Неужели второй шанс?

Взаимоотношения с Панси постепенно, но верно улучшались. Казалось, все недопонимания разрешились. Хоть Драко и не переставал выстраивать определенные границы в общении, девочка не сильно принимала это на свой счет, по крайней мере не сильно показывала свое недовольство этим. В конце концов, младшие классы змеиного факультета смогли выдохнуть с облегчением. Со львами дела обстояли иначе. Если внутренние разборки как таковые не сильно ощущались, то межфакультетская вражда была всегда. Слизеринцы воротили нос при виде Гриффиндорцев, те в свою очередь отвечали кулаками. Подобное поведение было в порядке вещей. Но было и то, что выходило из привычных рамок. Гарри Поттер. Во время каждого сдвоенного урока золотой мальчик пытался оказаться рядом с Драко. Будь то длинный коридор или огромное помещение, Драко мог почувствовать на себе чей-то взгляд. В свободное время от тренировок и учебы Поттер не упускал возможности поговорить о произошедшем, а когда рыжего друга не было рядом, пытался заговорить с Драко. — Драко! — из самого конца послышался голос. Среди огромной толпы выделялись кудрявые волосы, на пару с рыжими и кучерявыми, что направлялись в их сторону. Панси и Теодор сморщили нос, услышав голос Поттера. — Твои поклонники тебя нашли, — ехидно подначивает Блейз, в ответ уже Драко сморщил нос. — И как давно он тебе поклоняется? — интересуется Теодор. Блондин лишь качает головой, не желая вдаваться в подробности. *** Все началось со дня матча. Солнце, совершенно несвойственно для себя, было чрезвычайно ярким. Лучи, будто благословленные, падали на поле и безжалостно ослепляли, то и дело заставляя зрителей морщиться да жаловаться. Вот и свистки Мадам Трюк, извещающие начало матча и трибуны взрываются бурными аплодисментами. Игроки, под громкие овации, в частности со стороны львиного факультета, занимают свои позиции. Каждый из них враждебно настроен и намерен победить. Капитаны пожимают друг другу руки, прежде чем раздается новый свисток и из чемодана взымаются три мяча. Первый матч учебного года начинается. Все словно с цепи сорвались, крики, ветер, со всех сторон то и дело мелькающие красно-желтые мантии, вперемешку с серо-зелеными сбивало с толку. Гарри нервничал и чувствовал, как кровь в его жилах стыла от непонимания на что ему обращать внимание в первую очередь; снитч, что своим золотым блеском то и дело пропадал из вида, или как бы ему не свалиться из метлы. Возбуждение не позволяло страху сковывать его движение. Мысли не поспевали за происходящим, две пары глаз снова и снова бегали по всему полю, пытаясь отыскать во всем этом изобилии цветов желанный золотой шарик. Внезапная боль разливается по всему телу, когда Маркус Флинт врезается в него, чуть ли не сбивая. Где-то на покровках сознания он слышит негодование Дина и свисток Мадам Трюк. Очередной бланджер проносится в опасной близости от его головы и в попытке увернуться он чувствует как рукоять метлы вибрирует, угрожая сбросить его. В это же время, Драко с несвойственным для себя замиранием сердца наблюдал за игрой. Ни комментарии Ли Джордана, сопровождающиеся восхвалениями Анджелины Джонсон и принижением змей, ни толчки в бок от Гойла, ни даже воодушевленные обсуждение не позволяли паре серых глаз отвести свой взор от одного единственного ловца Гриффиндора. Драко кажется, что он чувствует сбитое, горячее дыхание, и вот на месте одиннадцатилетнего мальчика он видит семнадцатилетнего героя, что только недавно пережил утрату самых близких и уже отправлялся на встречу к смерти. Драко видит вовсе не Гарри, что пытается вернуть контроль над метлой, а Поттера, спасающего его из Адского пламени. Различие лишь в том, что Поттер никогда не боялся свалиться из метлы. Поттер никогда ничего не боялся. — Что это с ним? — указывая пальцем на него спрашивает Винсент. Странно. Драко, пусть и не столь отчетливо, но помнил подобную сцену и в прошлом. Разумеется, тогда