Горький привкус бессмертия

До ближайшего города Элла добралась только к утру. Вся изнеможенная и перепуганная, она остановилась в одном из гостиничных дворов и несколько дней не покидала своей комнаты, боясь погони, дрожа, не в силах сомкнуть глаза. Но погони не случилось и только тогда до Эллы дошло, что она осталась совершенно одна. Одна во всем мире. Где-то там был Джаспер, но девушка была не в состоянии его найти. Она и о себе позаботиться была не в состоянии. Все, чем она жила было организовано ее отцом или окружением: выбор предметов для изучения, расписание дня, еда, которую нужно есть. Единственным самостоятельным выбором в жизни девушки был Джаспер, которого отобрали. Украшения, которые она взяла из дома оказались удивительно дешевыми, она продала все, кроме часов от отца, кольца и медальона, ну еще оставила серьги с россыпью бриллиантов, которые отец подарил на семнадцатилетие, но сумма оказалась ничтожно мала. Откуда же Элле было знать, что торговец, видя совсем потерянную молоденькую бедняжку, решил на ней нажиться и дать за все те сокровища, что она принесла, едва ли десятую часть. Добираться в Канаду девушка решила на железной дороге, рассудив, что так получится лучше всего. Только одного она не учла: огромного потока несчастных, которые так же бежали от войны на север. Мест везде было катастрофически мало и почти все деньги, которые она выручила за украшения, пришлось отдать. Дорога заняла несколько месяцев, за это время Элла чего только успела натерпеться. Множество рабов, бежали на север, чтобы укрыться от своих господ в южных штатах. Помимо них бежали и простые переселенцы, как и она, от ужасов войны. А еще Элла выделялась и это было плохо. Впервые ее высокое происхождение, играло против нее. Слишком юная, слишком красивая, привыкшая, что любой каприз решается по волшебству, и совершенно одинокая. Она была легкодоступной мишенью. Как с ней не приключилось беды за время путешествия - одному Богу известно. Видимо, на этом отрезке времени она исчерпала весь свой запас удачи. Свой дар она применить не решалась. Слишком глубоко сидели в ней потрясение и отвращение. Именно из-за него она лишилась любимого человека, именно из-за него погиб человек. Ей была противна сама мысль еще раз прибегнуть к нему. Перед глазами то и дело сменялись лежащий Джаспер в простынях или труп черного мужчины с простреленной головой. Прибыв в Винздор, Элла еле нашла крохотную комнатку для аренды, отдав все оставшиеся деньги. Город был переполнен беженцами. Улицы заполнились бездомными, цены на все подскочили в несколько раз. Хозяйкой, которая согласилась приютить Эллу, была полуслепая старушка. Она подозрительно оглядела Эллу, выслушав придуманную историю о девушке-сиротке, бегущей от войны. Ее единственным условием было не водить кавалеров днем. Комната была крошечной, едва вмещая деревянную кровать, с облезлым серым матрасом, на которой Элла могла поместиться только лежа солдатиком. В комнате было постоянно сыро, на полу и потолке расцветала плесень, а во время дождя и вовсе, потолок подтекал. В какой-то момент Элла поняла, что ей тяжело дышать, а кожа покрылась непонятной сыпью. Кроме того, девушку бил озноб и появился кашель. Старушка сжалилась над Эллой и выдала ей дополнительное одеяло, так как старая простынка никак не спасала от холода. Погода Канады отличалась от жаркого засушливого климата Техаса. Платье Эллы совершенно износилось за время путешествия и теперь было похоже скорее на половую тряпку, висевшую на костях. Девушка стала своей тенью: худая, осунувшаяся, с темными кругами и потухшим взглядом, одетая в лохмотья. Ее роскошная копна темных волос поблекла и спуталась. Девушка не могла позволить себе элементарный гребень. Когда Элла поняла, что заболела, денег на врача или лекарства не осталось. Проведя несколько часов в раздумьях, девушка решила расстаться с бриллиантовыми сережками, что когда-то подарил отец на семнадцатилетие. Словно прощаясь с прошлой жизнью, Элла несколько минут всматривалась в сверкающие бриллианты, которые так инородно и дико смотрелись в ее ветхой комнатушке. Сверкающие, на темно-синей бархатной подушечке в шкатулке из красного дерева, они олицетворяли богатство и роскошь прошлого. Обменяв сережки на канадские доллары, она купила себе пару микстур и еды, но процесс был настолько запущен, что ничего не помогало. Свой восемнадцатый день рождения Элла встречала горя лихорадкой в крохотном, сыром помещении подвала, сопровождаемая чувством одиночества, безнадежности и страха. В бреду ей казалось, что Джаспер пришел за ней. Она видела его искреннюю улыбку и радость в карих глазах, ощущала мягкость светлых волос и запах свежескошенной травы. Когда температура тела превысила 43 градуса, сердце Эллы не выдержало и остановилось. Стоило телу девушки остыть, как кольцо на указательном пальце начало менять свой цвет, постепенно окрашиваясь в черный цвет. *** Проснулась Элла спустя сутки совершенно здоровой. Девушка ощущала приятную легкость в теле и посветлевшее сознание, словно пробудившись от долгой спячки. Впервые за несколько недель, ее одолел дикий голод и, что удивительно, желание жить. Элла почувствовала просвет впереди. Нужно было что-то менять в жизни. Для начала девушка решила, что