100 способов поднять окситоцин

      Сергей Борисович Матвиенко был действительно довольно неплохим бизнесменом, который поднялся самостоятельно с нуля. Сейчас его первый автосалон хорошо работал и был настолько популярен, что можно было спокойно открывать второй в другой части Санкт-Петербурга, чем парень и занимался. У него появились помощники, занимающиеся бухгалтерией, ремонтом и продажей, но все ответственные решения всё равно были на нём. Ему приходилось мотаться на всевозможные встречи на самых разных концах города, пару раз на неделе даже ездить в Москву, поэтому дома он бывал крайне редко. Но Серёжа точно знал, что в квартире его всегда ждёт тёплый ужин и крепкие объятия. — Понимаю тебя лучше, чем хотелось бы…       Эта фраза набатом билась в голове у Матвиенко, повторяясь с каждым разом всё громче и громче. Он опять проёбывается, не хватало ещё, чтоб другие знали, что он сошёл с ума и дружит с призраком, если их общение вообще можно назвать дружбой. Кажется, у Арса была схожая ситуация, и есть небольшая вероятность того, что они оба всё же адекватны и здоровы, ведь двое сумасшедших на один маленький дом — уже чересчур. Но тогда придётся поверить в существование привидений, причём достаточно дружелюбных, а такое бывает только в сказках. Ну, или же с ними живёт Каспер и его друг.       Парень захлопнул дверь за гостем и сполз на пол, обхватив голову руками. Да, он полностью понимал Арсения, но вовсе не был готов признаваться в этом. Какие к чёрту призраки? Матвиенко всё ещё пытался отрицать очевидное, но бороться с этим дальше было бессмысленно. Он ходил и к психологу, и к психиатру, даже ко всяким гадалкам — одна из них, кстати, оказалась вполне обычной бабкой, советующей просто поверить в паранормальное и не пичкать себя всякими антидепрессантами; а психотерапевт даже поставил ему шизофрению, ну, типа парню одиноко, не хватает верного друга рядом, поэтому он выдумал себе чёрти кого. Пф, идиоты.       Внезапно Сергей почувствовал на плече чью-то тёплую руку и сразу стало легче. Он уже привык к подобным касаниям, больше не пугаясь их внезапности, как было первое время. — Дим, спасибо, я…       Незримый сосед закрыл его рот рукой, мол, не стоит оправдываться. Матвиенко замолчал и просто прислонился к невидимому другу. Вторая рука коснулась его, и вот уже двое парней обнимались, успокаиваясь.       У них довольно часто были подобные ситуации, и Дима привык просто быть рядом и поддерживать парня. Призрак прекрасно понимал, что другу необходимо выговориться, не ожидая ответа, почувствовать, что тебя кто-то поддерживает, ведь человеку всегда был нужен человек. То Матвиенко уставал на работе, то расставался с девушкой, то срывалась какая-то важная сделка — а кому сейчас легко? Парень только на людях старался казаться таким сильным и пуленепробиваемым, но дома полностью отдавался эмоциям. Он и плакал, и рвал одежду, даже ломал мебель, благо, квартира была не съёмная, его, хоть и подаренная родителями ещё во времена студенчества.       В один из подобных нервных срывов Серёжа и познакомился с Димой. Это произошло пару месяцев назад, когда его бросила одна из многочисленных пассий. Нет, Серёжа не был бабником, он искренне любил всех женщин, которые появлялись в его жизни, вот только они почему-то любили только его деньги, и при небольших ссорах сразу хлопали дверью, оставляя несчастного любовника в одиночестве. — Да блять, почему это снова происходит со мной, я же не железный, сукаа… — вопил Сергей, стуча по двери. Он был слаб, действительно слаб. В тот момент, казалось, весь мир был против него — ушла очередная девушка, когда он отказался покупать ей новый айфон, за выходами которых парень даже не успевал