он лишь заливался смехом, скидывая все на неуклюжесть избранного. Однако, наблюдая за происходящим без прежних предубеждений, он мог поклясться что с метлой было что-то не так! — Как будто проклята… — тихо бормочет он, пропуская повторный вопрос друга мимо ушей. «Кто?» Оглядывая весь стадион, взгляд остановился напротив профессорских трибун. Найти виновника не составляло труда, зато внутренняя дилемма не позволяла ему что-либо предпринять. Зачем ему помогать Поттеру? Системы нет и это не его дело. Он бы и пальцем не пошевелил ради этого идиота. Светлые брови лишь сильнее скосились к переносице. Почему он вообще задумался об этом? Он слышит как насторожились все трибуны. Взгляд вновь возвращается к Гарри. Казалось, он впервые за всю жизнь видел его таким. Беззащитным. Не героем, не заносчивым выскочкой, а обычным ребенком, что судорожно вцепился в метлу, боясь разбиться. Гарри Поттер впервые показалось простым именем маленького человека, а не символом славы и почета. Рука скользнула в мантию и пальцы вцепились в карманные часы. Солнечные лучи больше не казались чем-то невыносимым, особенно, когда концентрировались на одной точке. Профессор, в паре с остальными, вскакивает с места. Всеобщее внимание с игры переключилось на сожженный поддол мантии Снейпа. Только два ученика смотрели вовсе не в сторону всей суматохи, а друг на друга. Гермиона Грейнджер поспешно удалилась обратно на свои трибуны. Драко Малфой поспешно убрал карманные часы обратно. *** Теодор усмехается прежде, чем взять Блейза за шиворот и уйти. Остальные следуют его примеру. Напоследок, проводя их взглядом, перед ним возникли трое первокурсников. — Чем обязан? — бесцеремонно спрашивает Драко, вместо приветствий. Уизли цокает языком, Грейнджер задумчиво поджимает губы, и лишь Гарри приветливо улыбается. — Мы бы хотели поговорить с тобой, ты не против? — настороженность в голосе выдает его беспокойство. Решив, что этот разговор рано или поздно должен был произойти, он коротко кивает. Мелодичное пение птиц звучало все реже, гул ветра все громче. Солнце, в частности за последние дни, толком не появлялось. Осень подходила к своему завершению и погода всем своим видом подтверждала это. — Почему ты это сделал? — В голосе нет ни самодовольства, ни недоверия, лишь любопытство, — Гермиона все рассказала, — будто оправдываясь, поясняет Гарри. — Сделал что? — Ты пытался помочь Гарри, — в разговор вмешивается Грейнджер. — С чего ты это вдруг решила? — Драко чуть хмурится. Ее тон совершенно отличался от Поттера. — Ты использовал отражение от стекла часов, дабы солнечный свет падал прямо на глаза профессору, — ее речь сопровождалась гордой улыбкой, что обычно следовало после решения сложных задач. Драко усмехается. «Пожалуй, этого следовало ожидать»,— думается ему, мысленно перебирая все возможные ответы, «по крайней мере, она не посмеет угрожать мне». — Допустим, а ты все еще виновница сожженной мантии, — он терпеливо ждет объяснений, наблюдая за их игрой в гляделки. Неожиданно, первый, кто отбросил свои сомнения и не выдержал - оказался Уизли. — Тебе ведь известно что-то? Лично мне ты доверия не вызываешь, но обсудив все, мы решили что ты неплохо так помог бы нам, — пардон? Помог бы? Драко чуть не рассмеялся прямо перед его лицом. «Наглости ему не занимать! Что дальше? Может ноги расцеловать? Или воздвигнуть памятник в их честь?» Видимо, уловив достаточно негативную реакцию, мальчик тихо добавил, — Пожалуйста… Драко хотелось плюнуть ему в лицо. Втащить ему и проклясть. Развернуться и уйти. Неважно. «Помощь в их интересах, так с чего бы они могут себя так, словно они делают одолжение? Отвра…» Весь пыл как рукой сняло. [Дзыыынь! Пользователь Драко Малфой, к вам прибыла новая миссия. ” Новые приятели”. Цель: произвести хорошее впечатление. Награда: в зависимости от выполнения - повышение репутации, расположение Гарри Поттера к вам. Штраф: нет. Принять?] ***

