The Sin

      На улице темнело. Последние лучи света окрашивали ветвистые кусты и полевую траву в красные, как багрец крови, оттенки. Где-то на краю сознания неутомимо трещал кузнечик. Солнце тяжело садилось за далёкий горизонт.       Это правда было тяжело. Всё это. Дом, работа на улице, вся эта деревенская жизнь. Даже сейчас, лёжа на кровати у окна в доме Марьи (а, забыл, теперь это всё же их дом), Рома чувствовал себя настолько усталым и разбитым, что на его месте любому сверстнику стало бы за себя стыдно. Но Ромке было плевать.       Наверное, жизнь в деревне всё-таки была здоровской. Да, умирающее поселение доживало свои последние года (Рома надеялся, что всё же не дни). Тут не было ни кинотеатра, ни даже нормального магазина. Точнее, вообще никакого магазина тут не было. Но кому до этого есть дело? Разве возможность бегать рано утром босиком по мягкой, щекочущей ноги траве можно было сравнить с каким-то кинотеатром, пусть даже если бы туда пускали бесплатно? А летом, в жару, приходить на опушку леса и есть сочную, сладкую землянику, затерявшуюся среди высокого некошеного поля? Вдыхать запах травы, тонкими ниточками вздымающейся к небу? Возможно, будь у Ромы чуть больше сил, он тоже бы, как загорелая под деревенским солнцем Аня, с утра до вечера носился бы по всей деревне, улыбаясь таким маленьким радостям, как букет степных васильков, лежащих под берёзой. Сестра-то знала толк в жизни. Хоть и не понимала её от слова "совсем". Однако ей явно не хватало компании. И не Витьки-переростка, и отнюдь не помотанного жизнью брата. Во всей деревни кроме них не было ни одного ребёнка. Одни старики. И даже сама Анечка понимала, что пообщаться с ними особо не получится. Большая часть из них просто не поспевали за речью, постоянно всё преспрашивая, а другие и вовсе были настолько глухие, что едва слышали человеческий голос.       А вот в городе... Хотя, стоило ли оно того? Тут, в этой наглухо забытой деревне, они были в полной безопасности. Ну, допустим, приедут они в город. А дальше-то что? Что делать в городе двум сиротам? А бандиты, папины "друзья"? На что они там будут жить? Что они, в конце концов, скажут органам опеки? (Ага, если они вообще придут).       На самом деле, это всё можно было легко решить, даже намного легче, чем наладить быт в этой деревне. Рома отчётливо понимал, что он просто не выдержит всей той грязи, что происходит снаружи. Пытки, убийства, воровство, грабежи, мошенничество, люди в кожанках, люди в форме. Мальчик боялся думать о том, сколько зла они за собой несли.       Нет. Всё налаживается. Анечка растёт, за ней следом бегает Витька. Он уже взял его на контроль, так что всё обойдётся. С города ему привозят книжки и журналы (иногда Рома даже осмеливается заказывать газеты, надеясь избежать при чтении криминальных новостей), даже телевизор недавно привезли. И ничего, работает, идёт. И с Марьей они сжились в её доме. В тесноте, да не в обиде.       Марья. Казалось, ещё вчера она помогала незнакомым для детей мужикам крепить кресты на могилы с бренными телами их родителей, а уже сегодня Анечка ходит с ней в лес по грибы, крича издалека: "Бабушка! Бабушка-а-а!" Рома никогда не был глупым, а после злощастной поездки в деревню его проницательность многократно усилилась. Он видел, как некогда бойкая старушка всё чаще хваталась за спину, прихрамывая, но при этом всё же отмахивалась со словами "Да пройдёт всё, пройдёт". Время шло, а никто не вечен. (Прямо-таки никто?)       В любом случае, он всегда успеет решить эту проблему, насколько это вообще возможно. А пока, будет жить тем, что есть.       Ожидание затягивалось. Ну где же там все?.. (- Рома! Мы вернулись! - Тише, не шуми, вишь, спит. - Да вижу я. Давай пока чай пить.)