следить; сорвалась сделка по аренде нового офиса на севере Петербурга в развивающемся Парнасе; недовольный клиент припёрся выяснять отношения прямо к нему, а всё из-за какой-то недостающей наклейки в машине; так ещё и горячую воду отключили из-за очередных внеплановых работ, поэтому после такого плотного дня он даже не мог расслабиться в ванной. Нервы срывали крышу, успокоительное, которое ему прописали ещё в школе для подавления приступов гнева, уже давно не помогало, но это не помешало сожрать ему целую пачку и продолжать дальше биться в истерике. — Почему, почему, почему? — кричал парень, разбивая костяшки кулаков об стену.       Физическая боль немного отрезвляла, но этого было мало. Серёжа замер, вспомнив, как в школе он баловался с лезвиями. А ведь это помогало. Тупая боль проясняла затуманенный разум, а из-за незаживших порезов было просто больно бить окружающих. Так он и становился тише, а родители делали подарки школьному психологу. Ага, будто их ежедневные часовые разглядывания рисунков могут хоть кому-то помочь!       Матвиенко пошёл в ванну, опираясь на стену. Там, на одной из полок, до сих пор хранилась пара лезвий. Нет, он давно уже с этим завязал, пытался контролировать себя, но этот контроль всегда требовал усилий над собой. А силы у него уже давно кончились. Эти лезвия лежали просто так, как напоминание о том, что он смог преодолеть жуткое пристрастие к селфхарму. По утрам он глядел на них и гордился собой — тем, кем он смог стать. Он добился всего сам, сам сделал себя человеком, воспитал в себе нужные качества, закалился, чтоб не быть уязвимым, но не зачерствел окончательно.       И сейчас эти лезвия были не его силой, не гордостью. Они казались слабостью, его к ним тянуло, бедный парень ничего не мог поделать с ними, поделать с собой. Он просто хотел почувствовать такую боль, чтоб остановиться, отвлечься от страданий, очистить разум, пусть и таким радикальным методом. Он никогда не думал покончить с собой, не мечтал вскрыться, ему просто нужно было научиться справляться с собой, а порезы оказались хорошими транквилизаторами.       Серёжа включил свет в ванной, открыл полку за зеркалом, но не увидел там желаемого. Он поискал на других полках, на стиралке, даже зашёл на кухню — везде было пусто. Парня начало трясти. Он точно знал, что лезвия должны быть тут, и если он сейчас их не найдёт, то просто взорвётся изнутри. От него ничего не останется, кроме холодной оболочки, живущей на автоматизме. А становиться роботом ему вовсе не хотелось.       Матвиенко искал желаемые железки по всей квартире, почти ничего не различая из-за застывших в глазах слёз. Всё плыло, и он споткнулся о какую-то одежду, брошенную в самом неподходящем для этого месте. Он лежал на полу, не обращая внимания на холодный кафель, совсем ничего не ощущая внутри; не было сил даже на слёзы, которые скопились внутри океаном, готовясь снести плотину адекватности и утопить весь внутренний мир парня. Сил больше не оставалось, он перегорал и знал, что это необратимый процесс.       Чьи-то тёплые руки коснулись его. Тело? Живое тело? Юля не ушла?       Парень прислонился к человеку, кто бы он ни был, жадно впитывая странное, еле заметное тепло. Он больше не один, ему помогут, он не повторит судьбу любой подъездной лампочки, он сможет светить!       Руки гладили Серёжу, и он засыпал прямо на полу, теряя связь с реальностью. — Спасибо, — прошептал он из последних сил перед тем, как провалиться в царство Морфея.       Утро больно резало глаза, но факт того, что он всё ещё жив — как внутри, так и снаружи, — несомненно, радовал. Стоп, почему он на кровати? Последним воспоминанием, хоть и смазанным, было то падение, руки и сон, так как же?.. Руки! Точно!       