“Дорогие мама и отец,

Никак не выдавались лишней секунды, дабы написать вам.

Сердечно благодарю за каждые присланные вами сладости и беспокойства, мама. Со мной все хорошо. Проводя время за изучением новых аспектов в магии, я не заметил, как опали все листья, на окнах образовались великолепные узоры, а ходить в недавно купленной мантии все теснее. Не могу поверить что уже декабрь.

Я завел множество знакомств, разумеется, без определенных недоразумений не обошлось, вместе с тем, люди здесь неплохие.

Занятия захватывающие, особенно трансфигурация и зельеварение. Кстати о нем, хочу вас заверить, отец, не спешите верить каждому слову Северуса! Вы, вероятно, не раз слышали о том, как нелестно он отзывается обо мне, моей успеваемости и в целом о моем поведении. Не гневайтесь. Профессор, какие бы теплые отношения нас не связывали, нередко злоупотребляет своей властью. Будучи истинным сыном своего отца, я отстаиваю свои права, потому, моё поведение полностью оправдано.

В подземельях довольно холодно, не удивлюсь, если в родном Уилтшире так же. Не забывайте следить за своим здоровьем и тепло одеваться.

С нетерпением жду своего возвращения на зимние каникулы.

С любовью, ваш сын Драко Люциус Малфой.”

Тонкие руки откладывают перо, оценивающе проводя пальцами по проделанной работе. Довольно кивнув самому себе, блондин берет конверт, запечатав письмо. — Родителям писал? — интересуется девочка, не отрываясь от книги. Она устало убирает выпавшие пряди с глаз, то и дело меняя фолиант как перчатки. — Грейнджер, это наш единственный выходной, и ты собираешься проторчать в библиотеке весь день? — Драко не понимал ее. Во время редких встреч, она всегда была чем-то занята, чего не скажешь о двух остальных приятелях. Хоть те явно старались помочь, с тех пор как Хагрид проболтался о Николосе Фламеле, они только и занимались, что пытались перерыть всю библиотеку. Безрезультатно. Размеры библиотеки чисто физически не позволяли найти информацию за раз. Отсутствие каких-либо явных источников сильно усугубляло ситуацию. Драко встал, закрывая “Великих волшебников 20 века’’ прямо перед ее носом. — Нам завтра на поезд, не мучайся. — Вы ведь будете продолжать искать, когда мы уедем на каникулы? Если что-то найдете, сразу присылайте мне сову. — Между прочим, вы вполне можете поинтересоваться у своих родителей, не знают ли они, кто такой этот Фламель, — вдруг подал идею Уизли,— Это ведь родители - так что риска никакого… Гарри, Грейнджер и Драко как один уставились на Уизли, разинув рты. Не озвученные “ты идиот?’’ повисло в воздухе. *** Впервые за длительное время Драко чувствовал себя не в своей тарелке. Праздничная атмосфера витала даже в воздухе. Толстый слой снега, усыпавший каждый сантиметр на открытом участке, милейшие пожелания, рождественский хор и соответствующие украшения. Любой, вне зависимости от возраста и пола мог с уверенностью заявить - праздник не за горами. Хогвартс-экспресс гудел. Из каждого вагона доносился шум. Разнообразные песни, пляски, игры можно было увидеть в каждом купе. Должно быть, только в эту минуту вражда и разногласия улетучивались, превращая десятки учеников в истосковавшихся по родному дому детвору. Дом также встречает крайне непривычно. Справедливости ради, даже обычное пребывание кажется ему непривычным. Мамины теплые руки и бодрое лицо отца все еще кажется чем-то далеким; богато обставленное поместье, даже самые незаметные отличия от того, что он помнил, вызывал ступор. Этакое отторжение, но вместо негативного воздействия - попытки избегать тех, или иных мест. Письма и приглашения на разнообразные банкеты продолжали отправляться, без перерыва гоняя сов туда-сюда. Дальние родственники и друзья все чаще стали захаживать, а вечно закрытые комнаты в доме впервые за долгое время были открыты. Казалось, даже в пыльных библиотечных комнатах чувствовалось дыхание Рождества. Даже система, что обычно не отличалась особой сговорчивостью, то и дело присылало уведомления. [Пользователь Драко Малфой, спешим вас поздравить….] [Не пропустите зимнюю….] [За первую покупку начисляется….] В какой-то момент вместо привычных объявлений о новых миссий, текст стал напоминать второсортную афишу реклам, без адресов и номера. От очередного спама Драко закатывает глаза, даже не читая сообщения, желая проигнорировать его, когда замечает странную надпись “Открыть’’, обведенная особым синим сиянием. Любопытство взяло верх и табличка сменилось новой, удвоившись в размере.

