Неужели второй шанс?

— Дыши. Тихая просьба, и пальцы ненадолго задерживаются в темных локонах. Их обладатель вновь шепчет что-то, что совсем на грани слышимости. Каждое его движение отточенное до великолепия, осанка прямая, взгляд острый, нет ни единого изъяна, лишь грация да изысканность. Он будто вышел из тех телеканалов, что так любит смотреть тетя Петунья. Благородный принц, чье происхождение говорит само за себя. Он как один из тех ребят, что учились в школе Дадли. Талантливый. Умный. Волосы - золото, глаза - драгоценный алмаз. На таких как он даже мятая рубашка пижамы будет смотреться как дорогой костюм, заказанный в дорогих ателье. Таким был Драко Малфой. Общественное достояние, гордость учителей, он тот, кто с рождения не обольщен ни любовью, ни вниманием. Шаг, Драко Малфой скованно заключает в объятия Невилла Лонгботтома. Невилла Лонгботтома, полную противоположность слову аккуратность. Неуклюжий, не сильно одаренный. Он был плох и в спорте и в учебе, как и недавно открывшем для себя - магие. Глядя на то, как Драко, несмотря на собственный испуг успокаивал Невилла, даже слепой почувствует разницу между ними. Не тот уровень просто. Невилл и Драко — два совершенно разных миров. — Лонгботтом, смотри на меня, — голос снова достигает его. Драко перестает обнимать, Невилл перестает дрожать. — Давай мы вместе подумаем о чем-то хорошим? Ты ведь любишь травологию? Невилл шмыгает носом. — Как замечательно! — преувеличенно воодушевленно восклицает Драко. — Давай ты мне расскажешь немного о ней? Я вот совершенно не разбираюсь в ней! — Драко врет. Каждый знает что не существует предмета, в чем он был бы плох, но даже эта пара фраз действует на собеседника как бальзам на рану. Их беседа - самое неожиданное что могло бы произойти в мире, Невилл смущен, Драко преувеличенно показывает свой восторг. Они слишком разные. И все же, темы о болтрушайках, аконите и других странных словах постепенно успокаивают, каждый из них увлечен, у двоих расцветает улыбка на лице. Драко - солнце, Невилл - подсолнух. В памяти впервые появляется образ гордого собой, уверенного в себе Невилла, разговаривающего так много. Невилл, который должно быть впервые за долгое время расцветает рядом с кем-то. Должно быть, сегодня единственный раз когда их миры пересеклись и на удивление так гармонично сошлись. Должно быть, сегодня впервые в памяти Гарри ощущал себя настолько изолированным от общества, настолько удушающе одиноко в Хогвартсе. Гарри не талантлив, как Драко, не добрый, как Невилл. Гарри не полноценный маг, как остальные сокурсники, Гарри недостаточно нормальный, как остальные простые люди. Гарри не стать таким как Драко, ему не стать таким как Рон, как Дин, как Симус. Конечно, он знал что не существует идеальных людей, но никогда прежде Гарри не ощущал такую огромную пропасть между остальными. *** Почему-то именно наличие счастливых улыбок Уизли и Поттера вызывало больше недоумений не у учеников, а у самого Малфоя. Блондин, в свою очередь, отчетливо помнил их ночные прохождения, вплоть до того, как они наконец не встретили остальных на пути к Гриффиндорской башне и радости толком не ощущал. Напротив, Драко толком не поспав, с самого утра встретил еще парочку проблем в виде сокурсников со своими допросами и Северуса с его осуждающе-подозрительным взглядом. Признаться, взгляд, рядом сидевшей Панси был ничем не хуже. — Драко! — восклицает подруга, не выдержав длительного игнорирования друга, — не ссылайся на свою усталость и перестань переводить тему. Это было типичное начало последних дней. Драко безжизненно переводит взгляд то на свой стол, то на знаменитый дуэт, что вовсю шушукаются за львином столом. Казалось, произошедшее их наоборот воодушевило, чего не скажешь о других, более адекватных соучастников. Сбоку чувствуются тычок, чья агрессивность нарастала. — Что у вас там вообще произошло? — сказала Панси. — Да много чего… Паркинсон еще секунду требовательно смотрит на друга, но не дождавшись какой-либо ответной реакции разочарованно встает. После каждого неудавшегося расспроса, Панси всегда разочарованно встает и отказывается разговаривать с ним оставшийся день, чтобы на утро начать все с самого начала. Напротив Драко суетливо сидит Винсент, бедняга тоже оказался в не любимчиках, из-за верности к другу, потому, также категорически отказывался рассказывать, хотя хотел поделиться травмирующим опытом не меньше. Признаться, даже сам Драко не до конца понимал свое нежелание просвещать кого-то. То ли переживание за слухи, то ли детская обида за то, что его заставили во всем участвовать, хотя именно благодаря подруге ему удалось легко выполнить миссию. Огромная стая сов, возбужденный возглас и тысячи писем заинтересовало каждого, Малфой не стал исключением. Особенно выделялось шесть сов, державших огромный свиток. Свиток опустился перед Поттером, а следом по всему залу раздался