Сергей резко встал. Солнышко светило так тепло, что было невозможно не улыбнуться, потому парень раздвинул шторы и рассмеялся, радуясь новому дню. Да, он был счастлив, ведь он был жив! И всё благодаря какому-то человеку, которого он даже не помнит!       Матвиенко прошёлся по квартире — никого. Только небольшой беспорядок, вполне вероятно, устроенный им самим, составлял компанию парню. Но он же не сошёл с ума? Он отчётливо помнил тепло незнакомых рук, как-то смутно мелькали перед глазами картинки, где его тащат на кровать…       Что сделает любой адекватный человек в такой ситуации? Конечно, загуглит статью про фантомные прикосновения в состоянии истерики! Мало ли, может, и такое существует, и всё можно логично объяснить. Но гугл выдал рекламу спиритической доски.       Ха!       Хотя, чем чёрт не шутит, может, его реально спас призрак или какой-нибудь ангел, и надо непременно узнать его имя и отблагодарить. В интернете Серёжа откопал заброшенный форум, где советовали купить доску Уинджи, зажечь свечи, делая акцент на том, что призраки не терпят яркого искусственного освещения, по возможности достать благовония и попробовать говорить с привидением, но крайне аккуратно, без грубостей и колкостей. Матвиенко покрутил пальцем у виска, но доску всё же заказал, параллельно записываясь на приём к местному психиатру.       Когда курьер доставил доску, а в квартире как раз вовремя отключили электричество, Сергей занялся спиритическим сеансом. Всё прошло хорошо, они быстро, насколько позволял указатель доски, разговорились. Оказалось, что дружелюбного призрака звали Димой, он был на год младше Матвиенко, когда-то учился на врача и снимал эту квартиру, но умер из-за какого-то несчастного случая, о котором отказывался говорить. Они могли несколько раз за день так болтать, узнавая друг друга лучше, ведь Серёжа умирал от любопытства, а Дима от скуки. Хозяин квартиры был рад, что у него появилась такая поддержка, пусть и странная. Он доверял Димке-Невидимке, как самолично его провозгласил, всё на свете, мог рассказывать ему свои самые глубокие переживания, о которых молчал при всех остальных. Он не носил дома маску спокойствия и похуизма, он мог быть самим собой, зная, что ему не сделают больно.

***

— Дима! Ты не поверишь, что этот мудак сделал! — разгневанный Антон влетел в квартиру Димы с огромным количеством интересной им обоим информации.       Конечно, самое лучшее время для таких разговоров — то время, когда их соседи находятся в квартире ниже, в панике пытаясь осознать, что тут произошло. — Антон, у меня тоже проблемы, я не смог налить себе воды, — странная проблема, но Дима выглядел действительно напуганным. Он же призрак, так почему говорит очевидные вещи с таким ужасом на лице?       И его призрачный друг, видимо, боится не меньше, но, как показывают его эмоции, явно знает причину этой проблемы. Давай, скажи это, если сможешь. — Наши соседи… То есть, Серёжа с Арсением… поцеловались.       Ну, не стоит же паниковать ещё до начала объяснений, верно? Два взрослых человека, два понимающих, разумных существа… Дима пытался присесть на диван, дабы всё обдумать, но, похоже, не устоял, просто проваливаясь сквозь него. — Чёрт… Я уже… —Дим! Ты… Исчезаешь? — Антон правда напугался, даже не зная, что сильнее, его страх за лучшего друга или боязнь одиночества для самого себя. — Пока нет, только перестал контактировать с большинством предметов. Думаю, Серёжа меня тоже больше не услышит, — он с такой печалью в голосе это говорил, неужели успел привязаться к соседу?       