[Инвентарь - все предметы, купленные в магазине системы, или помещенные в интерфейс, отображаются в этом разделе. =Открыть=

Магазин системы - с помощью заработанных баллов, игрок может обменять их на разнообразные предметы в этом разделе. =Открыть=

Окно персонажа - в этом разделе отображается личная учетная запись игрока. =Открыть=

Задания - все выполненные миссии за весь период использования системы ”Второй шанс” отображается в этом разделе. =Открыть=] — пару раз моргнув, блондин нажал на магазин.

— ”Кольцо Всевластия” 2 000 000 баллов…Мерлин, что за цены такие? Что это вообще такое? — воскликнул Драко, скептично читая содержимое. — А это..”Глаз Агаго..агамотто”? Допустим, — лента с товаром продолжала медленно спускаться вниз, — ”Пряность” 1 600 000 баллов? За какую-то приправу? О, милостивая Цирцея, что не так с этой системой? Разочарованно вздохнув, Драко собирался уже закрыть этот раздел, понимая что он зря потратил свое время, пока взгляд не наткнулся на один интересный предмет. — ”Противоядие к яду маледиктуса” — монотонно произнес Драко, на пару секунд моргнув, переводя дыхание. «Маледиктус, где же я это слышал?» — ”Только сегодня! Скидка на -30%, стоимость этого товара составляет 77 000 баллов.” Серая радужка глазка заинтересованно вздрогнула, вспыхнув пламенем. «Слезы феникса. Откуда у этой железяки вообще это есть?» Странно будоражащее чувство разлилось в груди, невольно заставив улыбнуться. Это было намерение заполучить желанную вещь любой ценой. *** — Нет, нет и нет! Панси Паркинсон недовольно мотала головой, не рассматривая предложенный вариант. Драко закатил глаза. — Почему? — вопрос остался без ответа. Всему виной стало предложение Панси прикупить подарки перед Рождеством. Само собой, Драко посчитал это хорошей идеей. Идея оставалась хорошей вплоть до очереди подарка Нарциссе Малфой. Их взгляды на подарки слишком сильно разнились, особенно касательно подарков представительницам женского пола и дорогим людям. Конечно, он мог просто согласиться и не спорить, но ведь это касалось Нарциссы. Драгоценности? Она дочь великой фамилии и жена не менее величественного лорда, с огромным приданым и кругленькой суммой на личном счёту в Гринготтсе. Цветы? Личная оранжерея и сад с кучей цветов, которые большинство видели только на картинке. — Это бесполезно… — голова опустилась, и он прижался лбом к деревянной полке. Панси сочувственно гладила его по голове. — Что она вообще любит? Драко замолк. Действительно, а что он знает о своей матери? А что насчёт остальных из его ближайшего окружения? — Ну…она любит свою семью? — щеки стыдливо окрасились в красный. Суммарный опыт двух жизней сильно давил, указывая на его оплошность. — Не смотри на меня так! Укол совести, что виднелся во взгляде Панси, больно напоминал её взрослую версию. Было принято решение немедленно скрыться от неё в другой отдел. Огромные витражи до потолка и диковинки за толстым слоем стекла. Каждая вещь вполне могла сгодиться в виде достойного подарка, один только дневник в толстом переплёте уже стоил бы целое состояние. Не то. Ни одна из всех этих вещей по-настоящему не привлекала его внимания. Он вполне мог бы найти какую-то безделушку или подарить что-то из прошлой жизни, но к этому варианту хотелось прибегнуть лишь в крайнем случае. Слепая вера сделать незабываемый