном стихией городе. Не к месту среди братской могилы.  — Я в порядке.       Словно спущенный курок. Улыбка никуда не делась, ничуть не искривилась, но слезы хлынувшие из глаз пропитали ее болью и отчаянием. И Саске ничего не оставалось, как прижать к себе подрагивающее в безмолвных рыданиях тело. Шептать что-то успокаивающее на ухо. Гладить дрожащие плечи. Даже когда пришла бригада — он не отпускал Наруто. Никто не осудит. Никто. Каждый здесь видел смерть. Каждый пропитался болью человечества.  — Ребят. Сюда. Начинаем.       Дважды повторять не нужно. Наруто тут же отпрянул от Саске и наспех вытерев лицо перчаткой, размазав грязь еще сильнее, помчался к толпе, что тщетно старалась на счет три поднять бетонную плиту перекрытия. Саске не отставая шел за ним.  Трехэтажный дом обвалился аккурат на дорогу, крышей захоронив под собой трамвай. Тот, на котором Наруто каждый грёбаный день ездил на учебу. Тот, на котором он засыпал на плече Саске. Тот, который превратился в огромный нелицеприятный блин. — Взяли и... Раз, два... Три! — плита поднималась на пару сантиметров и заваливалась обратно. Металл скрежетал под ней раненным зверем. — Ещё раз! Раз, два... И три!       Уставшие тела отказывались быть хоть чуточку сильнее. Спасать очередной труп. Чью-то мертвую мать, любовь всей жизни или сына. Без разницы, у смерти нет лица. Но слабый стон, на грани игр разума заставил сердце Наруто пропустить удар, а кровь вмиг заледенеть. — Тихо!        Приказ отданный бесчинным бойцом добровольнного батальона здесь сочли за приказ самого Императора. Даже птицы замолкли. Соседние бригады перестали разбирать завалы и с надеждой смотрели в сторону поднявшего руку Наруто. От тишины звенело в ушах, никто даже не дышал. Все ждали. И вдруг снова стон. Болезненный, едва ли слышимый, но явно от кого-то живого. Пока что живого. — Сюда! Тут выживший!        С третьей попытки плита поддалась и в железном саркофаге меж пластиковых сидений лежал мужчина. В крови, пыли и грязи он едва мог сойти за человека. Наруто от радости было чуть ли не подскочил, да усталость сыграла злую шутку и тот безвольной тушкой пал наземь.

***

— Очнулся? Я говорил тебе, что нужно пить... — Сколько я провалялся? — голос не слушался. — Часов пять. Не дергайся. Нас уже заменили русские и американцы.        Наруто не слушал. Он никогда не слушал Саске, если это касается его блага. Осмотревшись, он понял, что лежал он в полевом лазарете.  — А тот человек..? — Транспортировали в Токио. Там позвоночник сломан, черепно-мозговая. Но стабильный. Скорее всего жить будет, - последнюю фразу Саске позволил себе произнести с улыбкой. — Пойдем курить? — Ты ж не куришь. — Идем-идем. Не гунди.        Прохладный воздух пестрил различными ароматами. Сыростью океана. Зажжёнными благовониями, что теперь появлялись во всех удобных местах и с каждым днём их количество расло, как на дрожжах. Водорослями, что вынесло вместе с цунами и они теперь они украшали все столбы, стены и развалины, откуда вода уже ушла. И сладковатым запахом разложения, что спустя три дня после катастрофы начал только-только проявляться. Погибли ведь не одни лишь люди, но и животные. Зверей не считают, но количество человеческих жертв и пропавших без вести перешло трехзначное число еще позавчера.        Усевшись на траву Наруто сразу же пожалел, ощущая как влага просочилась через грубую ткань. Он провел по траве рукой и поднес к лицу, надеясь что тусклая лампочка недалеко хоть что-то осветит. Прозрачное. Не кровь. Роса. Он уже с ума сходит. Насмотрелся на сто лет вперед и теперь будет как те деды, на которых пальцами тычут и смеются, когда они от самолетов шарахаются. Наруто поёжился от дуновения ветра. Саске чиркнул зажигалкой. И как будто стало немного теплее. — Я тебя люблю. Знаешь, когда только пришло то сообщение. Ну, где объявили о землетрясении, я так испугался за тебя. Тебя хлебом не корми дай посуицидничать. Под предлогом геройства кинулся б под плиту бетонную и всё. Или помчался б на набережную зевак с заборов снимать. Я ж тебя знаю. Я... — Но оказался первым там ты. И снимал зевак тоже ты. А я поехал туда — снимать тебя.  — Я просто стратег. На шаг впереди тебя, а ты предсказуемый. Sasuke Suicide Queen. — Завали. Не всем дано быть веселыми дебилами. — Мы хоть кого-то спасли? Мы принесли хоть какую-то пользу? — устало спросил Наруто, отнимая подкуренную сигарету у Саске и затягиваясь.       Саске молчал, провожая взглядом вертолет, что завис в воздухе, ярким прожектором светя вниз. Он сам не знал ответ. Всех не спасти. Но он прекрасно понимает чувства тех собак из интернет статьи, что впадали в депрессию, не находя живых под обломками. Они с Наруто собаки, да только кто для них будет играть "выживших"? Разве только что эта роль остаётся им самим. — И я тебя люблю.