Так работает этот мир. Есть люди и их соулмейты, тела которых невидимы. Не у всех, конечно, некоторые вполне видимы и живы-здоровы. Если человек умирал до встречи родственной души, то просто зависал между мирами, ожидая возможного воскрешения. Судьба была бы поистине жестокой, если бы не позволила им встретиться, а этот мир был бы обречён. А она умнее. Призракам нельзя говорить причину смерти кому-либо, даже друг другу, а это — ключ к спасению. Всего-то нужно повторить то, как умерла половинка.       На деле всё было не так страшно. Достаточно было не доводить то действие до конца, например, человек упал с балкона и умер, а его половина спрыгнула с окна первого этажа. По сути ведь одно и то же, но вместо одного трупа этот мир получал счастливую пару, судьба воскрешала мертвеца. Люди, которые были предназначены друг другу, могли общаться, и взаимоотношения между ними влияли на призрака. Если соулмейт изменял ему или как-либо обижался, шансы на спасение любви уменьшались, а привидение растворялось. — Вот они ж! Дима, всё будет хорошо, пусть Арс и говорит, что это была случайность, я всё равно им намекнул, что так делать не стоит, — немного гордо попытался утешить друга Антон, намекая на то, что ничего критичного не произошло. — Стой, а ты… Раз у тебя такой эффект от поцелуя, неужели вы соулмейты? — Да, Тох. Так получилось. И да, это больно.       Тихо и ясно. Чем больше человек чувствует и любит своего призрака, тем сильнее их контакт. Когда призрак на начальной стадии из раза в раз всячески намекает на своё присутствие, он поднимает уровень своей тактильности, то, на что он способен. Поначалу различные ручки и окна, потом более крупные и тяжёлые вещи, потом прикосновения, а потом и речь. Ведь если найти взаимопонимание, даже не видя друг друга, то первая реальная встреча уже не будет такой удивительной, пусть по-прежнему долгожданной.       Так и случилось сейчас. Насколько Дима погряз в своих чувствах — не ясно, но факт того, что он не смог даже взять кружку — многое меняет. Но он, к сожалению или к счастью, уже давно привык. Серёжа часто гулял по всяким женщинам, но, чем дальше, тем чувства, а значит и эффект, были сильнее. — Антон, я справлюсь, иди лучше со своим Арсом поговори, — Дима прекрасно знал, что такое невозможно, но шанс остаться одному и подумать не давал покоя. — Я… Хорошо, как раз скоро Серёжа должен вернуться… — Антон, наконец, замолк, возвращаясь обратно в свою обитель.       А Дима так и остался лежать на полу, пока хотя бы такие поверхности он может ощущать, пытаясь успокоить свои эмоции. И это сейчас такой эффект, а что было бы, если б Серёжа переспал с кем-нибудь? Или снова полюбил кого-то? Чёрт возьми, даже думать не хочется. Лучше уж так.       В этот момент дверь в квартиру открылась, куда вбежал напуганный и немного побитый хозяин помещения. Вот ведь, Антоша, ты не упоминал, что Серёгу тоже побил. Или только его и?.. А, ладно, какая разница, всё равно помочь Дима сейчас не сможет. Он очень этого хочет, но сначала Матвиенко нужно верить, нужно знать, нужно любить. — Дим!!! Дима! Дима! — удивительно, он кричит, по-прежнему помнит его имя, но он не верит.       Серёжа просто пытается найти поддержку, а не человека, хочет помощи себе, совершенно эгоистично забивая на другие свои действия. После произошедшего в квартире сверху его мысли окончились на «Если я не верю, то этого и нет». Чего только не надумаешь, коль жить захочешь. Но призрак в этом мире не только Антон. — И ты меня бросил… — Серёжа остался сидеть у двери, обнимая колени руками, пытаясь хотя бы самому со всем справиться. — Не бросал и никогда не брошу, — Дима, как и прежде, положил свои тёплые ладони на руки соседа, подтверждая свои слова, — Жаль, что ты в это не веришь.       Серёжа впервые за долгое время ничего не услышал. Пусть и стало немножечко теплее.