и идеальный подарок двигала им. Его первый подарок именно той, кто любил и был обязан всем, в этой жизни должен оказаться беспроигрышным. — Господи! — раздался испуганный женский визг. Драко растерянно поднял глаза на копну тёмных волос и тонкую спину. Его тело вильнуло, он уже готовился упасть на пол, но в последний миг схватился за ближайшую полку. Он чуть не потерял равновесие, но тут внезапно понял, что схватился за плечо незнакомой женщины. — Извините! — моментально отшатнувшись, Драко сразу встал ровно и виновато посмотрел на неё, наконец придя в себя, — Вы в порядке? Он готовился к тому, что незнакомая женщина сейчас будет ворчать или возмущаться, что он чуть не опрокинул её на пол вместе с полкой. Однако ругани не последовало. Вместо этого, женщина повернулась к нему, наконец, впервые показав своё лицо. — Тётя Белла?.. — Драко нервно сглотнул. Как? Она должна быть в Азкабане! Почему? Почему? Что она здесь делает? Сбежала? Кто ещё? Она одна? Нет, нет, нет…ещё не время! Тело напряглось сильнее, а воздух резко покинул лёгкие. Волнение внутри нарастало с каждой секундой. Сердце начинало биться сильнее, Драко не понимал, кто перед ним стоит. — Всё хорошо, юноша? — учтивый тихий голос, что шёл вразрез с образом Беллатрисы Лестрейндж. — Ты выглядишь напуганным. Оба замерли на миг. У Драко пересохло во рту, а руки начали нестабильно дрожать, но только помрачневшее лицо свидетельствовало о состоянии мальчика. — Ты потерялся? Меня зовут Андромеда Тонкс, а тебя как? — женщина не казалась враждебной или неуравновешенной. Драко наконец опомнился и отстранился от неё, он всё ещё пытался понять, как именно отреагировать, но наконец решился заговорить. — Драко, — он немного замешкался. Глаза то и дело скользили на её черты лица. Облегчение, что он почувствовал, было явно заметно. Андромеда усмехнулась и помогла ему встать. — Я могу как-то помочь тебе, Драко? — Нет, спасибо. Я просто…думал, что вы кто-то другой, — ответил он, пытаясь вернуть себе уверенность. Андромеда смотрела на него с любопытством. — Понимаю. Случается. Но почему ты один в таком большом магазине? — Я искал подарок для своей матери, — признался Драко. — Но ничего не подходит. Андромеда кивнула, её взгляд смягчился. — Выбирать подарки всегда сложно, особенно для тех, кого любишь. Что именно она любит? Вопрос, заставивший задуматься снова возник, и Драко закусил губу. После накатившей паники, позориться снова не хотелось. — Она любит свою семью, — тихо ответил Драко. Пусть предательский румянец вновь окрасил его щеки, но незнакомка выглядела обнадеживающей. То ли ее добрые глаза, то ли нежный голос, но она в самом деле вызывала доверие. Андромеда на мгновение задумалась. — Семья важна, — сказала она. — Но иногда, отношения внутри семьи бывают очень сложными. — Да, это точно, — кивнул Драко. — У вас хорошие отношения с родными? Андромеда напряглась, её взгляд стал холоднее. — У меня есть муж и дочь, но со своей семьей мы давно не общались, и на то были веские причины. Драко почувствовал, как в его голове зарождается идея, сначала робко, потом всё сильнее и настойчивее. У мамы совсем никого не осталось, кроме них с папой, да сбежавшей сестры. Может быть, примирение было тем подарком, который действительно мог сделать его мать счастливой? Драко усмехнулся собственным