удивленных возглас. —“Нимбус-2000!” — Слышал? — восхищенно сказал Блейз Забини, с примесью зависти. Драко не заметил как он оказался рядом и подскочил от неожиданности, а тыквенный сок вылился ему прямо на выглаженные штаны. — Ой! Прости, прости! — протараторил мулат и размахивая вокруг руками в поисках палочки. Ткань неприятно прилипла к коже. При виде сморщенного выражения Драко, Блейз спешно произнес заклинание. — Готов поделиться запасом шоколадных лягушек в качестве компенсации, — извиняюще предложил он с неловкой улыбкой. Драко вздохнул, прежде чем согласиться, не предполагая, что на последующие полтора месяца его компанией станут Блейз Забини и, на удивление, Теодор Нотт. Отношения с Панси с каждым днем лишь ухудшались, неизвестно, было ли то из-за враждебного упрямства обоих или не желания приходить к какому-либо компромиссу. Грегори и Винсент, как и половина курса Слизерина, метались между двух огней, но в виде демонстративного игнорирования этих двоих старались в лишний раз не вмешиваться. В остальном будни проходили довольно мирно, от системы не приходило никаких сообщений, а троица не вляпывалась ни в какие приключения. Должно быть, это впервые за долгое время когда Драко в самом деле смог вздохнуть полной грудью и всерьез задумался о собственных буднях в Хогвартсе. Канун Хэллоуина был поистине неожиданным праздником, пришедший совсем быстро и сбив с толку. Тыквы были везде, приведения разбушевались сильнее обычного, а банкет был щедро наполнен разными вкусностями. Драко ковырял вилкой курицу, придирчиво оценивая каждое блюдо, когда профессор Квирилл вошел в Большой зал, подняв на уши всех присутствующих. — Тролль! Тролль… в подземелье… спешил вам сообщить… Мужчина потерял сознание, а Дамблдор принялся успокаивать остальных учеников. Старосты собрали своих младших, повсюду посыпались крики и обвинения, на грани истерики. Драко наблюдал за происходящем сквозь рукава. Он помнил как в прошлом также дрожал от страха, но переживая произошедшее снова, единственное чему он удивлялся - это уровень халатности защиты школы. Каждый факультет осторожно выводил своих, только Слизеринцы не знали куда себя деть. В подземельях - тролль, все главные дороги перекрыты, оставались только обходные. Они были совершенно не рассчитаны на большое количество людей. Дети были в панике, каждый то и делал что толкался и давил другого. «Встреча с троллем и то, была бы маловероятной, чем смерть из-за столпотворения.» — подумалось Драко. Он по своему пытался абстрагироваться от происходящего, не обращая внимание на свои придавленные туфли. Рядом падает Панси и этого достаточно чтобы привлечь внимания блондина. Растерянность берет вверх и Драко непонимающие глядит на подругу, прежде чем предложить помощь. Девочка не отвечает, только сильнее сжимает пальцами подол юбки. Драко опускается следом и только сейчас замечает злые слезы что вот-вот собирались поступить на кукольном лице. Он молчал, Панси тоже. Только судорожное дыхание было признаком жизни. — Сможешь встать? — тихо спрашивает Драко. Панси не отвечает, только спустя время кивает. Вокруг было достаточно светло, несмотря на мрачные туннели подземелья. Драко ходит спереди, внимательно наблюдая за девочкой и чувствует как сильнее сжимается рука, замечая холодные пальцы. Никто ничего не говорит. Должно быть, впервые они молчат. Нет ни привычного щебетания и обсуждений, нет ни жалоб, ни громких шуток, привычные как в этой, так и в прошлой жизни. — Я устала, — спустя казалось бы вечность раздается тихий, затравленный голос. Драко наклоняет голову набок, чтобы лучше слышать, но продолжения не следует. Молчание затягивается. — Ты меня ненавидишь?— снова подает голос Панси, не дожидаясь ответа продолжает. — Я устала пытаться снова наладить с тобой общение. Ты постоянно витаешь в облаках, не обращаешь внимание на окружающих, так еще и начал шататься с гриффиндурками да Забини. Ты совсем не разговариваешь со своими друзьями. Только сейчас он осознал как выглядел со стороны. Неважно как сильно он был увлечен своими заботами, Драко просто забыл одну вещь — даже если в его памяти прочно закреплен образ повеления взрослых версий всех знакомых, сейчас они просто дети и внезапная отстраненность, казалось бы близкого человека, определенно застала бы врасплох. — Я тебя не ненавижу, — мягко сообщил Драко, сильнее сплетая пальцы, — прости меня за мое поведение. Я никогда бы не променял нашу многолетнюю дружбу и время проведенное с тобой на кого-то, тем более на придурков с Гриффиндора. Он останавливается, заключает в объятия девочку, точно как Нарцисса прижимала его к себе. Панси не двигается, но заметно расслабляется, будто все тревоги наконец развеялись. Свет от свечей освещал собой все пространство в конце туннеля, указывая не только на завершение маршрута, но и этого дня. Группа первокурсников добрались до гостиной держась за руки.