***

      После пары рабочих дней Сергей стал забывать о произошедшем. Он продолжал разговаривать с призраком, хоть и не получал ответ, но был точно уверен, что его слышат. Парень попробовал связаться с другом через ту же доску, а ответа всё так же не было. Он не сдавался, описывал Диме свои будни, иногда готовил чай на двоих, и, как казалось внешне, медленно сходил с ума.       Во время одного из таких односторонних разговоров раздался звонок в дверь. Это был, конечно, Арс, вот только выглядел он вовсе не как идеальный граф, скорее, как злая псина. — Привет, Серёга, вижу, ты меня ждал, — Попов пробежал на кухню, садясь за стол. Матвиенко хлопнул себя по лбу, мысленно надеясь, что наглый сосед не сел на Димку. — Че надо? — довольно агрессивно прозвучало из уст хозяина хаты. — Шоколада, — усмехнулся Попов, оглядывая друга. Синяки под глазами и нервный бег глаз по комнате свидетельствовали о том, что он был совершенно не в порядке. — Хреново выглядишь. — Могу сказать то же самое. Чё припёрся, Сенька? — Матвиенко просто хотел в тишине поговорить с невиДимкой, которого так сейчас не хватало, а тут этот Поповский. — Да так, поговорить хотел, мы ж вроде друзья, — Арс недовольно поморщился от упомянутого обращения, но ничего не сказал, списывая всё на агрессию парня. Сергей нахмурился и явно приготовился выгонять парня из дома, поэтому пришлось говорить сразу и по делу, — меня призрак игнорирует.       Серёжа замер. Не только ему доставалось, не только он слышал гнетущее молчание. Перед ним предстал выбор — рассказать всё другу или продолжить страдать в одиночестве, держа всё в себе. Дима, вроде бы, не запрещал рассказывать о нём, скорее пугало то, что за подобные рассказы его легко могут упечь в психушку. Арс был вполне понимающим, да ещё и имел схожую проблему, но сейчас совершенно не хотелось вываливать на друга все внутренние переживания. Кажется, у него и своих проблем хватает, нечего нагружать его. — Ну рассказывай о своём «призраке», — Матвиенко обозначил кавычки руками и поставил чайник, понимая, что разговор вряд ли будет коротким.       Они просидели на кухне до глубокой ночи. Арсений эмоционально расписывал каждый момент взаимодействия с духом, а Серёжа просто старался сдержать себя, чтобы не сорваться при соседе. Попов точно знал, что его призрак просто обиделся, но никто не знал, где Дима.       «Может, он исчез… навсегда? Нет, даже не позволяй себе такие мысли!» — Слушай, а чё ты так плохо выглядишь? — на прощание решил вежливо поинтересоваться хозяин квартиры. Всё же Арсений был его единственным реальным, осязаемым другом, поэтому надо хоть как-то проявлять интерес к общению. И периодически поглядывать, чтоб он не помер с голода, точно. — Да я… пытаюсь и рыбку съесть, и ну ты понял. Всё ещё заглядываю в театр, но сцена отнимает так много сил и времени, совсем не принося при этом денег. — Понимаю, но ты же можешь оттуда уйти? Сам говорил, проблемы с начальством и финансированием, а мне на работе ты нужён активным и свежим. Никто не захочет покупать машину у полуживого консультанта, — Серёга специально исковеркал слово, делая на него ударение.       Арса будто током ёбнуло. Уйти из театра? Это же его мечта, цель всей его жизни, и вот так просто всё забросить? Он посвятил этому делу себя, его душа жила на сцене, он не мог, просто не мог…       Сергей заметил метания друга и поспешил приободрить, положив руку на плечо парня. — Эй, это ведь не навсегда. Поднакопишь денег, создашь новое портфолио, сходишь на пару кастингов, думаю, в ЛенФильме тебе будут только рады — ты ж такой талантливый!       Арсений грустно улыбнулся. Он никогда не думал о большом кино, всегда казалось, что туда попасть можно только через деньги или постель. Денег у него отродясь не было, а переспать с кем-то… Арс не считал себя настолько привлекательным. Теперь же в актёре проснулась неожиданная вера в человечество и собственные силы, возможно, помогло признание его таланта другом. Если поверил он, может, поверят и другие? Парень обнял Матвиенко и поспешил из квартиры, обдумывая увольнение из театра.       А Серёжа снова остался один в давящей тишине.