пора искать работу. Но решить было проще, чем сделать. Как оказалось, для домашних дел она была слишком хлипкой, для интеллектуальной работы не имела достаточной квалификации и вообще - была женщиной, что резко снижало доступные вакансии. На помощь опять пришла старушка, что сдавала комнату. Именно она посоветовала Эллу знакомой в качестве гувернантки для малолетней дочери подруги. Элле повезло, что она в совершенстве владела французским и испанским, умела музицировать на разных инструментах, читать и писать. Дополнительным плюсом стало то, что Элла была обучена конной езде. Понаблюдав за Эллой, миссис Кэмпбелл предложила ей переселиться в их дом. Он был просторным, мистер Кэмпбелл отправился добровольцем на войну, так как сам был выходцем одного из северных штатов. Слуг и помощников по дому хватало, но дочери Аманде нужно было постоянное присутствие старшей подруги. К Элле она за несколько недель привыкла и полюбила. Сама же миссис Кэмпбелл была поглощена воспитанием единственного наследника - годовалого Томаса. Жизнь Эллы зацвела буйными красками. Комнатка, которую ей выделили была в разы больше и уютнее предыдущей. Кормили ее исправно, поэтому девушка поправилась, щечки налились румянцем, в глазах появилась уверенность, а страх и одиночество - покинули. Наконец-то она обрела надежду в завтрашний день. А еще - подругу. Элла обожала Аманду и за пять лет успела к ней привязаться. Для своих уже 11 лет, малышка была очень взрослой и смышленой, порой поучая Эллу. А сама миссис Кэмпбелл едва ли не заменила мать для Эллы. Время шло своим ходом, миссис Кэмпбелл делилась новостями с фронта, которые получала из писем мужа и газет - война подходила к концу: обе армии, Союза и Конфедерации были истощены. Мистер Кэмпбелл предчувствовал победу Союза, а его жена радовалась скорому возвращению мужа домой здорового и невредимого. Элла же каждую неделю с трепетом открывала газеты, что остались после миссис Кэмпбелл, изучая всю доступную ей информацию, в тайне надеясь и в то же время боясь увидеть знакомую фамилию. Джаспер ей снился практически каждую ночь. Иногда становилось хуже - иногда лучше. Девушка ни на миг не забывала возлюбленного, ни на кого не обращая внимания. Миссис Кэмпбелл жалела бедняжку, оставшуюся в столь раннем возрасте сиротой и пыталась устроить личную жизнь, так как по ее подсчетам, Элле уже должно было исполниться двадцать три года, а это почти старая дева! Но на все предложения, Элла лишь грустно улыбалась и качала головой, скрываясь в своей комнате. Никого в свою жизнь впускать она не хотела. Никто, кроме Джаспера, ей не был нужен. В минуты отчаяния и глубокой тоски, девушка нащупывала медальон и сразу на душе становилось теплее. *** Это случилось в апреле 1865 года. Союз одержал победу. В доме Кэмпбеллов царила радость от скорого возвращения главы семейства. Так как Элла стала давно уже частью семьи, то тоже была приглашена на поздний ужин в узком кругу, состоящий из миссис Кэмпбелл, Аманды и ее младшего брата Томаса, и только прибывшего мистера Кэмпбелла. Гарольд Кэмпбелл был взрослым состоявшимся мужчиной. Его каштановые волосы наполовину побелели, после пережитых ужасов войны. К сожалению, без ранений не обошлось и теперь он хромал. Весь вечер он шутил и поглядывал на Эллу, что не укрылось от миссис Кэмпбелл. С каждой минутой она становилась все мрачнее и мрачнее. Да и сама Элла, под недвусмысленными поглядываниями, чувствовала, что ступила на опасную дорожку. Хоть она пыталась и не выделяться, чувствуя себя не в своей тарелке от такого количества внимания, но сделать ничего не могла. На третью ночь он пришел к ней. Будто предвидя, что такое может произойти, девушка заперлась в комнате на щеколду, подперев еще и стулом для надежности. Все это напомнило ей последнюю ночь в ее доме. Паника накатывала волнами, заставляя девушку переживать ужас снова и снова. До самого утра Элла просидела у дальней стенки, вздрагивая от каждого звука. На рассвете к ней явилась миссис Кэмпбелл. Выглядела она не лучше, чем Элла: вмиг постаревшее на десять лет лицо, потухший взгляд. А как же: долгожданный муж наконец-то вернулся с войны и первым делом пошел не к законной любимой супруге, а к служанке. Миссис Кэмпбелл предложила Элле чаю и успокаивающе гладила девушку, вздрагивающую от беззвучных рыданий. - Ну что ты, голубка, - тихо бормотала женщина, - все будет хорошо. Вот выпьешь ты чашечку чая и заживем мы как прежде. Он тебя скоро забудет. У него же есть я. Я его законная супруга. Он меня любит, - бормотала она, - а ты так, после возвращения помутнение произошло. Скоро все пройдет. Элла пила чай маленькими глотками. Он согревал и дарил покой. На вкус только был немного горьковат. На внезапно сдавившуюся грудную клетку, девушка сначала не обратила внимание. А когда судорога свела все тело, то стало слишком поздно. - За что? - прохрипела Элла, всматриваясь в перепуганное лицо миссис Кэмпбелл. - Прости, прости меня, - бормотала полушепотом женщина, - я боюсь. Он может бросить меня, а я без него не смогу. Столько лет ждала. Через минуту все было кончено. Миссис Кэмпелл закрыла стеклянные синие, как океан, который она однажды видела, глаза своей гувернантки и спустилась вниз, объявив, что девушке нездоровится.