мыслям. — Знаете, — медленно начал он, — я думаю, вы очень напоминаете мне мою маму. Вы скучаете по своей семье? Андромеда скрестила руки на груди, её глаза блеснули недоверием. — Иногда, но между нами было слишком много боли и обид. — Красивое лицо окрасила печальная улыбка. — Я счастлива в браке с замечательным мужчиной и моя дочь получила должность своей мечты, разве не повод радости? Драко задумался. В самом деле, откуда же грустный взгляд? — Это нормально. — Впервые в жизни хотелось поддержать незнакомку. Невзирая на все запреты, воспитание и здравый смысл, Драко чувствует себя маленьким ребенком, желавший открыться этой даме. Почему-то перед ней он не ощущал себя наследником. Он не думает о том, что обязан сохранить лицо. — Пусть вас все устраивает в вашей жизни, но иногда так хочется сесть за большим столом, не заботясь ни о чем. Вокруг родные, что любят просто за сам факт твоего рождения. Родители поспешно собираются на банкет, не забывая перед выходом поцеловать в щеку. Отец в качестве извинений обещает подарить самый лучший подарок в мире, мама тихо смеется. Никто не стесняется открыто проявить свою любовь, и ты знаешь что являешься самым счастливым человек во всем мире. — Драко прекращает говорить. Странно. Зачем он вообще это все говорит? Андромеда долго молчит, казалось, она сама ненадолго погрузилась в пучину воспоминаний. — Много лет назад я сильно поссорилась со всеми. Как ты думаешь, возможно ли вернуть все? Ответная откровенность поражает, вызывая еле заметную улыбку. — Не знаю, но будь я на вашем месте, попытался бы все наладить. Конечно, если это возможно. Андромеда вздохнула, её глаза всё ещё выражали внутреннюю борьбу, но в них также появилась тень надежды. — Хорошо, — наконец сказала она. — Спасибо, Драко, — тихо произнесла Андромеда. *** Драко любил праздники. Рождество в семье Малфоев всегда было олицетворением изысканности и аристократизма. В этот особенный день Мальфой-Мэнор превращался в царство роскоши и волшебства. Снежные вихри кружились за окнами, когда Люциус и Нарцисса Малфой приступили к подготовке своего замка к празднику. Поместье наполнялось блеском и великолепием. Высокие окна главного зала обрамляли гирлянды из белых роз и серебристого тисса, аккуратно развешанные домашними эльфами. По всему дому сверкали хрустальные снежинки, искусно заколдованные, создавая ощущение замороженной магии, медленно падая с потолка и никогда не касаясь пола. В центре главного зала возвышалась величественная ель, чьи ветви сгибались под тяжестью изысканных украшений из чистого серебра и драгоценных камней. Под её зелёной кроной лежали аккуратно упакованные подарки в дорогой обёрточной бумаге, перевязанные лентами цвета изумруда и золота, каждое из которых было выбрано с особым вниманием и заботой. Праздничный стол ломился от деликатесов, приготовленных лучшими поварами: жареная индейка с пряными травами источала аппетитный аромат, роскошные пироги с лесными ягодами манили своим внешним видом, шоколадные трюфели таяли во рту, а золотистые мандариновые сорбеты завершали пиршество, доставляя истинное удовольствие всем гостям. Каждый бокал был наполнен лучшими сортами вина, отобранными лично Люциусом. Хозяева дома, одетые в роскошные праздничные наряды, сдержанно приветствовали своих гостей, среди которых были только самые