В одном приюте

      Где-то далеко за городом, в сотне метров от золотистого поля, окружённый деревьями самых разных видов, за оградой, поросшей диким виноградом, стоит большой дом. С одного ракурса покажется серым и мрачным особняком какой-нибудь семейки вампиров, а с другого - чуть ли не райским уголком. Таковым и был приют никому неизвестного имени. Дети в нём были самые разные - девочки и мальчики, замкнутые и общительные, младшие и старшие… Но их объединяло одно - рвение к свободе. Любой ребёнок, растущий в этом приюте, хоть раз сбегал из него. После чего почти сразу же возвращавшись, конечно. Воспитатели заметили это не так уж давно и даже посвящали этой теме несколько собраний, только вот детское желание пробежаться по полю или лесом тихой ночью в одной сорочке укротить никак не получалось, так что старшие (как называли их между собой дети), вскоре перестали противиться рвению своих воспитанников, лишь следя за тем, чтобы все были в целости и сохранности после подобных походов.       Самых заядлых любителей «незаконных» прогулок за пределами приютской территории можно было легко найти в четвёртой группе, состоящей из шести мальчиков, бывших один другому рознь. Наиболее активный - Осаму Дазай. Тринадцатилетний мальчик со своими причудами разных степеней странности. Довольно высокий для своего возраста, как в прямом, так и в переносном смысле, так как рановато начал интересоваться различными серьёзными вопросами. Но эта «взрослость» не отменяет его шутливости и желания иногда подурачиться. Например, попинать верхний ярус кровати, на которой расположился Чуя Накахара - рыжеволосый мальчик с голубыми, ещё ясными глазами, одногодка Дазая. Внешне он просто ангелочек, но если узнать его поближе - ваше мнение очень быстро поменяется. Хотя, тут уже кому как.       - Придурок, я же попросил перестать, - огрызается Чуя, в который раз свешиваясь с бортика кровати, сжимая кулак. И только доводя мальчика до состояния кипения, Осаму останавливается, не забывая насмешливо пробормотать себе что-нибудь под нос. Как вы наверное уже поняли, ладили эти двое не очень хорошо. Нет, всё было настолько плохо, что после «лёгенькой» драчки на них можно было наблюдать половину аптечки Йосано - приютской медсестры.       - Дазай, слезь с моей кровати, я спать хочу-у, - устало протянул Рампо, уже несколько минут стоявший перед своей койкой в пижаме и ждущий, пока двое его приятелей наконец угомонятся. К великому облегчению Эдогавы и Чуи, мальчик послушно слез с чужого матраса и перебрался в другой конец комнаты - на свой. Всё же, так как Рампо был одним из старших в четвёртой группе, все относились к нему с некоторой долей уважения. Расправив простыню, мальчик запрыгнул под ещё не нагретое одеяло, блаженно вздохнув.       - Всё, я сплю, - провозгласил тот, заворачиваясь в «кокон» и намекая на то, чтобы другие вели себя максимально тихо, если и не собираются спать.       Давно уже погас свет. Тусклые, светло-зелёного оттенка стены купались в холодном сиянии полной Луны. Ранее золотистое поле вдалеке теперь отливало серебром, походя на большое озеро прямо подле леса. Звёзды едва заметно мерцали на фоне тёмно-синего неба, будто маленькие-маленькие светлячки. Казалось, будто весь мир погрузился в сон, а если хорошенько приглядеться, можно даже заметить, как деревья едва склонили свои макушки друг к другу.       Все тихонько посапывали в своих кроватях. Кто укрывшись одеялом с головой, а кто напротив - скинув его на пол. И только высокая, тонкая фигура стояла прямо перед окном, устремив задумчивый взгляд не по-детски умных глаз в глубь чёрного леса на другом конце поля. Копна густых тёмных волос лезла мальчику в глаза, сильно мешая обзору. Белая сорочка, будто светящаяся в темноте и мертвенно бледная кожа делали Эдгара похожим на призрака. Красноватые трещинки на сухих, почти белых губах странно выделялись в лунном свете. Холодный деревянный пол не давал мальчику стоять на месте: он постоянно переминался с ноги на ногу, стоял то на одной, то на другой, подтягивался на подоконнике. И вдруг что-то скрипнуло. По испуганно обернулся, взгляд его забегал по помещению, выискивая источник шума. В другом конце комнаты кто-то шевелился. Тень постепенно увеличивалась в высоту и ширину, доходя до роста Эдгара. Неразборчивые мычащие звуки становились всё громче - силуэт приближался к окну. Сердце мальчика заколотилось от страха, а тело машинально начало поддаваться назад, залезая на подоконник и сжимаясь как можно сильнее, будто это может помочь стать ему невидимкой. Как вдруг раздался знакомый сонный голос.       - Ты чего не спишь? - тень скинула с себя тёмное покрывало и из под него показалось заспанное личико Рампо с недовольно прищуренными глазами. Мальчик стал в возмущённую позу, уперевшись руками в бока и осуждающе сверкнул изумрудного оттенка глазами, видневшимися сквозь густые чёрные ресницы.       - Да там матрас неудобный был просто…вот я и решил размяться, так сказать… - По неловко пытался оправдать свои ночные думы, параллельно слезая с подоконника и не оставляя попытки утихомирить до сих пор яростно колотящееся сердце.       Эдогава ещё раз окинул приятеля задумчивым взглядом, развернулся и побежал к своей кровати, да так тихо, будто пушинка, движимая лёгким ветерком. Ни одна половица не скрипнула под его ногами в идеально белых носочках. Даже кусок одеяла, небрежно свисающий с верхней койки Ацуши не шелохнулся.       Рампо не заставил себя долго ждать. Пошуршав чем-то под своей подушкой, он уже бежал обратно в сторону По, крепко сжимая что-то в кулаке, заставляя своего приятеля слегка напрячься.       - На, - произнёс наконец тот, протягивая мальчику конфету в ярко-оранжевой обёртке, - и иди спать.       Эдгар завёл чёлку за ухо, приглядываясь к конфете и неуверенно покачивая головой, постепенно наращивая амплитуду.       - Не стоит… - начал было он, отводя протянутую ладонь Рампо, но тут же был перебит.       - Возьми, съешь и иди спать. Мой сон дороже мне какой-то там конфеты, - на последних словах его голос стал чуть тише и даже неувереннее, но тут же вернулся к прежней интонации. Эдогава вложил конфету в шуршащей упаковке в ладонь Эдгара и, показывая, что никакие возражения принимать он не собирается, развернулся и прямо направился к своей кровати, в последствии ложась на неё и накрываясь ранее уроненным одеялом чуть ли не с головой.       По, всё так же продолжавший стоять возле окна и следивший за действиями своего друга, устало вздохнул и раскрыл ладонь с конфетой в ней, подставляя её под лунный свет. На оранжевом фоне был изображён маленький енот в очках, держащий в своих лапках табличку, гласящую что под обёрткой находится «шоколадный батончик с лесным орехом». Специально выбирал, что ли - подумал Эдгар, улыбаясь собственным греющим душу мыслям. Всё с той же лёгкой улыбкой мальчик забрался под одеяло, где свернулся калачиком, пытаясь распределить это тёплое чувство по всему телу и утонуть в нём, будто в мягкой шерсти пушистого, обязательно доброго зверя.