влиятельные и уважаемые члены магического общества. В каждом движении, в каждом слове чувствовалась утончённость, подчеркивающая высокий статус семьи Малфоев. Всё было продумано до мелочей, от изысканных украшений до изумительных угощений, чтобы подчеркнуть их семейное достоинство и древние традиции. Ни у кого не возникало и мысли усомниться в их власти. Драко наслаждался этим праздничным великолепием. Радовался искрящимся украшениям, с удовольствием проводил экскурсии для новых гостей, рассказывая выдуманные истории о духе Рождества Грегори и Винсенту, звонко смеясь. Совсем как раньше. Вечер продолжался, начался обмен подарками. Драко радовался, видя улыбки и радость в глазах окружающих, вспоминая свой восторг, когда впервые получил взрослую модель метлы от родителей. Но сегодня эта радость казалась слегка поверхностной и неестественной. Всё чаще его взгляд ускользал к окну. Драко не помнил, чтобы он когда-либо так сосредоточенно наблюдал, как за стеклом кружились снежинки, как будто в прошлом это не имело такого значения. Гости смеялись и наслаждались обществом друг друга: Блейз спорил с Теодором, Панси звонко смеялась, пытаясь растормошить и его. Драко пытался вернуться к беседам, делая вид, что ему интересно, но каждая минута становилась всё тяжелее. Великолепные блюда утратили свой вкус, а разговоры казались всё более пустыми. Такого чувства не было в прошлом. Казалось, каждый смех, каждое слово, произнесённое окружающими, звучали глухо, будто через толстое стекло. Он чувствовал себя зрителем на чужом празднике и всё больше хотел сбежать. Это было странно. Драко и мечтать не мог о том, чтобы отпраздновать Рождество как раньше. Следов Темного Лорда не было, дети, присутствующие на пиршестве, ещё не потеряли своё детское озорство и наивность. Поместье со всей своей роскошью казалось дворцом из сказки. Однако он чувствовал себя чужим среди всех собравшихся. Как белая ворона, не знающая, где её место, он не ощущал себя участником происходящего, словно это и не его настоящая жизнь. Его. Именно его жизнь, со всеми невзгодами, радостями и родными людьми, закончилась в том переулке. Каждый успех и неудача, первые друзья, первые увлечения, первое разочарование — всё это стало не более чем воспоминаниями. Те же люди, те же события, те же места, но всё казалось чужим. Драко не сожалел, нет. Это был горький вкус скорби где-то глубоко в душе. Он скорбил по своему времени, по людям, которые понимали его и переживали все события вместе с ним. Скорбил по утраченным общим шуткам и темам, по сделанным ошибкам, по чувству ностальгии, которое накрывало его, проходя мимо разрушенных зданий, которые он помнил до войны, пусть даже через призму детского восприятия. Вся его жизнь превратилась в смесь воспоминаний, и не было ни единого доказательства того, как он прожил свою жизнь. Той реальности, того времени, его истины больше не существовало, словно её никогда и не было. Печаль разлилась в сердце и будто тупым ножом скребла её. Малфои никогда не плачут и ни о чём не жалеют. Малфои всегда находят выгоду из ситуации и не зацикливаются на прошлом. Сегодня, только из-за праздника, Драко позволил себе пережить свою утрату. Первое Рождество в этой новой жизни запомнилось ему вязким чувством одиночества в знакомом, родном доме в кругу знакомых, любимых лиц.